Рецензии

Мне не понравился этот фильм. Я не жалею, что посмотрел его, но и не думаю, что многое потерял бы, проигнорировав. Едва ли не единственным мотивом для просмотра стала громкая слава «Сало» как одной из самых шокирующих картин за всю историю кинематографа. Быть может, самой шокирующей. Меня вело скорее желание пощекотать себе нервы жутким зрелищем, чем категорический императив ощутить некий катарсис от бескомпромиссного срыва социальных покровов. Я плохо знаком с фильмографией Пазолини, мне не близок его стиль в целом, и в данном случае я попросту не согласен с его посылом. И мне не нравится то, что «120 дней» не дадут себя забыть. Забыть это.

Этот особняк-холодильник, в котором вздувается законсервированный фашизм. Вздувается, чтобы взорваться нам в лицо смесью из крови и дерьма под астматически-благоуханным соусом (а)сексуальных перверсий. «Это — родина моя!» — кричит из киноленточной промежности Пьер Паоло. Истории не существует: фантасмагорическая блевотина из девятнадцатого века вытекла на замуссолиненный мрамор 1944-го — и в ней отражается настоящее. Четыре ветви власти срослись в единое Древо смерти, чьи шершавые корни всё сильнее оплетают юные тела, проникая в каждую их щель, терзая, унижая, лишая воли, памяти, рассудка — жизни. На короткой дороге в ад колесо Фортуны успеет сделать всего три оборота — а низведённые до туалетных привратников святые лишь проводят его безразличным взглядом гипсовых глаз.

Уже имея опыт в создании ярких памфлетов на «аморальное» мелкобуржуазное общество («Свинарник», 1969г.), режиссёр решил пойти по стопам своего единомышленника Марко Феррери. Как тот некогда вторил ему своим «Семенем человеческим», так сам Пазолини в 1975-ом снял беспросветно-мрачную вариацию феррериевской «Большой жратвы», появившейся двумя годами ранее. Любопытно, что изначально ставить фильм должен был Серджо Читти, которому автор «Теоремы» незадолго до этого уже помогал творить «Мерзкие истории» вполне в духе де Сада. Однако Читти, написав сценарий, вскоре потерял к проекту интерес, зато его коллега, наоборот, неожиданно для себя оказался захвачен идеей нового киноманифеста, что должен быть прийти на смену «Трилогии жизни» — тщетной попытки вернуть публику к истокам человечности.

Вклинивая в начальные титры кадр с библиографическим списком, эпатажный гомокоммунист с ходу заявляет ленту как научную работу. В которой, естественно, присутствует [научный] эксперимент. Есть четверо «учёных» — этических ампутантов, есть четыре шлюхи-ассистентки, помогающие им содержать «инструменты» в должном состоянии, есть несколько сотрудников охраны с автоматами наперевес, и есть толпа подопытных свинок, готовых снести любое унижение. А менгелеподобный Большой Брат в режиссерском кресле бесстрастно нажимает на кнопки, запуская один жуткий опыт за другим, взвинчивая аудиторию «за стеклом» до предела, но так и не позволяя ей сопереживать хоть кому-то. Под издевательски-вальяжную музыку устраивая мини-аушвиц консьюмерированному социуму, естество-испытатель демонстрирует отшелушённое ядро творящегося в современном ему мире морального хаоса, где отвратительны все.

В этом отсутствии опоры для зрителя и кроется гениальность постановки. Взирая на виртуозно воссозданное на экране десадовское неистовство разврата и «анархию власти», мы не находим среди персонажей никого, с кем готовы были бы себя отождествить. Даже молчаливый бунт красавца-солдата оказывается актом банального удовлетворения инстинкта. Это многократно обостряет чувство неуютности и замешательства, и без того сильное благодаря замечательной антитезе помпезного антуража и происходящих в нём шокирующих событий. И лишь в финале фильма выдающийся итальянец «спасает» нас и проявляет своё сценическое альтер эго — выводя на первый план дотоле незаметную куртизанку-музыкантшу, через силу наигрывающую для ополоумевшего мира неуместно восхитительные мелодии и в итоге бросающуюся из окна, не в силах более выносить чудовищности окружения.

Вот только всё это квазиницшеанское глумление условных сверхчеловеков над недолюдьми уж слишком сильно отдаёт старческим брюзжанием, вряд ли сравнимым, например, с вуайеристским откровением «Подглядывающего» Майкла Пауэлла. Разочаровавшись в свершениях «новых левых», растворившихся в ненавистной ему Потребляндии, Пазолини попросту махнул рукой на поколение «некст», а потом, немного подумав, решил потоптаться по нему грязными сапогами, обнажив своё по-сербскофильмски омерзительное виденье того, как бессовестные буржуины пользуют молодёжь во все отверстия и изощрённо сводят её в могилу раньше времени. Концентрированный до тошноты пессимизм, не разбавленный даже намёком на юмор, в отличие от работы того же Феррери. Без тени самоиронии режиссёр клеймит наступившие времена печатью апокалипсиса, на деле банально не принимая смены движущих мир поколений. «Всё прогнило! Все подонки! Я старею.

А я — ещё молод. Я — то самое движущее поколение. Я могу свернуть горы. И я выхожу на улицу, сажусь в машину и еду… пожалуй, в банк. Там я беру толпу в заложники, срываю с женщин одежду и задаю им какие-то вопросы. Не важно. Возвращаюсь на улицу. Стреляю в прохожих. Они падают и умирают. Подхожу к одному из упавших мужчин, растаптываю ему челюсть, руку, отрываю уши. Сажусь в машину и проезжаю по нему несколько раз. Что? Нет, союзнические войска не придут. Все союзники уже пришли в 68-ом, сломали мостовые и благополучно превратились в сообщников. Подумав, отправляюсь в ближайшую закусочную: я голоден. Вкусно? Без разницы. Пообедав, еду домой. Там насилую и убиваю жену. За ней — дочь. Беру нож. Вспарываю себе живот. Достаю кишки и засовываю в рот. Жую. Тот же вкус. Забавно. Нравится.

А вот фильм — не понравился. Наверное.

Прочитав краткое описание фильма, возникла мысль:' Вот, это наверное тот самое кино, которое сможет меня удивить». Я рада, что на деле так и вышло, ибо отходила от него 4 дня и была под грандиозным впечатлением, учитывая то, что я зритель далеко не слабонервный.

Фильм очень специфический, вызывает двойственные эмоции. Извращенный и крайне смелый. Заставляет посмотреть на мир с другой стороны, и ужаснуться каким может быть человек, но одновременно доставляет и удовольствие при просмотре, если исключить все нормы морали.

Снят лаконично и на одной волне, что позволяет спокойно лицезреть жестокие сцены(хотя, прочитав рецензии, думала, что сцены будут пожестче, поэтому я лично смотрела нормально и без отвращения весь фильм).

Заставляет задуматься, что, возможно в любую эпоху, люди с отсутствием морали и жаждой чего-то экстраординарного поступают так же, как и герои этого произведения. Что такие люди есть среди нас и занимают не малое положение в обществе. Но как же они искусно скрываются! Хотя, собственно, что есть мораль? Это всего лишь установленные людьми правила, которые считают эти правила приемлемыми. Но у каждого представление о нормальности свое, что и является наглядным примером в фильме.

Лицезря всевозможные изощренные пытки и извращения, унижения и самоутверждения, мы видим насколько человека одолевает неконтролируемые инстинкты или просто нежелание их контролировать. Нам показана человеческая природа с самой омерзительной точки зрения. Фильм учит на примере этих людей, никогда не поступать так, как они.

Фильм актуален в любую эпоху, ибо он раскрывает одну из вечных проблем: Когда старшее поколение показывает свое превосходство над младшим, изначально настраивая его под собственный лад. Пусть и слишком утрированно, но разве сейчас не мало семей, в которых доминирующий деспот издевается над своими подопечными.

Показано жесточайшее давление на младшее поколение, на еще не сформировавшийся молодой ум, что в итоге привело к тому, что у молодежи даже исчезло желание бороться и привело их к полному подчинению.

Отдельное слово об актерах: отлично подобраны, внешне очень симпатичны, ну и играют на уровне, что даже неприятные сцены смотрелись без малейшего отвращения.

Кино однозначно не для всех. Если Вы личность впечатлительная, слабонервная, религиозная или высокоморальная, советую не смотреть этот фильм, ибо может травмировать Вашу психику или категорически противоречить Вашему мировоззрению.

Единственный, не слишком существенный недостаток: все-таки мне не хватило издевательств и эмоционального давления, поэтому вычитаю один бал.

9 из 10

Предсмертная работа Пазолини. Самый спорный, скандальный и неоднозначный фильм великого мастера.

Действие картины «120 дней Содома» отнесено к ранней весне 1945 года в оккупированный нацистами городок Сало, что в Северной Италии. Четверо местных аристократов-колаборационистов создают марионеточное фашистское микро-государство, высшей идеологией которого объявляют вседозволенную извращенность.

Точная привязка действия фильма к времени и месту не должна вводить в заблуждение. События, изображенные в фильме, могли и могут произойти в любом тоталитарном государстве мира. Не стоит обманываться и тешить себя мыслью, что ужасы Сало — это, дескать, исключительно признаки фашизма. К сожалению, это не так. Достаточно вспомнить Аргентину времен «черных полковников», Чили времен «раннего Пиночета», Камбоджу времен «красных кхмеров», Центральную Африку времен каннибала Бокассы — там происходили вещи не менее, если не более, жуткие.

«120 дней Содома» — это фильм-предупреждение, фильм-предостережение. Фильм, взывающий: люди, смотрите и помните! Абсолютная власть развращает абсолютно. И только вопрос времени, когда очередной обожаемый фюрер превратится в людоеда.

Самый весомый упрёк критиков и зрителей к работе Пазолини: режиссер слишком упивается сценами сексуальных извращений и садистских пыток. Упрёк, на мой взгляд, во многом справедливый. Количество провокационных сцен и диалогов явно избыточно. Для того, чтобы вызвать у зрителя чувство омерзения и отторжения происходящего, не надо сто раз повторять «дерьмо». Лучше меньше, да лучше (народная мудрость).

С другой стороны, если смотреть на картину с точки зрения концептуального замысла, все эти излишества кажутся оправданными. Три круга ада, которые суждено пройти несчастным юношам и девушкам — круг мании, круг дерьма и круг крови — следуют по нисходящей: от кошмара до полного ужаса. Помещая героев в этот реальный земной ад, очертив эти три жутких круга, Пазолини не может не акцентировать внимания на деталях извращений, сознательно принуждая зрителя — через не могу и не хочу — к физиологическому отторжению насилия через отвращение от увиденного и услышанного. Цель оправдывает средства (крылатая фраза).

Просмотр «120 дней Содома» дело не из приятных. И после просмотра остаётся гнетущее, подавленное настроение. Но посмотреть фильм всё-таки стоит. И постараться услышать и понять гуманистический, предостерегающий посыл великого режиссера.

6 из 10

Честно говоря, я не заметил в фильме чего-то уж очень скандального или шокирующего. Нормальный авторский фильм, своеобразный, конечно, но итальянское кино вообще довольно своеобразное.

Концовка — просто блестящая. Эта сцена, где под возвышенное стихотворение Эзры Паунда о «прекрасном новом мире» и элегическую, тревожную музыку фашисты с озверелыми физиономиями на заднем дворе пытают юношей и девушек… а потом, взявшись за руки, еще и пляшут канкан… забыть невозможно.

Кстати, встречаются господа, на Кинопоиске даже, которые жалуются, что в фильме слишком МАЛО насилия. Честь и хвала таким людям.

Фильм был раскритикован в свое время. И даже не из-за откровенных сцен, а из-за того, что фашисты, мол, такими не были. Но, если так, почему тогда Пазолини был убит ими? Парни из фашистской партии Италии так обозлились, узнав себя в «Сало», что не просто задушили Паоло и забили его ногами, но и раз ДЕСЯТЬ проехались на машине по ТРУПУ.

СЦена, в которой они себя узнали, ясна как божий день. Где один из фашистов испражняется на пол, и заставляет съесть дерьмо пленницу. Девушка, обливаясь слезами, кричит: «Я молю вас… о милосердии!». А он злобно рычит: «ЖРИ, СУКА! Твои слезы только распаляют меня!»

В общем, показывать в школах и на детских утренниках.

Это, наверное, самый отвратительный фильм из всех фильмов просмотренных мною. Вернее я даже не могу сказать, что просмотрел его, потому что смотреть всё то, что там показывали крайне опасно для психики и не желательно для рассудка.

Весь фильм больной от начала до конца, и единственный просвет хоть чего-то человеческого в этом фильме, — это самоубийство пианистки, которая увидела весь ужас, что там творится.

Я, к счастью, всего этого ужаса не увидел, потому что перематывал все самые ужасные моменты(т. е практически весь фильм), но даже этих «перемоток» мне хватило, чтобы возненавидеть этот фильм на всю оставшуюся жизнь.

И я упорно не понимаю, какую такую гениальность люди здесь видят. Я даже не понимаю, как люди могут выдержать и посмотреть это кино от начала до конца. Даже пресловутый «Зелёный слоник» я смотрел достаточно спокойно, но от этого фильма несёт психушкой даже больше, чем от этого самого «Зелёного слоника».

Я планировал открыть для себя Пазолини с этим фильмом, и видимо делать этого не стоило. Потому что открыв Пазолини, я и закрыл его навсегда, добавив в немногочисленный чёрный список режиссёров, творения которых никогда не буду смотреть.

Это фильм сделанный извращенцем для извращенцев. И я бы охарактеризовал это более крепкими словами, но здесь, к сожалению, нельзя, поэтому приходится выкручиваться.

Но что я могу сказать однозначно — этот фильм я не рекомендую смотреть никому и никогда.

Последняя картина Пьера Паоло Пазолини — самое его радикальное произведение, самое зубастое, самое провокационное. И неудивительно тогда, почему эта лента вызывает такие противоречивые отзывы и занимает первые места в списках самых омерзительных фильмов. Но на самом деле не фильм омерзителен, а мы омерзительны. Кинематограф, как и любой другой вид искусства, есть зеркало нас самих. Пазолини же стёр со стекла оставшиеся запотевшие области, тем самым показав нас в первозданном виде.

Как будто бы и судьба решила подыграть итальянскому гению, преподнеся ему в дар смерть на ночных улицах Остии. Таким образом, премьера «Сало, или 120 дней Содома» состоялась без её создателя, и весь гнев, который вызвала эта лента у полностью обезоруженных зрителей, остался при них самих, ибо выплескивать его уже было не в кого. Картина освистывалась, картина запрещалась, вызывала мощные негативные эмоции, чувства. Причём в самом фильме этих чувств нет, там нет даже намёка на них. Всё скупо и безэмоционально. От этого становится ещё больше не по себе. Сила действия не равна силе противодействия. Скорее чувства появляются в ответ на их отсутствие в фильме. Да и откуда этим чувствам там должно было взяться?! 1944—45-е годы. Обезумевшая группа фашистов собирает толпу молодых парней и девушек в республике Сало, последнем прибежище Муссолини перед окончательным поражением, и проводят над ними всяческие сексуальные опыты, издеваются над ними, применяют на них свои извращенные фантазии. В этих уродствах — и критика культуры, и критика религии, и критика политики. В общем, де Сад остался бы доволен. Кстати, по мнению самого Пазолини, одна из самых отвратительных сцен, где девушку заставляют есть свежие экскременты, олицетворяет собою всю сущность столь нелюбимого им самим потребительского капитализма. Вот такая вот метафора.

Конец фильма — самая жестокая оргия в истории кино. Хотя по сути это — самое настоящее публичное побоище. Фашисты отрезают языки своим жертвам, прожигают им кожу, снимают с них скальпы и так далее… Всё! Это финал! Здесь зрителю пора остаться наедине с собой. Скотство человечества достигло таких масштабов, что для достижения катарсиса приходится использовать вот такие вот средства. Большинство исправить невозможно. Но, если хотя бы пара людей что-то изменят в своей жизни после просмотра этой картины, то, уж поверьте, Пазолини точно останется доволен.

10 из 10

Это первый фильм классики арт-хауса, который произвел столь удручающее впечатление. Не могу сказать, что я отношусь к тем людям, которым непременно надо знать, «что хотел этим сказать автор». Как правило, меня больше волнует другой вопрос — что автор хотел показать? Я не люблю выискивать тайный смысл в каждой детали, любому действию и слову героя придавать какое-то значение. Но у любой адекватной, претендующей на произведение искусства картины должен быть хоть какой-то смысл. Мне довелось пересмотреть достаточно количество фильмов от классических режиссеров, и не каждый мне понравился. Но ни один из них не был настолько бессмысленным и безобразным.

Итак, во-первых, почему сборище этих безмозглых дегенератов назвали фашистами? В фильме нет ни единого объяснения этому. Назвать горстку поехавших кретинов точно так же можно назвать коммунистами (которые, кстати, были не менее жестокими), какими-нибудь древними римлянами или средневековыми инквизиторами. Вряд ли от этого что-то изменилось бы в смысловой нагрузке. Именовать же старых извращенцев фашистами только потому что они не нравятся Пазолини по меньшей мере неразумно.

Во-вторых, герои, не выдерживающие никакой критики. Всех их можно охарактеризовать одним предложением — четыре дегенерата, четыре старые проститутки и безликие подростки. Все! Ни у кого из них, за исключением проституток, даже нет имен. Не побоюсь сравнить этот так называемый шедевр с относительно недавно снятым «Зеленым слоником», трэшевым фильмом российского производства. Да, смотреть его целиком тоже невозможно из-за сцен с поеданием дерьма, сношения с трупами, принудительного минета и так далее. Но тем не менее, в «Слонике» у каждого есть свой характер, герои запоминаются. А это — нелепый набор непонятных людей, непонятно зачем собравшихся непонятно где.

Весь фильм состоит из того, что подростки, проститутки и стареющие дегенераты собираются в одной комнате, шлюхи с удовольствием предаются воспоминаниям о том, как их в семилетнем возрасте совратил мужчина, как какой-то любовник просил приносить дерьмо старухи, потому что он мол воняет больше и так далее, после чего дегенераты, уже не зная, как бы еще извратиться, начинают сношаться с подростками в самых разных вариациях. Неужели Пазолини думал, что предел извращений — это порядком доставшая копро и урофилия? У героев, видимо, настолько не хватало фантазии, но было дикое желание извратиться как можно больше, что кроме различных вариантов «кто с кем сегодня», гомосексуализма, лесбиянства и вышеупомянутых девиаций они больше ничего не смогли даже придумать. Смотреть это невероятно скучно. Здесь даже нет никакой жестокости, потому что судя по реакции молодых людей, им все это очень нравится. Да, они плачут, боятся, но тем не менее, сами получают от этого удовольствие. Их жалко совсем слегка, потому что они совсем не располагают к каким-либо чувствам, кроме отвращения.

Бейте меня, режьте меня, но признавать весь этот маразм искусством невозможно. Ощущение возникает такое, что Пазолини дико хотелось показать сексуальные групповые извращения, но даже это как-то слабо получилось. Жестокости здесь нет, даже финальные кадры всего лишь отвратительны и мерзки.

Я не знаю, что там в оригинальной книге Де Сада, и честно говоря, даже не особо возникает желание читать. Я не признаю искусство, где основной и единственной тематикой являются сексуальные извращения. Нет, возможно, что у Де Сада и есть какие-то философские идеи, не отрицаю. Но интерпретация Пазолини — это просто бредни человека, одержимого этими извращениями, не больше. В конце концов, если кому-то доставляет удовольствие смотреть на всяческого рода девиации — для этого есть специальные порнофильмы.

«Сало, или 120 дней Содома» от Пазолини. Пожалуй, одна из самых скандальных и противоречивых, если не самая, в мире картина, одного из самых неординарных режиссеров, не только Италии, но и всего мира. Кино, которое противопоказано блюстителям таких ярлыков, как «порядок», «закон», «этика». Кино, которое стоит смотреть без всякого предвзятого отношения, которое есть у зрителя и в обязательном порядке будет, во время просмотра. Кино, которое стоит смотреть без устоявшихся определений:«Это прилично, а это не прилично.» Кино без наград и номинаций, которое нужно смотреть.

Сразу после именитой средневековой «трилогии жизни» («Декамерон», «Кентерберейские рассказы», «Цветок тысячи и одной ночи»), в которой можно увидеть такое сплетение жанров, как комедия, трагедия, притча, фэнтази, сказка и, конечно же, эротика, которой Художник, в данном случае Режиссер (и важно уточнить гомосексуалист, который, можно сказать бравировал этим фактом), уделял больше времени и сил, чем остальным жанрам, и не только в этой трилогии. Именно после успеха «трилогии жизни», Пазолини решает снять свою следующую трилогию, но уже «смерти», открыв ее абсолютно противоположным и ни чем ранее не похожим до этого фильмом, переносящий нас в мир садизма и фашизма, слова, которые для Режиссера в этом фильме синонимы. Действия фильма переносит нас в последние дни фашистской Италии, в республику Сало, где собираются четверо символов власти — Президент, Судья, Герцог и Епископ; власти, «закона», финансов и религии. По приказу этих «Господ» отбирают 9 девушек и 9 юношей и привозят на изолированную виллу. Затем их посвящают в правила «игры», основой, которой является гомосексуальные совокупления, а также сексуальные извращения. Часто, по ошибке фильм относят к жанру эротики. Но здесь вы не увидите той «высокой эротики», как в «Последнее танго в Париже» или «Коррида любви», нет. Это и не было задачей Режиссера. Реальное же значение секса у Пазолини, как он сам говорил было метафорой отношений власти и тем, кто ей подчиняется, то, что власть делает с человеческим телом, как она отменяет и уродует личность. Если, допустим, в «трилогии жизни» человеческое тело олицетворяет храм, нечто, местами, святое и очень личное, то в «Сало…» тело — это камера пыток, нечто, что каждому доступно. Вопрос абсолютной власти, а точнее «анархия власти», как говорил сам Режиссер, для него был очень важен. Погрузить нас в мир Содома и Маркиза Де Сада, по чьему произведению («120 дней Содома, или школа разврата.») и был экранизирован фильм, тоже было задачей Художника. Показать те самые круги ада, по Данте Алигьери, к которому Режиссер тоже делает отсылку. А главное, вывести на мысль, что нет ужаснее существа на свете, чем человек, ибо он способен на такое. И как нам говорит Пазолини своим фильмом — это было не только во времена войны, это было и есть всегда и вероятно будет, ведь он снимал свой фильм про сегодня, про его отвращение к сегодняшней власти. Фильм олицетворяет победу уродства над самосознанием и духовными ценностями. Однако, даже здесь Пазолини дает нам проблески оптимизма и, как бы это не звучало, надежды. «Я специально взял последние дни фашизма, так как, если бы это было только его началом, зрителю было бы невыносимо смотреть все это с самого его развития. А так он на протяжении всего фильма верит, что это скоро закончится…».

СЦЕНАРИЙ. Сам сюжет взят из романа Маркиза Де Сада, личности для которой существовало лишь сословие «властителей» и «рабов», что мастерски передает нам Пазолини. Однако сценарий был много раз переделан, сначала самим Пазолини, затем в помощь к нему, по его просьбе, пришел его друг и сценарист Серджо Читти, с которым он работал и ранее, чуть позже Пупи Авати. Перенося действие фильма в фашистскую Италию, Режиссер показывает, что садомазохизм, даже спустя 200 лет со времен Де Сада существует и будет существовать в наше время.

10/10

АКТЕРЫ. Как всегда, из фильма в фильм, Пазолини оснащает картину неизвестными ни кому актерами, плюсом к ним Паоло Боначелли и Элен Сюржер, и мальчика-любовника Пазолини, который уже снимался у великого итальянца. Люди с улицы, кабаков и трущоб, снятые таким образом, что и язык не поворачивается сказать, что это не актеры. Разумеется, благодаря Режиссуре, в первую очередь, нежели самим актерам. Лица — вот, что важно было для Режиссера. Лица, которые бы у людей вызывали отвращения или любую другую негативную эмоцию. Будь то лицо Президента или Епископа.

8/10

РЕЖИССУРА. Весь фильм «Сало…» — это сплошная режиссура Пазолини. Картина наполненная метафорами и символами, не смотря на все таки бытовое повествование. Скульптор рядом с актерами, и художник за камерой, который снял, пожалуй лучший свой фильм. Браво!

10/10

ЛУЧШАЯ СЦЕНА. В фильме много ярких, а в следствии тошнотворных и ужасающих сцен. Страхом и садомазохизмом, наполнен каждый кадр. Но самое яркое для меня впечатление было сценой свадьбы трех «Господ», на своих стражниках. Когда страх и чувство безнадежности состоит из образа четвертого — Епископа, одетого в языческие одежды, у которого в голове одна мысль:«… вы все уроды…», но это не мешает ему продолжать проводить церемонию. Анархия религии, анархия власти в полном своем самовыражении.

Среди всех рецензий на этот фильм можно найти множество, мягко говоря, отрицательных отзывов. Положительные, конечно же, тоже есть, однако картина эта не нуждается, как не в похвале, так и не в жесткой, как сам фильм, критике, картина доказала свое, а может и не доказала, ведь суть Режиссера не было чему то научить зрителя или доказывать. Создан Шедевр, лучший фильм Пазолини, после которого из-за него его, возможно и убили. «Я буду продолжать снимать фильмы в том же духе. Меня волнует эта тема…» Но мир так и не увидел остальные два фильма «смерти». Как говорилось в первой части «трилогии жизни»:«Зачем создавать произведения искусства, если о них так хорошо просто мечтать». Тот самый случай, когда произведение должно было быть создано.

9 из 10

Последние два фильма в «трилогии жизни» Пазолини заслужили значительные фестивальные награды. Это был большой успех, стопроцентное признание самобытности таланта. Самое время раздобреть и стать достопочтенной частью общественной элиты, возглавить жюри крупного фестиваля, снять остро социальный фильм в Голливуде. Но Пазолини оказался последователен. Он бросает вызов элите — снимая более чем откровенное кино, вызывающее раздражение у обывателей (тех самых буржуа, которых Пьер Паоло так обличал). Ставки сделаны и Пазолини готов к остракизму. Он не готов становиться добрым старичком, таким каким стали Коппола, де Ниро или Пачино. Пазолини выпускает наружу всех своих демонов (всех ли?) и зловещим образом подводит странную эпитафию к своей феноменальной карьере.

Конечно каждый комментатор знает лучше, что произошло с Маэстро. Но позволю высказать свое мнение. «Сало», равно как и загадочная смерть Пазолини — очень похожи на провокацию убийства. Провокацию человека живущего духовной жизнью, не позволяющей ему стать образцом для подражания, примером, нравственным лидером. Разве можно после «Сала» называть Пазолини лучшим итальянским режиссером? Провокацию человека, который не готов обуздать свое потаенное «Я» и не может принять вариант самоубийства. Но это лишь предположение. Не более того.

***

Что же касается самого фильма, то несмотря на стилистическую изящность, картина не стала мало-мальски значимым событием даже в год выхода. Скандальная откровенность сцен, позволявшая крупные планы поедания фекалий, содомии и насилия резко ограничивала аудиторию. Да и мнения просмотревших оказывались слишком полярными. Любители «горяченького» восхищались творческой смелостью, а сторонники «приличий» получали возможность еще долго-долго возмущаться и порицать Пазолини. Для продюсера фильма Альберто Гримальди скандалы вокруг фильма были на руку, создавая так важный в наши дни скандальный информационный фон. Ну а Пазолини, похоже действительно хотел всех шокировать. Что же, проигравших похоже не было.

***

Однако есть еще и зрители. И именно как зритель, я могу точно пояснить почему мне не понравилось это кино. Готовый к самым откровенным сценам, я не слишком положительно оцениваю невротические попытки «быть в тренде», «оставаться бунтарем». Похожим образом в наши дни Сталлоне навязчиво снимается в ретроградных боевиках, а Михалков напоминает всем о былом успехе в «Утомленных солнцем», растягивая удачный сюжет в формат кино-сериала.

Откровенность в ленте Пазолини по своей природе не кажется мне искренней. В конце концов, снимал же он вполне достойный и в меру шокирующий «Свинарник». Но там до откровенной резкости и пошлости не доходило. К тому же, сам по себе фильм «Сало» при определенной коррекции, мог бы стать манифестом, оставляющим далеко позади «Заводной апельсин». Пазолини провоцировал и эпатировал, взывал к определенным реакциям. Он своего добился. Я, вот, так и не понял, зачем этот режиссер предложил мне наблюдать так много резких сцен. А в то, что наш мир не идеален — так это ни для кого давно уже не секрет.

Позволю предположить, что сними Пазолини фрески про мафию тех лет или мир кинобизнеса, то его картина была бы куда более опасной. Даже без обнаженки. Это были бы жестокие в своей красоте фильмы, лишенные романтики «Крестного отца» и «Последнего магната», Это была бы неподдельная храбрость, вызов и прорыв.

***

Оценка и цвет рецензии не случайны

1 из 10

Хотя фильм и снят с ссылкой на работы Маркиза де Сада. Тем не менее, в сознании он воспринимается совершенно отдельно от всем известного текста. Да и поднята тема власти в этом фильме, в моем понимании, с отличными от произведения де Сада целями. Но обе эти работы восхитительны. Они цепляются в разум своими острыми сверкающими когтями и стягивают с него эту серую пелену забвения на некоторое время.

Фильм — потрясающая метафора!

Сама эссенция метафоры. Грубая, но точная иносказательная картина, показывающая на упрощенной но гиперболизированной модели весь механизм работы системы над людьми и влияние власти на человека.

С самого начала мы видим аристократию, религию, финансы и закон, представленные в четырех людях, заключивших между собой договор. Мы видим насилие, производимое ими над людьми. И мы видим реакцию этих людей, их действия или бездействия. И, в конечном итоге, сознательно или не очень, на той или иной стороне мы видим себя. Мы видим в этой картине обвинение, резко брошенное нам в лицо, и поэтому мы не можем не реагировать на него. Мы чувствуем вопросы, с упреком посланные в наш адрес. И даже те, кто бездумно смотрит на мелькающие изображения, громко клокоча о том, как это омерзительно, так или иначе откликаются на это обращение автора.

К своему превеликому сожалению, под властью нахлынувших эмоций я не могу сформулировать копошащиеся в моей голове мысли, но для меня именно этот процесс и говорит о том, что это и есть искусство. Отклик на картину, которая не оставит никого безразличным.