Рецензии

Давно хотелось посмотреть что-нибудь жуткое, в соответствующем антураже. И вот на горизонте показался «Маяк». Фильм молодого американского режиссера Роберта Эггерса с интересным и необычным дуэтом актеров — Уиллем Дефо и Роберт Паттинсон. Честно говоря, ни один из вышеназванных актеров никогда не находился в моем топе любимых.

Уиллем Дефо сыграл в великом множестве отличных фильмов, но мне всегда казалось, что фильмы эти («Взвод», «Святые из Бундока», «Мандерлей») хороши сами по себе в не зависимости от актерской игры Уиллема. Но вот в «Маяке» он действительно неплохо справился со своей ролью старшего смотрителя Томаса Уэйка. Эдакий бывший морской волк, матерый и прожженый. Который любого присланного ему в помощь напарника воспринимает не иначе как пыль. И заставляет делать всю работу. Не только грязную, а вообще всю.

Роберт Паттинсон после «Сумерек», которые сделали его знаменитым на весь мир сыграл уже в изрядном количестве кинолент, среди которых были «Воды слонам!» 2011 года и недавний «Король» (2019). Но в моем подсознании (подозреваю что не только в моем) он навсегда останется молодым, немного слащавым кровососом из молодежного ужастика. Несмотря на это несколько клишированное представление об этом актере, должен сказать, он тоже оказался в «Маяке» на своем месте. Прибыв на маяк Ифраим Уинслоу (Паттинсон) думал, что его жизнь сделает новый виток и все былые невзгоды останутся позади. Молодой, целеустремленный ассистент смотрителя смотрит в будущее и мнит себя значимой персоной, но смотритель как специально нагружает его работой и в грош не ставит.

Дни на маяке идут, а атмосфера потихоньку накаляется. Замкнутое, темное помещение, жутковатый напарник и обилие алкоголя, к которому он нехотя пристрастился начинают сводить молодого Уинслоу с ума. А уж где тут правда, а где виденья одному Дьяволу известно…

Не знаю почему режиссер решил снимать фильм не в цвете, а в черно-белых тонах, но фильму это пошло только на пользу. Темные сцены, которых в фильме большинство смотрятся отлично. Темнота добавляет атмосферности и положительно сказывается на общем антураже.

Фильм, лично меня не оставил равнодушным. За героями интересно наблюдать, хотя финал в общем-то угадывается. Но это не критично. Кино получилось достойным и я уже не буду вешать на Дефо и Патинсона ярлыков. Произведение Эггерса чем-то напомнило хитовый «Остров проклятых» от Мартина Скорсезе. И хоть последнему «Маяк» и уступает, но попытка, как говорится, удалась.

«Тритон! Тритон! К тебе взываю!»

8 из 10

Данный фильм по сути представляет из себя пьесу с двумя актерами про тягу отверженного и одинокого человеческого существа к абсолютному очищению и растворению в чем-то более великом и наделенном исключительно волей свершаться каждую секунду, не предполагая никакого разума. То есть попытка уничтожить дуалистичность своего восприятия, приняв смерть как растворение в свете например. Фетиш здесь чисто формалистский, раз кино черно-белое — автор решил сделать источником поглощения мощный источник света маяка.

На самом деле по типу обращаться с черно-белым изображением данный фильм похож на работы двух кинорежиссеров, черно-белость которых никак не похожа на старые фильмы 10—20хх годов. Первая половина кино явно наследует стилистике Беллы Тарра, любящего отстраненной черно-белой съемкой доводить зрителя до совершенного голода хоть по каким-то звукам и событиям. Вторая половина — с мифологическим отношением к чайкам, грязи, свету и русалкам с осьминогами — это явная франшиза сюрреалистичной стилистики канадца Гая Мэддина. И собственно данная картина может удивить лишь людей, совершенно не видевших ни авангардных пьес про саморазрушение уровня хоть Тома Стоппарда, хоть Трейси Леттса, ни экспериментов с черно-белым изображением этих двух мэтров кино про потерю воли к жизни и замену ее симптомами болезненного вырождения сознания.

Если же есть желание посмотреть на забавный косплей сразу двух признанных режиссеров — то вот он шанс. Другим же такие пародии покажутся банальными.

5 из 10

Хотя прошло уже несколько лет, ещё не успел забыться дебют режиссёра и сценариста Роберта Эггерса — отличная «Ведьма», эффектно сочетавшая психологическую драму и фолк-хоррор. В своей новой работе Эггерс вновь хочет продемонстрировать зрителю, во что превращает человека одиночество, не предлагая публике каких-то особых сценарных загадок и сюжетных хитросплетений, всего лишь живописуя стадии развития подлинного безумия. Но то, как «Маяк» это делает, достойно лишь самых высоких похвал.

Конец XIX века. Молодой человек по имени Ифраим Уинслоу приезжает на суровый одинокий остров, где он собирается работать помощником смотрителя маяка, хромого старика Томаса Уэйка. Отношения коллег не особо складываются — Уэйк ведет себя как хозяин со слугой, постоянно шпыняя Ифраима и заставляя его заниматься уборкой, выносить ночные горшки и выполнять другую грязную работу, при этом он категорически отказывается подпускать ассистента к самому маяку и управлять светом. Но напряжение, возникшее между ними и усиленное одиночеством и алкоголем, будет лишь расти, особенно после череды странных, жутких и непостижимых событий, когда невозможно разобрать, где явь, а где — кошмарные видения, порожденные воспаленным сознанием.

Для начала, необходимо выразить восхищение растущими актёрскими способностями совершенно неузнаваемого тут Роберта Паттинсона, поскольку образ Ифраима требовал колоссальных физических и эмоциональных возможностей. Впечатление от его игры — не меньшее, чем от работы Хоакина Феникса в «Джокере»: давно оставивший имидж унылого гламурного вампира из «Сумерек» где-то позади, Паттинсон быстро превращается на экране в сурового, обветренного мужика с безумным взглядом, чей разум неумолимо разрушается под воздействием цепи дискомфортных обстоятельств. Его игра не просто экспрессивна, её можно описать как яростный психологический напор, рвущийся с экрана и брызжущий злобой, надрывом и отчаянием. В дуэте с умопомрачительным Дефо, предстающим то омерзительным старым алкашом, вечно пускающим газы, то почти шекспировским персонажем, Паттинсон не имел даже малейшего права на ошибку — и он ни разу её не допустил, на пару с номинантом «Оскара» выдав один из мощнейших мужских перформансов года.

Как уже было сказано, в «Маяке» далеко не так важна событийная составляющая, гораздо важнее — как нам преподносит историю Эггерс. А делает это он настолько феерично, атмосферно и стильно, что порой кажется, будто над картиной работали одновременно Бергман, Кубрик, Тарковский и Линч, решившие визуализировать ночной кошмар Говарда Лавкрафта. В самом деле, «Маяк» при просмотре вызывает массу ассоциаций, от «Головы-ластика» и «Вампира» Карла Теодора Дрейера до «Сияния» и «Часа волка», раскидывая огромное количество аллюзий, многозначительных трактовок, символов и метафор. Оператор Джарин Блашке, ответственный за уникальную мистическую ауру «Ведьмы», здесь сам словно бог, вдыхающий жизнь в одиноко стоящий посреди скалистого острова маяк и превращающий окружающие персонажей интерьеры (причем, совершенно простые и аскетичные) в настоящую обитель зла.

Кричащие зловещие чайки, свинцовое небо, штормовое море, еле освещенные и наполненные тенями помещения, жуткие звуки, болезненные галлюцинации, потеря чувства времени, встреча лицом к лицу со страхами, фобиями, желаниями и постепенно ускользающий рассудок как итог — из всего это плетётся неописуемая ткань фильма, где высокая эстетика сочетается с отталкивающим натурализмом, а мистическая подоплека имеет вполне реалистичную трактовку и наоборот. И вряд ли нужно объяснять, что фильм Эггерса — кино отнюдь не жанровое, смотреть его непросто и людей, жаждущих сценарных «твистов», оно совершенно точно разочарует. Но если вас не пугает почти двухчасовое наблюдение за сюрреалистическим погружением в настоящее безумие, заставляющее людей терять всякий человеческий облик, этот роскошный кошмарный сон окажется поистине незабываемым зрелищем.

Структура ленты — банальная до безобразия. Однако «Маяк» — кино вовсе не того разряда, в который его по ошибке можно записать. Для начала, стоит намотать на ус, что основная идея фильма родилась у Роберта Эггерса и его брата Макса Эггерса совершенно случайно. Братьям хотелось поэкспериментировать с форматом. Хотелось при помощи всех известных визуальных и звуковых приёмом сделать мистических хоррор на острове, в центре которого зловеще освещает потёмки человеческой натуры старый маяк. Первое, чем цепляет «Маяк», это своим фольклором и риторикой местного языка — фильм представляет из себя набор старинных мореходных мифов, а его персонажи говорят на ныне умерших диалектах. Здесь вся соль в том, как именно говорят герои, каким языком и какой жаргон они используют при этом.

А вот техническая сторона фильма — отдельная баллада. «Маяк» не просто так во время просмотра выглядит и чувствуется, как кино не своей эпохи. Да и вообще, если бы не шикарные Роберт Паттинсон и Уиллем Дефо в главных ролях, режиссёр смог бы добиться стопроцентной иллюзии, будто бы его картина была снята в начале ХХ века. Но нет, «Маяк» — это хоть кино и снятое сегодня, но под характеристики своего времени оно попадает лишь частично. Всё дело в том, что для создания фильма авторы пошли на весьма любопытное ухищрение: при съёмках использовалась 35-миллиметровая чёрно-белая плёнка и оборудование из 20-х и 40-х годов прошлого века. А почти квадратное соотношение сторон кадра (1,19: 1), создаёт ту самую атмосферу клаустрофобии и полное отсутствие уюта во время просмотра.

Местами смотреть «Маяк» невыносимо тошно (в хорошем смысле). Несмотря на свой жанр и явную попытку Эггерсов хотя бы стилистически сроднить своё произведение с работами отца хорроров, Эдгара По, фильму очень сложно напугать своего зрителя. «Маяк» больше вызывает чувство неприятия, чем дрожь от ужаса. Фильм пропитан безумием, которое одновременно успевает и веселить своими пьяными свистоплясками, и вызывать рвотные позывы. Простые вечера под стаканчик спиртного и танцы сменяются кровожадными разборками с чайками, сценами мастурбации и фантазиями о сексе с русалками — на словах звучит не настолько дико, как это мастерски смог реализовать Роберт Эггерс. Ощущается всё это ровно так, как и должно — желание убежать от «Маяка» куда подальше не покидает во время всего просмотра.

Вот только желание досмотреть всю эту вакханалию до конца, из-за банального любопытства, всё же берёт вверх. Благо, с технической точки зрения, смотрится «Маяк» роскошно. Вся его визуальная прелесть строится не просто вокруг заигрывания с оборудованием прошлого века и тем, как именно зернит и затемнён кадр, а тем, как оператор Джарин Блашке («Ведьма») обращается с камерой. Для начала, никакой съёмки с плеча — только статичная картинка, простые пролёты вперёд-назад при помощи крана и геометрически просчитанная поездка всё той же камеры по рельсам. Визуально фильм зачастую и вовсе отсылает к классическим ужасам и не только. От очевидных референсов в сторону хичкоковских «Птиц» 1963-го из-за жутких чаек, окутывающих героев с ног до головы, до полномасштабного оммажа на «Сталкера» 1979-го Тарковского.

Однако есть одно очень интересное наблюдение. Для кого-то это прозвучит, как полнейший бред, а для кого-то станет поводом посмотреть этот фильм. «Маяк» российскому зрителю способен показаться лишённой трэша, чёрно-белой версией культового «Зелёного слоника» 1999-го года. С той лишь разницей, что картина Эггерса знает себе меру и полностью отдаёт себе отчёт в том, что именно она пытается сказать, не уходя от заложенных ещё в прошлом веке законов жанра в пучины фейкового артхауса. У Эггерса «Маяк» всё же больше относится к жанровому кино, которое прекрасно осознаёт себя и не пытается притворяться чем-то другим, тем, чем оно явно не является.

Самое главное очарование фильма даже и не думает прятаться где-то за пределами кадра — оно всегда находится на самом видном месте. Здесь речь идёт именно про двух центральных и почти единственных актёрах картины. Про Роберта Паттинсона и Уиллема Дефо хочется говорить долго и много, однако если идтись только по верхам, получается следующий тезис: как уже успели отметить зарубежные критики, оба актёра исполнили чуть ли не лучшие перформансы в своих карьерах. По правде говоря, это действительно так. Паттинсон окончательно и бесповоротно заслужил титул одного из самых талантливых молодых артистов своего поколения, а Дефо в очередной раз доказал, что роли безумцев ему к лицу, как никому.

Ифраим Уинслоу — персонаж, из-за которого Паттинсон страдал на съёмочной площадке как никогда. Казалось бы, после коллаборации с интеллектуальной Клер Дени («Высшее общество»), актёру уже ничего не страшно и ничем его не удивить. Оказывается, есть чем: Уинслоу на протяжении всего фильма трансформируется из таинственного и мало звучного юноши, на дух не переносящего алкоголь, в горланящего во всю глотку песни моряков, опустошающий параллельно очередную бутылку спиртного, больного маньяка. А когда все запасы «провизии» заканчиваются, в дело идёт керосин, которого на острове предостаточно. Смотреть за страдания персонажа становится ещё веселее, если держать в голове слова самого Паттинсона, который признался в одном интервью, что на съёмках «Маяка» он то и дело валялся в дерьме, мочился в штаты и поедал грязь.

Томас Уэйк — герой Уиллема Дефо, сошедший словно со страниц книг Хемингуэя: вечно рассказывающий о своих приключениях старик, красиво потягивающих трубку в темноте напротив масляной лампы. Невооружённым взглядом видно, насколько Дефо наслаждается этим персонажем. По всей видимости, после роли Ван Гога, за которую он в начале года получил номинацию на Оскар, амплуа сумасшедших актёру особенно хорошо удаются. Правда, Томас очень сильно отличается от образа известного постимпрессиониста — при помощи особого тембра голоса Дефо доводит безумие своего персонажа до зловеще-адских размахов. Каждый раз, когда он кричит, складывается ощущение, будто бы вот-вот из его груди вырвется нечто пугающее, нечто не из этого мира.

Но не стоит принимать все вышеописанные характеристики персонажей за чистую моменту. «Маяк» — это кино про обнажение человеческой натуры. Сценарий братьев Эггерсов изучает самые тёмные уголки человеческой души, открывает которую человек лишь самому себе, наедине с собой. Кто-то под нескончаемый вой сирен мечтает об очередной бутылке, кто-то просто болен настолько, что уже начинает путать реальность и сумасшедший вымысел у себя в голове. Всё это прячется за манерами, правилами социума и, банально, человеческими эмоциями. Фильм подытоживает все эти мысли: лишаясь всего этого, оказываясь взаперти собственных желаний, человек рискует превратиться в похотливое животное, пожирающее слабых. А может и нет никакого превращения, может быть монстры прячутся у всех на виду под масками добра?

8 из 10

Дед с батей сцепились по пьяни и испортили всем праздник, каждую субботу одно и тоже. Сюжет фильма точно отражает подобные мужские взаимоотношения в иерархической структуре, которая в фильме принимает форму маяка. Дедовщина, драки, пьянки, танцы, испускание газов, галлюцинаторно-мифическое мышление — полный джентельменский набор исконно мужских паттернов поведения в примордиальной вертикали.

Режиссёр Роберт Эггерс ловко крутит голландский штурвал корабля «Дефо-Паттинсон», ведя его через бурю диких эмоций. Брызг волн настолько силён, что следует сразу оставить всякую надежду выйти сухим из воды. Вас с головой накроет холодная морская вода. Она принесёт неприятную трезвость, после опьяняюще сладкой современной жизни в комфорте и удобстве. Вы ощутите болезненный удар похмелья, увидев всю подноготную патриархальных отношений. В самом конце фильма на языке останется сухой, солоноватый привкус, пробуждающий бурную работу мозга, в попытке освежить в памяти некоторые эпизоды.

Фильмы Роберта Эггерса — это, своего рода, эссе на тему гендерных исследований. «Ведьма» целиком посвящена женщине, «Маяк» — мужчине. И самое главное, режиссёр не прогадал с жанром. Через призму хоррора наиболее остро чувствуется актуальная проблематика. При этом Эггерсу удаётся избегать клише, размывая граница жанра авторским виденьем. Основным инструментом воздействия на зрителя становится психологическое давление. Делается акцент на актёрской игре. Режиссёр играет с хорошо известными мифическими образами. Эти приёмы складываются в исправно работающую механическую машину. Лязг шестерёнок этой машины настолько параноидально-завораживающий что сводит с ума.

Замкнутое пространство и люди в нём. Вот исследовательская тематика этого фильма. Мрачный, снятый в чёрно-белых тонах, с двумя действующими лицами опус, вряд ли способен предоставить богатую пищу для ума, эстетствующему киноману. Взять для себя, в собственную копилку опыта, здесь, пожалуй, нечего. Тоска серости без намёка на то, чтобы увлечь, заинтриговать, заставить задуматься. Сквозной экспресс, без остановки мчащийся в неведомое. Нагромождение актёрской пальбы друг в друга без возможности для нас, собравшихся у экрана, хоть за что либо зацепиться. Это почти как у Данте Алигьери: Оставь надежду, всяк сюда входящий. Рядовой же зритель и вовсе будет обманут заявленной тематикой в жанре ужаса, фэнтези. Это и ни то, и ни другое. Это просто бред. Шизофренический ли? Вот это, конечно, вопрос. Но это специалисту или научному консультанту необходимо адресовать.

'Маяк'. И два хранителя, 'молодой' и 'старый' заступают на месячную вахту. Один усатый, другой бородатый. Не смешно. Конец ХIХ века и остров в северных широтах штормами и ненастьем с хлопьями пены в персонажей Уиллема Дефо и Роберта Паттинсона. Не сладко же им, однако, придётся. Казалось бы, двое Вас здесь всего, двое. Живите и радуйтесь. Так, нет... 'Дедовщина' с выкручиванием рук, в надменном превознесении едва ступили на клочок суши. Я есть я, а ты кто такой? Кто ты такой в этой жизни? 'Урка' ли тут забавляется? Да нет, так, сморчок старый кряхтит. И более полутора часов отводится на занудство с претензией на вывих мозга, расстройство психики, галлюциноторные видения...

Говорят вздор, а автор пытается увязать это с ассоциативным рядом переносного значения. Мышление, восприятие, настроение у несчастной пары сужены до грубого бытийного очертания, а нам навязывают размышления о природе явления. Чего тут лукавить? Два человека, а попросту быдло или сброд в жалком мирке своей клети. И всего то. Мозгов, чуть. С извилинами, просто беда. Вся жизнь грубое толкание тачки, а то и телеги перед собой. При случае в конской упряжи прибывая. Тут духовными безднами не пахнет. Здесь философских книг никто не читал. Два скота. Два животных. И что Вы от них хотите?

А что режиссёр предложит? Пьянка - раз. Мастурбация - два. Драка - три. 'Выдохи' из задницы - четыре... Стоит продолжать? И это кино? И это эстетика искусства? Жалкое зрелище. Потуги, а не произведение. Впрочем, если Вы изголодались по чернухе, Вам сюда. И маяк представят лучом света в тёмном царстве человеческих теней. И стихию воды в набегах замкнут на противостояние характеров, и раздвоение личности с потерей себя продемонстрируют, и краской женского тела в сексе порадуют нетерпеливых. Бедовое кино. Бедовый бред. И всего-то.

Пшик, а не кино.

Нуар? Нет. Грязь. Как есть грязь. Под художественное творение себя 'задвигающая'. С желанием шокировать, эпатировать публику - смотрите как снято, смотрите каков язык предложен в демонстрации.

В 'Исчезновении'(2018) при схожей серой скупости, более оптимистичная 'легенда' о дежурстве на маяке получилась.

3 из 10

Премьера фильма состоялась на Каннском кинофестивале в рамках программы «Двухнедельник режиссёров», где фильм получил награду Международной федерации кинопрессы

История развивается в 1980-ые. На одинокий остров прибывает новенький помощник Ефрем Уинслоу к очень старому и хромому Томасу Уэйку. Их ничего не роднит до поры до времени. Один — забитый мечтатель, другой — с большим опытом. Им придётся провести вместе четыре недели, пока не начнут происходить странные события…

Роберт Эггерс известный своим детищем «Ведьма», решил таки повторить свой успех. Новое творение лишь отдалённо напоминает Новую Англию с жутким лесом, и теми же пугающими нотками. На сей раз картина сильно похожа на те, что делали в начале 20 века. Чёрно-белый фон создаёт максимальную приближённость той эпохи кинематоргафа. Игра двух исполнителей Паттинсона и Дефо поражают. Если Роберт показывает себя мягким юношей по-началу, над которым старый смотритель умело измывается, осыпает гадостями, того и гляди каждый сорвётся с цепи. Постепенно, мы осознаём что Евфрем (Паттинсон) не белый и пушистый паря. Он тоже хранит не мало тайн, ради которых стоит умереть.

Лишь загадочная фигурка русалки, которая хранится у Ефрема воплощается в жизнь. Далеко не все зрители смогут понять этот фильм, но те кто побежит на просмотр сего творения, наверняка увидят дебютную работу Валерии Караман. От неё требовалась не столько игра, сколько позирование.

Тема маяков очень распространена в последнее время. В последнее время, мне то и дело попадаются эти фильмы на глаза. Но творение Эггерса вызвало схожесть с «Атлантидой» Ксавье Жанса. Всё те же двое человек, которых выворачивает друг от друга. Один другого краше, а между ними таинственная особа. Здесь же всё иначе. Ноя рад что над сценарием постарался Макс Эггерс, для которого участие здесь стало таким же дебютным

Пожалуй, один урок фильм выносит. Никогда не обижайте чаек

Бушующее море в беспокойное ночное время. Куда ни глянь, сплошь горький промозглый мрак. Хоть глаз выколи, хоть и второй. Как же долго и хило плыть в неизвестном направлении, покуда Посейдон всё не даёт спасительного сигнала, сколько его ни умоляй. Волны безжалостно раскачивают хилый кораблик, словно это последняя здравая мысль в воспалённом мозгу. Надежды смываются солёной водой, и рассудок стремительно рисует на своем холсте чудовищ, родственных Ктулху. Тьма сгущается, не оставляя ни одной прорези для кусочка света. Однако нечто яркое тянет к себе уставшее человеческое око. Вдали скромно так блестит лучик последней надежды. Это маяк. Он хочет подать свой свет заблудившемуся судну. Люд на борту ликует, тогда как на самом маяке творятся бесчинства и ужасы при участии двух свихнувшихся мужчин. Или одного? Или башня тянет в капкан?

Полнометражный художественный фильм Роберта Эггерса, снятый на 35-миллиметровую плёнку с соотношением сторон 1,19:1, беспощадно воссоздаёт на экране ужасно тесное пространство, из которого не выбраться. До конца истории придется находиться в компании двух неприятных смотрителей маяка, то уходя в галлюциногенный трип, то терпя нескончаемое испускание стариком газов, то привыкая к разным проявлениям характера их причудливых отношений. Огромное непаханое поле для кучи интерпретаций, по поводу и без, согласно метафорам и аллюзиям, ссылаясь на сонм произведений человеческого воображения. Желаете встречу Протея с Прометеем (без Ридли Скотта): пожалуйста. Хотите рассмотреть под лупой Карла Густава Юнга: милости просим. Ищете жуткие образы Лавкрафта: протяни руку. Немецкий экспрессионизм заставляет стонать: удовлетворит.

Начинается всё довольно обыденно и просто. Новичок прибыл на место работы. Ему должны заплатить за 4 недели труда. К сожалению, одному на острове побывать не удастся, поэтому придется потерпеть упрямого, надоедливого, вонючего старика, который ещё и не церемонится с пареньком. И пойдет курс молодого бойца, попахивающий лёгкой формой армейской дедовщины. Постепенно это перейдет к стадии полной доминации между главным боссом и его дерзновенной сучкой (хоть и называемой псом). Уровень напряжения растет с каждым новым днём. А тут ещё противный хрыч ни под каким предлогом не позволяет взобраться на вышку маяка. Видите ли, не достоин паря, да и просто он не по душе бывалому смотрителю. И как же тогда не сойти с ума хотя бы из-за такого отношения к себе?! Остальное лишь наложится со временем. Чувство времени затеряется вовсе.

До боли талантливый и увлеченный постановщик Роберт Эггерс представляет на суд зрителей, с одной стороны, как бы сиквел своей нашумевшей дебютной работы «The VVitch». Девочка-с из той истории и молодой отщепенец из нынешней в чем-то даже похожи друг на друга. Сталкиваясь с нечто необъяснимым, они стараются сохранить здравый ум, но в неприветливом окружении и с недружелюбным окружением сие действие обречено на провал. Оба персонажа изолированы: она — лесом, он — морем. В XVII веке посреди деревьев прячется сам дьявол, а в XIX веке — Древние или Глубоководные. В своеобразной третьей части протагонист должен, наверное, находиться под землёй или в небе. В общем, режиссёр не берется за лёгкий материал. Казалось бы, чего сложного в фильме, в котором только два актера и одна локация. Тем более, закрасить потом просто всё в чёрно-белый цвет.

Наоборот, у Роберта Эггерса есть необходимый простор для раскрытия многих очевидных или нет тем. Кто-то додумается, что пресловутый маяк подозрительно напоминает восставший фаллос, в то время как между мужчинами определенно таится сексуальное напряжение. Для других персонажи будут не теми, за кого себя выдают. Оба что-то скрывают, за каждым страшная тайна. Третьи заподозрят абсолютную ирреальность: возможно, весь бред происходит лишь в голове новенького. Тогда причём здесь, собственно, маяк? Зачем паря так жаждал увидеть его свет? Вдруг там знание настолько крутых масштабов, что уже не вернуть жизнь? То-то и оно, в иной раз лучше не знать многого, чтобы крепче спать. Конечно, соблазн, искушение, жажда думают по-другому. Что ж, выбор каждый человек делает сам. И не стоит убивать чаек, посреди моря это плохая примета. А то отомстят.

1890 год. К маяку на необитаемом острове у побережья штата Мэн прибывают Томас Уэйк (Уиллем Дефо) и Эфраим Уинслоу (Роберт Паттинсон). Их задача — в течение четырех недель смотреть за маяком и содержать его в рабочем состоянии. Уинслоу предполагает, что Уэйк будет обучать его искусству хранителя маяка. Но стареющий ветеран, в основном, хочет, чтобы его слушали, и он относится к ученику как к своему рабу. Эфраим раздражен своим положением и тем, что дряхлеющий «вики» не допускает его к фонарю, аргументируя это смертью бывшего помощника, лишившегося рассудка от странных видений. Отношения мужчин с каждым днем все сильнее накаляются и держатся на грани между враждой и дружбой. В конце концов, бушующий шторм, демонический ром, странные сексуальные фантазии и мистические предзнаменования приведут героев к чему-то ужасному.

«Маяк» проникает в ваш организм с холодным морским ветром. Режиссер Роберт Эггерс и его брат Макс написали сценарий, вдохновляясь трудами Германа Мелвилла, работами Андрея Тарковского, «Сиянием» Стенли Кубрика и дневниками моряков XIX века. Благодаря тому, что эта черно-белая психодрама снабжена множеством кинематографических традиций и снята в радикально старомодным соотношение 1,19: 1, то появляется ощущение, что она могла быть создана десятилетия назад. Помимо всего прочего, она обладает визуально выверенным стилем. Оператор Джарин Блашке создает великолепное разнообразие бледного монохрома, а композитор Марк Корвен сочиняет саундтрек со зловещей партитурой.

Как и в случае со своей дебютной работой «Ведьма» автор снова концентрируется на небольшой группе персонажей, окруженных стихией и поглощаемых невидимыми силами. История снова проницательно смешивает рациональное и иррациональное, втягивая нас в сверхъестественное действие, благодаря дотошному вниманию к деталям периода (маяк в картине был построен на заказ с нуля). Тем не менее, «Маяк» стремится к более упрощенному повествованию, чем его предшественник. В то время как в «Ведьма» строилась вокруг невидимой угрозы, которая постепенно проявляет себя, то «Маяк» с самого начала не скрывает ее от нас. События всегда возвращаются к двум мужчинам, для которых их положение становится личным адом.

Фильм предоставляет бесценную платформу для актеров, чтобы раскрыть их самые дикие крайности. Дефо скрючен, невозмутим и беспощаден, как проповедник с речью, раскачивающейся между арией и разглагольствованием. Он так глубоко погружен в своего персонажа, что превращает его из беспутствующего клише в силу природы. Паттинсон напротив строит свою роль последовательно, чтобы достичь впечатляющей совокупной мощи. Между сагой «Сумерки» и предстоящим «Бэтменом» он нашел достаточно ролей («Космополис», «Хорошее время», «Высшее общество»), чтобы справиться со своим грозным напарником. Обычно спокойный и замкнутый в своих образах, здесь с течением времени он расправляет крылья, чтобы продемонстрировать свою самую свирепую игру в карьере. Вам придется долго искать, чтобы найти такую же пару гипнотических героев.

Они единственные действующие лица в фильме, но это не значит, что это какая-то минималистическая драма. Как режиссер, Эггерс обладает чем-то большим, чем безупречное жанровое мастерство. Он ставит «Маяк» как аутентичный рассказ о изнурительной работе, наполненный обилием захватывающих знамений от одноглазой чайки, являющейся духовным преемником козла Черного Филиппа, до инфернальной русалки (Валерия Караман). Но даже наводнив картину потусторонними образами, освежает в «Маяке» то, что он не раскрывает, является ли он хоррором как таковым. Что на самом деле происходит между двумя мужчинами? Творится ли здесь что-то необъяснимое? Или мы видим психологический триллер о выживании? Или исследование медленно назревающего взаимного безумия? А может быть всё вышеперечисленное? Немногие истории могут одновременно напугать и взволновать так же, как ослепительный и опасный луч маяка.

Любители смотреть фильмы про приключения мужчин, одевающих трусы поверх одежды, смело проходите мимо. Во время просмотра этого фильма, вам не удастся сытно почавкать попкорном, и побулькать газировкой. Здесь нет приторно - слащавого пафоса, и вызывающих изжогу речей о спасении мира. Скорее всего, вас стошнит минуте на двадцатой, и вы получите неизлечимую психотравму. Этот фильм для кинокритиков, а также для тех, чья голова имеет яйцевидную форму. Это сложное, многослойное повествование, под завязку набитое смыслами, и культурными кодами. Просмотр фильма разбудил во мне жгучее чувство стыда за моё невежество, поняла я не много, но и того, что поняла, достаточно чтобы сделать вывод - это кино не для меня.

Двое безобразно заросших волосами мужчин уединяются на острове, для того чтобы отстоять четырехнедельную вахту в качестве смотрителей маяка. Хорошая затравка, правда? Я боялась, что увижу продолжение смешной истории про двух ковбоев, заночевавших на природе. Один из них был грязным, нетолерантным натуралом, а второй изысканным поклонником радуги. Скоротав ночку на природе, натурал оценил все прелести чистой мужской любви, и перебежал на правильную сторону. В общем, я боялась, что увижу 'Горбатый маяк'. К счастью (а может, и к несчастью) этого не произошло. Всё происходящее в этом фильме можно трактовать по - разному. Можно расценивать этот фильм, как простую историю безумия, охватившего двух мужчин, вынужденно оказавшихся в компании друг друга. А можно попытаться интерпретировать щедро рассыпанные по полотну этого фильма символы.

Символ первый. Маяк.

Какие ассоциации вызывает маяк? Маяк - это свет. Старый пердун Томас яростно отстаивает своё право доступа к маяку от посягательств молодого Ифраима. В минуты наибольшей ажитации Томас экспрессивно вспоминает Нептуна, и прочих греческих богов. Ничего не напоминает? Как звали того героя, который украл у богов огонь, и подарил его людям? Мы смотрим перифраз античного мифа? В пользу этой версии говорит тот факт, что Ифраиму чудится русалка (а что тут такого? Одинокому, изолированному на острове, половозрелому мужчине, видятся голые девки с рыбьими хвостами? Может он шпроты любит, и голод сексуальный соединился с потребностью в пище?).

Маяк можно ассоциировать с омфалом, ну, или по - нашему, с пупом земли. Громадный каменюка валявшийся на одном из древнегреческих полей, отождествлялся с культом Аполлона, покровителя наук и искусств, а также олицетворением солнца. Значит, мы снова имеем дело со светом.

Ну, и наконец (моё любимое!), маяк это - фаллос. Мужички два часа меряются маяками, победитель получит право совокупиться с гигантской автомобильной фарой (кстати, название тоже уходит корнями в античность - Фаросский маяк). В общем, фильм открывает богатый простор для интерпретаций, знающие люди меня поправят, если я где - то ошиблась.

Снято это пиршество духа в монохромной манере, и с обилием натуралистичных сцен. Герои раскованно отправляют естественные надобности, на протяжении всего фильма в кадре что - нибудь течёт, булькает, или омерзительно долго тянется по всему экрану. Дефо похож то ли на пьяного купца, то ли на бьющегося в экстатическом припадке старообрядца - борода плавно переходит в бакенбарды, а те, в свою очередь перетекают в шикарную гриву. Временами, он просто ужасен. Безумные глаза, оскаленные в сумасшедшем крике обломки гигантских зубов, нарочитое испускание газов, мутные псевдофилософские речи...Моментами, оператор умело снимает его снизу, и при правильной подсветке, его лик становится прямо - таки иконописным. В добавок ко всему, он хром. Хромоногим был бог огня Гефест, а кроме того, он был жутким уродом. Значит, снова - миф? Но, если Дефо - бог, то газоиспускание - всего лишь эманация божественной сущности? Бррр!

Патиннсон отрастил боцманские усишки, исхудал (сеансы самоудовлетворения сказываются) в его глазах плещется откровенное безумие. Кстати, вы обратили внимание на то, с какой охотой западные режиссеры эксплуатируют тему психических заболеваний? Сейчас, для того, чтобы быть в тренде, надо иметь хотя бы легонькую форму шизофрении. Вы психически здоровы? Стыдитесь! В общем так. Можете считать этот фильм историей конфликта Отцов и Детей, историей конфликта Богов и Героев, да считайте чем угодно, все равно ничего не понятно. Знающие люди говорят, что после просмотра этого шедевра в Каннах, зрители устроили овацию. Сдаётся мне, что это были аплодисменты облегчения. Подобно тому, как топает ногами перепивший пива пассажир, застрявший в лифте.