Рецензии

Несколько не слишком удачных, но неторопливых и размеренных дней из жизни талантливого писателя, которого зловредная советская цензура никак не желала печатать (сколько их таких в СССР было, загубленных самородков?). Длинные, сложносочиненные (почти в поэтической манере) диалоги о серьёзных вещах, ведущиеся приглушенными голосами. Ничем не примечательные будни советского литературного «андерграунда» (а бывали ведь дни и поинтереснее). Не очень ясные поступки некоторых главных героев. Сероватый Ленинград и оловянные глаза тех, кто в советском обществе смог забраться повыше остальных и диктовал оставшимся внизу, как надо жить и работать.

Фильм оставил какие-то неопределенные впечатления, которые почти невозможно выразить словами или текстом. Возможно, эти впечатления когда-нибудь, лет через 10—20-30, сделают «Довлатова» классикой если не мирового, то российского кинематографа. Но сейчас нет ощущения того, что когда-нибудь фильм захочется пересмотреть или посоветовать посмотреть другим.

Отличительной чертой Сергея Довлатова всегда был его неповторимый стиль: ему удавалось писать о своей собственной серой жизни с иронией, которая отлично смягчала советскую действительность. В «совке» Довлатова порой даже хотелось оказаться — настолько симпатично он его изображал. Разумеется, это было защитной реакцией, без которой выжить было очень сложно. Юмор и алкоголь. Таким мы знаем Довлатова по книгам.

Фильм же будто ставит своей целью показать нам обратную сторону писателя, окунуть в его реальную жизнь, в его проблемы с друзьями, семьей, алкоголем. Но без должной доли юмора. Что же станет с книгами Довлатова, если убрать оттуда юмор и авторский стиль изложения? Они превратятся в обыкновенные унылые рассказы о серой советской действительности, управленческом идиотизме, недостатках социалистического строя. Но всего этого нам всегда хватало с лихвой. Рассказать «плохо» о «плохом» может каждый. Для этого не нужно быть Довлатовым. В итоге, проблески, конечно, есть — невозможно снять фильм про Довлатова без юмора, но в целом, для непосвященного это выглядит, как фантасмагория из социалистических образов, стоящая где-то между бессмысленностью «Трудно быть богом» Алексея Германа и безысходностью «Левиафана» Андрея Звягинцева.

Сюжет представляет собой обыкновенную и безуспешную беготню писателя за работой, коей было уделено уже немало лент. Все это перемежается экзистенциальными квартирниками, антуража которым Герман попытался придать своими фирменными репликами в пустоту. Однако, если в том же «Трудно быть богом» бессмысленные реплики в пустоту от средневековых крестьян смотрятся органично, из уст относительно современного человека они выглядят аутично. К сожалению, это не создает нужной атмосферы, да и звучат они натянуто — статисты не предназначены для того, чтобы говорить.

С ролью Довлатова отлично справляется Милан Марич. Остальные роли не так заметны, с ними мог бы справиться любой — большинство здесь просто обыкновенные люди, хотя, конечно, Артур Бесчастный, Данила Козловский и Антон Шагин тоже сделали своих персонажей запоминающимися.

На протяжении просмотра постоянно хочется подсократить затянутые сцены, убрать часть бессмысленных и неотвеченных реплик, которые создают персонажей-аутистов, поправить музыкальное сопровождение (думается, даже на квартирниках Окуджава не повторял припев десять раз подряд). Недосказанность и оборванность некоторых сцен создают какое-то провисание сюжета.

«Совок» в фильме передан отлично, благодаря операторской и режиссерской работе, за исключением упомянутых выше недочетов. Порой кажется, что даже запах всех этих столовок и коммуналок передается через экран. Но всю эту затхлость должен бы разбавлять своим ироничным жизнелюбием Довлатов, а этого практически нет. Тем не менее, фильм сам по себе неплох. Однако, кажется, что Довлатов достоин большего, чем банальный кусок биографии, полный страданий, лишений и безысходности. Возможно, режиссер хотел показать, как тяжело жилось достойному писателю, но ведь сам Сергей Донатович, ничего не приукрашивая, представлял нам свою жизнь совсем иначе.

Было бы интересно посмотреть на «совок» через призму Довлатова, а нам показали просто «совок».

6 из 10

Фильм Алексея Германа-младшего рассказывает о четырех днях из жизни известного писателя Сергея Довлатова в Ленинграде. После предыдущей работы «Над электрическими облаками», задавившей зрителя глобальностью форм и неспешностью повествования, режиссер обратился к знакомому динамичному и житейскому кино, коммунальному, ироничному, холодному, но наполненному жизнью внутри индустриальной и мрачной советской глыбы.

После просмотра радуешься, что не читал ни одного рассказа Довлатова, мнение о нем, как о человеке для меня чистый лист, чего нельзя сказать о миллионах поклонниках его творчества. Кто то разберет в фильме цитаты, кто будет искать знакомые факты и узнаваемые сквозь литературные страницы черты характера в игре Милана Марича. Но история Довлатова — сложная интерпретация вечной проблемы морального выбора и борьбы неограненного алмаза с машиной, не только тоталитарной и государственной, но и машиной повседневности.

Личность сталкивается с сопротивлением установленных правил, предубеждениями людей, раздражителями в виде незнания и невежества, при виде которых настоящая совесть будет шепотом умалять быть смиренным, ведь внутренняя неуверенность и вечный поиск никогда не позволят поставить себя выше других. А условия в которых помещены герои — СССР времен Брежнева, еще больше заставляют сочувствовать именно тем персонажам, которые для Довлатова являются триггерами и еще больше загоняют его в яму отчаяния.

Творческая интеллигенция, тихо выражается в коммунальных паттернах, пытается определиться между статусом «литературной посредственности» и «пугающей гениальностью», зажатая в строгих рамках вечной неудовлетворенности. Имена Солженицына и Набокова звучат как имена запретных и далеких Богов. Солженицын смог, приложил усилия, преодолел замшелость быта и уехал из страны. Фильм демонстрирует множество зацепок мешающих резким шагам в мире, где каждый подумывает о миграции, семья, родители, теплые компании с родным языком, люди полные надежды держат крепким хватом.

Складывается ощущение, что фильм не сколько биография Довлатова; а скорее подчеркивает важный переломный момент в истории нашей страны. Не случайно в фильме активно фигурирует Бродский, предстающий некоей священной коровой для Довлатова — более решительный, талантливый и неунывающий, хотя такой же несчастный. Сделку с совестью Бродский совершает не прогибаясь, он дарит свои гениальные стихи польскому фильму и продолжает работать, в то время как Довлатов на это сделку не решается, он в понимании своих редакторов «паясничает» и «издевается», понимая, что окружающий его мир, делающий писателей пленниками, не достоин его труда, а писать что то нужное этому обществу невозможно, ибо противоречит внутренней природе. Позиция Сергея эгоистичная, но нисколько не высокомерная, он ищет вдохновение в людях, которые это вдохновение давно потеряли, и возможно, не его вина как гражданина, что происходящее вызывает у него только иронию, когда имена Достоевского и Пушкина плотно соседствуют с социалистическим реализмом и редактурой.

И такое разделение — Бродский и Довлатов можно вынести за пределы 70-х годов прошлого века. Это две категории недовольных настоящим честных людей. Одни остаются незаметны, работают, тихо критикуют, но сосредоточены на мелочах, без лишнего шума способны уехать и получить Нобелевскую премию по литературе, другие продолжают сомневаться, застревают в статусе вечных молодых талантов, питаются похвалой кротких людей, предаются демагогии с самим собой, ищут себя в вечных истоках счастья человека, таких как дети, и в конечном итоге становятся черными котами своего времени, красивыми, непонятыми, ими восхищаются, но не желают открыть душу, ибо страшно сталкиваться в застойное время с холодным эгоизмом «печоринской» души.

«Довлатов» — созерцательная кинофреска, наполненная множеством деталей, открывающая перед зрителем эпоху, когда свобода русской души уже не способна выдерживать смехотворных ограничений. Черный кот Довлатов и его бешеная посмертная популярность демонстрирует Сергея как пионера нового порядка, когда закон мифической «идеи» уйдет в небытие, попытки возродить ее превратятся в абсурд, а фигура человека, эмпирического индивидуалиста, станет главным стремлением умов.

8 из 10

К своему стыду, до этого фильма я ничего не знал и не слышал о Довлатове Сергее Донатовиче. Решил посмотреть кино по двум причинам: 1) яркое прохождение по Берлинскому кинофестивалю, 2) желание окунуться в советскую эпоху и узнать побольше как о времени, так и о самом писателе. Я не прогадал с выбором и могу заявить, что картина получилась.

Прежде всего, эта диалоговая лента, которая будет крайне интересна знатокам и любителям российской культуры: разговоры о Достоевском, Пушкине, Мандельштаме, о порывах творчества и душащей их советской цензуре, о переезде на запад и новой жизни… Как же это все интересно послушать. Отдельной строкой идут сцены, связанные с Иосифом Бродским: его немногие совместные появления в кадре с Довлатовым — лучшее, что есть в фильме. Внутренние терзания, тяготы, облеченные в красноречивую беседу двух умных людей вкупе с сильной харизмой актеров и уникальным антуражем — я просто смотрел на это с упоением. В картине также имеют место добрый тонкий юмор, ирония; броские второплановые персонажи; цитаты, которые хочется запомнить и использовать в качестве крылатых и, конечно, атмосфера эпохи, без которой все предыдущее совершенно точно не имело бы большого смысла.

Не знаю, каким был в реальной жизни Сергей Донатович, но Милан Марич в его представлении смотрится вполне уверенно: сербский актер то уместно нейтрален, то удачно выдает необходимые эмоции, но главное: на его лице все читается, все состояние души. Чуть ли не идеален в образе Бродского Артур Бесчастный, подкупающий внимание зрителя своим стойким спокойствием и несовпадением внутреннего с внешним. Запомнились и небезызвестные Антон Шагин, Светлана Ходченкова, а особенно Данила Козловский, таланту которого хватает и 10 минут для раскрытия своего сложного героя.

Все содержание кадра: реквизит, обстановка, костюмы, свет, — подлинные вещи родом из 70-х. Елена Окопная получила «Серебряного медведя» за выдающиеся художественные достижения. Сомневаться в том, что была проделана огромная работа по аутентичному воссозданию брежневского периода не стоит: в реалии времени вы окунетесь целиком и полностью.

«Довлатов» — кино, могущее дать вам душевное удовлетворение: вы будто прогуляетесь по улицам Ленинграда, познакомитесь с интересными людьми, узнаете их мысли и чувства, посмеетесь… А после фильма я решил познакомиться с творчеством Сергея Довлатова, которому, как ни странно, тоже пришлось умереть, чтобы его признали.

8,5 из 10

Уже много было рецензий про 'Довлатова', мне показалось точным определение 'Неинтересный фильм про интересного человека'. Фильм бесталантный и вялый про писателя, которого все любят за талант и искрометный юмор. В этом я вижу режиссерскую ошибку №1 - концепция фильма резко расходится с представлениями большинства людей о Довлатове. Возникает сомнение, что сам режиссер читал его произведения. Довлатов был сорви-голова, юморист, который за словом в карман не лез. В фильме показан инфантильный молодой человек, который все время молчит, явно не склонный к приключениям, интеллигентный и скромный. Вот отсюда начинается недостоверность всего происходящего. В начале фильма кто-то говорит: 'Довлатов, вы плохо выглядите', хотя герой в фильме выглядит отлично - красавчик, пыщущий здоровьем. Довлатов пил, а этот явный трезвенник. И вот эта фальшь и ложь через весь фильм. Это уровень концептуального отношения режиссера к фильму своему, он определяется как 'ложь'.

Ошибка №2 - отсутствие конфликта. В начале фильма зритель должен четко понять, в чем конфликт. Тут он просто отсутствует.

Ошибка №3 - нет истории. То, что называется еще сюжетом.

Просто показываются какие-то сцены, но их не объединяет вектор сюжета

В любом фильме, при наличии этих двух составляющих - конфликт и история - герой фильма меняется и в конце, собственно в кульминационный момент разрешения конфликта, мы видим другого человека. Если герой не меняется к концу фильма, значит что-то не так, где-то сбой в истории или в конфликте. Вот тут это хорошо видно, герой остался тем же, ничего абсолютно не изменилось в его внутреннем (и внешнем) облике. И поэтому - не интересно.

Ошибка №4 - фильм изобилует крупными планами. Их слишком много. С одной стороны, это могло быть фишкой фильма, но непонятно, что в себе несет этот ход, и что хотел сказать режиссер, используя такое количество крупных (кто-то сказал 'гигантских') планов. Сначала я подумал, что с помощью этой уловки скрывают отсутствие декораций вокруг, компенсируя лицами изображение эпохи. Но декорации на самом деле в фильме неплохие и местами даже очень похожие на реальность 70-х: техника, дома, люди, одежда и пр. Поэтому зачем столько огромных рож в экране - я так и не понял.

Рожи и одежды, кстати, на уровне. То есть, они настоящие - прически, предметы интерьера в квартирах, одежда людей, другие мелочи. Все это настоящее, взятое откуда-то из тех лет. Но все какое-то новое, неношенное, только что из костюмерной, отглаженное, без пылинки. Сам Довлатов ходит в пальто весь фильм, трется где-то постоянно, а на нем ни пятнышка. Это тоже ошибка режиссера, вообще, наши костюмеры в фильмах с отсылкой в прошлое свою работу делают отвратно весьма часто.

Снято в серых, вялых тонах. Такой цветокор. Зачем - неясно. Фильм воспринимается как работа выпускника ВГИКа, снятая на Black Magic, и если бы он длился 20 минут, вполне тянул бы на курсовую работу. И не более.

Озвучено отвратительно. Это надо послушать, чтобы понять. Просто шепот какой-то весь фильм, от которого воротит.

Ну и в сценарии полно всяких других мелких недочетов, например, Довлатов постоянно ноет, что его не печатают, при этом нигде не показано, чтобы он работал. Выходит, у него какой-то нарциссизм, ничего не делать, но при этом хотеть славы.

В общем, я думаю, вся проблема в отсутствие способностей и зрелости у режиссера. А людям без больших способностей в киноискусстве противопоказано делать фильмы про гениев.

Как противоположный пример: Вуди Аллен, которого многие считают почти гением, делал фильм про других гениев (Хэммингуэй и его компания) - 'Полночь в Париже'. Вот этот тот случай, когда один талантливый человек делает фильм про другого талантливого человека.

Как и многие, проштудировал всего Довлатова еще в юном возрасте, позже познакомился с мемуарами его друзей и коллег, пересмотрел все документальные фильмы и сохранившиеся выступления СД на радио. И вот пришло время худфильма.

Все, что можно о нем сказать, он ужасен. Актеры не способны изобразить ни одну эмоцию кроме скорби, любой диалог постановочный и невнятный, никакой химии между персонажами, все смотрят друг на друга стеклянными глазами, натужно изображая дружбу, горе, нежность. Главный герой выдает односложные, глуповатые, лишенные довлатовской емкости и иронии фразочки, полные тоски и «скорее бы все это закончилось». Никакого обаяния, таланта блестящего рассказчика и выдумщика. От первого до последнего кадра персонаж СД — неприкаянный, серый и самовлюблённый болван. Эпоха передана очень дешево и небрежно: Козловский-фарцовщик ничем не отличается от Козловского-хипстера из какой-нибудь убогой комедии 2010-х; задержание в кафе — худшая и позорнейшая сцена, когда милиционер как будто с извиняющимся и неуверенным видом производит арест; уролог Семен — типаж не 70-х, а 90-х; Бродский вызывает просто смех: какой-то заискивающий перед Довлатовым Винсент Кассель.

Ходили вчетвером, все хорошо знакомы и с творчеством СД, и фильмографией Германа-мл, но остались в шоке и от фильма, и от обилия положительных отзывов.

1 из 10, это худшее, что могли снять о СД.

Когда пишешь о фильме, почти никогда не отмечаешь постер, с которым он вышел в прокат. Случай «Довлатова» — исключение. В постере, думаю, случайно отразилась особенность оформления довлатовских книг издательством «Азбука-классика» с их карикатурным изображением автора на обложке. Эти обложки всегда предзнаменование комизма первых страниц, полных ироничных фраз-афоризмов, забавных ситуаций и странно-обычных людей. Поэтому, отвлеченный началом, ты ещё не чувствуешь тоску, явственную на середине книги и под конец становящейся почти безвыходной. Постер с нелепым Довлатовым на машине обещал то же ощущение.

На деле, кажется, будто снимая фильм, создатели вынули из книг Довлатова всё смешное, оставив только остроумные фразы, искусственно вставленные в неестественные диалоги героев. Ты с самого начала брошен в беспросветную тоску, оказавшись в коммунальной квартире в Ленинграде 1 ноября 1971 года. Впереди неделя перед одним из главных советских праздников. Неделя, полная самыми разными событиями, встречами с разными людьми, — всё, чтобы сложилась ясная картинка представления ленинградской действительности того времени А. Германом-младшим. В центр этой действительности в фильме он ставит подпольный кружок «настоящих» деятелей искусства: тут художники, литераторы, актёры. Ими движет не просто нежелание идти против законов свободного искусства, но почти физическая невозможность делать что-то рядовое, «по заказу», подавлять в себе творца. Кто-то выбирает путь контрабандиста (Давид — Козловский), чтобы как-то обеспечить свое существование, кто-то же (актриса — Ходченкова) решает, «стиснув зубы», плыть по течению и сниматься в античных постановках тронувшегося уролога. Почти все представители искусства даны слишком широкими мазками, отражая возможную модель поведения в зависимости от сделанного выбора. Вопрос необходимости найти деньги в сложившихся ситуациях особенно остро ощутим в навязчивом лейтмотиве поиска Довлатовым средств для покупки куклы для дочери, в итоге повисающем в воздухе.

Периодически казалось, что образ Довлатова как самостоятельный держится только на бытовой основе (разлад в семье, работа в заводской газете), а в остальном мог бы слиться с образами других литераторов, того же Бродского, к примеру, чьи стихи в исполнении Артура Бесчастного звучат действительно здорово. Писательская индивидуальность Довлатова, однако, видна не только в выборе повествовательной формы от лица писателя (так ли она была нужна, не совсем понятно), но даже больше в прекрасном операторском решении: многие сцены показаны через дверной проем. В этом — взгляд самого Довлатова на действительность, его писательский выбор. Его интересуют люди вокруг в своей привычной суете, обычной жизни, поэтому ему остается только наблюдать за ними через открытую дверь. Отсюда и тщетные попытки написать роман. Довлатов просто наблюдатель, плывущий по жизни в неизменном темном пальто с небольшим чемоданом в руке. Милан Марич показывает его именно таким и делает это хорошо, не переусердствуя и не усложняя образ. Принятие Довлатовым своей творческой индивидуальности совершается не так заметно, как вывод о правильном пути творца вообще, оттого становясь в глаза зрителей только более значимым.

К сожалению, после просмотра фильма не остается пищи для рефлексии: слишком явно расставлены акценты, прямолинейно дан вывод в конце. Реальность самого начала 70-х визуально представлена просто потрясающе: как здорово скользит камера польского оператора Лукаша Зала в полуосвещенных квартирах, по печальным ноябрьским улицам, в зданиях, освещенных ровным светом пасмурного дня. Визуальная составляющая хорошо служит главной цели — показать весь ужас Германа-младшего перед тем временем. Уверенность в творческой оправданности, но жизненной нереалистичности подобного взгляда вызывает смешанные чувства и желание обвинить режиссера в излишней драматизации: к примеру, сцена с найденными останками детей в метро не пугает, но скорее вызывает сомнения в её уместности. «Довлатов» — очень красивое кино именно внешне, его очарование захватывает с начальных титров и не отпускает до конца. Но когда проходит первое впечатление, хотелось бы, чтобы осталось место для спорных мест, новых идей и решений его внутреннего содержания. Но на этом месте пустота.

7 из 10

Нужен сериал. Который покажет жизнь Довлатова от и до. По крайней мере, от детства до изгнания, ибо вряд ли в России найдутся деньги на воссоздание атмосферы и стиля Нью-Йорка 80-х. Нужен сериал хотя бы уровня Оттепели. Ведь какой благодатный материал, а!

Я не знаю, какой режиссер смог бы в одном фильме обрисовать Довлатова. Алексей Герман-младший пошел по пути Говорухина и показал фрагмент.

За что можно хвалить?

За то, что Алексей Герман-младший взялся за этот проект. Раз уж нет сериала, то фильм был жизненно необходим. О «Конце прекрасной эпохи» говорить не буду, это колыбельная, а не фильм.

И отсюда вторая причина для похвал: у Германа получилось лучше, чем у Говорухина.

Если режиссер ставил цель показать не Довлатова, а безысходность, уныние, лицемерие. если цель была обрисовать эпоху, то цель достигнута. За это можно похвалить, но условно.

И вот тут главная проблема, главный недостаток. Я понимаю, интеллектуалы-довлатофилы возмутятся из-за моего халивудского жаргона, но, по моему убеждению, Довлатов — это «экшн, который всегда с тобой». То всем районом ловят попугая, то суетятся из-за украденных туфель, то подменяют покойников. Довлатов — это трагикомедия, чертовски сложный жанр. В фильме Довлатов не главный герой. В фильме главный герой — это ноябрь 1971 года, в котором существует Довлатов, один из героев, всего лишь один из. Я понимаю, легче выбрать джармушевскую созерцательность, чем книжный стиль Довлатова. Уныние, лицемерие и безысходность — благодарные союзники режиссера. Только трагедия. Комедии нет, потому что в этом случае есть риск скатиться в буффонаду. Кто-то сочтет это достоинством картины, но не я. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Так рискни, режиссер! Покажи свой уровень, не скатись! Увы, если бы, если бы…

У фильма есть цель рассказать, что в России тоже есть бит-поколение непризнанных, не воспетых в свое время авторов. Поэтому фильм работает лишь для европейского зрителя. Ему будет интересен антураж, люди, даже в трагическом плане фильм будет работать, ведь у Алексея есть четко выраженный антагонист в виде «системы» недающей авторам вроде Довлатова быть услышанными. Тут и смелое сравнение героя с Ван Гогом, навязываемое в течении всего фильма и в принципе справедливое, если немного снизить масштаб.

Но для российского зрителя, который знает о героях фильма достаточного много, картина работает, как робкая 2-х часовая напоминалка. Люди, пришедшие насладиться Довлатовым или узнать о нём что-то новое, даже через призму режиссёра, вряд ли что-то новое получат. А люди, пришедшие познакомиться с Довлатовым, не поймут, в чем же был талант Довлатова, хотя может кто и захочет пошерудить в интернете.

7 из 10

Думаю, что не погрешу против истины, если назову Сергея Довлатова одним из любимых писателей в России последних десятилетий. Он понятен людям, родившимся и выросшим при советской власти. Он любопытен тем, кто эту эпоху не застал или ничего не помнит, потому что был слишком мал. Одним словом, он близок русскому человеку, и неслучайно фильм Алексея Германа-младшего «Довлатов» стал одним из самых ожидаемых фильмов начала 2018 года.

Сразу хочется сказать, что если вы ждете изобилия ироничного юмора довлатовской прозы, скопища забавных героев и ситуаций, то фильм вообще не про это. Если хочется более легкой «довлатовщины», то уместнее будет посмотреть (или пересмотреть), например, «Конец прекрасной эпохи» по мотивам его «Компромисса». Германовский «Довлатов», скорее, история невеселая и она не только об одном конкретном творце с искрометным юмором и бархатным взглядом.

Это история о стране, вошедшей в эпоху застоя, который человеческая масса принимает за стабильность. Это история о людях, которые хотят самовыражаться и не хотят идти на уступки с серой действительностью. Это история, наконец, об ужасающем быте, убивающем чувства и отнимающем силы. Быт этот заполняет время нескончаемыми очередями, невозможностью купить дочке красивую куклу, а себе книгу Стейнбека. Что касается личного пространства в таком быту, то оно сведено до нескольких метров комнаты в коммунальной квартире да недовольных окриков соседей «Здесь вам не палаццо». Пока смотришь «Довлатова», невольно мёрзнешь вместе с главным героем, который проводит большую часть повествования в пальто и шарфе. Каждый новый прозрачный и льдистый рассвет ноябрьского Ленинграда приносит Сергею Довлатову новое разочарование. Он писатель, которого не печатают и старательно не замечают. Для того, чтобы издать хоть что-то из написанного, ему приходится идти на значительные компромиссы, писать бессмысленные статьи о заводской жизни и нелепые стихи о нефтяных вышках. Довлатову это дается мучительно тяжело, пожалуй, даже тяжелее, чем его другу Иосифу Бродского, и он задает себе бесконечное количество вопросов, а нужны ли эти уступки, нужен ли он сам этому миру как писатель.

Ему по-настоящему сочувствуешь и сопереживаешь, благо, сербский актер Милан Марич перевоплотился в советского литератора с деликатным умением. Ему как будто не приходится сильно напрягаться, чтобы быть Довлатовым, и дело не только в личном сходстве, но и в меланхоличной ранимости взгляда, которую можно разглядеть на фотопортретах Сергея Донатовича, и которую Маричу прекрасно удалось изобразить. Также, безусловно, хороши и остальные актеры; очень харизматичный Бродский в исполнении Артура Бесчастного, уместный в своей роли второго плана Данила Козловский и остальные известные и не очень артисты. Но особенно удачным получилось изображение быта того времени, тщательно подобранные костюмы, мебель, посуда, любовно воссозданные мелочи, даже бледность на лицах персонажей из какого-то «того», другого времени. Великолепное художественное оформление фильма делает просмотр приятным глазу и может одарить чувством неловкой ностальгии даже тех, кто не жил в 70-е.

А самое потрясающее в картине это чистый и честный взгляд на людей того времени, на их психологию, проблемы и желания. Чтение самого Довлатова это всегда как прививка от снобизма и витаминка человеколюбия в одном флаконе. Он не то чтобы добрый повествователь, скорее, просто очень человечный, то есть, позволяющий людям оставаться такими, какие они есть. И это его качество хорошо показано в фильме. Он слегка отрешенно наблюдает за происходящим вокруг, не забывая, впрочем, с энтузиазмом участвовать в наиболее занятных демаршах, и в его глазах всегда виден искренний интерес к знакомым и незнакомым. Этого внутреннего тепла и терпимости очень не хватает в сегодняшнем обществе, и здорово, что теперь их можно почувствовать, не только читая книги Довлатова, но и смотря такой ненавязчиво длинный и дружелюбный фильм про него.