Рецензии

Много красивых дам, вина, понимающего, творческого окружения, небезучастных людей, поэтов. Вот уж ужас прям, в таком было жить, ни одному таланту не пожелать. (сарказм) С позиции творца пишу, что ощущение, будто проблемы какой-то непризнанной богемы. Проникнуться, ну никак.

А ещё кто уже скажет, что для достижение реалистичности, жизненности происходящего, необязательно бубнеть под нос, якобы так люди невнятно в жизни и разговаривают, особенно когда дело касается поэтов, писателей. Насчёт актёрской игры — второстепенные персонажи более запоминающиеся, чем исполнитель гл. роли.

Фильм Довлатов несомненно был одним из самых ожидаемых в этом году в российском кинематографе. Наверное, наибольшую ценность он представляет для почитателей творчества писателя, однако он будет интригой и для людей интересующихся советской эпохой и для тех кому интересно современное российское кино.

Алексей Герман младший создает для зрителя все условия для проникновения в довлатовскую эпоху, приоткрывает занавес, через который мы наблюдаем за житейскими буднями главного героя. В этом заснеженном, туманном Петербурге 1971 года, словно находясь в осеннем полудреме мы вместе с героем сталкиваемся с различными очень жизненными и очень советскими проблемами.

Вся эта воссозданная атмосфера, в которую нас погружают, создает впечатление, будто мы сами видим сон о Довлатове, подобно тому как Довлатову снится сон о Брежневе, где тот предлагает ему написать вместе книгу. Точно также мы, словно приглашенные последовать за Довлатовым в 71 год, являемся свидетелями квартирников, бескомпромиссности героя в прениях с начальством, его переживаниями по поводу отсутствия признания на родине, проблематики взятия интервью у современников и просто рутинных советских будней, в которых главный герой никак не может достать денег, чтобы купить куклу дочери.

Круги в которых вращается Довлатов, его ближайшие соратники — своеобразные советские битники, которые постоянно собираются вместе, на квартире, на крыше здания, в некоем подобии гаража, неважно где, но мы видим и чувствуем, что именно в этом месте будет твориться искусство, будет искренность и нетронутая цензурой жизнь.

Однако при всем при том, полностью проникнуться переживаниями героя, перенести их на себя и прочувствовать удастся не каждому. Не то чтобы каждый из нас не имел когда либо проблем с признанием, ситуаций в которых нас вынуждают идти на конфликт с собой или просто проблем в личных взаимоотношениях. Однако Довлатов очень сильная и довольно самобытная личность. Решения, которые он принимает и тот жизненный курс, которому он следует понятен будет далеко не каждому. Это именно та причина, по которой в свое время в советском обществе он имел огромное количество проблем и регулярно сталкивался с отсутствием понимания. Это та причина, по которой он вынужден был уехать в штаты и продолжить писать там, как и самые близкие ему по духу люди — Бродский, Шемякин.

Кстати говоря, именно Бродский в конце выручает уже отчаявшегося заполучить какие-либо деньги Довлатова, что как по мне является ключевым показателем глубины их взаимопонимания. Понимая того, как нужно делать то, что для тебя важно, не глядя на то, какой эффект это вызовет и сколько проблем это за собой повлечет. Потратить немыслимые в то время деньги на куклу для дочери(которую к тому же придется доставать через фарцовщиков, что довольно опасно в СССР), в этом весь Довлатов, главная черта которого — бескомпромиссность.

Пойти или нет на конфликт с собой — вымученная тема для Довлатова в СССР. И следуя за течением его жизни, мы видим что решение он принимает второе.

Ну и конечно же, фильм о Довлатове не был бы фильмом о Довлатове, если бы не комическая составляющая, так элегантно вплетенная в трагическую. Ведь вторая черта которой можно описать героя это умение относиться к происходящему с большой долей иронии и самоиронии. Изящные памфлеты, которые использует Довлатов при написании интервью с работниками завода и своих журналистских текстов на политическую тему, как положено, холодно встречаются его редакторами, в связи с чем раз за разом ему отказывают в публикациях.

Нарочито показательно демонстрируется отношение Довлатова к самому себе, когда в конце фильма он не влез в машину и поехал на ней верхом.

Особое внимание хочется уделить художественной обстановке внутри фильма. Советский дух, которым он пропитан, скрывается в каждой детали, которую мы видим, начиная от мизансцен, заканчивая комодами и в буквальном смысле узором обоев(они печатались для детального воспроизведения атмосферы). Как уже известно, художник-постановщик фильма — Елена Окопная уже получила серебрянного медведя в Берлине за свои заслуги. Искуссно завершает весь созданный образ операторская работа, мы будто в действительности подглядываем за событиями тех четырех ноябрьских дней, в которых надуманное и реальное, Довлатовское и советское смешалось в единое целое.

8 из 10

Сложно писать о фильме, который запал тебе в душу. Точнее, писать хочется много, но этого много будет мало. Поэтому я буду краткой и лаконичной, подражая Сергею Донатовичу. Нет, подражая Серёже Довлатову.

Довлатов — это фильм, который целиком и полностью погружён в атмосферу книг самого автора. Не зря он так и называется — Довлатов. Видеокадры из фильма — это полная параллель тексту, в котором и есть весь Сергей. Грустный, но в то же самое время не устающий иронизировать над самим собой, над окружающим его обществом, над существующей системой. Эта ирония над безысходностью восхищает, но в то же самое время безумно пугает. Комичность ситуаций, наблюдателем, а иногда и участником которых был Довлатов, заставляет его, как и нас, опустить руки в борьбе с мировым абсурдом.

Из чего состоит фильм? Из подглядываний за людьми через узкую замочную скважину. Довлатов встречает на своем пути много разных интересных личностей, которые делятся с ним короткими мгновениями из своей жизни. И это именно то, что ему нужно. Не монументальные скульптуры. Не огромный роман об античности. Ему нужны маленькие детали, незначительные мелкие истории. И может быть именно они и есть главное в жизни, чем какие-то монументы и эпосы?

Когда анонсировали фильм «Довлатов» как потрет эпохи, смотреть хотелось жутко. Тем более, ещё и прокат сократили до 4-х дней, что не могло не интриговать.

Оговорюсь сразу — Довлатова не читала, поэтому на фильм шла ещё и с целью ознакомительной. Бродского люблю и ценю всей душой, хоть и понимаю насколько он сейчас мейнстримен. В общем, шла за атмосферой, и немного за картиной о судьбе.

И, как ни печально, не получила ни того, ни другого. После просмотра осталась дикая пустота — словно и не было этого двухчасовго фильма с мрачным Довлатовым, скорбящим о том, что его не печатают. И на прямой вопрос «о чём же фильм?» я шумно выдыхаю, закатываю глаза и усиленно пытаюсь отыскать в своей памяти это самое «о чём».

Может, это фильм о судьбе талантливого писателя? Нет. Судьба и персонаж Довлатова как такового не раскрыт и не представлен. Мы наблюдаем угрюмого инфантильного эгоиста, встающего в позу в каждой редакции, потому что он на указанную тему писать не будет. Причём, все его истерики и топанья ножкой сильно напоминают отказ десятиклассника писать сочинение на заданную тему, а не муки и метания состоявшегося писателя.

Может, этот фильм о том, как плохо жилось в советском союзе талантливым поэтам? Тоже нет. Никто их особо не притесняет. Смотрят со стороны на их истерики и выкаблучивания, пытаются хоть какую-то пользу извлечь, да и всё, собственно. Какой-то колоссальной машины по уничтожению таланта в кадре представлено не было.

Но там есть Бродский. И он прекрасен. у Артура Бесчастного получился именно тот самый Бродский, которого я себе представляла, читая его стихи. На него было приятно смотреть и именно сцены с его участием развлекали меня весь фильм.

Может, он всё-таки про атмосферу? Возможно, но мне так не показалось. Да, длинные дубли с ленинградской квартирой и посиделками богемы это прекрасно. Но прекрасно первый раз. Второй раз не понятно. Третий раз ждёшь когда это всё закончиться. Да и современники того времени вышли из кинотеатра не с ностальгией, за которой шли, а с налётом огромного разочарования. Словно им обещали показать интересное и про их молодость, а вместо этого два часа показывали ленинградскую квартиру и пьющего Козловского. Но в этом аспекте я, пожалуй, не берусь утверждать, ибо не исключаю, что это только мы атмосферу эту не прочувствовали.

И про Козловского. Я понимаю, что он сейчас — аки талисман для каждого фильма и отечественный кинопроект без Козловского априори не удался, но вот он в этом фильме зачем? Там сверх идея какая-нибудь рядом пробегала? Он про то, как плохо жилось фарцовщикам на земле советской? Или про то, как угнетали вольных художников? Или про то, как надо из машины выкидываться? Его роль в сюжете для меня осталась загадкой, в общем. И нет, я отношусь к нему нейтрально. Просто в последних конопродуктах он действительно выполняет роль зверька-помощника главной диснеевской героини — на сюжет не влияет, но смотреть забавно, да.

Подытожив, фильм получился безыдейным. Все показанные семь дней сюжет никуда не шёл. Топтался на месте, переливался из пустое в порожнее и усиленно делал мне скучно. Сопереживать героям не получилось, сопоставлять с реальными персонажами не хочется, ибо не хочется мне верить, что Довлатов действительно был таким эгоистичным и инфантильным, каким я его тут увидела.

Возможно, конечно, все перечисленные мною минусы не от того, что фильм плох, а от того, что он излишне фестивальный, что ли. С налётом авторского кино, больше похожий на размышление на тему, чем на стройное повествование и строгий сюжетный ряд. Из-за этого предположения слишком плохую оценку поставить не могу, червячок, говорящий мне на ухо, что это я не доросла ещё до такого тонкого кино, упорно настаивает на нейтрально 5-ке. Я повинуюсь и расту усиленно. Возможно, лет через пять — десять, прочитав Довлатова и пересмотрев этот фильм, я смахну скупую слезу и произнесу «как же это душевно и атмосферно…». Поживём-увидим.

Обожаю я фильмы о писателях: «Гений Майкла Грандаджа и половина творчества Вуди Аллена пользуются у меня огромной любовью. Эти фильмы вдохновляют, трогают за душу, а главное: заставляют читать книги. Вот и новая российская картина относится к этому списку.

«Довлатов», конечно, несколько отличается от них, не смотря на большое количество джаза (что очень меня порадовало) и даже музыки группы «The Beatles».

Фактически фильм не имеет так называемой трехактовой структуры. Это действительно семь дней из жизни молодого писателя. Признаться честно, такой стиль повествования придает картине определенный шарм.

Что удивительно, тема творчества Довлатова (да и не только) практически не затрагивается. В основном, фильм зацикливается на жизни творческих людей Ленинграда. А ведь действительно трудно было тогда слова лишнего сказать, а уж написать — тем более.

Фильм в сатирической манере высмеивает чуть ли не всех и вся: по-хорошему шутит о наших классиках, о социальной и политической ситуации, пару раз о Христианстве. Правда, почему-то, кроме меня, никто в зале не смеялся. Всех позабавила шутка про простату.

В моем зале — а был он на удивление хорошо заполнен (Первый канал делает свое дело) — преимущественно находились люди пожилые: ну, знаете, дедушки в меховых шапках и кожаных куртках, бабушки в разноцветных шарфах — поклонники писателя, видимо.

В этой компании смотреть кино, честно, мне было гораздо более комфортней, чем с людьми моего возраста, хотя на сеансе, чему я безмерно рад, было два-три человека примерно моего как раз таки возраста.

Однако, вернемся к фильму.

Во время просмотра мне хотелось поблагодарить Бога за то, что я родился не в Советском Союзе, так как моя любовь к самовыражению, скажем, не приветствовалась бы.

Технически фильм прекрасен, за что он, собственно, и получил Серебряного медведя в Берлине.

Что касается актёров. Козловский играл хорошо. Милан Марич был очень мил в образе Довлатова. Ходченкова отыграла в паре эпизодов.

Диалоги Довлатова и Бродского есть главное украшение фильма. Вообще, как персонаж, Бродский привлекал к себе не меньше внимания, чем Довлатов.

Так, давайте подытожим. Российское кино, как никогда, на высоте. «Довлатов» отгремит. А если продюсеры не соврали, то часть прибыли с фильма они пожертвуют на развитие современной литературы, на что я очень надеюсь.

«Бродский — гений, а мы — нет. Так и живем».

9 из 10

То, что у многих — сложившийся образ автора «Пяти углов» и «Иностранки» — этакого записного балагура, юмориста и шутника, может разрушиться предстающим на экране грустящим абсурдистом, представляющимся Наташе Ростовой с кораблестроительного завода Францем Кафкой, совершенно не важно. Это лишь следствие читательской недалёкости. И вряд ли щёлкнуть по носу этой недалёкости было определяющим для фильма. Во все времена — в больше явленной или менее заметной — невежество присутствует — во всём размахе своей чудовищности. Это обычно и непоправимо. Но дело не в том, что писатель оказался в сжимающемся капкане советской бездарности. Дело в том, что после того, как фильм заканчивается, кроме неё у зрителя может ничего не остаться. Как же так вышло?

Все эти предпраздничные и праздничные ноябрьские дни 1971-го более всего Довлатова мучает вопрос о том, почему же его не печатают. Хотя уже мог бы и привыкнуть. Любовь к дочери — единственное, что его держит на плаву сомнительной советской реальности. Деньги для несуществующей куклы — ариаднова ниточка отсутствующего сюжета, держась за которую, герой блуждает по самому умышленному (по-Достоевскому) городу. Городу, в котором как будто бы и нет ничего, вызывающего восторг. Городу, в котором как будто бы нет и жизни. И даже пьянство в нём какое-то полудохлое. Городе, в котором не хочется и оказаться. А если в нём находишься, то хочется срочно отсюда свалить. Что, в перспективе, и сделают реальные/вымышленные персонажи. Оставь надежду, мой друг, навсегда. Вот, что уже знает Бродский. Вот, с чем не желает согласиться Довлатов. Такой вот протрезвляющий расклад от режиссёра, увлекающегося аниме про вампиров.

Такой вот sleepstyl. Бонюэлевско-тарковская панорама (у русских режиссёров, стремящихся больше попасть на фестивали, чем во что-то ещё, не менее важное, просто какой-то заскок на Тарковском) блистательно подходит для Ленинграда, но два часа фильма просто сводят на нет всю действенность этой поволоки, фильтров и дыммашин. Забавно, но туманные берега северной Пальмиры не вызывают ни малейшей дрожи у персонажей от ноябрьского холода. Можно подумать, что все во сне, из которого не могут выбраться. Либо у всех близорукость, либо все умерли от импрессионизма. Да, блистательна сцена вялого разговора Довлатова с Бродским, когда в кадр входит марширующая рота матросов, своим ритмичным отбиванием словно пробуждая их ото сна. Да, местами срабатывает эффект документальности, возникающий посредством задерживающейся камеры на уже прошедшей сцене, словно оператор подтормаживает или камеру забыли выключить. (Конечно, не оператор подтормаживает, — просто зрителя заставляют подтормаживать, задерживая его внимание на лицах, деталях, моментах, — как будто бы не столь важных, но, быть может, значимых… Вдруг там что-то есть, а что если ты что-то упускаешь, всмотрись, — мелькает мысль. И ты всматриваешься, и что ты видишь?

Вставные стальные зубы улыбающейся буфетчицы.

Так что все эти клише-послесловия — титрами — что стало с героями такого уровня — после такой художественной работы либо неуместны, либо вставлены для иностранного зрителя. (Для русского — в них нет особого смысла, потому что фильм привлечёт тех, кто уже в курсе, так сказать. А тех, кто не в курсе, режиссёру, наверное, не следует так лаконично энциклопедически информировать. Получается нелепица. Проще говоря: персонажи реальные; представлены художественным образом — со всем отсель вытекающим — удачно или неудачно, провально местами или раскрывающее ситуациями и пр. пр. Но — если сделан шаг в эту область — а тут он сделан так — что местами кинобрюки трещат по швам — то нельзя завершать магию кино — подобным тревожным способом. Что это — мол — не просто товарищи в советской экзистенциальной морбидности, — а вполне значимые литературные величины. Желаешь уведомить зрителей — раздай афишки с биографической справкой, если сомневаешься в способности погуглить не устающих гуглить что ни попадя. А. А. Г. стремился снять, по его словам, «не надменное кино». Но отчего-то чувствуешь себя обманутым. Неужели вся драма — весь абсурд — весь смысл существования писателя — представленного в течение нескольких дней в фильме — это проблема печати его произведений? Что это такое? Понятно, что 14 лет пролежавший на полке фильм отца режиссёра «Проверки на дорогах» (кстати, снятый в этом же 1971м году) и масса подобных примеров — чрезмерно отрегулировали кинопредел и кинопосыл. Но — в таком случае — причём тут Довлатов? Можно было бы прикрыться кем-нибудь другим. То, что напечатали — не напечатали — всего лишь стечение обстоятельств. Несомненно и оно в состоянии помрачить сознание, но — сдаётся мне — режиссёру оно его помрачило более, чем Довлатову. Озабоченный отсутствием публикации более, чем проблемой ненаписания, например, романа, Довлатов, — да и все его приятели, представлены в фильме так, что не представляют ничего из себя значительного. Да какая там значительность! Они настолько безликие (за исключением образа Бродского), что ничем не отличаются от ряженных в классиков заводских рабочих. (Потому, видимо, и пришлось пускать в финале титры об их значимости для литературы страны.)

Любопытно, в год 1971-й, в котором по фильму предстаёт Довлатов в Ленинграде, были сняты «Джентельмены удачи» и «Белорусский вокзал». А в недавней премьере программной спорт-драмы «Движение вверх» — то же самое время. Большинство своих, ныне известных всем произведений, были написаны Довлатовым много позже этого года.

И тем не менее.

Я всё-таки успел заскочить в последний вагон, точнее сеанс — благодаря положительными отзывам многих френдов, сходил на «Довлатова», хоть и очень настороженно отношусь к биографическим фильмам. Ну что сказать. Фильм конечно понравился. Боялся, что там будет что-то типа заламывания рук о тяжёлой диссидентской жизни и о политике, но ничего этого не оказалось, да и сам фильм совсем не биография, а всего лишь описывает несколько дней из жизни писателя. Очень понравился цвет, его смело можно назвать цветом 70-х, понравился звук — живой, бытовой, реалистичный. Такое ощущение, что сам сидишь на всех этих посиделках или гуляешь с героями фильма по заснеженному городу.

Совсем нет музыки, кроме той, что исполняется в сценах. На самом деле, очень тяжело снять фильм без музыки, так как музыка для фильма — это как спасательный жилет для пловца, с помощью музыки можно вытащить фильм, а можно вообще ею сделать фильм, как например сделан Дюнкерк — именно за звук он и получил вчера Оскара. Очень понравились лица, совсем нет холёных столичных физиономий, как-будто людей чудесным образом воскресили из 70-х годов и заставили сниматься, в чем конечно же большая заслуга директора по кастингу. Довлатов и Бродский очень похожи на настоящих, может быть чуть чуть всё-таки в Бродском проскальзывает богемный клубный паренёк, но Довлатов безупречен.

О чем фильм? О честном человеке, точнее, о честности человека, не какой-то там геройской обостренной честности, которая лезет в бутылку, а о простой человеческой, в которой есть место и сомнениям, и слабостям, но которая как-будто бы по наследству досталась от родителей и теперь не знаешь что с ней делать. Не смотря на уникальную реставрацию картинки, в которой почти нет ляпов, в фильме узнаётся наше время и наши люди, конечно же в другой форме, но суть не меняется, во всех типажах видны те, кто окружает нас сегодня или те, кем мы являемся сами. Довлатов в фильме не герой, он талантлив и смел, но он прост и человечен, и тем самым очень близок к нам. Достичь такого тонкого настроения не просто, особенно без музыки, но у режиссера получилось. При этом, в фильме совсем нет пустых проходных пауз, даже на доли секунды, всё заполнено движением, действием, разговорами. Это конечно же не арт-хаус в его классическом понимании, но это сильное фестивальное кино, которое не для всех. В фильме нет манерности и наигранности, нет провокации дабы вызывать эмоции, чем часто грешит Звягинцев. Хорошо, что режиссер не стал из Довлатова делать алкоголика, а ведь мог, как например из Высоцкого сделали наркомана, чем убили всю суть Высоцкого.

Что самое главное для меня в этом фильме? Не надо быть супергероем или даже просто героем. Надо быть правдивым перед собой, перед другими, заниматься любимым делом, и не пытаться купить своё счастье компромиссами с совестью и продажными знакомствами.

Сразу хочется отметить, что фильм не является, по моему, чересчур выразительным и вовлекающим, но в его натуральности никаких сомнений нет. Как и в игре актёров, задействованных в фильме.

Самое начало семидесятых, Ленинград.

На смену шестидесятым с оттепелью, стремлением к идеалу и относительной свободе, приходят заморозки. Довлатова и его друзей не печатают ни в одном издательстве. Функционеры различной степени важности делают вид, что их не просто не существует.

Надо о спорте, о подвиге, о нефти и нефтяниках. Литераторов, которым официально не рады, обвиняют во всех смертных грехах, во всех напастях, кроме погоды. Достается даже далёкой западной пионерке» Лолите» Владимира Набокова.

Нельзя писать без ясной цели, нельзя просто писать о жизни, пусть маленькой, но своей. Писателю нельзя просто постоять в сторонке, писать о жизни через замочную скважину времени тоже нельзя, может ударить током. Об электрификации, впрочем, писать разрешено, подобные опусы не приводят к моральному краху.

Без героя и антигероя, в придачу, это уже не литература, а макулатура. Размышления, наличие мыслей не в ту сторону, чреваты как минимум запретом издаваться и быть членом Союза писателей. Как максимум это высылка или уголовное преследование за тунеядство, как в случае с Иосифом Бродским. Он тоже есть в этом фильме и как Довлатов входит в число неуместных в СССР представителей творческих профессий. В самом деле, когда все о светлом, о позитивном, неугодные о бесперспективном и негативном ! Не беспросвет, а культпросвет согласно утвержденному Минкультуры стандартам востребован. Не говори, что к нам судьба сурова, пиши, что нефти ждет страна. О годовщине революции, о подвигах труда можно.. А ваши стихи очень плохие, они идут вразрез, уводят в никуда. А надо к будущему светлому.» Чтобы сказал редактор:' Да» Сам фильм не очень блещет хлесткостью фраз и чёткой передачей диалогов. На кухнях и в общественных местах, в кабинетах высоких начальников услаждают слух порой невразумительные и едва ли понятные всем цитаты. Вообще фильм сделан по моему мнению, по принципу чем скучнее, тем лучше. Почти без эмоций, в приглушенной модной манере, свойственной альтернативному кино. Ибо массовым его назвать не поворачивается язык. Всего неделя из жизни Довлатова и его друзей, людей в поношенных пальто, дырявых ботинках, но реально существующих. Они идут путём ошибок, разочарований и надежд, имеют мужество быть такими, какие есть. То есть самими собой. Не созданы бороться, не повествуют об огромных вневременных вещах. Они просто живут своей жизнью. Их картины не выставляют на выставках, их стихи и прозу не издают и не публикуют.

На простом обывательском языке их картины просто — мазня, книги — ерунда, а сами они шантрапа. Однако не всем же о достижениях народного хозяйства и буднях на буровых вышках. Литература либо есть, либо нет, как нет в ней чётких границ между позитивной и негативной литературой. Герои фильма не стараются объять необъятное, им достаточно мало надо, увидеть кусочек себя и необязательно в выгодном для окружающих свете. Можно назвать их гениями, талантами, корифеями отечественной культуры, а можно просто людьми думающими и пишущими искренне и всерьёз.

Кинотеатр «Иллюзион» в высотке на Котельнической набережной очень хороший, уютный. Чувствуется История. Концентрация духовности вокруг такая, что воздух аж вибрирует. Контингент — чисто грушинский фестиваль на выезде. Люди с изгибом гитары желтой в глазах и фальшивым блеском в бусах в буфет норовят строго вперед всех, не обращая ни малейшего внимания на окружающих. Сканер куар-кодов на входе в зал не функционирует, нужно вручную вводить номер электронного билета, что создает иллюзию излишнего ажиотажа. Одухотворенные лица, однако, и туда легко протискиваются, минуя лохов в очереди — выходит очень ловко, чувствуется недюжинный опыт. В общем, публика непростая. Золотая часть генофонда, штучные люди, каста. На соседних креслах хипстеры разматывали пленку из аналогового фотоаппарата — не шучу. Очень, очень впечатлён.

Рекламы перед кино не показывают, так как кинотеатр не прокатывает всякого бездуховного, и работает строго без расчета на коммерческий успех. Рекламировать нечего, государство и так из бюджета отстегнет, сколько нужно.

К Довлатову у меня отношение крайне сложное, однако в целом я очень люблю его язык, его юмор, его умение оставаться в стороне, дистанцироваться в текстах и от борьбы за светлое будущее, и от противостояния режиму. Какашечкой по шву и ему избежать не удалось, безусловно — но, все же, чувствовалось в нем отвращение к этой важнейшей составляющей андерграундной позднесоветской литературы. Однако его фигура давно приватизирована творческой интеллигенцией, с абсолютно определенным видением его места в истории и в искусстве. Поэтому я заранее преисполнился подозрительности, памятуя, вдобавок, об ограниченном прокате — это жжж явно неспроста.

Фильм, однако, превзошел все ожидания. Настолько беспомощного говна невозможно даже представить себе, причем в самых пессимистичных прогнозах. Я даже в замешательстве — не представляю, как все это комментировать-то. Сценарий убог в крайней степени — в нем нет никакой драматургии вообще, в нем нет ни протагониста, ни антагониста. В нем нет завязки, нет синопсиса, нет центрального события в сюжете, нет кульминации. Концовок в нем аж три, и все три лишены всяческой логики, ничем не обусловлены и не вызывают ничего, кроме огромного облегчения (кроме двух ложных, конечно) — от того, что всё это, наконец, закончилось. Автор сценария никогда в жизни не видел живых людей и даже приблизительно не представляет себе, как они себя ведут, и как при этом разговаривают. Актерская работа абсолютно ничтожна, и благодарить за это нужно (не сомневайтесь) запредельно убогую режиссуру. Автор сценария и режиссер, кстати — Алексей Герман-младший. Природа на нем не отдыхала, а, напротив, трудилась в полную силу — говнодел не хуже своего папы. Присутствуют некие потуги на юмор, однако если бы Довлатов их увидел, то умер бы от сердечной недостаточности второй раз — они настолько плоские, что выглядят антиподом к его чувству юмора. Получилось кино неизвестно про что, неизвестно о ком, неизвестно зачем, причем с сербским актером в главной роли, который вообще не вдупляет, зачем и почему он тут ходит на камеру. Одно, впрочем, абсолютно ясно: кино снято для того, чтоб показать, как же отвратительно жилось в СССР, как там угнетали творческих личностей, как лишали их воздуха. Как обычно, короче.

И Данила Козловский в роли Данилы Козловского, конечно.

Позорище.

Писать романы, писать стихи, писать картины и.. . это еще не гарантия признания и таланта. Идет естественный отбор талантов. Так происходило не только в СССР, так происходит в любой стране мира. У нас была своя специфика, своя цензура, Фурцева, Лапин и другие функционеры своими корявыми действиями «закаляли» таланты, оттачивали их и проверяли на прочность призвания. «Творческие кухни» это тусовки, среда обитания богемы, полубогемы, вообще не богемы, и просто «людей рядом». А признание приходило или по таланту (как Довлатов), или по политическим соображениям (как часть советских писателей для «вождей», как Иосиф Бродский, как Солженицин для американцев…). Фильм, так же как и фильм «Конец прекрасной эпохи» о Довлатове в Таллине, вызвал приятную ностальгию по части нашей личной прошедшей жизни. У нас простых людей этой эпохи то же «что-то ныло под ложечкой» от «общей неясной пелены полуправды и несправедливости жизни», которую мы «перетирали» у пивных ларьков и в рюмочных. Спасибо за фильм.