Рецензии

Для тех, кому опостылели извечные рецепты и советы бегства от мирских проблем, всегда найдётся своё место в искусстве и режиссёр, которому нечего терять. Не надо уходить далеко в поле, отдирая присохшие маски повседневных стереотипов. Ларсу фон Триеру со своим взглядом на этот мир человек и всё, что с ним связано, не только не чужды, но и любит он их как-то по-особенному, терпеливо и без спецэффектов. Как бы ни было тяжело настоящее с его социальными кошмарами, любовной неразберихой и прочими делами, будущее рискует остаться лишь светлой мечтой, если не остановиться и в буквальном смысле перестать думать и оценивать всё вокруг. Человеческая простота всегда была в дефиците, а не сделать ли её более свободной, скажем, от ума?

Датский режиссёр уже много лет придерживается неповторимого стиля, описанного множество раз и по-восточному тонко очерченного термином «догма». Что это такое в действительности, лучше всех знает он сам, но интересно и то, что и у столь свободного в вопросах морали и этики творца остаются свои неразрешимые вопросы, которые на поверку оказываются общими для всех, но их анализ и постановка вопроса у Ларса исключительно свои. С фильма «Идиоты» траектория его творческого пути становится ярко выраженной двойственностью — Триер идёт к своей истине по прямой и ровной линии, спокойно и деловито извлекая из Вселенной очередной поток идей, которые опускаются на нездоровые головы людей и начинается весёлый, нелинейный и брутальный перфоманс под названием кино не для всех. Отказаться от привычных устоев Ларсу довелось в весьма подходящее время — последнее десятилетие прошлого века стало бурным и в плане переосмысления уходящих ценностей. Перенасыщенное идеями западноевропейское общество всё чаще подходило к зеркалу морали и всматривалось в себя. Триер осмелился заменить зеркало объективом кинокамеры и предложил соотечественникам искать спасения не в религии а в уходе от самих себя.

В необходимости добровольного перевоплощения каждого из участников эксперимента в своего собственного идиота изначально не было никаких особенных правил и требований, за исключением одного — отпустить всякий контроль и стать одним целым, бесформенным сгустком форменного безумия. Интриги добавляло и то, что люди были все разные — кто-то молод и беспечен, кто-то более осмотрителен, более застенчив. Лидером здесь является герой по имени Стоффер, у которого всё в полном порядке с самоиронией и цинизмом, с юмором — чуть-чуть хуже, а во всём, что касается эксперимента и отношений с другими участниками — 50 на 50. Быстро становится понятно, что Стоффер, как и самая загадочная участница по имени Карен, являются двумя главными полюсами происходящего — безответный протест Карен направлен на сдерживание безудержных порывов самопровозглашённых идиотов, тогда как энергичный Стоффер более решителен в необходимости максимального раскрепощения. Остальные в той или иной степени подстраиваются под обоих, но умеренная позиция Карен укрепляется по мере развития событий.

Участники стремятся к правильной, на их взгляд, патологии поведения с точки зрения идиотизма, изображая то буйных типов, то в аутичные тени, то в полубезумных дикарей эпохи промискуитета. Казалось бы, такая абсолютная открытость для взаимопонимания рано или поздно должна привести к всеобщему откровению во всех смыслах, знаменующую качественно новый этап в их развитии. Но, глядя друг на друга без прикрас, эти люди отнюдь не только не перестают мыслить и анализировать, а непостижимость границ между их мирами вскоре приобретает бетонную прочность, наподобие затемнённых очков отца Жозефины, только по отношению к каждому. Аморфным оказывается даже понятие лидерства — разбросав клочки своих теорий в начале пути, Стоффер теряется где-то на середине и начинает балансировать между истерическим диктатом и настоящими припадками, маскирующими бессилие и злость. Ему явно не хватает самоанализа и последовательности в своей идеологии, напоминающей автомобиль без водителя и грозящей рассыпаться на первом же крутом повороте. Он потерял власть над другими и даже над собой, а ведь история учит нас, что власть всегда была привилегией настоящих идиотов. Карен до самого конца остаётся честной, но она — несчастливое исключение, пусть и двигается против течения.

И дальше уже всё идёт как по шаблону — люди ссорятся, обвиняют друг друга и весь мир, снимая с себя ответственность за временную слабость и помещая её на кого-то другого. Слишком далёкий от слабоумия Стоффер заметил, что идиотизм — это роскошь и за ним, возможно, будущее. Но вот незадача — люди не хотят быть идиотами поневоле, изо всех сил борясь с собой и окружающим миром. У каждого ведь свой, единственный и неповторимый идиотизм, данный свыше, от рождения. Который, в отличие от всех остальных, может сделать человека тем, кем он действительно хочет.

Самый простой фильм Триера, где датский сказочник устроил клоунаду, как обычно снова трахнув в прямом смысле слова мозги общественного сознания. Психология ли это? Какие-то приемлемые выводы? А вот нет. Всего лишь тараканы Ларса фон Триера вырвавшиеся на свободу, жрущие твоих и моих бабочек. Совершенное безумие, совершенное кино для идиота, а под идиотом я подразумеваю лично тебя мой разумный читатель. «Идиоты» Триера это «Горе от ума», но не по Грибоедову, а построенное на новый лад, более современное и снятое по правилам манифеста «Догмы 95» представляет собой трагикомедию, только смех тут совмещается с комком в горле, особенно к финалу. Ведь зная Триера как выдающегося художника, автора пославшего ко всем чертям всю европейскую цивилизацию, осознаёшь он же не спроста снимает кино! И демонстрируя вырвавшихся идиотов, голышом бегающих по полям, занимающихся развратом и всем чем только возможно, Триер как всегда остался победителем, а проигравшим остался только тот зритель, который не смог свыкнуться с той мыслью, что он остался полнейшим идиотом, а им останется до самой своей смерти. Не переживайте в этом ужасе есть маленькая надежда, в лице Карен, сыгранной Бодиль Ёргенсон, наблюдатель, являющейся как это уже заведено у Триера его же альтер-эго. Но, а к окончанию всего цирка, я просто вымолвил два слова, — «браво Триер».

Мы разучились рвать рубахи на груди
и песни петь, срывая к чёрту связки,
мы носим гуттаперчевые маски
и так устало нА небо глядим,
боясь дождя, щетинимся зонтами.
Откладываем медь на чёрный день.
И, умно обсуждая дребедень,
смеёмся нарисованными ртами...
...Но тянется рука к воротнику,
простуженную душу обнажая...
И на подножке первого трамвая
навстречу молодому ветерку
сорваться вдруг, сорвать себя с крюка,
оставить поводки, зонты и маски.
И песни петь, срывая к чёрту связки,
неистово валяя дурака.

Татьяна Щербанова

Кроненберг, Ханеке, Линч… Среди прочих инквизиторов души Ларс фон Триер занимает особое, почётное место. Триер не выпускает наружу и не анализирует внутренних демонов, не дарует надежду – он забирает её и топит на дне персональной Марианской впадины имени очередного своего героя. Это не постерно-няшечное Лох-несское чудовище. Это грозный результат скрещивания мифического исландского Кракена с датским, и его щупальца так же опасны, как стремительный водоворот при отходном манёвре. Не потому ли после фильмов персоны нон грата Каннского фестиваля накатывает волна вселенской тоски и перестаёт мерцать свет в конце тоннеля? В трилогии, состоящей из фильмов «Рассекая волны», «Идиоты» и «Танцующая в темноте», он не менее безжалостно демонстрирует одиночество и обречённость носителей «золотых сердец» в нашем мире. Складирует «пламенные моторы» рядком в пучине, как Михель-Великан в «Холодном сердце» Гауфа или исполняющий его Калягин в «Сказке, рассказанной ночью».

Положения «Догмы 95» или концепцию культовой трилогии современные поисковики, как натасканные охотничьи собаки, принесут добычей прямо к вашим ногам целее и умелее, чем это сделаю я. А я… Я напишу о другом.

Каждый из нас – ловец эмоций и ощущений. Жадный, хищный магнат. Наглый потребитель. Молох. Сенобит. Привычное надоедает, изысканным пресыщаешься. Требуются новые горизонты, новые страсти. И мы идём за ними, бесцеремонно грохоча подкованными подошвами огромных ботинок или цокая изящными каблучками по мостовой чужих душ.

Герои фильма Триера возвращают статус исключительности попранным ещё в эпоху каменного века душевнобольным не из сострадания – из эгоистичной корысти. «Быть идиотом – роскошь. Идиоты – это люди будущего!» – провозглашают они и с головой окунаются в поиски собственных внутренних неформатов. Вокруг них царит пир вседозволенности, парад раскрепощённости, аттракцион безнаказанности, легко переходя неписаные границы, как у Маяковского: «А если сегодня мне, грубому гунну, кривляться перед вами не захочется – и вот я захохочу и радостно плюну, плюну в лицо вам…» Стофферовская труппа мнимых идиотов живёт по эпатажным законам, придуманным их идейным лидером. Не ждёт чудес – чудит сама, даже когда среди них появляется новый персонаж – типичная шекспировская Корделия. Деликатная, чуть скованная женщина по имени Карен с мягкой улыбкой и грустными глазами. Гоняясь за призрачными или истинными идиотами внутри себя самих, коммунары фонтанируют выплесками неадекватностей наружу. Как ни странно, те, кто принимают их за настоящих душевнобольных, выказывают к ним ангельское терпение. Им симпатизируют даже подлинные дауны, которых, в свою очередь, с трудом выдерживают фальшивые. А что же Карен? Почему сносит насмешки и издевательства её «золотое сердце»? Чем объясняется признание: «Я была здесь счастлива. Быть идиоткой вместе с вами – возможно, лучшее, что со мной случалось…»?

...И казалось ей – завтра придёт награда,
Бог там тоже ведь не дурак,
понимает, она ведь живет как надо,
не отчаивается, и вообще-то рада,
что хватает рывка на свою браваду,
и не жмёт ей лба шутовской колпак.
Да, наверное, всё не так –
только знать бы ещё, как надо.

(Катя Цойлик)

Сердце каждой из героинь трилогии Ларса фон Триера драгоценно. Жертвенные агнцы, сами отдающие себя на заклание ради кого-то другого, и каждая по-своему прекрасна и убога (у-бога?). Героиня картины «Танцующая в темноте» обозначает предел собственным желаниям: «А хотеть большего – это уже жадность». И всё-таки две из них хотят невозможно многого, пусть и не для себя самих. Бесс из «Рассекая волны» ведёт торги с Всевышним, Сельма из «Танцующей» – с обществом. И только Карен ничего не надо, ей нечего и некого терять. Другие героини противопоставляют себя среде, а она, пытаясь ассимилироваться, обособляется ещё сильнее благодаря искренности и всеотдаче. В ней сидит не маленький идиот, а гнездится огромная боль. И, когда Стоффер с упорством Станиславского потребует доказательств преданности идее, провозгласив категоричное: «Не верю!» - о краеугольный камень притворства споткнутся все, за исключением Карен… Знака высшей пробы достойно именно её «золотое сердце»…

Всякий создатель Манифеста раньше или позже перерастёт свой талмуд и сам же через него переступит. Так случилось с Маяковским, гулкое эхо чьей «Пощёчины общественному вкусу» отзвучало и затихло. С Триером, который совершил творческий инцест, лишив целомудрия «Догму 95». С его идиотами, искавшими свободу и потерявшими себя в процессе поиска… Всмотритесь-ка внимательнее: признаки грядущего поражения разбросаны по всему фильму! Титры, написанные мелом на деревянном паркете, как символ недолговечности. Женщина с обнажённой грудью, «Свобода на баррикадах» Делакруа-Триера, ведущая в никуда. И сами идиоты, сартровские грешники, обречённые не смыкать глаз на веки вечные и за неимением зеркал искать свой облик в зрачках соседей…

P.S. Если вдруг Вы обнаружили, что внутри Вас живёт маленький идиот и иногда выходит погулять наружу, не паникуйте. Гораздо хуже, когда за тотальным поведенческим идиотизмом прячетесь и сидите взаперти маленький, неприметный настоящий Вы.

В 1995 году несколько скандинавских режиссеров подписали декларацию ДОГМА 95, согласно которой кино должно сделать решительный шаг в сторону от коммерческого и дедушкиного кино. Согласно этим правилам создателям фильма запрещалось использовать специальное освещение и оптические эффекты, съемки должны были вестись ручной камерой, имя режиссера не должно было стоять в титрах и т. д.

Но, к сожалению для Догмы, это направление нельзя назвать полноценным кино-движением т. к. между фон Триером и остальными сторонниками Догмы настоящая пропасть. Поэтому получается не «группа режиссеров решила создать новое направление», а «Ларс фон Триер решил создать новое направление». Во Франции 60-х были, по крайней мере, два великих режиссера, у которых были общие идеи по тому, как преобразовать кино. А когда есть только один мастер, а вокруг подмастерья…. Это не волна. Даже «Торжество» Томаса Винтерберга — это скорее лишь попытка сыграть в радикальность.

«Идиоты» же сверх радикальный фильм. Очень умный и точный. После всех фильмов (книг) о свободе фон Триер приходит к провокационной идее, которую закладывает в уста главного идеолога движения «Идиоты — это люди будущего, только по-настоящему свободные люди могут позволить себе роскошь быть идиотами». Но даже это не помогло избежать конфликтов. И конечно финал картины…. Мощнейшее впечатление!

Актеры играют гениально. Ларс фон Триер не боится ставить им сложнейшие задачи. Яркий поток чувств, эмоций со стороны персонажей фильма. Крайне достоверно. Обычно современные режиссеры боятся ситуаций, где актеры могут переиграть. Но старина Ларс не из таких, вспомним хотя бы «Рассекая волны».

Шедевр!

Можно ли сказать, что общество душит нас? Этим вопросом я задавалась по ходу фильма и после просмотра. Почему все мы не можем предстать перед обществом в истинном виде? По-моему, именно такой вопрос ставит фон Триер. Данная работа отображает чистую боль и одиночество героев, они бегут от своих проблем. Мы все бежим сами от себя, мы все боимся осуждения, боимся быть отвергнутыми, боимся, что окружающие нас не поймут. А если заглянуть вглубь: нужно ли нам это понимание и одобрение? Почему наши глубокие замыслы, наше поведение должны ограничиваться чьим-то мнением?! А, может быть, их мнение ошибочно? Да и кто вообще может сказать, что такое норма?!

Нас ставят в рамки, зайдя за которые, мы рискуем поймать на себе презренный взгляд. Данную картину можно назвать своеобразным протестом ПРОТИВ ВСЕХ, но для кого-то это просто игра, а кто-то таким образом открывает пред нами свою боль, которая глушила все это время. Последние минуты вводили в некое исступление, как же все-таки больно Карэн! И как раз-таки для нее эта «забава» не оказалась лишь просто игрой. ОДИНОЧЕСТВО! Самое не щадящее чувство на свете, говорит Ларс фон Триер.

Опустим качество съемки, красивая картинка в этом фильме не имеет никакого смысла. А фильм ли это?! Это исповедь самого режиссера. Здесь и не должна блистать операторская работа, мы тут как бы подглядываем за героями, наблюдаем за ними со стороны, оцениваем, ставим себя на их место, а смогли бы мы так? Как долго?

Нельзя не обратить внимания на актеров, это не игра, это больше похоже на жизнь, невозможно ТАК вжиться в роль, для этого ее необходимо прочувствовать до костей, с чем они все справились. Я могу представить, насколько сложно играть на камеру, а ИГРАТЬ ТАК, могут только гении, в данном случае непризнанные гении.

Данное творение никого не может оставить равнодушным, фон Триер прекрасный рассказчик, понять которого совсем не просто, но мы стараемся. Если посмотреть этот фильм где-то эдак годка через 3, авось что-то новое обнаружим в нем. Нельзя однозначно сказать, что ясен смысл, который хочет донести до нас автор, нельзя же сказать, что мы постигли тонкую душу фон Триера, можно только сказать, что каждый человек, посмотревший эту работу, обязательно пересмотрит свои приоритеты в жизни. Давайте все вместе снимем оковы современного общества, именно для этого, по-моему, снимают такие фильмы.

Стоффер и компания живут коммуной: в попытках выпустить своих «внутренних идиотов» и освободиться они притворяются слабоумными и эпатируют сверхтолерантное буржуазное общество, скованное условностями. Такими их и встречает Карен — странная тихая женщина с потерянным взглядом.

Ручная съемка дрожащей камерой, отсутствие специального освещения, рваный монтаж и интервью героев с невидимым собеседником убеждают зрителя в том, что это любительское видео, снятое придуривающимися приятелями в бассейне, лесу и датских пригородах. Именно благодаря этим приемам «Идиоты» лучше всех фильмов Триера вписываются в им же придуманную концепцию «Догмы 95» — честного кино без прикрас, противопоставленного фальшивому коммерческому кинематографу.

Поначалу затея Стоффера казалась мне воспеваемой режиссёром: соединение самоосвобождения, возврата к чистоте и непосредственности и одновременной провокации скучных окружающих, которые в силу общественных устоев вынуждены терпеть поведение «слабоумных». Но по ходу действия стало понятно, что фон Триер служит панихиду по всем бунтарям, начиная от кинематографистов «новой волны» и хиппи и заканчивая приверженцами своего манифеста и нашими современниками, нами, пытающимися вырваться из рутинной и приличной жизни среднего класса, потому что и инфантильные герои фильма, и реальные бунтари потерпели поражение и были раздавлены «взрослым» миром, который олицетворяет отец Жозефины, разлучающий её с её возлюбленным Йеппе. Кроме того, никто из героев так и не смог предстать перед родными и коллегами в образе идиота — на это пошла лишь неприметная Карен, в финале обнажающая свою трагедию, более настоящую и глубокую, чем проблемы кого-либо из членов коммуны.

Однако эксперимент по высвобождению`внутреннего идиота» нельзя считать абсолютно неудавшимся: недели, проведённые в доме Стоффера, изменили жизнь каждого из героев. Пугает лишь будущее антагонистов Стоффера и Карен — негласного лидера, жестокого ребенка, разочаровавшегося в своей идее, и одинокой женщины, возможно, перешедшей грань, отделяющую норму от патологии.

Мне кажется, что «Идиоты» близки выходцам из тусовок неформалов и русским. Я понимаю зрителей, поставивших низкие оценки и возмущенных увиденным. Эти зрители не озабочены собственной асоциальностью, комплексами и проблемами в отношениях с окружающими. Данный зритель имеет право ждать продукта, созданного по законам развлекательного кинематографа, где всё красиво и не имеет ничего общего с реальной жизнью. Зритель имеет право на изоляцию от грязи. От экскрементов, блевотины, человеческого уродства, пейзажей с помойками. Триер делает фильмы для другого человека, ищущего в картине себя или стремящегося лучше понимать других, он сосредоточен не на антиэстетике и проявлениях физиологического, а на проблемах нашего существования в мире, где да, присутствует и физиологическое, и некрасивые волосатые гениталии, недобрым словом помянутые в одном из гневных отзывов.

Внутренне свободный зритель не придал значения сцене группового секса. Ханжи, сексуально озабоченные и не осмеливающиеся дать себе волю в сексуальных экспериментах, на этой сцене зациклились. Хотя фильм совсем не об этом. И Триер вставляет данную сцену для эпатажа, поддразнивая обывателя.

«Гуру» в показанной Триером тусовке стремящихся к освобождению от социальных масок и клише сообщников играет красивый и интеллигентный мужчина. По-триеровски, это такой современный «Христос», окруженный апостолами. К нему попадает некая «Магдалина», заклеймленная родственниками. Трагедия этого психолога-мессии в том, что он остается один. Последователи уходят от него, потому что происходящее в его «лаборатории по самоосвобождению» для них не жизненно важно. И только женщина, только что примкнувшая к группе, по-настоящему понимает его. Дело в том, что «гуру» взял на себя миссию, которую в нашей жизни выполняет подлинное горе. Только когда мы сталкиваемся с настоящей трагедией, мы начинаем понимать, какой суетой были раньше забиты наши головы, как всё нелепо, смешно и условно в незыблемых установках. А «Магдалина» Триера пережила самую ужасную драму, которая может выпасть на долю женщины. И после этой потери она понимает всё, что может невербально сказать ей «гуру», осознающий разницу между подлинным и показным. Нас не может переделать или переубедить философское или религиозное учение, книга, фильм, психологическая практика. Мы ищем единомышленника по подобию своему. Нам нравятся моменты в томе или в фильме, которые совпадают с нашими собственными мыслями. Героиня в «Идиотах» осознала, что близкие не любят ее и не сочувствуют ей. Но они свято соблюдают приличия: скорбят, когда положено, требуя такого же ханжества от нее. Ей же не надо лицемерить, выставляя на всеобщее обозрение атрибуты своего горя, потому что ее горе искреннее. «Гуру» не дал «Магдалине» ничего нового. Она сама пришла к тем же мыслям и выводам, что и он. Но они должны были встретиться. Чтобы она поняла, что в этом мире не одна. Главарь тусовки не был нужен своим приверженцам, их связь оказалась поверхностной. Но он был нужен случайно забредшей к нему женщине. Что ожидает его разбежавшихся последователей? До конца они поймут своего «гуру» только когда последняя капля. фатальная утрата откроет их глаза. Тогда всё наносное слетит точно шелуха. А вот две женщины после увиденного нами финала «Идиотов» вернутся в дом «учителя». Иначе куда же делись две Марии, которые обязаны появиться около Христа, преданного апостолами?

10 из 10

Много фильмов Триера пересмотрел, но написать захотелось именно об этом. Лучшим фильмом Триера считаю «Догвилль», но напишу про «Идиотов». Причина кроется в неоднозначности данной картины, которая снята по заветам «Догмы-95».

В общем — в этом и кроется основная художественная ценность фильма. В нем Триер переосмысляет придуманные им же правила «догмы», и нарушает их, не задумываясь. Все в этом фильме нарочно, и провокационно свисающий микрофон, и ужасное качество видео- и аудио- дорожек. Можно подумать, это сделано для того, чтобы создать должную атмосферу, чтобы зритель почувствовал свое приобщение к документальной ленте. Которая, кстати, документальной, конечно же, не является, а нарочно притворяется ей, как притворяются герои фильма. Но нет, это лишь проверка себя на прочность, и проверка на прочность зрителя. Триер в очередной раз ставит перед собой невыполнимую задачу, и, придерживаясь строжайших правил «Догмы-95»(хоть и частично), создает достаточно трагичную историю, которую, несмотря на съемку с руки, очень интересно наблюдать.

История повествует о женщине, которая волей случая столкнулась с компанией веселых людей, которые иногда претворяются идиотами забавы ради. Триер показывает их некими бунтарями, и зрителю кажется, что лишь они последний оплот разума в мире идиотов. Но режиссер быстро меняет приоритеты, и сначала заставляет сомневаться зрителя. Кого же хотел выставить Ларс фон Триер идиотами? Подозрение падает, то на героев, то на весь мир, то на самих себя (воистину, идиот тот зритель, который не понимает великого замысла «Идиотов»/здесь, конечно, ирония). А в конце, в обескураживающее холодном финале, где все точки ставятся над i, зрителю наконец-то срывают пелену с глаз, причем жесткой пощечиной, мол: «Опомнись!» — кричит режиссер брызжа слюной, как заправский идиот. Хватит витать в облаках, мир не изменишь, общество не перестроишь, внутренний идиот так и останется сидеть глубоко внутри. Никакой романтики, лишь отчуждение, некое «горе от ума», гениальная глупость Триера.

Триер сам попытался побыть настоящим идиотам на глазах у всего мира, демонстрируя напоказ свою работу, так и называющуюся. И так же как героиня его собственного фильма не получил признания широкий масс, но единицы (к меньшинству можно отнести общество интеллигенции и мировых критиков) поняли и признали.

Спасибо за отличный фильм Триер, ты — идиот. Я — идиот. Мы все — идиоты!

8 из 10

«Идиоты» — это второй фильм трилогии «Золотое сердце» режиссера Ларса фон Триера. Сюжет каждого из фильмов трилогии крутится вокруг женщины — главной героини, которая пожертвовала собой ради чего-то или кого-то. В данном фильме рассматривается маленькая, совсем тонкая грань между реальностью и вымыслом, между нормальностью и безумием. Фильм о том насколько тонка эта грань, насколько незаметна. Ларс фон Триер в своем фильме отлично продемонстрировал, как легко стереть эту черту.

«Идиоты» интересны не только по своему сюжету (который я оценю чуть позже), но и по стилю, в котором данное кино снято. «Идиоты» это второй фильм, снятый по правилам Догмы-95. Фильм снят практически в натуральном стиле, без какого-либо особого освещения, без разного рода спецэффектов и прочих благ технического прогресса. Фильм от этого кажется абсолютного натуральным, как будто какой-то режиссер-любитель решил понаблюдать за несколькими людьми, и за их деятельностью, которая их всех собрала вместе.

«Идиоты» — группа людей, которые изо дня в день прикидываются слабоумными на людях, чтобы раскрыть своего внутреннего «идиота». Они кидают вызов буржуазии, людям которые столь пренебрежительно относятся к неполноценным членам общества. Все это был вызов. Вызов окружающему миру. Но насколько далеко они все способны зайти, ради того, чтобы раскрыть своего «внутреннего идиота»? Конечно, находясь далеко от привычной обстановки, от знакомых им людей они способны на многое, но действительно ли искренне они относятся к этой идеи? Действительно ли каждый из них является «идиотом»?

«Идиоты» это фильм, в центре которого опять нам представлена женщина. Ее зовут Карен. И она буквально по воли случая оказалась в этой команде. Она просто зашла пообедать в ресторан и там столкнулась с некоторыми из «идиотов». В течение фильма мы узнаем характер этой героини, она не такая как они, она не претворяется, она достаточно искренна с миром. В финале мы узнаем о нелегкой доли, выпавшей на ее судьбу. И знаете, по моему Карен единственная для кого идея стала сильнее всего. То ли тяжелая судьба, то ли идея привела к такому финалу — не ясно. После просмотра фильма остается гораздо больше вопросов, нежели ответов. Финал в духе фон Триера. «Идиоты» это конечно не самый грандиозный фильм фон Триера и не самый грандиозный фильм в принципе, но мне он весьма приглянулся: достаточно добротная и качественная картина. Ее конечно (как в принципе и все фильмы фон Триера) не будешь пересматривать, и пересматривать, но фильм достаточно интересный. Философия фильма, безусловно, не нова, не оригинальна, но интересна. Достойный фильм.

«Идиоты» стал дебютом для многих актеров, которых Ларс фон Триер пропустил в кинематограф. Конечно, никто из них так и не стал великим международным актером, но достойный дебют фон Триер им обеспечил. Бодил Йоргенсен. Это та самая скромная, необычная, несчастная Карен. Актриса сыграла очень убедительно. Вопросов к ее роли, а точней к ее исполнению этой роли у меня нет. Йенс Альбинус. Он один из тех актеров, которые после своего дебюта в фильме фон Триера последовали с ним дальше в его кино. Я уже видела его в других картинах режиссера, но это определенно его лучшая роль, раскрылся настолько, насколько смог. Ну и не могу упустить случая и не сказать об актрисе Анне Луизе Хассинг. Очень приятная героиня у нее получилась, наверно, единственная на все сто процентов положительная. Исполнила она свою роль хорошо, даже отлично. На ее героиню действительно было приятно смотреть.

Итог: фильм «Идиоты» режиссера Ларса фон Триера может быть не лучший из его трилогии «Золотое сердце», но он и не уступает остальным его картинам. У фильма достаточно интересная философия. Очень интересный замысел. Может быть, фон Триер ничего нового «идиотами» и не сказал, но фильм достойный. Фильм снова, главным образом, построен вокруг чистого самопожертвования, может быть не такого очевидного, как в «Рассекая волны» или «Танцующей в темноте», но от этого не менее соответствующего теме трилогии. Если вдруг вы заинтересовались фильмографией Ларса фон Триера, «Идиотов» вы должны смотреть в обязательном порядке. Но предупреждаю сразу, после просмотра фильма у вас будет больше вопрос, нежели ответов. Но ведь в этом весь фон Триер. Спасибо за внимание.

8 из 10

Невесёлая дама позднего бальзаковского возраста бродит по городу с рассеянной улыбкой на лице. Её хаотичный маршрут (аттракционы — конный экипаж — ресторан), вероятно, преисполнен особого смысла, потому что у Триера всё преисполнено особого смысла. Даже непрофессиональная съёмка с хроническим расфокусом и подчёркнуто грамотной раскадровкой по-новостийному коротких кадров. Поначалу это похоже на дремуче провинциальный видеофильм, но позже обилие средних планов и стиль «шатающаяся камера» позволяют отнести ленту к жанру мокьюментари, который, если верить Вики, составлен из слов «подделка» и «документальность». Вся картина и есть подделка под документальность, некачественная технически, однако небезынтересная по содержанию. Ибо режиссёр занимается разделкой душ увлечённо и последовательно, а действие «Идиотов» развивается в рамках психологической игры и по классическим канонам драмы. Театр меньше малого, но тем теснее контакт с публикой.

Дурак

Рандом судьбы свёл невесёлую женщину Карен с весёлой группой людей, именующих себя «Фабрика». Производственная деятельность, впрочем, сводится к дуракавалянию, вдохновенному придуриванию и всяческим милым дурачествам. Десяток разновозрастных взрослых живут дружной коммуной по законам новых хиппи: спят на полу, едят на траве, загорают топлесс и развлекаются, изображая из себя психически больных перед остальным миром. Суть проекта — «открыть своего внутреннего идиота» и продемонстрировать максимально убедительно. У любого игрока есть некое амплуа, а очередная партия выливается в увлекательные розыгрыши ничего не подозревающих соседей. «Это же издевательство» — делает выводы Карен, примеряя роль недремлющей совести; однако местная философия базируется на мнении, что культивируемый идиотизм помогает достичь истинной свободы. Иными словами, выйдя из привычной зоны социального комфорта, ты добиваешься комфорта душевного, а уж за чей счёт — неважно: дурак-то переводной.

Фанты

А по ту сторону камеры режиссёр сосредоточенно фиксирует все подробности похождений своих персонажей. Периодически они появляются в кадре в качестве интервьюеров, осмысляя опыт, анализируя отношения внутри тесного (вы не представляете, насколько) коллектива, грустя о своём потерянном рае. Так создаётся неспешная скандинавская динамика, а оформленное как частная хроника повествование делится на сюжетные эпизоды: тут у нас экскурсия на завод, здесь визит в бар и коллективное посещение туалета, а ещё мы реализуем населению изделия общества инвалидов и совершенно бесплатно позволяем народу потренироваться в толерантности. Это напоминает игру в фанты: забавно и неожиданно, но порой выполнение задания создаёт риск для здоровья и репутации. Причём неизвестно, что страшнее — угроза лишиться зубов из-за неудачной шутки или показать своего внутреннего идиота родным. Ведь где-то далеко у каждого есть семья: покинутые родители и супруги, работа и положение в обществе. И они ждут, чтобы предъявить героям свои требования.

Прятки

Груз двойной жизни тяготит, ведь та, реальная, не закончилась, просто временно забыта; а пока мы как бы на каникулах: вот расслабимся — и вернёмся к делам. Импровизированный психотренинг отчаянно нуждается в открытости, и фабриканты радостно предаются эксгибиционизму физическому, откладывая на потом эксгибиционизм душевный. Оттого появляется напряжение, растёт агрессивность, из-за внутренних идиотов выглядывают настоящие люди: незрелые, инфантильные, неспособные в открытую бороться с проблемами, бегущие от жёстких законов общества в маленький обособленный недомирок, сообща сфантазированный и совершенно нежизнеспособный — так дети прячутся под одеяло от страхов внешнего мира. И кульминация грянет: игры из ролевых превратятся в половые, а дополнительная опция «на раздевание» внезапными порнооткровениями запустит процесс саморазрушения. Уход от реальности провалился, потому что, как вы ни таились, вас нашли. Грехопадение свершилось, Эдем заперт на замок и сдан под охрану.

Шашки

Корабль дураков не выдержал шторма: возвращение в привычный мир оказалось привлекательнее придуманной свободы. Пространство ограничено клетками, все ходы давно известны, и покинуть игру можно только будучи «съеденным»; ибо от системы не уйти — достанет и, прописав лекарство, вернёт домой. Только в этот раз триеровский диагноз почти мягок: человечество больно и ущербно, однако есть в стаде и белые овцы. Невесёлая Карен, что смотрела с укором и не пала до игр сексуальных, за чьим бегством скрывалась неизбывная боль и выстраданная потребность в счастье, всё-таки излечилась, нашла силы вернуться и быть собой. Ведь свобода — она прямо за дверью, её даже идиот сможет открыть…