Рецензии

Бытует поверье, что гении не живут долго…

Кроненберг в «Космополисе» не столько шокирует и эпатирует зрителя, хотя и этого хватает, сколько уводит его в мир далеко не всеми осознаваемой кибер-информационной реальности. Традиционное восприятие капитала перестаёт существовать в необозримо расширенном информационными технологиями нового века привычном мире за счет кибер-пространства.

Движение огромных валютных масс определяют развитие и упадок рынков, целых государств и пытающихся управлять процессами их движения кибер-гениев: и пресыщенных неограниченными возможностями и властью над неисчислимыми потоками капитала миллиардеров, и просто гениев, незаслуженно вышвырнутых со своего законного места в этой информационно-виртуально-валютной системе на обочину жизни.

В своём интервью Стефану Эпплбауму/IFA о фильме «Космополис» Дэвид Кроненберг отмечает: «Маркс был прав в своем „Коммунистическом манифесте“, когда предрекал: капитализм достигнет таких степеней экспансии, а общество станет развиваться со скоростью, уже неподконтрольной человеку, и тогда мир станет совершенно непредсказуемым и неуправляемым. Это написано в 1848 году!»-восклицает Кроненберг. И именно этот процесс отражается в фильме: „Я часто думаю, что бы сказал о моей картине сам Маркс. Ведь она показывает свершение его пророчеств.“

Кибер-капитализм-управляемая, программируемая, прогнозируемая, анализируемая экспансия (расширение) капиталистической экономической системы, наиболее эффективное получение и приумножение денежных масс при помощи новейших достижений науки и техники, неотъемлемый атрибут «технотронной эры», когда социальная организация и информационные технологии образуют «симбиоз». Но из фильма следует, что сбой возможен в любой, даже самой совершенной системе. И тогда наступает хаос…

Обвал фондовых рынков, обесценивание национальных валют приводит к тому, что деньги перестают быть эквивалентом стоимости, крысы в руках антиглобалистов служат аллегорией денежной единицы, денег, при обесценивании ускользающих из рук и коварно нестабильных на фоне непредсказуемого продолжающегося подъёма юаня (который обвалил весь капиталистический строй, ставший, благодаря кибер-пространству глобальной экономической системой).

Фильм хорош! И, даже, не смотря на то, что его дубляж выполнен в соответствие с не очень удачным переводом М. Немцова, вполне внятен и понятен. Неплохо, конечно, перед просмотром ознакомиться хотя-бы с первой частью одноимённого произведения Д. ДеЛилло. Для того же, чтобы полностью понять фильм и получить от него максимальное удовольствие, желательна предварительная подготовка, причём, не только прочтение романа «по-диагонали», но и осмысление полученной из него информации.

ДеЛилло, вообще, пишет очень не просто, но очень информативно. Чего только стоит его «Белый шум», поднимающий на научном уровне нетрадиционные темы волновой природы сознания человека. В «Космополисе» он снова обращается к этой теме, но теперь уже, объясняя природу сознания гениального кибер-аналитика.

Разве не интересно увидеть, как влияет на человека приобщение к супер-новейшим информационным технологиям, во что превращается он, познав для многих непонятное и неподвластное, научившись управлять им (пока не столкнулся с неизученным)?.. Осознав свою личность, как нечто, состоящее не только из биологического каркаса, но и имеющее квантовую (бессмертную) составляющую. Но… Чтобы это увидеть воочию (в фильме) необходимо предварительно прочесть первоисточник.

Интересно было наблюдать, как сознание обычного человека, в силу природного дарования наделённое особыми способностями, отстранилось от человеческого (эмоций и чувств), а сам он стал больше похож на сексуально-вычислительную машину, которая ощущает дискомфорт от разложения своей личности на две составляющие: мыслительный процесс и низменные инстинкты; свою неуместность в мире обычных людей.

Бытует поверье, что гении не живут долго. Возможно, тот ресурс, который равномерно распределён у человека обычного на всю его биологическую жизнь, у гениев, подобного Пакеру уровня, сгорает в ускоренном режиме…

Режиссура, операторская работа, игра абсолютно всех актёров, звучащая музыка-всё на самом высоком уровне! Меня полностью захватил этот фильм. Захватил и потряс всем происходящим на экране…

Перефразируя слова Чернышевского, можно сказать: «чутье кинозрителя нуждается в пособии, а пособий этих два: или имя автора, или эффектность манеры». Не могу сказать, что эффектность манеры была обещана создателями «Космополиса», но имя автора — как раз то самое, что цепляет бывалого зрителя.

И что же в итоге представил суду аудитории товарищ Кроненберг? Ответ на этот вопрос не может быть однозначным.

Сюжет построен на диалогах главного героя с людьми из его ближайшего окружения. Время действия ограничено одними сутками, в течение которых и происходят метаморфозы сознания юного миллиардера. Музыкальное сопровождение практически отсутствует, а события разворачиваются преимущественно в начиненном множеством мониторов лимузине: все способствует акценту на мимике и глубокомысленных фразах героев.

Казалось бы, задумка весьма хороша: переворот сознания, сопряженный с крахом материального состояния за 24 часа, но почему-то чем скорее близился финал, тем стремительнее нарастало желание подняться и воскликнуть: «не верю, черт возьми!».

К сожалению, я прихожу к печальному выводу: Боб не потянул эту роль! Вместо центрального действующего лица, обуреваемого богатой гаммой разноречивых чувств зрителю подсунули стороннего наблюдателя, безучастно взирающего на все происходящее вокруг. И даже финальный диалог (Эрика с его потенциальным убийцей), преисполненный патетики и затянутый в провокационные декорации и потрепанное махровое полотенце, не смог заставить сопереживать трагедии этих двух, далеких друг от друга людей.

Увы, фильм вызывает противоречивые эмоции: многообещающая заготовка, захлебнувшаяся в одинаково печальных глазах Паттинсона…

Значит, по пунктам и честно.

Фильм местами умный. Гниение капитализма — не умность, а банальность. А вот идея саморазрушения, которую можно выцедить, зная ранние фильмы Кроненберга, и внимательно слушая диалоги к финалу — уже смысл. К тому же, соединения экономики и психики, исследование личности, независимо от её статуса и т. п. Много обрывков мыслей по ходу фильма в очень сложных диалогах.

Фильм заумный, потому что понять и вникнуть в общую единую концепцию, которой могли бы соответствовать все диалоги и идеи, вложенные в фильм, если кому и удалось — то я не нашёл его объяснений ни в одном из отзывов. И мне не удалось тем более.

Практически не смотрибельно для «обывателей». Фильм для любителей камерного диалогового арт-хауса, без любого действия и с отсутствием мощной атмосферы. Он реально очень занудный. Я не считаю, что арт-хаус — означает умность, и что умный фильм должен быть нудным, да и я даже не считаю, что умный фильм — означает хороший фильм. Я просто предупреждаю: космополис — очень нудный фильм, по крайней мере, в российском официальном дубляже, в котором он идёт в кино.

Космополис — странный даже для Кроненберга фильм. Слово «рефлексия» в его фильме — уже странно, а здесь она ещё и в чем-то соответствует содержанию. Философские диалоги — тоже не совсем его стиль, а фильм построен на них.

Как вывод, еще раз: для любителей сложного, заумного авторского нудного кино с интересными идеями и любителей выцеживать эти идеи из каждой сцены, каждого диалога, наполненных не совсем внятным смыслом. Если оценивать качественно, могу сказать, что Паттинсон сыграл очень хорошо, чего я совсем не ожидал. Кроненберг немного изменил себе с антуражом и диалогами, но в целом режиссерская рука его же. Могу даже сказать, что фильм чем-то цепляет, что зал раз с десять смеялся во время просмотра, в фильме действительно есть смешные моменты, но это не делает его смотрибельным для среднестатистического зрителя.

Я никогда не видел, чтобы публика так радовалась окончанию фильма, как сегодня на «Космополисе». Ладно, чёрт с ней, с публикой, я не помню чтобы я испытывал такое счастья, от того, что кино закончилось. Уйти хотелось через 20 минут после начала, остановила жадность и прохлада кинозала.

Грубо говоря, это не совсем фильм, а скорее кинопублицистика. Лекции о политике, психологии капитализма, душе валютности, философии потребительства, связанные между собой очень какой-то условной повествовательной нитью. Герой Роберта Паттинсона решает поехать подстричься на своём белом лимузине, а по пути к нему в гости заходят его коллеги, любовницы, которые, как и главный герой, всего лишь рупоры режиссёра Кроненберга, через которые он вещает свои утомительные идеи. Благо рупоры, Жюльет Бинош, Саманта Мортон, Пол Джаматти, чьи имена и сподвигли меня на просмотр фильма, не подкачали, каждый из них очень хорошо, без запинок прочитали свой претенциозный текст…

К концу, конечно, начинаешь понимать, что всё это был авторский анекдот на тему, но в нём была такая передозировка умозрительности, что ничего кроме челюстного спазма после этих тяжёлых полутора часов и не испытываешь.

3 из 10

Помнится, Алексей Максимович Горький называл Нью-Йорк «городом жёлтого дьявола», за царящую там атмосферу алчности, стяжательства и сопутствующего им гниения. Новая картина Дэвида Кроненберга, подтверждая подобную характеристику Манхэттена, распространяет её на весь мир проклятого капитализма, одновременно скукоживая этот мир до масштабов салона шикарного белого лимузина. Широкий замах «Космополиса», заявленный уже в названии, впечатляет. Фильм-манифест скромно претендует на создание всеохватного портрета капиталистических бонз, и на вынесение вердикта миру, ими построенному. Однако, удар, увы, не оправдывает ожиданий. Картина рискует быть не только не понятой, но и категорически не принятой абсолютным большинством зрителей. Почему и отчего?

Дэвид Кроненберг, крупнейший канадский режиссёр последних тридцати лет, известен как мастер гипернатуралистического трэша с философским подтекстом. В его малоприятных для глаза картинах классического периода персонажи взрывают друг другу головы, превращаются в насекомых и спариваются, попадая в автомобильные катастрофы. Удивительным образом всё это безобразие творится не ради самого безобразия, а с глубоким умыслом. В новом тысячелетии режиссёр сменил творческий курс, уйдя от экстремистской формы в более комфортное для аудитории русло. Правда, радикальность содержания при этом осталась. Кроненберг по-прежнему исследует разнообразные патологии, которыми человек охотно или не охотно уродует свою природу. В его картинах герои уже мутировали от учителя к ясновидцу, от скромного провинциала к жестокому убийце, от учёного к мистику, от человека к мухе. В этот раз Кроненберг берётся рассмотреть, как всего за сутки миллиардер может обратиться в банкрота, заплатив своим внушительным состоянием и жизнью за право эту жизнь ощутить.

В деле развенчания капитализма Кроненберг явно решил идти не самым лёгким путём. Любопытный, но не выдающийся роман Дона Деллило целиком строится на нескончаемых запутанных диалогах и почти лишён действия. Нарушая все мыслимые кинематографические законы, Кроненберг решил перенести книгу на экран почти буквально. Видимо, только так можно наилучшим образом передать удушливую, тягучую атмосферу романа.

Не тратясь на всякие там экспозиции, режиссер сходу бросает нас в условный центр современного мира — в салон роскошного лимузина, в компанию к двадцативосьмилетнему миллиардеру, гению экономической мысли. Залог успеха этого молодого человека в том, что он наделён даром предсказывать хитрые коленца, выкидываемые мировой экономикой. Лимузин для него не роскошь и даже не столько средство передвижения, сколько рабочий кабинет и вообще место жительства. Здесь он встречает коллег, любовниц и врачей, анализирует ситуацию на рынке, спаривается, и проходит медосмотр. Герои в виде изувеченных капитализмом марионеток бесконечно ведут перегруженные информацией диалоги на темы от искусства и экономики до секса и ещё раз секса. Их речь, богатая сложными терминами, но бедная на эмоции, напоминает монотонный треск пулемёта. Действительно значимые слова программно не акцентируются, теряясь в нескончаемом потоке вербальной пустоты. Подобный обмен информацией не означает общения, на человеческом уровне персонажи не контактируют друг с другом, в любых ситуациях утверждая неискоренимо устоявшиеся безличные отношения продавца и покупателя. Намеренно аскетичную, невыразительную игру большинства актёров так и подмывает назвать бездарной, когда забываешь что перед нами маски, или, если хотите, мертвецы.

Пока герои переливают из пустого в порожнее, за окном белоснежного Линкольна разгораются нешуточные страсти: город посещают президенты, анархисты устраивают дебоши, мрут реперы и главы финансовых фондов. Миллиардер сетует на всевозможные атавизмы: безнадёжно отстающие от жизни слова, явления. Но он не осознаёт, как стремительно сам начинает отставать. В двадцать четыре часа неверный расчёт, виновата в котором окажется ассиметричная простата, погубит его состояние, что запустит необратимый механизм саморазрушения героя, только так живой труп сможет ощутить убегающую жизнь.

Увы, мазохистов, желающих проникнутся это печальной историей, найдётся не много. Любимец миллионов в роли обладателя миллиардов, разумеется, привлечёт известную аудиторию. Аудитория эта, правда, через двадцать-тридцать минут после начала фильма начнёт голосовать ногами, спасаясь не от непонятых ужасов капитализма, а от беспощадности современного арт-хауса. Получается «Сумерки», в некотором смысле символизирующие капитализм, одержат верх над невнятным антикапиталистическим высказыванием. За что, спрашивается, боролись?

4 из 10

Дэвид Кроненберг — интереснейший режиссёр, любящий затрагивать психологические аспекты и рефлексию персонажей, наряду с жестокой визуализацией насилия. Снимает в последнее время часто, и, как бы я не оценивал его картины, они всегда оставляют приятное впечатление и множество мыслей к размышлению.

«Космополис» — фильм сложный, занудный, но притягивающий своей постмодернистской странностью. Неискушённому зрителю может показаться, что фильм ни о чём. Если нужен драйв и экшн, то вам не сюда, и не верьте динамичному трейлеру. Мы с вами, как и главный герой, понимаем, зачем всё это делается: апселлинг по ту и эту сторону экрана.

Эрик — элита ХХI века. Он как Патрик Бэйтмен из «Американского психопата» — молодой безгранично уверенный в себе финансист, метросексуал и морализатор. Добился много в области материй и вещей, но пресытился, разве что не пытается найти спасательный круг в какой-либо иной сфере удовольствия и не так сильно пока теряет самоконтроль. Тем не менее, его «однодневная прогулка длиною в жизнь», этакая Одиссея нового тысячелетия, ведёт в никуда. Персонаж Гомера хотел вернуться домой и к тем, кого любил, и кто любит его, а Эрик не знает, куда и к кому ему идти, потому и придумывает такую абсурдную причину как подстричься, обладая при этом чуть ли не идеальной строгой укладкой, с целью или без цели покинуть «золотой» дом из стекла и бетона дабы просто попытаться вырваться из этой прогнившей среды. Слабая попытка. В пути наш герой остаётся верен себе, своим традициям, привычному укладу и образу жизни.

Всё и все, что и кого Эрик повстречает на своём пути, в сущности вторичны и служат живыми декорациями, поддерживающими общую атмосферу фильма. Для детального изучения персонажей второго плана и их обстоятельств встреч с новым Улиссом всё равно потребуется книга. В «Космополисе» мало действия, но много диалогов, и они скорее походят на монологи, потому что герои порой до смешного не слышат друг друга, продолжая каждый говорить о своём.

После финальных титров останется много вопросов: о концовке, о мотивах действий героев, о диалогах, о смысле фильма вообще, о том, зачем вы купили билет, и прочем… Некоторые люди вообще уходили из зала посреди просмотра. Я скажу, что это нормально, ведь в первую очередь я задавался вопросом, как такой вялый, повествовательный, ориентированный на литературный источник, артхаусный, если хотите, фильм, вышел в широкий прокат?

8 из 10

В общем и целом я прекрасно понимаю, что люди праздные и ищущие находят в этом скромном пасквиле, венчающим и скромно констатирующим тупик к которому пришло западное общество в конце первой стадии эпохи высокотехнологичного потребления, которую все мы наблюдаем и последние, примерно 100 лет в ней беспрерывно находимся… Но также понимаю и другое. Заранее предупрежу.. Возможно некоторым из вас мой вывод покажется неожиданным, обескураживающим, недоказуемым, и простигосподи возмутительным (мол, как смеете не говорить, но предполагать за других.) Но я все же выскажусь. Знаете друзья, я уверен что Кроненберг и его коллега-сценарист во время написания данного опуса с первой и до последней секунды работы над ним исходили от смеха.

Да-да. Именно от смеха. Я не могу сказать вам с ядерной точностью был ли этот смех беспрерывен, или же имел какие-то пиковые моменты в остальное время сменяясь тягостным молчанием и думами о бытие, имел ли он разрывные, истерические «контрольные точки» или же был в основе своей мягко-ироничен.. Но могу сказать одно- ОНИ СМЕЯЛИСЬ! И смехом своим Кроненберг и команда исходили в 2 цикла. Давайте попробуем кратко и совсем уж клипово классифицировать эти 2 основные стадии:

Цикл 1 — Смех во время написания сценария. Если хотите оспорить, просто прислушайтесь. Простата даст вам ответ;)

Цикл 2- Пост-премьерные поездки по стране с накладными усами-париками и наблюдения в сени темных кинозалов за аудиторией во время и после окончания фильма. Тут мы сталкиваемся с интересной типологией зрителя «Космополиса». Могу предположить что делится она (очень грубо и условно) в проценте 40 на 60. Первые — также условно «простой» зритель, либо не совсем понимающим под чем он подписывается покупая билет, либо же условный(ая) фанат(ка) Сумерек- идущий(ая) посмотреть на своего идола-Паттинсона, весь фильм в тайне надеясь, что очередного гостя лимузина рано или поздно настигнут кое-чьи заточенные, до боли белые клыки.

Вторые — Разнообразные интеллектуалы с кавычками и без. «Люди воздуха» (как их классифицирует в своих трудах российский философ и социолог Александр Неклесса) на самом деле не меньше (а во многом и больше) подвержены всему напускному и внушаемому им со стороны, чем их «простые» соплеменники. Люди работающие в середине пирамиды Entertainment-индустрии очень любят этим их свойством пользоваться. Длинные диалоги о бытии, простые как 2*2 выводы о состоянии вещей, понятные и без того любому мало-мальски думающему человеку. Заложенное в простую и понятную форму полутора-часового рассказа, вышеописанное приводит в восторг молодого (и не очень) интеллектуала. Тут же Кроненберг дает им возможность насладиться своим любимым делом, противопоставить себя смеющейся на задних рядах над словами «простата» и «грибок» «неразумной черни».

В качестве вывода можно сказать лишь следующее: Дело Зигмунда Фрейда, по приданию перед смертью признавшегося в том что все его знаменательные работы лишь штука, живет и процветает. Давайте же возрадуемся и отправимся в кино!

5 из 10

Когда-то что-то выходит за рамки восприятия публики, оставаясь в волнах сознания создателя, а тем более имеет при себе все атрибуты возможной успешной самореализации, произведение часто оказывается непонятым, неоцененным, отвергнутым. Где-то в этой области стоит искать новый фильм Кроненберга с одной из самых обсуждаемых мужских звезд последнего времени, Робертом Паттинсоном.

Сюжет фильма предельно прост, и на самом деле в него самого, в весь синопсис его, можно уложить весь сюжет: человек обремененный деньгами и положением, со всеми вытекающими психологическими ловушками, в которые он ожидаемо попал едет постричься через весь город и… теряет все. Ничего иного за хронометраж фильма вы не увидите. Скажите спасибо, что режиссер все же решил сделать пару сцен в других интерьерах, дабы зритель не потерял самообладание полностью: почти два часа наблюдать статичную картинку, без динамичного развития с оригинальными книжными диалогами, в которых герои разговаривают каждый сам с собой, а не друг с другом полностью прерывая смысловые схемы диалогов.

Видимо, задача режиссера состояла в том, чтобы зритель смог прочувствовать фильм, душевное состояние и положение человека, закованного новым веком в кандалы закрытого психологического пространства, и на самом деле, ему это удалось более чем. Зритель уходящий с фильма на первой трети, на половине и ближе к концу (а таких набралось половина из пришедших в конкретно мой зал) только подтверждает идею фильма. И дело не в принципиальности, с которой кто-то высидит фильм до конца, дело даже не в простых понятиях и истинах массовой психологии, родившейся в условиях рыночной экономики и царствия крыс (денег?), которые вынесет для себя отсидевший сеанс — да, социальная лестница того и гляди сломается, ступени сломаются и верхние окажутся где-то внизу, в бушующем море недовольства нижних — сидя на сеансе и с беспокойством ерзая на кресле, а тем более уходя с сеанса зритель должен увидеть ту же рыночную пустую дыру внутри, какая выгрызает сплином главного героя. Разве не так мучается без острых ощущений, пресыщенный герой в своем лимузине занимаясь любовью, разыгрывая брак и занимаясь любовью, убивая, потребляя и испражняясь в одном месте? Вот и зритель вышедший из зала, говорит «тут скучно — пойду искать как развлечься еще…». Кто-то оставшийся в зале не находит себе места — «раньше время делало деньги, а теперь деньги делают время» — говорит себе «как я уйду, разве я не заплатил за билет?». А тот кто забыл про билет, не знает куда себя деть, проникнув уже в идею и не находя выхода из безвыходного круга, созданного Кроненбергом, испытывает себя в шкуре героя, ну или просто себя, потому что это состояние уготовано и уже существует для нас всех поголовно и безысходно.

Кроме прочего, закованный в болезненные нестыкующиеся мысли не глядящих друг на друга людей, но беседующих при этом о чем-то важном, фильм демонстрирует нам ячейки общества, личные, на одного человека, в которых каждый говорит сам с собой, а когда все же слушает собеседника, все равно отвечает лишь про себя. Общество глухих и очень говорливых интровертов, так поглощенных духовным эгоизмом, что даже не замечающих этого самого постмодернистского абсурда. Игра актеров, их подбор, формат съемки фильма — все направлено именно на этот эффект, и слишком явно выпячивает свою антикапиталистическую суть, чтобы принять ее за основной смысл, а потому составляющие фильма оценивать отдельно от эффекта не стоит.

В сухом остатке: стоит или не стоит смотреть это кино, чтобы почувствовать себя, возможно такими какими мы являемся — вопрос сложный. С учетом вероятного наличия тех же симптомов, есть вероятность не идентифицировать все это. И сложно сказать могла ли быть обертка более приятная. Скорее нет, но на хорошую оценку такое кино не вытягивает по многим общепринятым характеристикам, не являясь плохим.

Это моя первая рецензия начать писать хотел давно, но не было подходящих мыслей об определённом фильме. Посмотрев фильм я не мог не написать то, что вы прочтёте далее.

Прежде всего.

Фильм не для развлечения и посетители его выражают свои естественные недовольства об этом фильме т. к он их не развлёк, а наоборот разозлил скукой разговоров. Позиция нормальная, но не для критики фильма.

Мнение банального зрителя.

Во первых фильм тяжело смотреть из за заумных разговоров, мало эффектных ситуаций, отсутствия музыки и мрачной обстановки сопровождаемой каменными — невозмутимыми лицами актёров в следствии этого идти на него для развлечения с поп корном и колой не имеет смысла.

Далее фильм с первого взгяда не имеет чёткого сюжета и сюжетных линий, что так же заставляет думать, разбираться и напрягаться, эмоции эти не относятся к целе заурядного посетителя посетившего зал где идёт этот фильм.

Во вторых «концовка» затянутая, не понятная и скучная при последней сцене хочется уйти из зала, но останавливает лишь осознание скорого финиша и желания наконец таки понять смысл фильма, но смысла мы так и не видим т. к концовка не подразумевает финал это просто один из диалогов которые чередуються в данной картине один за другим.

Далее непонятные слова которые весомо чувствуются в понимании сюжета и мы их не улавливаем и поэтому не можем понять даже сути сцены да ещё и с учётом такого скользкого для понимания сюжета, фильм вообще не возможно смотреть.

Мнение моё о фильме.

Прежде всего это сценарий — неформальный завораживающий смыслом, диалогов между людьми разного слоя полов и профессий. Диалоги отражающие и затрагивающие абсолютно все сферы нашей жизни. Внимательно слушая и анализируя каждое слово, я всё равно улавливал не все мысли проскакивающие в разговорах, но даже понятое мной произвело огромное впечатление, что люди могут писать такие сценарии в наше время т. к слова и предложения были как отточенная скульптура произведённая гением человека — художника слов.

Во первых я не искал развлечения в этом фильме, мне была близка тема денег и стало интересно его посмотреть и с первых же минут я погрузился в этот мир прекрасной речи, умных людей, контролирующих своё поведение и мимику. Сверх умных людей сделал из всего актёрского состава сценарий. Незнаю как вам, но мне всегда интересно посмотреть на умных людей несмотря даже на то, что они на экране и это актёры.

Ключевое слово сценарий и игра актёров, при таком сценарии, говорить такие вещи и при этом выглядеть как будто они только что из твоей головы это прекрасно.

Под итожить я бы хотел тем, что в этом фильм есть всё в чём состоит образ Арт-хаусовских фильмов.

1. Незаурядный сценарий.

2. Красивый актёрский состав.

3. В меру юмора, в меру пошлости.

4. Красивые сексуальные сцены.

5. Сюжет понятный не всем, но каждый может в нём взять только то, что ему нужно и то, что ему ближе.

В диалогах отображали всё и фильм нужно слушать, а не ждать чего то неожиданного всё самое интересное в словах.

Смотреть стоит только людям любящим читать, копаться в себе и думать о прекрасном.

Посмотрите думаю у вас будут то же сложившиеся впечатление, что и у меня.

Даю максимум 7 из 10 на более не тянет. Хоть фильм мне очень понравился.

Фильм впечатлительный и умный.

7 из 10

Начну с главного: фильм гениален, Кроненберг абсолютно в теме современной эстетической проблематики. Ему удалось главное: он уловил и адекватно передал не просто ощущение современности, но и ее главный нерв.

Сложность анализа такого текста, как Космополис, в его постмодернистской природе. Если абстрагироваться от тонкостей, то это искусство, которое пребывает в когнитивном диссонансе с собственной традиционной природой — оно пытается эстетизировать то, что противится этому, т. к. лишено целостности, поэтому понимать его не следует, его следует чувствовать, отпуская на волю все свои скрытые подсознательные движения, инстинкты, комплексы и страхи. Это искусство перформанса, это текст-процесс, смысл которого неотделим от этой процессуальности.

Художественная ткань фильма — совершенно диссипативная, т. е. открытая и саморазвивающаяся система мотивов, символов, знаков. Его природа семиотическая, а, значит, нацелена на активное и столь же открытое постижение.

Я говорю «художественная» неслучайно, т. к. в нем есть некая сверхзадача, но специфика ее в том, что она самоорганизуется у нас на глазах и при нашем активном участии, поэтому нацелена на разночтения, на разнородное внимание к различным деталям, на субъективную актуализацию смыслов. Иными словами, в постмодернизме каждый волен прочесть (точнее, прочувствовать, бессознательно угадать) свой смысл, в нем нет иерархии компонентов, как нет сюжетно-композиционного единства, привычного и простого.

Именно поэтому его очень трудно будет воспринимать тем, кто находится во власти традиционных метанарративов (сюжетов, архетипов), тем, кто привык воспринимать жизнь сквозь призму литературных «историй», имеющих начало, конец, кульминацию и конечную цель, конечный финал. Это произведение не только с открытым финалом, оно, если так можно выразиться, с открытой завязкой, открытой кульминацией, открытым сюжетом и композицией).

Идея, организующая материал, проста и сложна одновременно, ключом к ней является мотив «асимметричной простаты», символизирующей природное, независимое от воли и разума человека начало, обусловленностью которым мы давно и последовательно пренебрегаем.

Итак, идея: когда-то человек пришел в этот мир организованным по тем же законам, что и природа, но единство это было последовательно и целенаправленно нарушаемо в ходе всей истории цивилизации, смысли пафос которой был в улучшении условий жизни, в нашем максимальном комфорте и максимальной независимости от природных процессов, в отчуждении от них. Человек создал свой мир, альтернативный природному, построенный на расчете, графиках, абстрактных понятиях, потерявших реальную связь с реальностью: об этом говорит самый первый собеседник Эрика, когда упоминает о нереальности собственного самовосприятия. Эрик — часть верхушки этой новой пирамиды, он из тех, кто возвел ее и кто, как может показаться, управляет ею. Но к концу фильма нарастает критическая масса абсурда: за окнами лимузина бушует хаос, а внутри него — царство чистого разума. Между ними — разрыв, пропасть. Антипод Эрика, его убийца и его же ученик формулирует идею, которая постепенно складывается из разрозненных впечатлений, из откровений женщины-теоретика, из естественных позывов организма (сон, еда, секс, испражнения), из непредсказуемого поведения юаня: этот созданный чистым разумом человека мир отчуждается от его создателя и начинает самоорганизовываться по тем же нелогичным (природным), асимметричным(!) законам, что и тот, изначально покинутый человеком и отторгнутый им мир природы. И поэтому мы снова оказываемся перед лицом тьмы, и нам предстоит вновь преодолеть ее, либо быть ею поглощенными (последний кадр).

Cимволичен в этом плане эпизод похорон известного рэппера, сопровождающийся незабываемо прекрасным саундтреком. Этнокультура — последний оплот того самого изначально единства человека с миром, она еще пытается сохранить в генетической памяти человека цивилизации образ этого единства. Кроненберг шикарно обыграл эту сцену: над смертью певца рыдают антиподы — белый рафинированный молодой миллиардер и немолодой ниггер, черты лица которого абсолютно противоположны идеальной красоте Эрика-европейца. Этот прием настолько очевиден, что не может не запустить в сознании даже самого наивного зрителя мысль о том, что их объединяет. Оба они рыдают над утратой того самого изначального единства, оба они чувствуют свое одиночество перед лицом неукрощенного Хаоса.

Символ «голой абстракции» — крыса, которая готова выполнять роль дензнака, высшей ценности этого мира, потому что деньги, на которых он построен так же лишены морали, враждебны человеку и первые готовы сбежать с тонущего корабля-мира, повергнув его в кризис. Лимузин — символ мира, утратившего человечность и деражщегося на голых позывах плоти и разума.

Жена отказывает Эрику в близости, но готова поддержать его финансовые проекты, т. к. понимает, что брак — их брак — и брак вообще — такая же абстракция (крыса!), договор, конвенция абсолютно разных и чужих друг другу людей. Она уходит в свой вымышленный книжный мир, потому что он единственный сохранил видимость реальности и смысла, потому что реальность в нем завершена, эстетизирована поэтом и потому небессмысленна, хотя бы в рамках заданной парадигмы.

Убийца Эрика — его двойник, у него тоже асимметричная простата, он тоже готов мыслить нестандартно, т. е. способен преодолеть хаос и уловить в нем очертания неких закономерностей иного, нетрадиционного порядка. Его бесят благополучные обыватели, жующие и отдыхающие на зеленых лужайках, потому что им не дано, или они просто не хотят взглянуть в лицо миру напрямую, не сквозь призму традиционных сюжетов, которые единственно способны дать видимость смысла. Эрик его враг, потому что украл у него эту идею, но опошлил ее, т. к. в конце концов внял голосу разума, а не своей простаты.

Эрик прекрасно исполнен Паттинсоном, он не вызывает слезливого сочувствия и сожаления, хотя его путь -это путь к саморазрушению, распаду. В начале он активно противостоит этому, но потом озвучивает простую и важную мысль: мы все умираем. И если жизнь — это путь к неизбежной смерти, то противоестественно сопротивляться этому процессу, противоестественно нанимать полк охранников, каждый из которых потенциальный предатель, противоестественно каждый день обследовать свой организм, подверженный процессу распада с момента рождения, противоестественно стрелять в своего убийцу. Надо прислушаться к ритму этого мира, отдаться его опасностям и радостям, и тогда, возможно, ты не просчитаешь, а угадаешь движение юаня, крыс, собственной жены и твоя жизнь обретет утраченный смысл, точнее, не обретет, а будет постигать его каждую секунду, потому что он не статичен, он изменчив, он нелогичен.

Когда читаешь роман — почти невозможно представить это на экране,

Когда смотришь фильм — почти невозможно представить его в форме романа.

Два достойных друг друга, самостоятельных артефакта…

P/S Паттинсон дотянул до Кроненберга, но не переплюнул его.

Cтавлю

10 из 10

за «прямое попадание в цель»