Рецензии

В последнее время, понравились несколько зарубежных военных картин как «По соображениям совести» и «Дюнкерк». Военная драма «1917» Сэма Мендеса не стала исключением. Лента была весьма ожидаемой, ибо она взяла две важные награды на Золотом Глобусе (лучший фильм-драма, лучший режиссер). Сейчас у неё 10 номинаций и на Оскар. А премию BAFTA, картина получила аж в семи категориях, и в целом ожидания оправдались.

Здесь не прослеживаются масштабные военные баталии с морей жертв и подвигов — этого нет, но режиссёр пытается показать историю молодых ребят, ставшие участниками, этих непростых вооруженных действий. Синопсис таков: 1917-й год, первая мировая война, два молодых солдата британской армии получают задание — дойти из пункта А в пункт Б и передать послание отложить боевое наступление — и назвать это можно как и весьма мрачный, напряженный реалистичный квест того времени.

Как уже отмечается, этот фильм является даже в большей степени операторским — за камерой здесь числится оскароносный Роджер Дикинс (Оскар за «Лезвие 2049»). Оператор смог показать превосходный уровень мастерства: лента 1917 снята практически полностью одним/или двумя дублями. Камера перемещается вместе с героями в режиме реального времени. Просто абсолютное погружение в реальность, и это при нескольких склеек, которые здесь очень умело замаскированы — эффект непрекращающегося кадра (перерыв в середине повествования) будет со зрителем от начала и до самого конца. Но не забудем и про режиссуру Мендеса, история основана на воспоминаниях деда постановщика.

Здесь хватает количество отличных английских актёров, которые задействованы на 2-м плане, но основная работа ложится на плечи Дина-Чарльза Чэпмена (Блейк) и в особенности на Джорджа Маккея (Уилл Скофилд). Ребята выполняют задание, хоть они и боятся, но идут к цели, ибо спасение товарищей — это для них всё.

«1917» — красивое, реалистичное путешествие через изрытые траншеями и снарядами леса, изгороди колючей проволоки и разрушенные посёлки/города. Сэм Мендес бросил все силы на воспроизведение самых известных образов окопной войны. Да, здесь могут встретиться моменты, к которым можно придраться, но фильм всё же берёт своей атмосферой, музыка Томаса Ньюмана прекрасно погружает в действие фильма. Сэм Мендес и Роджер Дикинс смогли создать достойное военное кино.

8 из 10

«Эта война будет вестись до конца — до самого последнего солдата»

В каждой сфере деятельности случаются застои, будни, прорывы. И если быть свидетелем первых двух состояний не является, чем-то из ряда вон выходящим, то прикосновение к третьему — автоматически меняет мировоззрение, заставляя по новому смотреть на то, что ещё вчера казалось обыденным. Если говорить конкретно о кино, то подобные, не побоюсь этого слова, взрывы в последние двадцать лет по странной случайности пришлись на годы, оканчивающиеся девяткой:

1999 — «Матрица»

2009 — «Аватар»

2019 — «1917»

Так что же ещё объединяет эти фильмы кроме односложных названий? Как мне кажется, ответ очевиден: абсолютно новый (читай — революционный) взгляд на визуальные эффекты. Но если в «Матрице» картинка была подпитана извилистым сюжетом и глубоким смыслом, то «Аватар» и «1917» берут именно масштабностью визуализации и контрастом «задников». Сюжет этих фильмов довольно прост, а вот реализация выходит за рамки устоявшихся правил, поражая своей эффектностью и грандиозностью!

Если говорить конкретно о «1917», то режиссеру картины Сэму Мендесу удалось вывести технику подачи материала посредством «одного кадра» на запредельный уровень. Вдумайтесь, первая склейка случается в фильме лишь на девятой минуте! Все события, разворачивающиеся до этого, сняты ОДНИМ КАДРОМ (без склеек и монтажа). И в тот момент, когда осознание масштабности проделанной работы догоняет сознание, переплетаясь с постоянно меняющейся картинкой на экране, и наступает эффект полного погружения в повествование.

Наряду с поражающей работой оператора, незаметно меняющего ракурс съёмки и потрясающе расставляющего акценты, как на главных, так и на второстепенных героях, режиссёру удаются умопомрачительные переходы от статического повествования к динамике и обратно. Этот эффект усиливается гениальным музыкальным сопровождением, заставляющим картинку в буквальном смысле дышать, а также за счёт масштабных визуальных контрастов, которыми Мендес умело потчует зрителя на протяжении всей картины.

Буквально минуту назад герои, находясь в темноте и тишине, изучают подземные казармы врага, а уже через мгновение несутся под аккомпанемент нагнетающих звуков прочь из смертельного коридора. Ещё через миг их взору открывается необъятная глазом вражеская батарея, усыпанная неисчисляемым количеством снарядных гильз. А спустя несколько минут и одну историю о Вилко, герои проходят через лесопосадку, олицетворяющую собой раздел между войной и миром, которая открывает перед ними огромное покрывало зелёного поля…

Именно на подобных визуальных и музыкальных контрастах и строится весь фильм. Мендесу неуловимым образом удаётся соединить в одном кадре движение героя в замкнутом пространстве (траншее), а через миг сменить его эмоционально умопомрачительным забегом вдоль линии фронта; показать весь ужас полевого медсанбата, а затем, удалившись с героем под сень странного дерева, растущего в поле, в буквальном смысле выключить войну, показав мир с другой стороны.

«1917» заставляет зрителя чувствовать запах и даже вкус войны, принуждая его пробираться с героем через грязь, вонь, трупы и ранения. Реалистичность происходящего во многом вызвана реалистичностью подачи, которая напрямую связана со стилем «одного кадра», доведённого в данном фильме до апогея. Именно этот факт, на мой взгляд, и делает картину революционной, заставляя поставить её в один ряд с новаторами девятых годов прошедшего двадцатилетия.

Но для того чтобы в полной мере прочувствовать всё вышесказанное, я настоятельно рекомендую «1917» к просмотру исключительно в кинотеатре, ибо домашний сеанс украдёт, как минимум, половину эффекта, оставив неизменной лишь сюжетную составляющую, которая, на мой взгляд, не является изюминкой фильма.

Фильм Сэма Мендеса и отталкивает, и привлекает тем, что это — компьютерная игра на огромном экране, игроком которой поневоле становишься ТЫ *ссылка на статью Lurkmore*. Это невозможно не заметить, потому слово «квест» вставляет в отзыв каждый пятый. Восмиминутный дубль и минимум склеек — приём не новый, но для места-времени-задания невероятно подходящий. Капралы Скофилд и Блейк должны перейти линию фронта и доставить жизненно значимое послание, чтобы спасти чужой батальон. Блейк избран не случайно — в спасаемом батальоне служит его старший брат. В заданный период входит ночь, — для героев дополнительная данность и возможность, для зрителя дополнительные зрелища.

Игроком. Увы, ТЫ становишься не игроком, ибо игра идёт в кажущейся бесконечной демо-версии. И ты беспомощен тем, что в какой-то момент непоправимо втягиваешься в игру, однако никак не можешь, не волен на неё повлиять. Ты словно душа, в наказание за что-то припаянная к душе капрала Скофилда, и твоя жизнь зависит от его действий, не от твоих. Ты никогда не забываешь, что это игра, и не забываешь, что в случае проигрыша умрёшь по-настоящему.

Фильм Мендеса сравнивают и с Властелином колец, по сходству интриги и роли персонажей, но если сравнивать не сюжеты, а фильмы, то фильм о никогда не бывшем выглядит гораздо реальнее, и на квест непохож. Первая мировая война тоже ушла в область мифологии, и рассказ о ней тоже Песнь или Баснь, как ни назови, — нечто приподнятое, настолько, что, когда в конце узнаёшь о подлинности истории, о том, что кого-то она действительно жизненно касалась (не выжил бы предок, не родился бы потомок), — просто вздрагиваешь. Но Первая мировая была, и была не так давно по меркам человеческой жизни. Потому её приметы можно воссоздать, и воссоздать тщательно. Эта тщательность, а не только долгие дубли и трепетные склейки делают фильм игрой. Ты понимаешь, что тут была жуткая реставрация, воссоздание, а потом фотоперекладка и другие чудеса; создатели, можно загуглить, расписали подробно, как рассчитывали длину теней, высоту руин, секунды пробежек. Ты понимаешь, что это жуткая инсталляция, делающая фильм фотографией исторического периода пост мортем. Это кино пост мортем, оттого немного жутко. Оттого каждый кадр домиллиметрово воссозданной реальности становится памятником, религиозным знаком; но за каждым знаком, за каждым символом, даже словесным (герои ведь общаются, разговаривают, раскрывая личность в диалогах) стоит бывшее, бывшее живым. Кукла в разбомбленном доме посреди цветущего полувырубленного вишневого сада — символ, и всё равно трогает, колет сердце.

Гиперреализм, тщательность словно размываются усталостью капрала Скофилда, его оглушенностью физическими ударами и звуками взрывов, его душевной болью; хорошо подобранный свет разных осветительных вещей, естественных и искусственных, создает иллюзии. Иллюзии апокалипсиса, вымершей планеты, с этой опять же воссозданной почвой, начиненной человеческим мясом, с глядящим на тебя лицом, отдельным от тела. Иллюзии в развалинах города Экуста, заставляющие вспоминать кого-то от Тициана и Веласкеса до Эль Греко, эти, в полумраке, головы мужчины, женщины и ребенка, вкупе призрак Святого семейства. Тщательная искусственность реальности, вписанная в живую естественность природы, заставляет вглядеться в это прекрасное и ужасное равнодушие Земли, которой совершенно всё равно, что происходит на фоне её пейзажей, которая вышеназванное человеческое мясо переварит в желудках ворон, рыб и червей почвы. Космической, хрустальной и отстраненной выглядит река, крутящая в своих водоворотах человека, прибивающая к преградам ничего для нее не значащие человеческие мешки. Воистину эльфийским выглядит прозрачный апрельский лес, в котором опять же эльфийски звучит стихийный концерт, не то песня, не то псалом. Этот фильм лишь отдаленно похож на великие спилберговские манипуляции. Хочется сказать, что он литургия — воспоминание. Но нет.

Песня поёт о дороге домой, но путь капралов не кажется такой дорогой, отрезком такой дороги, даже в символическом смысле. Домой идти страшно, потому что приходится возвращаться и воевать. Вспоминаешь один фильм о призраках, в котором умерший герой возвращается на никогда не прекращающуюся войну. Здесь христианская песня кажется лишь данью христианскому миру, как эльфийская песня казалась бы данью выдумке. Нашему времени близки религии, где реальность — иллюзия. Оттого капрал Скофилд, каким живым бы ни пытался он раскрыться на протяжении действия, в начале фильма словно выходит из нирваны на время по воле небожителя, а к концу вновь входит в неё, растворяясь в желтом первоцветии. И только между этими вечностями полного растворения он куда-то бежал, быстро, мучительно, самозабвенно; страдал, рыдал, терпел, и да, исчез.

Как мне кажется, безумно несправедливо, что о Первой Мировой войне, которая, по сути, стала точкой невозврата для всего мира, практически ничего не снимают, да и книг не так уж много пишут. А ведь именно в то время ещё так важен был человеческий фактор, чувства. Солдаты часто сами стихийно прекращали военные действия, братались с теми, кого нужно было называть врагами. Тогда достижения военной промышленности хоть уже и применялись в боях, но не были столь разрушительны и ужасающе мощны, как в сороковых годах. Человек был главным оружием, и не важно, хотел он этого или нет. Последний хороший фильм, который я помню про первую мировую, вышел, если я не ошибаюсь, когда мне было лет десять, и назывался «Боевой конь». Ох, сколько слез я пролила, когда смотрела его в первый раз. И это не из-за какого-то безумно душещипательного сценария, а как раз по причине того, что там безумно хорошо показаны человеческие чувства, их переживания, их внутренний протест против действий командования и правительств, их поступки, которые пусть и незначительны для мира, но очень нужны для сохранения человечности внутри себя. И вот, спустя столько лет, наконец-то выходит ещё один стоящая картина на эту тему.

«1917», так она называется. Сейчас, в разгар наградного сезона, картина режиссера Сэма Мендеса на любом фестивале берет практически все награды (в особенности в технических номинациях) и является одним из наиболее интересных номинантов на Оскар. В чем же секрет успеха? Может быть, в сценарии? Да нет, сюжетно фильм довольно прост. Двое молодых солдат должны доставить на передовую приказ об отмене атаки в кратчайший срок, иначе огромное количество солдат попадёт в засаду, и, скорее всего умрёт. По сути, на протяжении всего фильма мы наблюдаем путь главных героев через оставленные немцами места, но, несмотря на простоту сюжета, зритель не может оторвать от экрана взгляд. К слову, картина основана на реальных событиях, а точнее на истории дедушки режиссера Альфреда Мендеса, отличившегося на поле боя и получившего медаль за заслуги перед отечеством.

Может быть, фильм так хорош визуально, спросите вы? Хм, это уже ближе. Стоит отметить, что чисто внешне фильм очень напоминает «Дюнкерк» Кристофера Нолана — довольно-таки похожие ракурсы, манера съемки, но в цветовой палитре «1917» намного приятнее. Если в Дюнкерке преобладают все оттенки синего, то в данном фильме на первый план выходит безумно красивое смешение зелёного, бежевого, коричневого и чёрного. От сцены к сцене эти цвета чередуются между собой, порой действуя успокоительно, а порой наоборот, нагнетая обстановку. Цвета, будто бы сошедшие с картин постимпрессионистов, становятся одними из главных героев картины. Так в чем же тогда все-таки кроется успех? В операторской работе, определённо. Любой зритель, даже тот, кто кино смотрит очень редко, явно отметит виртуозное использование камеры. Что ж, неудивительно. Роджер Диккенс, оператор данного фильма, постоянно держит камеру в некой динамике, двигается то за актерами, то неожиданно опережая их. У зрителя создаётся полное ощущение, что он тоже становится частью сюжета, является третьим солдатом, идущим на опасное задание. И это не только из-за постоянного движения, но и благодаря мягким поворотам камеры, напоминающим действия человека, старающегося осмотреть местность. Это удивительно. Далее, кажется, что фильм снят одним кадром, буквально с парой монтажных склеек. Разумеется, это не так, но именно благодаря удивительной работе оператора зритель упорно будет думать по-другому. Стоит, конечно же, отметить и абсолютно удивительные декорации, которые выглядят так натурально, что невольно кажется, что ты смотришь какую-то военную хронику. Эта прожжённая земля, грязь, огромные воронки, трупы животных и людей — всё показано настолько равнодушно, что даже жутко становится. Хотя, что для нас является страшным и диким, для солдат того времени являлось обычным, привычным видом. Данное состояние обыденности, внутреннего равнодушия, но так же отчаянно скрываемой душевной боли и изнеможения сопровождает зрителя на протяжении всего фильма и оставляет очень сильный осадок после выхода из кинотеатра. Война начинает казаться настолько близкой и ужасной, что хочется спрятаться, отдалится от всего происходящего. Как мне кажется, сейчас, в период, когда международная обстановка накалена до предела, такой фильм, являющийся предупреждением, безумно нужен, необходим для просмотра всем, начиная от обычного человека, работающего в офисе, заканчивая важными политиками, считающими себя Наполеонами по натуре.

Кстати, нужно обязательно отметить актерский состав. Сэм Мендес уже в начале реализации проекта заявил, что хочет взять на главные роли ещё не реализовавшихся в профессии актеров и вскоре остановил свой выбор на Джордже Маккае и Дине-Чарльзе Чепмене. Как мне кажется, это правильное решение, потому что они не полностью перетягивают внимание зрителя на себя, потому что ещё не являются кумиров миллионов, но тем не менее отлично справляются с поставленной режиссером задачей. А Джордж Маккей, который мне очень не понравился в фильме «Офелия», в этом проекте открылся как действительно универсальный артист, способный и глазами играть, и в прямом смысле проходить через огонь и воду. Очень надеюсь, что для этих талантливых ребят наконец-то открылась дорога в большое кино, и этот проект будет отличным началом замечательной карьеры. Эпизодические роли же принадлежат самым популярным британским актёрам: Колину Ферту, Бенедикту Камбербэтчу, Марку Стронгу, Эндрю Скотту и Ричарду Мэддену. Это очень удивляет, ведь в русской киноиндустрии не один успешный актёр бы не согласился на пятиминутную роль, а тут в одном фильме столько прекрасных актеров… Я думаю, что это от части связано с самой темой Первой Мировой войны, которая для британцев намного более близка, чем для всех остальных участвовавших в ней наций. Это трепетное отношение и почитание собственной истории сквозит в каждой реплике героев и вызывает настоящее уважение.

Итак, если подытожить все вышесказанное, 1917- безумно притягательное кино, ставящее перед собой задачу показать войну без капли героизированная или лишнего патриотизма, задачу показать людей, не живущих, а просто существующих в мире убийств и потерь. Человек — оружие, неживое существо и средство для достижения цели, выполняющее долг, который не всегда имеет смысл, а время — наш главный враг.

Уже через неделю мы будем знать лучшие работы в мире кино за 2019 по версии американской киноакадемии. И все ценители быстро спешат ознакомиться с как можно большим количеством номинантов на премию. Фильм Сэма Мендеса в этой гонке, неожиданно для меня, один из главных фаворитов за столь желаемую статуэтку.

«1917» — это кино о войне, о жестоких и тяжелых временах, когда Германия решила бросить вызов всем остальным. О временах, которые в той или иной степени затронули каждого жителя нашей планеты и оставили огромную черное пятно в истории человечества. Казалось бы, что можно снять сегодня такого о тех страшных событиях, чтобы составить конкуренцию титанам в этом роде фильмов — «Спасти рядового Райана» Стивена Спилберга, «Дюнкерк» Нолана… да в прочем этот список может быть ещё очень длинным, но упомянутые выше картины очень часто всплывала у меня в голове при просмотре «1917». Мендесу удалось объединить в своем детище очень непростую задачу по спасении тысяч солдат, которая ложится на плечи двух молодых ребят. Им предстоит пробираться через линию фронта, руины оставшиеся от городов, окопы, заброшенные бункеры и кучи трупов оставленные гнить на поле битвы (что очень хорошо все время демонстрирует оператор Роджер Дикинс), окунуться в самый ад войны, чтобы доставить приказ, в котором говориться о ловушке организованной противником. Вдобавок ко всему, для большей мотивации будущих героев — попутно спасти брата одного из них (это то сходство, что напоминает мне работу Спилберга). Все это сжимается в минимальные сроки на выполнение задания (от «Дюнкерка»), да бы зритель смог пережить те мрачные часы вместе с нашими протагонистами, чтобы полностью пропитаться насквозь огромной кучей ужасов, через которые проходил каждый солдат на передовой. И это всего лишь один день, а война шла 4 с лишним года. Трудно представить, какие кошмары преследовали тех, кто сумел вернуться домой.

Но торт все равно получался слишком пресным и вряд ли был бы конкурентоспособным. Поэтому, режиссер, в качестве «жирного» крема для полного погружения в те года, выбирает стиль сьемки «непрерывного» кадра, эффект которого дважды продемонстрировал в своих оскароносных работах Алехандро Гонсалес Иньярриту — «Бёрдмэн» и «Выживший», что в разы увеличивает атмосферу от происходящего на экране. Зритель переноситься в 1917 год, ползёт по болотам в бездушной тишине оглядываясь кругом, содрогается от грома рядом взрывающегося снаряда, идет вдоль окопов попутно рассматривая каждого солдата, встречающегося на пути (словно играешь «Call of Duty» в VR-окулярах). Применённая техника была не совсем новинкой для фильмов под руководством Сэма Мендеса. Он уже немного успел порепетировать в такой подаче материала как минимум раз — это в одном из фильмов о небезызвестном спецагенте.

Когда видишь такие работы, где всё якобы снято одним дублем, то невольно задумываешься — «Насколько слаженной и настроенной должна быть команда, которая работает над проектом? Все должны работать максимально синхронно, как один механизм, где при ошибке одного — нужно переснимать длинные сцены, нежели при съемке обычными короткими дублями с множеством склеек». Но все равно, какими бы профессионалами своего дела не были бы все участники съемок — всем им нужен хороший дирижёр, который своей палочкой словно оркестром сможет воссоединить труд каждого участника в чудесную симфонию. И со своим заданием справился Мендес. Фильм получился очень красочным и динамичным, с отличным звуковым сопровождением на протяжении всего хронометража. Простоту сюжетной линии полностью перекрывает операторская работа на фоне безупречных декораций. Не зря Роджер Дикинс (оператор) в своем интервью предлагает смотреть фильм на большом экране, так как в каждом закоулку экрана можно найти какую-то деталь, которая раз за разом напоминает нам, где и в какое время находятся наши герои.

Итог, «1917» — не лучшие кино о войне. Здесь содержание (6 из 10) безусловно проигрывает форме (10 из 10), что хорошо заметно в недостаточном раскрытии характеров главных героев, в результате чего сопереживаешь не конкретному солдату, с которым мы проводим два часа экранного времени, а всем участникам боевых действий в целом. Поэтому, лично для меня, не было важно дойдут ли ребята к финальной точки или нет — главное, что бы послание было доставлено и наступление было отменено. Но, в целом, баланс сохранен и на результате особо не отображается. Рекомендую к просмотру.

«В решете они в море ушли, в решете,
В решете по седым волнам.
С берегов им кричали: — Вернитесь, друзья! —
Но вперед они мчались — в чужие края -
В решете по крутым волнам».

Мэндес совмещает несовместимое. IMAX и Эдварда Лира. Кто такой Эдвард Лир? Основоположник «поэзии бессмыслицы». Человек, который повлиял на Льюиса Кэррола. Сама не знала. Спасибо Мендесу за экскурс в английскую поэзию. Может быть, режиссер хотел сказать, что национализм зиждется не на тех скрепах и вместо парадов победы стоило бы устраивать парады поэзии и культуры… Если и хотел — то как-то робко. Интеллигентно. Как образованный человек.

Я, как человек необразованный, ни по части монтажной склейки, ни по части «высокого искусства», жду от фильма вдохновения. «1917» меня не вдохновил. Общее впечатление — он слишком искусственный. Зацикленный на технической идеи. Вначале я подумала, что виноваты продюсеры, устроившие фильму мощную рекламу, которой мог бы позавидовать Орсон Уэллс. Но Мендес — не Уэллс, который в свое время в открытую высмеял одного из самых могущественных людей Америки, газетного магната У. З. Херста, и жестоко за это поплатился. Даже будучи человеком, чей дед воевал в Первой мировой войне, у Мендеса нет повода для обличений. Марк Стронг и Бенедикт Камбербэтч, половина «звездного состава» «1917» (сравните с количеством звезд в «Тонкой красной линии») появляются на экране, чтобы произнести сакральные фразы. Первый — «Если доберетесь до полковника МакКензи, убедитесь, чтобы там были свидетели», а второй — «А я надеялся на хороший день…» Какую драматургию можно было бы выстроить, основываясь только на этих фразах! Мендес решил строить дубли вместо выстраивания человеческих взаимоотношений и мимоходом раскладывать пасхалки для искусствоведов.

Буду последней лгуньей, если скажу, что они не произвели на меня впечатление. Их было три. Первая — когда Джордж Маккэй оттягивает колючую проволоку, на которой висит труп, рука неловко соскальзывает и проволока впивается в живую плоть. Вторая — когда Джорджа Маккэя несет течением реки, а падающие в воду лепестки вишни напоминают ему о друге. И третья — пробуждение героя Маккэя среди ночи, пробежка среди руин, искусное освещение творит на экране еще не появившееся в кинематографе явление под названием немецкий экспрессионизм (не было бы Первой мировой — никогда нам не узнать о существовании доктора Калигари и всей темной нечисти, им порожденной). Что перечеркивает все эти художественные плюсы?

Во-первых, отсутствие героя. Многие говорят о том, что Мендес создал собирательный образ, максимально объективный, и, как следствие, понятный каждому. По мне, герой Маккэя безлик. Перед нами человек, который еще не вернулся домой, но уже морально сломлен. Во время войны читать малютке стихи о том, что мир бессмыслен и все усилия, направленные на спасение, напрасны, разве говорит это о благородстве духа, о надежде, что все еще можно изменить? Я удивляюсь тому, откуда у героя Маккэя берутся силы, чтобы продолжать идти. Мендес мог бы снять отличный биографический фильм о своем деде, чье колониальное прошлое перекликается с современной политикой Англии, но не стал. Для такого тусклого и невыразительного автора как Мендес, технический подход оказался прерогативным.

И это во-вторых. Мендес режиссер бледный. Бесхребетный. Его провокация в кинематографе закончилась на Мене Сувари в лепестках роз. Все его дальнейшие работы — прилежные поделки, взглянув на которые и не вспомнишь о том, кто их создавал. Мендес гордится своей образованностью. Наверное, это хорошо — внук мигранта вскоре получит очередной Оскар. Вот только жизни его произведениям сухая образованность не прибавит. Ставить отличника Мендеса в один ряд с неучем Кубриком и профессором философии Маликом — не комильфо. Для современных киноакадемиков это неважно — для них Мендес идеальный кандидат без капли смелости и оригинальности.

И напоследок мне хотелось бы обратиться лично к Сэму Мендесу — я тоже люблю читать книжки с конца. «И если мы хотим из нашего 21 века указать на кого-то пальцем, то можем обвинить тех, кто вверг Европу в войну, в двух грехах. Первое — в недостатке воображения и неумении увидеть, насколько разрушителен будет такой конфликт; и второе — в отсутствии смелости противостоять тем, кто говорил, что не осталось другого выбора, кроме войны. Выбор есть всегда». На кого был направлен палец Мендеса, останется загадкой длиною в один кадр.

Первая мировая война, двое британских солдат получают очень важное задание напрямую от генерала — тихо и незаметно пробраться через территорию немцев и доставить приказ в соседнюю армейскую часть. Цена неудачи — гибель всей части в количестве 1600 человек, включая брата одного из солдат. История в целом не глубокая, но интересная, детально проработанная, художественно выверенная.

Особенным этот фильм делает то, как он снят. Было решено применить эффект одного дубля, склейки между кадрами редки и хорошо замаскированы. Ты не просто смотришь произошедшую с кем-то историю, а словно бы история происходит прямо сейчас, в реальном времени прямо перед тобой. Создан потрясающий эффект присутствия, от чего чувствуешь все происходящее с особенной глубиной.

В кадре часто используется игра контрастов: свет и тьма, тишина и громкие выстрелы, узкие окопы и просторы полей… и каждый раз это используется в определенный момент, подчеркивая происходящее и создавая нужный эмоциональный эффект.

В целом получилась отличная антивоенная драма. Окуная с головой в происходящее, фильм позволяет взглянуть на многие привычные нам вещи под другим углом, обратить внимание на то, что в череде будней мы давно перестали замечать, привыкнув воспринимать как должное.

7 из 10

«1917» — фильм Сэма Мендеса о Первой мировой войне.

Сюжет фильма незамысловат: двое капралов Британской армии отправлены генералом во второй батальон Девонширского полка с целью доставить приказ об отмене наступления на немцев. От скорейшего предупреждения батальона зависит жизнь 1600 человек. Кроме того, для одного из отправленных на опаснейшее задание солдат, это поручение становится и личным делом, так как в батальоне служит его родной брат.

В целом история проста и понятна. Однако, не смотря на простоту сценария, фильм держит в напряжении от начала и до конца. Снято это всё практически без монтажных склеек и от этого возникает непередаваемый эффект присутствия зрителя рядом с главными героями. Зритель как бы участвует в этой операции и видит своими глазами всю боль и ужас войны. Тревожность и напряжение не покидает зрителя на протяжении всего фильма, а только всё больше усиливается. Правдивость происходящего добавляет и тот факт, что режиссёр взял на главную роль двух малоизвестных актеров и это, безусловно, правильный ход. К примеру, если бы в главных ролях засветились Брэд Питт и Ди Каприо (привет Тарантино), переживания были бы уже не те, чувствовалась бы наигранность и какая-то фальш. Здесь же полное погружение и сопереживание со стороны зрителя. Ведь зритель и сам участвует в этом действии. И ещё, Сэму Мендесу удалось довести до зрителя мысль о том, что любая война бессмысленна. Её жертвой становятся обычные люди, чьи-то дети, мужья, братья, друзья… Война топчет и размазывает самое ценное — жизнь. Это в фильме показано, пусть и очень жёстко, но вместе с тем очень реально.

Отдельная благодарность оператору фильма Роджеру Дикинсу. Сильная и мастерски проделанная сложная работа. В фильме будто живешь! А отличная и всегда к месту музыка Томаса Ньюмана только усиливает эти впечатления.

На меня этот фильм произвёл огромное впечатление. Это настоящее кино. Как по мне, так это Оскар за лучший фильм года и, конечно, вне сомнений Оскар за лучшую операторскую работу.

Великолепный фильм!

10 из 10

- Погляди, как людей заставляют идти на войну, и ты убедишься, что они истинные бараны.
- Но почему же?
- Ещё не было случая, чтобы тот, кто начинает войну, действовал справедливо и честно.

Марк Твен «Таинственный незнакомец»

Сэм Мендес после «Спектра» решил взять передышку, по словам режиссёра франшиза про Бонда невероятно выматывающая и крайне трудоёмкая, ко всему прочему «Спектр» не совсем оправдал кассовых ожиданий, и был принят крайне прохладно.

Новым проектом стала лента «1917» про Первую Мировую войну, про ту часть истории, которая не так часто освещают в медиа. Основой картины послужили истории дедушки режиссёра, который был участником войны, рассказывающие о двух солдатах, которым необходимо в кратчайшие сроки пересечь вражескую территорию и доставить поручение об отмене наступления. В случае неудачи батальон в количестве 1600 человек попадёт в ловушку.

Одним из главных инструментов продвижения картины стал режиссёрский приём, который решил использовать Мендес. Это иллюзия одного дубля без монтажных склеек. В случае «Бердмэна» Иньярриту где использовался аналогичный ход, это порой воспринималось избыточным и веяло позерством. В данном случае некая претенциозность никуда не делась, но приём определено помогает развитию истории в несколько нестандартном ключе, подчиняя себе нарратив и настроение.

По эстетике картина, безусловно, напоминает «Дюнкерк» Кристофера Нолана. Эмоционально отстранённое повествование, минимальная осведомлённость о главных героях и визуальный аскетизм. В данном случае ещё с вкраплением поэтики, которая присуща Мендесу (все мы помнмм летающий пакет в «Красоте по американски»).

Поэтому Мендеса сложно назвать визионером, у него нет ярко выраженного авторского почерка, но он умный и техничный режиссёр. И с этой стороны вопроса, это невероятно грамотно сконструированное кино, логистика координации действий всей съёмочной команды поражает, работа с естественным освещением, которое невозможно контролировать, с огромной командой массовки и пиротехники, то в каких местах будут спрятаны монтажные каты. И конечно же операторская работа Роджера Диккенса, очередной творческий тур де франс, его камера это отдельный персонаж картины, за которым порой было интересней наблюдать.

Имитация съёмки одним кадром должна была позволить без определённой предистории проникнуться героями, почувствовать себя на их месте, стать частью этого момента, который поймал режиссёр. Это удаётся с переменным успехом. Поскольку технические аспекты так и или иначе превалируют над содержанием, и это выдергивает тебя из истории, когда ты начинаешь анализировать где спрятана та или иная монтажная склейка.

Но это не отменяет того факта, что картина, как натянутая пружинив, медитативно закручивает действие, и держит тебя до финального кадра, и только после этого можно спокойно выдохнуть. Это амбициозный, но все же слишком в себе фильм, который жертвует глубиной истории в пользу вовлекающего аудиовизуального опыта войны.

8,1 из 10

Сходил сегодня в кинотеатр на новый фильм Сэма Мендеса «1917».

Выходя из зала я испытывал сильнейшее чувство, которое уносило меня намного дальше черных штор туннеля, стен кинозала и прохожих, встречающихся на пути…

В слиянии грязи и красоты, неизбежности и силы воли, новой жизни в эпицентре театра смерти рождается глубоко духовное чувство человечности, чувство такой силы, в своем грандиозном и грациозном по задумке и в своей практически, ставшей к концу фильма и вовсе прозрачной, главной идеей…

Бесконечность пути… страх и милосердие…

Сэм Мендес — великий режиссер, который в своей картине-возвращении органично соединил течения его предыдущих шедевров — «Красоты по-американски», «Дороги перемен», «Морпехов», «В пути» и поднял свою поэтичность и художественную образность до немыслимых высот…

«1917» — исповедальный антивоенный фильм (по глубине ощущений и понимания всего происходящего, провел бы аналогии с шедевральным альбомом PJ Harvey «Let England Shake» 2011 года), созданный в эпических декорациях Первой мировой войны.

Это до предела реалистичное, снятое одним кадром кино, где ты без эффектов 3д, ощущаешь такое погружение в каждую секунду пути главных героев, что кажется, чувствуешь тот невыносимый запах, тяжелые от грязи сапоги, беспросветный серый мрак, на физическом уровне, как и моменты нежности и теплоты, что никакому 3д не передать…

При всем масштабе самих съемок, технической совершенности, по сути это триумф кино, с точки зрения самого кино, как формы искусства, «1917» остается крайне интимной, глубоко личной работой режиссера, как мы и узнаем в самом последнем кадре фильма…

Разрастающаяся с каждой минутой операторская работа, тщательно смоделированная и детально продуманная Сэмом Мендесом, двигающая картину вперед через гниющие траншеи, разрушенные дома, разбросанную домашнюю утварь, поваленные амбары и необъятные просторы зелёных полей, достигает во второй половине и вовсе театрального размаха и такого новаторского уровня, что дыхание будет захватывать уже от каждого кадра. И в каждом кадре зародиться своя жизнь, свое кино, своя идея, вольно или невольно рождая внутри себя новые и новые смыслы и ощущения, уже независящие друг от друга.

Тончайшая и балансирующая на грани неоклассическая музыка великого Томаса Ньюмана, давнего соратника Сэма Мендеса, будет венчать эту эпическую и одновременно изящную картину, главная идея которой, прозвучавшая в одной из последних сцен, будет долго жить в вас после финальных титров…

10 из 10