Рецензии

Как истинная женщина может быть эротичной, не оголяя «нужные» места, так истинный режиссер может достучаться до зрителя, не спекулируя эмоциями.

Этот фильм редкий случай истории своими словами со скупой мужской слезой. На первый взгляд история эта кажется затянутой, но если приглядеться — это тонко пойманная атмосфера одиночества, которую иначе и передать невозможно. Два с половиной часа — много? Иным не хватает двух с половиной десятилетий, чтобы понять…

Многие задаются вопросом, почему же героиня Марии Бонневи поступила так? Может быть в фильме случилось так только для того, чтобы так не случилось в чьей-то жизни…

Увидев первые кадры, решил, что половлю подобающее настроение для просмотра. Прошло несколько месяцев. Ожидания не обманули: я мечтал о таком фильме.

Как в книге, иногда вычитаешь то, что в голове крутилось, а сам не можешь выстроить и сказать. Это удивительное наслаждение, когда ты попадаешь в атмосферу созданную художником и купаешься в ней, а главное — наслаждаешься. Вроде другой мир, а какой же он другой, если тебе 40 и ты выбираешь: делать, как принято или как хочется, как принимать решения, и кто за это будет отвечать? Вопросы опять остаются без ответа, как и фильм, без начала и конца. И вот тогда, когда прошли последние титры, ты понимаешь, что фильм сделан безупречно. И эта безупречность тебя не отпускала.

Это больше, чем хорошее качественное кино. Это какой-то абсолют, идеал. Такое впечатление, что все элементы фильма выполнены с филигранной скрупулезностью. Это настоящая редкость, когда все на одном дыхании, на одном ритме, на одной ноте, но все с нюансами, подтекстом и оттенками. Хочется узнать техническую составляющую кино, как продукта, и попробовать понять, почему нет таких съемок у других, почему нет таких красок у других, такого звука, такого света, такой музыки и прочего, прочего. Здесь что, пленка другая, микрофоны и камеры другие, природа другая, ветер и листья другие, все другое? Не может быть. Видимо человек другой: любит и понимает, что он делает.

Что надо было сказать актерам, чтоб они, все без исключения, дали такую игру? Как надо было держать в голове все картинку, чтобы дать такие съемки. А дом! А костюмы! А музыка! Кто и как придумал озвучить отображающихся в припаркованной машине летящих пару птиц, я не понимаю? Это гениально. И так весь фильм. Весь!

Ведь почти в каждом, даже самом удачном фильме, обязательно есть несколько никому ненужных кадров и реплик, чего-то сделанного наспех или вдогонку, или необъяснимого поворота событий и прочих, даже не ляпов, а чего-то просто не вписывающегося. А здесь, даже дети, дико извиняюсь, в таком количестве и так часто попадая в кадр, ничего не смогли испортить. Вообщем, надо еще смотреть, слушать, общаться.

И персональное открытие — Александр Балуев. Не то, чтобы не ожидал, может не так смотрел, и не там. Но здесь — больно хорошо, просто блестяще. Спасибо.

Приятно, знаете ли, иногда, когда чего-то не понимаешь и ломаешь голову: ну как же так?! — убедиться, что ты такой не один. Далеко не один. Вас таких вообще большинство. Потому что заклеймить картину, повесив на нее ярлык «не для всех» — проще всего. Труднее усомниться в собственных возможностях понимать что-либо, выходящее за рамки обычного, повседневного. Вот и теряешься каждый раз, как подобное случается, в догадках: то ли автор чего не договорил (не смог или не захотел — судить не возьмусь), то ли это у тебя чего-то не хватает. А потом смотришь, читаешь и думаешь: всё-таки творение-то несовершенное, в самом деле! Разные люди, а во мнении сходятся. Не гарантия, конечно, но показатель!

Нет, разумеется, кино не плохое. Просто слишком мудреное. Форма пришла, содержание подзадержалось. Жаль. Вдвоем они смотрятся на порядок лучше, чем поодиночке.
Что хотел бы особо отметить — впервые в жизни мне понравилась работа актера Александра Балуева. Причем понравилась гораздо больше, чем его коллеги К. Лавроненко, получившего, как известно, за свою роль серьезную награду. Ну, не знаю. Я не оценил. Сложности и неоднозначности у персонажа (не чета его супруге с ее философскими изысканиями) всего ничего, да и сыграно как-то… обычно. А вот Балуев удивил. Казалось бы, всё еще проще, еще очевиднее, но совершенно другой эффект! Приятная неожиданность, что и говорить. Я больше скажу: во многом благодаря ему фильм смотрелся более-менее легко — в нем была жизнь, что ли. А потом всё оборвалось. И зашло в тупик.

Замахивается человек на что-то глобальное, а не получается у него. И, самое интересное, что результат его усилий вообще никому не нужен: ни тем, кому хотел, не угодил, ни этим, кого «не замечал», не люб. Не позавидуешь. Чем не «Изгнание»?!

На фестивале в Каннах приз за лучшую мужскую роль получил Константин Лавроненко, главный актер двух последних фильмов Андрея Звягинцева. И в «Возвращении» (которое мне не очень понравилось своей «глянцевостью „) и в «Изгнании“ Лавроненко играет сложные роли отца семьи. Если в первом фильме основное внимание сосредоточено на двух мальчиках, то в „Изгнании“ разыгрывается драма между мужем и женой. Собственно это и весь сюжет. «Притчеобразность» повествования и надлежащая такому способу изложения фирменная звягинцевская картинка, не позволят мне сказать о сюжете больше, а, скорее, заставят взглянуть.

Очень красивые видовые съемки проходили на территории нескольких стран, в титрах встречается и сама Россия, и Молдова, и Франция, и Бельгия. Работа была проведена немаленькая, к примеру участвовавшие в съемках дом, мост, церковь и кладбище, строили буквально с нуля. Съемки также затягивались в связи с ожиданием шведской актрисы Марии Бонневи (Maria Bonnevie), которая была задействована в Шведском Королевском театре на целый сезон.

А вот применяемые светофильтры и искусственность интерьеров, меня немного раздражали и в первом фильме, но если исходить из все той же «притчеобразности», то к середине фильма, можно даже попробовать получить удовольствие от деталей.

Жизнь в отсутствии любви или её невозможность. Это и есть главное сообщение закодированное не слишком сложно и лежащее в некоторых сценах буквально на поверхности. На это ли указывает первоисточник — повесть Вильяма Сарояна, точно не скажу, увы не читал. Однако вопросы к фильму после просмотра остаются. Возможно сомнение и некий внутренний конфликт вызывает способ изложения и подачи материала, возможно, я, как человек любящий подробную детализацию (как например у Коэнов) слишком привязывался к конфликтным бытовым фактам.

Но и фактом будет то, что фильм трогает почти однозначно. Трогает потому, что вопрос существования любви, работы над нею и над необходимостью прощения через неё, невероятно важен и так сложен в бытовом понимании.

Занятно то, что местами мыслями я возвращался к «Проекту Александры», такому непохожему по стилистике и манере, но в чем-то невероятно близкому фильму. Похоже скорый пересмотр «Проекта» столь же обязательный, сколько предопределены дальнейшие размышления над «Изгнанием».

Создавайте любовь.

Фильм выворачивает душу наизнанку. Трудно облечь в словесную форму то, что рождает в душе этот фильм. Я не понимаю, как мог Звягинцев так глубоко передать невыносимость глухоты и непонимания между людьми. Не поняли, не уберегли. Ключевые слова: «Я должна что-то сделать, если так будет продолжаться — все умрет».

Мое сознание настолько испорчено «остросюжетными» фильмами, что я поверила во внешний характер конфликта в фильме. Как в сериалах: она беременна не от мужа. Трудно сразу довериться нормальности фильма. Я повелась на слова «Я жду ребенка. Это не твой ребенок». Хотя любому мало-мальски проницательному человеку станет все понятно. Была немного разочарована, когда сама же трактовала слова Веры как измену, а не вопрос взаимопонимания. Когда досмотрела до конца, пришлось пересмотреть сцены разговоров Алекса и Веры, Веры и Роберта, чтобы все встало на свои места.

Вера глубоко несчастна, так как не понята своим мужем. Внешне красивая пара, симпатичные дети. Никто вокруг не видит, что происходит на самом деле. Вначале супружества было больше понимания, но постепенно оно ушло совсем, на его место пришла глухота. И Роберт, я думаю, не до конца понял, что происходит. Он увидел, что не все в порядке, был смущен и напуган свалившейся на него горой эмоций непонятной и чужой женщины. Но хотя бы постарался ее понять, выслушать, не перебивать. Наверное, как и в начале отношений Веры и Алекса.

Алекс — само олицетворение мужества. Сильный, статный, властный. Но при этом, когда надо принимать решение, идет к брату и готов вверить свою судьбу другому человеку, что выдает в нем немного инфантильного человека. Нашел себе авторитета — брата, который оставил семью, играет, пользуется услугами проституток. Как можно следовать совету такого человека, если очевидно, что у братьев разные идеалы. По крайней мере, Алекс обожает своих детей и не собирается с ними не общаться.

Степень непонимания между супругами становится обозримой в конце, когда становится совсем понятно, что внешнего воздействия нет. Как можно было принять одиночество и боль Веры за влюбленность и тоску по кому-то другому? Особенно показателен разговор, когда уже Алекс сам пришел поговорить. Два человека разговаривают на разных языках, абсолютно не слышат друг друга. Кир будет похож на своего папу и дядю. Оторвал голову кукле, чтобы посмотреть что внутри. Пожал плечами, даже не смог точно обозначить мотивы поступка.

Про художественные средства. Не очевидно, в какой стране происходит действие, в каком году. Необычные имена, чтобы размыть внешние ориентиры. В том числе с помощью этих средств происходит фокусировка на внутреннем. Везде неуютно, везде серые стены. И в отцовском доме — старой мельнице, и в городской квартире.

Ставлю фильму 10 из 10, за силу и чистоту.

Звягинцев создал роскошную, живописную работу, в которой кроется глубокая психологическая драма. Фильм безумно красивый. Это целое кинематографическое полотно, сплетенное из тонких кружевных ниток, где вымерен и рассчитан каждый миллиметр, каждый элемент на своем месте, каждый узорчик вплетен в следующий. Наслаждение получаешь от каждого кадра, как в галерее, музее, переходишь от одной композиции к другой. Все, от пейзажей, ландшафтов, улиц и домов до мелких штучек, деталей интерьера, тканей, цветочков, все продуманно, все красиво и отлично вписано одно в другое. Эстетика кадра доведенная до 100 % вкусности, даже актеры, лица, повороты голов — все это детали картинки.

Наверное еще и поэтому Звягинцев ждал Бонневье целый год, потому что такой характер может и сыграла бы другая, но это лицо… Именно это лицо, эти голубые, печальные как небо глаза, именно эта солома растрепанных волос, именно эта бледно розовая улыбка, так прекрасно смотрелась на фоне сочных фактур. Жена, светлая, русая, в голубом платье, так одиноко лежит на железной голубой кровати в холодной, голубой спальне. Муж, оскорбленный, обиженный словами жены, проходит мимо тонких стволов деревьев, воткнутых в желтую траву, и, выйдя из кадра, оставляет нам две голубые ракушки на черной коре.

История без времени и без места, как притча, как то, что было всегда, как то, что есть, происходит, и будет происходить, как данность бытия. Пустой город, персонажи только нужные, ничего лишнего. Слов мало, но только те, что важны. Зачем знать место, время? Зачем здесь детали? Детали в другом, важность в глубине. Мужчина, видящий и слышащий только себя, женщина, с вечной, неоцененной жертвенностью, одинокая в своем желании любви, и их дети, еще юные, но пытающиеся понять, что происходит. Мальчик, сын главных героев, и девочка, дочь друзей семьи, — их диалог невинный, но такой нужный. И всё, круг замкнулся. Мозаика из Благовещения, страдания жены, решения, который принимает муж, и дети, с предвестием зарождающегося чувства, как неизбежная, новая пара, с внешним спокойствием и красотой, с бликующими кольцами на безымянных пальцах, и с мощной истерикой внутри, сжимающей охрипшее от вопля горло.

Без любви мы ничто. Только любовь дает жизнь. Любовь — это не возможность иметь рядом …, а желание отдать …себя.

Слышал много положительных отзывов о фильме Звягинцева «Изгнание» — решил посмотреть и нисколько не жалею о тех 2, 5 часах, что провел наедине с фильмом.

«Изгнание» — фильм-притча, неслучайно нас постоянно отсылают к Библии — там ответы на многие вопросы, которые стоят перед «изгнанниками».

Природа. Бескрайние поля, холмы, леса окружают главных героев — огромный мир, который у Звягинцева выступает не фоном — он такой же участник разворачивающихся событий. Мир настолько огромен, настолько могуч — он подавляет: реплики героев едва слышны за порывами ветра, за шумом дождя, за грохотом проезжающего поезда. Здания, которым самое место в какой-нибудь антиутопии, но они не противоречат силе природы — они часть этой природы, пусть и сотворенная людьми. Природа — подавляет, здания — нависают, маленькие комнатки квартир — душат.

Хочется бежать из этого серого мира, от старых черно-белых фотографий, от бледных стен обветшалого дома. Разруха в доме — разруха в голове.

«Изгнание» построено на смыслах, на деталях — их не надо искать — они в каждой фразе, в каждом кадре. Удивительный фильм, где абсолютно нет ничего лишнего! Режиссер не оставляет место для домыслов, недопонимания — все вопросы имеют ответы, достаточно обращать внимание на детали.

Мотив одиночества: пустые города, малонаселенные земли, одинокие пастухи с отарами овец, закрытые церкви (некому ходить в них), мост, соединяющий 2 мира (мир Семьи и мир Людей).

Дети. На первый взгляд кажется, что режиссер забывает о них, сосредотачиваясь на отношениях между супругами, но это не так: через детей он отвечает на вопросы, которые задает фильм: «Тебе нравится быть одной? — Да, а тебе? — Да, когда злюсь на кого-нибудь» — каждый из супругов одинок: одинока Женщина, злящаяся на мужа, одинок Мужчина, злящийся на жену. «Зачем ты это сделал (оторвал голову у куклы) ? — Хотел посмотреть, что у нее там. — И что? — Ничего. — Что ты думал там найти? — ??… Мам, ну это же кукла!» — Женщина — не кукла, чтобы отрывать ей голову в поисках того, чего нет.

Библейские имена, библейские мотивы — здесь уже много было сказано о них, а помните картину «Благовещение»? — архангел Гавриил приносит весть Марии о ребенке ее и его непорочном зачатии (отсюда и «дети не только родителей», «не твой ребенок» — ребенок не только родителей, но и Господа, все мы дети его, как бы говорит Звягинцев) — почтальон Макс сын Георгия приносит письмо с тестом на беременность!

А гениальная фраза Марка на вопрос: «Что надо сделать? — Похоронить Веру». Алекс похоронил веру, когда перестал по-настоящему любить, вспомните откровения ребенка, читающего Библию, определение любви по апостолу Павлу: «Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит (Кор 13, 4—8). А Мужчина любил их «как вещи», как свою собственность.

«Изгнание» — фильм про Семью, про Мужчину и Женщину, про Детей, про Бога. Удивительно, как много можно показать за 2, 5 часа, философия жизни. Преклоняю колено перед мастерством художника

10 из 10

«Изгнание» как красиво оформленный сборник цитат когда-либо используемых в кино. Он со вкусом обряжен в привлекательный переплёт, выдержанный и немного аскетичный. В нём вы найдёте главы навеянные Тарковским, иллюстрации репринтным способом снятые с «Красной пустыни» Антониони, совсем немного Бресона и Бергмана. Этот сборник «для ценителей избранного» - прекрасен и целомудренно холоден своим безграничным и иллюзорным всезнанием. И это становиться его главным достоинством и высшим недостатком.

Звягинцев выбрал форму нащупанную им ещё в «Возвращении», он взял обещающее величие шедевров клише, а процесс шлифовки, откалывания всего не нужного, поиск абсолюта - это и есть «Изгнание». Фильм который целостен и выверен, чья выхолощенная реальность самоидентична - она «есть», а те кто её населяют безлики. Они вписаны в эту реальность, мастерки слиты с ней, адаптированны к промышленным кварталам и пустым домам с кожаными диванами и старыми телефонами. Вмонтированы в идеальный фон, в котором голубое платье героини и облупившаяся лазурная краска на решетках железной кровати, это уже не просто цветовое совпадение, это - ансамбль.

Ни одного из героев «Изгнания» нельзя вычленить из контекста звягинцевской реальности. Фильм заканчивается и заканчиваются Они. Исчезают, застрявшие в своём персональном «небытие». Это не рай, не чистилище, это – пустота. Пустота без грусти, без мыслей, хорошо склеенное 'ничто'.

Кажется, что кроме сценарных реплик ни у кого в фильме нет посторонних мыслей, нет жизни, дыхания. Живы те, кто смотрит в это окно вырезанное Звягинцевым на плоскости экрана, а Они никогда и не были реальны, Они даже не марионетки, волшебным образом оживающие в руках мастера, они «ничто» в безвоздушном уголке незаконченного или ещё не созданного мира. Александр и Вера бездушны, и из-за этого обделенного неимения, они начинают тянуть жизнь из зрителя следящего за их безрадостным и чуждым живым существованием.

Создается стойкое впечатление, что захваченная и удержанная Звягинцевым на киноплёнке действительность - единственная и подлинная, что у героев кроме этих дней в голом от беспредметной тоски мире не было прошлого, а будущее до скуки не возможно, что вся их жизнь лишь скупое проигрывание бесконечных истин. Режиссёр рисует не быт героев, а их «бытие», сотканное из аллюзий и немотивированных действий. Люди не имеющие подобия людей, существа красиво обрисованные сценарной мотивацией ничегонеделанья имитируют чувства в рамках декоративно сложносочиненной реальности.

У «Изгнание» есть одно большое преимущество - намёки на религиозный гуманизм и всепрощение не смотрятся в нём заигрыванием с Богом. Звягинцев отсылает зрителя как опытный иезуит к тем местам в Библии, который даже не верующий интуитивно чувствует. Он оставляет знаки, обещая, что если их собрать, то откроется скрытое, погребённое под молчаливым сосредоточением прозрение. Мученические имена героев – Вера, Марк, если и скромный намёк, то Ева – прямая отсылка к ветхозаветной прародительнице. Пазлы с репродукцией «Благовещения», собираемые кроткими не от мира сего детьми, где составленные по отдельности Гавриил и Мария, так и не хотели складываться в единую картину, продолжая пустовать серым картоном. Пилатовское «умывание рук» Веры, после того как всё уже решено за неё, а значит и вина лежит на ком-то другом. Источник пересохший, но на памяти отца когда-то текший под их родовой без всякой национальности дом. Церковь закрытая, со снятым колоколом – людей в здешних краях мало, священник перебрался в другую паству. Маленький ослик, ёще немного подрасти и начнутся бесконечные монотонные гиблые дни. Такова жизнь, Бальтазар!

Люди как после райского изгнания беззастенчиво причиняют боль, не думая, что всепрощения не будет. Не будет ничего, и если побежать быстрее мимо мелькающих деревьев в маленьком лесу близ одинокого дома, или проехать чуть дальше по пустой городской дороге, то непременно упрешься в фанерный горизонт, так похожий на настоящий.

Закольцованность действия - это проклятие, древнее как сама жизнь. Герои будут проживать эти несколько дней в конце лета снова и снова, попадая в ловушку созданную эстетом Звягинцевым. Они не выберутся из этой временной петли, так и останутся «вещами» в себе.

Звягинцев нашел свой стиль, он безоговорочно принял язык философской притчи, её сублимированную, архитипическую действительность. Почувствовал её универсальные, всеприменимые составляющие. И если сартровская экзистенциальная «тошнота» не охватит Вас после такого, то значит всё поправимо.

Кому-то фильм покажется затянутым или сложным. Мне фильм не показался ни сложным, ни простым. Он показался мне настоящим искусством. Искусством, которое не может быть однозначным и необременительным для восприятия или разума. Картиной, а не рекламным постером.

Замечательность фильма в том, что он состоит из нескольких пластов. В начале просмотра я даже испугался той безукоризненной геометрии кадра и нереальной, даже экзистенциальной красоте на экране. Казалось, что за красивостью фильма потеряется суть. Хотя даже одних этих красивых кадров уже достаточно, чтобы посчитать фильм по меньшей мере интересным. Но по мере просмотра вы погружаетесь в интригу с детективными аллюзиями, которая является как бы второй составляющей фильма. Финал этой картины выполняет двойную роль. Во-первых, переворачивая сюжет с ног на голову, ставит фильм в один ряд с «картинами с потрясающе неожиданным концом» и просто подталкивает вас к повторному просмотру. Вторая, и главная функция финала состоит в колоссальном моральном посыле, обозначении основной идеи фильма и постановке перед зрителем неразрешимой нравственной дилеммы.

Фильм однозначно провозглашает Звягинцева мэтром российской кинематографии, выпускающего редко, но без промаха, не боящимся быть честным перед собой и не на йоту не потакать коммерческим императивам.

10 из 10

Теперья я очень сожалею, что не пошла в кино, но я вообще долго не решалась посмотреть этот фильм. Сознательно не читала рецензий и отзывов. Потому что очень боялась разочароваться в режиссере, ибо «Возвращение» потрясло меня до таких глубин души, что было трудно представить, что даже тот же режиссер способен снимать кино такого же уровня.

Боялась также, что Звягинцев изменил себе после триумфального дебюта и следующую картину создавал, ориентируясь на фестивальные критерии — и Венецианский «Золотой лев» только еще больше растревожил эти мои сомнения… Если бы не программа Гордона, возможно, я не так скоро рискнула бы посмотреть «Изгнание»… В очередной раз рада, что жюри Каннского фестиваля сохраняет уровень и критерии оценки, на которые я всегда смело ориентируюсь — и крайне редко разочаровываюсь.

Авторы сценария, режиссер Андрей Звягинцев, его великолепнейший оператор Михаил Кричмани, чудесные актеры (вся съемочная группа!) одержали еще одну несомненную победу: им не только удалось по-новому удивить своего зрителя, но и… перевернуть душу, заставить задуматься о том, из чего состоит счастье…

Фильм «Изгнание» ошеломляет. На самом деле по смысловой нагрузке фильм в разы проще, чем его пытается воспринять критика, и видимо именно эта абсолютная прозрачнейшая смысловая чистота и неподвластна тем, кто ищет аналоги и пытается опустить недоступное на уровень собственного восприятия кино и жизни… Все гениальное — просто.

А то, что настроенная на глубокую чувственно-психологи ческую волну восприятия жизни и людей аудитория «кино от Звягинцева» не слишком широка — не беда. Ведь даже куда более доступные фильмы гениального Никиты Михалкова воспринимают далеко не все…
О собственном отношении к этому несомненному шедевру вряд ли мне дано написать на достойном его глубины уровне.

10 из 10