Рецензии

Владислав Шпильман (Эдриан Броуди) — талантливый польский музыкант еврейского происхождения, который чудом пережил Вторую мировую. Живя вместе с семьей в Варшаве, Шпильман на себе испытал все ужасы, которые фашистская Германия припасла для его народа. События начинаются с 1939 года, когда немцы только-только вошли в Польшу и стали там наводить свои порядки. Началось всё с нашивок на рукавах, которые были обязательны к ношению евреями, продолжилось выселением евреев в отдельное варшавское гетто, а закончилось поездами смерти, на которых увозили в концентрационные лагеря всех, кто не мог эффективно работать. Благодаря случаю, Шпильман избежит отправки на поезде, в сторону ближайшей газовой камеры и с этого момента стартует история его выживания в оккупированной фашистами Варшаве.

На самом деле, здесь ГОРАЗДО больше сюжета и событий, просто я прикинул, сколько займет полноценный пересказ этого фильма и решил ограничиться общей идеей. Всё-таки не так уж легко без спойлеров описать кино, длинной в два с половиной часа. А испортить впечатления того, кто «Пианиста» ещё не смотрел было бы как раз довольно таки легко, потому что шокирующих неожиданностей тут хватает. Если вам казалось что «Список Шиндлера» слишком мрачный и натуралистичный, то герой сегодняшнего дня может загнать некоторых в депрессию. Режиссер Роман Полански решил не ограничивать себя ничем, в результате будьте готовы смотреть на высохшие трупы, лежащие на мостовой и то, как инвалида в коляске выбрасывают из окна квартиры, потому что тот не смог встать в присутствии гестаповца. Расстрелам всяким тоже место нашлось, но на фоне многих других сцен они просто меркнут. Чувствительным и склонным к переживаниям лучше вовсе не пытаться садиться это смотреть, потому что, скорее всего, духу не хватит пережить очередное зрелище казненных детей. До сих пор перед глазами стоит девушка, робко спросившая немецкого офицера «Куда вы нас везете?»… бррр.

Впрочем, не одними зверствами едины, история Шпильмана тоже вряд ли кого равнодушными оставит. Владек — один из самых выносливых людей, которых себе только можно представить. Каким образом он находил в себе силы бороться, я себе представить не могу. Не сумев спасти своих родных, пять лет он в страхе будет метаться по занятой фашистами столице Польши, мучаясь от голода, холода и не имея возможности кому-либо помочь. Из конспиративных квартир, куда его будут селить различные друзья, тот будет наблюдать кошмары наяву и то, как польское сопротивление, в конце концов, начнет партизанскую войну. Атмосфера бессилия в фильме настолько сильная, что даже смотреть на то, как Владек просто существует день за днем, будет тяжело. Он ведь не может выйти на улицу или открыть окно, не рискуя при этом быть обнаруженным врагами. Трогательно было видеть, как из-за этого Владек, сидя за запыленным пианино, воображает музыку, играя её голове и перебирая клавиши тонкими пальцами в воздухе. Значительно позже, когда война придет и в Варшаву, Шпильман будет вынужден жить буквально в руинах домов, питаясь тем, что и подножным кормом то не каждый назовет. На любителей классической музыки, сцена, где грязный, тощий и обросший Владек громко играет посреди развален, должна оказать неизгладимое впечатление.

Естественно, без хорошего лидирующего актера всё могло совсем иначе, но к счастью Полански знал, кому именно по силам такое сыграть. Броуди получил за эту роль золотую статуэтку и я не могу себе представить иного исхода в его случае. Шпильман в его исполнении получился невероятно живым и многогранным человеком. С одной стороны, бывший гуляка уязвим для любой ситуации в которой оказывается и по всем статьям должен был бы умереть где-то на улице, но его вера в людей настолько велика, что создается ощущение, будто не генералы изменили исход войны, а само желание Шпильмана выжить. Чтобы такое продемонстрировать, нужно последовательно забраться в самые темные, а потом и в самые светлые уголки своей души, что Броуди успешно и сделал. Хвалить его можно до бесконечности, потому что парень вытянул даже секцию протяженностью в 20 минут, где он не произносит ни слова, а только борется за свою жизнь. Собственно, слова и ни к чему в эти моменты, потому что всё по глазам Эдриана читается. Гарантирую, вот настолько он молодец.

Нельзя не упомянуть так же постановку, вместе с операторской работой. Картина содержит в себе массу завораживающей съемки, начиная с боя между польскими членами сопротивления и фашистами, который вы будете смотреть как бы через окно дома Шпильмана (особенно хорош момент, когда один поляк выбегает на балкон и стреляет из ракетомета по немецкому госпиталю. Звук от удара снаряда в дом такой, что в кинотеатре вы бы наверняка подпрыгнули на стуле) и заканчивая панорамами горящих / потухших руин, заваленных пеплом, мусором или снегом. Местные разбомбленные города, как декорации, дадут многим другим картинам о войне сто очков вперед.

«Пианист» — замечательный фильм, который бьет в самое сердце, заставляя каждого задуматься о том, к чему может привести следующий конфликт такого масштаба. Рекомендуется любому, кто не равнодушен к теме геноцида и храбрости, которая поможет маленькому человеку пережить все круги ада на Земле.

8 из 10

Порой самые страшные и самые важные для человеческой памяти вещи не нужно показывать ужасающе: с воплями, ручьями крови, сумасшедшими перестрелками. Нужно быть там, в эпицентре холодящих кровь событий и рассказать как все было на самом деле — просто, без преувеличений, с пронзительной нотой боли и плача, безысходности — всё это знал Роман Полански, когда снимал свою культовую картину, один из лучших фильмов об участи евреев во времена Второй мировой войны «Пианист» по мемуарам главного героя картины, выдающегося польского музыканта Владислава Шпильмана. Режиссёр пережил времена краковского гетто, потеряв родных, и по истечении не одного десятка лет изложил нам свой взгляд на Холокост глазами человека, жизнь которого была положена на алтарь искусства, глазами человека, который выжил в родной Варшаве с 1939 по 1945 годы.

Я бы разделила фильм на три части, медленно переходящие друг в друга. Молодой и талантливый пианист Владек живёт с родителями, сестрами и братом в оккупированной польской столице и работает на радио. Он известный и уважаемый человек. Вскоре в центре Варшавы стеной обносят участок, еврейский район или попросту гетто, куда сгоняют весь этот народ, в том числе и семью Шпильманов. Им нечего есть, Владислав играет для заработка в людном ресторане. Ночами в дома врываются немцы, избивают и расстреливают евреев, на улицах днём от голода замертво падают люди. С каждым днём обстановка становится всё тяжелее, все сильнее угнетают и унижают еврейский народ. Владислав страдает, наблюдая за всем. Он музыкант, человек с тонкой и чуткой душой, не может помочь никому вокруг, хоть и рад бы. Вторая часть начинается с того момента, как старый приятель Шпильмана, служащий еврейской полиции, спасает ему жизнь, чудом выталкивая его из толпы, которую увозят в «трудовые лагеря», а на самом деле «прямиком в печь». Так несчастный музыкант теряет всю свою семью. У него больше нет родных, он больше не может заниматься своим единственным делом в жизни. Из-за его хрупкости и рассеянности ему не дается никакая работа в гетто, на его глазах жестоко убивают товарищей. Он бежит с помощью друга, и старые знакомые нелегально пристраивают его в съёмные квартиры. Здесь и начинается его взгляд изнутри. Он наблюдает за войной взаперти, из окон бедных квартир, ожидая очередного редкого визита людей с едой. И только пальцы в воздухе неизменно играют ноктюрны Шопена, как будто надеются в то, что скоро вновь коснутся клавиш, вновь наступит светлое время. Последний, кто присматривал за Владеком, обманывает его, бросает одного больного желтухой. Опять-таки чудом эвакуирующиеся друзья музыканта посылают ему доктора. Бомбёжки усиливаются. Шпильману приходится бежать. Он одинок посреди разрушенной родной Варшавы, вокруг враги, попытки евреев восстать приводят к полному краху, гетто ликвидируется. Невыразимые тяготы жизни в обломках зданий, в подвалах делают пианиста почти похожим на животное. И опять только чудо спасает музыканта, переломный момент выводит нас в третью часть фильма. Немецкий офицер Вильм Хозенфильд находит Шпильмана на грани смерти от обморожения и голода. Игра талантливого человека трогает офицера, тот спасает пианиста, снабжая его едой и теплой одеждой на чердаке дома, где находился немецкий штаб.

«-Как мне отблагодарить вас? — Никак. Благодарите бога, а не меня…»

Развязка с отступлением нацистов наступает весьма стремительно. А конец картины: освобождение, сцены с немецкими пленниками, среди которых был и офицер-спаситель, и вновь исполнение Шопена на рояле трогают до самой глубины души, заставляют задуматься над вечным — над тем, что выше войны, вражды, фашизма и человеческой ненависти в целом — это искусство, которое помогло Владиславу Шпильману выжить. Он не герой, а просто человек с Божьим Даром, на долю которого выпало испытать все тяготы его народа.

Фантастически перевоплощающийся из галантного и утончённого пана Шпильмана в измученное хрупкое и жалостливое создание Эдриан Броуди просто выше всяких похвал. Все полутона эмоций, всю обнаженную душу мы видим в налитых скорбью больших глазах, вобравших в себя страдания еврейской нации, аристократическая бледность лица, опущенные будто в вечной мольбе брови искусно дополняют образ — и вот перед нами уже не актер, а сам несчастный музыкант, осужденный на лишения и скитания до конца войны. Редко встретишь такую самоотдачу у людей, которые играют за крупный гонорар. Здесь ни о какой фальши нет и речи — стоит послушать проникновенное исполнение самим Броуди сложных произведений Шопена, заставляющих замирать сердце и чувствовать какой-то сжатый комок в груди…

Персонаж эпизодичный, но решающий — немецкий офицер в исполнении Томаса Кречманна безусловно обратил на себя внимание. Стоит только пронаблюдать как менялись его чувства к Шпильману, как уходила армейская муштра и сила идеологии, уступая место благородству и светлым порывам души, когда он слышал игру на рояле, как в лагере с пленными он, раненный в грязи, произнёс свою фамилию, которую не услышали, и эти глаза, полные раскаяния и просьбы о помощи…

Картина оценена критиками всего мира и Киноакадемий по заслугам. Фильм стал признанным шедевром (а ему пока немногим больше десятка лет) и, не побоюсь сказать, обязательным к просмотру тем, кто ценит правдивость изложения, сильные и качественные работы — это настоящий бриллиант не только в творчестве Романа Полански, Эдриана Броуди, но и в мировом кинематографе. Возможно, что вы даже захотите пересмотреть его и показать вашим потомкам — ведь такое кино заслуживает жизни в памяти еще многих поколений.

10 из 10

Это сильный фильм. Это очень сильный фильм. Давно оттягивала с просмотром из-за того, что боялась разочароваться в одном из самых ярких режиссеров и моих кумиров Романе Полански. Я безумно люблю «Список Шиндлера» правда не очень мною любимого Стивена Спилберга, поэтому думала, что подобную тему мало кому удастся раскрыть лучше. О войне и холокосте трудно снимать действительно правдивые фильмы — уж больно грязная эта вещь, и главное — неоднозначная. Но Полански превзошел мои ожидания. Он презрел одно из основных кинематографических правил постановки военного байопика и пустился в довольно смелый эксперимент: не стал делать из главного персонажа Героя. Об этом уже было не раз сказано многими рецензентами и кинокритиками, но такое нельзя не упомянуть, потому что это первый основной плюс фильма. Да, как полагается по моде, кино основано на реальных событиях и на реальной судьбе реального человека, однако сейчас этим лично меня не удивишь, потому что чаще всего эти «реальные события» постановщики переиначивают под свой привычный деньгоколотильный лад, что от самих событий остается лишь имя героя. Второй, не менее важный плюс картины — это невероятная точность передачи ужасов войны. На мой взгляд, здесь все показано гораздо реалистичнее и достовернее, нежели в «Списке». Это ни в коем случае не камень в огород последнего, тот фильм превосходит «Пианиста» в других аспектах вроде актерской игры Нисона-Файнса-Кингсли, но в конце концов это не совсем сравнительная рецензия. Сцены расстрела людей в «Пианисте» задевают за живое, и это все при том, что лично меня очень редко впечатляют подобные эпизоды в западном кинематографе, потому что мало кто их умеет правильно подать, чтобы у зрителей, которые неплохо чувствуют фальшь, не возникло идеи осмеять выдвинутую мораль. Но Полански отнесся к этому очень серьезно, и в итоге при учете тематики фильма мы не имеем ни капли присущей биографическим лентам политкорректности. Немцы показаны очень грамотно и не без доли правды, поляки тоже, да и русских Полански упомянул в довольно приятной форме.

А вот что касается технической точки зрения — здесь не все шито-крыто. Нет, игра Эдриана Броуди действительно достойная. Есть в этом актере все-таки какая-то невозмутимость и в то же время глубина, чем он собственно и берет. Если начал он ровно, то к середине и тем более концу разошелся, и в общем да, сыграл на уровне. Очень неплохо прописан персонаж немца-белой вороны в отличном исполнении, разумеется, Томаса Кречмана. Но актеры, играющие семью Шпильмана, на мой взгляд, либо не доработаны как персонажи, либо воплощены довольно серенько и проигрывающе остальным второстепенным героям — из-за этого мне по началу фильм и начал казаться «очередным». Есть также и с постановочной точки зрения небольшие сценарные дыры и клише, но давайте не будем придираться к этому.

Я не люблю фильмы, в которых режиссер избирает своим главным путем воздействия на зрителя выжимание слезы, практически везде это смотрится наигранно и — прямо скажем — дешево. Таких фильмов довольно много. Вот «Пианист» в принципе ее не давит, по большей мере это, конечно, заслуга Романа Полански, который в общем то больше элитарный режиссер, нежели массовый. Поэтому здесь практически нет фальшиво-слезодавильных моментов и раздражающей опытного зрителя «глазури» в финале, но есть очень сильные и достоверные эпизоды, которые там вовсе не для того, чтобы подавить вам на жалость, а для того, чтобы показать весь ужас, который несет в себе война.

Конечно, нельзя не отметить классические музыкальные композиции, привнесшие в киноленту роскошный стиль и помогающие проникнуться увиденным. Вы знаете, я даже титры до конца досмотрела, невозможно было оторваться от играющих рук Броуди.

Завершая свой скромный комментарий, я искренне хочу посоветовать вам данную картину к просмотру. «Пианист» — это действительно фильм не о героических подвигах, это фильм о стремлении человека выжить, это фильм о бессмысленности и беспощадности войны, это фильм о человеческой жестокости, и этот фильм будет понятен каждому. То, что главному персонажу веришь и с трепетом представляешь, что каждый мог оказаться на его месте — признак качества ленты. К тому же «Пианист» был завален премиями американской киноакадемии, но даже это его вовсе не портит. Полански не огорчил.

9 из 10

Еврей — это самый невезучий народ, многие их ненавидят, но никто в целом не может обосновать свою ненависть к ним. А я сделал для себя вывод, за что можно евреев не любить, они эгоистичны — избранный народ. Они считают что Бог любит только их и он с ними заключил договор, но представьте что все что творилось с Евреями на протяжений всей историй мира — это при строгом наблюдений бога, что бы было бы если бы бог отвернулся — страшно подумать.

Фильм повествует о реально существующим пианисте Владиславе Шпильмане, который как и все еврей попадает в гетто, а вскоре он оказывается в концлагере. Но к Шпильману отношения особое, ему все время помогают т. к. понимают что он гений и не должен погибнуть, его музыка должна дойти до следующего поколения.

Я не могу представить что эту роль мог сыграть кто то другой. Все фильмы с Броуди становится гениальными — это выходит за счет изнуртельной и индивидуальной подготовки Броуди к каждому фильму, диеты или наоборот набор веса, все это титанический труд для организма, все награды были получены именно за эти усилия. Он актер — трагедия, в своих фильмах он мученик и я очень надеюсь что в реальной жизни он так не страдает. В фильмы передана атмосфера и ситуация в которую попали Польские Еврей, беспомощность перед фашистами, их просто загнали как скот сначала в гетто, а потом и по концлагерям, они терпели унижения и издевательства.

Фильм про желания жить, история пианиста учит нас никогда не опускать руки, даже в самых без выходных ситуациях. На фоне проблем главного героям наша нынешняя жизнь — это сказка и об этом надо помнить.

Советую к просмотру!!!

10 из 10

Кто знает, что скажут критики через ещё лет 20—30, но, по-моему, эту роль Броуди можно вполне заслуженно назвать лучшей. Впрочем, обо всём по порядку.

Владислав Шпильман, роль которого исполняет Эдриен Броуди, познаёт на себе в полном смысле этого слова все тягости войны. Кто знает, какой бы была его судьба, если бы он был французом, австрийцем, швейцарцем или, скажем, индусом. Но он был евреем и этим всё сказано. Шпильману пришлось познать голод, холод, слёзы, страх, переживания. Он видел эти страхи, но не сдался.

Раскрывать сюжет не буду — не хорошо это, хоть фильму уже перевалило за десять лет. Остановлюсь на актёрской игре и остальных тонкостях фильма.

Многие, и я не исключение, отмечают неимоверную и великолепную игру Броуди. Станиславский, да простит меня сей гений, забыл бы своё любимое словечко, когда бы увидел эту игру. Какое там «не верю»! ВЕРЮ!!! Верю каждому моменту, каждой слезе, каждому жесту, каждому взгляду! Я смотрел фильм несколько раз и каждый просмотр не мог удержаться от дрожи в пальцах. Подобного перевоплощения я не видел давно.

Великолепный звук, отменная операторская работа, прекрасно подобранные актёры — вот пример того, как нужно снимать. Роман Полански в очередной раз показал миру, что он не может снимать плохо или посредственно.

В заключение: если вы, посмотрев фильм, не оставите его себе в коллекцию — вас не поймут. Этот фильм на века, его нужно показывать детям, внукам, правнукам. Чтобы помнили..

10 из 10

Посмотрела этот фильм не так давно, хотя стоило бы это сделать раньше. Игра Броуди — великолепна (причем и актерская и на пианино) как и сего актерского состава, снято все настолько правдиво, настолько прямо, видно, что так снять мог человек, так или иначе переживший всё это.

Когда смотришь этот фильм (в подобном напряжении меня держал ещё «Брестская Крепость»), то ты погружаешься в это. По-моему, не погрузившись во время просмотра так или иначе фильм время, потраченное на него уйдет в пустую. Да, погружать в такие события — ужасно жутко. Ты чувствуешь эту жуть, иногда не хватает воздуха — тебе кажется, что это тебе не куда спрятаться, не куда бежать от этого зверя. А, собственно, что за зверь-то? Имя ему — человек. Сложно поверить, что человек может сотворять такое над человеком.

Как в одной из рецензий было написано, что с момента, когда Шпильман оставил свою семью, свой народ и все таки убежал, автору той рецензии перестало интересно смотреть. Значит автор не понял, что фильм это не просто экшн или триллер. Этот фильм — жизнь. Это было на самом деле, этот человек существовал, он это пережил. Весь этот ужас имел место на Земле. Побег Владислава — это одна из самых реалистичных вещей, которая заставляет увидеть — это правда. Мы привыкли, что все фильмы о войне (и не только) наполнены геройством и самопожертвованием главного героя. Он говорит красивые речи, совершает красивые поступки. Безусловно, это так. Но почему все забывают, что это — живые люди? Человек должен бояться, человек должен иметь чувства, люди поступают по-разному Если бы Полански внес линию, где Шпильман остался — я бы не поверила. Страшно было смотреть с экрана на всё происходящее в то время, в тех местах. с теми людьми, но какого было им самим — никто не сможет описать. Не всё должно быть засахарено, не во всех фильмах должно быть безрассудное геройство и любовные линии. Есть фильмы о реальной жизни, о такой какая она была или есть. Иначе нас бы просто завалило штамповано-напалированной голивудщиной.

Наивысший бал!

Фильм, который по всей видимости рассчитан на целый букет эмоций, меня оставил совершенно равнодушной. И я нахожу как минимум две причины, по которым «Пианист» может не зацепить зрителя за живое.

Первая — практически полное отсутствие сюжета как такового. На протяжении всего фильма мы видим войну и немцев, жестоко унижающих и истребляющих евреев. Каждый эпизод как отдельная маленькая история, в каждой увесистая порция слез, боли, крови. Но на экране отчего-то выглядит все сухо и совершенно не трогает. И даже если война — это задний план, то при этом история главного героя Владека все равно очень теряется, да и сама его история скупа и малоинтересна.

Вторая — сам Владек. В любом фильме должен быть кто-то, к кому проникаешься симпатией, обычно это и есть главный герой. Здесь же мне вообще импонировал только один персонаж, и тот второстепенный — немец (!) Вильгельм Хозенфельд, которого в 2,5 часовом фильме показывали минут 15 от силы. Сам же Владек аморфен и пассивен. Он хороший пианист, который хочет жить и все ему в этом всячески помогают. Если утрировать, то на протяжении всего фильма в мирное время он играет, а в период окупации прячется и голодает. Всё.

Не сказала бы, что «Пианист» совсем никакой. Если рассматривать его как небольшой экскурс по участи евреев в период войны, то он довольно информативный и интересный. Но впечатлить фильм может скорее всего только тех, кто до него мало интересовался деталями холокоста.

Несмотря на большое количество наград, наверное хорошо, что «Пианист» вышел на экраны уже после смерти Владислава Шпильмана. Думаю, те ужасы которые он пережил в годы войны ни в какое сравнение не идут с экранизацией Романа Полански.

5 из 10

Так получается, что после просмотра, вольно или невольно сравниваешь «Пианиста» и «Список Шиндлера». Оба фильма сделаны на одну тему — уничтожение евреев во время Второй мировой войны. Отсюда и известный ход событий, и известное распределение ролей — несчастные евреи, и жестокие немцы. Но на этом сходство этих фильмов и заканчивается. Если Спилберг сосредотачивает своё внимание на смаковании трагедии, используя для большего эффекта чёрно-белую съёмку, то Полански сосредотачивает всё своё внимание на трагедии одной личности.

Кстати наличие хорошо задокументированной биографии персонажа, выгодно отличает «Пианиста» от плохо скроенного панегирика во славу Оскара Шиндлера.

Первую половину фильма мы видим как человек просто плывёт по течению, не в силах противостоять захватившему всю Европу всёпожирающему вихрю уничтожения. И только после сцены селекции, и спасению героя вопреки здравому смыслу, начинается борьба человека за свою жизнь, вопреки всему. Борьба где ставка на кону — жизнь. На этом пути ему будут оказывать помощь, чаще всего простые люди. Будут и обманывать, и снято это так, что веришь безоговорочно. В плюс играет то — что Роман Полански сам пережил весь этот ужас в собственной жизни.

Впечатления от просмотра портят только картонные (в буквальном смысле!) декорации. Неужели не могли снять в Польше?

А в остальном

8 из 10

Непростая задача — спустя десяток лет оценить нашумевший фильм, получивший множество наград. Картина прекрасно сделана и в техническом плане выверена до тонкостей. Но, несмотря на идеальный визуальный эффект, высокую достоверность, красоту отдельных сцен и ужас других, несмотря на замечательно подобранный кастинг (сколько эпитетов!), эмоций после просмотра практически нет. Сентиментальный зритель, всегда готовый пролить пару слезинок над судьбой несчастного героя, на этот раз я осталась холодна. В чем же дело?

Ведь фильм действительно своеобразно эстетичен. Шокирующие сцены войны и режима гетто не затмевают чистоту впечатления от сцены с играющей на виолончели Доротой или Владеком, на конспиративной квартире впервые за долгое время прикоснувшимся к клавишам, или его торопливого знакомства с Доротой в толпе охваченных паникой людей. Эстетика мирной жизни заключена в аккуратных, уютных квартирах с букетами цветов на столах и чистыми занавесками — крошечных мирках света среди разрывающихся гранат и гремящих залпов. Позднее и они будут уничтожены, взорваны, искорежены — но это значит лишь то, что выжившие люди воссоздадут их где-то еще. Что подкупает, в картине нет садистского упоения жестокостью и грязью, самые страшные кадры выразительны и скупы при этом.

А главное — война отходит на второй план (как для Владека во время записи на радио), когда видишь лица героев. Дорота, ее муж, семья Владека — это люди, продолжающие жить своей внутренней жизнью, терпящие лишения или унижения, но в глубине души верящие в лучшие дни — к сожалению, наставшие не для всех. И, конечно, поразительно чисты глаза Владислава — утонченного, интеллигентного, несколько оторванного от реальности. Он мало меняется на протяжении фильма. В финале взгляд его по-прежнему доверчив, и он все так же открыт для доброго слова. Он, правда, вряд ли улыбался бы теперь сытым дамочкам — любовницам еврейских надзирателей на службе у фашистов. А впрочем, кто знает? Ведь для него мерилом ценностей является музыка, отношение к ней, отношение к себе самому и своим близким. Это беззащитный человек, нашедший в себе силы уцелеть. Не без помощи удачи и добрых людей — в том числе, Мажорека, оставшегося в гетто, чтобы поднять бунт и умереть смертью храбрых.

Мажорек. Это имя — ключевое для понимания, почему фильм «Пианист» не произвел на меня ожидаемого впечатления. При всей симпатии к Эдриану Броуди, создавшего трогательный образ жертвы нацистского режима, его герой Владислав ушел из гетто, а Мажорек остался. Владислав, конечно, не был создан для открытой борьбы. И все-таки он ушел сам, бросив товарищей по несчастью. «Я выгляжу, как Иуда», — говорит Владислав, имея в виду отросшую бороду, и, откровенно говоря, в этом что-то есть. Было бы куда приятнее видеть, что побег случился иначе, не по его воле. Это как фальшивая нота в слаженной гармонии звука, но против правды жизни не пойдешь. Если в мемуарах происходило так — значит, так все, вероятно, и происходило. Сфальшивил не пианист — просто расстроен инструмент, брошенный в полумертвом доме на милость бомб и пулеметов. Кстати, в фильме на звучании пианино это никак не отражается. Так случайно ли упомянутое имя Иуды?..

Впрочем, в хорошем фильме все должно быть не случайно. Не случайна, например, сцена с поиском немецкого офицера, оставшегося для Владислава безымянным. Можно прочесть ее (думаю, так и прочли) как акт всепрощения, обоюдного примирения народов, так страшно схлестнувшихся в чудовищной схватке. А что же погибшая в концлагерях семья? О ней ни слова, будто она и не занимала наше внимание добрую треть фильма. Да, финал с Владиславом, ищущим последние следы существования на земле своих близких, сильно выбился бы из контекста примирения.

Остальные детали, по большому счету, не так важны. Разрушенная Польша чуть-чуть фантастична, ее дома причудливы в своем безобразии. Владислав бредет по взломанной мертвой улице, а воображение подсовывает камеры за ее пределами, суетящуюся съемочную группу и горами сваленный реквизит. Музыка не пронизывает фильм, хотя и звучит в нем часто. Не показана как единственное утешение, как мощный, всепоглощающий призыв, на который человек идет сквозь огонь и воду. И потому фильм, напоминая о себе отдельными эпизодами и удачными сценами, не слишком трогает, не переворачивает душу. Хотя на все можно закрыть глаза, слыша четырежды из уст героев фильма: «Русские идут. Скоро все закончится». И все закончилось, война ушла. Владислав снова играет. Все хорошо.

Допускаю, что военные фильмы можно снимать не только о героях. Можно о таких вот талантливых и беспомощных людях. Жаль всех: белорусских детей, украинских инвалидов, польских евреев. Нацизм не знал сострадания. Но раз уж наш герой выжил в этом аду, было бы справедливо объяснить, какой ценой и благодаря кому. Разве это не естественная потребность благородного сердца — человеческая благодарность?

Момент, с которого начинает меняться мое отношение к главгеру — история с оружием. Смотреть, как пресмыкается, ожидая выстрела, человек, который только что держал в руках и рассовывал по карманам пистолеты, тяжело. Вопреки драматургическим законам пистолеты, которые он прятал, так ни разу и не выстрелят из его рук. Герой останется тотальным пацифистом — любое дерьмо и жизнь лучше сопротивления и смерти. И герой в результате оказывается прав! — Он сохраняет свою жизнь. Она должна быть очень ценна, его жизнь. Весомо ценнее жизней тех парней, которые на восточном фронте в это время таранят на фанерных самолетах колонны фрицев, закрывают своим телом амбразуры пулеметов, партизанят в лесах, а их жен и детей за это сжигают живьем. Но они, черт возьми, воюют! И еще придут освободить этого польского музыканта. Надеюсь, он сумеет оправдать талантом свое право на жизнь. Погибшим на войне советским мальчишкам такой возможности уже не представится.

Ну да, не всем дано быть героями. Тонким, хрупким, деликатным созданиям, наверное, можно и в кустах пересидеть, тем более когда талант. А только кто знает, кем бы мог стать девятнадцатилетний артиллерист Коля Сиротинин, остановивший танковую дивизию («богатырь» ростом 164 см, весом 53 кг — из карточки военкомата), подбивший 11 танков и 6 бронетранспортеров, сражавшийся так, что немцы и не догадывались, что воюют не с батареей, а с одним-единственным русским бойцом. Бойцом, заслужившим от немцев три залпа из винтовок над своей могилой. Только песни про него сложить оказалось некому.

Странный человек, герой фильма, не запомнит людей, освободивших его. Он с тоской будет вспоминать немца, проявившего к нему жалость,, которого он не смог за это отблагодарить, потому что немец умер в плену у бесчеловечных русских в 1958 году. Какая прихотливая память у польско-американского режиссера: фамилии немца никто не разобрал, а дата смерти в русском плену известна точно. Евреи, простите меня, но так нельзя. Если не умеете себя защитить, умейте быть благодарными тем, кто это сделал за вас ценой невиданных до этих пор жертв.

3 из 10