Рецензии

Математик из Нью-Йорка Максимилиан Коэн одержим идеей обосновать теоретически любую числовую структуру. С некоторых пор Макс стал рабом собственной научной гипотезы, основанной на трёх ключевых постулатах: а) математика — это язык природы; б) всюду в природе существуют системы; в) всё, что окружает человека, можно понять и объяснить при помощи чисел. Пытаясь придумать практическое применение данному умозаключению, непризнанный гений пытается обнаружить закономерности в изменениях курса биржевых акций.

По этой самой причине им начинают интересоваться могущественные люди с Уолл-Стрит, надеющиеся с его помощью заранее просчитывать взлёты и падения ценных бумаг. Кроме того, Коэна домогаются ещё и ортодоксальные евреи, утверждающие, что иврит — это сплошная математика. При посредничестве Макса они намереваются разгадать комбинацию из 216 цифр, которая в итоге поможет установить истинное имя Бога.

Находящийся на грани помешательства математик, загнанный в угол настырными преследователями, отчаянно пытается совладать с той могущественной силой, что терзает его интеллект. Всё последнее время Коэн являет собой пример абсолютной сублимации инстинктов и чувств. В его голове уже не находится места для бытовых мелочей, для симпатичной мулатки, живущей по соседству, и для всего того, что считается естественным для обычных людей.

Абстрагировавшись и устранившись от окружающей реальности, Макс окончательно погружается в мир чисел и впадает в интеллектуальное оцепенение. Отныне всё, что находится за пределами его разума, превращается в одну сплошную галлюцинацию. Единственным светлым моментом для Коэна (а равно и для зрителя, не желающего верить, что речь здесь идёт о шизофрении или паранойе) остаются встречи со старым учителем, который посвятил жизнь разгадке числа Пи.

Оно-то и становится ключевой метафорой этого интеллектуального ребуса, вряд ли поддающегося внятной смысловой расшифровке. Меж тем виртуозный по исполнению дебют 28-летнего Даррена Аронофски являет собой пример завидного владения выразительными средствами кино. При очевидной бюджетной скромности (60 тысяч долларов, вложенных в проект, окупились в итоге 58 раз!) начинающий режиссёр с максимальным эффектом использовал образные возможности экранного искусства.

Субъективная камера, чёрно-белая экспрессия картинки, гнетущая электронная музыка и нервный импульсивный монтаж могут довести впечатлительного зрителя до состояния близкого состоянию Коэна. В этой связи фильм сильно напоминает своего героя. Может, именно поэтому его не очень-то хочется пересматривать. Но поклонникам «Реквиема по мечте» никуда не деться. В дебюте Аронофски не просто осваивался в профессии, но и определялся с тем ритмическим алгоритмом, который будет звучать рефреном в следующем и до сих пор главном его фильме.

«Животное не допытывается, в чем смысл бытия. Оно живет. Живет ради жизни. Для него ответ заключен в самой жизни, в ней и радость, и наслаждение». Марсианские хроники, Рэй Брэдбери

Число «Пи» — 3, 14. Одна из величайших тайн математики. Что скрыто в этом числе, какая тайна? То, что поможет понять тайну мироздания и тот закон, по которому все вокруг живет, движется, расцветает и умирает, падает и снова восходит? Или же в этом числе ничего не скрыто? Хотя в нем по любому что-то есть, ведь иначе и быть не может!

Главного героя фильма «Пи» зовут Макс Коэн. Он математик и его мучает очень сложный вопрос — все ли в нашей жизни можно представить с помощью цифр? Все ли можно систематизировать и везде ли есть закономерность? И поэтому, он начинает искать систему в изменении курсов биржевых акций, в хаотичном множестве цифр. Сидит, не жалея себя, дни и ночи перед компьютером или с газетой в руках, пытаясь найти ответ на свой вопрос. И со временем приходит к невероятным результатам.

При этом эти самые результаты важны не только для главного героя — за ним начинается охота, ведь многие люди хотят знать универсальный код, объясняющий сущность бытия. И Максу предстоит сделать сложный выбор — решить, стоит ли других людей посвящать в эту тайну. Ведь знание — сила, а люди обладающие силой редко могут удержатся от соблазна править миром. И в финале он делает выбор, но, прошу меня простить, рассказывать ничего более я вам не стану. Потому, что каждый зритель сам должен это увидеть.

«Вера на все находила ответ. Но с приходом Дарвина и Фрейда она вылетела в трубу. Как был род человеческий заблудшим, так и остался.» Марсианские хроники, Рэй Брэдбери

То, что знаменитый американский фантаст Рэй Брэдбери хотел донести до человечества на бумаге, Даррен доносит с телеэкрана. Он говорит о людях, вечно пытающихся обособиться от природы и разгадать тайну вселенной. И ещё о том, к чему в результате может привести технический прогресс. Главная же мысль данной картины в том, что не нужно ломать голову пытаясь понять наш мир, ведь такие желания ни к чему хорошему не приведут, некоторые вещи нужно просто принять как должное, как константу. Как то же число «Пи», которое является постоянной величиной, но никто так и не объясняет, почему оно равняется 3,14.

Фильм «Пи» — дебютная работа нынче известного режиссера Даррена Аронофски, которая была снята всего за 60 тыс. долларов, большую часть из которых составили 100-долларовые взносы его друзей и родственников. Но при этом фильм окупил себя более чем в 50 раз, что не удивительно. Данная картина не только достойно снята в техническом плане и отлично сыграна. Она обладает интереснейшим и действительно умным сюжетом, что для кино большая редкость

«Наука в конечном счете — исследование чуда, коего мы не в силах объяснить, а искусство — толкование этого чуда». Марсианские хроники, Рэй Брэдбери

9 из 10

Так приятно удивиться случайно, особенно приятно надеяться на то, что подобных фильмов много. Конечно «Черный Лебедь» был прекрасным фильмом, но я почему то не решил ознакомиться с режиссером, а теперь когда мне случайно посоветовали этот фильм я был даже несколько шокирован. Первым делом, когда я посмотрел фильм, я сразу пересмотрел его. Обычно так легче почувствовать диалоги достаточно глубоко и дать более объективное мнение.

Фильм психологический и это дает нам право концертировать свое внимание только на герое, все остальное служит лишь для того, чтобы его подчеркнуть. А математика здесь является лишь фоном, с таким уже успехом герой мог заниматься, химией и искать формулу философского камня. Нас очень медленно вводят в мир героя, поначалу нам показывают, что его мир ограничивается только несколькими местами, где он чувствует себя в безопасности. Герой страдает припадками и это его заставляет находиться в постоянном напряжении. Это прекрасно подчеркивает, то что его одержимость носит характер бессистемной деятельности и поиска абсолютного в том, что кажется слишком хаотичным. Можно сказать, что герой бросает вызов хаосу и хаос принимает вызов.

Поначалу можно предположить, что Максимиллан Коэн счастлив. Он полностью погружен в работу и все в его в жизни происходит системно, математик прекрасно осознает свою гениальность, но его параноидальное расстройство личности вынуждает его отказаться от прекрасной карьеры. В итоге выбрав путь отшельника в мегаполисе, он продолжает идти в сторону эмергенции своей науки. Макс чист в помыслах, он просто яркий свет, который пытается прорваться сквозь горизонт событий, но великие дела привлекают великое зло. Зло показано в образе религии и денег, и зло поначалу пытается всячески содействовать герою, но вскоре оно показывает свое истинное лицо. Последним предательством для героя стал отказ признать его стремление, старым учителем. В конце Макс принимает решение, он отказывается от попыток упорядочить хаос и принимает спокойное продолжение жизни обыкновенным человеком.

В итоге, фильм при всей свое обаятельности не тянет на шедевр. Грубая кисть режиссера не позволяет проникнуться полностью, а диалоги носят уж слишком повествовательный характер. Тем не менее, фильм стоит посмотреть особенно он стал актуален сейчас, когда нам пытаются доказать, что кроме числа Пи есть и другие числа, например убытки правообладателей.

8 из 10

Сюрреалистический фильм «Пи» американского режиссера Даррена Аронофски, создателя будущего «Черного лебедя», — это тонкий психологический триллер, повествующий нам историю талантливого математика Макса Коэна, который пытается найти и расшифровать универсальный код. По мере того, как он приближается к разгадке этого числа, различные структуры хотят его получить. В этот момент мир вокруг математика превращается в абсолютный кошмар.

Фильм выполнен в особом стилистическом приеме. Он полностью черно-белый, что создает таинственную и мрачную атмосферу. Еще до появления «Паранормального явления» и засилья фильмов в псевдодокументальном стиле, молодой режиссер использовал технику подвижной камеры, создавая ощущение, как будто Вы идете за главным героем сами.

Сюжет фильма затрагивает очень тонкую тему одержимости числа, граничащую между сверхнаукой и нумерологией. Именно об этом предупреждает друг и руководитель Макса — Сол Робсон. Но Макс его не слушается. И тут все перерастает в мистику. Разодраться во всех этих хитросплетениях нелегко, но от того только еще интереснее.

Шон Гуллет прекрасно справился с ролью математика — параноика.

Фильм был снят за скромные 60 тысяч, причем большая часть составляла пожертвование друзей и родственников режиссера. А в декорациях был использован настоящий человеческий мозг.

Фильм не является эталонным, но после просмотра, именно по нему Вы будите сравнивать все остальные. Он увлекает вас полностью на протяжении всех 84 минут. И трудно даже сказать чем. В нем мало действий, мало динамики. Но все же он надолго остается в памяти.

Фильм займет почетное место на полке Вашей кинобиблиотеки. Это один из тех фильмов, который Вы будете советовать своим друзьям.

Любая суть может существовать только на конвенциональном, межчеловеческом уровне. «Суть» — это выражение чего-то цельного через знаковую систему. Главный герой находит нечто, что при попытке выразить его и даже думать о нем — сводит с ума, потому что охватывают саму структуру механизмов понимания, его существа.

«Имя бога», от которого горят мозги и компьютеры. Имя бога — символическое выражение самого бога. Это граница познания.

Невозможно все просчитать и если даже и возможно, то это не сделает человека счастливым — рационализация — металлическая рационализация — словно тошнотворный металл в голове. Числа — это только часть целого — немого и бесчисленного.

В конце герой приходит к принятию мира таковым, какой он есть, не пытаясь выразить его или что-то с ним сделать, бросив попытки постичь имя бога и его значение — он тем самым постигает самого бога. И просто живет. Обретает истинную формулу Вселенной.

10 из 10

Знаете, Даррен Аронофски хитрый продуманный жук. Разумеется, в хорошем смысле. Однажды он решил, что хочет стать режиссёром и не остановился на задуманном. Стал. Сняв несколько короткометражек, Даррен собрал банду — оператора Мэтью Либатика, композитора Клинта Мэнселла и, решив, что будет прессовать актеров, приступил (практически в каждом его фильме кто-то да номинируется на Оскары и Золотые глобусы, и даже получают их). Предварительно обзаведясь тысячей друзей и родственников, которые и профинансировали его первый полнометражный фильм.

Вот честно, никогда не понимал — на что тратятся сотни миллионов в современном кинематографе? Быть может разносчикам пиццы дают пятизначные чаевые? Или Сатана любит купаться в долларах? Как бы то ни было, и без скидок на время, сумма, за которую снят «Пи» кажется смехотворной. Даже учитывая, что работали все за еду, а кормила съёмочную группу мама Даррена.

Маэстро, видимо, всегда любил вызовы и уже на входе отсеивает потенциально неблагодарную часть аудитории. И вправду, скажи кому-нибудь: «На протяжении фильма еврей и по совместительству математик, ездит в метро, играет в го и пытается разгадать тайну числа Пи, а заодно и всего упорядоченного. И да, сходит с ума в придачу», тут же возникнет вопрос: «Сходит с ума? Это как я на парах по высшей математике?».

И когда зал с недовольным ворчанием покидают все лишние «Пи» начинается. Хочется восторгаться с первых кадров. В чёрно-белом зернистом мире творится нечто непонятное и атмосферное. Математика приобретает влекущую таинственность и вот уже трудно отделаться от фантазии, в которой стоишь перед потрясённой аудиторией и выводишь на доске бесчисленные знаки и цифры, способные изменить мир. Умело используя ограниченные ресурсы, режиссёр порождает тягучее напряжение. Дарит ощущение беспокойства. Витающая в воздухе тайна не даёт покоя. Все частички пазла сходятся воедино. Кроме одной. И никак не удаётся прочитать разгадку. Разговоры с учителем наталкивают на мысли. Кажется, будто где-то была допущена ошибка, а значит… Повторяющиеся локации создают замкнутый цикл, но не приедаются, ибо меняется сам герой — Макс Коэн. Сходит с ума.

Параноидальное настроение с успехом передаётся зрителю. Собранная Дарреном банда творит искусство. Камера мечется, словно в припадке, музыка назойливым молоточком стучит по нервам, порождая ощущение, будто вот-вот должно произойти что-то нехорошее. Странное. Дикое. Макс в недоумении. Я пишу жалобу в полицию нравов, чтобы засудить Аронофски за то, что он делает с моим мозгом… Да что с этим чёртовым миром такое?!

Без преувеличений, восхитительная работа, которой, увы, не удалось убежать ото всех преследующих её соблазнов, большая часть коих хороша лишь до того, пока маячит в виде наступающего призрака, никогда не появляющегося в кадре. И без того вещь в себе, «Пи» злоупотребляет уходами вовнутрь, особенно в середине повествования. Не на пользу идут и попытки придать смысл тому, что до этого обходилось чувственным уровнем. Тем более, показавшись над неспокойной водой, попытки вновь уходят ко дну, уступая место более действенным методам.

Всё, что мэтр отточил впоследствии до совершенства, присутствует и здесь. Безумие обрело шарм, обзавелось поводком и где-то даже утратило свою дикую частичку. Ту пугающую необузданную грацию. Фильм своего рода — бунт, громогласное «Бу!» режиссёра. Он перебесился и отправился за признанием, возводя искусство не лишь ради него самого. Остаётся посоветовать, кроме непосредственно просмотра, никогда не смотреть на солнце. Дрели, знаете ли, беспринципны.

8 из 10

Создалось впечатление, что картину пытались сделать «прививающей любознательность», хоть это словосочетание и из СССР и вряд ли добрело до США. Возможно, мне стоило посмотреть «Пи» лет десять назад, и тогда бы я назвала данное кино таковым. Но сейчас занятности, приведенные в ленте, кажутся разжеванной едой — как будто зрителей принимают за тупиц. Уточню, суть не в моем возрасте, а просто в годе. Я не знаю, должно ли произведение быть современным, чтобы «прививать любознательность»… возможно, дело в геометрической прогрессии, в которой развивается все, что наиболее тесно связано с информацией.

В самом начале отношение у меня к фильму сформировалось скорее положительное, а к главному герою скорее отрицательное. Он мгновенно создает впечатление человека, который не может разобраться в себе и понять, что же его на самом деле в первую очередь мучает — физическое или не_физическое. И мучило ли бы его одно без другого. А вот грань асоциальности у Макса Коена очень занятная — похожа в моем воображении на ломаную линию. Сначала я подумала, что это связано исключительно с воистину странно дружелюбными людьми, которые его окружают, но потом заметила, что у него эта ломаная линия присутствует и в общении с одними и теми же людьми, и вообще ползет не только вверх, вниз и вправо, но и куда-то вглубь +, наоборот, на смотрящего.

В некоторых эпизодах, когда герой остается наедине с собой, мне не нравится то ли игра актера, то ли поведение персонажа — тут уже не разберешь, как задумывалось изначально. Операторской работой нам, очевидно, пытались передать состояние персонажа, и я могу только сказать, что рада, что не переборщили с этим — в меру. А вот музыки, пожалуй, многовато — слегка напрягает в отдельные моменты. Зато атмосфера лично до моих ощущений не дотянула. К контрастной черно-белости я быстро привыкла, да и не способ это. Фильм смотрелся легко, хотя расчет был явно не на то.

Меня добил безумный вывод «компьютер обретает разум». По-моему, кто-то спутал самопознание с самоосознанием. Но все-таки удовольствие от просмотра получено, да и концовка вся такая улыбающаяся, хоть и назвать ее бесспорно положительной нельзя — на сей счет могут быть разные мнения.

6 из 10

Надо сказать, чаще всего я ставлю эту оценку (самую часто используемую мною) простеньким фильмам на один раз, у которых нет существенных недостатков. Но не всегда. Эта 6 похожа на 6, поставленную «Сиянию» или «Донни Дарко». В фильме для меня достаточно много минусов, но есть и то, что эти минусы перевешивает.

Дебютный фильм Даррена Аронофски посвящён проблеме поиска человеком сущности устройства Вселенной. Основная мысль режиссёра — опасность фанатичного увлечения каким-либо одним предметом в ущерб всем остальным. «Пи» — картина-загадка: «А стоит ли человеку разгадывать абсолютно все тайны природы? Или же после этого ему не захочется больше жить?»

Эту ленту отличает необычайная атмосфера и неповторимая картинка. Приглушённые чёрные тона и светлые оттенки белого создают уникальное видение мира главного героя «Пи» — молодого математика Макса Коэна, одержимого мечтой найти разгадку числа пи. Макс уверен, что число пи образует особую систему, закономерностям которой подчиняются как законы формирования биржевых курсов акций, так и само существование Вселенной. Разгадке этой системы Макс посвящает всё своё время. Он редко покидает свою квартиру, переоборудовав её в настоящий вычислительный центр.

Шон Гуллетт и Марк Марголис продемонстрировали в «Пи» высший актёрский пилотаж. Шон блестяще, просто здорово исполнил роль фанатика от науки, постепенно сходящего с ума из-за обильного употребления стимуляторов. Шон Гуллетт прекрасно использовал мимические средства для передачи чувств своего персонажа, бессильно мечущегося в поисках ответа на терзающий его вопрос. Его Макс Коэн проводит в жизнь окружении двух цветов, также, как и его работа построена на основе двух цифр: нуля и единицы. Макс совершенно не обращает внимания на окружающих, на природу, на мир. Его мысли посвящены одной лишь математике, и нет для него большего счастья, чем познать тайну числа пи.

Марк Марголис очень уместен на экране в качестве Сола — учителя и старшего товарища Макса. Много лет Сол также исследовал пи, но затем отказался от этой затеи. Сол выглядит настоящим воплощением мудрости, когда во время партии в го уговаривает Макса оставить попытки усвоить закон существования Вселенной и обратить больше внимания на себя. Сол уверен, что всё же не каждое знание способно принести человеку радость.

Все остальные актёры также здорово вжились в свои образы. Больше остальных лицедеев второго плана, пожалуй, запомнился Бен Шенкман — исполнитель роли развязного еврея Ленни Майера. А вот сам образ Марси Доусон (в хорошем исполнении Памелы Харт) показался несколько наигранным, надоедливым и необязательным. До эпизода с более тесным знакомством Макса и Марси, разумеется. Вообще же, сценарий «Пи» очень силён, но всё же проигрывает остальным компонентам ленты. В частности, знаковый монолог героя вовсе необязательно было повторять трижды.

Зато визуальная часть «Пи» выглядит просто шедеврально. Монохромное изображение, шатающаяся изредка картинка, внимание к деталям (сливки в кофе, клубы сигаретного дыма), насыщенность кадра и восхитительно уместная электронная музыка превращают «Пи» в своего рода драматический ответ «Матрице». Да, картина Даррена Аронофски содержит эпизодичные упоминания об антиутопических принципах. К тому же, в «Пи» была поднята религиозно-философско-мистическая тема, позже ставшая доминантной в картине «Фонтан».

Задумка режиссёра «Пи» была претворена в жизнь максимально точно. Восхищаясь самоотверженностью настоящих учёных, порой жертвующих собою ради науки и прогресса человечества, Даррен Аронофски, тем не менее, считает, что было бы неплохо, если бы человечество оставалось бы в неведении касаемо ответа хотя бы на один вопрос. Иначе человек может утратить стимул к дальнейшему существованию, ведь суть жизни человека — это познание: себя самого, своих родных и друзей, просто незнакомых людей, всей Вселенной. Если подлететь слишком близко к Солнцу, то можно, подобно Икару, опалить крылья. Куда лучше оглянуться вокруг: зачастую, будучи озабоченными увлечением каким-либо делом, мы не замечаем красоты и не чувствуем настоящего человеческого счастья.

9 из 10

Фильм о системах, который сам является строгой системой, все в нем подчиненно определенным закономерностям: поиски кода, развитие сюжета, метания героя и, полученный в итоге результат. Картина похожа по своему построению на строгую математическую процедуру с детальным и последовательным описанием каждого действия, в ней нет случайных кадров, все они рождаются из хаотичного поиска ответа на вечные вопросы, даже введение промежуточных переменных подчиненно строгой последовательности.

Главный герой пытается упорядочить реальность своего существования поиском универсального кода, который смог бы объяснить все процессы во Вселенной. Создатели фильма предлагают зрителю три строгих системы — фондовый рынок, религию и игру в го, которые сам по себе, без исходного кода, являются лишь пустыми реальностями, только начало игры вдыхает в них жизнь. Представители каждой системы стремятся ввести в игру универсальную постоянную, в виде исходного кода всего сущего, что позволит получить максимальный результат, но никто не принимает во внимание тот факт, что исходный код — это не набор цифр, а сам человек, который делает ход и то, какой выбор он делает, чтобы достичь желаемого. В итоге все сводится к математике, что разрушает жизнь главного героя, хотя должно было бы ее улучшить.

По общему впечатлению, это прекрасный фильм, хороший сюжет, затрагивающий важные вопросы, замечательные образы и атмосфера гениальности, это фильм о том, что ценность человеческой жизни выше ответов на любые вопросы. Единственным недостатком лично для меня стала предсказуемость развития сюжета, но в целом, впечатление осталось достаточно сильное.

Исследования числа Пи, под которым понимается математическая константа, выражающая отношение длины окружности к длине её диаметра, велись с давних времён.

Самые ранние из известных приближений к числу Пи датируются 1900 годом до нашей эры. Было это в Вавилоне и Египте. Занимались числом и индусы в своей Шатапатха-брахмана, и китайский философ Чжан Хэн, и всем известный Архимед, и многие другие пытливые умы. Своё же нынешнее обозначение в виде символа π число впервые получило в 1706 году в книге Уильяма Джонса «Новое введение в математику», однако распространение получило после 1737 года и работ Леонарда Эйлера. Наконец с наступлением эры компьютерных вычислений Пи дало огромную трещину и рекорды вычислениях числа посыпались и посыпались. По самым современным оценкам, на октябрь 2011 года, Александр Йи и Сигэру Кондо рассчитали последовательность с точностью в 10 триллионов цифр после запятой.

К чему все эти небольшие экскурсы в историческую хронику выявления числа Пи ? А всё к тому, что дебютный фильм Даррена Аранофски в своём сюжете и действии развивается именно в вычислении этого числа, под которым автор, в разных намерениях своих персонажей, скрывает нечто оккультное, мистическое и даже первозданное. Этот фильм вышел в 1998 году при бюджете всего в 60 тыся долларов, имея непередаваемую атмосферу движущегося зернистого чёрно-белого изображения, которое словно жёсткая и самая дешёвая газетная бумага добавляет картине что-то психоделическое. Электронная музыка вкупе с крупными планами и сценами личной вычислительной лаборатории главного героя вырисовывают нечто киберпанковское времён огромных дискет. Наконец общее действие, болезнь героя с его галлюцинациями готовят зрителю порцию сюрреализма.

Макс Коэн — гениальный математик, страдающий жутчайшими головными болями, которые превращаются в дикий металлический скрежет и шум. Он разрабатывает теорию о том, что весь мир состоит из чисел, всё в окружающем мире можно объяснить числами. Следовательно какие-то события в своих колебаниях и периодичности можно выстроить в систему, а из системы выстроить дальнейшее предугадывание этих событий. Для этого он ищет ключ, числовый ключ, который ляжет в основу его исследований. У Макса в квартире есть собственная вычислительная лаборатория, однако тяготы поисков всё ни к чему не приводят. Он нелюдим, замкнут и страдает манией преследования, принимает сильнодействующие лекарства, видит галлюцинации. Единственными его друзьями являются маленькая девочка соседка, с которой он играет в угадывание результата крупного вычисления (она использует калькулятор, он свои умственные возможности); молодая девушка, навязчиво-сексуально с ним разговаривающая; а также престарелый учёный, говорящий притчами, с котороым Макс иногда встречается за партейкой в Го. Этот учёный также некогда занимался числом Пи, однако никакой системы в нём не нашёл, окончив свои исследования сердечным приступом (опасное это дело, математика !). Однако не только Макс заинтересован в тайнах этого числа. На учёного выходят женщина из какой-то там конторы по предсказанию результатов работы финансовых рынков, а также озабоченный переработкой Торы в числовой вариант еврей. И та и другой хотят выявить у Макса число Пи, деньгами ли, уговорами ли, или применением физической силы. В ходе одного из актов очередного вычисления компьютер летит, но прежде выдаёт какой-то числовой перечень. Макс думает, что это вирус, его друг-учёный подтверждает такие же события. Однако это был вовсе не сбой работы, а самое настоящее число Пи, точнее его 216 знаков. Здесь-то и пошла-поехала сплошная мистика: друг-учёный говорит о том, что, прежде чем вычислить число Пи и погибнуть, компьютер как бы осознаёт свою кремниевую природу и приобретает в какой-то мере разум, протягивая в итоге ноги от столь ужасной правды; евреи в этих 216 числовых знаках видят истинное имя Бога (речь идёт о слове Шемхамфораш), которое раньше применялось в священных ритуалах и ещё ближе приближало к ним райские кущи, однако теперь некогда число было утрачено; женщина же пытается найти в числе материальную выгоду и с помощью него просчитывать результаты работы финансовых рынков. И Максу действительно удалось использовать это число для предсказаний, только его состояние ухудшается с каждым днём. Гениальность перерастает в безумие, галлюцинации замещают реальность. Не в силах более сдерживать приступы боли, Макс просверливает себе голову.

Используя в общем-то вполне обычное, но, в то же время, весьма широко известное математическое явление, авторы накручивают на него кучу притянутых за уши событий и значений, вплоть до познания сущности Бога. Вокруг обычных малодейственных попыток нажатия главного героя на клавиши и невнятных рисунков с числовыми письменами авторам удаётся создать самую настоящую атмосферу психологического триллера-допотопного киберпанка с мистическим и немного сюрреалистическим философствующим текстом. Седой учёный ваяет притчами, играя в Го с Максом, новый секретный кримниевый процессор приобретает значение оккультного ритуального предмета, евреи давят на Макса с такой напыщенностью, что кажется, вот они узнают это число и Бог откроет им врата. Зрителю кажется, что это непонятное число действительно может объяснять и предугадывать любые жизненные события, главное найти в них систему и правильно применить ключь-число Пи для познания всех её последовательностей.

На этом фоне Макс выглядит как вынужденное и неуправляемое самим собой средство для поиска, имеющее болезнь и дикие боли как следствие своей гениальности. В решении загадки у Макса остаётся либо прийти к безумию, либо очиститься от своих возможностей и знаний. Так или иначе, проскальзывающие то и дело слова-мысли главного героя «Мама говорила мне не смотреть на солнце, но я однажды всё-таки посмотрел» отсылают, видимо, и к первому и ко второму пути разрешения вопроосов. Ноша такого знания непоправимо ведёт к умопомешательству. Возможно, как сказали евреи, Макс был лишь сосудом, но не хранителем такого знания, как средством для его получения. Но нужно ли оно, такое знание, и к чему оно может привести ? Не пытаясь связываться с открытием неведомого и первозданного, быть прорицателями и адептами околоматричного будущего, авторы увиливают в сторону и оставляют немало поводов для не только размышлений, но и для новых, более глубоких и вместительных сосудов.

Кадры улиц Нью-Йорка снимались без какого-либо разрешения и, по сути, подготовки, тем самым приобретая образность любительского и настоящего. И словно в противостоянии с этим находится захудалая комнатушка Макса, чем-то напоминающая своим видом и кибернетической вычислительной лабораторией отголоски первого Тэцуо. Кажется, что вот сейчас эта рама с процессором опутает Макса и вольётся в его плоть, превратив в нечто ужасающее. Фильм как бы сочетает наличие биологического, рукотворного и неосязаемого — компьютерная техника выступает как средство для постижения неосязаемого, даже божественного, а маленький муравей со своей слизью сможет привести весь этот механизм в негодность