Рецензии

Неужели пытаетесь найти схожесть с Амели или фильмами Феллини?

Неужели вы пытаетесь найти здесь отношение режиссёра к ГДР или ФРГ или рассчитываете услышать какие то политические речи и тому подобное? Или ищите здесь постельные сцены или смазанный финал?

Так вот, друзья мои, ничего такого здесь вы и не найдёте.

Вот я увидел истинную, человеческую, родственную любовь между Сыном и мамой. Это заслуживает аплодисментов, такое отношение и так это красиво и правильно показать.

Ведь любовь, даже родственная, должна проявлять себя в самых сложных и экстремальных ситуациях — в данном случае это развал ГДР.

И Алекс справляется с этим испытанием. И так греет душу такое отношение, непредательское, доброе, чистое и правильное.

И музыка Яна Тьерсена так правильно подошла фильму, а что вы хотели услышать Рамштайна?

Очень красивый фильм, трогает за душу и заставляет минимум три раза пересмотреть, чтобы полностью понять всё в фильме.

10 из 10

Смотрел этот фильм два раза. Понравилось оба раза, хотя, справедливости ради, надо сказать, что картина не искрометная, а местами, даже слегка заунывная. Но это все не столь важно, и к тому же во множестве других отзывов написано и описано все. Пробежавшись по ним, я не нашел, как мне кажется главного, того, что я тоже заметил лишь во второй просмотр. Это такая, казалось бы, маленькая деталь, которая никак не влияет на весь фильм в целом, но для меня лично являющаяся ключевой. Ничуть не разрушив интриги, которой здесь и так по сути нет, прошу вас обратить внимание на маленький диалог Лары и главной героини фильма минут за десять до конца картины. Даже последующее повествование ведется таким образом, будто бы не было этого разговора. Но в том-то и дело, что он был!

Возможно это лишь мой субъективный взгляд, а кому-то это покажется само собой разумеющимся, но для меня именно эта деталь «делает» весь фильм, без неё он был бы куда посредственнее, и вполне оправдывал некоторые негативные рецензии.

В целом же это скорее дополнение ко всем остальным положительным рецензиям, а не самостоятельный отзыв. Но, повторюсь, на мой взгляд, ооочень важное дополнение.

P.S. Ян Тирсен и без этого фильма был одним из моих любимых композиторов-минималистов. Но саундтрек также заслуживает отдельного внимания, даже если вы и не знаком с остальным его творчеством.

Я посмотрела «Гуд бай, Ленин» в киноклубе, и, наверное, атмосфера так подействовала: кино запомнилось уж точно надолго, если не навсегда.

Очень интересна сама тема фильма, его сюжет. Игра актеров хороша. Очень трогает забота Алекса о своей матери, ведь придумать такое (а главное, осуществить) далеко не каждому под силу.

В целом фильм чудесный, зрители по-настоящему наблюдают рождение новой страны, новых устоев и идеалов на примере небольшой немецкой семьи.

Картина, над которой безусловно стоит подумать…

10 из 10

Этот фильм практически в единочасье стал лидером немецкого проката и главным местным хитом. Причина, наверное, не в географической и идеологической привязке вполне добротного продукта — то есть не в том, что лента с любовью сделана объединенными германцами и про Германию Объединенную. Это кино снято с любовью к человеку, вот что главное.

Сюжетный ход, положенный в основу фильма, не очень оригинален, но всегда крайне любопытен и перспективен: чтобы не травмировать уязвимого человека какими-либо внешними обстоятельствами, вокруг него полностью воссоздается обстановка, к которой он привык — психологически комфортная, щадящая.

В данном случае суть вот в чем. 1989 год. Германская Демократическая республика доживает последние дни. И вдруг мама 21-летнего главного героя Алекса Кернера — внешне убежденная коммунистка и соцпатриотка Кристиана — переживает инфаркт и впадает в кому. Женщина спит 8 месяцев, и за это время меняется почти всё вокруг: страна, деньги, люди… Посему Алекс при помощи замужней старшей сестры, сестры медицинской из Советского Союза Чулпан Хаматовой, нового друга из ФРГ Денниса и еще нескольких «сообщников» возрождает ГДР на территории одной отдельно взятой квартиры: психологическое потрясение может стать фатальным для больной матери. В старые привычные «социалистические» банки перекладываются новые продукты из буржуазного супермаркета, снимаются фальшивые теленовости с информацией партии и правительства, за 20 марок нанимаются бывшие ученики Кристианы, которые повязывают синие гэдээрские галстуки и поют больной женщине старые пионерские песни…

Время от времени приметы нового все же проникают извне, как ни задраивай шторы. То огромную голову от памятника Ленину на вертолете протащат, то на соседнем здании начинают разворачивать огромный баннер кока-колы…

В общем, благодатная почва для раскручивания умопомрачительной комедии положений. Смешных ситуаций в фильме хватает, но уходить с головой в стихию комедии авторы фильма не стали, оставив место для тонкого — насколько это возможно по-немецки — лиризма.

Нечто похожее — воссоздание замкнутого и оберегаемого от внешнего воздействия мирка — мы уже видели у Эмира Кустурицы. Но если «Подполье» на час длиннее и на порядок бурлескнее и смешнее, недаром ведь режиссера-югослава облыжно обвинили в охаивании истории родной страны, то в «Гуд бай, Ленин!» все пропитано ностальгией. Но отнюдь не идейной и исторической, что было бы само по себе смешно. Это терпкое переживание детства. И размышления о родной крови — в масштабах как одной семьи, так и одной страны — большой семьи немцев.

Посему Ленину, как образу и символу из теплого прошлого, не говорят однозначного и хлесткого «прощай», равно как и обнадеживающего «до свидания». А вот необязывающее «гуд бай» — в самый раз!

«Про страну, которой на самом деле никогда не было, которая всегда будет ассоциироваться у меня с мамой, которая из космоса кажется маленькой голубой точкой» -вот про что кинолента «Гуд-бай, Ленин». Ян Тирсен-мастер уютных музыкальных атмосфер тут как тут. А сколько здесь умильных и умных картинок! Вот те, что я запомнила:

- Кристиана наконец выходит из дома и видит вокруг машины, плакаты, рекламу «из-за стены», из ФРГ. В это время на вертолетном тросе в небе летит бюст Ленина, указывающий рукой путь в светлое будущее.

- Александер приезжает к отцу, давно живущему в ФРГ, чтобы дать ему возможность попрощаться с Кристиной. На диванчике сидят его маленькие братик и сестричка. Они уже дети новой, объединенной Германии, только смотрят все тот же мультик про песочного человечка, с пеленок любимый Алексом. Да и какая детям разница, с какой стороны стены они родились?

Независимо от строя любая страна остается маленькой голубой точкой, если взглянуть на нее из космоса.

Долго мне нахваливали этот фильм. «Сам Тьерсен написал музыку», «Чулпан Хаматова играет» и прочее.

С самого начала чувствуется явный закос под «Амели». Кадры про детство, музыка тьерсеновская. В общем, атмосфера уж очень похожа. Ну да ладно, Бог с ним.

Возникает сюжет. Микросюжетец такой, который в том же «Амели» проскакивает быстро, ярко, ненавязчиво. Тут всё как-то затянуто и лишено гэгов, за счёт которых Жене и сделал Кино. Здесь гэгов очень мало.

Второй признак пародии на «Амели» — монтажные приёмы в виде игры со временем в кадре. Это чувствуется.

Не говоря о том, что ГГ — тоже помогает и его помощь носит странный характер. Даже нелепый, но это очень хорошо, это-то и интересно. Но оно опять-таки лишено гэгов, лишено такого большого кол-ва событий, который есть в «Амели», который делает его Кино.

Здесь событий мало, гэгов тоже. А ведь поле-то непаханое!

Минуте к 40-й я делаю страшный вывод: я не сопереживаю главному герою. Никому в фильме я не сопереживаю, а ведь должен. Мало того, сценарий кажется сырым, с множеством провесов, провалов.

Мне как зрителю не рассказали, что будет, если мама узнает, что совковый режим пал вместе со всем её прошлым. Нет альтернативного фактора, ярко обозначенного, действенного.

Во всяком случае, им режиссёр не пользуется. Он не заостряет конфликты, не обостряет ситуацию, не накаляет обстановку. С каждой минутой интерес как-то падал.

Хотя были шикарнейшие моменты, после которого наблюдался просто всплеск этого внимания. Сцена с летящим Лениным, например. Уже даже что-то где-то щемит, волнение… Но опять всё как-то оборвано и незакончено.

Линия с отцом недоработана.

Проще говоря, не самый чёткий, внятный сценарий, который надо было просто проработать и определиться: подражать ли Ж.-П. Жене или делать свое? Свое очень пахнет «Амели». Но только чуть-чуть. Потому и кажется, что пародия. Особенно это видно, когда в кадре звучит музыка, тот самый знаменитый фортепианный мотив Тьерсена из «Амели», где она пускает блинчики на канале Сен-Мартен. Это уже явные отсылки. Дело не в том, что нельзя использовать музыку из другого фильма. Нет. Просто в данном случае это явная отсылка, явные намёки на то, куда смотрел режиссёр, принимаясь за эту историю, за этот фильм.

Так что, увы, шикарная музыка месье Тьерсна и Чулпан Хаматова не сделали фильм… чтобы я проникся пониманием проблемы и абсолютным сочувствием. Мало того, не возникло у меня образов каких-то ярких, ассоциирующихся с фильмом. Вяло.

В 2003 году малоизвестный немецкий режиссер Вольфганг Беккер взялся за создание картины «Гуд бай, Ленин!», посвящая ее всей той боли и неразберихе, которую прочувствовали жители Германии на стыке десятилетий, когда рухнула Берлинская стена (1989). Развернув антиправительственные плакаты руками агрессивно настроенной молодежи тех лет, удивительным образом трансформируя жанр комедии в декорацию для драмы, режиссер препарировал конфликт на истории одной семьи исключительно для демонстрации отвратительной неопределенности, наполнявшей души обитателей восточной части Берлина.

Так, заключенный не своей культуры, жил в побежденной стране завоевателей один мальчик, ничем не примечательный, жил да мечтал о космосе. Его отец совсем недавно сбежал в ФРГ к развращенным лжеидеалами капиталистам, презирающим святые социалистические идеи. Мать же его, полубезумная карьеристка, после потери супруга отдала всю себя мечте о «правильном строе». Еще у мальчика была сестра. Они вместе играли в космонавтов.

Уже с первых сцен картины начинается малозаметная, порою плоская, но гиперболически возрастающая в своей прелести игра полутонами: будь то полуулыбка или крах детской мечты. Рассыпаясь на реплики, выросшие герои, не свободные, покорные марионетки своего режиссера, с улыбками на губах и слезами в глазах, встречаются со столь непонятным молодости чувством сладко-кислой ностальгии. Кома матери, печальное ее состояние, вся завязка, вся идея пронизаны особым нежным, но при этом откровенно пародийным настроением, раскрывающимся все более от первой ноты композитора Янна Тьерсена к его финальному аккорду, когда музыка звучит уже не столько в фильме, сколько в сознании зрителя.

Все махинации, уловки и многочисленные по-детски простые хитрости, разработанные героем для спасения жизни собственной матери, немного шаблонно, но вполне уместно поднимают концепт нематериальной преданности и прочнейшей, нерушимой связи в системе мать-сын. Тандем Засс-Брюль, оказавшийся той идеальной базой, на которой любое действие кажется гармоничнее, при детальном знакомстве представляется не столько отстраненно-лиричным, сколько по-душевному бытовым. Я рекомендовала бы эту картину всем заинтересованным историей и культурой Германии потому, что такой высокой процент голой идиоматики в диалогах и деталей ежедневного уклада жизни тех немцев встретишь не так часто.

«Гуд бай, Ленин!», прежде всего, отравленная оксюморонами повесть об утерянном прошедшем: утерянном на карте, но вечно живущем в душах, мыслях и мимолетных воспоминаниях. «Историю можно изменить, но ее нельзя стереть, от нее нельзя отказаться: память навсегда сохранит ту эпоху, которая ближе сердцу». Именно это заявляет Беккер, размещая на соседней стене огромный плакат капиталистической компании в мире несуществующего, но, тем не менее, победившего социализма, распевающих пионерские песни любителей комиксов и огурцов, совершивших путешествие из настоящего в прошлое. Ведь настоящая, свободная Личность — это закрытый, уникальный мир, ценность которого слишком часто преуменьшается и столь же часто преувеличивается.

В итоге: какой бы мутной в своей псевдо-комичности не была та призма, через которую Беккер посмотрел на воссоединенную Германию, и даже какой бы картонной не являлась сама идея конфликта, проплывающий над Берлином (подобно олимпийскому Мишке) Владимир Ильич — это последний символ ушедшей эпохи и первый фетиш свободы. Свободы, которую так ждала эта страна.

«Гуд бай, Ленин!» — многоэтажное кино, сохранившее удивительным образом под ржавеющей тяжестью концептов свою простоту, свою лиричность. Стоит ли за это ругать Беккера? Нет, не думаю.

(Berliner Mauerfalll. 09/11/1989 — 09/11/2009)

«Великое смирение!». Казалось бы, что может сказать человек моего возраста о временах, давно минувших?

Мы проживаем свою долгую жизнь, ступаем своими ногами по тропинке надежд, веры. И наша вера настолько крепка, настолько непреклонно сильна, что мы не обращаем внимания на то, что находится вокруг нас. Что же это, спросите Вы?

Для того чтобы обнять человека, нужно к нему подойти; для того, чтобы любить — не обязательно быть рядом. Вокруг нас огромные пространства океанов, суши, бескрайние просторы небес с миллиардами звёзд. А живём мы в квартире на лестничной клетке, ступаем по улицам города, не подозревая, что находится за соседним домом; наш взгляд окидывает всего лишь метры впереди и вокруг. И что же остаётся человеку? — Верить!

«Людям нужен смысл жизни!». И он может быть найден в политических пристрастиях, в любви к своим детям. Он заставляет человека быть сильным, позволяет ему быть таковым. Не каждый может увидеть, что зачастую сила граничит с великим смирением, она именно им и «подпитывается».

Нет ничего нисходящего с небес, чего человек не смог бы преодолеть, вынести. Порою женщина, которая любит, делает выбор, он сказывается на всех: на тех, кто рядом, на тех, кто далеко. Ничего не пропадает, но остаётся только свет, только мечта, пусть она и окутана мраком.

Я чувствую, как меня сдавливает, постепенно, день за днём. Я чувствую это, как чувствует это она, разрываемая дилеммой, страхом, который лишь внутри, которому не суждено просочиться через добрую улыбку и мужественные руки. Когда ложь бывает во благо? Никогда! Да, я так думал до этого момента. В небо запущена детская ракета. Вопреки здравому смыслу — ложь. Она окутывала, объединяла многих людей. Да, возможно безмерного счастья уже не будет. Разве можно назвать счастьем обман? Но зато, он соседствовал всё с тем же великим смирением, надеждой.

Чудесным образом всё становится вокруг таковым, каким его хочется видеть. В предсмертный час, когда всё кажется важным, остаётся только единственное, что должно быть двигателем: любовь, самая глубокая, чистая и невинная. Любовь в этом огромном космосе, всего на 79 квадратных метрах, 79 квадратных метрах — длиною в целую жизнь.

10 из 10

Потрясающий фильм.

Фильм про государство и человеке в нем, про поколения… можно много написать умного и сложного, я скажу одно: хотя я и прожил в Советской Украине неполных 5 месяцев, но ностальгию ощутил — все же в ТОМ прошлом было много доброго и светлого, того чего нету в «прогнившем капиталистическом обществе».

Мои 9 из 10

Смотрела давно, очень хорошее кино!

Не стоит, думаю, так уж серьёзно относится к происходящему в фильме. Я часто смеялась при просмотре, особенно понравилась инсценировка встречи с коллегами (учителями, кажется?).

Может быть, мысль не нова, но мне представляется, что фильм указывает на двойственность сознания человека социалистического. Он живёт в своей самой лучше стране на свете, радуется её успехам или даже сопричастен им. Но в душе он может быть сущим конформистом, а то и врагом существующего строя, маскирующимся под своего.

Трудно судить, но кажется, российское общество перенесло распад СССР в целом менее проблемно, чем могло бы. Исчезновение великой страны стало ощущаться скорее в бытовом отношении: трудно съездить к тёте в Киев. А где же тоска по величию? Сколько ваших знакомых из бывшего СССР жалеют, например, о свёртывании космической программы? О сокращениях в армии или внешнеполитических унижениях новой России? Многих из нас подсадили на рынок, купили возросшим разнообразием товаров, свободой перемещения и т. п. Мы это легко приняли. Теперь поздно печалиться о великой державе. Сегодня либо одно, либо другое.

Получается все граждане соцстран были в той или иной мере конформистами и предателями. Сын так боялся, что мама не выдержит падения социализма, а она — ничего, вены не вскрыла. Массовое сознание изменить легче, чем ликвидировать ядерный арсенал. Вот так комедия!

10 из 10