Рецензии

»…
Сам стану Смертью твоею, всепожирающим адом безумья.
Бойся меня, ибо я — не живая душа, но Дьявол!»
(отрывок из стихотворения Томаса Ловелла Беддоуза «Трудная Смерть»)

«Вальгалла: Сага о викинге». Непонятное название. Непонятный фильм. Персонаж у нас немой и одноглазый. И кличка его — Одноглазый. По внешнему облику он не викинг, а пикт. Викинги были его соратники. Временные соратники, можно и так сказать…

Фильм разбит по частям. И это единственное, что вписывается в рамки логики. Дальше, простите, идёт набор немыслимого безумия, череда бессмысленных событий, не подкреплённых здравомыслием.

Цепочку собрать в ряд при желании, конечно, можно. Спасся от рабства, нашёл кочевников, называющих себя христианами чтобы вместе с ними уже попасть в землю обетованную. Дальше — всё.

Дальше фильм идёт резко по нисходящей. Как гипербола в четвёртой плоскости оси координат. Нам показывают спины идущих, потом убийства, снова спины… и так до бесконечности. Я думал, фильму этому не будет конца. Почему не выключил? По началу было ещё так-сяк, дальше хуже и хуже, потом я понял, что эти «кинотворцы» забыли о зрителях и делают абы что-нибудь. Да и отзывы сбили с панталыку.

Конечно, я готов признать, что у фильма свой стиль, что он не только и не столько история, сколько фильм-эмоция.

Теперь, смотрите… Мальчик, что говорил за Одноглазого, ведает нам о том, что, дескать, сам Одноглазый родом из Ада. И ещё несколько раз нам об этом упомянут. Потом эти псевдохристиане попадают не на свою искомую землю, а в Ад. То есть, что это значит! Это либо название местности, либо же действительно после того как они выплыли из тумана, на них словно чума накинулось безумие. И тогда их безумие как раз и можно спозиционировать как Ад.

Самое прикольное то, что этот фильм даже не заспойлерить. Спросите: о чём он, я вам не смогу ответить. Максимум на что меня хватит, я скажу, что это история про одного не то варвара, не то карателя. Всё. То есть, вообще всё! Нет ни начала, ни конца. Ни логики, ни философии. Ни какой бы то ни было значимости.

Вывод: Фильм не нужен. Лучше посмотрите что-либо другое, или пойдите погулять…

1 из 10

Очень люблю исторические фильмы. Да такие, чтобы были лаконичными и реалистичными. Данный фильм начал смотреть с надеждой, что он окажется именно из таких. И ведь сначала так и было. Я наслаждался незаурядной операторской работой, несуетливым, но интригующим развитием сюжета. Да и сцены боев в начале фильма меня впечатлили. Но все эти вкусности закончились не успев как следует начаться после того как ГГ отправился в плавание. Нет, красоты, затейливо снятые оператором, ни куда не делись, но сюжет исчез полностью. Викинги, эти просоленные морем суровые головорезы, захватившие и освоившие большую часть Северной Европы, как истеричные институтки впали в полный неадекват. Они постепенно стали резать друг друга по поводу и без оного, буквально падать в грязь лицом и фигурально посыпать голову пеплом. ГГ, который до того как «Тузик грелку» рвал всех обидчиков, внезапно проникся пацифизмом и с видом эдакого «исусика» принялся подставлять щеки. При этом причин всего этого ни кто так и не раскрыл, предоставляя зрителю самому мучиться неоднократными вопросами: «Нафига они туда поперлись?» и «Чего это на него нашло?»

5 из 10

Фильм срежиссирован в стиле Даррена Аранофского. Получилась весьма захватывающая лента, которая затрагивает глубинные вопросы религии и веры, размывает демаркационную линию добра и зла, примеряет семь христианских добродетелей на зверя.

Однако, многочисленные интервью режиссера указывают на то, что религиозные искания добавлены в картину «для атмосферы». Похоже, что господин Рефн только через месяц после премьеры понял что за фильм он снял…

Получается, что повезло…

Впрочем, сцены боя тоже сняты отлично — без вопросов. Но любителям экшена кино к просмотру я не рекомендую.

Очень сложно писать рецензию к данному фильму, но после просмотра появилось желание поделиться своим мнением о этом творении Датского режиссера Николаса Виндинг Рефна, дабы люди не вводились в заблуждение и не разочаровывались из-за своих ожиданий увидеть историческую драму на подобии «Храброго сердца»

Да фильм исторический, но все же это арт-хаус, очень атмосферный арт-хаус. Режиссер показал свою точку зрения на завоевания христиан северных земель, показал по-своему. Картинка приковывает взгляд с первых минут, в этом большая заслуга оператора, пейзажи и виды девственной природы в этой картине занимают верхнюю строчку и создают особенную атмосферу. Снято всё очень красиво, картинка чёткая, прямо глаз радовался.

Да, наверное, фильм протекает монотонно, тягуче, но в этом вся его фишка. Он не даст вам не единого прямого ответа, а лишь кучу вопросов. Фильм для тех, кто любит пораскинуть мозгами, и окунуться с головой в какое-либо творение. Картина поглощает вас полностью.

Здесь всё продумано до мелочей, музыка, мрачные пейзажи, игра актеров, всё создаёт неповторимую атмосферу.

Может фильм вам и не понравиться, но запомниться точно.

А еще — непосредственное образное понимание существующего, находящее свое воплощение в Богах, главным из которых в скандинавском пантеоне Богов является тот самый — One-eyed — Один.

Действие фильма разворачивается в период завершения христианизации Скандинавии. В начале фильма звучит фраза о том, что Одноглазого нужно продать христианам, иначе с ними не подружиться. Что как бы намекает на «продажу» своих Богов («у нас много богов») новому, христианскому богу.

Одноглазый пришел из ада, в который превратилась его земля, и направляется он по сюжету в ад — думаю, под этим подразумевалось то, что в ад превращается любая земля, подвергающаяся христианизации.

На протяжении фильма главный герой молчит, не опускаясь до того, чтобы говорить с людьми. Вместо него, «устами младенца» разговаривает белокурый юноша в засаленной одежде, тот самый, который кормил одноглазого раньше и который сопровождал его на протяжении всего пути.

.. Последняя часть фильма под названием «Жертва» оставила смазанное впечатление. Думается, что конец фильма подразумевал то, что языческий бог не захотел отдать себя в руки «грязных» христиан, а предпочел пасть от оружия еще чистого девственного народа, таким образом отдав свое тело в жертву.

Наверное, в этом и было его вознесение на Вальгаллу.

Актерская игра и живые декорации просто великолепны. Идеальный выбор в пользу суровой природы Шотландии, сходной со скандинавской, внёс значительный вклад в общую картину фильма. Миккельсен сыграл потрясающе.

Кроме того, сюжет фильма оставил некоторое туманное ощущение недопонятости, которая еще не раз всплывет в памяти и заставит вспомнить фильм. Или пересмотреть. А плохие фильмы пересматривать мне обычно не хочется.

10 из 10

Стремлюсь не искать в фильме больше, чем показал режиссер.

Это аутентичная зарисовка из жизни региона Скандинавии и Северного моря, сделанная не чуждыми ностальгии потомками населявших те земли.

Мрачные, суровые реалии раннего средневековья на периферии тогдашней молодой Европы. Разложение первобытно-общинного строя, привнесение новой, во-многом синкретичной, адаптирующейся к местным обычаям, идеологии — христианства, уникальной для того времени модели мироздания, включающей единого Бога для всех вместо удельных богов разных племен, включающей братство единоверцев вместо кровных распрей кланов.

Впрочем, практикующие христиане тех времен весьма разнились в понимании сути Учения. Потому там, на окраинах тогда известного Мира, христиане мало чем уступали в жестокости и свирепости местным язычникам.

Мы же видим интереснейшее повествование о переплетении судеб нескольких человек, вполне возможно имевшее место в те времена в тех обстоятельствах.

Видим опять же взглядом религиозно не ангажированных датчан — создателей фильма (в Дании, к слову, язычество, народные верования являются признанной конфессией наряду с прочими).

Потому Господь здесь не подает своим «сынам» ветра, не разгоняет тумана. Люди по-прежнему во власти беспристрастных сил Природы, безуспешно пытающиеся повлиять на события молитвой либо галлюциногенным зельем.

Природа, ландшафт играют в фильме особую роль, это тоже безмолвный актер, не позволяющий современному зрителю, в своем воображении переносящегося на место действующих героев, по привычке поставить себя вне, выше сил окружающего мира.

Мне фильм весьма понравился, как иллюстрация сценки из событий тех веков, взаимодействие характеров, казалось, вырезанных тем суровыми ветрами Северной Европы, персонажей, отличных от которых в те времена просто не могло существовать.

Ярость — вполне естественное чувство при знакомстве с «Valhalla Rising». Ярость доверчивого зрителя, которого снова подцепили на крючок «левого» названия и усадили смотреть мрачный медитативный и загадочный датский арт-хаус, на каковой он по своей воле ни-ни. Раздражение зрителя непритязательного, избалованного наличием в кино сюжета, конфликта, идеи… хоть чего-то конкретного, очерченного. Здесь же конкретны только вода и камень, грязь и кровь, растущее напряжение, густое и зловещее, словно туман, окутавший корабль крестоносцев.

Безмолвный воин, по его собственным словам, прочитанным мальчиком-толмачом не то в блеске единственного глаза, не то в развороте плеч, пришел из ада. А, может, и не пришел, но восстал из земли, из крови, пролитой во имя забвения старых богов, вырос на привязи в этом вытоптанном круге, зная только боль в свежих ранах и алые всполохи внезапно настигающего будущего. Мясник, воитель, раб, герой, провидец, не то идущий, не то ведомый куда-то: в иной ли заморский ад, в покинутую ли на время Валгаллу. Мед поэзии истаял на языке, и ответа не будет.

Люди Бога, сопровождающие его в плавании без руля и ветрил, смотрятся на голову ниже. Еще одно потерянное поколение среди множества других. Живы отцовские заветы, но в руке — крест, и вселенная грозит сомкнуться кольцом врагов, которых необходимо уничтожить во имя Господа нашего, во имя нового Иерусалима, полного сокровищ и красивых женщин. Викинги, рожденные и возросшие на борту боевой ладьи, они бредут колеей предков: те приплывали на мирные берега, чтобы разграбить селения и сжечь дома, эти — чтобы разграбить души и уничтожить тела.

Святая земля постепенно теряет свою святость. Между человеком и высоким небом, неприступными горами, бесплодным побережьем становится кто-то иной, не знавший бодрящей свежести промозглого осеннего утра, тяжести оружия в укрытой мозолями ладони, вкуса крепкого эля и кабаньего жира на растянувшихся в вечность пирах. Есть что-то большее, чем это тело, но что? Дюжина грешных душ и одна условно чистая, насколько вообще может быть чистым что-то в этом не тронутом порчей гуманизма холодном голубом мире.

Ад — это другие, сказал бы Сартр и не ошибся. Земля пребывает вовеки, и эти мужчины, такие же молчаливые и неподвижные, как и камни, углубленные в себя, проросшие мхами и туманами, умудряются сделать ее друг для друга адом, в какой бы части света они не оказались. Открыты всем ветрам деревянные клетки на склоне холма. Каменные наконечники стрел отворяют жилы. Скользит вниз по течению быстро рассеивающаяся багровая струя: пресная вода для спасения гибнущих, частицы почвы, привкус листьев и железа, круговорот жизни в природе.

Жертва, наверное, напрасна. Одной больше, одной меньше — никто не заметит разницы. Как и один спасенный спасен разве что из этого круга. Но когда у тебя в руках молоток, все проблемы кажутся гвоздями, и жертвовать собой второй раз проще, чем в первый, особенно, если нет необходимости бить себя по пальцам и ночь за ночью слушать шелест листьев ясеня. Шаг под удар, и воды сомкнуться над головой, как будто он и не жил никогда, безымянный, одинокий, непобежденный. Только каирн на берегу отметит место: здесь кто-то нашел свою дверь из ада.

Есть фильмы хорошие, есть плохие, есть «ну, в общем и целом посмотреть можно, там еще Мадс Миккельсен весь в шрамах, ооо!!!», а есть просто выпадающие из привычной системы координат, противящиеся любым попыткам хотя бы приблизительно наметить контуры впечатления. «Вальгалла», вопреки наличию в ней Мадса Миккельсена, всего в шрамах и ауре бьющей прямо под дых мощи — песня из последней оперы. Не описать, не потрогать: свободное плавание по волнам ассоциаций, настроений и догадок.

Радости это путешествие уж точно не сулит. Слишком много выпущенных погулять кишок, перекушенных артерий, свернутых шей и прочих неаппетитных подробностей… А для тех, кто любит «мясцо», наоборот, слишком мало. Это не какой-нибудь «Центурион», где кровь хлюпает в сапогах, потому что режиссеру нравится этот звук. Убийства похожи на ряд восклицательных знаков, вешек, отмечающих шаги героя по раскисшей от дождя земле. А их подчеркнутая реалистичность — якорь, не позволяющий истории упорхнуть в радужную высь чистого бессодержательного символизма. Добро пожаловать в настоящий мир, детка: туда, где жизнь не так ценна, как тебя учили считать с детства, а смерть — такая же естественная вещь, как завтрак… хотя пробуй еще добудь его этот завтрак, в последний вдох всегда маячит впереди, как раз на длине твоего меча.

Меч здесь — поэтическая условность, дань традиции. Одноглазый ходит с секирой и умеет ею пользоваться так, словно с младых ногтей только и делал, что прокачивал этот навык, а не сидел на цепи не важно где, убивая голыми руками не важно кого во имя не важно каких сакральных целей. А еще его периодически накрывают видения: чаще всего, не слишком полезные, но познавательные. И разговаривать он отлично умеет, даром, что немой. В общем, колоритный такой мужик: не то очередное воплощение Всеотца, не то местный аватар Христа, который, как известно каждому маленькому викингу, умер, преданный каким-то трусом из своей дружины, и теперь пирует в Вальгалле. Его квест в рамках отдельно взятого фильма не ясен. Так ли важен путь из точки А в точку Б, если в меняющейся реальности Иерусалим географически неотличим от штата Айдахо? Он просто идет: одновременно вместе со своими спутниками и опричь них, бесстрастно наблюдая, как редеют ряды.

Главный вопрос здесь, конечно: «Ну и зачем на это смотреть?». Преимущественно потому, что такого вы точно не видели. Ничего не происходит, но глаз не оторвать. Действие плетется неспешным скандинавским шагом, да еще и в гробовом молчании, но фильм пролетает в мгновение ока. Лица и локации напрочь лишены привычного лоска, но притом красота неземная, первозданная, девственная. И, конечно, вызов, как же без него. Несложно выпить фильм, осушить его одним торопливым глотком. Несложно смаковать покадрово: «букет» восхитителен. Но вот проникнуть в суть… Быть может, вам это удастся?

8 из 10

Подарок любой всегда ищет дара взаимного (Рунатал)

Девять дней и ночей висел колыхаемый ветрами на ветвях Иггдрасиля Один, пронзенный копьем, отданный в жертву самому себе. К исходу последнего дня, впитав мудрость рун, упал он к корням Мирового дерева подобно созревшему плоду и постиг девять песен силы.

Урд. Прошлое. Перемены.

Урус. Привычно трещит хребет человека, ломаясь под пальцами. Очередная голова раскололась подобно ореху. Сладкий запах чужой крови еще способен будоражить мою. Источник жизни — смерть. Чтобы колесо Футарка пришло в движение, умирать должен слабый. Ансуз. Могущество торжествует, кишки того, кто самонадеянно счел, что способен закрыть мне солнце, валяются в пыли. Эти черви способны думать? Вуньо. Радость схватки опьяняет. Кажется чертоги Вальгаллы близко. Где же восхищенные и поклоняющиеся?

Верданди. Настоящее. Развитие

Гебо. Выжившее дитя достойно поддержки. Или это я в ней нуждаюсь? Наутиз. Ощущаю себя пустым горшком. Равновесие покинуло меня. Людское племя пожирает Бога и лицемерно благодарит его за это. Ярость и доблесть больше не в чести. Где я ошибся? Лагуз. Несмотря ни на что все будет так, как бывало не раз. Человек полон воды и действует как вода, выбирая путь, где нет препятствий, заполняя собой пустоты.

Скульд. Будущее. Рост

Дагаз. Новый день настал, тьму разогнав. Ответ был всегда перед оком — люди станут мной, если я стану каждым из них. Эваз. Слышу призывный шелест листвы Иггдрасиля. Еще один цикл завершен. Но теперь умирать должен сильный и мудрый. Турисаз. Истина обретается путем страдания. Виновники конца расчистят дорогу новой эре. Бог умрет — Бог родится. И этому будет юный свидетель.

Люди — крайне ветреные создания. Они играют Богами, как куклами. Сегодня любят их, а завтра напрочь забывают, отправляя в небытие. Могла бы и Одина участь эта постичь. Но Боги не были бы Богами, не научись они каждый раз возвращаться в новом обличии, сердцу человека необходимом. Кто знает, куда дальше покатится колесо, а пока зовите его Иисус…

После просмотра еще одного шедевра Николаса Виндинга Рефна мой разум провалился в бездну. На какой-то момент мне показалось, что изменилось все мое мировоззрение. я серьезно. «Вальгалла» потрясла меня так, как не удавалось ни одному другому фильму. Вот уже несколько минут идут титры, а я смотрю в экран монитора и не могу собраться с мыслями, пытаюсь понять, что же это все-таки сейчас было. С уверенностью могу сказать, что это один из лучших фильмов, которых мне довелось когда-либо увидеть. Рефн вознесся для меня до небывалых высот. «Вальгалла» превзошла «Пушеров», «Бронсона» и «Драйв», чего я никак не ожидал.

Фильм повествует нам о религии и людях, которые от нее пострадали.

Главный герой ленты — безмолвный одноглазый воин, пикт. Нам не известно его прошлого, но сразу понятно, что этот человек перенес запредельные муки и страдания. Он не говорит, но зато видит. Видит все — прошлое, настоящее, будущее. Более чем шикарно сыгранный Мадсом Миккельсоном Одноглазый стал для меня одним из самых странных, противоречивых и запоминающихся персонажей.

Да, фильм жесток, предельно жесток. Жестокость тут проявляется не в обилии крови, хотя ее тут предостаточно, а в отношениях между людьми. От одних бесчувственных варваров, Одноглазый попадает к другим, еще более аморальным индивидам, которые именуют себя воинами Господа. Их темная сущность показана раньше чем сами крестоносцы, она воплощается в виде горы сожженных тел и кучке скованных обнаженных женщин. А сцена массового безумия и изнасилования открывает нам все червоточины их гнусных душ. Создается чрезмерно угнетающая атмосфера, которая не смотря на свою мрачность, завораживает.

«Вальгалла» заставляет думать, хочешь ты того, или нет. Хотя бы только из-за ее уже стоит посмотреть. Фильм психоделический, в каких-то местах не обощлось и без сюра. Из, порой непонятных и не связанных между собой сцен, перед нами по-тихоньку склеивается общая картина. Картина пугающая, но, если можно так сказать, прекрасная. Этот фильм стоит выше всяких оценок, поэтому я просто воздам должное Николасу Виндингу Рефну. Bravo, maestro!