Рецензии

Какими только «грязными» эпитетами не награждали эту скандальную картину Дэвида Кроненберга, и что только не пришлось пережить ее создателю, которому все, вплоть до личного агента предрекали закат карьеры, в случае если он осмелиться выпустить ее на экраны. Но Кроненберг на то и Кроненберг, что никогда не идет ни у кого на поводу и снимает кино так, как ему в первую очередь хочется и нравится – не случайно, что художественную смелость «Автокатастрофы» отметило даже приевшееся в этом плане жюри Каннского кинофестиваля во главе с самим Фрэнсисом Фордом Копполой.

Основой для сюжета этого, мягко говоря, странного фильма послужил одноименный роман писателя-фантаста Джеймса Балларда, написанный еще в начале 70-х годов. Любопытно, что такое же имя и у главного героя ленты, которого играет Джеймс Спейдер, но по профессии он киношник. Ему и его жене Кэтрин (Дебора Кара Ангер) доставляют огромное наслаждение связи на стороне – изменив в очередной раз друг другу, они с удовольствием обмениваются полученным сексуальным опытом в мельчайших подробностях. Извращенцы, скажете вы? И будете не правы, потому что показанное в начале, всего лишь цветочки – ягодки впереди.

Попав впервые в жизни в серьезную автокатастрофу, Баллард открывает для себя новые ощущения, о которых раньше даже не подозревал. Оказывается, сексуальное удовольствие может иметь привкус крови и запах разбитого стекла. Героя Спейдера начинает «клинить» и вот, придя в себя, он уже оказывается в обществе больных на всю голову извращенцев, смысл жизни которых сводится к тому, как бы потрахаться в покореженных тачках.

Лидером этой неприятной ячейки является Вон (Элиас Котеас) – человек-маргинал с многочисленными шрамами по всему телу, настоящий психопат с извращенной философией, своеобразный Тайлер Дерден для героев фильма, только в сто раз более шизанутый. Он устраивает аварии на загородных трассах, проникает в больницы под видом врача, дабы полюбоваться жертвами ДТП и, что самое страшное, способен заразить любого своими первопроходческими идеями о том, что подлинный оргазм можно испытать, лишь попав в железную мясорубку. Фатальная одержимость Вона, неукоснительно следующего своим принципам, привлекает Джеймса и его супругу – спустя какое-то время на экране начнутся такие извращения, что установленный кем-то возрастной цензор «до 17» покажется неудачной шуткой, и как-то сразу станет очевидно, почему фильм этот запрещен во многих странах мира, той же Канаде, например, где он и был снят.

Причем вышеупомянутое сравнение с «Бойцовским клубом» было отнюдь не случайным. У Паланника, как мы помним, герои также высвобождали накопившуюся энергию посредством прямого физического контакта, но там это были старые добрые кулачные поединки, которые всегда можно было закончить словом «стоп», а здесь секс на залитом кровью сиденье только что разбившегося автомобиля, что уже само по себе противоестественно и как минимум аморально. Однако цель у обеих книг и фильмов в чем-то схожа – показать зажравшееся современное общество, которое, стремясь убежать от каждодневной рутины и испытать что-то новое, порой, бросается в крайности, способные порадовать сердце разве что покойного Зигмунда Фрейда. И если месседж финчеровского фильма был более менее понятен, то вот для чего снимал свою картину Кроненберг остается большим вопросом.

Не удивлюсь если у кого-то фильм вызовет рвотные позывы и он выключит его уже на десятой минуте, но наверняка найдутся и те, кто отсмотрит ленту до конца, чтобы затем произнести эстетское: «Да, черт побери, я это видел!». Себя скорее отнесу к последним, но в тоже время не могу сказать, что ограничился одним лишь «просмотром для галочки». Очень впечатлил, например, визуальный ряд, особенно то, как Кроненберг показывает все эти аварии – в этом плане лента снята дьявольски красиво.

Интересно, что на кабельных каналах «Автокатастрофу» не редко показывают в урезанном формате (неужели это кино еще кто-то редактировал?!), что по отношению к подобного рода фильмам кажется абсолютно глупым решением – если уж зритель и собрался смотреть такое, то пускай смотрит полностью, без всяких купюр, или вообще не смотрит вовсе.

Для своего времени фильм, возможно, был скандальным и провокационным, но с тех пор чего уже только не наснимали — количество крови, искалеченных тел и постельных сцен превосходит уже всякие разумения, на любой вкус, с любого ракурса, любые девиации.

Так что Crash на сегодняшний день смотрится вполне невинно, я бы сказала. Одного у фильма Кроненберга не отнимешь — он необычайно стильный, он завораживает.

Случается, что супружеский секс превращается в нечто механистическое, становится таким же обыденным, как чистка зубов, острота ощущений не возвращается ни при походах налево, ни при выборе рискованных мест для занятия любовью, но вот случай сталкивает (в прямом смысле слова) Балларда с д-ром Хелен, труп на ветровом стекле, голая грудь, боль от травмы — и в мозгу героя все это переплетается непостижимым образом, чтобы закрепиться в виде девиации: авария — битая машина — травма — боль — оргазм, «созидание — это разрушение» — вот мантра его новых знакомцев, группы шизоидных личностей во главе с маргиналом Воном. Баллард получает в результате целый букет новых ощущений и острота этих ощущений все больше зависит от степени разрушения объекта или субъекта, разница между ними постепенно нивелируется, живое постепенно вытесняется неживым. Но можно ли получить чувственное удовольствие без затраты собственных чувств, при помощи искусственных возбудителей, дозу которых приходится все время повышать? Зацикливание на этом, в конце концов, приводит к деградации личности и, в перспективе, к смерти. Удастся ли Балларду избежать конца Вона? Финал остается открытым, но какие-то проблески надежды присутствуют. Дуэт Спейдер — Кара Ангер исключительно удачный

10 из 10.

«Автокатастрофа» Дэвида Кроненберга вызвала у меня противоречивые эмоции. Возбуждение (в фильме много эротических сцен) и напряжение (действие фильма захватывает, Кроненберг мастерски нагнетает обстановку) перемежалось отвращением (те, кто смотрели, поймут, о чем я) и недоумением. Последнее в основном было вызвано тем, что сие зрелище удостоилось специальной премии каннского кинофестиваля в 1996 году. За что, собственно? Каннские критики в который раз демонстрируют свою непоследовательность: если они награждают Кроненберга за «Автокатастрофу», то на каком основании они кидаются тухлыми яйцами в Триера за «Антихриста»? Видимо, потому, что Триер оказался гораздо умнее, проницательнее и изящнее Кроненберга, и его «Антихрист» отдавил много больных мозолей современному обществу, в то время как Кроненберг снял нечто «из жизни привидений» - картина, после которой можно спокойно лечь спать с чувством, что тебя все это не касается.

И все-таки. Поверить в то, что зрелый и опытный дядя снял фильм, в котором люди трахаются, бьют тачки, чтобы в них трахаться, а потому увечат себя и других, чтобы опять же после этого потрахаться - очень сложно. Еще сложнее поверить, что за это зрелище ему другие зрелые дяди и тети дали специальную премию. Я в это не верю и вам не рекомендую. «Автокатастрофа», вопреки создающемуся на первый взгляд впечатлению, имеет смысл. Далее я расскажу вам о том, как я понял смысл этого фильма. Вы можете со мной согласиться или не согласиться.

По моему мнению, «Автокатастрофа» - это очередной гимн фрейдизму в современном западном кинематографе. Кроненберг говорит метафорами. Автомобиль - это аллегорически выведенная твердая сознательная оболочка, под которой кроются бессознательные желания. Обратите внимание: режиссер показывает машины как одушевленные предметы. В то время, как в других фильмах фоном служит толпа, серая масса людей, в «Автокатастрофе» этот образ выведен в виде потока машин. Когда оболочка разбивается (автокатастрофа) - наружу вырываются все сдерживаемые желания. Именно поэтому сцены ДТП в фильме Кроненберга столь эротичны. Процесс разрезания покореженного автомобиля и вытаскивания из него изувеченных, перепуганных, а возможно, и мертвых людей для героев фильма - словно снятие одежды с тела. Это своего рода стриптиз. А само столкновение автомобилей - это своего рода секс.

Разбитая твердая, сознательная оболочка героев картины, с одной стороны, позволяет им высвободить свою сексуальную энергию, с другой, снимает с них все запреты. В итоге пусть освобождения становится путем саморазрушения. Олицетворением темных желаний подсознания является Вон – страшный, уродливый персонаж. Он возбуждает всех героев картины без исключения, его хотят, ему не могут противиться, ему позволяют все. Потому что Вон – не человек, он, если хотите, бес. Темная сторона личности, которая есть у каждого. Но однажды выпустив его наружу, уже нельзя будет вернуться обратно. Бес будет разрушать все, что видит, потому что к смерти и страданиям он стремится так же, как к плотским удовольствиям. Вот только герои картины этого уже не понимают – они настолько захвачены этой (само)убийственной страстью, что их последний предсмертный вздох будет одновременно стоном оргазма.

Что же в итоге? Кроненберг добросовестно, с тщательностью ученика проиллюстрировал мысли, которые были сказаны задолго до него Фрейдом. Винить его в этом вряд ли можно. «Все уже украдено до нас». К Кроненбергу как к режиссеру вообще нельзя предъявить каких-либо претензий: все снято очень качественно, каждая деталь является элементом мозаики, а повествование держит в напряжении до самого конца… Но стоит ли за это давать премии? Не знаю.. «Автокатастрофа», при всей своей незаурядности, проходной фильм. Он не цепляет, не заставляет задуматься. Его не порекомендуешь другу со словами «это хороший фильм, посмотри обязательно». Кроненберг снял чужую, отстраненную ленту о всех вместе и ни о ком конкретно. Может быть, за это политкорректные европейцы и присудили ему специальную премию в Каннах?

7 из 10.

Вот не ожидал такого от Кроненберга! Такой пустоцветной, высосанной из пальца и псевдо-оригинальной картины (После крышесносящих историй — «Муха», «Паук», «Мертвая зона», с натяжкой — «Экзистенция», этот фильм выглядит этаким уродцем, — то ли без руки, то ли без головы. Почти как покалеченные в автокатастрофах герои картины.

Меня разочаровал даже мой любимчик Джеймс Спейдер, блестяще сыгравший романтика в остроумной сатире «Секс, ложь и видео» и волка Номер 2 в «Волке» с Джеком Николсоном. Здесь Спейдер словно пытается закрепить собственные штампы, найденные раньше. Но главный провал картины даже не в этом — в ней просто нет идеи. Люди, которые «кончают» в момент созерцания аварий и автокатастроф — это что-то из области глубокой психиатрии. Не понятно, зачем поднимать на щит этот феномен, если он кажется настолько «раритетным», что вряд ли заинтересует даже 0,0001 % жителей планеты Земля.

Но Кроненберга, видимоЮ, тема заинтересовала. И он снял фильм. Как всегда — напряженный и атмосферный. Но пустой. Так бывает. Видимо, этот тот пример, когда личное переживание художника ни на процент не совпадает с потребностью аудитории.

5 из 10

Хороший фильм. Немного нудноват, по-моему, но всё равно: хороший. И хотя среди персонажей нет ни одного «нормального», с точки зрения простого обывателя, человека, герои фильма не вызвали у меня осуждения.

Пишу это, потому что я ожидала, что почувствую это самое осуждение, начитавшись отзывов о фильме. И с чего бы это? Взрослые люди увлечены своим делом, пусть необычным, никого не трогают, не принуждают ни к чему. Хотя нет — трогают: создают аварийные ситуации на дорогах.

Извините за эту иронию, но я, действительно, не увидела больше в поведении героев ничего предосудительного.

7 из 10

Редкостная по своей фееричности заунывная бредятина для больных людей и про больных людей, но с претензией на оригинальность. Оригинальность, видимо, в том, что больше никому в голову такое снять просто не пришло.

1 из 10.

Отличный фильм. И он высокохудожественен. Очень атмосферен. Визуально отлично передано девиативное поведение персонажей. На самом деле, довольно таки глубокое кино и не зря жюри Копполы дало Гран-при фильму в Каннах в 1996 году.

10 из 10!

Фильм на самом деле не для широкой публики. Как обычно, о всякого рода извращениях в современном мире принято умалчивать. С одной стороны это возможно и правильно.

Фильм достаточно странный. Я не могу его называть высокохудожественным. Делая ставку на шокирующее, Кроненберг слегка перегнул палку. Ну на самом деле, главных персонажей можно назвать психически нездоровыми.

Хотя, может Спейдору и не привыкать, перед этим фильмом шел 'Секс, ложь и видео', а после 'Секретарша' - тоже достаточно странные фильмы, показывающую чуждую многим сторону сексуальности современного человека.

Научный прогресс шагнул вперед, делая людей всё более капризными. Нас уже не удовлетворяет формы секса и всё что с ним связано. Следовательно появляются различные извращенцы, про которых, как часть нашей жизни снимают кино. Вопрос в другом, нужно ли нам его смотреть. Или она предназначено исключительно для тех, про кого снимают?
Ясно одно, что интимные места Деборы Унгер явно не сделали своё дело и не заинтересовали обывателя, а всё остальное выглядит мягко говоря необычным.

Хотя стоит похвалить режиссера, за атмосферу фильма. Достаточно непросто поддерживать её на одном уровне на протяжении всего фильма.

5 из 10

Кино попало ко мне по результатам поиска 'другого кино'. Увидев режиссером Дэвида Кроненберга я заинтересовался этой картиной. Увы кино оказалось пустым как нашумевший 'Космополис', где больше половины экранного времени герои сидят и говорят. Все время говорят. Развитие сюжета - около нуля.

Здесь кино совершенно пресное и не держит в каком-либо напряжении. Аварии показаны так будто они выполнены проф. каскадерами. Осталось только написать после каждой 'Не повторять дома. Выполнено профессиональными каскадерами'. Вот и мне кино показалось скучным и монотонным. Все аварии выполнены словно по шаблону - подрезка, удар и машина всмятку.

В кино нет конфликта. Режиссер словно вырезал все острые углы и хихикая предлагает нам найти в этом смысл. Если фильм был бы о маньяке, подстраивающем ДТП и снимающем умирающие тела на камеру - это был бы крутой детектив. Если бы это было о настоящих извращенцах типа Бонни и Клайда со стрельбой, погонями и прочими атрибутами детектива - он был бы принят на ура. Здесь нет ни эротики как таковой (рейтинг NC-17 - ну просто смех, скорее PG-13 с натяжкой) ни море крови как в 'Зловещих мертвецах', ни какой бы то ни было 'чернухи'. Все идет по рельсам - ДТП, секс, снова ДТП. В этом славном 'борделе' меняются лишь кровати, когда нужно менять 'проституток'. Говоря проще - умело встраивать некий конфликт и кульминацию. А мораль должны будут додумать сами зрители. Здесь этого увы нет.

2 из 10

' Секс больше не связан с анатомией.
Он теперь там, где ему всегда было место - в голове.'

Джеймс Г. Баллард. «Суперканны»

Открываясь тревожной музыкой Говарда Шора (известного сейчас по саундтреку кинотрилогии «Властелин Колец») фильм и заканчивается на этой же нервной ноте, словно подводя нас к тому, что пока никакой финальной точки и не поставлено. Поэтому с первого до последнего кадра зритель пребывает в неразрешимом состоянии тревоги и ожидания, столь часто встраиваемые в фильмы Кроненберга.

Дэвид Кроненберг заслужил репутацию мастера научного-фантастических фильмов ужасов, постоянно обращаясь к темам преображения человеческого тела посредством технического прогресса. Первая полнометражная работа Кроненберга – Стерео (1969) – фильм о группе добровольцев, над сознанием которых проводят эксперименты в области телепатии была, как и практически все фильмы канадца, воспринята неоднозначно, но заложила хороший фундамент в дальнейшие шедевры.

До «Автокатастрофы» Кроненберг уже успел снять фильмы, которые принесли ему заслуженное признание. «Выводок», в котором он рефлексирует о своем разводе в любимой манере «биологического ужаса», «Видеодром» о пугающем воздействии экранного насилия на психику человека и, конечно же, «Муха» о затмевающей разум гениальности и опасностях технического совершенства.

2021 год вновь вернул синефильские взоры на боди-хорроры. Победивший на Канском фестивале «Титан» Жюлии Дюкорно почти явно отсылает нас к фильму Кроненберга. Дело не только в наличие автомобильных аварий в обеих картинах – это прежде всего обращение к теме сексуального влечения, объектом которого является «технический» партнер. Дюкорно обновляет стилистику, но подает все в лучших традициях, сформированных как раз Кроненбергом.

Фильм Кроненберга – путешествие по воспаленному сознанию. Ощущения беспокойства и дискомфорта встроены практически во весь фильм: даже начальные титры, где нас ослепляют приближающиеся фары и угрожающе преследуют металлические буквы, не предвещают никакого расслабления, а сразу погружают в необходимую атмосферу.

Первые же кадры картины начинаются с главной темы фильма – сексуализация транспортных средств. Практически глянцевые корпусы самолетов очень плавно в объективизирующей манере объезжает камера, которая тут же наталкивается на раздевающуюся блондинку. И в целом после этих кадров все художественные аспекты фильма и раскрываются - параллели между телом человека и «техническими механизмами» прослеживаются чуть ли не в каждом эпизоде. И сами технологические объекты как можно увидеть являются естественным продолжением физиологических. (Ведь они плод разума человека!).

Первая же сцена фильма – эротическая. Незнакомый мужчина и жена главного героя придаются страсти, прислонившись к корпусу одного из самолетов. Но и главный герой – продюсер Джеймс Баллард в это время в своей каморке достаточно тесно общается с азиатской партнершей. Картину достаточно критиковали за избыточность обнаженной натуры, за количество секса на экране, но кого можно было удивить этим в конце 20 века.

Завязка фильма – это автокатастрофа, в которую попадает Баллард из-за чтения каких-то материалов по готовящемуся фильму. В аварии погибает пассажир другой машины, вылетев из лобового стекла и по всей видимости не будучи пристегнутым в отличие от своей супруги. (Небольшую тираду о безопасном вождении произносит чуть позднее главный любитель аварий фильма). Важнейшим последствием любой аварии в фильме будут являться увечья на телах героев: шрамы, глубокие порезы, переломы – все с натуралистическими подробностями эксплуатируется в фильме не раз.

Авария помогает свести главных героев фильма – продюсера Балларда, жену погибшего Хелен Ремингтон и чудака Вона, фетишизирующего автомобильные катастрофы. Вон, как и полагается, покрыт порезами – последствиями устроенных им аварий. Он старательно изучает пострадавшее тело Балларда, пытается вскрыть историю, которая за этим стоит.

Знакомство же с доктором Ремингтон переходит в очередной (внебрачный) половой акт на переднем кресле его автомобиля. Теперь это не просто транспортное средство – это машина, пережившая катастрофу. Так что можно сказать, что наши герои постепенно поддаются столь странному фетишизму.

Постепенно мы знакомимся с деятельностью Вона – он воспроизводит известные автомобильные аварии, в которых погибли знаменитости. 30 сентября 1955 Джеймс Дин – икона подросткового разочарования и социального отчуждения, дважды (посмертно!) номинант на Оскар, погибает из-за травм несовместимых с жизнью после аварии. Этот эпизод и пытается воспроизвести Вон. Описывая подробности аварии, он с трепетом сакрализирует столкновение, в которое попадает известный актер.

После показанного зрелища продюсер оказывается дома у Вона, а точнее в притоне фетишистов, которые получают сексуальное возбуждение, просматривая заснятые на пленку знаменитые аварии.

На этом изложение сюжетных точек можно прекратить, поскольку дальше зрителя ждет нескончаемый коллаж аварий и сексуальных сцен. Тут одно перетекает в другое – сексуальное возбуждение с его высвобождением в моментах аварий. Финальная точка любого движения – катастрофа, секса – оргазм и все это лихо перемежается под тревожную музыку. Такие переходы в фильме по началу кажутся идеально цельными, но затем утрированными и заезженными. Ни тревоги, ни интереса, ни влечения. Да, сексуальные сцены эксплуатированы вовсю: и внебрачные, и гомосексуальные, и плюралистические, но, по сути, они все дублируют друг друга, учитывая, что это все аналогия катастрофы. Фильм практически захлебывается в своей параллельности, выжимая из нее все что можно.

Персонажи фильма – умирающие души, не хватающиеся за жизнь. Их репрезентация оканчивается половыми актами, ездой в автомобиле, разговорами о смерти.

Вон пытается представить свою идеологию катастроф, как «звено между умершими и энергией, которая невозможна ни в каком другом виде», как символический акт трансформации тела и духа. Но сам фильм, как в целом и все фильмы Кроненберга, предрекает опасность, которая стоит за такой философией.

«Может в следующий раз» говорит Джеймс Баллард своей жене в последней сцене фильма. Герои жаждут внутреннего освобождения, но авария им этого не дает. Их фетишизм оканчивается сухой эротической сценой, в которой каждый из героев почти уже ничего и не испытывает. Единственный, кто может и добился того, чего жаждал – Вон. Ведь смерть - самый освободительный акт из всех.