Рецензии

Греческий режиссёр Йоргос Лантимос первую известность приобрёл за счёт странной драмы «Клык», ставшей участницей Каннского кинофестивала и получившей номинацию в категории «Лучший фильм на иностранном языке» на кинопремии «Оскар». Такие заслуги в последнее время сразу же замечаются по ту сторону Океана, но Лантимос не сразу отправился покорять американского зрителя, поработав в Европе с ещё одной нестандартной драмой «Альпы», за что был отмечен на Венецианском фестивале. А дальше была очередная номинация на «Оскар» (на сей раз за лучший сценарий) за фильм «Лобстер», где уже снимались звёзды первой величины — Колин Фаррелл и Рэйчел Вайс, а также ещё несколько узнаваемых актёров. А последний на данный момент фильм грека — «Фаворитка» — стал одним из основным в конкурсной программе прошедшего несколько дней назад «Оскара», в том числе был среди номинантов на «Лучший фильм». Но перед «Фавориткой» Лантимос выпустил драму «Убийство священного оленя», где вновь сотрудничал с Колином Фарреллом, а компанию им составила Николь Кидман.

В «Убийстве священного оленя» рассказывается про врача-кардиолога Стивена Мёрфи (Фаррелл), а также про его семью — жену Анну (Кидман), дочь Ким (Рэффи Кэссиди) и сына Боба (Санни Сулджик). На первый взгляд — это самая обычная семья, где родители переступили за черту кризиса среднего возраста, между ними уже незаметны любовные искры, жизнь течёт уже как по инерции, а между тем дети подрастают и требуют больше внимания к себе. В это же время в обыденную жизнь семьи Мёрфи врывается некий Мартин (Барри Кеоган). Молчаливый подросток, который буквально начинает преследовать Стивена. Но врач поначалу не противится компании Мартина и даже знакомит его с женой. Анна начинает подозревать, что здесь что-то таится и, возможно, загадка отношений Стивена и Мартина лежит в недалёком прошлом, когда Стивен позволял себе употреблять алкоголь прямо на работе. Анна решает во чтобы то ни стало узнать правду и понять, кто такой этот Мартин. А между тем Стивен начинает быть всё более агрессивным, а дети, в особенности, дочь Ким начинают вести себя всё более странно.

«Убийство священного оленя» во многом напоминает работу классика мирового кинематографа Пьера Паоло Пазолини «Теорема», вышедшую в далёком 1968-ом году. Там тоже основным двигателем сюжета является некий «визионер». Он совершенно неожиданно оказывается в доме одной семьи и практически мгновенно начинает её менять и менять вряд ли в хорошую сторону. В случае с «Убийством священного оленя» таким «визионером», естественно, является Мартин. Но в отличие от «Теоремы» зритель всё-таки узнает в чём же был смысл его появления, какие цели он преследовал, зачем вообще ему нужна была семья Мёрфи. Также есть ещё одна параллель с работой Пазолини — в глубине сюжета заложена история из древнегреческих мифов про царя Агамемнона (это тот самый, который повёл войска на Трою, что было показано в одноимённом фильме) и его дочь Ифигению. Пазолини же многие свои картины разрабатывал в соответствии с мифами Древней Греции (например, в картине «Царь Эдип»). Но Пазолини ещё и позволял себе крайнюю сексуальную раскрепощённость (пусть и местами завуалированную), а вот в «Убийстве священного оленя» этого нет. Кое-что на интим имеется, но на развитие действия влияния никакого не имеет. Так что фильм 1968-го года оказывается несколько глубже.

Но в любом случае уже можно утверждать, что Йоргос Лантимос стал любимцем критиков (ещё бы столько номинаций и наград!). «Убийство священного оленя» даже получило «золотую пальмовую ветвь» в Каннах за лучший сценарий (здесь постарался Эфтимис Филиппоу, частый соратник режиссёра), но у меня всё равно осталось большое количество вопросов. Например, с трудом можно понять мотивацию персонажа Колина Фаррелла. Вроде бы спокойный мужчина, обладатель столь гуманной профессии, но откуда в нём столько ярости и по какой причине она пробуждается? Что-то не особо было заметно, что Мартин влияет на него как красное полотнище на быка. К тому же Стивен Мёрфи чаще срывается на собственную семью. Очень странное поведение и отношение от этого к персонажу от Колина Фаррелла весьма двоякое. Дальше непонятно, почему любящая мать Анна позволяет, чтобы Стивен кричал и даже угрожал своим детям. Неужто так была занята собственным расследованием и настолько разочаровалась в муже, что стала сквозь пальцы смотреть на его гневные выпады? Весьма странно. Неясно до конца, что пыталась доказать всем Ким. Она так старательно разыгрывала из себя жертву обстоятельств, что в конце концов её слезоточивые речи дрожащим голосом начали надоедать.

В общем, Йоргос Лантимос уже успел нас приучить, что его картины довольно странные, хоть и обладают особым взглядом и индивидуальным почерком режиссёра. С одной стороны это хорошо, что «Убийство священного оленя» оставляет вопросы, значит он чем-то зацепил, но, признаюсь, как только я вспоминаю сцены из этой драмы, то становится как-то не по себе, какой-то неприятный шлейф остался после просмотра. И не могу винить в этом актёров, они-то выкладывались максимально, но вот Лантимос решил объять необъятное и «Убийство священного оленя» вышло слишком метафорическим, философским и нестандартным.

6 из 10

Казалось бы, ничего не может быть более трагичным и жестоким, чем древнегреческие трагедии, однако режиссер и автор сценария Йоргос Лантимос вместе с соавтором Филиппоу переплюнули своих античных предков. Наверное, их сценарий за это и был отмечен в Каннах. Собственно, никакого оленя в их фильме нет, название — прямая отсылка к трагедии «Ифигения в Авлиде». Там был не олень, а священная лань, убив которую агросский царь Агамемнон воскликнул: «Сама Артемида не выстрелила бы лучше!». Богиня разгневалась на смертного и наслала безветрие на войско, готовящееся отплывать в Трою. Для того чтобы Артемида смилостивилась, царю нужно было принести ей в жертву свою дочь Ифигению. Однако далее произведения разнятся и по развитию кульминации и по смысловым акцентам.

Вместо Артемиды в «Убийстве» отвратительный паренёк Мартин (Барри Кеоган), вместо Агамемнона — зажиточный кардиохирург Стивен (Колин Фаррел), вместо Ифигении тире войска — его жена и двое детей. Мартин с самого начала вызывает дичайшее раздражение, но, наверное, эту цель авторы и преследовали, пригласив на роль одного из самых антиобаятельных актеров последних годов. Он невыносимо настойчив в стремлении внедриться в жизнь Стивена, но тот по непонятным сначала причинам и не противится. Лишь впоследствии мы узнаем, что у него перед пареньком «должок» — именно на его операционном столе умер отец Мартина, поэтому в каком-то смысле в поведении Стивена можно узреть желание хоть как-то заменить ему отца и комплекс вины, который герой Кеогана старательно развивает и поощряет. Какое-то время кино маскируется под социальную драму или триллер об отношениях между классами (ведь уровень жизни врача и простого юноши, добивающегося его внимания, кардинально разнится) или о мнимой защищённости тех, у кого всё в буржуазной жизни сложилось, а-ля «Мыс страха».

Однако, после того как мамаша псевдосына получает от хирурга отворот-поворот, сам он решается на куда более радикальные действия, и здесь кино переходит уже в свою мистико-аллегорическую плоскость. У сына Стивена по непонятным физиологическим причинам отнимаются ноги, а Мартин и предупреждает: «Это лишь начало. Далее они отнимутся у всей твоей семьи, кроме тебя, потом исчезнет аппетит, пойдет кровь из глаз и наступит смерть. Есть лишь один способ остановить всё — выбрать, кому из троих погибать». Лантимос сразу обрубает перед хирургом путь отступления в виде самопожертвования, сделав его бессмысленным. Проблему вагонетки решать придется.

Далее с позиции реалистичности ленту смотреть уже не получится. С чего, спрашивается, у обычного с виду, небогатого юноши такие способности и что это за способности? Магия? Телекинез? Внушение? Почему он не применял их раньше? Как он сделал так, что в один из моментов дочь Стивена встала и пошла? Остается воспринимать его только как образ правосудия или некую потустороннюю силу, заставляющую врача отвечать за содеянное. Однако проблема в том, что никакого чувства восстановления справедливости он вообще не вызывает. С чего должны отвечать жена и, тем более, дети? Супруга хирурга Анна (Николь Кидман) даже задает Мартину этот вопрос, однако ответа не получает, да и с чего бы, если их нет у авторов сценария, а на данной коллизии все и построено.

Поэтому после просмотра темпоритмически, стилистически почти выверенной картины, где из общего ряда выбивается лишь первая сцена, наглядно показывающая операцию на сердце (за такие стародавние и не имеющие к искусству приёмы режиссерам уже давно пора давать по рукам, авторы расхваленного «О теле и душе» так вообще додумались во всех подробностях показать скотобойню) не ощущается ни катарсиса, ни каких-либо иных приемлемых эмоций. В ней некому сопереживать. Кеоган насколько убедителен, настолько и омерзителен (пожалуй, в последний раз такое отвращение вызывала своей мастерской работой в «Яме» Тора Бёрч), Фаррелл до конца фильма так и не раскаивается (и этот факт сценарно, кстати, никак не отыгран), жена предлагает убить ребёнка, т. к. завести нового они всегда смогут, а дочь вообще связывается с сим потусторонним террористом и ведет себя крайне противоречиво. Разве что мальчика действительно жалко.

7 из 10

На мой субъективный взгляд, картина получилась слишком мрачной. Аллюзия на древнегреческий миф о царе Агамеменона малопонятна зрителю от того, что малоизвестен первоисточник, то бишь сам миф. Данная лента полна завуалированных «символичных» фраз и метафор, на что указывает также и один из героев фильма. Однако разглядеть скрытый смысл под всеми художественными приёмами, используемыми режиссёром, довольно сложно, практически невозможно, ибо мешает этому нелогичное поведение героев. Диалоги на скользкие и странные темы обескураживают. Проблематично понять мотивы дочери главного героя. Самый нелогичный персонаж в фильме. Тем не менее, фильм справляется со своей задачей — вывести зрителя из зоны комфорта. Мрачная атмосфера в серых тонах сопровождается струнно-духовым музыкальным сопровождением, которое воспринимается как гул. Антагонист вызывает отвращение, однако и остальные герои со временем начинают вызывать те же чувства. Молодой состав играет вяло, как сонные мухи. Повествование также довольно тягуче, заставляет скучать. На затянутость, полагаю, намекает и оммаж на «Космическую Одиссею» Кубрика в самом начале фильма.

В целом и общем, фильм не плох и не хорош. Он на любителя. В нём можно найти и положительные, и отрицательные стороны. Для меня минусов оказалось больше, чем плюсов. И как бы сильно «Олень» ни старался походить на своего брата «Лобстера», они крайне дальние родственники.

Все жанры и стили кино так или иначе эволюционируют чтобы выжить. Современному зрителю недостаточно смотреть фильмы, выполненные по двадцатилетним или полувековым канонам. Вот и арт-хаус двигается, видоизменяется и выживает в совершенно другом виде, отличном от времен французской новой волны. Яркими представителями нового авторского кино стали греки Йоргос Лантимос и Эфтимис Филиппоу и после «Лобстера» этот неоднозначный дуэт представил новую работу, награжденную жюри Каннского кинофестиваля с Николь Кидман и Колином Фареллом в главных ролях.

Сюжет картины поведает о преуспевающем кардиохирурге Стивене, живущим в идиллии американской мечты до тех пор пока его дружба с сыном бывшего пациента не перерастает в непростые и опасные для его семьи отношения.

Фирменный почерк Лантимоса как режиссёра с первых минут погружает зрителя в мир без красок и эмоций, в пространство стерильных кадров с безжизненной учтивостью персонажей от которых бросает в дрожь, доказывая что эти качества автора идеально вписываются в рамки настоящего триллера: на экране, казалось, ничего ужасающего не происходит и статичные кадры диалогов сменяют друг друга, но все это лишь дополняет параноидальную атмосферу картины и усиливает эффект хичкоковского саспенса. Разворачивая древнегреческую мифологию в рамках американского среднего класса, Йоргос Лантимос будто собирает на глазах зрителя ужасающий паззл, с каждой деталью от звука до диалогов нагнетая и без того насыщенную страхом и отвращением композицию трагической неотвратимости. И при всех достоинствах картины, возвращающей жанр триллера к классическим истокам, авторы будто нарочито подчёркивают всю абстрактность развития сюжета, не давая правдоподобных ответов, но добиваются убедительности посредством эмоционального давления. Таков уж арт-хаус — все неоднозначно.

Плюсы: Постановка, сюжет, каст, саспенс.

Минусы: Некоторые провалы могут сделать сюжет чистой абстракцией и не все это смогут понять.

Греческий режиссер и сценарист Йоргос Лантимос стремительно ворвался в высший эшелон мирового кинематографа. Именно он является одним из главных представителей европейского авторского кино, а также носит звание лидера новой греческой волны. Его странные и порой абсурдные картины завоевали признание фестивальной публики, завоевали ряд престижных наград и большое количество положительных рецензий. Он безусловно режиссер — экспериментатор, для которого нет жанровых границ, именно такой подход и привлекает зрителей к его оригинальному творчеству. Данная лента идеально вписывается в авторский стиль режиссера.

Очень трудно описать жанровую принадлежность этого фильма. Перед нами удивительная интерпретация древнегреческой трагедии Еврипида «Ифигения в Авлиде». Это радикальное авторское произведение, сюжет которого строится вокруг кардиохирурга Стивена, он успешен и счастлив в браке, но тайна прошлого рушит этот идиллический мир самым непостижимым образом. В первую очередь это психологическая драма, автор выворачивает наизнанку институт семьи и тему семейных ценностей. Также здесь присутствует детективная линия, в ходе которой мы должны понять истинную причину происходящих событий, какой именно секрет из прошлого всплывает наружу. И всё это с налётом мистики и в какой-то степени хоррора. С одной стороны мы наблюдаем полный абсурд, но мастерски запакованный в обвертку экзистенциальной притчи.

Атмосфера фильма призвана погрузить зрителя в неуютное и дискомфортное положение, и надо признать автору это удалось идеально. Гнетущее музыкальное сопровождение постепенно повышает градус напряжения, заставляя зрителя ждать развязки, которая к слову также далека от стандартных клише и шаблонов. Режиссер не отступил от своих привычных художественных приёмов. Статичные движения камеры, заторможенные персонажи, абсурдные диалоги и полное непонимание всего вокруг. Подобная форма способна отпугнуть большую часть зрителей, но мне пришлось по душе столь нетривиальное произведение.

Это своеобразная метафора, скрытый смысл которой каждый должен отыскать самостоятельно. Фильм не даёт ответов и совершенно не щадит своего зрителя. Однако мне совершенно не понравились некоторые моменты, с помощью которых автор намеренно вызывал неприязнь. Можно было обойтись и без всякой пошлости. С другой стороны это ведь чистый артхаус.

Актёрский дуэт Колина Фаррелла и Николь Кидман действительно замечателен. Оба полностью вжились в образы успешных врачей и любящих родителей, сумев показать сильную драматическую игру, но в специфических условиях. Первый поставлен перед страшным выбором и вынужден искать выход из совершенно необъяснимой ситуации. Ошибки прошлого заставляют его пройти через настоящий кошмар и талантливый исполнитель выкладывается на полную. Ну а вторая весьма раскрепощенно изображает любящую мать. Молодой актёр Барри Кеоган сыграл самого загадочного персонажа ленты, именно он послужил катализатором всех событий. Он мастерски вызывает отторжение от своего героя.

Убийство священного оленя это один из самых оригинальных и необычных авторских фильмов последнего времени. Используя концепцию древнегреческого мифа, Йоргос Лантимос создаёт уникальную смесь глубокой психологической драмы, мистического триллера и абсурдной комедии. Картина производит сильное впечатление и оставляет богатую пищу для размышлений. Радикальный формат ленты далеко не всем придется по вкусу, но равнодушным точно никто не останется.

7 из 10

За что дана пальмовая ветвь фильму «Убийство священного оленя», мне лично стало понятно минут через 15 после его начала. Эти фестивальные фильмы по некоторым затяжным и статичным сценам видно сразу. Беда в другом — порой в них не видно смысла. А чаще они уже и вовсе раздражают…

Но здесь их не так много, да и ведь не всё фестивальное кино плохое, верно? И это, безусловно, оригинальный и талантливый фильм. Актёры справились прекрасно. Режиссёру удалось показать моральную дилемму и то, как она разрешается главным героем. Это держит в напряжении. У фильма много плюсов. Однако стоит хоть чуть-чуть изменить угол зрения и всё становится не таким уж хорошим.

К однозначным минусам я отнёс музыкальное сопровождение. Иногда оно настолько контрастировало с кадрами, что пытаясь разгадать, что этим хочет сказать режиссёр, приходишь к выводу, что у него творческий синдром Туретта. Мне в этом видится современное веяние соединять несоединяемое в поисках нового единства, которое Курпатов назвал метамодерном. Редко подобное получается удачным, давайте признаем.

Некоторые действия парня остаются не разъяснёнными. Например, зачем сводить доктора с матушкой? На счёт этого есть догадки, но это только догадки. Зачем эти детали с демонстрацией волос? Скрытые появления на парковках? Возникает впечатление, что это всё просто для того, чтобы сбить зрителя с толку и больше ни для чего.

Образ рационалистов, живущих упорядоченной до «не могу» жизнью, создавших чуть ли не идеальную семью, уж очень быстро теряется. Также, и врачи как-то быстро сдаются и отпускают пациентов, которые по совершенно неведомым для них причинам имеют тяжкие симптомы. Это как минимум странно. Всё это прощается авансом во время просмотра, но не после него.

Пожалуй, главная трещина в стенах этого произведения, идущая от самого фундамента — это элемент мистики, который авторы сочли нормальным не объяснять, «ведь главное не это!» Да? Действительно, акцент сделан не на этом. Но морально-нравственную проблему, на которой он сделан, можно было бы подать сотней других способов, не прибегая ни к какой мистике. А если уж она есть, то оправдывать её только названием, отсылающим к древнегреческому мифу, это даже как-то голословно. В конце концов, в мифах своя мифологическая реальность, в которой есть боги и магия. Современная западная страна — это совсем не то же самое, и в таких условиях это всё смотрится нелепо. А чтобы придать заданному антуражу мифологичности и мистичности как таковой, не было сделано практически ничего. Просто авторы дали понять, что если не…, то будет то-то.

Концентрация на эмоциях и нравственном выборе, ставка на игру актёров, это тоже довольно похоже на черты такого фестивального кино. Конечно, фильм имеет право быть. Его даже можно назвать состоявшимся произведением. Да, можно… но с трудом.

Наверное стоит начать с того, что я не являюсь фанатом греческой мифологии и собственно о мифе(которым вдохновился режиссер) узнал уже после просмотра фильма. На довольно простой вопрос «О чем фильм?» скорее всего вы услышите ответ «О справедливости». На самом деле так и есть, а точнее о видении таковой с точки зрения автора.

Людям, которые говорят, что фильм плохой, потому что метафора убийства на хирургическом столе является некорректной с точки зрения обычного убийства, могу только посоветовать пересмотреть фильм, потому что они явно не уловили суть этой аллюзии. Ведь автор не снимал документальный фильм о работе и отдыхе среднестатистических хирургов, а просто показал «genuine» по ЕГО мнению справедливость.

Некоторые кадры из фильма настолько сильные(например укус отца, а потом себя), что еще очень долго остаещся под впечатлением и под эмоциями. А разве это-ли не подлинная цель искусство: вызывать эмоции и пытаться донести идею да так, чтобы зритель, слушатель, созерцатель еще долго думали об этом произведении?

7 из 10

Потому что мои взгляды касаемо справедливости в этом бренном мире иль не совпадают с точкой зрения автора, иль просто не до конца сформированы.

Первое, что я подумал при просмотре — «как же это похоже на „Лобстера“», и таки вы не поверите! Это тот же самый режиссёр, и он опять взял Колина Фарелла чтобы изображать проивоположный от школы Станиславского конец спектра актёрского мастерства! На этот раз с ним ещё Николь Кидман в паре. Такое ощущение, что актёры согласились на тридцатипроцентное снижение гонорара, если им разрешат играть без эмоций и как будто читать по бумажке.

Я взял этот фильм только потому что в одном из артхаусных «топ-10—2018» он занял первое место. Совершенно не жалею — теперь у меня есть ещё одна специальная методика описания фильма. Следите за руками:

«При длине в 121 минуту фильм становится интересным на 51-ой минуте».

Гениально и просто! Можно считать, что половина рецензии уже готова — вместо тысячи слов!

Для честности, и до этой роковой отметки иногда можно дотерпеть, а уж когда наконец врубают интересную часть, то становится прямо здорово. В голове прямо роятся мысли «а чтобы сделал я/Иисус/Гордон Фримен», но в конце концов финал всё равно не впечатляет.

А вот что впечатляет, так это игра мальчика — на фоне этих мэтров сцены из папье-маше он сделан из настоящего мяса, хотя понимаешь это только после просмотра.

Что ещё там… А, да — совершенно уродское, кроме первой и последней мелодии, звуковое сопровождение фильма. А, и ещё фильм начинается с подробно снятой настоящей операции на живом сердце. Видимо, с тем же прицелом, как и открывающая занавес сцена танцующих женщин в возрасте в «Под Покровом Ночи» — чтобы дестабилизировать зрителя. Просто промотайте эти две минуты.

5 из 10

Понравится, если вы терпимы к нестандартным фильмам, и готовы попробовать выйти из зоны комфорта чтобы увидеть что-то необычное.

Точно не ваше, если хочется нормального фильма.

kinobalashow

Фильм начинается со сцены коронарного шунтирования сердца, что показывает зрителю характер картины с самого начала. Это не кино призванное развеселить, это кино, дающее пищу для размышлений, обличающее наши пороки. При просмотре этого фильма чувствуется некое напряжение, благодаря которому зритель не остается равнодушным к данной картине. Это напряжение создается благодаря мастерской работе режиссера и сценаристов. Диалоги, персонажи, сцены пропитаны символизмом и множеством метафор, в которых хочется разобраться после просмотра фильма. Этот символизм и отсылает нас к греческим мифам, а именно к мифу об Ифигении и Тавриде. Проведя параллель с мифологией, становится понятно, что «Убийство священного оленя» и есть данный миф, который автор интерпретировал по-своему.

Стоит отметить операторскую работу, которая отлично отражает авторское виденье данной картины. Но главную роль в создании этого фильма сыграл неповторимый почерк режиссера. Йоргос Лантимос сочетает в картине реалистичность и мистичность происходящего. Музыка подобранная для этого кино точно описывает происходящее на экране, сначала придает зрителю некую настороженность, а после все больше и больше нагнетает атмосферу.

Итак, мы имеем картину, которая может понравится не каждому. Собираясь посмотреть «Убийство священного оленя» надо быть готовым мыслить во время просмотра, а не тупо поглощать увиденной и пропускать сквозь себя, не думая об идее данной кинокартины.

8 из 10

После просмотра фильма «Убийство священного оленя» у меня возникает только один вопрос: откуда высокий рейтинг?

Увидев постоянно мелькающий в интернете постер, название киноленты и фамилию режиссера, конечно же я не могла его не посмотреть. Какого уровня достигнет стилистическая парадоксальность, насколько глубок будет смысл, и как тщательно он будет скрыт за чередой чуднЫх метафор… Все эти вопросы чрезвычайно меня интересовали. И что же я увидела в итоге? Ничего.

Смысл. Примитивен. Я бы сказала, очень уж примитивен. Хотя поначалу интрига достаточно велика. В ожидании разгадки некой «непонятности», наблюдая взаимоотношения героев, предполагаешь какой угодно вариант развития событий, но только не такой… Не эту простую, нелепую, обыденную убогость, «заезженную» в массовой культуре донельзя. Отсылка к мифологии не делает сюжет «играющим» по-новому, интересным, увлекательным или «вкусно» поданным, а лишь привносит в название фильма интригу, заставляя ожидать чего-то невероятно интересного, чего в итоге не дожидаешься.

Стилистика. Вызывает недоумение. Если за каменными лицами героев, отсутствием каких либо эмоций и монотонным «зачитыванием» текста кроется некий потаенный смысл, то я его, увы, не разгадала. Зато скука от просмотра картины примерно к 1/3 уже достигла предела. И лишь ожидание той самой несуществующей, как выяснилось, интриги, побудило досмотреть вялотекущее действо, разворачивающееся на экране, до конца.

Метафоризм. Вполне возможно, что я недостаточно интеллектуально развита или вовсе ничего не понимаю, но уловить смысл то, о чем хочет нам сказать автор некоторыми «штрихами» этой картины, я не смогла. Например, откровения о стимуляции полового члена ребенком своему отцу… или демонстрация взрослым мужчиной подростку волос на своем теле…или… или…есть там еще ряд таких «или», которые остались для меня непонятными загадками и не вызвали ничего, кроме отвращения и недоумения.

В общем, после финальных титров фильма «Убийство священного оленя» у меня не осталось ничего, кроме угнетающей пустоты, снабженной некой долей отвращения и неприязни, а также сожаления о времени, потраченном на ожидание разгадки несуществующей интриги, смысла, идеи, которая все время была на поверхности, но оказалась настолько примитивной, что представить ее в качестве основной в начале просмотра было невозможно. Создается впечатление, что в попытках поддержать околопарадоксальную стилистическую линию своего творчества, режиссер забыл про все остальное. В итоге, не осталось ни смысла, ни стиля, ни эстетики, ни интриги. Модное, псевдоинтеллектуальное кино, не несущее ничего, и не доставляющее ни малейшего удовольствия от просмотра… А это все же главное, как мне кажется…