Рецензии

Как удачно подметила одна из героинь «Секса в большом городе»,всего в это мире по трое. Это действительно какой-то неписаный закон природы, к которому стремится всё,что ни есть, особенно живое. И я только сейчас заметила, что у Ксавье Долана,так или иначе, в его картинах этот закон соблюдается. В «Я убил свою маму» центральными героями выступают главный герой, его мать и его бойфренд;в «Воображаемой любви» любовный треугольник;в «И всё же Лоранс» действующими лицами выступают жена, муж и его вторая «женская» сущность;в «Томе на ферме», казалось бы очень интимно рассказана история насильника и его жертвы, однако и там не последнюю роль играет мать насильника. И наконец в «Мамочке» опять троица — мать-вдова Диана, её сын-подросток Стив и их соседка Кайла, которая становится Стиву репетитором, первой любовью и второй матерью.

«Мамочка» развивает тему дебютной картины Долана «Я убил свою маму»,которая сама является больше анекдотичной драмой, чем социально-бытовой, выходящей на более серьёзные уровни. Сам режиссёр отмечает, что за 5 лет, что прошли с выхода того фильма, его отношение поменялось, а скорее даже просто ушло в другое русло. Усложняет драматический конфликт СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности),которым страдает 15-летний Стив. Мальчика просто невозможно удержать на месте, он агрессивен и порой даже опасен. А у Дианы нет достаточно средств и нервных клеток(женщина вступает в фазу экзистенциального кризиса),чтобы хоть как-то помочь сыну. Порой действительно любви недостаточно. Кроме того, у Кайлы, их соседки, тоже проблемы. Если верить многочисленным намёкам, женщина потеряла сына, и вследствие этих потрясений у неё появилась проблема с речью. Все эти обстоятельства ставят довольно серьёзную проблему, особенно для работ Долана, многие из которых были местами очень шутливыми(ладно, первые две). И очерченная проблематика ещё,что немаловажно, очищена на этот раз от гендерной самоидентификации. С чем мы и поздравляем Ксавье. Это его первая работа, в которой ЛГБТ никак не фигурирует. И все эти шуточки, витающие над его именем, мол, что он снимает кино о геях, себе как гее, и для геев, нынче могут уйти в небытие.

Помимо проблематики зрелость проявляется также в изобразительном решении. В определенном смысле оно революционно:Долан снимает в квадратно-вертикальном формате 1:1,как будто вгоняя зрителя в кадрик айфона или инстаграма. Это создает эффект клаустрофобии, не позволяя никаких отвлекающих маневров. Тройка главных героев всегда остается в центре композиции, трется в тесном пространстве, в поле зрения не попадает ничего лишнего, в кадре, который едва ли занимает половину экрана, не хватает воздуха. И вот, когда напряжение накапливается, а герои — реально или в мечтах — вырываются к моментам счастья, — экран раздвигается, становится широким. Это неимоверно красиво.

Не будем также забывать, что любая картина Ксавье Долана — это всегда мозаика из кинематографических цитат. И если раньше он обращался больше к французской «новой волне»,то в «Мамочке» абсолютно все способны узнать знаменитые моменты из сверхпопулярного фильма «Один дома»:это момент, где Стив стоит перед зеркалом в ванной и изображает Кевина, прикладывая ладони к якобы небритому лицу, и момент, где Диана идёт по улице с пакетом продуктов, а он рвётся. На вопрос, почему Долан дважды цитирует этот фильм, любимый тысячами и тысячами людьми моего поколения, у меня только один ответ. Просто в «Один дома» прослеживается не только очень сильная семейная идейная составляющая, но и в частности, прописана очень нежная, жертвенная и трогательная сыновне-материнская любовь. Всё это нужно, чтобы связать(хотя весьма завуалированно) тех героев с нашими, и оправдать поступок матери. Очевидно, что сам режиссёр нежно любит своих героев, чтобы кого-то осуждать.

Этой картине аплодировали 5 минут кряду на Каннском кинофестивале. А 5 минут — это огромное количество времени, экстраординарный успех, уж точно. Что лично до меня, я, горячо возлюбив Долана после «Тома на ферме»,пришла в некоторое замешательство. Я могу понять, чтобы аплодировали 5 минут абсолютно любому долановскому фильму, но только не «Мамочке».«Мамочка» отличается фрагментарностью и нецельностью. Фильм просто теряется в оковах своей «клиповости»,к которой опять вернулся Долан (та, что так восхищала в «Воображаемой любви»). Особенно эта «клиповость» показательна в финале, где на сюжетно эффектном моменте в самом конце под титры громко включается песня Lana Del Rey «Born to die» вместо тысячи объяснений на вопрос «Что это было?».

Кстати о саундтреке.Никак уж не ожидала от того, что услышу в кадре канадского инди-режиссёра топовые песни американского Billboard. Кроме того он насыщает саундтрек картины ностальгической музыкой десятилетней давности и больше:Селин Дион, Oasis, Андреа Бочелли, Дайдо, Сара Маклохлан, Counting crows.Все эти товарищи, разве что кроме Oasis,разумеется, звучат пошло и для моего музыкального вкуса довольно жестоко. Я понимаю, что это индикатор какого-то определённого времени, попытка пробудить в зрителе какую-то ностальгию, связанную с тем временем, когда эти песни крутили по радио с утра до ночи, когда эти песни «мешали» им жить и невольно становились свидетелями важных отрезков их жизни. Но лично у меня с этими песнями ничего не связано кроме раздражения. И даже симпатичная мне Лана здесь звучит крайне неуместно.

Актёрская игра — то, что здесь наоборот абсолютно потрясающе со всех сторон. Удивительно, насколько разносторонне раскрывает своих любимых актрис Долан — Сюзанн Клеман и Энни Дорвал.Дорвал уже сыграла мать в «Я убил свою маму»,но насколько же эти героини разные!Невероятно колоритная женщина, сексуальная, смелая, несчастная, но сильная, против забитой, клеркообразной, консервативной, той матери, из первого фильма. А вот Сюзанн Клеман, которую мы ещё помним как эффектную и любящую открыто, экспрессивно, женщину по «Всё же Лоранс»- здесь крайне застенчива, скромна и не уверенна в себе. Актрис сложно узнать и это настоящее мастерство. И Долан был бы не Доланом, если бы не открывал в своих фильмах новые молодые талантливые лица.Антуан-Оливье Пилон,мальчик 16 лет на момент съёмок, самобытен и невероятно точен. Детская растерянность и гневные безумные вспышки удались ему на славу.

Подводя итог, нельзя сказать, что в «Мамочке» Ксавье Долан с отступлением от гомосексуальной темы отступился от самого себя. Его картины всё также эстетически завораживают, а герои всё так же интересны и противоречивы. В «Мамочке» герои живые и им невозможно не симпатизировать, но что с ними в этот раз делает Долан — жестоко. Жестоко и странно. К примеру, зачем весь фильм утверждать каждой сценой, что фильм о жертвенной любви, когда на деле же любовь здесь не такая уж и жертвенная, а наоборот, довольно жестокая. И вообще поступки героев — всех троих — в развязке непонятны. Оттого и не нравится, что их ждёт дальше. Ставится большой вопрос, а хотелось бы закончить как-то более определённо, эти персонажи заслуживают некоторой определённости и кусочка счастья, раз они есть друг у друга. Зачем сбивать весь этот милый сентиментализм, хочется вдохновляющей победы над человеческим духом, раз в первых минутах произноситься фраза «Скептики будут посрамлены». Но как бы то ни было, в целом, Долан опять побуждает на горы размышлений и дискуссий.

7 из 10

Пишу свои впечатления, слушая саунды из этого фильма, смотря на кадры из этого фильма, вспоминая цитаты из этого фильма — потому что по-другому просто невозможно.

Ожидаемо и неожиданно, ново и традиционно, противоречиво и прямолинейно — в этом весь Долан. Да, тот самый, которому 25.

Сюжет до боли смешон: трудный эмоциональный подросток, одинокая безработная мать, любовь-ненависть и, казалось бы, зачем? Но вся избитость темы уходит на второй план, потому что она подается под острым соусом, приправленным невероятной игрой актеров, безумной по своей красоте и реальности картинкой и отличной музыкой. Тебе незамедлительно начинает нравиться Диана — «мамочка» — которой палец в рот не клади, которая сверкает стразами на голубых джинсах и ходит в магазин за продуктами на 10-сантиметровых каблуках, которая любит своего сына настолько, что боится его; ты пытаешься с первых секунд угадать, какой же на самом деле 16-летний Стиви — взбалмошный и агрессивный громила, готовый покалечить каждого спорящего с ним человека, или это тот парень, который едет на своем лонгборде раскинув руки, слушая Wonderwall и громко крича «Свобода!»;тебе становится интересно, что же будет с Кайлой — соседкой напротив, бывшей учительницей, страдающей заиканием и гиперстеснительностью, — когда она войдет в жизнь этой одновременно странной и очень обыкновенной семейки.

За бурей конфликтов и оскорблений тут же наступает полный спокойствия и взаимопонимания штиль, на смену которому вновь грядет взрыв гнева и слез — не успеваешь настроиться на одну эмоциональную волну, как тебя накрывает другая, но пр этом ты не ощущаешь какого-то хаоса или беспорядка. Нет, все наоборот так, как должно быть — так, как оно обычно и бывает. Да, без нервного напряжения не обходится, но оно, как мне кажется, не только не раздражает, но подогревает интерес.

Актеры, все без исключения, проделали максимально качественную работу по воплощению образов, но Эни Дорвал — любимица канадского режиссера, сыгравшая в четырех из пяти его фильмах, — покорила и своей непосредственностью, и своей сложностью, и своей непохожестью на другие долановские роли, а 17-летний Антуан-Оливье Пилон заложил отличный фундамент своей кинокарьеры.

Про картинку и музыку у Ксавье Долана говорить можно очень долго, но здесь, как мне кажется, очень подойдет аксиома «лучше один раз увидеть». Каждый кадр обаятелен, наполнен множеством деталей и фотографичен — наверное, в этом еще и вина «инстаграмного» размера фильма и любовь Долана играться с разрешением в своих картинах. Саундтрек подобран как нельзя лучше, он разнообразен, не придерживается какой-то четкой канвы — в «Мамочке» можно услышать и концерты Вивальди, и Селин Дион, и даже Dido (иногда складывается ощущение, что эти композиции достали прямо из твоей головы).

При просмотре я отдыхала душой, любовалась глазами и сопереживала всем сердцем, до слез и какого-то мазохистского желания продолжать смотреть эту историю про людей, которые друг другу «ближе, чем мужчина и женщина». «Мамочку`можно критиковать, можно ставить на пьедестал, но не смотреть невозможно.

Самая настоящая драма, и пусть Вас не пугает это слово. Фильм содержит огромное количество положительных и уморительных моментов, которые соблюдены в нужной пропорции. Долан не хочет заставить зрителя страдать или заставить его впасть в пучину грусти. Нет, все многограннее и интереснее. Долан просто показывает нам, дает выбор смотреть или воспротивиться. Задают по сути философский вопрос, и изучает любовь матери и ребенка. Это очень жизненная и близкая тема, благодаря ней, мы можем ассоциировать себя с героями. Драматургия фильма очень детальна, наверное, режиссер чувствует ее нутром, что позволяет двигаться по характерам героев, делая это интересно. Нарушая классическую драматургию, ему удается удержать в зрителе интерес, чтобы тот погрузился с головой в происходящее. Может и правильно, что персонажи Долана приходят из фильма в фильм, но наблюдать за многогранными персонажами очень интересно, это на мой взгляд главное достоинство всего творчества этого режиссера. Характеры главенствуют над действием.

Очень порадовал тот факт, что исполнитель главной роли будет не сам Долан. Это скорее личный интерес, оказалось, что он прекрасно работает с актерами, когда находится за кадром. Сам Долан играет не плохо, но разнообразие в актерской группе очень интересно, любое разнообразие от Долана это интересно.

Внимание к деталям. Важный момент, которым Долан может похвастаться, эти детали очень заметны именно в этом фильме, они аккуратно заставляют взглянуть на себя, и выглядит это очень мастерски. Хотел вспомнить Куросаву по этому поводу, но это не совсем уместно. Долан использует приемы, которые забыты современными кинематографистами, чувствуется некий дух старых фильмов, только с яркими цветами и современной неплохо подобранной музыкой.

Ксавье Долан, на мой взгляд сформировал свой режиссерский стиль именно к этому фильму. Вряд ли стоит надеяться, что мы увидим его работы в другом жанре. И это не плохо. «Mommy», самый продуманный и выверенный фильм, визуально и драматургически. Повторяющаяся тема отношений матери и сына открылась перед нами новой гранью, этого мы не видели раньше.

Приятно осознавать, что есть в мировом кинематографе человек, который рано начал свою карьеру, и приятно пофантазировать какие картины нам выдаст Долан через десять и двадцать лет. Можно ли сказать что он гений? Возможно. Точно можно сказать, что он вундеркинд, кино которого смотрят не только потому что он очень молод, а потому что оно откровенно, красиво, жизненно и стильно.

На самом деле, уже не удивительно. То, что каждый новый фильм Долана – маленький праздник. Все как я люблю. И спасибо ему за еще один. Хоть и не веселый.

Широко раскрытые глаза, приоткрытый рот – хорошо, что в зале темно – и так 2 часа 19 минут. Тот, кто смотрел его фильмы, не сможет поспорить с тем, что последнее его творение – не только шаг вперед, но и скачок вверх. Глубокомысленное, точное, многогранное произведение зрелого режиссера.

«Мамочка» - это сильнейшая драма, как многие уже знают, посвященная взаимоотношениям матери и сына. У матери сложная жизнь, сын – сложный сам по себе. И собственно, все экранное время мы наблюдаем за тем, как они пытаются сосуществовать вместе. Их отношения включают в себя сильнейшую привязанность друг к другу, на грани, постоянную бурю эмоций, бешеный темперамент обоих – со всем этим очень сложно жить, но как-то надо. И они живут. Вдвоем они представляют собой горючую смесь, поэтому каким-то волшебным образом ее разбавляет соседка, живущая напротив – и вот мы наблюдаем уже за тремя действующими лицами.

То, что мы видим – шокирует, забавляет, приводит в восторг, снова шокирует и т.д. Герои фантастически эмоциональны, харизматичны, темпераментны, они то купаются в лучах счастья, но тонут в водоворотах неудач. Никаких полумер: либо кричать от счастья, либо рыдать от горя.

Актеры. Великолепны. Энни Дорвал – любимица Долана, здесь в очередной раз демонстрирует свой незаурядный талант, необыкновенно хороша Сюзанн Клеман, которая также была замечена в его предыдущих работах, но главное открытие и шок – это Антуан-Оливье Пилон, сыгравший Стива – удивительный человек-оркестр, если можно так охарактеризовать актера. Он исполнил сложнейшую роль с такой виртуозностью, что остается только присвистнуть. Эта троица и их взаимоотношения не дают зрителю покоя не только во время фильма, но и после него...

Эта история, страшная, нежная, красивая, полная любви и ненависти, совершенно настоящая, несмотря на заявленный 2018 год.

От картинки, как обычно, не оторвать глаз – окно инстаграмма, волшебный квадрат, который расширяется по необходимости, а в нем… ну, сами увидите.

Фантастическая музыка, которую тут же хочется заполучить себе в наушники, всю и сразу…

В общем, что тут рассуждать – все равно не хватает слов, чтобы выразить полученные впечатления... давно меня ничего так не пробирало. Так что посмотрите – не пожалеете. Настоятельно рекомендую.

Ожидание длиной в несколько месяцев, волнение, покажут ли фильм в моем городе, отсчет дней до премьеры и вот настал час Х — я сижу перед экраном с заветной надписью «Мамочка». Сказать, что я в восторге от фильма — значит не сказать ничего. Ксавье Долан мастерски играет с чувствами зрителя, заставляя сопереживать героям и испытывать невероятный спектр эмоций. Возможно, здесь имеет место эйфория от просмотра, но я не заметила отрицательных сторон в фильме, а лишь положительные, из которых особенно хочется выделить:

Во-первых, актерскую игру. Энни Дорвал (Диана) и Сюзанн Клеман (Кайла), которые известны зрителю по предыдущим работам Ксавье, очень гармонично смотрятся в образе своих героинь. Эксцентричная, яркая, немного вульгарная и сильная Диана является словно противовесом для тихой, робкой Кайлы, которая хранит в себе тайну, о которой мы так никогда и не узнаем. Очень приятно удивил Антуан-Оливье Пилон (Стив), оказавшийся весьма талантливым актером. Имея, как говорится, ангельскую внешность и некоторую детскую наивность глазах, он становится совершенно другим человеком в моменты гнева Стива. Глядя на него, буквально кожей ощущаешь всю эту ярость и ненависть, которую ему так достоверно удается изображать.

Во-вторых, формат кадра. Да, не всем по душе придется «квадратное кино», однако именно для этой картины формат 1:1 подходит идеально. То, что в кадре находятся лишь персонажи и ничего лишнего, позволяет зрителю полностью проникнуться происходящим на экране, окунуться в эту атмосферу.

В-третьих, музыку. Долан всегда отличался умением подбирать хорошие саундтреки для своих фильмов, и «Мамочка» не стала исключением. Многие песни звучат полностью, а не отдельными фоновыми вставками, что создает весьма приятный эффект — словно смотришь небольшой видеоклип с участием персонажей, который позволяет стать еще ближе с ними.

В-четвертых, работу оператора. Здесь нет смысла вдаваться в долгие описания — это просто нужно увидеть. Но все же хотелось бы отметить цветовую гамму, во многом состоящую из теплых, насыщенных цветов, которые очень комфортны для восприятия.

Тема отношений матери и сына не нова для Долана. Но если «Я убил свою маму», несмотря на все его плюсы, полон юношеского максимализма, то «Мамочка» — это картина взрослого, более сдержанного (в хорошем смысле этого слова) человека. Не знаю, можно ли сейчас говорить о массовости этого фильма. Да, аудитория, скорее всего, расширится, но вряд ли настолько, чтобы картина вышла из категории «кино не для всех». И это, на мой взгляд, скорее хорошо, чем плохо.

10 из 10

Картинка, музыка, сюжет — все в этом фильме вдохновляет. Но больше всего в новом детище Долана меня очаровали его герои. Это безумно интересные и интригующие создания. Сравнение так себе, но — крутость персонажей «Mommy» восхищает не меньше, чем в «Fight Club». Выразительная актерская игра Пилона создает яркого Стива, юношескую версию Тайлера Дёрдена, человека экспрессивного и с безграничной внутренней свободой, подверженного духу саморазрушения. Прекрасная Дорвал рисует образ мамочки, напоминающий эксцентричную Марлу, а утонченная Клеман играет роль несчастного и потерянного героя Эдварда Нортона. Страстный и эмоциональный рассказ их взаимоотношений не оставит равнодушным и будет будоражить сильнее в предчувствии «последней» финальной сцены.

10 из 10

Год ожидания, и я наконец-то увидела пятую картину уже нашумевшего, но такого любимого, Ксавье Долана. Идя на фильм, я была уверена, что в этот раз канадский режиссер сделал кино массовое, для большей публики, чем обычно. И, на самом деле, это не сильно радовало меня. Лучше пусть снимает для узкого круга людей, настоящих ценителей, а не для народа. Но сказать, что «Мамочка» выглядит как массовое кино — нельзя.

Формат 1:1. Вызывает не довольствие у неподготовленного зрителя. Но, когда проходит более получаса фильма, мы уже не можем представить его в каком-то ином формате. Именно этот «квадрат» помог раскрыть образы Стива, Дайаны и Кайлы. Именно он заострил внимание на их эмоциях, переживаниях, а не на лишней мишуре, которые абсолютно не нужна в кадре.

Актеры. Это отдельная тема. Каждый из них — алмаз. Если вы видели остальные фильмы Долана, то уже знакомы с Энни Дорвал и Сюзанн Клеман, две любимых женщины Ксавье, которые с каждым фильмы становятся только лучше, а их образы набирают силу, становясь более глубокими.

Но особое внимание привлек Антуан-Оливье Пилон. Его герой — Стив — очень интересен. Он страшен, он гневен, но в то же время он так любит свою мать. Его жаль, ему сочувствуешь, его хочется обнять и успокоить. Именно вклад Антуана как актера привнес особую остроту в характер персонажа.

Музыка. Здесь даже говорить не о чем. Долан имеет свойство выбирать лучшие саундтреки, вставлять их в самый нужный момент. Эта музыка трогает, вызывает слезы, мурашки, но именно в контексте происходящего.

Цвета. Когда-нибудь я перестану настолько восхищаться палитрой цветов в фильмах Ксавье, но это невозможно. Основной цвет фильма — желтый. Теплый, но готовый вот-вот превратиться в страстный красный. Как и характер Стива.

Сюжет. Возможно, в нем и присутствуют некоторые недоработки, нет таких хорошо прописанных диалогов, как в фильмах Годара, Трюффо или Бергмана, но, это уже второй фильм, раскрывающий тему взаимоотношений матери и сына. В «Я убил свою маму», как мне кажется, нет таких бурных, ярких моментов, как в «Мамочке». Здесь все словно кричит, вызывает на бой. Накаленная обстановка не сбавляет градуса до последних минут. Все происходящее на экране, словно, гипнотизирует зрителя.

Отдельный огромный плюс Андре Тюрпену за его операторскую работу. В фильме присутствуют кадры, которые, наверное, никогда не уйдут из памяти.

Хочется, чтобы таких режиссеров, как Ксавье, стало больше на нашей планете. Режиссеров, которые чувствуют цвет, чувствуют музыку, эмоции. Режиссеров, которые могут донести до зрителя свою мысль, затронуть его душу.

10 из 10

Фильмы о социальных проблемах снимать непросто: требуется либо личный опыт, либо особая деликатность. А в центре внимания «Мамочки» — социально неблагополучная семья. Так это принято называть. Но за каждым упоминанием словосочетания «неблагополучная семья» всегда стоят живые люди с их чувствами и эмоциями, даже если это персонажи фильма. В данном случае, трудный подросток Стив (Антуан-Оливье Пилон), склонный к насилию, приступам бешенства, асоциальный и, несомненно, с психиатрическим диагнозом. И его мать Диана (Энни Дорвал), которая не выпускает изо рта сигарету, злоупотребляет алкоголем и не контролирует ни себя, ни ситуацию в целом. Между ними любовь, которая, связывая их, душит обоих.

«Мамочка» не столько поднимает социальную проблему, сколько затрагивает вопрос детско-родительских отношений, т. е. тему интимную и камерную в первую очередь, и касающуюся общества в целом — лишь во вторую. Даже закон, позволяющий родителям беспрепятственно помещать своих детей в психиатрическую клинику, который фигурирует в фильме, не существует в Канаде: Ксавье Долан позволил себе добавить в эту предельно реалистичную картину свой футурологический прогноз на 2018 год.

И не смотря на эту цифру, обозначенную в начале фильма, складывается ощущение, что действие, наоборот, разворачивается в начале 2000-х: так одеваются главные герои, так выглядят их телефоны и весь городок в целом. И даже ультрасовременный квадратный формат фильма скорее напоминает о полароиде, чем об инстаграме.

Это история о семье. В ней есть несчастная женщина, оставшаяся после смерти мужа один на один с сыном, которого не может контролировать. И есть психически больной подросток, который ищет принятия и не может его найти. Всю жизнь он борется за любовь своей матери, он так жадно ищет эту любовь, что она переходит границы отношений между матерью и ребенком. Всю жизнь Диана пытается принять сына, но не может. Не нужно показывать ранние годы жизни Стива, чтобы нам это было понятно. В этой истории обязательно нужен был кто-то третий, иначе зрители задохнулись бы от удушающей атмосферы, окутывающей отношения героев. Этим третьим становится соседка (Сюзанн Клеман), которая внезапно оказывается вовлеченной в судьбу матери и сына. Встреча с ними позволяют ей эвакуироваться из собственной стремительно рушащейся жизни: в ее прошлом тоже произошло событие, которое она не может пережить.

Одно из основных чувств, которые испытываешь при просмотре «Мамочки» — это неловкость. Очень уж хочется вырваться из этого неблагополучного, неправильного мира Дианы и Стива и вернуться в свою зону комфорта. Но Ксавье Долан не даёт этого сделать: мучительно и долго, больше двух часов, он заставляет нас сопереживать героям. «Мамочка» дергается от умиротворяющих кадров покоя до бешенства, от затишья к безумию. Весь фильм можно нарисовать в виде графика: вот Стив, счастливый и спокойный, несется на лонгборде в сопровождении матери и соседки на велосипедах, а уже через мгновение мы видим осколки стекла на полу и слышим все жуткие слова, которые выкрикивают друг другу Стив и Диана, затем — снова утешительное примирение и горячие слова любви, и снова — разрыв. В конце графика следует поставить знак вопроса, потому что финал Ксавье Долан оставляет открытым. По крайней мере, мне так думается.

7 из 10

Одни упрекают Долана за то, что в своём пятом полнометражном фильме он, зациклившись, вернулся к теме своей первой ленты о конфликтных взаимоотношениях матери и сына, другие ставят ему в заслугу очищение новой картины от пристрастного налёта режиссёрской гомосексуальности, первые – укоряя юного вундеркинда за свойственные изработавшимся классикам повторы, вторые – удовлетворённо отмечая измену автора своим предпочтениям, смягчающую, как им кажется сердца гомофобов, расширяя аудиторию его, несомненно, выдающейся работы до вполне удобоваримых прокатных перспектив, во всех случаях отказываясь замечать действительную правду о том, что «Мамочка» далеко не возвращение на пять лет назад, а шаг через четыре ступени на пятую, поднимаясь, очевидно, не последнюю, взятую им высоту.

Не стоит заблуждаться. Долан ничуть не изменяет себе и нисколько не отрекается от любви. Он лишь преодолевает юношескую прямолинейность и терпеливо избегает поверхностности в развитии другого сюжета, где мать – оторва, пытающаяся сосуществовать с не контролирующим себя сыном, встречает неожиданное участие странной соседки из глухого дома напротив, испытывающей необъяснимое притяжение к импульсивному подростку и разбитной женщине, овдовев, так и не настроившей свою личную жизнь.

С обеих сторон неполноценные семьи: в этой нет отца и мужа, а в той, если верить беглому взгляду на заставленный фотографиями комод, не хватает сына. О том, насколько сильно, судить можно по признанию самой соседки, рассказавшей о решении разобщённых супругов поменять несчастный для них город, очевидно, чтобы забыть обо всём, так и не избавившись от саднящей душевной раны, что выдаёт скомканная заиканием сбивчивая речь.

Перейдя через дорогу, горемыка Кайла, забыв о сдавленной пустоте домашних стен и немом упрёке отрешенного супруга, предаётся восторгу вместе с бесшабашной женщиной и её разнузданным сыном, оживляющими унылый пейзаж её увядшей жизни, вливая в неё игристую струю веселящего потока внезапных авантюр и бурных выплесков эмоций, которыми всех регулярно пугает отъявленный молодой человек, в приступе откровений готовый объясняться в любви к матери и доброй соседке, обретающей в их сумасшедшем доме свой домашний очаг.

Дышащий мечтой и реальностью, инстаграмный формат квадратного кадра создает ощущение камерности происходящего действия, привнося в изображение фотографическую интимность семейного альбома, который на наших глазах перелистывают члены этой нежданно сложившейся особой семьи, собранной остающимся неизменным в своём своеобразии Ксавье Доланом, упивающимся душераздирающей игрой экстремально шокирующих актрис, Энн Дорвал и Сюзан Клеман, но своей музой в этой картине, вне всяких сомнений, считающий распаляющегося от непокорности Антуана-Оливье Пилона, наделяя его персонаж своим альтер эго бунтаря, вырывающегося на волю из смирительной рубашки обыкновенности, укрощающей его сдавшуюся мамочку, разбивающую нарисовавшийся было брачный союз.

Главный каннский фаворит последнего времени, канадский вундеркинд Ксавье Долан, все фильмы которого являются удивительно созвучными актуальному времени, при этом оставаясь и сугубо универсальными высказываниями о разрушенном гуманизме и тлетворности ханжества, таки снял свою собственную «Медею»(первая принадлежит, естественно, Фон Триеру) и «Мою мать»(Оноре, впрочем, превзойдя по всем основным параметрам), зарифмовав оба эти фильма на тему рокового материнства в своей пятой по счету крупной режиссерской работе — фильме «Мамочка» 2014 года, открывавшем, естественно, нынешний Каннский кинофестиваль, забрав с него двойной приз жюри. Впрочем, «Мамочка» стремится и закольцевать до основания весь творческий путь молодого да борзого канадского дарования, связав картину единым узлом в теме взаимоотношений между детьми и родителями, узже — между матерью и сыном, с дебютом Долана — картиной пятилетней давности и фертильной культовости «Я убил свою мать».

Именно последнее — желание принизить, уничтожить, убить родное естество, мать свою, подарившую жизнь своему ребенку, который вышел из-под всякого контроля, и не нашел ни усмирения, ни успокоения, будучи недолюбленным — ощутимо звучит в «Мамочке» тревожными набатами, стучит барабанами пульса в ушах, звенит многочисленными ссорами и фонит кошмарными снами(тогда как «Я убил мою маму» лежало в пределах гротеска, магического и физиологического реализма, годаровского экспериментаторства, ненарочитого ученического синефильства, и поиска авторского стиля, обретения собственного голоса и кинематографического языка), делая личную драму Стива и Дианы — меж тем, явно носящую рясу автобиографичности ввиду повторного обращения Долана к теме Медеи на современный лад — трагедией, нерв которой вот-вот порвется на наших глазах. «Мамочка» — это уже совершенно зрелое и болезненное кино, не ставящее перед собой целей шокировать, но — осознать, разобраться, постичь и отпустить. Впрочем, отпустить своего искрометного свтеловолосого дитяти, так смутно похожего на самого Долана, свою плоть от плоти, заточенную в клетку по своей же воле, убить в нем право на юношеский бунт, на экспрессию максимализма, на первую любовь и первую кровь, дать ему вольницу и горницу среди бесконечных просторов Канады недалекого будущего, Диане не дано. Она держится за своего сына хваткой Цербера, выдавливая в нем остатки непосредственности, лепя его по своей кальке, творя из него личность, рядом с которой ей будет удобно, но не ему. Подобные садистические отношения, построенные по гегелевскому принципу или даже по заветам Де Сада, уже звучали у Долана ранее в его обманчиво притворявшемся триллером «Томе на ферме», где во главу угла была вновь поставлена тема любовных конфликтов, возникших на почве трагической гибели и взаимных обвинений, осознания собственной вины и тяжкого наказания за ту случайно причиненную боль.

Но любовный треугольник из сына-матери-любовника брата в «Томе на ферме» обернулся авторским высказыванием о любви как игре с неожиданным результатом, о похоти и власти с хичкоковско-ханекевскими полутонами. В конце концов, в «Томе на ферме» отсутствовала всякая гетеросексуальность, а привычный долановский поиск своего Я, своей гендерной принадлежности был уже завершен. «Мамочка» уже кино совершенно иного, именно что гетеросексуального рода, разыгранное в неслучайных социополиитических условиях 2015 года. На будущности действия Долан будто специально слишком заостряет внимание, чтобы придать картине флер актуального комментария, но вскоре, увлекшись фрустрационной рефлексией собственных героев, где на одного М целых две Ж самого стервозного типа, Долан делает картину и вовсе вневременной, ломая к тому же привычную для себя глянцевую стилистику, а музыкальных фразах пряча рисунок нетривиальной метафоричности. Собственно, каждый из персонажей здесь словно пришел не из мира реального, а из пространства мифического, надреального, преисполненного фантомных болей и просто фантомов. Эротизм обрывается в картине экзистенциальной неопределенностью, вместо бурного тройственного секса, отягощенного инцестом и неизлечимой уже социопатией, близкой к психопатии, у Долана выходит фильм не о Сыне, проживающем свои лучшие года в кризисе, в изломе физическом и надломе психическом, а о Матери, Мамочке, Маман в альмодоварском смысле (тема Альмодовара в контексте всего творчества Долана достойна отдельного разговора).

Мать для Долана из обеих фильмов, образующих по сути дилогию, рассказывающую на первый взгляд об одном и том же, но с поправками в суждениях и с ремарками с точки зрения исполнения, это не святая, не Грааль, не Лоно, перед которым надо поклоняться, выламывая руки и вымаливая прощения. «Мамочка» — это о кино о нераскаявшейся грешнице, которая привела в суетный мир своего сына, но не знает как с ним правильно обращаться, ибо время воспитания упущено, а жизнь растрачена на дамский набор будуарных веселостей современной женщины вне правил, достигшей апогея собственной эмансипированности и ей упивающейся. Тени маргинальности, социальной отрешенности центробежного в сюжетной конструкции картины трио, внешней благополучности при внутренней разобщенности, нависают густыми от черноты грозовыми тучами слишком очевидно, чтобы быть невысказанными, но Долан скрадывает любую девиантность, обрывая ее на полуслове и сосредотачиваясь не на шокомании, а на почти ходоровской психомагии, тогда как элементы педагогической драмы кажутся слишком нарочитыми, чтобы в финале выплеснуться истерией и исповедью, которая уравняет виновных и безвинных, ангелов и демонов. Если героиню дебютной убиенной мамы было жаль, ее хотелось понять, простить, забыть ее грехи и принять такой какая она есть, дав ее сыну право на все, что он заслужил, то почти такую же героиню в «Мамочке», лишенную шелухи гротесковости, уже нет.

Впрочем, «Мамочка» — это кино, рассказанное с позиции обеих сторон. Не консервативное, а экспансивное. О любви ли это кино? Да, если принять как данность расхожее выражение о том, что любовь ранит. Любовь в картине слишком сложна, чтобы быть упрощенной, сниженной до бытового уровня. Да и весь быт в картине сведен до аскезы, его нет на периферии, а все пространство картины, — фильмически полистилистической, с переходами от малого экрана к большому, от стандартных приемов до постмодернистских, от беззвучной тишины до оглушающей громкости намеренного попсового бэкграунда прямиком из 90-х годов, невзирая на иное хронотопическое пространство фильма — занято, вплоть до состояния толпы, тремя персонажами, главная из которых Мать. Ди, Диана, Дай. У нее множество имен, лик, но натура одна, неизменная и неизмеримая. Впрочем, Долан пытается понять не только сущность Матери, но сущность Женщины, остающейся для него непостижимой загадкой, неразгаданной тайной, нераскрытой книгой, нерасшифрованным посланием. «Мамочка» стремится хотя бы наполовину к этому, ведь узнать Женщину значит узнать Бога, тогда как мужчину Долан изучил уже вдоль и поперек. Очень личное и снятое будто на мобильный телефон, этакое острое и проницательное кинонаблюдение, фильм Долана не оставляет привкуса недосказанности.

10 из 10