Рецензии

Согласен с предыдущим оратором. Фильм не просто хороший, а потрясающий. Он потрясает своей жуткостью, психопатностью и реально нагнетающей атмосферой. По-настоящему страшный, он не мистичен, а вполне жизненен.

Финальные кадры с Трелковски в больнице — ужас, который лучше не смотреть ночью. А найденный им в стене зуб — такой электрошок в середине картины, что ё-моё.

Что касается самой задумки, — как-то неинтересно. Но то, что получилось в визуальном плане, — такой ужас, в который если «въехать» как следует — можно такой шок испытать — не хуже «Кошмара на улице Вязов» или «Пилы», или даже «Ведьмы из Блэр». Тут всё настолько тонко и психологично, что ты даже не поймёшь, что тебе становится страшно.

Впечатления после просмотра тебе гарантированы — будешь шарахаться собственный мыслей, как шарахнутая обезьяна.

Так что всем советую посмотреть — для разрядки (ощущения, будто ты под «травой»).

Фильм «Жилец» Р. Поланского, хороший, мне он понравился больше чем «Ребёнок Розмари».

Самая замечательная цитата из фильма: «Почему моя голова имеет право считать, что она это я?»! Посмотреть стоит, фильм немного напоминает гениальную «Лестницу Якоба», но всё равно не дотягивает… Но как бы там ни было, фильм хороший!

7,8 из 10

Бывают режиссёры, чьи имена по нескольку лет на слуху, их часто обсуждают в околоинтеллигентных тусовках, но руки до их фильмов никак не дотянутся. Для меня одним из таких стал Роман Полански. На самом деле 'Жилец' второй его фильм, который я посмотрел. Первым был прекрасный 'Ребёнок Розмари', но оба они стоят рядом и относятся к так называемой 'квартирной трилогии' Полански.

Спектр эмоций во время просмотра 'Жильца' варьируется от 'Какой-то странный фильм' до 'О, Боже! О, Боже! Это же гениально!'. Дело в том, что сюжет долгое время остаётся несформированным. Очень подробно и обстоятельно изображается повседневность главного героя: как он договаривается о съёме квартиры, как он в неё въезжает, как знакомится с соедями, как встречается с девушкой, как отдыхает с друзьями. Все эти эпизоды длительны и занимают большую часть повествования. Невольно задаёшься вопросом: 'Зачем это всё? Только для того, чтобы показать характер героя и образ жизни?' Впрочем, эти эпизоды не лишены драматичной составляющей, однако от сюжета фильма далеки.

Между делом главный герой обнаруживает странности в своей комнате и во всём доме и постепенно сходит с ума. Тут включаются элементы добротного фильма-ужаса - запугивающие приемы, которые киноделы заимствуют друг у друга. Мне лично очень нравится приём 'человек в окне' (тут он использован весьма креативно) и одна из финальных сцен, где герой выглядывает в окно во двор и видит, как соседи сидят на своих балконах словно в бельетаже театрального зала и аплодируют. В такие моменты я был восхищён творческим подходом Полански.

Но сюжет оставляет некоторую недосказанность. В частности, остаётся неясным, почему герой, абсолютно здоровый психически человек, начинает обезумевать. Это отдалённо напоминает сюжет 'Острова проклятых' и 'Бразилии'. Можно предположить, что протагонист лишается рассудка от давления общества. Но общество тут изображено самое обычное; и соседи, и друзья Трелковского (фамилия главного героя) обычные люди, которых каждый из нас встречает в жизни постоянно. Возможно, в сценарии была мистическая составляющая, но всё обыграно так, что видения героя выдаются за галлюцинации. В конце концов сюжет оказывается закольцован.

В целом, фильм интересный, но очень часто теряет зрительское внимание. Я не понимаю жанровые критерии на Кинопоиске, так как 'Жилец' мне кажется фильмом ужасов, но не из серии поделок типа 'Астрала', а какой-то странной (в хорошем смысле) серии ужасов, как и 'Ребёнок Розмари'. Эти ужастики ближе к драмам, в них нет никаких скримеров, зато есть социальная составляющая, и в целом они рассчитаны на более серьёзного зрителя.

Один из самых кафкианских фильмов Полански. Впрочем, начинается он совершенно без намека на сюрреализм. Исполняющий роль Трелковского, француза польского происхождения, Полански подыскивает жилье подешевле, ведь его персонаж обыкновенный конторский служащий. Он узнает о только что освободившейся квартире и идет за неё торговаться. Тот факт, что бывшая хозяйка квартиры пыталась покончить с собой выбросившись из окна, его не останавливает.

Трелковский, человек осторожный и предупредительный, хотя этим чертам он обязан не столько воспитанию, сколько превратностям жизни в стране, где недолюбливают чужаков. И хотя он имеет французское гражданство, тем не менее, ему приходится сталкиваться с проявлениями ксенофобии. Почему и пришлось выработать в себе сказанные качества, а вовсе не потому, чтобы он был от природы чутким и деликатным. Впрочем, он не чужд и сочувствия.

Как бы ни было, уладив дела с арендой и поладив с чопорным хозяином многоквартирного дома, месье Зи, долго не желавшим уступать в цене и выставившим целый ряд правил проживания, Трелковский решил навестить в больнице еще живую Симону — разбившуюся до полусмерти жилицу: вдруг она скоро поправится и потребует освободить квартиру? Там он знакомится с навестившей её подругой, по имени Стелла, которую играет очаровательная Изабель Аджани. И у них сходу закручивается связь. Правда Трелковский, то ли опять из осторожности, то ли из чувства легкого стыда, — дескать, пришел посмотреть жива ли — врет Стелле, будто был знаком с её подругой. Впрочем, он обещался хозяину не водить в дом женщин, что не помешало ему пригласить сослуживцев, устроив дружескую попойку по случаю новоселья.

С этих пор у Трелковского начинаются серьезные проблемы с соседями, постепенно ломающие ткань фильма. Отметим, что Полански и сам не раз бывал в положении отщепенца. Это дает ему как следует понять положение героя. Мир Трелковского как будто сужается от перманентных стычек с соседями, начинает ходить кругами к центру, а центром становится всё более ненавистная ему квартира. Картина становится клаустрофобной, замыкается в тесном пространстве тонких стен и чутких ушей. Время от времени Трелковский старается вырваться из этих стен, незаметно прошуршать по лестнице, чтобы никого не встретить, тогда он часами ходит по улицам, но мысли о тягостном положении его не оставляют. Он как будто носит эту квартиру с собой. А на ум всё чаще приходит теперь уже покойная Симона и страшная догадка, что её смерть вовсе не была случайной...

Я написал так подробно для тех кто, может быть, станет смотреть этот фильм впервые. Если же кто дочитал до этого места, то дальше может пропустить, потому что мне хочется сказать несколько слов о Полански не в связи с фильмом. Вообще, я не приветствую движения 'me too', которое превратилось в банальную травлю мужчин часто с сомнительными на это основаниями, а то и вовсе без них. Но в случае с Полански, да и ряда других его коллег, дело обстоит иначе. Известно, что Романа не обвинили постфактом в совершенном домогательстве, а законно преследовали за совращение и изнасилование тринадцатилетней девочки. Из-за этого преследования он был вынужден скрываться от американского правосудия в Европе, но при этом оставался одним из самых востребованных и прославленных режиссеров. Потом возникнут и другие похожие эпизоды. Возникает вопрос, даже не один, но главное: что же, гений и злодейство вещи совместные? Насильник, педофил, трусливый негодяй всю жизнь избегавший ответственности за содеянное, — что же представляет из себя его творчество, является ли оно следствием особой одаренности или, всего-навсего, открывает мир закоренелого извращенца приоткрывшего через фильмы закоулки больной фантазии? Фильмы Полански полны насилия, вуайеризма, психических девиаций, сексуальных отклонений итд. Во многом именно благодаря этому он и стал столь заслуженным. И как это характеризует кинематографический бомонд, столь щедрый к наградам? Теперь-то они несколько отступились от него, откуда-то исключили, но ведь тайны никогда не было. И тем не менее у меня нет прямого ответа на вопрос об одаренности или бесталанности режиссера. Война — несомненное зло, но именно она часто становится мотором прогресса. Какое бы зло и черноту не обнаруживали картины Полански в его душе, смотреть их не запрещено и даже полезно. Хотя бы затем, чтобы задаваться этими же вопросами.