Рецензии

С крыши собственного дома можно увидеть край своего участка, соседние дома, часть улицы, дорогу. Если забраться на колокольню сельской церкви, то можно увидеть край деревни, близлежащие поля, кромку леса и много, много неба. А с высоты высокого волжского утёса можно увидеть Россию. Ослепительная красота, бескрайняя ширь, беспредельная даль. Россия! Именно такой увидел её и показал нам режиссёр Никита Михалков — всю в сиянии сверкающего солнечного света.

Была ли она такой на самом деле или это лубок потёмкинской деревни решать зрителю. Но, так или иначе, спасибо режиссёру за то, что он обратился к этой теме — трагедии, произошедшей около ста лет назад и оказавшей гигантское влияние на весь ход мировой истории.

С литературными произведениями, кинопроизведениями, да и с иными произведениями искусства часто случается так, что критики приходят к прямо противоположным выводам относительно того, что именно хотел сказать и сказал автор. Так было, например, с творчеством Некрасова, который, по словам Герцена, своими произведениями «звал Русь к топору», хотя сам Николай Алексеевич всегда отрицал это и подчёркивал, что путь России — путь реформ…

Так и должно быть с настоящими произведениями искусства, которые масштабно отражают реальную жизнь во всех её проявлениях. И насколько саму жизнь невозможно уложить в твёрдые рамки одной идеологемы, настолько и произведение, эту жизнь правдиво и полно отображающее, может и даже должно порождать разные толкования, интерпретации…

Нечто подобное происходит с произведением фильмом «Солнечный удар», о котором многие критики отзываются, прежде всего, как о фильме, показывающем «любовь в трудные времена»… или «любовь, пронесённую через годы»…

По моему убеждению, это фильм не о любви, а если и о любви, то о любви в неизмеримо более широком смысле, чем любовь мужчины и женщины. Любовная же линия, на мой взгляд, была призвана, прежде всего, проиллюстрировать богатый внутренний мир и высокие человеческие качества всего лишь одного из тысяч несчастных, обездоленных и обречённых людей. С гибелью одного человека гибнет целый мир. Гражданская война в России, унеся жизни миллионов людей, уничтожила и миллионы миров, по-видимому, не менее прекрасных, чем мир главного героя.

После просмотра фильма вспомнились мне слова, сказанные когда-то моей бабушкой, старой гречанкой, помнившей дореволюционные времена. Была она человеком по сути малообразованным, но природные способности, трудный жизненный путь и «народное самообразование» развили у неё ясный практический ум и большой интерес ко всему до глубокой старости. В ушах и сегодня звучит её голос и слова, время от времени прерывающие рассказ грустным рефреном, как причитание: «И съели Россию… такую Россию… съели…это какая была страна… такая страна… не было больше таких стран… съели…»

Кто-то с этим не согласится, считая те событиями не концом прекрасного мира — Русской Атлантиды, а началом строительства нового (мы наш, мы новый мир построим)… но так и должно быть… Это жизнь!

Фильм же даёт Зрителю возможность задуматься о своей гражданской позиции. О стоянии и противостоянии. О трагедии, произошедшей около ста лет назад. Трагедии, которая может произойти и сегодня.

Этот фильм нужно смотреть не один раз…

(написано в соавторстве с сыном Димитриосом)

10 из 10

Никита Сергеевич Михалков — мэтр отечественной режиссуры. Оттого новое его детище «Солнечный удар» ждал в предвкушении картины продуманной и мудрой, даже не смотря на его неудачные последние работы. Художественное сочетание произведений Ивана Бунина «Солнечный удар» и дневниковых записей «Окаянные дни», прошедшее через призму режиссера, могло вылиться в высокоморальное кинопроизведение.

Но Михалков вдруг решил снимать слишком заумное кино, снабдив его минимумом диалогов и наполнив через край слабо уловимыми аллюзиями. Долгие и затяжные сцены, длительные паузы на одном объекте (зачастую абстрактном) — эти операторские решения вводят в полную скуку. Хотя поначалу кажется все довольно-таки интересным. Бывших русских офицеров проводят через блокпост и собирают в промежуточный лагерь перед отправкой за границу. Вот тут все выглядит идеально — холодные кадры, легкий туман, совершенно уникальные лица актеров, словно сошедшие с фотографий тех лет. И эта изумительная картинка наряду с двумя эмоциональными диалогами — вот, пожалуй, то кино, которое хотелось бы видеть, то кино, которое приятно рассматривать и осмысливать.

Михалков бросает повествование комками, связанными надуманно и грубо, дескать, вот вам светлые летние кадры, и это, стало быть, «мои фантазии на тему раннего Бунина». Но только тут ничего и не происходит, не увлекает, а только вызывает раздражение. Минимум диалогов, многократное самоповторение, утомительно затянутые сцены, много сторонних персонажей, которые не к месту тянут одеяло на себя. Так и хочется собственноручно «порезать» фильм исключительно на отсылки к «Окаянным дням», туда, где витает в воздухе драматизм и трагедия белогвардейского офицерства.

Режиссер очень много говорил о том, с какой скрупулезностью подбирал актерский состав — в «Солнечном ударе» у него не снялся ни один известный актер. Это так и есть, лишь в эпизодических ролях Вам повстречаются «мент Шилов» и Адабашьян. Однако в ролях главных оказались совершенно безликие персонажи, которые не привносят ни эстетического, ни эмоционального удовольствия. Одними изысканными костюмами и прекрасными декорациями сыт не будешь, этого слишком мало для большого кино. Единственным по-настоящему ярким и колоритным героем стала Розалия Землячка, исполненная Мириам Сехон. В жизни страшная женщина — у Михалкова вышла очень забавной и карикатурной, которая похлеще мужчин лихо запрокидывала стакан с водкой.

«Солнечный удар» не вписывается в ту канву патриотических картин, что так широко стали появляться в последние годы. Михалков всю жизнь снимал исключительно то, что хотел, и ему мастерски удавалось делать изумительно прекрасные фильмы, составившие золотой фонд российского кинематографа. Но Никита Сергеевич заигрался — абсолютно эгоистичный и с претензией на великое кино «Солнечный удар» остается крайне слабой и незапоминающейся лентой, которая вряд ли сподвигнет прочесть Бунина, да и вообще проникнуться всем трагизмом безжалостной гражданской войны.

Я вообще не люблю тяжелые исторические фильмы. Мне бы что-нибудь легкое закинуть в себя, чтобы не думать. На этот фильм потащил меня муж. Я второй день под впечатлением! Фильм «Солнечный удар» потрясающий! Если люди после окончания фильма, когда идут длительные титры, не уходят из зала, это о чем-то говорит? И молодежь и люди старшего поколения остались сидеть на своих местах. Потому что были потрясены.

Фильм открывает нам глаза, как был ОБМАНУТ русский народ, как мы предали Царя, во что превратили огромную Державу (считайте весь мир). Очень тонко показана психология того, КАК обманули русского человека, который по природе свей открыт, справедлив, честен, потому, что верует в Бога и служит Царю. Как подменили нравственные ценности, как заставили русский народ быть либеральными, молчать, и самое главное — врать самому себе. Теперь долг каждого человека смывается за коллективизмом «А почему я, пусть сначала он? Мне что, больше всех надо?».

В фильме показан долгий процесс «обмана». Как постепенно русский народ начинает отступать от Бога и Царя. На это указывают детали фильма (про Дарвина, батюшку любящего деньги, фотографа, хозяйку гостиницы, и самого главного героя и героини фильма). Все это можно назвать одним словом — ОТСТУПНИЧЕСТВО. Потрясает, что любое действие в фильме — это огромная психология, которую ты поймешь только в конце. Как до обманутых русских офицеров «дошло» только в конце, что сотворили с Российской Империей ими же руками. Фильм заставляет задуматься русского человека, потому, что это наши предки, это наша природа, мы ее чувствуем там, где-то внутри. Заставляет нас раскаяться и понять, что НАС ДО СИХ ПОР обманывают, перевирая историю и мы до сих пор получаем по заслугам и расхлебываем за свое ОТСТУПНИЧЕСТВО и ПРЕДАТЕЛЬСТВО.

Обязательно сходите на фильм! Чтобы прочувствовать все самому и у вас не останется вопросов.

Никита Сергеевич, спасибо Вам, что вы заставляете нас задуматься.

Будучи человеком эмоциональным и впечатлительным, я мог бы и лучше подготовиться к просмотру картины, зная, как виртуозно Никита Михалков умеет обращаться с инструментами управления сознанием. Поэтому и пишу эти строки спустя пару дней после просмотра.

Безусловно, кинематографу, да и всему российскому обществу нужны такие фильмы, как «Солнечный удар». Нужно, в конце концов, знать свою историю, понимать, почему произошли те или иные события, понимать чувства и мысли людей, которые жили в те времена, какими идеями руководствовались. Потому что мы являемся продолжением этой истории, в нас течет та же кровь. Чтобы понять мотивы своих поступков, определиться с собственными ценностями, важно понимать, за что боролись, как жили, как любили наши предки. Так уж выходит, что каждое новое поколение заново проходит пути собственного становления, учится только на своих ошибках, хотя можно было бы просто перенять тот опыт и знания, которые добыли до нас те, кто жил десятки и сотни лет до нас. Пока не поймем, кто мы и что собой представляем, мы не сможем жить в гармонии с собой и с окружающим нас миром. А понять нас самих помогает нам наша история. И режиссер смело взял на себя бремя показать нам нас самих и то, что бывает, если отказаться от собственных и общечеловеческих ценностей.

Другой вопрос, как ты решаешь эту задачу. А задача заключалась в том, чтобы донести эту идею как можно большему числу зрителей. Но так как большинство зрителей старается не думать во время просмотра фильма (по мнению режиссера), то способ донесения идеи должен быть максимально примитивным. По мнению Михалкова, только лишь религиозность является единственным сдерживающим от злодеяний фактором. Если при этом добавить соответствующее музыкальное сопровождение, красивую картинку, обязательно получится кино о русской душе.

Очень это по-михалковски причинами всех бед называть потерю Бога. Все гораздо глубже и сложнее, поэтому очень бы не хотелось скатываться в банальность. Большинство убийств и войн раньше происходило из-за веры: крестовые походы, насильственное насаждение религии языческим племенам. Поэтому еще большой вопрос: спасла ли вера больше жизней или погубила. Все дело в одержимости идеей и ее интерпретацией. Миллионы человек пошли за определенной идеей, которая стала главенствующей по сравнению с другими идеями и ценностями. Она-то и управляла, руководила этими миллионами.

То, что произошло почти сто лет назад, это большая трагедия для всей нации, результат которой до сих пор отражается на нас, поэтому спасибо Михалкову за то, что пытается возродить в людях любовь и уважение к своей истории. Но давайте попробуем начать уважать друг друга без помощи кинематографических приемов, штампов и душераздирающей музыки, которая говорит нам, когда нужно переживать, когда смеяться, когда плакать и сострадать. Сознание человека можно изменить, воздействуя на эмоции. Но не очень приятно осознавать, что с помощью кинофильма именно это с тобой и делают. Хотя, если по-другому нельзя, давайте хотя бы так.

P.S. Никита Сергеевич, пожалуйста, никогда больше не снимайте таких отвратительных и пошлых постельных сцен. Если уж делаете кино с претензией на одухотворенность, то пусть оно будет таким на протяжении всего фильма.

Обо всех художественных достоинствах фильма «Солнечный удар» достаточно сказано рецензентами до меня. Не буду повторяться.

Самое заштампованное видеопроизведение — свадебное видео.

По количеству штампов и по прямолинейности их применения «Солнечный удар» может занять первую строчку.

- Ночь. Секс влюбленных. Как показать? Незнакомка томно закатывает глаза, зажмуривается и, внимание, крупным кадром паровая машина. Движения вперед, назад. Туда сюда, скорость увеличивается, все чаще и опа!, девушка в изнеможении останавливается, замирают и поршни машины. (Кстати, действие уже не на корабле, а в гостинице. Зачем паровая машина? Только, чтобы показать возратно-поступательное движение.) Крупным планом водопроводный кран. С крана падают капли воды.

Аллюзия к машине и поршням, применительно к сексу понятна, а капли? Должен быть фонтан. А вместо этого намек на возможную гонорею. У какого молодца капает с конца? Кран.

- Сибирский цирюльник. Толстой садится на веер Джулии Ормонд. Его починка — повод для знакомства. В «Солнечном ударе» герой садится на очки. Повтор. Плюс аллюзия, — все в нашей стране делается через зад.

- Сцена с шарфиком. Такая сцена, особенно ее примитивное и пошлое исполнение могло бы дать честь любому свадебному видеоремесленнику.

- Любимый штамп киношников, — фотограф должен быть немного идиот. Здесь целых два фотографа. И оба хорошие, но несколько ненормальные личности. Причем сцена 1907 года, по-моему лучшая в фильме. Адабашьян — класс! Старая школа, что тут скажешь.

- Детская коляска, катящаяся по лестнице. Ладно, привет Эйзенштейну. В 80-е годы в фильме «Дежа-вю» та же коляска. Но там хороший стеб. И снова коляска, только гораздо длиннее и к тому-же она перегружена серьезными, философскими мыслями героем. После «Броненосца Потемкина» и «Ва-банка» с такой серьезностью показывать коляску на Потемкинской лестнице — пошло.

Кстати, дело происходит в Севастополе, а лестница узнаваемо Потемкинская. Но возможно же было найти натуру в Севастополе. Лестница к Графской пристани меньше, но ничуть не хуже. И самое главное была бы к месту.

- Хороший мальчик в 1907 году задумывается о происхождении человека. Дальше его монолог о том, что если даже император произошел от обезьяны, то в бога верить не надо. Через 10 лет кем станет мальчик? В фильме ответ. Вот он корень зла. Вот почему все произошло и ответ, который дает режиссер на вопрос главного героя.

- Я бы сказал, что есть и сильная аллюзия к «Титанику» (знакомство на корабле с дамой и так далее и все идет ко дну), но это уже вопрос не к Никите Сергеевичу, хотя слишком уж в лоб все показано.

Грустно все это.

5 из 10

За красивые картинки.

Лучи ненависти от либерастической образованщины «Этой страны» сделали свою черную миссию и я решил просмотреть фильм МихАлкова. С ужасом.

Потому что за те вещи, которые делал в последнее время «мохнатый шмель всея Руси» я его люто культурно ненавидел. Начиная от тошнотворного «Сибирского цирюльника» и заканчивая, видимо снятым по накурке или ради распила бюджета сдвоенным блокбастером «Нестояние» унд «Цитадель». После этого я так понял что Михалков ничего более люто-подобного сделать не в состоянии.

Но «Солнечный удар» меня удивил. Его можно и даже нужно смотреть. Фильм содержит очень мощный, несложный, но все же кодированый сигнал. И очень символично что его я посмотрел именно 7 ноября.

Прежде всего о недостатках фильма.

Фильм затянут. ОЧЕНЬ. Почти 3 часа. Как по мне, так многое здесь просто лишнее. Длинные картины и лишние персонажи.

На этом все.

Достоинства. Мощная операторская работа. Просто смотришь и радуется глаз.

ТЕПЕРЬ ГЛАВНОЕ. Возможно фильм меня затронул потому что я много лет, как историк изучаю Гражданскую войну. Вернее я называю это Катастрофа. Фильм показывает завершающий фрагмент Катастрофы- Крым 1920, ноябрь. Красный террор.

Как известно Белая армия (на тот момент она называлась Русская армия), после входа РККА и отрядов Махно, разделилась. Одна часть эвакуировалась вместе в Врангелем в Галлиполи и Болгарию.

Вторая часть осталась, потому что М. В. Фрунзе своим честным словом гарантировал всем офицерам свободный выезд из Крыма, всем кто сдаст оружие и даст слово, что больше не будет воевать.

Фильм начинается именно с капитуляции белогвардейцев и казаков.

Сдав оружие они сидят в специально огражденном квартале Севастополя и ждут, когда их отпустят.

Мы знаем что все они будут уничтожены, кто расстрелян, кто утоплен в Черном море (красные это называли «десант на Кубань»).

Они про это не знают.

И вот, весь фильм чередуется кадрами настоящего и прошлого. Прошлое — мимолетный роман, едущего к новому месту службы поручика с незнакомкой.

Ну конечно без «хруста французской булки» не обошлось. Снято жирно.

Но меня романтическая линия не особо интересовала.

«Как все это случилось? Зачем?» -постоянно задается вопрос.

Мощно сыграны эпизодические роли — есаула, ротмистра и Розалии Залкинд-Землячки.

Есаул перебирая старые игрушки спрашивает капитана: «Вот вы учили французский?». «Да!» Отвечает тот. «А зачем?» «Зачем все это было нужно? Толстой, Гоголь, французский?».

Концовка просто сильная.

Никита Сергеевич, вы начинаете подниматься в моих глазах как режиссер. Может еще что то путевое снимете.)

По отзывам зрителей новый фильм «бесогона» всея Руси получился неплох. Но это невозможно, поскольку режиссёр фильма — тот самый Михалков. С таким настроем я приступила к просмотру фильма, и надо сказать не разочаровалась.

В начале фильма зритель видит толпу белогвардейцев за проволочным забором и большевиков, которые их охраняют. В голове всплывают ассоциации — «белогвардейцы-большевики-баржа-затопление». На второй минуте фильма становится ясно, чем эта трёхчасовая эпопея закончится. Михалков ненавидит советскую власть, поэтому не может пройти мимо одного из мифов о красном терроре, а именно мифа о массовых казнях врагов советской власти путём погрузки их на баржи и последующего утопления. Кстати говоря, миф этот многократно опровергнут, сама идея затопления баржи с технической точки зрения невыполнима, — но кого это интересует?

Лично для меня апофеозом ненависти Михалкова к русским людям стала сцена из фильма «Утомлённые солнцем 2. Цитадель», где совершенно неуместно и дико советские солдаты посреди поля, изрытого воронками от снарядов, залитого кровью их же сотоварищей, как будто в пьяном угаре играют на гармошке, отплясывают и тут же не стесняясь ссут с борта грузовика. «Ссать и родить нельзя погодить». Однако после провала трилогии «УС» Михалков не может позволить себе прежнюю откровенность.

В «Солнечном ударе» русские люди представлены в основном в роли обслуживающего персонала: извозчики возят, полотёры моют, официанты обслуживают. Но вот мы видим, как русская баба прикладывает ухо к замочной скважине гостиничного номера, чтобы подслушать, как благородные господа будут заниматься сексом. Она же крадёт оставленную в номере шаль и нагло повязывает её на свою голову. (Ну куда этой бабище прекрасная шаль? ведь и одеть-то некуда!). Вот официант, пользуясь правом сильного, не выдаёт сдачу с очень приличной суммы. А вот матрос семенит за главным героем, который желает сойти на берег, с причитаниями: «куда же вы, барин? ведь утоните же». Главному герою даже приходится одёргивать тупого мужика: «смирно!, кругом!», и дурак-матрос, выпучив глаза, выполняет команду. А вот самые первые кадры фильма, на булыжной мостовой алеет ещё не высохшая человеческая кровь, а рядом проносится грузовик, в кузове которого горланят песни тупые и бесчувственные матросы.

Вообще, в фильме положительными героями становятся только представители благородного сословия.

Совершенно неожиданно наш «бесогон» выступил с церковной критикой. На теплоходе едет священник, роль которого даже на фоне остальных псевдо-комичных персонажей выписана с такой злобой, что диву даёшься. Невероятно жирный, уродливый, священник во время показа фокусов падает в обморок без всякой причины. В фильме появляется другой священник, который требует заплатить 10 рублей за освящение крестика, в то время как «корова стоит 40 рублей». Этот сценарный ход не имеет никакого отношения к основной линии повествования, он не сцеплен ни с какими иными сюжетными ходами, в первоисточнике также нет ничего подобного. Так зачем он понадобился? Почему главный герой ни один, и даже не два раза повторяет, что негодяй должен освящать крестик совершенно бесплатно?.. . потому что бесноватому режиссёру так захотелось.

О большевиках. Юная еврейка, абсолютно не похожая на свой кровавый прототип Розалию Землячку, совершает ужасающие преступления как кажется только из-за излишней революционной романтичности. При ней находится олигофрен, также не похожий на свой протитип Бела Куна, уродливый и жирный, постоянно мычащий что-то нечленораздельное, до боли напоминающий командиров красной армии из «УС». Комендант лагеря, который неожиданно вышел очень человечным, единственный персонаж, который с самого начала понравился и зацепил. Но не будет же Михалков очеловечивать большевиков, кроме разве что садисток-евреек, на него это не похоже. Секрет раскрывается в конце фильма. Это простой кинематографический приём, где образ отрицательного персонажа будет тем хуже, чем большую симпатию он вызовет в зрителях.

Положительные герои, аристократы (как и сам Михалков) по праву рождения. Михалков старался сделать их умными, смелыми, благородными. Но не получилось. Получились слабаки. Молоденький юнкер рыдает возле фотоаппарата, накрывшись чёрной тканью, потому что не получилось сделать фотку. Поручик, получив завёрнутую в газетку посылку, от переизбытка чувств начинает заикаться и дрожать, даже ещё не развернув подарок. И это военнопленные, прошедшие гражданскую войну? Им же приходилось сидеть в окопах, стрелять и даже убивать. Время от времени белогвардейцы задают вопросы типа: «как это могло случится?», «как мы потеряли Россию?», звучит сакральное: «надо валить из этой страны!». Но все эти вопросы повисают в воздухе — фильм ответов не даёт.

На экране две отдельно взятые истории сменяют друг друга, печальное настоящее сменяется счастливыми воспоминаниями о прошлом. Вот молодой, полный жизни поручик видит на палубе парохода прекрасную незнакомку. И последующие два часа экранного времени офицер будет гонятся за ней так как, чтобы не сказать грубо, собачка мужского пола за собачкой женского пола во время течки. Я честно пыталась представить себе, что страсть поручика имеет платоническую природу. Но не выходит. Вот с тоской и нетерпением поручик скачет за незнакомкой по палубам теплохода, но не может её нагнать, вот он пробирается в номер своей любимой и сладострастно обнюхивает её вещи, вот он рискуя сломать шею прыгает на берег, перепутав любимую с другой женщиной на пристани. Главный герой пару раз даже принимался выть от тоски. Ровно так как стала бы выть собачка мужского пола, так и не заполучившая собачку женского пола. На фоне этого смешно выглядят флэшбэки из «печального» настоящего, в котором поручика не раздирают похотливые желания.

Вот наконец долгожданная встреча влюблённых, и каковы первые слова офицера, обращённые к незнакомке? «Сойдёмте!» — что в переводе на современный значит «пойдём, потрахаемся». Это похоть, Михалков просто другого варианта зрителю не оставляет. Кстати, в рассказе Бунина дама, прежде чем «сойти», была пьяна и уже несколько часов знакома с поручиком, что выглядит куда реалистичнее. Небезынтересно обыгрывается постельная сцена, где в определённый момент зрителю показывают работающий двигатель теплохода. Ну понято, у поручика есть поршень, у дамы есть турбина…

Истории, показанные в фильме, абсолютно не состыкуются между собой. История о «счастливом прошлом» заполнена гэгами и водевильными шутками. Если главные персонажи более-менее серьёзны, то часть второстепенных отыгрывает чисто комедийные роли. В то же время история о «мрачном настоящем» снята серьёзно. С одной стороны фильм становится полуводевилем, с другой — драмой. В итоге зритель загоняется в состояние когнитивного диссонанса.

Подводя итоги. Михалков снова снял антирусскую агитку, прикрыв всё это кинематографическими красивостями и шуточками. Зрителям стоит внимательнее присмотреться к сюжету фильма, где перемешались похотливый адюльтер, белогвардейский декаданс и очередная фальсификация истории.

У Михалкова есть один фильм. Один весьма достойный фильм. Более того — единственный фильм (в полном понимании этого слова, с технической и концептуальной точек зрения), который был снят за всю историю российского (не советского) кинематографа. Это «Сибирский цирюльник». Да, он снимался с расчетом на западную публику. Да, он ряду людей пришелся не по вкусу. Но факт есть факт. Это фильм. У него есть завязка, кульминация и развязка. Его можно смотреть и, что важно, не стесняясь показывать на том же тлетворном Западе. За все эти годы с ним так ничто и не сравнялось. Проанализируйте, с чем мы ездим в Канны. Если вычесть такие ленты как «Молох», «Телец» и «Левиафан», то останется плеяда каких-то наивно-бытовых дрязг, возведенных в степень великой драмы, и откровенный бред, снятый чуть ли не на сотовый телефон. На этом фоне «Сибирский цирюльник» это не просто кино, это фильм, лучше которого пока нет.

От «Солнечного удара» ждали откровенно много. Излишне много. Кто-то ждал пресловутый «второй фильм», кто-то Ивана Бунина, которого там нет, кто-то четкого сюжета, кто-то морали. А в итоге получили пароход с колесами, беготню за нарушающим законы физики шарфом, ночь с какой-то бабой, уездный город, какую-то чушь в нем имеющую место быть, «чясы» и вполне предсказуемый финал. Морали у фильма нет никакой. Фильм ни к чему не призывает. Ни пить брют по утрам, ни вешать на столбах буржуев. Он просто ничего не заявляет, задавая двадцать восемь раз один и тот же вопрос «как же это все произошло?».

Сюжетные линии обрываются в самых непредсказуемых местах. Зачем нужна эта девушка? Нет, серьезно! Зачем нужен весь этот чертов пароход? Хочется спросить, в действительности, с чего это все началось и зачем? Ну, показали бы пароход минут десять, какой он красивый. Ну, приплыл бы на нем главный герой в какие-нибудь Клязьмы. Ну, познакомился бы там с этим попенком (или кто он там). Ну, поговорили бы, на облака посмотрели бы. А потом «чясы» и финал как есть. Итого час хронометража вместе с титрами. Зато все взаимосвязано, все логично, как в том же Цирюльнике. Без всякой воды на три часа эфира. Объяснение этим часам одно — фильм потом распилят на серии, и будут продавать как сериал.

Коммунисты обезличены до пустоты, но это понятно. Сейчас, в наше сложное время, негоже ругать коммунистов — их идеология может еще пригодиться. Финал сей пьесы, вообще, мягок до удивления. Офицеры белой гвардии унылы и лиричны. Им тоже не выносится оценки. Они — цвет нации, но ни плохой, ни хороший. Просто цвет.

Идеи у фильма нет. Это «вещь в себе», кино ради самого «кина». Морали, разумеется, тоже. С сюжетом — аналогично. Просто жвачка для глаз. Включаешь, и занимаешься личными делами. В это время на экране что-то происходит. Приходишь из магазина — а там Мартиньш Калита голосом Меньшикова все пытается выяснить кто виноват, и что делать.

В общем, за красивые съемки и швейцарские пароходы:

3 из 10.

«Солнечный удар» — кинематографическое переосмысление 2 произведений Ивана Бунина — такая кинематографическая шалость, взять и соединить воедино 2 разных произведения, при этом, почти что ничего, кроме основной канвы, и не использовать в своем кинотворении.

Занятно, но честно, потому как это не экранизация, а всего лишь «фильм по мотиву…' И делай ты что хочешь, но и Бунина можешь с уверенностью приложить к маркетингу, и себе оставить непаханый простор для фантазии.

Именно так Никита Сергеевич и поступил. Кто бы мог усомниться в том, что режиссер его полета, откажет себе в такой мелочи, как транслирование собственных взглядов с опорой на неоспоримые ценности.

Первое, что хочу отметить — хронометраж ленты и время в самом фильме. Его нет, точнее оно настолько вязкое и тягучее, что ты почти физически ощущаешь усталость, тяжесть. Нет, хоть сколько бы ощутимой динамичности: даже в сценах, где главный герой ошалело носится по кораблю, в символичной погоне за голубым шарфом, призрачной мечтой и любовной негой — все едино, нет динамики — условно она как бы заявлена, музыкальной темой поддержана, а на поверку — столько техничного «шума из ничего».

Динамики нет, а символы — есть! И главное — сколько! С символичностью Никита Сергеевич решительно не мелочился. Помимо, набившего оскомину неуловимого шарфа, который разве что реплик не имеет, а места в кадре столько на себя оттягивает, что диву даешься, как отчаянно боялся автор, что проморгает невнимательный зритель этот художественный пассаж; тут же тебе и коляска со всей «болью и надеждами дворянства»; и чемодан с коллекционным табаком, щедро разошедшейся по рукам товарищей по несчастью…

Вообще я сейчас отчетливо понимаю, что именно этим своим фильмом Михалков таки обрел заново, своего зрителя, не смотря на то, что это все тот же манифест личной гражданской позиции, алая нить прошлого, стягивающая воедино и «Цитадель» и «Предстояние».

Идеология ясна и незатейлива — «какую страну погубили», великая самодержавная страна оказалась растоптана неучами, глупцами, ожесточенными людьми, которым не важна ни справедливость, ни понимание чести или достоинства, им важно, что теперь они у руля. Занятно, что среди «красных» нет ни одного внятного персонажа — все они слегка карикатурные, не коварные злодеи, а самые настоящие лакеи, на празднике у господ, пасующие перед натиском их образованности и умения держать себя.

Офицерам повезло значительно больше — характеры самобытны, с яркими чертами индивидуальности. У этих людей есть история; даже у молоденького улыбчивого студента, заботливо носящегося со своей камерой и столе же беззаботно рассекающего на роликовых коньках, полного надежд и оптимизма, больше права на существование, что уж говорить о тех, кто несет на себе всю тяжесть поколений дворянского достоинства.

Честно признаюсь, что та часть фильма, в которой режиссер показывает несколько дней с момента подписания акта о капитуляции до отправки офицеров, мне показалась значительно более любопытной, чем вся любовная линия вместе с голубыми шарфами, красивой барышней и пароходами.

Не знаю, что стало виной тому, что любовная линия утопила в бесконечных камбэках, из серости настоящего, в светлое лучезарное прошлое. Все скучно — все надумано и банально, от жестов до взглядов, неловкости и ужимок молодого офицера и безысходного очарования замужней дамы, чей образ свято несет в своем сердце наш уже не юный герой.

Диалоги. Вот них и кроется вся глубина, по крайней мере, очевидно, что ставка была сделана. Тут и обороты речи красивые, мысли стройные, поэтично — трагичные паузы…Но бесконечно повторяющийся вопрос «Как это все произошло», использованный в качестве выразительного, призванного приковывать к себе внимание, художественного средства… Меня изничтожил.. И если, в начале фильма, я приняла за чистую монету это вопрошание, прониклась и посылом и задумкой, даже была готова к некой трансляции этой мысли в продолжении, то к середине фильма, начала насторожено прислушиваться к интонациям героя, предчувствуя и побаиваясь, что в сцене любовного возлияния, наш герой таки произнесет коронное — «Как это все произошло?». А все это к чему? К тому, что любой, даже самый беспроигрышный художественный прием, может иметь обратный эффект. Общее перенасыщение метафорами и символами, которые даже не потрудились спрятать достаточно глубоко и изощренно — они с готовностью ожидают на поверхности своего жадного до «смысла» зрителя. Впрочем, кашу маслом не испортишь, гласит народная поговорка, так может и здесь — прекрасного мало не бывает?

Любопытно, что именно в этой ленте, Михалков удостоил себя лишь незначительным камео, выведя на первый план других актеров. Но во многом именно отсутствие Михалкова, как актера, заполняющего собой все пространство ленты, позволило ленте обрести некую иллюзию свободного полета, свободного от монументальной и такой узнаваемой поступи Михалковской.

На первом плане новые, молодые интересные лица и в этом никогда не откажу режиссеру — он умеет выбирать актеров, умеет видеть их, раскрывать их.

Отдельно я хочу сказать еще об одном плюсе — это финал. И пусть он предсказуем, очевиден и неумолим. Ничто иное просто не могло завершить повествование в этом фильме… Но в нем есть надрыв, надрыв уходящий в никуда. Есть трагизм, скупой и бескомпромиссный. Идеальное сочетание содержания и формы — самая эклектичная часть фильма, простая и от этого прекрасная — жестокость и неотвратимость: чтобы не происходило в последние секунды, какие бы слова не были брошены в воздух, сотрясая его — ничего больше не повернет событий череду. И зритель ощущает это кожей. За это, пожалуй, отдельное спасибо!

Так что же мы имеем в сухом остатке:

Хорошую игру актеров, замечательную операторскую работу: красивые пейзажи, крупные планы, красивый свет; качественную работу художников…

А еще мы имеем почти 3 часа хронометража, тягостное, почти застывшее действие, имеем лукаво плоскую прорисовку исторического полотна, где не будет даже попытки уйти от позиционного сгущения красок и яростного смещения акцентов — никаких полутонов — все четко и ясно.

Фильм-манифест, фильм — назидание, фильм — раскаяние, покаяние? Фильм, который подобно своему создателю, умеючи появляется на свет именно в нужное время и в нужном месте. И за эту неслучайную случайность обретает свою порцию лавров. Потому как чувствовать настроения и уметь им соответствовать — не те качества, которыми следует размениваться в суровых прокатных условиях.

Самое печальное в фильме — это диалоги. У меня создалось впечатление, что Михалков сам не понимает, что хочет донести до зрителя. Нет ни людей, ни морали, ничего личностного. Это что-то потустороннее. Полный артхаус в плохом смысле этого слова. Некоторые зарисовки интересные, но философские мысли и исторические оценки — это худшее, на что способен Михалков.

И самое главное: где обещанные «Окаянные дни» Бунина?! Ну хоть что-то из дневников писателя? Фильм по мотивам короткого и проходного рассказа «Солнечный удар», нелепо привязанного к трагедии Красного террора в Крыму (причём сама трагедия обречённых и побеждённых людей не раскрыта).

У меня, откровенно говоря, были надежды — ведь заявляли картину по «Окаянным дням». Если бы хотя малая часть этих дневников вошли в фильм, это было бы отрадно.

Некоторые кадры и зарисовки дореволюционной России получились неплохо. Местами создаётся действительно живое впечатление. Но дико раздражают постоянные повторы одного и того же, причём нелепого, а также чрезмерная затянутость многих сцен. Когда же начинаются любимые автором метафоры, тут уж совсем стыдно становится за «мэтра»… Любовная сцена в виде работающих поршней двигателя — это вообще «находка» (причём события происходят даже не на пароходе).

И самое главное: фильм не имеет никакого отношения к истории, а является причудливым отражением реальности в фантазиях режиссёра, который, кажется, страстно желал оторваться от этого неинтересного бренного мира.

3 из 10