Рецензии

Прочитав (нет, скорее, пролистав) предыдущие комментарии-рецензии, я, надо признаться, озадачилась. Как же написать что-то оригинальное и необычное, когда уже столько всего сказано? «Сделай что-то оригинальное» — это как «скажи что-нибудь смешное» — все мысли сразу прочь.… И, тем не менее, хочется поделиться впечатлениями, как бы оно ни получилось.

Мое путешествие (по-другому это и не назовешь) по фильму «Щелкунчик и Крысиный король» режиссера Андрея Кончаловского оказалось довольно забавным. Очень уж интересно Андрей Сергеевич объединил, на первый взгляд, вещи несовместные. На сюжет сказки Эрнста Теодора Амадея Гофмана накладывается типичный для постмодернизма гипертекст с множеством аллюзий, находить которые по ходу действия становится все интереснее.

Странно, но первые рефлексии по поводу увиденного начались с появления не доктора Фрейда, а крыс, сбегающихся к дому Мэри. Сразу вспомнился роман Альбера Камю «Чума», в котором эти существа, заполонившие весь город и ставшие причиной эпидемии, традиционно отождествляются с распространением фашизма в Европе в 30-е гг.

Размышления о Фрейде начинаются после знакомства с главной героиней сказки — Мэри (Эль Фаннинг). Это милая юная барышня — слегка истеричная, но добрая, отзывчивая, храбрая, верная и… несчастная. Сложные отношения с родителями и хулиганистым братом Максом отражаются на ее детском подсознании. Об этом и «хочет сказать» нам Зигмунд Фрейд: подсознание самое важное, оно показывает через сон то, что важно, чего не хватает в реальности. Для Мэри — это приключения и друзья. Поэтому она засыпает и… или все-таки это происходит в реальности? Ох, дядя Альберт (явный отсыл к Эйнштейну) совсем запутал нас своей песенкой о теории относительности. Ведь и правда, в нашем мире никогда не поймешь, где заканчивается фантазия и начинается реальность. «Все-отно-си-тельно, ту-руру-ру-ру».

Наяву, во сне, в Зазеркалье — Мэри, принц Щелкунчик (кстати, здесь его зовут ЭнСи) и их друзья преодолеют не одно препятствие, чтобы спасти народ от власти Крысиного короля и его мамаши. Эти крысы — настоящие тираны, жаждущие безоговорочной власти, поэтому они хотят провести полную «крысификацию» населения. Король (Джон Туртурро) персонаж неоднозначный. Он заключает в себе черты Гитлера, Энди Уорхола и Дэмиана Херста: захватывает и порабощает мир, создает фотопортретный коллаж плачущих детей и свою собственную «акулу в формальдегиде». Крысиный король продвигает идею массовой культуры, массового сознания, психологии потребления. Он пытается переманить Макса на свою сторону, прикидываясь веселым, добрым и обещая ему то, что ребенок так хочет получить. На какое-то время королю крыс удается завладеть симпатией юного хулигана. Однако (и мы это уже усвоили!) все не то, чем кажется, и пелена спадает с глаз мальчика.

«В-ми-ре все-отно-си-тельно. И-ли-шь она-одна — лю-бовь. Ту-руру-ру-ру».

Чем заканчивается сказка о Щелкунчике, думаю, все знают. Тем не менее, стоит посмотреть ее. Внимательный зритель найдет для себя еще много интересного, сможет провести параллели, выдумать свои собственные теории. Посоревнуйтесь с друзьями или хотя бы со мной (это будет не сложно) — кто найдет больше аллюзий, тот и победил. Детям же будет интересно продлить каникулы, просто окунувшись в волшебный мир.

Ой, прошу прощенья. - Да, герр Гофман, Вы что-то хотели сказать?

А знаете что? Ему понравился фильм! Ну, еще бы, это тот еще мастер смешать реальность и полуночный бред. Ему не могло не понравиться.

Это все реально, или я сплю?.. Это нерассказанная история, или история, которой никогда не было? Советую посмотреть фильм и решить самим.

Уже не одно классическое произведение обрело вторую жизнь, будучи рассказанным на современный лад. И эта новая жизнь зачастую кардинально отличается от той, первой, которую вдохнул в нее автор. Но так ли стало с «Щелкунчиком» Гофмана в интерпретации знаменитого Андрея Кончаловского? Многие ошибочно полагают, что первоначальная сказка Гофмана является эдаким волшебным красочным карнавалом, в котором оживают детские мечты и новогодние игрушки, а мыши появляются лишь ненадолго и отходят на второй план, уступая место Рождественскому Чуду и конечно же, любви. Однако, на самом деле, сказка Гофмана — мрачная и жестокая, и Кончаловский прекрасно показал это в своем фильме, сделав многие сказочные образы еще готичнее и гротескнее. Он преподносит нам старую историю со слегка измененными деталями, которые на поверку оказываются очень важными.

Главное изменение, конечно же — крысы вместо гофмановских мышей. Использование именно этого образа далеко неслучайно. Крыса вызывает у зрителя намного более яркие и насыщенные ассоциации, нежели мышь. Крысы издревле олицетворяют самые отрицательные, самые низкие качества людей. И здесь крысы являют собой тот самый собирательный образ всего негативного. А их карикатурный облик и шутовское поведение многократно усиливают отрицательное восприятие их зрителем.

Говоря о крысах, нельзя не упомянуть еще одну важную деталь фильма, непосредственно связанную с этими противными вредителями. Автор не случайно поместил действие фильма в Вену 1920-х годов. В волшебном городе принца, захваченном крысиным королем, легко угадываются приметы фашистского государства, небо которого затянуто дымом, производимым лишь для того, чтобы жители этого государства не видели из-за этого дыма ничего дальше собственного носа. И неважно то, что в 20-х годах только начиналась политическая карьера Гитлера — будущего крысиного короля. Появление доктора Фрейда подсказывает нам, в чем заключался режиссерский замысел. В то время ученый как раз занимался вопросами массового насилия, охватившего Европу во время Первой мировой войны, и начал разрабатывать концепцию подсознательного стремления человека к агрессии и саморазрушению. Именно на основе этого стремления и работает так называемая «крысификация», превратившая серых мышей в страшных, черных крыс. Разочаровавшиеся в жизни в тяжелое послевоенное время люди были переполнены нереализованными желаниями и амбициями, вылившимися в итоге в установление диктаторских режимов по всему континенту. Это разочарование послужило богатой почвой для последующей «крысификации», и первые ее вестники появились в сердце Европы — Австрии именно тогда, в 20-х годах. Стоит помнить, что идея этого фильма пришла режиссеру в 60-х годах прошлого века, после Второй мировой войны, ставшей еще более разрушительной чем Первая, и бывшей прямым ее продолжением. Думается, что в умонастроениях нового послевоенного поколения было много общего с настроениями того, первого. К счастью, повторной «крысификации» удалось избежать. Как в сказке победили Любовь и Добро, так и в реальности здравый смысл и свободолюбие побороли стремление к саморазрушению. Однако, являясь своего рода предупреждением со стороны режиссера, этот фильм говорит нам о том, чего нельзя забывать, чтобы не повторилась вновь «крысификация», и человечество опять не погрузилось во мрак. Как герои сказки, в жестокое время сумевшие сохранить самые лучшие детские качества — веру в чудеса, в любовь, так и люди сегодня должны уметь видеть сквозь черный дым, которым еще пытаются некоторые «крысы» одурманить человечество. Может быть, для этого нужно быть немножко детьми?

О фильме «Щелкунчик», до того как я его посмотрела, мне было известно ровным счетом ничего. Не знала я ни про актерский состав, ни про рейтинги «Rotten Tomatoes», ни про кассовые сборы, ни про Пугачеву с Киркоровым. Решила посмотреть под Рождество, причем была почему-то уверена, что будет мультфильм.

Картина началась в традиционном рождественном духе, с милыми детьми, дружно распевающими с веселым дядюшкой добрые, поучительные песни про то, что любовь — важнее всего на свете. Я невольно подавила зевок — фильм обещал быть долгим, детским и, что хуже всего, предсказуемым. Вот-вот хорошенькая девочка встретит смелого и благородного Щелкунчика, между ними возникнут чистые чувства, и вместе они отважно победят крыс и будут скучно танцевать под музыку Чайковского.

Вдруг сюрприз — оживший Щелкунчик не хочет «водиться с девчонкам» и брать Мэри с собой в свой мир! Это забавно и в то же время правдоподобно: ведь Щелкунчик — это заколдованный мальчишка, и его поступки и образ мысли должны соответствовать психике ребенка. Такая трактовка мне очень понравилась.

А потом в кадрах стало по-настоящему интересно, потому что появилось крысиное царство. Мрачная, угнетающая и совсем не игрушечная империя. Крысы оказались не наскоро напрограммированными 3D монстрами, а загримированными под грызунов актерами. В результате дуэт крысиного короля с его мамочкой получился очень убедительным и эффектным. Ну разве что — виновата, питаю слабость к злодеям — чересчур привлекательным, даже крысиный оскал не спас :)

Между тем события развивались самым смелым образом — чтобы победить крыс, дети гоняли на крысобайках, летали на крысолетах.. Издевательство над классикой? Мне так не показалось. Почему Добро должно побеждать Зло скучными высокоморальными способами? Думаю, любой мальчишка возраста Щелкунчика мечтает поучаствовать в погоне и с ходу научиться управлять крысолетом.

Конечно, нельзя сказать, что в фильме нет недостатков. Резанула по ушам «молодежная» лексика, да и песни вряд ли войдут в список любимых. Но… «все-таки она наша, Наша Раша». Люблю российское кино со всеми его несуразностями и заимствованиями из Голливуда. Люблю за его несогласие следовать шаблону. За смелые эксперименты. За то, что можно сесть смотреть детский фильм, а увидеть футури-апокалиптический экшен с элементами мюзикла.

А «Щелкунчика» я собираюсь пересмотреть на следующее Рождество. Разве это не лучшая оценка?

Наверное, любое классическое произведение, рано или поздно, подвергается интерпретации на современный лад. Оно и понятно: классика не перестает быть актуальной, но современному обществу, которое не стоит на месте в своем прогрессе, подчас этого не достаточно.

По сути, по-новому истолкованная версия щелкунчика мало чем отличается от оригинала: никуда не делась идея противостояния добра и зла, тема всепобеждающей любви, героизма и дружбы, однако преподносится все это со слегка измененными, но очень важными деталями.

Первое, что претерпело изменение — мышиный король. В новой версии — крысиный. Использование такого животного, как крыса, отнюдь не случайно. Как отрицательные персонажи, они предстают перед нами в собирательном гротескном образе, вызывающем крайне неприятные ассоциации. Ассоциативный ряд, всплывающий при слове «мышь», куда более беден и скуден по сравнению с рядом на слово «крыса». Исторически сложилось так, что крысы воспринимаются более чем отрицательно. В то время как мышей оценивают, скорее, нейтрально. Качества, приписываемые крысам в фильме, совсем не отличаются от тех, которыми их склонны наделять люди в обычной жизни. Их уродливо-комическое поведение, карикатурные образы в фильме лишь усиливают отрицательное впечатление и восприятие.

Однако, гротескность отрицательного образа лишь одна из причин фигурирования крыс. Не случайно действие происходит в Вене 1920-х годов. Крысы — как олицетворение фашизма в тоталитарном государстве. Марин Ле Пен, которая возглавляет партию «Национальный фронт», в одном из интервью говорит о тоталитаризме следующее: «В ХХ веке это были коммунисты и нацисты. Мне кажется, что в XXI веке существует два вида тоталитаризма. Один из них — глобализация. Это теория, предполагающая, что все можно купить или продать, «все на продажу». Это идея о том, что все должно быть направлено на уничтожение того, что ставит своей целью регулировать или тормозить новую религию, имя которой «торговля любой ценой». Тоталитаризм, глобализация — «крысификация». Метафорично, но весьма убедительно.

А появление в картине Альберта Эйнштейна в качестве дяди? В нашем веке современных технологий и научного восприятия картины мира детей уже не удивишь сказками про волшебных фей и солдатиков. Всему есть научное объяснение, любому феномену соответствует та или иная научная парадигма. Наука — как неотъемлемая часть современного мира, несущая в себе не столько познавательную и просветительскую, сколько объясняющую функцию. Все в мире относительно, поет дядя Альберт, видя разницу отношения детей к игрушке. В соответствии с теорией относительности, Вселенная имеет три пространственных измерения и одно временное измерение, и все четыре измерения органически связаны в единое целое, являясь почти равноправными, и способны переходить друг в друга при смене наблюдателем системы отсчета. Дядя Альберт в фильме — как наука в современном мире. Просветляет и объясняет. Связывает научные феномены с вещами не поддающимися объяснению.

Единственным отрицательным моментом, который уж очень бросился в глаза, — стала музыка. Речь идет не о музыки как таковой, ведь мы все же говорим о Чайковском, а о песнях адаптированных под нее. Едва ли трижды оскароносный писатель Тим Райс мог испортить музыку великого композитора, однако адаптация слов под русский менталитет была явно лишней. Очень нехорошо получается, когда песни мюзикла переводят на иностранные языки. Субтитры были бы лучшим решением. Несмотря на то, что тексты песен, в общем-то, весьма неплохи, в некоторых местах они не соответствовали действию и звучали немного абсурдно.

Несмотря на все вышесказанное, сказка осталась сказкой. С все теме же новогодними чудесами и открытиями, с все теме же вечными ценностями. И не смотря на то, что в старую сказку пришло очень много новых деталей, которые принесли в себе новый смысл и идеи, Щелкунчик остается все тем же старым, добрым Щелкунчиком, просто, на новый лад.

Ретроспектива Кончаловского на Винзаводе была уже давно. Но присутствие на одном из фильмов заставило мое сознание цепляться за фамилию режиссера. Поэтому «Щелкунчик и Крысиный король» тоже попал в категорию смотреть. Стало интересно, на что способен автор.

Воистину чудное кино (ударение на второй слог). Забавное, разное, яркое. Любить его, возможно, и не получится — есть, если мягко говорить, спорные моменты. Но посмотреть — стоит. Есть в нем какая-то живая искра и противоречивость. Явные подвохи и экскурсы в культурное наследие. И такие авторские штучки явно делают кино интереснее, сложнее и разнообразнее.

Из фактических бонусов, которые вне культурологических изысков, более всего приглянулся, конечно, сэр Туртурро. У него самый одиозный персонаж и самая внятная роль. А накладная крысиная рожица так вообще молодит этого господина лет на 30, хотя парик седой. Королева крыс тоже та еще штучка с голосом Пугачевой, кажется на нее и похожа. Дети — это просто праздник. К их приключениям и трогательным чувствам вряд ли можно остаться равнодушным.

И я очень сожалею о том, что это большое кино не имело большого успеха. В какой-то степени по понятным причинам, в большей — по непонятным для меня. Мои

8 из 10

Кончаловскому нужно отдать должное. Он выжал максимум юмора из вообще не смешного Гофмана. Разве это не здорово, когда, нет, я не спорю, прекрасная, знакомая с детства сказка, была открыта вновь. В новом качестве.

Юмор есть во всем — от злоупотребляющей алкоголем бонны с голосом примадонны, которая в зазеркалье обратилась в крысиную королеву-мать с тем же голосом примадонны, до этой забавной аббревиатуры NC, которой наречен Щелкунчик в деревянной шляпе Наполеона. И даже музыка Чайковского, которая всегда воспринималась как образец монументальной серьезности зазвучала, правильнее сказать, запела миленькими, простыми текстами. Вот скажите, как можно не радоваться этому фильму, в котором что ни кадр, то шарада преимущественно шутовского содержания.

А эти выступления одиозного Крысиного короля, настолько прекрасно укомплектованного армией, самомнением и телескопической челюстью. Голос Киркорова добавляет ироничного пафоса.

Смех смехом, но доверительность, доброта, искренность и чистота помыслов в кино есть. И если честно, не знаю от Гофмана это или от Кончаловского. Но это и не важно, когда есть щемящие сердце моменты и нет черствости. Посему кино считаю удачным, разве что чудным немного.

Я понимаю, затянувшиеся выходные понижают уровень притязательности и повышают уровень лояльности к фильмам, которые показывают по ТВ. Посмотрели всей семьей «Щелкунчик и Крысиный король». Понравилось! Всем! Сошлись во мнении, что кино получилось очень стильное. Не сопливо-детское. Не приторное. Скорее наоборот. Это и привлекло. Это поразило. Честно говоря, мы привыкли к мультипликационным образцам сказок.

Хотелось бы отметить очень приятную актерскую игру и, конечно же, их бесподобные костюмы и грим. Дети сыграли отлично. Без ощущения, что они читают зазубренный стишок на утреннике. У них получились очень внятные персонажи. Не картонные, а объемные и живые, благодаря сильному эмоциональному потенциалу. Особенно хотелось бы отметить Эль Фаннинг (Мэри). Она очень красивая и живая.

Кроме того, все остались в восторге от «злых» образов: короля и королевы крысиного государства. Они действительно клево сделаны. Лучше чем прочая взросло-людская публика в задействованной команде. Очень обаятельные герои, хоть и подлецы.

И непременное условие, тем более в новый год, все должно оканчиваться лучше, чем ожидалось. Ни это ли залог счастья от просмотра качественного фильма? Наше счастье без преувеличения состоялось.

Вот интересно, кто-нибудь считал количество поставленных «Щелкунчиков». По моим скромным подсчетам, с теленовеллами, анимацией и балетом наберется полсотни, а то и больше. И каждый сценарист, а далее и режиссер, если это не одно лицо, пытается передать тревожно-мрачную сказку, написанную много и много ранее, чем появились все вышеназванные жанры для изображения сказочных сущностей (балет не в счет, сейчас про кино), привносит свое собственное видение и понимание. И от этого все «Щелкунчики» кажутся разными.

Но что объединяет эти истории об одном и том же — возможно, декларация того, что искренние отношения могут разрушить даже самое стойкое заклятие противной ведьмы. Детские эмоции самые чистые и способны отстирать самую не выводимую грязь, лучше, чем порошок «Tide». Возможно, не все «Щелкунчики» одинаково полезны? Возможно. Один лечит от одного, другой от другого. Но никто пока не изобрел панацею. Или изобрел? Это ведь от реципиента зависит, а не от продукта.

Если говорить о варианте Кончаловского, то он не так уж чудовищен и не способен калечить психику, тем более детскую. По технически-актерско-визуализаторскому потенциалу конкретно этого «Щелкунчика» нареканий нет. Как минимум — зрелищно, как максимум — нехалтурно красиво. Фильм приятно смотреть, для безопасности не вникая в эти нагромождения цитат и авторских фантазий. А еще раз вспомнить классику в легком киноключе, по моему, никогда не вредило.

Эксперимент, над картиной, уже ставшей иконой рождественских мультиков, провалился с треском.

Кончаловский стремился показать старую сказку в новой яркой обертке. Сделал из мышиных солдат, нацистов берущие власть над целым городом. Одарил «рейхсфюрера» голосом Филиппа Киркорова. Придал Щелкунчику отвратительный голос, и немного скверноватый характер.

Отдельно хочется поговорить о Эль Фаннинг. С ролью справилась она неплохо, для своего возраста. Да и крысиный король тоже порадовал. Сколько чашек кофе с энергетиками нужно было выпить, чтобы так дергаться.

Прекрасная музыка Чайковского, была подпорчена песнями. Да и не все его творения, что присущи в других экранизациях, придется услышать. Все остальные придуманные композиции не радуют.

Если безобразие так и дальше будет продолжаться, классику забудут навечно…

4 из 10

Очередной виток цивилизации, начало которого эстетически воспринято нами и определено как Возрождение, завершается Модерном, дальше начинается «ацкий асминок», вот первая мысль, всплывшая в моем сознании после просмотра фильма. Это не о фильме, а о новом времени, в котором мы живем.

Я не хочу размышлять, почему Вена, почему Фрейд, почему крысы вместо мышей.

Кинематограф, прежде всего, предполагает воздействие на наши чувства, а не разум. Лучший тестовый вопрос — удался фильм или нет — хочется посмотреть еще раз? Наш ответ да, хочется. Однако рецензия не предполагает выражения наших чувств, поэтому поразмышляем.

Действие фильма разворачивается в двух мирах, как все могли заметить: первый — это Вена начала 20 века, уютная атмосфера процветающего семейства в интерьерах стиля модерн, второй — фантастический, крысиное царство на развалинах первого мира. Ну, не столь уж и фантастический, а совсем однозначно отсылающий к третьему рейху.

В первом мире лошадки и музыка Чайковского, во втором мотоциклы и попса. В первом игрушки ручной работы, до предела эстетически насыщенный модерном внутренний мир дома, во втором эстетический вакуум. Но тема технического прогресса (см. «ацкий асминок») в форме мечты о мотоцикле, ожидаемом Максом на Рождество, зарождается в мире людей, а не крыс. Крысы олицетворяют то самое зло, которое ничего не создает, а берет лишь уже существующее в этом мире и усиливает или разрушает при нашем попустительстве, молчаливом согласии или легкомыслии и т. п. Зло не имеет собственной силы, его сила лишь в человеческих грехах, и оно неизбежно убегает, если сильна Любовь. Эта евангельская тема донесена до зрителя однозначно, когда крысиный король на вопрос: что делать нам? — получает ответ королевы-матери: убегать, скрываться до времени.

Милейший образ Альберта Эйнштейна, доброго дядюшки, мечтателя, с его открытием «Все относительно!» и формулой символом теории относительности на грифельной доске. Это голос ученого в давнем споре между религией и наукой, не признающей вечных ценностей, пытающейся своими средствами постичь этот мир, примиренных в образе ученого, восклицающего в финале фильма: «Прошлой ночью (рождественская ночь!) я вдруг понял, что все не относительно!».

Хочется отметить юмор, проявившийся в диалогах, прорисовке характеров, подборе артистов дубляжа…