Рецензии

Этого фильма я ждал долго. Очень расстраивался, что работы над ним затягивались, премьера откладывалась, а в моём городе кинотеатры так и не показали этот фильм, несмотря на громкое имя. Теперь я понимаю, почему это произошло. Показывать на широком экране это просто нельзя. Это слишком личный и интимный фильм, который и наедине с самим собой смотреть страшно. Поэтому я даже рад, что посмотрел его не в 2009-ом, а сейчас.

Лично для меня было не совсем понятно, является ли этот фильм продолжением трилогии (АССА, Чёрная роза и Дом под звёздным небом), частью дилогии с «Анной Карениной», отдельным продолжение АССЫ или всем вышеперечисленным вместе? Я так и не решил, не нашёл окончательного ключа к разгадке. Хотя, по большому счёту, это не важно.

Но контраст с первой частью просто колоссальный. Если после «Перемен» Цоя верилось в прекрасное далёко несмотря ни на что и лодка оптимизма готова была штурмовать любые айсберги и скалы, то шнуровская версия «Перемен» сначала испугала, а «Мне бы в небо» подвело итог, от которого захотелось схватиться за голову и закрыть ладонями глаза. Что я и сделал.

Потому что всё вполне логично и закономерно. Сценический образ Сергея Шнурова является адекватной заменой сценическому образу Виктора Цоя. С Аликой и Шуриком Бабакиным не могло случиться ничего иного, кроме того, что с ними случилось. А переорентированный на нужды сегодняшней экономики мальчик Бананан и пальцы дочери Горевого и Алдановой… Как бритвой по сердцу.

Возможно, в первой части Крымов не просто так читает книгу о последних днях Павла I, и то, что происходит на экране в обеих частях, является аллюзией на этот эпизод в истории России. Конец правления Павла, царствование Александра (о надеждах и разочарованиях с ним связанных наиболее ёмко написал Пушкин) и воцарение Николая.

«- Вы куда путь-то держите? — Куда, куда… Эх…»

Фильм очень мощный и отрезвляющий, единственным недостатком которого можно назвать то, что зритель, не видевший предыдущих картин Сергея Соловьёва, вряд ли что-то поймёт, поэтому

9 из 10

Я обожал когда-то неповторимый поэтический стиль Сергея Соловьёва, нежно сплетаемую им в кино атмосферу чуда под гениальную музыку И. Шварца. Посмотрев «2-АССА-2», я пережил культурный шок. И сама собой сочинилась эта эпитафия.

Погиб Поэт в усталом режиссёре, пал, уступив маразму и тщете. Поэзия в униженном позоре сбежала, будто кофе на плите.

Пегас Поэта, грохнувшись в аллюре, получит приз за выслугою лет. Погиб Поэт - повесился на Шнуре, поэту выпал форменный Башмет.

Поэт был раньше искренним по-детски, но искренность сам бросил он в костёр, и у него теперь сам Маковецкий играет, как посредственный актёр.

А был Поэт наследником Поэта, наследником к тому же по прямой, от пошлости «Спасателем», но это всё в прошлом, Соловьёв теперь иной.

Кормить семью — нуднейшая морока... Подряд семейный слеплен без затей. Спасибо, господи, что ну не так уж много имел он жён и нарожал детей.

Коллизии дурацкого сюжета придуманы под кайфом иль в бреду: трагедия о поисках бюджета на всю в претензиях белиберду.

Пытался он поэзии звучаньем с экрана снова нас околдовать, услышали - невнятное мычанье, способное лишь только раздражать.

Секрет Полишинеля, кроме смеха он изобрёл, шедевры чтоб вершить - отрезать голову от старого успеха и к новой мыльной опере пришить.

Коль нет идей ни в нём, ни по соседству, клонирует он «АССЫ» чередом. Глядишь, он так и «Сто дней после детства» клонирует и снимет как «Содом».

Застрелен в этом режиссёре Пушкин, из пушки мочится теперь на воробьёв. Теперь он Курочкин... худой конец — Кукушкин, но больше он уже не Соловьёв.

2 из 10

Это новый стёб? Или продолжение старого стёба?

Не знаю, как вам, а на меня от «2АССА2» слегка повеяло курехинским «2КАПИТАНА2». И не только от названия. Абсурд крепчал — и покрепчал. И пришитая к новому телу постаревшая голова Бананана лишь его усиливает.

Но идейно стёб Курехина, обожаемый мною, отражал то, что сделала политика и диктатура так называемых «угнетенных классов» с творческой интеллигенцией в прошлом веке и, можно добавить, продолжает делать в веке нынешнем. Интеллигенция, воспринимающая жизнь исключительно как творчество и самовыражение, уже не может проявлять себя конструктивно. Второй век на ее глазах один абсурд сменяется другим. И она отвечает ему своим абсурдом, потому что серьезно относиться к тому, что происходит с человечеством — никак нельзя. Оттого и такой художественный жанр — стёб.

А над чем стёб Соловьева? О чем он? О том же, что и у Курехина?

О чем вообще снимал Сергей Соловьев? О том, чем закончилась та старая история через двадцать лет? Или о том, при каких обстоятельствах ему пришлось снимать «Анну Каренину»? Или о том, как всё смешалось в доме Облонских? Т. е. в нашей стране. Смешалось всё — высокое и низменное, культура и шоу-бизнес, вкус и безвкусица, таланты и идиоты, аристократы и плебс. Ничего теперь не разделить.

Или этим фильмом мастер задал вопрос: таких ли перемен хотело то наше общество, о таких ли переменах пел Цой?

За двадцать лет все изменилось.

Изменилась даже музыка — всегда такая важная и обстоятельно продуманная в фильмах мастера. Гребенщиковский лейтмотив сменился лейтмотивом шнуровским. Соловьеву изменил вкус? Ничуть не бывало. Вкус у Сергея Александровича изысканный и безукоризненный — учиться у него и учиться. У него самого были учителя — Феллини и Висконти, Бертолуччи и Питер Богданович. А он был отличником.

Что же все-таки изменилось?.. Да всё! Первая «АССА» появилась на свет в совсем другой стране, в начале Больших Надежд и Ожиданий. «2АССА2» — продукт иной эпохи, иной страны. Где уже никаких надежд и ожиданий. Всем всё и так ясно. Новая страна — новые нравы. Так над чем стёб?

Да, все изменилось… Только убивают, как раньше — просто, тупо и беспощадно. И фильм это ярко и открыто подтверждает.

Я не злюсь на мастера. Совершенно не злюсь. Я просто разочарован. И какая-то беспросветная печаль. Тогда как в свое время от первой «АССЫ» был, помнится, невероятный эмоциональный подъем.

Разочарован еще и тем, что ничего в нашем новом-свободном-бесцензурном кино не получается.

Вы знаете, я так хотела посмотреть этот фильм. Так хотела!..

Года четыре хотела. Правильно говорят, что когда чего-то долго ждешь, порой желаемое не приносит удовольствия. Нет, конечно, я все-таки посмотрела продолжение культового фильма СССР, и это большой плюс. На этом плюсы заканчиваются.

Мои глаза до сих пор расширены от ужаса. Нет, я в принципе понимаю, что хотел донести автор до зрителя — в этом мире мы лишь пешки. Но зачем так-то?

Зачем так жестоко разворачивать сюжет, ведь можно было сделать необычное продолжение и без тяжелых, совершенно неуместных сцен! В конце концов, на дворе уже не кровавые девяностые, и можно было показать все более реалистично. Некоторые образы героев смотрятся совершенно нелепо, многие герои (как из первой части, так и новые) вообще лишние. Если товарищ-создатель фильма уже не знал, как завернуть сюжет покруче, то не стоило и вовсе браться и лепить такое безобразное продолжение такой прекрасной и действительно необычной первой части (хотя «частью» Ассу первую ну никак не назовешь — это целостный, законченный фильм)

Абсолютно нелепые некоторые части и куски фильма, картина не кажется единым целым, а бесконечным количеством кадров. Нити повествования нет, только бесконечная отсылка к первому фильму.

Из понравившегося, наверное, только диалог матери с дочерью про шляпу, в этом кадре героиня Друбич будто снова стала молодой. А так, очень печальный фильм. Очень жаль, что такая картина не сложилась.

3 из 10

Не знаю, кому как, но мне — истинная правда! — почти физически страшно начинать смотреть продолжение фильма, который давным-давно мысленно разрезан на кусочки, поделен на словечки, печёнку, селезёнку и прочая, прочая. Это как если я возьмусь перерисовать свой собственный детский рисунок и покажу кому-нибудь — каково будет? Нелепо — да, смешно — возможно; но вряд ли серьёзно и уж точно не откровение. И то, что годится для дитя (например, обкакаться) ну никак не подходит серьёзному седовласому мэтру, коим является сэр Соловьёв. А ведь детские рисунки, особенно 1987 года выпуска — очень серьёзны, даже когда в них происходит откровенное дуракаваляние. В «Чёрной розе..» этого, конечно, больше — но тут не за неё разговор.

А к чему вот это всё вышесказанное?

Моё «послевкусие» после просмотра фильма банально двоякое: доля идиотизма присутствует, но это всё как с оным детским рисунком: хочешь — плачь (ностальгируй), хочешь — смейся (то есть расслабься и получай удовольствие, раз уж кино такое имеется). Но — истинная правда!(2) — мне не хочется ни того, ни другого, когда песенным «идеологом» картины назначили Шнура. И не потому, что плохо поёт (тут консерватории другой ЛГ оканчивал), и совсем не потому что мне лично группа «Ленинград» не нравится, а потому, что глубокая вторичность песен оного Шнурова («Всё слабей импульсация вен, Мы уже не ждём перемен») — первая песня фильма супротив загадочно-подпольно-бодрой «Мальчик Бананан» в Ассе N1 убивает весь здоровый дурдом и драматичность фильма разом. Место фрика Бананана занял не сам Бананан, и даже не сам Сергей Бугаев а сверхзвёздный альтист Башмет; по 20-ти-назад-летней терминологии его, Бананана — папик.

Конечно, никто не требовал (но конечно, подсознательно ждал) в фильме (полу)подпольных певцов и (полу)загадочных персонажей — но ведь их есть у нас!!!

Zu ende.

PS — а если без Шнуровских песен?

PS2 — право слово, мадам Волкова очень освежает фильм и голосом весьма напоминает Жанну А. (тоже вторичность?)

PS3 — я честно про Борис Борисыча ни слова. Как и ни про сюжет, ни про актёров-операторов и т. п.

Первый час фильма настроил меня на неожиданно позитивный лад — вполне себе уютный коллаж с обильным цитированием первоисточника, эдакое милое путешествие во времени назад. Увы, с момента поездки в Ялту с бессмысленной реанимацией Бананана, а затем столь же мало осмысленной чередой смертей, своего рода радикализацией собственно сюжетной составляющей фильм стал очень плох.

Из немногих частностей, что понравились: образ и кубанка Юрия Чурило, органика на экране Соловьевой-младшей, Екатерина Волкова, очень мало Стаса Барецкого.

Маковецкий, Шнуров и Башмет выполняют на экране образы статистов, развернуться им С. А. не дал.

Фильм обладал бы куда большей ценностью и недосказанностью, если бы вошедшие в него кадры как бы из снимаемой «Анны Карениной» с прекрасной Татьяной Люсьеновной в соответствующем гриме были бы самостоятельными, а фильм-экранизация снят бы не был. Как в «Теме» Панфилова. Несмотря на сетования Панфилова, что не дали снять, остаюсь при убеждении, что ничего путного из затеи фильма про Жанну д. Арк с Чуриковой бы не вышло, а кадры «фильма в фильме» добавили определенно нехитрому «Началу» глубины.

Что же до «2 Ассы», то, пожалуй, один раз посмотреть стоит — определенные куски весьма шашлычной картины обладают ценностью ностальгических интерпретаций. Негативного потрясения, которое могло бы хоть как-то повлиять на пересмотр в сторону понижения отношения к первоисточнику, картина не содержит.

5 из 10

Вчера поздно вечером, благодаря IV онлайн фестивалю российского кино «Дубль дв@» мне наконец удалось посмотреть фильм '2-АССА-2' Сергея Соловьева. Да-да, продолжение той самой 'Ассы' снятой этим же режиссером в 1987 году, являющуюся одним из любимых моих отечественных фильмов, продолжения которой я ждал последние 7 лет. На самом деле, фильм закончен еще в 2009 году, однако широкому зрителю его так и не удается посмотреть - может из-за того что фильм настолько плох что ему не дают широкого проката, а может еще по каким то причинам. Фильм, хочу отметить, явно не мало бюджетный, что можно судить как минимум по звездному подбору героев. Однако, в целом все же он меня разочарован.

Уточню сразу, от данного проекта я и не ждал никакой шедевральности. Однако, любопытство все же заставило меня смотреть этот фильм до конца! Если в начале просмотра я уже стал задумывать о том что этот фильм никуда не годный, ближе к концу начал менять свое мнение в сторону положительного, то после просмотра осталось впечатление что это никому не нужная пустая трата времени!

По порядку. В самом начале идет отсылка к действиям первого фильма. Насколько я смог понять в результате неоднократного пересмотра оригинальной 'Ассы', что действие ее происходит еще в доперестроечное время - в одном кадре мелькнул даже транспарант с Брежневым, а в другом подпись под фотографией 1980 год. В продолжении нам сразу говорят что все оказывается происходило в 1987 году - т.е. много позже действий первого фильма.

Далее, невнятная игра актеров - если непрофессионалам вроде Шнурова, Башмета, Барецкого, Бугаева это еще можно простить, то Друбич, Баширову, Волковой или Судзиловской едва ли. Хотя, за невнятное поведение всех на экране упрекать нужно наверное как раз режиссера. Единственный кто за весь фильм выглядел достаточно убедительно это Маковецкий.

Сценарий. Общую затянутость сюжета следовало бы упразднить еще до съемок. Отдельные сцены невыразительны и скучны. Например, сцена появления летающего Льва Толстого и нелепое воскрешение Бананана выглядят коряво и не нужно! Благодаря им, фильм скорее отсылает к странноватой 'Черной розе...', чем к в меру приземленной первой 'Ассе'.

На этом пожалуй закончу, хотя мелких претензий к фильму еще больше.

Надеюсь, что дело не дойдет до третьей части где Алика окажется не погребенной в могилу, а обнаружится в закромах того же самого чудо-хирурга, который склеит ее тело для торговли на рынке.

Соловьёв не случайно настаивает на том, чтобы оба фильма демонстрировались вместе.

Он всегда доказывал, что современное российское искусство — это «наследница по прямой» великой русской культуры 19-го века и те решения, которые выработаны предшественницей, объясняют и современность. Поэтому в экранизации «Анны Карениной» сняты какие-либо возможности двусмысленности, все оценки расставлены предельно однозначно. Во всём фильме царит толстовский эпиграф «Мне отмщение, и аз воздам». Суд над героями начинается с выбора актёров. Несомненному обаянию Янковского противостоит актёр, у которого на первом плане мужская сила. Она и подчёркнута в отобранном материале: последствия для Кити увлечения им (И мы понимаем, что для неё разрыв с родственной душой — Левиным — был бы духовной смертью), гибель Фру-Фру ради его превосходства над другими (вопреки советам знающих людей), наконец, судьба Анны, показанная как неизбежность. Кстати их с Вронским ребёнка будет воспитывать Каренин, а вот про добровольный уход Вронского на войну в Сербию (по роману) Соловьёв даже не упоминает.

На протяжении фильма Каренины проходят большой путь. Алексей Александрович из

«государственной машины» становится тонко чувствующим человеком, способным пони мать других, прощать, становится по духу настоящим христианином. Убраны все чопорные дамы, бросавшие тень на решения, принимаемые им в романе. Он абсолютно искренен и принимает все решения, думая о других, о семье, но не о том, как он будет выглядеть и восприниматься, что является важным побудительным мотивом для Вронского. Анна проходит путь, противоположный мужу, путь деградации. У Толстого при всём осуждении очень много сочувствия Анне, вслед за Флобером он мог бы сказать:

«Анна — это я». Он показывает героиню и как человека, восставшего против ханжеской и лицемерной общественной морали. У Соловьёва этот мотив максимально приглушён. Анна и Вронский увлечены стихией страсти, которая полностью порабощает их личности.

После болезненного рождения дочери (напоминания о бренности жизни) она принимает верные жизненные решения, она оценила великодушие мужа. Но побеждает стихийно-эгоистическое начало. Если в романе ненависть к мужу питается сознанием его желания сохранить лицемерную благостность в глазах общества, соблюдать его условности, то в фильме болезнь физическая символизирует болезнь нравственную, и Анне невозможно переносить нравственное и духовное превосходство мужа. Её поведение всё более эгоистично, она перестаёт думать о сыне, требует от Вронского полной сосредоточенности на себе как платы за разрушение её прежней жизни. И тот ощущает это как помеху своему существованию, ограничение своего эгоизма, что для него неприемлемо. Она понимает, что его бунт неминуем. Соловьёв делает особый нажим на приём Анной морфина, эта деталь при чтении почти незаметна. В фильме это знак деградации.

Таким образом, обвиняя Анну в том, что она строит своё счастье на несчастье других, что она вносит в жизнь стихийное зло, Соловьёв выступает как более жёсткий моралист, чем сам Л. Н. Толстой.

Так же, как в «Анне Карениной», в «2 АССА 2» ключевой эпизод — финальная сцена. Она значима на всех уровнях и во всех сюжетных линиях этого весьма причудливого зрелища. Один из важнейших конфликтов фильма — взаимоотношения мира искусства и мира денег, мира нынешних хозяев жизни. Экранизация «Анны Карениной» задумывалась как месть дочери Крымова Ольги, унаследовавшей его богатство, всем этим творцам, не понимающим своей нынешней лакейской роли при господах-богатеях. Что может быть страшнее для художника, чем положение Алики и Горевого, которым дали снять фильм их мечты, а потом обрекли эту работу на забвение: пусть понимают, кто здесь хозяева. Тема всевластия денег, одноклеточных, примитивных людей, получающих удовольствие от возможности всех унижать и презирать, педалирована на протяжении всего фильма. Чего стоит «воскрешённый» Бананан, используемый для производственных нужд, творческое начало сохраняется лишь в снах, которые записываются, отцифровываются и продаются.

В этих условиях люди искусства воспринимаются как диковинные стрекозы, которые единственные живут, чувствуют, страдают, которые повинуются малейшему дуновению чувств и начисто лишены рационального начала. Поэтому Белый (Башмет) не только внутренне родствен Шнуру и его рок-окружению, но и поведенчески от них неотличим, что не может не шокировать добропорядочных зрителей. Они братья по таланту, но и братья по своему противостоянию унылой, примитивной среде, противостоянию всевозможным «покупателям», включая фанатов Шнура, стремящихся опустить его до уровня своего братишки, воспевателя своего стиля существования. И дочь Алики внешне человек нового поколения, но виртуозная пианистка, влюблённая в «старика» Белого, и в его талант, и в его чувствительность и чувственность, обходительность и манеры, унаследованные от великой культуры. И в этом смысле она становится неудачной соперницей матери, у которой и шарм, и обаяние, и «горчинка» много пожившей и много перечувствовавшей женщины из творческого мира. Дочь и ревнует, и гордится, и понимает, что состязаться с матерью ей не по силам.

Но вернёмся к финалу фильма. Своим поступком Алика-Анна отрицает всевластие денег, вырывается из сценария, придуманного мстительной миллиардершей, добивается того, чтобы фильм вышел к зрителю, ведь не заработать на скандале — это противоречит натуре Ольги. В итоге, та играет по страшному сценарию Алики.

Но есть в этом поступке и совсем иной, нравственный смысл. Проникаясь судьбой Анны, нравственным заветом Толстого (как его понимает Соловьёв), Алика заново переживает и переоценивает свою жизнь. Вот почему потребовались переклички чуть ли не со всеми фильмами Соловьёва и прежде всего с первой «Ассой». Этому поступку предшествует встреча с женой Крымова, которую та сделала на всю жизнь несчастной, информация, что отец её дочери Крымов, значит, Алика убийца её отца, и во всей трепетности, декадентскости её — внутренняя хрупкость, незащищённость, а может быть, и гибельность. Да и из истории отношений с Крымовым Алика вспоминает лучшее: его восхищение «Евгением Онегиным», его открытость поэзии, любви, В нём ещё нет омертвления, свойственного его наследникам. Так может быть, и в её творчестве, и в таланте дочери есть след Крымова. И в сравнении с новой генерацией богатеев он куда привлекательней. Соловьёв и любуется этой стрекозино-мотыльковой жизнью людей искусства, и в то же время жёстко судит её, предупреждая, что в этой стихийности, импульсивности — зло эгоизма, который не считается с чужими чувствами, жизнями. Это искусство удалилось от нравственных традиций классики, и за это рано или поздно придётся расплачиваться. Горевой даёт установку, что финал фильма надо играть как стихийный порыв, своеволие момента, он хочет снять нравственный смысл этого поступка, но в фильме «Анна Каренина» — это неизбежный итог внутреннего разложения. Именно осознание этого переворачивает жизнь Алики.

Наконец-то удалось посмотреть 2-АССА-2. Мечтал об этом последние 3 года, с тех пор, как узнал о съемках фильма - и вот наконец-то посмотрел его!

Это, конечно, не фильм в общем понимании этого смысла - то есть, человек с улицы, придя на него, очень быстро поймет, что он ничего не понимает, и либо просто уйдет, либо, если его самомнение слишком велико, досмотрит фильм до конца и начнет писать ругательные рецензии.

Зато для человека, знающего наизусть 'Ассу', прожившего 90-е и 2000-е годы вместе с героями фильма, этот фильм - как ушат холодной воды - заставляет очнуться от забытья. Для меня, по силе воздействия на психику фильм лишь немного уступает 'Танцующей в темноте'. В сцене с Банананом и Аликой я впервые за много лет плакал в кино - не 'срежессированно-в-Голливуде' плакал (т. е. когда наличие слез у среднестатистического зрителя в нужном месте картины достигается с помощью давно известных эффектов - музыки и т.п.), а по-настоящему плакал от увиденного. А следующей ночью проснулся и узнал в своей судьбе судьбу 'нового Бананана' торгующего семечками на рынке, управляющего своей семечковой империей через компьютер, и лишь по ночам блуждающего по темным коридорам своего мозга в поисках своей настоящей жизни.

Вобщем, для фильм для меня стал не то что глотком свежего воздуха - а скорее аквариумом, в которую помещают рыбу в гипермаркете перед тем, как упаковать в целлофановый пакет, взвесить и выдать покупателю - и хоть я прекрасно понимаю свою участь в этом мире, я рад несколько дней поплавать в этом фильме, как рыба в настоящей воде.

Спасибо, уважаемый САС, за 2-АССА-2!

Смотрел вторую АССУ. Жесткая получилась картина, если бы не финальный титр 'Уныние - это грех', честное слово, щас бы уже добивал второй литр чего-нибудь крепкого, ну очень тянет напиться после картины.

Нет, конечно не из-за того что она плохая, или не оправдала какие-то там мои надежды, нет, просто грустно все это. Сергей Александрович перед началом специально предупредил, чтобы ни в коем случае никто не считал это сиквелом, потому что, цитирую: 'Сиквел предполагает повторение успеха оригинала, а мне этого повторения не нужно, не располагают обстоятельства к этому'.

Просто смотрел и понимал, что нету Цоя, нету Бананана, как бы его не старались воскресить, нету Курехина, нету всего того кайфа, который когда-то от них всех шел. Что-то другое слава Богу есть, только вот что непонятно. В сцене якобы сна якобы воскресшего Бананана, Друбич с Бугаевым до боли в сердце трогательно повторяют диалог о шестом номере и женском поле, и так тоскливо становится, так хочется разреветься.. Честное слово. И когда Зыкина (!!!) поет 'Перемен' в каком-то вальтонутом прикиде на эмтивишной сцене, то смотришь на неё совершенно точно так же как все эти эмтивишно-камедиклабовские придурки, высунув язык, пустив слюну и со вставленными в череп шприцами эйфоретиков.

Что в картине хорошо, так это что она ни разу не пошлая и не фальшивая, всему как-то веришь. Что плохо так это отсутствие какой-никакой цельности что ли. Пазл чистой воды, склеенный бодрыми рифами Шнура, все равно на ладан дышит. И цифра конечно дает о себе знать. Не художественна она хоть ты тресни, особенно когда монтируется с пленочными кусками из 'Ассы', 'Анны Карениной' и 'Черной розы'. Придумано все конечно же по-соловьевски забавно, трогательно, мило и по-человечески. Не манекены на экране и то приятно.

Еще один минус - отдельно картину смотреть по-моему невозможно, покажется полнейшей белибердой, надо всю трилогию видеть, и от этого тоже какое-то ощущение безнадеги и ненужности, потому что такая 'Асса' действительно на хрен никому не нужна. Ни в один театр она не пойдет, ни один продюсер её не купит.