Рецензии

Несмотря на то, что многие невзлюбили фильм из-за полного несходства с оригинальным романом, а зрители не читающие книг не поняли фильм из-за трудной структуры, я отдаю должное режиссёрам, так как они привнесли несмотря на такие явные косяки кое-что большее, а именно — собственное виденье, что в моих глазах делает фильм достойным.

При просмотре и пересмотре я постоянно менял мнение, о чём же хочет сказать этот фильм. Сначала я склонялся к тому, что это история об убеждениях о свободе, которые сквозь века помогали людям находить верное решение в разных ситуациях. При пересмотре же я начал подмечать вещи, которые не замечал.

В каждом сюжете есть герой, который противопоставляет себя и свои убеждения против какого-то зла. Злом во всей картине становится общепризнанная правда, то, как мыслит общество. В одной истории это рабство, в другой это притеснение андроидов, в третьей жадность к деньгам. Но больше всех для меня выделилась история, в которой злом оказался первобытный страх.

Но чем-же герои противостоят этому злу? Как они избавлялись от оков правды?

Этот фильм об освобождении разума посредством обучения. О тех, кто хочет быть свободными. Таков Облачный Атлас.

9 из 10

'Облачный атлас' — одно из немногочисленных произведений, не имеющее аналогов в мире кинематографа, крайнее самобытное и уникальное. Этот фильм - целая история, точнее сказать, шесть историй, каждая из которых тесно взаимосвязана с предыдущей; здесь отсутствуют четкие грани и нет места обыденности. Прежде мне не удавалось видеть ничего, что было бы сделано более искусно, с полной самоотдачей и мастерством, отточенным до совершенства. Это поистине настоящее искусство, такое, которое способно вдохновлять, поражать разум и влиять на чувства, то кино, которое размывает границы между реальностью и вымыслом, воссоздает в голове удивительные образы, доводя до безумия и заставляет переживать катарсис вместе с персонажами.

'Тихоокеанский журнал Адама Юинга' — это ни что иное, как история о человечности, о том, как часто судьба испытывает людей, давая им повод усомниться в тех, кого ранее считал друзьями, а также широко распахнуть глаза на проблемы, господствующие в мировом сообществе, позволяет переосмыслить происходящее, раз и навсегда переменив былой взгляд на жизнь.

При прочтении, 'Письма из Зедельгема' оставили неизгладимое впечатление, заставляя испытывать до боли смешанные чувства, но оттого не менее прекрасные. История непризнанного композитора Роберта Фробишера предстает перед нами словно немое кино, где отсутствуют явные диалоги, но зато без устали льется музыка, которая заставляет сердце трепетать. Секстет 'Облачный атлас' — композиция, впитавшая в себя красоты городских пейзажей, размышления, искреннюю любовь, мучительную разлуку, преданность, безрассудную храбрость, тайны будущего, мудрость веков, смех и слезы. Это мелодия, которая не оставит никого равнодушным. Именно эту линию во всем произведении я по праву могу считать своей любимой.

Периоды полураспада. Первое расследование Луизы Рей представляет собой уникальное детективное расследование, наполненное смелостью и решимостью, любовью к своему делу. Это рассказ о сильных личностях, о могуществе, власти, и долгожданном обретении справедливости.

Страшный Суд Тимоти Кавендиша — яркая юмористическая составляющая фильма, которая является замечательным дополнением к сложившейся философской картине. Сюжет здесь повествует нам о мистере Тимоти Кавендише, которому временами в жизни сильно не везет, но неугасаемый дух авантюризма и приключений в силах изменить сложившиеся неприятные обстоятельства.

'Оризон Сонми-451.' рассказывает о действиях, происходящих в Нео-Сеуле - городе далекого будущего, где существует четкая система разделения людей на 'чистокровных' и 'фабрикатов', последние же являются рабами, обреченными на вечное служение, смирение и завершение пути в мире с новыми устоями. 'Сонми-451' отображает основную философскую концепцию произведения, где поднимаются вопросы об изъянах, существующих в системе, о ее неидеальности, о борьбе за свои права, и главное - обретении личности, которая отныне имеет смысл существования.

'Переправа возле Слуши и всё остальное' — завещающий паззл в этой картине. История Закри наиболее спорна, но в то же время она проливает свет на то, как люди способны стать абсолютно другими, изменив самим себе, создать идолов, при этом забывая о тех истинах, которые последние проповедовали и возводили в ранг величия.

Отдельного внимания заслуживает мастерство Тома Хэнкса, Холли Берри, Джима Бродбента, Джима Стёрджесса, Хьюго Уивинга, Бена Уишоу, Сьюзан Сарандон, а также других актеров, за их безгранично талантливые перевоплощения, уникальные преображения и невероятные эмоции.

Безусловно, нельзя обойти стороной музыкальное сопровождение фильма, без которого эта история была бы попросту невозможной, пустой, холодной и бессмысленной. Пожалуй, это величайший дар - такое невероятное умение внедрять музыку в сюжет, ту музыку, которая способна заставить проливать слезы с первых аккордов и навсегда оседать в сердце.

'Облачный атлас' — это фильм-вызов, сенсация, гениальная мысль, великий замысел и его исполнение, это попытка поведать о том, каким прекрасным и жестоким способен быть мир. Это полотно со множеством деталей, и, чем чаще ты погружаешься в его суть, тем больше тайн оно готово открыть.

«Сон на грани пробуждения. Никогда не напишу ничего, хоть на сотую долю столь же прекрасного. Хотел бы я быть нескромным, но не дано. Секстет «Облачный атлас» содержит всю мою жизнь, является моей жизнью; теперь я - отсверкавший фейерверк, но, по крайней мере, я сверкал.»

«Облачный атлас» - псевдоинтеллектуальная притча о прописных истинах. Это если подумать что фильм хоть как-то удался. Но нет. Визуально и событийно насыщенная картина является лишь оберткой для банальной, несвязной и очень тягомотной (3 часа) антиутопии.

Центральной нитью проходит фраза «всё взаимосвязано», но кино не раскрывает эту взаимосвязь даже в попытке рассказа своих многочисленных внутри-фильмов. Правда-правда. Биороботы, дикие племена, рабовладельцы, журналист 70-х, вся эта мишура, не представляющая ценность в виде отдельных сюжетов в конце выплескивается в невыразительный финал. Что хотели сказать авторы не понятно, натолкнёт ли кино кого-то на дельные мысли — вряд ли. Попытка осознания в сюжете некой «революции», «революционных изменений» обречена на провал поверхностными измышлениями авторов. Глубина мысли доводит их только до выкрикивания лозунгов «нужно помогать другим», «всё взаимосвязано» и разделения противостоящих групп на четно разделяющихся плохих и хороших, чьи устремления обоснованы лишь жадностью и желанием для себя лучшей доли.

Актеры в лице Тома Хенкса, Холи Бери, и Хью Гранта не спасают. Их актерская игра вымарана калейдоскопным повествованием скучных сюжетов с претензией на лихо закрученную гениальную сказку. Есть чуть-чуть зачем-то вставленного секса (можно было обойтись и без для лучшего рейтинга), есть гей-юноша композитор.

Забавно видеть перетащенного из Матрицы агента Смита. Есть несколько шуток и смешных ситуаций, спецэффекты, интересная, но излишне мультяшная на мой вкус картинка. На этом всё.

3 из 10

Об этом фильме лучше всего говорят сами авторы устами одного из своих персонажей: «Почти 3 часа безудержного самолюбования, заканчивающегося невообразимо плоским финалом». В этой характеристике можно узреть здоровую самоиронию, что, несомненно, достойно повышения итоговой оценки. Но, откровенно говоря, просмотр был скучным.

Новаторы в области визуальной подачи материала сёстры Вачовски привлекли внимание зрителей ещё со времён «Связи», в которой уже ощущался зарождающийся стиль «Матрицы». Что касается последней — то была истинная революция, хоть и несколько скомканная форматом трилогии. «Облачный атлас» так же получил смешанные отзывы: одни фильм боготворили, другие его проклинали. Идея фильма кажется интересной, да и мастер манипулирования реальностью Том Тыквер обещал нескучное зрелище, но чем более фильм близится к финалу, тем более расплёскивает чашу своего очарования. В конце концов все карты были бесславно раскрыты, обнажая беспомощно мелкий и тривиальный сюжет: очередной сыр-бор из-за какой-то мелкой корпорации, занимающейся безжалостной эксплуатацией своих сотрудниц-клонов, и самый лучший способ их победить — это философская демагогия и разглагольствования на фоне батальной сцены, в которой гибнут твои соратники. И ладно бы говорилось что-то действительно умное, однако же вместо этого вещается самая унылая банальщина, которую только можно себе представить! А вся эта безудержная прыгатня по временам и пространствам кажется абсолютно излишней и чрезмерной для очередной мессианской псевдоистории и только затрудняет восприятие картины. Тем не менее, в ней-то как раз весь и смысл.

Смешение рас, пространств, времён превращает пространство фильма в некий кросскультурный дискурс, в котором со всей очевидностью проявляются контуры новой мировой морали и мироустройства, подобно тому как в «Связи» проявляются контуры «Матрицы». Остаётся лишь удивляться, что Вачовски не додумались ввести в фильм бесполых существ в эпизодах будущего, упразднив тем самым само понятие пола. Но первый шаг был сделан очень толково — чернокожие азиаты действительно производят впечатление универсального, будто взбитого и смешанного в миксере этноса «чистокровных». Разумеется, быть частью этого богочеловеческого этноса дозволительно лишь носителям этой новой морали, предлагающей пересмотр понятий о норме, и в этом отношении фильм был очень своевременным, ибо к 2010-м реформы в этой области давно уже назрели. Вачовски здесь выступают в роли истинных Румат Эсторских — учителей неумытого человечества, беря на себя роль разрушения самого архетипического канона, используя для этого соответствующий «разорванный» киноязык. Знаменательно, что на роль одного из таких, требующих воспитательных мер, дикарей пригласили не кого-нибудь, а православного христианина Тома Хэнкса, герой которого на протяжении всей картины терзается экзистенциальными сомнениями. Его слёзы в сцене убийства товарища, словно плач Кассандры о гибели ортодоксальной христианской морали, которую он не смог отстоять и защитить. Перерезанное горло — словно казнь от рук религиозного фанатика-боевика, выступает здесь как духовная казнь человечества, развёртывающаяся на глазах одного из его представителей, чему он помешать не в силах. Однако наиболее показательна другая, подводящая итог морали сего произведения фраза, звучащая в сцене любви мессианской непорочной девы (впрочем, с этого момента уже порочной…) и её героя-спасителя: «Все условности преодолимы». Под «условностями» здесь следует понимать классические устаревшие понятия о любой норме (социальной, сексуальной, моральной, визуально-изобразительной), которые требуют не иначе как революционного свержения, о чём свидетельствует сцена с разбиванием посуды. Разочаровавшийся в своей вере герой Тома Хэнкса, оказавшийся свергнутым этим революционным порывом, производит в этом отношении удручающее и прискорбное зрелище. Это может показаться жестоким, но ведь ценности патриархальности, шовинизма и мракобесия тоже имеют тенденцию насаждаться агрессивно, так что с их последователями Вачовски здесь поквитались справедливо, заработав тем самым славу адептов нью-эйджа, воспринимаемого их противниками не иначе как форму антиморали и антикультуры. В этом контексте «Облачный атлас» продолжает линию вовсе не «Элизиума», «Эон Флакс» или даже «Острова» Майкла Бэя — таких же сырых, но всё равно выигрывающих у него фильмов, — а именно линию антисоциальных лент наподобие «Исчезнувшей», ниспровергающей институт брака; или «В отрыв!», прославляющего наркотики; а также омерзительного «Клуба Shortbus», пропагандирующего изврат и беспорядочные половые связи. Разница лишь в том, что все эти ленты либо носят развлекательный характер, либо являются слабоумной дешёвкой (чаще всего и тем, и другим), Вачовски же претендуют на статус народных неомыслителей и постфилософов, действительно имея для этого несравнимо большие материальные средства и интеллектуальные возможности. Однако смысл всех этих лент один и тот же — построение новой архитектуры коллективного бессознательного, лишённой старых «предрассудков» вроде религии, морали, гендерной идентификации и пр. Именно для этого и был нужен Том Хэнкс, дабы замысел был реализован не в виде альтернативной эволюции ценностей, но именно как набег на ценности традиционные. Этичность такого подхода — вопрос дискуссионный, но попробовать, наверное, стоило.

Попытка, однако, прошла почти незаметно, если судить по сборам в США и наградам. Чего не скажешь об умной и гораздо более умеренной картине Кристофера Нолана «Начало» — вот уж действительно мастер прыгать между уровнями реальности! Рядом с его шедевром произведение Вачовски-Тыквера меркнет словно упражнение по сольфеджио перед величественной сонатой.