Рецензии

Душа эстета подобна арфе с бесчисленными струнами-спектрами всевозможных эмоций-оттенков. Запечатлённые, воспроизводимые изящные образы колышут струны, создавая музыку красоты, но одни просто наслаждаются её звучанием, другие же стремятся синтезировать новую мелодию, неведомую, свою, возвышаясь этим в чужих глазах и обретая в некотором роде бессмертие. Наиболее же дерзновенные бросают вызов самому Творцу, вступая с ним в бесконечный спор, правя ноты несовершенной, по их мнению, мелодии природы. Таков Платон Андреевич, художник-декоратор с европейской известностью, утомлённый своей славой, искушённый ролью всеобщего вдохновителя. Чтобы оформить витрину магазина, он ваяет манекен с прекрасной девушки, умирающей от чахотки, посягая на силы, для него запретные, стремясь преодолеть смерть, перенеся чудо жизни, едва теплящейся, в холодную восковую куклу.

Душа декадента подобна расстроенной арфе с растянутыми, кое-где порванными струнами, к которым прикасались чересчур сильно, желая извлечь звук громче, чем это было возможно. Никакие образы, даже самые извращённые и аморальные, не способны породить внятной мелодии, вызывая лишь дикую какофонию, особенно когда за окнами — девятьсот четырнадцатый год, и вся огромная Российская империя агонизирует, беспамятствует, умирает. Платон Андреевич уже давно не принимает заказы, заливая свою безысходность водкой и добивая морфином. На горизонте маячит безумие и страшная смерть в полном забвении. Студия — эклектичная свалка арт-объектов, по большей части незавершённых; стены завешаны жуткими сюрреалистичными рисунками. Стареют искусные манекены, повёрнутые лицами к стенам, и видел бы скульптор эти лица: уродливые, испещрённые морщинами, готовые рассыпаться в прах и унести с собой.

Что толку от того, что талант совершенен, если кукла, виртуозно сотворённая с прелестной и невинной Анны, превратилась в суррогата человека и припеваючи существует в бездуховном мире, сама не обременённая душой? Воплотилась в демона с ангельским ликом, стала губить живых, намереваясь добраться до самопровозглашённого демиурга, и виной всему — отсутствие любви. В аналогии с многомерной арфой-душой любовь — материал, из которого сделаны струны. Любовь уходит, умирает — струны расслаиваются, рвётся оплётка, и играть всё тяжелее и тяжелее. Платон Андреевич оттого и зовётся «оформителем», что его творения — пусть талантливые, но только «декорации»: бессмысленные, бесполезные, сделанные из гордыни и корысти. В них не вложено ничего истинного, человеческого, никакой теплоты, и поэтому они не могут быть искусством. Настоящее искусство служит человеку, указывает дорогу, но не сбивает с неё, не заманивает в страшные ловушки.

Чтобы постичь это, господин оформитель ступит в свой последний и решительный путь. Он будет скитаться по безликим петербургским задворкам, в сотый и тысячный раз подниматься по винтовой лестнице в студию, словно сверлом прорезывая фальшь мнимых своих целей; исследовать безмятежные, утопающие в зелени кладбища, и дьявольщина будет вечно преследовать его целым сонмом инкарнаций во главе с серым автомобилем — ведь автомобиль считался тогда ещё диковиной, и непостижимая причина его движения отторгала. Визуальные образы, всевозможные артефакты модерна всегда вычурны и пусты — в них нет спасения, и лицо Платона Андреевича — некрасивое, грубое, но по-человечески светлое — создаёт с ними заметный контраст. Подлинный резонёр здесь — фантасмагорический мир звуков, сплетающихся в загадочные, необычайно эклектичные, но всегда пронзительные и правдивые фразы, не знающие границы в своём развитии и в определённый момент вырастающие до сокрушительных фраз на людском языке, когда начинают греметь неумолимые Шаги Командора.

И даже в самый последний час, когда тьма загнала в угол, не всё ещё потеряно. Очищение возможно, даже если цена этому — запредельно высока. Любовь никогда не умирает полностью, если ты — человек. В прекраснейший момент она воскреснет, вспыхнет с новой силой. Заблуждения, грехи, даже понятые за мгновение до смерти, в ослепительном сиянии приближающейся судьбы — не проследуют в могилу за недавним своим носителем. Они рассеются, заростут весенней травой, молодыми деревьями, их затопят ручьи, их затопчут резвящиеся счастливые дети, как со временем деятельность Творца сотрёт все земные следы его бесславных и покаранных подражателей. Искусство всесильно и вечно — но лишь в той мере, в какой всесилен и вечен человек.

Санкт-Петербург, 1908-й год. Художник Платон Андреевич влюбляется в Анну Белецкую — юную особу, которая была избрана им натурщицей для манекена в витрине модного ювелира. Отныне амбиции «русского Пигмалиона», намеревающегося создать совершенную восковую куклу, направлены на соперничество с самим Господом. Но когда Анна умирает от чахотки, от Платона Андреевича уходят слава и признание, а приходят одиночество и разлад с миром и самим собой.

Творческий тупик приводит его к отчаянию, болезни и психическому расстройству, спасением от которых становятся наркотики. Спустя шесть лет в доме богатого заказчика Грильо Платон Андреевич знакомится с Марией, не просто женой хозяина, но, главное, абсолютным двойником умершей Анны. Для некогда знаменитого, а теперь забытого оформителя наступает период расплаты: прошлое начинает мстить за себя — «восковая кукла» губит Платона Андреевича, сделавшего её объектом культа…

Данный маньеристско-символический детектив с оттенком пародии, снятый по мотивам рассказа Александра Грина «Серый автомобиль», был предъявлен публике как первый советский мистический фильм ужасов. Явленный здесь мир призраков, фальсификаций, трагических самообманов и прозрений подспудно вбирает в себя наследие Эдгара По, Оскара Уайльда, мистические пристрастия Гоголя и Булгакова, немецкий экспрессионизм и французский авангард.

Перверсивный декаданс и присутствие бессознательной рифмы на тему смены эпох вполне адекватно отражает ситуацию в искусстве конца 1980-х, которая перекликается с ситуацией в Россию накануне Первой мировой войны. А Петербург — как историческая родина фантомов и призраков — становится идеальным полигоном для роковых страстей, иррациональных мотивов, разбросанных повсеместно исторических намёков и эстетических ассоциаций.

Музыка Сергея Курёхина (пожалуй, это лучшее из написанного им для кино) не просто поддерживает повествование, но задаёт необходимый иронический тон в то время, как зрелище пытается напугать; в результате создаётся необычный эффект какого-то неподдельного «детского ужаса». Апогеем его становится дотрагивающийся до плеча Платона Андреевича манекен, предлагающий ему утробным голосом «любовь». Первоначальная версия фильма длилась чуть больше часа. Когда решили выпускать фильм в прокат, были сделаны досъёмки.

Поэтому в полном варианте добавилось некоторое количество чисто изобразительных кадров: офорты, рисунки, акварели, которые призваны были создать нужный эстетический фон, может быть, в ущерб динамике действия. В любом случае, смелое соединение малоизвестного рассказа Грина с «Балаганчиком» Блока, предпринятое Тепцовым при посредничестве сценариста Юрия Арабова (постоянного соавтора Сокурова) не имело на тот момент ни прямых, ни косвенных аналогов в советском кино.

Создание мистической истории — дело нелёгкое. Тем более, когда ты живёшь в стране настолько пропитанной разного рода мистикой, что придумать что-то сверх действительности трудно.

Картина Олега Тепцова «Господин оформитель» (1989 год) — это довольно необычное явление на закате советского кинематографа. Сплошная эклектика во всём, сочетание музыки, театра, живописи, поэзии и, конечно, кино. Фильм представляет собой ярчайший коллаж на тему Художника и его предназначения в мире. Мистическая составляющая жизни выдающихся мастеров, их одержимость собственными творениями, необычайная страсть к искусству и способность видеть то, что неподвластно взгляду обычных людей, непростые отношения со Смертью — всё это есть в картине Тепцова.

В центре истории стоит некто Платон Андреевич (Виктор Авилов), художник-оформитель. Через его характер зрителю предлагается наиболее полно ознакомиться с бременем великого таланта, возложенного на плечи одного человека. Тем паче, что человек этот решился соперничать с самим Христом, о чём вальяжно и спесиво заявил очередному заказчику. Но обо всём по порядку.

Создав в 1908 году удивительной красоты куклу для витрины по образу и подобию Анны Григорьевны Белецкой, Платон Андреевич, очевидно никак не ожидал, что через шесть лет, оказавшись на грани нищеты, вновь встретится со своим творением. Однако, сначала Платон Андреевич принимает Мари (так зовут куклу) за ту самую Анну. На мой взгляд, то, что зритель сразу въезжает в мистику, это упущение. Не возникает даже вероятности того, что это НЕ кукла. Поэтому неожиданного поворота в финале не состоится. Но это и не самое главное.

В дальнейшем события фильма крутятся только вокруг взаимоотношений между Платоном Андреевичем и Мари. Причём, вот что удивительно — муж Мари, Грилье, в исполнении Михаила Козакова, как будто бы засыпает или исчезает в эти минуты. В финале становится ясно, что кукла Мари, судя по всему, руководила действиями мужа, но в процессе повествования по персонажу Козакова есть вопросы. То ли он слишком терпелив, то ли слеп. Например, каким образом Платон Андреевич попал в дом перед сценой у бассейна, уже после того как был уволен, большой вопрос.

Вообще, у фильма очень неровный ритм. Это касается как длины кадра, так и плотности монтажа, которая часто колеблется и иногда мешает логике событий. Скажем, эпизод, идущий вслед за бассейном. Ладно, туда художник как-то попал и даже поговорил с Мари. Но ведь Грилье его уволил, однако он волшебным образом смеет появиться за его спиной, где уже находится некоторое время, пока Грилье играет в карты. Ведь можно было показать, как он туда входит, верно? Видимо, это для авторов картины несущественно.

Кстати, эпизод с картами — один из сильнейших в фильме. Здесь режиссёру удалось создать нужное напряжение за счёт блестящей игры актёров (в первую очередь, голосом) и совершенно уникальной, неповторимой музыки Сергея Курёхина.

Музыка Курёхина — отдельная статья. Причём то, что я хочу написать дальше настолько очевидно, что я не хочу это писать. Но, видимо, придётся. Музыка этого блестящего композитора так точно сработала на атмосферу всей картины, что режиссёру оставалось только подобрать нужные краски и склеить коллаж там, где музыка передаёт настроение. Склеил, кстати, Тепцов очень удачно. Даже не склеил, а сшил, оставив крупные швы в виде абсурдистского вида картин, переменчивой стилистики съёмки или неожиданных повторениях кадра. И это всё тоже сработало в нужном направлении.

Интересно, что просмотрев множество голливудских ужастиков, в картине Тепцова современный зритель подсознательно будет ждать саспиенса. К тому же, в финале ему явно будет не хватать объяснялок. А именно — какова история куклы? Каковы причины её ухода с витрины и как она шла к Платону Андреевичу эти шесть лет? Но тем и хорош «Господин оформитель», что эта история замешана не на саспиенсе, а на абсурде.

С картиной можно провести массу аналогий. Скажем, отношения Платона Андреевича и Мари — это видоизменённая история Пигмалиона и Галатеи, а также заимствованная мистификация из «Портрета» Гоголя. А сцена с убийством художника очень напоминает сцены из гоголевского же «Вия», только панночка не в гробу. Но движение персонажей Авилова и Демьяненко вокруг гроба очень уж знакомы, как и появление группы товарищей-прислужников куклы после выстрела. Однако, углубляться в это не стоит, у картины своя история, у сценария свой путь.

Кроме разве что не слишком убедительной Смерти в виде парня в костюме на различных транспортных средствах, вопросов к сценарию не возникает. А к Смерти вопрос такой — коль он задан на колёсах, почему он вдруг стреляет? Следующий за этим вопрос — почему герой встаёт и идёт умирать под колёса, я уже не задаю. Блок с ним.

«Шаги командора» Блока в финале, музыка Курёхина, пластический театр в начале картины, абсурдистская живопись — эти приёмы ещё раз убеждают нас в том, что кино — искусство синтетическое. «Господин оформитель» очень выгодно смотрится на фоне картин Марка Захарова, где снятые на камеру спектакли не становятся кино, несмотря на талантливый ансамбль создателей. Тепцову удалось доказать то, что очевидно при любых раскладах — кино-это в первую очередь атмосфера.

Петербург, год одна тысяча девятьсот восьмой. Творческая интеллигенция, погрузившаяся в пришедшие с Запада упаднические настроения и эсхатологические предчувствия, агонистично ищет остроты ощущений и новой правды в мистицизме, оккультизме и сектантстве. Еще не начались богемные кутежи в «Бродячей собаке», и бал правят представители символизма. Символ рассматривается как отражение иной, совершенной реальности, а художник становится проводником, продолжателем божественного замысла, которому дано завершить сотворение идеального мира. Но главному герою фильма Олега Тепцова, появившегося из авангарда другой эпохи сломанных судеб и цветов, мало быть продолжателем. Платон Андреев не просто рисует лошадей с пустыми глазницами, ищет вдохновение в моргах и упивается своей гениальностью. Он играет в тихие игры с Творцом, пытаясь поставить зарвавшегося Бога на место, создав нечто идеальное в противовес вечным недоделкам «Этого-с-нимбом-на-голове». Создать Платону удается лишь манекен для витрины ювелирного магазина, а натурщицей ему служит юная Анна, больная чахоткой дочь дворника. Художник обманывает девушку, не заплатив ей за работу, но через шесть лет она вспоминает про забытого публикой Пигмалиона, пригласив того оформить недавно купленный особняк на Островах. Правда, будучи замужем за солидным предпринимателем, Анна всячески отрицает былое знакомство с Платоном. Более того, требует называть себя Мари.

«Господин оформитель» встречает открытыми дверями блоковского «Балаганчика» с обязательным танцем сюртуков (здесь – бесформенно-белесых простыней) и выходом в нарисованное окно, и блоковским же Командором, лейтмотивно шагающим через весь фильм, чтобы в конце нагнать жути скрипящим голосом то ли Багрицкого, то ли Качалова. Оперный саундтрек, дающий знать о кончине любви, служит связкой между сценами, визуализируясь сепией винтажного граммофона, ретроспективные вставки оммажат немое кино, а картежная сцена и рассекающие монохром ночи фары зловещего ландо напоминают о мотивах, позаимствованных из «Серого автомобиля» Александра Грина. Интрига закручивается двумя одинаковыми пеньюарами, а саспенс нагнетается гулкими шагами в темноте, мерцанием свечей да карканьем ворон, что, несмотря на тривиальность, все же создает ощущение тревоги. Беспокойство усиливается благодаря дребезжащим мелодиям Сергея Курехина, постепенно сливающимся с гробовой тишиной, чтобы в итоге нарастить мощь пронзительным сопрано Ольги Кондиной. Разряжает же атмосферу комедийная симпатичность платонова камердинера, потешно приводящего в чувства хозяина-морфиниста, и лопоухого смотрителя Смоленского погоста, скачущего через лужи и умилительно лопающего кладбищенскую малину с куста. В конечном итоге, кино это в большей мере эстетское, нежели страшное, чему свидетельством и модерновые интерьеры, и пижонские костюмы, и обилие картин художников-символистов, по сюжету принадлежащих кисти главного героя, а по факту работающие на узнавание, как и то и дело появляющиеся в кадре фотографии Блока и Брюсова.

Платон Андреев сюжетно зарифмован с образом Дона Жуана, который известен не только соблазнителем, но и безбожником, особое удовольствие получающим от совращения монахинь. И одна такая монахиня, являясь чем-то средним между белым кроликом и посланником господним, через анфиладу обшарпанных дворов приводит героя к дому умирающей Анны – так Создатель принимает вызов честолюбивого художника. Икона в красном углу при этом плавно сменяется «Грехом» Франца фон Штука, и покоящийся на плечах Евы змей-искуситель знаменует неминуемую кару. Гриновский рассказ о хищных вещах века и грядущем восстании бездушных машин трансформируется в модернистскую притчу о возмездии. Человек как существо амбициозное так и жаждет заполучить приставку «сверх-», но беда вся в том, что «Тот-с-нимбом-на-голове» все еще жив и уже создал совершенный в своем несовершенстве венец всего, а в попытках его переплюнуть можно сотворить разве что очередную розовую козу. А там, глядишь, все окончательно выйдет из под контроля, когда вновь сотворенная Ева или Галатея получит в наследство часть алчной и заносчивой души демиурга, да и проглотит его самого, так что останется лишь тонкая струйка сочащейся из уголков потемневших губ смолы. Семь дней творения успешно прошли без нашего участия, и остается лишь декорировать уже имеющееся, не посягая на лавры Творца.

Российская Империя доживает свои последние дни. Середина 1910-ых, ныне прозвана «Серебряным Веком». Тогда жили и творили художники, писатели и поэты в последствии ставшие классиками. Один из таких творцов — Платон Андреевич, талантливый художник-скульптор который делает из воска потрясающие, словно живые скульптуры. Однажды, во время оформления витрины ювелирной лавки, герой делал скульптуру с одной натурщицы- чахоточной девицы по имени Анна. Он был поражён её красотой и решил запечатлеть её облик в веках создав самую свою прекрасную работу. Но объясниться с позировавшей ему девушкой он не успел, она умерла от своей болезни. А спустя пару лет, Платон Андреевич встретил свою музу вновь. Но теперь у неё был богатый муж и новое имя…

«-Вы знаете этого, с нимбом на голове? Ну так вот, мы с ним соперники. Он сделает, а я — доделываю.» (с)

В час рассвета холодно и странно,
В час рассвета — ночь мутна.
Дева Света! Где ты, донна Анна?
Анна! Анна! — Тишина.
Только в грозном утреннем тумане
Бьют часы в последний раз:
Донна Анна в смертный час твой встанет.
Анна встанет в смертный час.

В советском кинематографе было не мало отличных картин. Но своих зрителей он особо не баловал фильмами ужасов или мистическими триллерами. Такая возможность творившим тогда отечественным режиссёрам предоставилась лишь в годы перестройки. При этом не роняя планку качества картин не в сюжетном плане, не тем более в плане актёрской игры. Пусть из снятых в те годы картин мы помним сегодня только немногие единицы (дело в том, что тогда на экран хлынули фильмы дебютантов, или кто долго молчал и наконец то дорвался до камеры), но эти самые единицы- достойны внимания и сегодняшнего кинозрителя. Об одном из фильмов конца 80-ых и поговорим в этой рецензии. Итак, это- «Господин Оформитель» снятый дебютантом Олегом Типцовым.

История этой картины во многом необычна. Сперва Типцов снял по мотивам мистического рассказа Александра Грина (того самого кто написал «Алые Паруса») «Серый Автомобиль», свою дипломную короткометражку. А когда он приступил к съёмкам своего первого полнометражного фильма, ему посоветовал кто то из бывших учителей, заняться именно этим проектом. И он превратил свой «диплом» в полноценную картину. На съёмках фильма собрались в основном дебютанты. Но все продемонстрировали высокий уровень своей профессиональной пригодности. В первую очередь это касается композитора ленты Сергее Курехина, талантливого музыканта до этого выступавшего в составе многих популярных групп. А так же оператора Анатолия Лапшова. Ибо картинка и музыка всегда были первым что «бросается в глаза» и запоминается после окончания фильма. А в «Господине Оформителе» саундтрек и операторская работа -по сути первые скрипки. Вторыми безусловно выступают актёры. И тут у дебютной ленты Типцова туз в рукаве. Так как главные роли играют Виктор Авилов и Михаил Козаков, одним своим присутствием в кадре создающие особую, непередаваемую атмосферу. А также весьма органичная в своей роли «не актриса» Анна Демьяненко. Которая в последствии пыталась поступить в театральный, но так и не смогла и сыграв в паре проходных картин вышла замуж и в начале 90-ых эмигрировала в Америку. Забавно то, что режиссёр познакомился с ней в пионерском лагере, в котором отдыхал его сын а Демьяненко была вожатой. И он уговорил её сыграть одну из ведущих ролей в его картине. И пусть она не профессионалка в плане передачи эмоций и всего прочего, но своей молчаливой и задумчивой и игрой точно попавшая в образ странной и загадочной госпожи Марии…

Касательно Авилова сказать можно лишь одно-актёр талантливый и одарённый. Правда его весьма своеобразная внешность не позволяла ему играть разнообразные роли. Достаточно вспомнить то, как он неуместен был в роли Эдмона Дантеса в ТВ экранизации романа Дюма -«Узник Замка Иф». А тут, он пришёлся как нельзя кстати. И в паре с Козаковым (богатый муж Марии-Анны, господин Грильо), и в паре с Демьяненко- Виктор был ведущим исполнителем. Запоминаются его интонации, когда он чуть паясничая и насмехаясь над собеседником, немного с ленцой, объясняет что его соперник тот «кто с нимбом». Его мимика и походка. Он идеально вписался в картину. Роль художника Платона Андреевича -его звёздный час, и безусловно лучшая из сыгранных им ролей на экране. О театре судить не берусь, так как не один спектакль с его участием я не видел. Для меня Виктор Авилов (к слову-заслуженный артист России) — на всегда останется связанным с мистическим триллером «Господин Оформитель»…

Сценарий для картины писал популярный и по ныне автор Юрий Арабов. Сотрудничавший с Александром Сакуровым и работавшим над текстами его драм «Солнце» и «Молох». Так как я не знаком с первоисточником (имею в веду рассказ Грина), то не могу судить насколько точной вышла экранизация. Но то, что получился цельный и самобытный фильм — несомненно. А сам сюжет вышел немного туманным и зловещим. Поэтому я считаю, что сценарная часть картины выполнена выше всяких похвал. Не смотря на то, что в финале не хватает классической, «доступной» ясности. Но даже этот финт не является минусом, а становиться как бы ещё одной изюминкой ленты.

Помниться я говорил про необычность картины. Вернее следовало бы сказать -мистичность. Демьяненко так и не «вышла в люди», а неординарный композитор Курехин умер в возрасте 42-ух лет. Ровно как и Михаил Козаков с Виктором Авиловым не дожили до серьёзного возраста и умерли не столь давно, оставив многие так и не сыгранные ими роли. Вполне возможно что нечего мистического и нет, и это просто трагическое совпадение. Кто знает?..

Да и сам Типцов с тех пор больше нечего так и не снял. Всякий раз глядя на добротно поставленный и разыгранный дебютантами фильм, не перестаю удивляться, почему так выходит, что эти талантливые люди после первого своего успеха решают уйти из профессии в которую до этого так стремились?Но пока я на этот вопрос так и не нашёл ответа…

«Господин Оформитель» вышел на экраны СССР в 1989-ом году, и стал номинантом национальной премии Российской Академии кинематографических искусств «Ника»,в трёх категориях: «Лучшая работа художника по костюмам», «Лучший звук» и «Лучшая работа художника-постановщика». Правда не одна из номинаций так и не вылилась в награду…

Не могу поставить картине высшую оценку из за того, что фильм Типцова вышел крайне тяжёлым для просмотра. И пересмотреть его я вновь решусь очень не скоро, во многом из за его особой, неприятной (что ли?) атмосферы… А так, это качественный мистический триллер с небольшим философским подтекстом. Поэтому рекомендую к просмотру ценителям хорошего, остросюжетного кино и ставлю такую оценку:

8 из 10

Первый раз я увидел этот фильм, когда мне было 13 лет. Я узнал примерно, о чем он. Поначалу мало что было пугающего в сравнении с американскими ужастиками…

Но даже начало меня удивило. Я решил посмотреть этот фильм в двенадцать ночи, «чтобы хоть как-то напугать себя». Зря я это сделал… Не было жутко, пока видна была надпись «ЛЕНФИЛЬМ». А дальше?

Дальше всё началось… Во-первых, в дрожь повергла начальная музыка. Потом танец. Когда я начал смотреть танец, он производил гипнотизирующее действие. Я отрывался от мира и перелетал мысленно в другой мир, мир Господина оформителя. Завязка уже была. И так понеслось — встреча Платона Андреевича с красавицей Анной, больной чахоткой, потом заставили судорожно биться сердце произведения оформителя… Конечно, все было пугающе. Особенно когда кругом темно и тихо. Ну а потом пошла череда страшных событий, которые заставляют бояться вместе с главным героем.

И тут подошла очередь Актеров. Именно Актеров, с большой буквы. О Виктор Авилов! Это действительно один из лучших актеров заката советского кино. Он снимался мало, но каждый его фильм — шедевр. Никого другого нельзя представить вместо него на этой роли, в таких мистических обстоятельствах. Именно Виктор Авилов сделал фильм «триллером и фильмом ужасов» на 50%.

Анна Демьяненко, безусловно, именно одна должна играть главную героиню. Бывают женщины либо красивые, либо «жутковатые». Однако Анна Демьяненко представляет необычайный вид: она очень красива, но ее взгляд заставляет бояться. Именно её дуэт с Виктором Авиловым сделал фильм Фильмом.

И, что редко бывает, даже второстепенные герои на высоте. Чего стоит только один Михаил Козаков!

В итоге, фильм получился блестящим. И так больно понимать, что такому шедевру люди (в основном) предпочитают американский ширпотреб… Да, товарищи, это фильм не для обычных масс.

За красивый фильм с глубоким философским смыслом

10 из 10

Прискорбно, но, и это не только моё мнение, фильм О. Тепцова «Господин оформитель» и сегодня так и непонят советско-эсенгевским обывателем, даже кинокритиками, которых в СССР и современном СНГ нет и быть не может по той простой причине, что «русский кинокритик», да и вообще русский человек, это прежде всего православный человек, а таковых в СССР и нынешние СНГ мы просто не наблюдаем вовсе. Оттого и не понят фильм, фильм очень глубокий по содержанию и явлению образов его.

Неужели же никто из вышеписавших «критиков кино» так и не понял, не увидел, не заметил, даже не почувствовал хоть чуточку, что фильм этот никакой не ужастик, никакой не декаданс… а фильм о гибели России, гибели Русской Империи со всем её величественным историческим прошлым?

Прискорбно, но говорить пока что не с кем и не о чем, потому что понять фильм, как и Россию, может только человек веры истинной, а не «медь звенящая» пустыми характеристиками и натянутыми предположениями.

Для православных людей фильм «Господин оформитель» это правда о заигрывании России с бесовскими силами, с потусторонним миром, фильм о попрании веры и величия Божиего, попытка России посостязаться с Творцом, но не во имя со-творчества, а во имя свое.

Вот об этом фильм, вот что погубило Россию и что губит её ныне.

Фильм запредельный, многогранный, малопонятный отупевшему русскому люду, спившемуся и продавшему души свои американскому доллару, трескотне зарубежного благополучия.

Что еще сказать? Сказать можно многое об этом фильме, да только некому.

Фильм, который в свое время вогнал меня в транс, глубокие размышления о магии творчества и, соответственно, повлиял на мои эстетические вкусы. «Господина оформителя» очень редко показывают по ТВ, и кассету для коллекции я искал долго и упорно. Обнаружил, зайдя случайно в видео-ларек в Севастополе, ожидая заказ в открытом кафе. Так что, тут тоже без мистики не обошлось.

Фильм снят по мотивам «Серого автомобиля» Александра Грина, но как-то уж очень далек от оригинала.

История состоит из двух частей. 1908 год: преуспевающий, модный художник-оформитель диктует свою волю заказчикам. Сам же хочет в прямо смысле вложить душу в свои творения, продлить жизнь человека в произведении искусства, заочно состязаясь с Богом.

1914 год: забытый всеми художник берется за оформление дома нувориша, и обнаруживает, что жена заказчика Мария — точная копия бедной девушки Анны, которая шесть лет назад послужила моделью для восковой фигуры, а затем умерла от чахотки. Но возможно ли такое? Мертвая Анна, живая Мария, манекен, фантом, живой мертвец… Господин оформитель против своей воли оказывается в сумеречной зоне.

Этот фильм оказался первым к карьере великолепного Виктора Авилова. Атмосферу декаданса усиливает шикарная музыка Сергея Курехина, инфернальное чтения блоковского стихотворения «Шаги Командора» Эдуардом Багрицким, рисунки модернистов.

Как по мне — это лучший мистический фильм в истории российского кинематографа. Страшная сказка для взрослых.

10 из 10

Тяжкий, плотный занавес у входа,
За ночным окном — туман.

А. Блок «Шаги командора».

Картина, снятая по мотивам рассказа А. Грина «Серый автомобиль», словно плотным занавесом закрывает от нас реальный мир почти на два часа, вместо этого развёртывая перед нами жизнь петербургской богемы конца девятнадцатого века, когда эпоха декаданса стремительно угасает и на смену ей приходит модернизм.

В этом страшном и одновременно притягивающем театре, где то ли люди — куклы, то ли куклы — люди, декорации и костюмы яркие, а кровь похожа на клюквенный сок, разыгрывается трагедия в духе «Метаморфоз» Овидия. Русский декадентский Пигмалион влюбляется в свою Галатею, атмосфера злого рока висит над зрителем, трагический и страшный финал неизбежен.

«Господин оформитель» удачно сочетает символизм, декаданс и авангард; красота формы здесь почти идеальна, каждый штрих — утончён и отточен.

Весь фильм вышит символами, он дышит тем же воздухом, каким дышали Блок и Гумилёв.

Полуреальные улицы Северной Пальмиры с призрачными, как будто хмельными видениями на нём — непонятно, где правда, где ложь, где живые люди, а где куклы.

Смотреть эту картину — что разгадывать мистическую головоломку, интересно и совсем непросто.

«Господин оформитель» — это духовная пища для гурманов.

Действие этой загадочной истории разворачивается в Петербурге в 1908 и 1914 году. Последние ровные вздохи Империи — ещё немного и она вступит в мировую войну, которая косвенным образом приведёт к её развалу и красному аду в дальнейшем. Но всё это будет позже, а сейчас мы пока ещё можем окунуться в мистическую декадентскую атмосферу Северной Пальмиры начала 20 века.

При том, что кино можно обвинить в лёгкой манерности (это относится как к самой последней сцене, так и некоторым другим, да и показанные в нём работы художников зачастую никак не связаны с сюжетом), нельзя не признать, что описываемое время было воссоздано великолепно: утончённые костюмы тамошних буржуа, изысканное оформление интерьера домов, мастерской художника и т. д. Ничего удивительного в том, что фильм получил «Нику» как раз за лучшую работу художника по костюмам и номинацию лучшего художника-постановщика. Почти все сцены продуманы и отточены до необходимого блеска, разве что остаются претензии к несколько недоработанному в режиссёрском отношении финалу.

Главный герой Платон Андреевич — человек разных талантов. Господин оформитель не только оформляет витрины и дома, но и пишет картины, ставит театральные спектакли. Он очень успешен, широкое признание получает почти всё, за что берётся. Но этого Платону Андреевичу мало. Всю свою жизнь он пытается сделать нечто лучше, чем сотворил немного немало сам Господь Бог.

«Всё, что сделал Создатель не приспособлено для человеческой жизни … А сам человек? Я потратил всю жизнь на то, чтоб хоть как-то продлить его жалкие дни на холсте или мраморе. И что же? Кто оценит мои труды? … всё летит в тартарары … Потому что я не могу быть во всех местах сразу. Вы знаете этого, с нимбом на голове? Так вот, мы с ним соперники… Он сделает, а я доделываю. Ну, например, сделает этот дом и наполнит его мокрицами и лягушками. А я подведу сюда камин, и все мокрицы исчезнут от тепла… Или, например, сделает человека. Глянцевая кожа, античное создание. И что же? Этот Антиной умрёт в одночасье от какой-нибудь лихорадки… Моё ремесло не лечить, а сделать этого Антиноя так, чтобы никакая лихорадка не была ему страшна. Впрочем, этот с нимбом, он всё время меня обыгрывает. Пока он сильнее», — так Платон Андреевич излагает свою философию богатому полуиностранцу Грильо, с подачи жены нанявшего его оформить их дом в 1914 году.

Женой оказывается 20-летняя девушка Мария, как две капли воды похожая на его натурщицу Анну, с которой Господин Оформитель сделал манекен для ювелирной лавки в 1908 году. Во время работы с Платоном 14-летняя Анна уже болела чахоткой, о чём тому было известно. Более того, внезапное исчезновение девушки не позволило ему с ней расплатиться. И вот спустя шесть лет он встречает её лик вновь, и не только испытывает чувство вины за неотданные долги, но и по-настоящему влюбляется.

Ясный ответ на главную сюжетную загадку (кто такая Мария?) в конце фильма даётся, но после того, как его узнаёшь, тут же возникает ещё один наиважнейший вопрос. Почему она является художнику? Ведь вызывает его именно она и, судя по всему, она же весьма недурно осведомлена о способностях и жизненных принципах Платона Андреевича. Ответ же лежит в том же самом диалоге художника с Грильо.

«Господин Оформитель» — это не столько очередная история на тему отношений «создание-создатель», не очередная вариация известной древнегреческой легенды и не подушка забитая перьями символизма. Это притча, а главными отношениями в ней являются отношения человека с Богом. Как бы ни был велик художник, в своём идеалистическом, перфекционистском стремлении не только догнать, но и обогнать Всевышнего, он забывает, что сам при этом Всевышним не является. Он всего лишь человек, а значит несовершенен, слаб, уязвим, да и к тому же не может учесть массы факторов в любом деле. Бог возвращает Платону Андреевичу «Анну», словно насмехаясь над ним, поучая, как бы выполняя его заветное желание продлить человеческую жизнь путём создания реалистичных, но неживых кукол. Исполненная мечта творца с маленькой буквы играет с ним злую шутку. Человек сам загоняет себя в мышеловку своими желаниями.

8,5 из 10