Рецензии

Всё когда-то заканчивается — стакан молока, год, жизнь. Так хочется успеть полюбить до того момента, когда упадут все стены, все правила признают недействительными, все разговоры о Марксе и «Кока-Коле» перейдут на новый уровень, знаешь, как кадр с Бриджит Бордо в этом фильме. Ты ведь постоянно переходишь на новый уровень, если нет — то тебе бы следовало это делать. Когда завтра уже больше не будет напоминать вчера. Когда ты берёшь руку, но не потому что боишься упасть, а потому что летишь.

«Мужское-женское» — немного политизированный, многослойный пирог состоящий из вопросов и ответов, которые по не воле возникают, когда встречаются мальчик и девочка. Годар задаёт вопросы о любви, о отношениях, о политике, молодым людям, «детям Маркса и Кока-колы», которые влюблялись, смеялись, боролись, стремились, мечтали. Эти вопросы сплетены в узел, но при этом всё равно остаются открытыми, поскольку это не просто история о духе того времени, это мужское-женское. Это протест, конформизм, взросление героев своего времени и их потерянность.

В середине 60-х, на очень схожую тематику, Жоржем Переком была написана повесть «Вещи». Повесть, которая, к слову, получила премию Ренодо, могла бы наравне с новеллами Ги де Мопассана, стать частью сценария для фильма «Мужское-женское».

«этот фильм

мог бы называться

дети Маркса и Кока-колы

кто захочет, тот поймет»

Подлинного художника, помимо необычайной чувствительности существующей эпохи, неизменно отличает способность по-настоящему вникать в суть размеренного течения жизни и видеть всю его подноготную. Выдающиеся личности, будь то физики, скульптуры или политики, всегда, прежде всего, умели не просто идти в ногу со временем, но опережать его, предлагая вместо консервативных, избитых и, кстати говоря, уже не работающих методов свои собственные, свежие и актуальные, кои обществом воспринимаются словно глоток свежего воздуха среди вопиющего зловония. Они не просто смотрят в будущее, они живут им; они же его в какой-то мере и создают.

Сейчас уже кажется невероятным тот факт, что годаровское «Мужское-женское», которое, казалось бы, мало имеет отношение к чему-то остро-политическому, датируется 1966-м; и спустя лишь каких-то два года на знойный майский Париж обрушится ни больше ни меньше революционная буря, что впоследствии изменит ход новейшей истории. Уже значительно позже, в 2003-м, Бертолуччи снимет пронизанную ностальгическим духом картину «Мечтатели» о небезызвестных событиях, снабдив ее социально-сексуальным подтекстом. У Годара же, в 66-м, тот же Париж – там уже говорят в открытую о сексе, контрацепции и абортах, пусть даже и иногда смущенно-кокетливо потупив взор; похабные шуточки кажутся не очередными попытками показаться самоуверенным и развязным, а чем-то вполне обыкновенным и даже уместным; и обжимания в кинотеатре под вялотекущую эротику становятся скорее правилом, чем его исключением.

«Мужское-женское» невыразимо и неуловимо метко передало революционные настроения всего мира, что увяз тогда в сексуальном переосмыслении традиционных основ и стремительно подхватил идею равенства полов и свободы самовыражения. Где-то вдалеке уже виднеется американское «лето любви» и вседозволенности, еще будет расцвет культуры хиппи, еще будет выкрикиваться немало лозунгов на наболевшие темы… Ну а пока, в Париже, в газетах уже пишут о Бобе Дилане и Токинском инциденте, уже расписываются в отторжении авторитарных методов обращения с наиболее дерзкими представителями «мира искусства и писательства», а общественный резонанс мало-помалу набирает свои неумолимые размашистые обороты. Не случайно, что режиссер выбрал именно молодое поколение, чтобы отразить в точности все мельчайшие детали общественных перемен, передать тончайшие нюансы, что неожиданно переходят в рубящие контрасты. И главное название то, что могло быть: «Поколение Маркса и Кока-колы» - тут происходит синтез понятий и одновременно их расчленение: Мужское:Маркс – Женское:Кока-кола, невозможно одно без другого, и эта формула – своеобразный инь-янь, взаимодополняющий и самодостаточный. Интересно, что лозунг про «generation» принадлежит компании Pepsi, то есть в данном случае это лишь фигура речи, и совершенно неважно, какой из двух конкурирующих лейблов будет красоваться на порванных и горящих майках. Важно то, что в головах и сердцах.

М У Ж С К О Е – «реакционер» безусловный, интроверт, с богемно-небрежным образом жизни, с вечно задумчиво поджатыми губами и взглядом исподлобья; с невольно нарочитой беспечностью относящийся к смерти. Оно свободно от той насквозь фальшивой и бездушной буржуазии, что запирает свое чадо в своих необъятных безвкусных апартаментах, что стала уже скорее неким ругательным пережитком, так и жаждущим, казалось бы, поскорее быть свергнутым. Оно и вдохновенный мечтатель, и жестокий циник. Тем не менее, образ этот не лишен маргинального декаданса, и именно поэтому на протяжении всего фильма сквозит идея обреченности, выраженная в абсурдных самоубийствах. Движение жизни превратит их нонконформистские идеалы в то сурово «марксистское», что потом возглавит движущую силу студенческой революции 68-ого против устаревшей системы.

Ж Е Н С К О Е – бесспорное детище общества потребления, причем американизированное до мозга костей; экстраверт. Постоянно вертится у зеркала, причесывается, красится, что-то медленно и красиво пережевывает и размышляет о прекрасном – то есть обо всем вышеперечисленном: своей красоте, еде, косметике и предстоящей славе. Нельзя сказать, что Годар представляет этот образ как что-то беспросветно тупое; нет, просто ему, женскому, скучны все беспредметные разговоры о политике и идейности, ответом на это лишь равнодушное «Да»; оно читает только то, что интересно и захватывающе. Оно с радостью бросает малоувлекательный учебный труд, даже если он дается легко, погружается в водоворот развлечений и сладострастного достижения материальных ценностей. Оно та же богема, только с другой стороны, такая же упадническая в своей сущности и, кажется, даже обреченная в большей степени; однако и более действенная, уверенная в себе. Парадокс конца 20 века – века массовой культуры.

Ни у тех, ни у других нет будущего. Но Годар оставляет надежду в виде потенциального предстоящего поколения.

Нельзя не отметить, что в картине два противопоставления отнюдь не относятся к серой массе толпы; режиссер наделяет их яркими индивидуальностями и не разделяет на плохое и хорошее. Женщина остается женщиной, мужчина мужчиной – так, в принципе, и было на протяжении многих веков – не зря же за основу были взяты новеллы Мопассана, которому уж точно ничего не было известно о заклепках и фастфуде. Нет ничего возмутительного в гендерных различиях, и, как ни парадоксально, фильм вовсе не об этом.

Годар тонко подшутил над зрителем, сообщив оригинальное название лишь к концу и предварительно заменив его на ординарное «М и Ж», тем самым настраивая на просмотр рядовой лавстори. Нет в картине никакой любви в том духовно-возвышенном видении, что присуще общественным стереотипам. Да и сами отношения идут лишь малозаметным фоном, обнажая «15 точных событий» о социальных и политических аспектах того времени. Калейдоскоп сцен сменяется созидательными искренними диалогами, что обречены разбиться о стену непонимания и нежелания понимать, и стежок за стежком вышивается монументальное эпохальное полотно, в импрессионистической манере запечатлевая мимолетные мгновения под звуки одиноких выстрелов.

В своем роде сильнейший фильм, который я когда-либо видел. Доступнее, чем «Две или три вещи…», но при этом не менее экспериментальный, глубокий и актуальный.

По ощущениям и восприятию напоминает «Времена года» Нури-Бельге Джейлана. Только если в картине турецкого режиссера больше молчат, то здесь практически весь фильм построен на сплошных разговорах, диалогах. И диалоги эти — то, как они сняты и построены — я готов смотреть и слушать часами. Герои Годара практически во всех фильмах разговаривают искренне, без каких-либо задних мыслей, что называется «прямой вопрос-прямой ответ». Причем, вслушиваясь в них, ты понимаешь, что речь идет и о тебе тоже. Все философские и социальные проблемы не только того времени, но и времени настоящего затрагиваются в этом фильме. Все, что ты искал в глубине своего «Я», все, что искал в глубине этого мира — ты можешь найти в этом шедевре французского новатора.

Как по мне, картина будет одинаково интересной как представителям мужского пола, так и женского. Мужчины назовут этот фильм Годара драмой, женщины — мелодрамой. И ведь действительно, Мужское/Женское…

10 из 10

Жан-Люк Годар как будто взял огромную помпу и ревностно откачал из своего фильма все, что могло хоть в какой-то степени отвлечь зрителя от глубокомысленных размышлений. Ему это вполне удалось, а именно: чувства довольно поверхностны и сильно припорошены инеем. Еда невкусная, вино и кофе не ароматные, работа не интересная. Великолепного Парижа нет, есть убогая обстановка в советском духе этак середины 80-х годов. Сюжетная линия порвана в мелкие клочки, событий не происходит. Цвета аккуратно спрятаны за серо-коричневым пленочным изображением.

Однако достигнутый Годаром эффект оказался настолько разителен, что многие режиссеры впоследствии взяли на вооружение те же методы создания кино. Последний опус такого рода — «Кофе и сигареты».

Думаю, что название фильма, содержащий тонкий намек на изыскания разницы между мужчиной и женщиной, было лишь хитрым режиссерским ходом. Подобные исследования были для него весьма второстепенны. На самом деле Годар решил за 15 игровых эпизодов оперативно и очень детально представить зрителю срез того общества, которое он наблюдал вокруг себя — прежде всего жизнь молодых людей. При этом он не становился на их место, а наблюдал со стороны, причем довольно хладнокровно и сдержанно. У него получилась некая картинка, внешне узнаваемая по фильмам и хроникам того же периода середины 60-х, но на деле совершенно уникальная, не похожая на остальные.

Наибольший удельный вес в неторопливом сюжетном повествовании занимают монологи и диалоги. Доминирующими темами разговоров стали не чувства или отношения к событиям, явлениям и прочим всплескам окружающей действительности, а понятия и феномены высокого уровня, имеющие к действительности крайне опосредованное отношение. Обсуждались — причем с невиданной легкостью — коммунизм, революция и американский образ жизни, любовь, секс и контрацепция, концлагеря и Вьетнам, Буало и Хайдеггер, Бах, Боб Дилан и Битлз — а именно все то, чего в картине не было! В результате создается четкое ощущение пустоты и бессодержательности реальности, которую заменяют слова. Даже сцены изъявления протеста — ведь студенческая революция не за горами — поражают своей нелепостью. Не исключено, что именно Годар стал первооткрывателем виртуальной реальности и постмодернизма.

Примечательно, что в каждом (или почти каждом?) эпизоде происходит одна смерть. Но все эти смерти, а также сцены насилия, происходят преимущественно за кадром или тоже на киноэкране, но — в другом фильме, который смотрят главные герои.

Музыка была настолько ненавязчивой и микшированной, что, пожалуй, главным оказалось ее отсутствие. Большинство разговоров велись при полной тишине, изредка прерываемой посторонними — тоже вполне бессодержательными — разговорами эпизодических героев, например, сидевших за соседними столиками в кафе.

Не обошлось без рекламы. Выяснилось по ходу дела, что и в 60-х компания «PepsiCo» пыталась называть молодое поколение «поколением «пепси».

В качестве бонусного креатива Годар преподнес зрителям Брижит Бардо, обсуждавшую за чашкой кофе роль то ли с режиссером, то ли с партнером по фильму.

Вывод: фильм никак не развлекательный, рассчитан на интеллектуальный просмотр и на всех, кто интересуется творчеством Годара.

На первый взгляд все легкомысленно и просто. Фабула вроде бы позаимствована у Мопассана: мужчина с твердой идейной позицией и перспективными, дальновидными планами встречает женщину, она изящна, музыкальна, переменчива в настроение. И все. Сюжет разделен на 15 глав-фактов, которые будто и о них, и будто о чем-то другом. В общем все как у Годара.

Эта картина начало перестройки киноязыка Годара, его постепенное отхождение от его же принятых канонов. Здесь уже нет логической последовательности, которая бы связна и доступно показала историю мсье Поля и мадемуазель Мадлен. Так же можно добавить про диалоги, которые политизированы и злободневны. Поль занимающийся социалогическими исследованиями, подхваченный ветром революционно настроенной молодежи, иногда ведет очень острые, важные речи и диалоги с другими персонажами, явно отражающие дух того времени (важные тем, что через них понимаешь, что Годар интуитивно уловил тенденцию «поколения Pepsi»). Позже эти мотивы еще проскользнут в «Китаянке» и «Уикэнде».

Замечательны другие, не менее важные компоненты: саундтрек и общий фон. Париж, во всей своей уличной непринужденности, раскрепощенности и изящности. После фильма хочется кричать, что любишь не только экспрессивного Годара, но и весь Париж.

Особенный вкус добавляет истинно исполненные в парижской манере песни Шанталь Гойе, которая к слову тогда уже начинала петь на эстраде.

Этот фильм закручивает, гипнотизирует, впитывает в себя душу зрителя. Я его отношу к тем картинам, которые стоит пересматривать каждые 10 лет, чтобы понять, что изменилось в самом себе.

Годар снимает интеллектуальное кино, а посему к его творениям я подхожу с точки зрения разума и ищу в каждом кадре не переживания, чувства или атмосферу, а в первую очередь смысл. Тем не менее, в этом кино атмосфера есть и отчасти напоминает «Кофе и сигареты» Джармуша (многие сцены происходят в разнообразных парижских кафе), а экспрессивность главного героя Поля заставляет иногда забыть о смысле и завороженно слушать интонации его монологов. Пример? Да хотя бы запись послания для Мадлен на пластинку в уличном автомате:

-Я хочу жить с тобой! Ты не придешь на свидание сегодня вечером? Звезды мчатся, Мадлен!..

Представьте человека, который рассуждает о прочитанных книгах, хотя в действительности он их еле-еле пролистал. Вот то же впечатление остается от всего существования героинь 'Мужского-женского'. Они смотрят на жизнь так, как человек, сидящий в комнате и вроде бы осознающий ее величину, размер, может быть, даже смутно представляющий цвет штор, не замечает ни одной мелочи. У женщины в этом фильме рассеянный, свободно плавающий в пространстве взгляд на мир, она – воплощение чувственной части бытия, мужчина же – мыслитель. Правда, они закинуты в определенное время и место, в которых его философия находит самый недееспособный выход – расклейка объявлений, таскание баллончиков с краской (кажется, Поль только пытается быть философом) – она же не интересуется политикой, ее действительность начинается и заканчивается на ней самой. И кажется, что она – женщина – более рациональное, но и более вневременное существо.

- Что для вас является центром мира? – спрашивает она.
- Любовь.
- Забавно, я бы ответила, что это я.

Мужчина у Годара представлен как выразитель поколения – растерянного, сумбурного, возмущенного и жаждущего перемен. Женщина же остается просто женщиной, в некотором смысле она живет даже не сегодняшним, а вчерашним днем (исхожу из постулата о том, что если не двигаться вперед, деградация неизбежна). Он начинает рассказ о своей жизни с характеристики времени, она – с описания цвета пальто. Очень показателен «диалог с продуктом потребления», где складывается ощущение, будто мещанку привели на Страшный Суд, задавая вопросы и даря возможность выступить в свою защиту, а она лишь улыбается и говорит, что не понимает, для чего все это. Женщина – выразитель толпы. «Дайте нам телевизор и машину, но освободите от свободы». Но женщина – это еще и нежность. Хрупкая, маленькая Мадлен. «Ведь нельзя жить без нежности, без этого можно застрелиться», - говорит Поль.

В фильме много остроумия, даже сарказма – но не словесного, а сценического. Мужчина говорит о женщине, и она слушает, пусть неохотно. Мужчина заговаривает о революции, и женщина отворачивается, чтобы помыть посуду. Мадлен постоянно поправляет идеальную прическу и смотрится в зеркало. Поль налету ловит сигареты ртом. Фильм похож на паззл и головоломку одновременно: не потрясает, но увлекает каждым эпизодом, и мы вслушиваемся во всякое предложение, пытаясь разгадать таинственный смысл – хотя бы потому, что знаем наверняка: он там есть.

10 из 10

Картина... пожалуй да, именно картина, потому что в моем восприятие картина- это высший полет вдохновения и чистое исскуство, завлекла меня своим названием 'Мужское- женское'.

Здесь стоит отметить, что в русском прокате вырезали часть названия, оригинальное название -' Мужской женский: 15 точных фактов '. Зря, идея с разбитием фильма на главы не совсем понятна, а оказывается в своей картине Годар демонстрирует нам 15 точных фактов об отношениях мужчины и женщины.

***

Фильм о том, как мужчина встретил женщину... Он только что демобилизовался и хочет изменить мир, она - в прошлом фотограф, в настоящем начинающая певица, мурлыкающая незатейливые песни. Он- мужчина. Она- женщина. Они по разному воспринимают мир: для него центр вселенной- это любовь, а для неё- это она...

Он умен, но его попытки изменить мир жалки. Они сведены к распространению афиш и к написанию лозунгов на стенах.

Она же вполне успешная певица. ' В Японии моя песня на 6 месте... '

Что интересно обычно считается, что мужчинам присуща рациональность, а женщинам иррациональность. В фильме Годара все несколько иначе... Мужское обречено на смерть, эпизоды с убийством женщиной своего мужа, с преследующими героя суицидами мужчин... Мужчины жаждут революций, войн, они же борются с революциями и войнами, разжигая новые, но именно из уст мужчины мы слышим: ' Если ты убил одного человека, ты - убийца, сотни - завоеватель, а если их всех, то ты бог.

Этот фильм мог называться 'Мы дети Маркса и Кока- колы', согласитесь, гремучая смесь.

Концовка фильма оставляет множество вопросов...

Я не готова подводить какие бы то не было итоги. Этот фильм не одноразовый и его обязательно посмотрю.

Вместо итога:
- ты знаешь что слово 'мужское' состоит из слов 'маска' и 'задница'
- а из чего означает 'женское'?
- женское '... не означает ничего.

***

Смотреть стоит, если вы влюблены в кинематографичность, если вы готовы слышать философские рассуждения из уст героя (да, и героини тоже), если вам симпатичны взгляды французской молодежи 60-ых, если в вас есть мужское и женское. А оно в вас несомненно есть, потому приятного просмотра.

10 из 10

Фильм с дихотомическим названием и таким же сюжетом. На мой взгляд все несколько упрощено, сюжет будто заливают в давно сформированные формы. Ни капли вправо, ни капли влево. Слишком уж конкретная историческая ситуация повлияла на фильм, чтобы называть его такими общими человеческими словами, как просто Мужское и просто Женское.

Было такое, что в редких своих рецензиях я записывал похвалу актёрам, но всегда в последних строчках. Потому что игра актёра, какой прекрасной она не будь, для меня оказывается вторичной характеристикой кино. Но вот я посмотрел «Мужское-женское» и всё сломалось. Я смотрел фильм Годара, а увидел Гойю Шанталь. Поразительную, сверхчеловеческую, настоящую. Я влюбился в неё, и вот только сейчас улыбался её фотографиям в преклонном возрасте.

Этот фильм стал для меня событием именно благодаря её образу. Боюсь размышлять о том, драматург-Годар ли придумал этот образ или мать-природа создала его без участия Годара.

На произошедшее можно взглянуть и скептически: вспомнить, что сюжет фильма основан на отношениях мужчины и женщины, и что все люди всё делают ради женщин; и что женщина в фильме — героиня Гойи Шанталь. Если я так же беспамятно влюбился в Мадлен, как и герой-мужчина, то, пожалуй, режиссёр достиг своей цели, а моё положение закономерно и, в некотором смысле, неизбежно.

В моём состоянии несложно поставить себя на место Поля (Жан-Пьер Лео): встать на подоконник. Сказать про себя слова героя. Вот они: «Философ противопоставляет своё сознание общественному мнению. Обладать сознанием — это быть открытым миру. Быть верным — это вести себя так, словно времени не существует. Мудростью было бы видеть жизнь по-настоящему». Вдуматься, ещё раз удостовериться, что это не более, чем околофилософская куролесица вроде цитат из «Паблика для реальных пацанов». Так вот, сказать это. И, продумав для уверенности замыленную фразу о «Всё равно ведь самое главное в жизни уже случилось», прыгнуть вниз. Мысленно.

Затем вернуться. Снова встать на подоконник и снова проговорить слова. Порадоваться своему счастью быть в одном доме с этой небесной женщиной. Случайно оступиться (мысленно) и попробовать в падении думать о Мадлен.

Затем вернуться. Обнаружить, что думать в полёте о Мадлен — сложно. Отвлечься от фильма, посмотреть на свои руки, на вещи вокруг себя. Порадоваться своему счастью жить на одной планете с этой небесной женщиной.

За духовное воспитание, методическую подготовку, и за план эксперимента — спасибо создателям фильма.

Особого внимания достойна эстетика фильма и чувство вкуса, которые проявляются в каждом кадре и сцене. Некоторые сцены поставлены замечательно, первая совместная сцена двух главных героев практически в центре Парижа и финальная драматическая сцена.

Годар освящает главные проблемы того общества, как деятель искусства. Он выставляет на показ, затрагивая довольно философские темы свободы личности и как она должна выражаться. Причем в протестной форме, потому что иначе уже нельзя, проблемы общества нужно решать, так как каждый человек является её представителем.

Главный смысл фильма – любовь между французским (предположительно) угонщиком и американской студенткой выражается в попытке сопоставить образы собственного творчества и главного героя как протопит художника, как бы проводя параллель творческого импульса Годара. Все это проявляется в характере главного героя с его антисоциальностью и попыткой быть совершенно свободным от установленных норм.

Попытаемся ответить на два вопроса: о чем фильм? Что означает концовка фильма? Отвечая на первый вопрос, можно предположить, что это биографический фильм, где Годар, будучи молодым французским режиссером, выражает любовь к американскому кинематографу (Голливуду), но не преклоняясь перед ним. Попытка не стать пленником тех стандартов съемки, а создать нечто новое из старого. И отвечая на второй вопрос, можно предположить, что поступок главного героя выражается в самопожертвовании (когда она раскрыла ему свой главный секрет) из-за любви к главной героине. Как говорил Данте, любовь, вращающая все Светила.

«Мужское-женское» (1966 года) остросоциальная мелодрама. Более осмысленная и проницательная картина про французскую «мужскую» молодёжь в лице Поля (Жана-Пьера Лео) и «женскую» в лице Мадлен (Шанталь Гойя). Бунтующая и дерзкая молодёжь на фоне определенных событий, которые на них влияют решает, что делать дальше.

Характерная черта данного фильма длинные диалоги «о насущном» меняются только сцены и кадры, при том реализовано безумно интересно. Видно, что данная картина снята в более сознательном профессиональном творческом возрасте. Картинка уже так не дергается, монтаж более плавный, кадры как будто перетекают друг в друга без резких переходов. Темы, которые затрагивает автор, уже имеют более актуальную сущностную форму и выделены в форме протеста.

Годар рассказывает не только интересную историю молодежи, как «женской», так и «мужской» части французского общества, но и их взаимоотношения. Особенно выделятся темы политического строя – марксизма, социализма как идеологии, которые отражались во взглядах главных героев фильма на мир. «Этот фильм мог бы называться дети Маркса и кока-колы. Кто захочет тот поймет» – не зря именно это высказывание и проходит красной нитью сквозь весь фильм. Звучит и классический тезис Маркса, хоть и немного переиначен так, например, социальное существование определяет сознание. Каждая часть мужская и женская обладают своим бытием, у мужчин одна, а у женщин другая. Годар рассматривает грани «мужского» и «женского», говоря нам о невозможности «существования вдвоем» в некой абсолютной гармонии.

Фильм многослоен в структурном плане и олицетворяет как единство состава и строения и, соответственно, не все идеи могут быть замечены. Форма идеального кино состоит в том, что он легок для того зрителя, который зашел посмотреть «просто так», и даже досмотрел до конца и не испугался и сложен для тех зрителей, кто знает и любит Годара.

Концовка весьма неоднозначна и порождает много вопросов, но одно можно сказать точно «Я сомневаюсь».

Годар снимал кино как настоящий философ, который постоянно полемизирует с другим философом, так называемым метакино. В своем годаровском неповторимом стиле.

Влияние французского «нового кино» сложно оценить, потому что в каждой последующей эпохе заметны те или иные приемы. Пожалуй, все характерные черты проявляются отчасти у многих других режиссеров, не только режиссеров 80-х и 90-х годов, такие как Фрэнсис Копало и Брайна де Пальма и многих других, но и независимые режиссёры арт-хауса 90-х, таких как Квентин Тарантино и Джимми Джармуш.