Рецензии

Трясущаяся камера, отсутствие музыкального сопровождения и натуралистические зарисовки с родами, забоем скота и прочие новомодные штучки не раздражают.

В принципе, некая схожесть фильма с документальной картиной даже интересна.

Но сценарий.. Куда делись многие основные, составляющие суть оригинальной истории моменты? А Кэтлин Линтон, дочь Кэти, где она? В книге ей отводится достаточно значимая роль.

Но даже более этого разочаровали актеры, сыгравшие повзрослевших героев. Найти настолько непохожие типажи вообще очень сложно. Как ширококостная, пухленькая, живенькая, по сути — «кровь с молоком» — Кэти превратилась через несколько лет в этакую призрачно-прозрачно-болезненную эфемерную нимфу, — уму непостижимо.

А Хитклиф? Да он стал еще инфантильнее, чем был в подростковом возрасте. Никакой жесткости, бешеной энергетики, про цвет кожи и кучерявую голову молчу, это на совести интерпретаторов, но характер то хоть показать ведь было возможно? Он похож на исполнителя кантри-музыки, временами кажется, что вот-вот возьмет в руки микрофон и жалобно затянет задушевную песенку.

Линтон — это вообще смехотворный персонаж, не муж и отец, а какой-то клоун в нелепой одежде получился.

Более-менее, на мой взгляд, походят на своих книжных прототипов Нелли и Элизабет.

А главными героями картины режиссер Андреа Арнольд назначила мотыльков и ветер.

Итог: только за красивое предгрозовое небо и бескрайние вересковые поля

5 из 10

Андреа Арнольд словно почувствовала дыхание романа. Красивейшие панорамы, планы пустоши (такой созерцательной из глубин души маститого художника), вересковые заросли в своем величии и покое, дом на окраине, дожди, туманы и ветра. И слюна, исцеляюще зализывающая кровь. И естество высокомерия, и уныние сильное по невозможному, улетевшему с ветром счастью. Тоска, которая просачивается в почву с дождем, забирая с собой слезы, стекающие по щекам в ночи, в пустоте, у Грозового перевала. Без коронных книжных цитат, без вычурности, напрямую к зрителю, тет-а-тет с содержанием, без формы, без примеси, без музыкальной прорисовки, лишь суть, корень книги, души Хитклиффа и Кэтрин Эрншоу. Актеры мне понравились, но в этом фильме актеры как одежда. Нагота фильма, его чудесная нагота в панорамах. Этот фильм прекрасно дополнил и усилил картину 2009 года с Томом Харди и Шарлоттой Райли. Когда режиссура так чиста, хочется плакать или задыхаться. Смотреть рекомендуется без предрассудков и ожиданий. Снимите с себя стереотипы, и наслаждайтесь творением Эмили Бронте в данной киноверсии.

То, что Андреа Арнольд экранизировала «романтичнейший роман» Эмили Бронте, уже должно заставить зрителя бежать в кино на «Перевал». Ну если это попроще сейчас все перефразировать, то представьте Валерию Гай Германику, снимающую «Евгения Онегина». Стоит, конечно, сделать поправку, что «Грозовой перевал» это не роман Александра Сергеевича (хотя параллели провести все-таки можно, особенно в прочтении английского режиссера), но надо понимать, что и Арнольд это не то чтобы совсем «не Германика», но «Германика с мозгами» (ну, если это кого-то обижает, то пусть будет «пятидесятилетняя Германика»).

Вересковый мир Бронте, где на авансцену выходили не только люди, но и поля, дожди и тяжелые облака, в интерпретации Арнольд сворачивается до взгляда одного из героев романа — Хитклиффа. Камера весь фильм фиксирует не события, а их интерпретацию, их вИдение глазами немногословного ребенка, а позже — юноши, который, впрочем, не стал разговорчивее. Первая часть фильма монтажно решена как воспоминания ребенка: отдельные картинки из жизни, отдельные слова, отдельные события, которые часто показаны через дверную щель или окно во двор, а некоторые и вовсе остаются за закрытыми дверьми. Романтика у Арнольд тоже не способна заполнить все пространство фильма, а потому показывается вырванными из контекста сценами — Кэтрин и Хитклифф валяются в грязи, оба едут на лошади, кровь на спине мальчика. Подобно тому, как мы во время беседы с человеком можем выпасть из диалога засмотревшись, например, на кольцо собеседника, оператор (получивший приз за свою работу на Венецианском фестивале 2011 года) очень часто режет разговор, вылавливая крупный план какого-то предмета, блика на стене или руки, шеи.

Однако при подобной фрагментарности изложения очевидно, что главное для Арнольд здесь — это любовь Кэтрин и Хитклиффа. Для того, кто не читал «Перевал», подобный тезис видимо покажется форменным трюизмом. Но даже в показанной части английского романа (Арнольд выкинула примерно треть Бронте, если не половину) режиссер оставляет мотивы мести и справедливости за кадром. Чернокожий Хитклифф у Арнольд к концу все больше превращается в зверя, для которого лучшая крыша над головой — небо, а лучшая книга — ветер. Любить зверь тоже умеет, но по-своему, по-звериному. А когда любить становится некого, то зверь умирает. Только мы этого не увидим, потому что мы и есть тот самый зверь.

Я недавно прочитала «„Грозовой перевал“, а потому события книги ещё были свежи в моей памяти, когда я смотрела эту экранизацию. И первое, что хочется спросить у режиссера — почему он экранизировал только половину книги? Этот роман — единое целое, фильм же обрывается на середине событий и создает впечатление, что главная мысль — преемственность тяги к живодерству.

Понятно, что создатели изо всех сил пытались передать атмосферу мрачности, обыденности и безнадежности событий романа. Для этого всё показывается в полной тишине. Для этого мы видим убитых животных и наблюдаем процесс их умерщвления. Для этого же предоставлен экскурс во флору и фауну тамошних мест. Вот только стержень «Грозового перевала», непосредственно сюжет — исчез из экранизации. Мы практически не видим эмоций и мотивации героев. Не читавшему книгу непонятно что и почему происходит на экране. Действующие лица кажутся пациентами сумасшедшего дома, которые то бесцельно бродят на отведенной им территории, то внезапно начинают психовать безо всякой на то причины. События вырываются из контекста, всплывают рваными клоками. Понятно, что книга длинная. Но на что же нужен сценарист?

Образ Хитклифа полностью разбит — предельно жесткого персонажа превратили в вечно плачущего меланхолика. Кэтрин — внезапно толстенькая простушка. От невероятной, всё сметающей на своем пути страсти не осталось и следа. А ведь ею пропитан весь роман. Маленький Гэртон выставлен глупеньким живодером.

И, видимо, чтобы никто не усомнился в концептуальности и арт-хаусности данного кино, добавлена трясущаяся камера и элементы эротики там, где их в помине не было.

Из актерской игры порадовала только взрослая Кэтрин. Но очень сложно представить, что в нее превратилась толстушка из начала фильма.

1 из 10

Первое, что вспоминается после просмотра фильма — нетронутая первозданность природы, красота и чистота, которая надолго западает в душу. Первое слово, которое приходит на ум — загадочный туманный Альбион…

Грозовой перевал разделяет тебя на две части: воедино слившиеся свежесть и грязь.

1. Свежесть — гул ветра, прохлада, обдающая всё тело с головы до ног, обветренные губы, дикие взгляды, отблески редкого солнечного света. Это жизнь в истинном проявлении того времени, той эпохи. Почти вакуумная пустота, что обрушивается на тебя со всех сторон, заставляет пребывать тебя в постоянном напряжении. Скуке жизни отводится отдельное место в картине. Андреа Арнольд, как мне кажется, специально лишила фильм романтической музыки, добавив прекрасную песню лишь в конце. Андреа Арнольд провела прямую связь между звуками природы и трагичной судьбой героев.

Дрожащая камера — отдельное моё спасибо режиссеру.

2. Грязь — это грязь как внешняя, так и внутренняя. Валяния в грязи детей и вешание щенков.

О минусах фильма: сосредоточение исключительно на любовной тематике, не глубинная передача характеров всех героев(а мне кажется это очень серьезным упущением) и отсутствие многочисленных ключевых фраз, которые есть в книге.

Фильм приятно смотреть в тихой приятной обстоновке, когда за окном пасмурно. Он расслабляет и заставляет работать воображение

7 из 10

за попытку интерпретации нетленной классики.

- Я скорее забуду себя, чем тебя. Стоит тебе обрести покой, я обрету ад (с)

«Грозовой перевал» 2011 года — это уже шестая экранизация великого романа, написанного сестрой Шарлотты Бронте Эмили. Проект пытались поднять разные режиссеры, несколько раз даже утверждались актёры, но в итоге за дело взялась Андреа Арнольд, снявшая «Аквариум».

Андреа сняла фильм, наполненный глубокими чувствами и пронизанный болью, которая скрывается внутри нас, той, что мы не можем показать. Неспешное действие картины поражает своей правдоподобностью, так как герои не в одну секунду влюбляются друг в друга. Зритель присутствует при их знакомстве и следит за развитием их отношений: от начала и до конца. Фильм не кажется затянутым, так как содержит в себе большое количество событий. С каждым шагом зритель хочет ещё лучше узнать героев, понять их поступки. Их чувства выражаются в том, что они делают, когда находятся вместе, и в том, как переживают расставание, оставаясь в одиночестве.

В фильме героям — Кэти и Хитклиффу — приходится преодолевать различные препятствия, переступать через себя, чтобы в итоге прийти к истине. В сценарии нет длинных философских диалогов, есть лишь суть, правда, короткие фразы, брошенные главными героями и теми, кто их окружает. Зрителя могут надолго оставить в тишине, но те редкие произнесенные слова не могут не повлиять на вас. В их редком появлении и есть шик, они не могут пройти незамеченными и обязательно замёрзнут в вашей памяти, на какое-то время точно.

Музыкальный ряд картины идеально тихо ложится на пейзаж, и потому порой на него даже не обращаешь внимание. В этом также есть глубокая правдоподобность, прозрачность действия, ведь в жизни нам никто не включает музыку, когда мы плачем или просто идём по улице.

Актёры отлично справились со своими ролями. В первой половине картины Кэти и Хитклиффа играют замечательные Шеннон Бир и Соломон Глэйв (непрофессиональные, кстати), а во второй половине (повзрослевших героев) Кая Скоделарио и Джеймс Хаусон. В их лицах зритель может прочесть те страдания, которые испытывают герои романа «Грозовой перевал». Видно, что актёры прониклись чувствами своих персонажей.

«Грозовой перевал» — серьёзное взрослое кино, рассказывающее о, казалось бы, детской любви. Медленное действие и хронометраж в 129 минут делает фильм маргиналом, выпущенным для ограниченной аудитории. Но важно не то, сколько человек его посмотрит, а сколько человек сможет его понять и пережить внутри себя. Потому что в нём есть смысл.

«Грозовой перевал» является одним из моих любимейших литературных произведений, и я отношусь к его новым экранизациям с крайней настороженностью и скептицизмом. Поясню: то, что «Грозовой перевал», несмотря на небольшой объем, — многоплановый, сложный, глубокий, неоднозначный роман — новость только для режиссеров. Почему-то режиссеры никак не могут понять, какие сцены — ключевые, а какие можно и опустить.

Вторая причина моего скептицизма — извечный «удачный» выбор актеров на главные роли.

Пожалуй, до сегодняшнего дня я была твердо убеждена, что лучшая экранизация «Перевала» — 1992 года, с Файнсом и Бинош. В середине просмотра данного фильма я поняла, что вижу блестящую экранизацию. Никаких мистеров Локвудов, лишних рассказов Нелли и прочих ненужностей, отнимающих экранное время. А вот под конец…

Но обо всем по порядку.

1. Если я когда-нибудь встречусь с госпожой Арнольд, я скажу ей со слезами на глазах: «Вы чувствуете Эмили. Вы прикоснулись к ее душе». И это правда, потому что самое главное в романе — неотрывная, мучительная связь Кэтрин и Хитклиффа с природой «Перевала». С вереском. Вереск — как символ стойкости и одиночества, упрямства, силы воли, постоянно присутствует в романе, он — источник сил Кэтрин. В фильме его много. Вместе с йоркширским туманом, серостью, дождем, ветром, грязью, травинками, жуками и безжизненным деревом. Это — потрясающе. Это — чистый импрессионизм, дух, ощущение. Великолепно до дрожи.

2. Кэтрин. Вот порадовала меня госпожа Арнольд — что Кэтрин в детстве, что взрослой. В ней есть страсть и дикость, и это первая Кэтрин, почти достигшая своего книжного оригинала. Возможно, образ взрослой Кэтрин раскрыт не до конца, но глубина все же чувствуется.

3. Эдгар. И снова радость: он не красавчик — герой, так выгодно смотрящийся на фоне грязного безродного Хитклиффа, а тщедушный, хилый мужчина, весьма похожий на свой книжный оригинал. Тем не менее, книжный он мне всегда нравился, потому что никогда не терзал Кэтрин, что бы она ни говорила. Разбили сердце ей действительно двое: она сама и Хитклифф.

4. Хиндли. Вот здесь, пожалуй, не госпожа режиссер прогадала, а гримеры, поскольку Хиндли похож на сбежавшего из колонии скинхеда, которого посадили за сбыт героина. Его образ безобразно упрощен, сведен к жестокости и пьянству, что, в принципе, недалеко от истины. Однако, помня, что мир мы видим глазами Хитклиффа, это прощается. И все-таки фразу «What the fuck?» от него слышать странно. Кроме того, рейтинговая сцена ночью на траве явно излишняя. Что-то вроде «мы показали, как безжалостно вешают собак, режут овец, душат кроликов, так почему бы не показать грубый секс?».

5. Хитклифф. Запахи, ветер, грязь, полуулыбки, слезы, кровь — все это великолепно. Мальчик — Хитклифф вышел потрясающе, даже его «почти африканская» внешность вписывается гармонично и смотрится убедительно. В глазах его мелькает и ненависть, и радость, и желание отомстить, и унижение — все. Он, как и остальные актеры, был персонажем, а не ходячей куклой с минимальным набором из двух эмоций а-ля Дэниел Редклифф. Чувства видны не в мимике, а в глазах и визуальных эффектах. И этого хватало.

Но потом радость моя притупилась, потому что я увидела взрослого Хитклиффа и едва не фыркнула. В мальчике — Хитклиффе было гораздо больше жестокости, упрямства и равнодушия ко всем, кроме Кэтрин, в то время как лицо взрослого Хитклиффа по-африкански кругло, добро и увенчано мягкими карими глазами, задумчиво смотрящими вдаль. Никакой жестокости. Никакого безразличия, чувства собственного превосходства, наслаждения своей местью, своей силой, своим успехом, своей безжалостностью. Такое ощущения, что он вот-вот произнесет «Мир вам, люди» и уйдет улыбаясь. Слишком мягок — с Гэртоном, с Изабеллой, с Линтоном, не говоря уже о Кэтрин. Кстати, мы не услышали знаменитую фразу — символ любой экранизации: «I cannot live without my soul». Никак не могу решить, хорошо это или плохо. В любом случае, клишированность фильма минимальна.

6. После долгих размышлений, я пришла к выводу, что отсутствие младшей Кэти и Линтона меня несказанно обрадовали. Госпожа Арнольд снимала фильм о двух возлюбленных — и она своей цели добилась. И теперь смело может приступать к съемкам второй части, где можно великолепно развернуть историю младшего поколения, показать неистинное лицо Хитклиффа (т. к. настоящим он был только с Кэтрин) и его долгожданную смерть.

7. … Итог: о чем фильм? Пожалуй о том же, о чем и книга. О судьбе человека, который стал «братом», «сыном», «возлюбленным». О Хитклиффе. О человеке отвергнутом. О человеке преданном. О человеке, которого не ждут, хотя он — «my own being». Он четко стоит в центре фильма, и лично меня такой выраженный центризм радует.

10 из 10. И аплодирую стоя.

И все-таки рецензия красная, отрицательная.

Потому что роман Эмили — не лучшая действительность для выражения толерантности.

Переступая грань, нужно оставаться в рамках.

Люблю это произведение. Люблю Каю Скоделарио. Решила посмотреть.

Естественно, были некоторые опасения, ведь Хитклифа играет чернокожий актер. После просмотра фильма у меня появилось несколько вопросов: во-первых, почему все-таки чернокожий? Я понимаю, что сегодня в мире популярны такие определения, как толерантность и терпимость, но это не повод брать на роль негра. Ладно, можно попробовать списать это на видение режиссера.

Во-вторых, почему герои фильма нецензурно выражаются? Я смотрела фильм в оригинале. Сначала подумалось, что я ослышалась, но когда Хитклиф начал в очередной раз орать благим матом, я немного растерялась. Тут уж я не поняла видения режиссера — мат не вяжется с классическим английским произведением 19 века. Не вяжется совершенно.

Фильм, как и роман, снят в темных тонах. Я бы сказала, готичный. Ветер. Сначала раздражал, его будто бы было слишком много. Но когда фильм закончился, я продолжала слышать его порывы.

Что на счет актеров. Кэтрин получилась какая-то апатичная. Я ожидала увидеть бурю, а увидела спокойную, себе на уме девушку. Хитклиф тоже не получился диким и необузданным. Он выглядел настолько мило, что мне хотелось потрепать его за щечку. Справился актер, игравший Хитклифа-ребенка. Настоящий дикий зверек. Вот здесь я поверила. Линтон должен был быть красивым, мягким мужчиной. Показали же какого-то задохлика с жиденькими волосами.

Концовка оказалась смазанной, фильм как-то резко оборвался.

Но есть и плюсы. Такие, как, например, содержание близкое к тексту. Я даже не ожидала. Еще внимание к деталям. Я видела несколько экранизаций «Грозового перевала», но не скажу, что хотя бы в одной видела, как вешают собаку. Не знаю почему, но такие детали пришлись мне по вкусу. Хотя может быть я просто плохо помню другие фильмы.

Учитывая все это, не могу сказать, что фильм совсем уж не получился, но и успешным его не назовешь.

4 из 10

Чего ожидаешь, отправляясь смотреть экранизацию одного из самых что ни на есть классических произведений английской литературы? На ум сразу приходит, уж простите за банальность, размеренное, благородное, если не чопорное повествование в духе телеканала «Би-би-си». Но режиссер Андреа Арнольд пошла другим путем, максимально осовременив готический роман Эмили Бронте, единственной крупной прозе, принадлежащей перу, пожалуй, самой несчастной из троицы пишущих сестер.

Нет, приличествующих подобной картине пейзажных зарисовок и нешуточных, шекспировских страстей — хоть отбавляй. Зима, как и положено, сменяет лето, за доктором, хоть и безуспешно, но исправно посылают. Все приметы эпохи и быта на месте. Да и костюмы с интерьерами воспроизведены с похвальной дотошностью. Однако герои, обитающие в этих интерьерах (а еще больше под мрачным английским небом) — им, кажется, было бы куда уютней не в эпоху короля Георга III, а в предыдущем фильме Арнольд «Аквариум» — он, грубо говоря, о трудных подростках наших дней.

Так, подросшая Кэти (Кая Скоделарио) обладает совсем уж модельной внешностью, а образ ее возлюбленного Хитклиффа решен так и вообще кардинально. В литературном первоисточнике кусачий приемыш в семье Эрншо был цыганского роду-племени, и прежде его довелось сыграть и Тимати Далтону, и Рэйфу Файнсу, и не так давно — Тому Харди. Арнольд же, так и не найдя достойного претендента среди молодых людей хотя бы азиатского происхождения, остановила выбор на чернокожем дебютанте Джеймсе Хаусоне. И таковым кастингом привнесла в свое произведение — и без того перенасыщенное конфликтами и любовными треугольниками — еще и проблему расизма.

Так же смело Арнольд — не без помощи своего верного оператора Робби Райана («Перевал» — уже третья совместная их полнометражка) — обходится и с картинкой, предлагая нам вместо гладкого, выхолощенного, прочного, пусть и не слишком богатого на радости, мира английских провинциалов чуть ли не репортаж с места событий. В фильме закадровая музыка отсутствует как прием, а Райан то и дело бежит за спиной раздираемого страстями Хитклиффа, и даже когда никто никуда не бежит, камера ходит ходуном так, словно того и гляди наступит конец света. Последнее, впрочем, не далеко от правды, поскольку речь в фильме в первую очередь о локальном апокалипсисе сводных брата и сестры.

Их любовь, в отсутствие какой-либо альтернативы, так же неизбежна, сколь и — как скоро станет ясно — обречена. С юных лет Хитклифф (чью тяжелую судьбину режиссер безраздельно помещает в центр сюжета) и Кэти познают друг друга (никаких скабрезностей!) и науку страсти нежной, глядя вместе с нами, по велению расхожего английского эвфемизма, на птичек, букашек и прочих бабочек. И, казалось бы, даже темнокожесть найденыша не может помешать счастью. Но все портит набожный отец — сначала он отдает предпочтение Хитклиффу, чем не может не озлобить родного сына с внешностью и поведением футбольного хулигана, а потом берет и умирает (опять поздно послали за доктором!), и защищать арапчонка больше некому. А тут еще, как назло, рядом селится богатое семейство с куда более подходящим женихом для юной Кэти… Словом, клубок закручивается такой, что его уже не распутать, только разрубить. А с необузданным нравом главного героя счастливой развязки и вовсе ждать не приходится.

К сожалению, при всем вышеозначенном обилии грозовых туч над родовым поместьем и, как следствие, возможностей к наблюдению не только над живой природой, но и над живыми людьми, об эволюции характеров в «Перевале» образца 2012 года можно говорить лишь с натяжкой. Ну вот был с самого начала озлоблен Хитклифф на весь мир — и без причины, и с оными — таким он и остался спустя годы.

Столь прямолинейная интерпретация может показаться довольно скудной. И это даже несмотря на богатство, если не сказать избыток, красок в изображении той самой природы, которая, как в лучших произведениях романтизма, неустанно отражает внутренний мир (читай, хаос) героев. За это, надо полагать, Райана и наградили в Венеции как лучшего оператора. Кстати, те же дары природы служат поводом, что немудрено, и для немалого количества метафор. Чего только стоит кролик со свернутой шеей!

Только вот Арнольд зачем-то не ленится все чересчур разжевывать, проводить параллели между повзрослевшими влюбленными и ими же, когда они были детьми. Стоит произойти на экране размолвке или, наоборот, слиянию в порыве, режиссер тут же заботливо подставляет соответствующий эпизод из детства. Вдруг мы не поняли, откуда что берется, или — чего доброго — пропустили важную сцену, сладко задремав двадцать минут назад. Ведь так и тянет прикорнуть, когда в кадре так мало разумных поступков и так много деревьев. И тут даже ни элементы некрофилии, ни удары лбом о стену не помогут.

Когда нечего сказать друг другу и тем более зрителю, говорят о погоде и природе. Смакуют дождевые капли и жуков, игнорируя суть произведения и накал страстей в их оригинальной интерпретации. Сюжет нуждается в либретто к билетам, дабы не читавший исходник, смог хоть как-то въехать в повествование. Чувствуется, Андреа Арнольд создала слишком вольную авторскую версию «Грозового перевала`и фильм такой же эмоционально куцый как и «содержательный до безобразия» трейлер к нему. Видимо сейчас модное течение такое — непонятный, булькающий парами фраз арт-хаус, видится как априори гениальный именно за то, что нетривиальный такой. И еще бы. Невероятная находка для характеров главных героев. В новой версии будут в конец перетертый пустошами африканец Хитклиф и замороженная Кэтрин (уж лучше бы это был трэш).

Восторгаться этой экранизацией способны те, кто подобно Нэлли пытается осмыслить поступки Кэтрин и Хитклифа будучи абсолютными теоретиками в этом вопросе. «О страсти, перешедшей за предел» им неведомо (и ни Брюсов, ни Бронте им здесь не помогут). Арнольд роется в странностях, подобно ученому ежедневно дробящему мозг шимпанзе. И только оператору респект и лавры от поклонников жанра ВВС&Nature. Стихия выглядит естественно. Гораздо естественнее персонажей. Таким образом, в очередной раз до Файнса, Бинош, а также музыки гениальной экранизации 1992 года так никто и недопрыгнул. И, как бы не пыжились в своих комментариях критики, (незаслуженно!!!) дружно спустившие ее в унитаз, «Грозовой перевал» Андреа не только не лучшее воплощение романа, но и вообще не имел права на идентичное название.