Рецензии

Я раньше очень много слышал об этом фильме, но всегда, когда даже находилось время, да и настроение было подходящим, я избегал встречи с этой лентой. Мне еще изначально не нравился сюжет, он мне показался каким-то непонятным и глупым. После просмотра я свои взгляды немножко поменял. Во-первых, фильм оказался очень сильным в плане режиссерской постановки, во-вторых, мощь ощущалась и от актерского состава, особенно от главного героя, который буквально вселился в образ Алекса. Если еще до просмотра я был настроен крайне негативно против сюжета, то потом увидел и осознал, что сюжет здесь отменный. В нем присутствует много разнообразных компонентов, которые вместе создали отличное филососфское, фантастическое, драматическое, жизненное кино. Здесь много чего заслуживает похвалы, фильм действительно получился успешным, но для меня он только на один раз и не более. В некоторых моментах фильм был очень неприятным, и вообще в нем всегда присутствовало что-то плохое, что-то очень скрытное и крайне напряженное. На просмотр этой ленты нужно особое настроение, то есть не желанно смотреть его в то время, когда Вы пришли уставшие с работы и хотите как-то отдохнуть и развлечься с помощью кино, уверяю Вас, «Заводной апельсин» заложит в вашу голову кучу разных вопросов и заставит обдумывать фильм с ног до головы.

Вот не понятно, главный герой Алекс был таким из самого рождения, или он таким стал в процессе взросления, которое дало возможность компактнее изучить мир и людей, которые его окружают каждый день. Все таки мне кажется, что Алекс родился с определенными психическими отклонениями и расстройствами. Алекс — это редкий подонок и выродок, который может отравить человека своей скверной душой и злобным взглядом. Этот урод не понимает, что такое боль, страдание, потеря, для него эти слова просто слова, они не имеют никакого весомого значения. В свои молодые года, Алекс насилует женщин, калечит бродяг, издевается над всем живым. Понятное дело, что к этому парню кроме отвращения больше ничего не испытываешь, его хочется собственноручно задушить. Но как ни странно, в Алекса здесь особая роль, которая должна помочь человечеству в будущем. «Заводной апельсин» — очень неплохая криминальная драма, которую я никак не могу назвать шедевром, ибо это вполне обычный фильм, где нет ничего грандиозного и шедеврального. Очень понравился исполнитель главной роли актер Малкольм МакДауэлл, отлично сыграл своего героя.

Наш мир для нас же самих станет не реальным, если в один день жестокость полностью исчезнет. Нам будет казаться, что мы спим и все это всего лишь только сон. Представьте себе на минутку, что наше общество попадает под тотальный контроль, в ходе которого, из всех нас с помощью гипноза или какой-то терапии выгоняют плохие привычки и лечат всякого рода психические отклонения. Как Вы думаете, был бы мир таким разнообразным, если бы из всех нас сделали бы идеальных людей? Я думаю, что нет! Наше общество больное психами, маньяками-убийцами, насильниками и другой мразью, эти люди жили, живут и будут жить в нашем мире, и на мой взгляд, пытаться их вылечить — дело безрезультатное. От просмотра фильма у меня впечатлений как кот наплакал. Я считаю, что Стэнли Кубрику получилось экранизировать роман, но смотря это кино, я честно говоря не знал как к нему относится. С одной стороны — это драма с привкусом криминала, но здесь также присутствует фантастика, не очень значительная, но все же она есть. Хочется отметить главный атрибут этой ленты, — атмосфера здесь пропитанная каким-то сумасшествием, фильм может мне и не очень понравился, но запомнился своей психически тяжелой обстановкой.

Я не понимаю, почему из этого фильма сделали что-то «неземное», я не могу понять, почему для многих криминальная драма «Заводной апельсин» режиссера Стэнли Кубрика — это шедевр и культовая лента, которую должен посмотреть каждый ценитель хорошего кино. Этот фильм обычный обычного, скажу даже больше, Стэнли Кубрик снял одноразовое кино, в котором присутствует довольно таки интересная идея, но лично я, смотреть это кино еще раз не собираюсь ни в коем случае. Уважаю, но не люблю режиссера Стэнли Кубрика, я не мало смотрел его картин, и ни одна мне не понравилась. Назвать его плохим режиссером никак не могу, этот человек много раз номинировался в Оскаре как лучший режиссер, поэтому мне язык не повернется сказать о нем что-то плохое. Наверно, это хороший режиссер знающий толк в своих работах, да только мне его труд совсем не симпатичен. Фильм рассказывает не о том, насколько люди жестокие существа, это и так всем хорошо известно, а идея состоит из маленькой, может быть в будущем актуальной идеи.

7 из 10

Фильмы Кубрика — непростая вещь. Как все нетривиальные вещи, после просмотра/прочтения они некоторое время живут в голове, своей собственной тихой жизнью и до поры до времени никак себя не обнаруживают. Но с течением времени этот скелетик обрастает «мясом» жизненного опыта и знаний, и в какой-то момент, он обретают полнокровную жизнь и предстают перед тобой. Ты начинаешь видеть их, разговаривать с ними, понимать их. Такое было со мной не раз, и каждый раз это была Встреча. Иногда приятная, а иногда и ужасная, но всегда значимая…

Творчество Кубрика далеко не однозначно, но в нём есть соль, которую бояться даже «записные» либералы. Не зря фильм был запрещен в Великобритании до 1999 года. Не мне судить насколько я эту соль уловил, и уловил ли, но все же, я хочу высказаться.

Общество будущего (настоящего): В фильме очень реалистично описано то, к чему стремительно катится западное общество и куда силком тащат и нас. Полная отчужденность человека от своей сущности (сущности творца), человека от человека, пропаганда секса и насилия, бессмысленность и бессодержательность жизни, постмодернистское разрушение культуры, глумление над гуманизмом и человеческой личностью. Неслучайно, особо показано разрушение семьи, где даже кровные связи матери и сына ничего не стоят. (Сразу видно ювенальные технологии поработали «хорошо»). В общем, метафизический и социальный ад под красивой вывеской общества потребления…

Главный герой: Алекс — полностью аморальный тип, преступник и зверёныш, возросший на дрожжах данного общества. Он ненавидит этот мир, и мир, как кажется, на первый взгляд, отвечает ему взаимностью. В мутных безумных глазах его, иногда проблескивают искры не звериного происхождения. Случается это во время прослушивания 9-ой симфонии… Очевидно, что он совершенно не понимает Баха, как не понимает Вагнера, например, американский офицер, жгущий вьетнамские села, под звуки «Полета Валькирий» в фильме Копполы «Апокалипсис сегодня». Но также очевидно, что это восхищение вызвано ничтожной, но все же человеческой составляющей героя.

Система: Опуская подробности сценария, поговорим, как мне кажется, о главном — о сути применения, так называемого «лечения» главного героя. В фильме, правительство позиционирует его как наигуманнейшее и моральное. Оно заключается в том, что Алексу медикаментозно и физиологически, прививают, как собаке Павлова, условный рефлекс, заключающийся в страшных приступах тошноты при возбуждении агрессии, полового влечения, и как ни странно, прослушивании 9 симфонии. Затем его выпускают на свободу. Зверь в нём уничтожен, и его бывшие подельники и жертвы поочередно жестоко избивают его. Особо старается, оппозиционный писатель, который из жертвы и Человека превращается здесь в палача и лишается права на свою оппозицию. Здесь и заключается особая изощренность этого нового фашизма. Под видом любви к человеку он уничтожает его полностью, с использованием и дискредитацией «лучших» его представителей. Его — Человека, лишают не только человечности (главный герой уже расчеловечен общественной средой, но ведь и 9 симфония ему запрещена!), но и его глубинной природной составляющей. Да природное в человеке во многом опасно, но это его неотъемлемая часть, которая при должном ограничении и применении служит ему во благо. Она отвечает за основные инстинкты: сохранение жизни и размножение, за здоровую агрессивность в борьбе за выживание, сексуальность, ориентацию, мужественность и женственность, а также непосредственный контакт с живой природой (то, что позволяет чувствовать родство с Матерью-Землей) и многое другое. Но цель нового фашизма превратить основную массу человечества даже не в зверей, хотя это необходимый переходный этап. Зверем, управлять в массовом порядке сложно, а кроме того в нём присутствуют потенции человеческого. Новому миропорядку нужен человек-автомат, лишенный, и человеческого, и природного. Без души, без воли, без страсти. Тогда, и только тогда возможно безграничное и безраздельное господство маленькой кучки отбросов человечества над всем миром и действительное разделение единого рода человеческого. С концом гуманизма классического модерна, в этом заключается основная характеристика переживаемой нами эпохи постмодернистского расчеловечивания.

Конец фильма. Он также наводит на определенные мысли. Для «стада» нужны не только пастухи (они же идейные фашисты), но и собаки. И в этом контексте понятно почему, после «излечения» от «лечения» главному герою предлагают высокооплачиваемый пост в правительстве, а его подельники еще в середине фильма уже полицейские. Выстраивается очень простая иерархическая пирамида, частично опробованная в нацисткой Германии: фашисты — зверьё — недочеловеки.

Параллели с современными тенденциями, очевидней с каждым днём. Из жизни вытравливают не только человеческое -, но и здоровое природное начало, всюду внедряется влечение к смерти, гомосексуализм, уход в виртуал, а сфера социального замещается суррогатами… Этот колокол звонит по нам…

Прежде всего следует сказать, что лента Кубрика снятая более 40 лет назад без внушительных, многомиллионных компьютерных спецэффектов и бесконечного обилия женских тел на данный момент выглядит НАмного более впечатляюще тех блокбастеров, что пытаются добиться аналогичного эффекта (а именно зрелищности, драйва, динамики сцен насилия и пр.).

В первую очередь фильм поражает своей атмосферой, он как будто насильно втягивает вас в свою реальность, гипнотизирует вас (вспомним взгляд Алекса в первой же сцене). Этому также немало поспособствовало музыкальное сопровождение. Известно пристрастие режиссера к использованию классической музыки (Барри Линдон, Космическая Одиссея, Сияние). Но в «Заводном апельсине» как нигде очевидно абсолютное! соответствие картинки и звука. Необходимо отметить, что Девятая симфония Бетховена нещадно используется всеми кому не лень — вы можете услышать ее в рекламе, в боевике, мелодраме, комедии, сериале, любительском видеоклипе к месте и не к месту — ВЕЗДЕ! Потому можно сказать, что оригинал симфонии теряется посреди копий, и отыскать его вновь и вернуть ему его первоначальное значение отнюдь не просто — но Кубрику это удается.

Во — вторых, идея и вытекающая из нее проблематика фильма действительно значимы. Отметим тот факт, что режиссер не идеализирует человеческую субъективность и не морализирует по поводу нехорошего поведения главного героя. В этом заключается одна из его основных, отличительных черт — объективность, беспристрастность — явленная нам уже в Тропах славы, но здесь особенно резко бросающаяся в глаза. Алекс — молодой человек, откровенный преступник, грабитель, насильник вызывает, благодаря Кубрику, симпатию и сопереживание. Мы в полной мере (конечно, кроме тех, кто уже зачерствел в душе, а таких немало!) вчувствоваемся в персонажа, его проблемы, страдания становятся нам понятны и мы уже не можем определить злодей ли он или злодеи мы (во многом такой эффект достигается благодаря превосходным ораторским качествам, откровенности и дружелюбию главного героя). Но это только одна из проблем, ясно и четко обрисованных в «Заводном апельсине».

Взаимодействие индивидуума и социума в фильме отличается ярко негативным, противоборствующим характером. В ответ на насильственные, физические нападки со стороны Алекса общество приговаривает его к куда более суровому наказанию — духовной кастрации. ОНО стирает его волю, желание сопротивляться и действовать. (В современном, более развернутом и усовершенствованном виде, такой процесс выглядит как предупреждение всех желании индидуума посредством разработки новых концептов товара и услуг, в итоге приводящей к абсолютной пассивности порабощенного). НО! Алекс становится в, осудившем его обществе резонансной фигурой, которой начинают манипулировать различные политические институты с целью захвата власти. В итоге с него снимаются все обвинения, он выздоравливает, освобождается, очищается и… переходит на службу системе, из которой его совсем недавно изолировали как опасный элемент. Тем не менее, он все же им остается, только теперь уже как «опасный элемент» интегрированный как частица в системе еще более безумного и опасного мира.

В-третьих, Кубрик превосходно отражает невозможность существования какой-либо правды в мире, где даже добро и зло имеют свойство взаимопроникать и перевоплощаться друг в друга, где основная масса населения — жестокая, пассивная, потребляющая субстанция, принимающая любую информацию за истину, где разрушены семейные ценности и собственного сына хотят заменить «удобным», «комфортным» хорошим мальчиком, где безжалостные преступники становится комиссарами полиции, где индивидуум со всеми своими желаниями, мечтами, грезами превращается в статистическую экономическую единицу с заданными параметрами реакции на внешний стимул. Разве не выглядит на фоне этого непроглядного мрака «злодей» Алекс чуть ли ни святым со своей откровенностью, иронией, эстетизмом?

Его ошибка только в том, что он открыто заявляет о своей внутренней звериной, природной сущности, присутствующей в КАЖДОМ из нас без исключений! Злодей, любящий Бетховена и, наслаждающийся неумолимой, абсолютной, космической мощью человеческого духа (ведь именно об этом Девятая симфония). Злодей, ведущий себя как злодей и, следовательно, как человек (ведь только человек может быть злодеем), а не как «заводной апельсин». Вспомним Достоевского: «Самый отъявленный подлец может быть совершенно и даже возвышенно честен в душе, в то же время, нисколько не переставая быть подлецом».

В заключение хотелось бы сказать, что тема «тотального контроля» со стороны общества и цивилизации в целом была поднята и описана довольно давно (и очень хорошо и правдиво) нашими русскими писателями. Отметим, что тогда превращению в «заводных» сопротивлялись активнее, чем сегодня, в подтверждение чего и привожу цитату:

«… даже в том случае, если человек действительно бы оказался фортепьянной клавишей, если б это доказать ему даже естественными науками и математически, так и тут не образумится, а нарочно напротив что-нибудь сделает, единственно из одной неблагодарности; собственно чтоб настоять на своем. А в том случае, если средств у него не окажется, — выдумает разрушение и хаос, выдумает разные страдания и настоит-таки на своем! Проклятие пустит по свету, а так как проклинать может только один человек (это уж его привилегия, главнейшим образом отличающая его от других животных), так ведь он, пожалуй, одним проклятием достигнет своего, то есть действительно убедится, что он человек, а не фортепьянная клавиша!.. Я верю в это, я отвечаю за это, потому что ведь все дело-то человеческое, кажется, и действительно в том только и состоит, чтоб человек поминутно доказывал себе, что он человек, а не штифтик!»

Ф. М. Достоевский 1864г.

Данный фильм явился третьим из «творений» Стэнли Кубрика, которые мне удалось увидеть, причем в обратной хронологической последовательности.

После «Широко закрытых глаз», повсеместно восхваляемых и превозносимых, осталось ненавязчивое чувство разочарования и легкого обмана: а где же собственно шедевральность? где психологизм и концептуальность? Не прониклась. Пересмотрела спустя 7 лет — еще больше не прониклась… Потом было «Сияние». Для меня Кинг — вне конкуренции, безоговорочный hitmaker, посему и на просмотр нашумевшей экранизации возлагала прямо-таки надеждищи! И снова не прониклась. Мистицизм и «oh! it`s terrible!» литературной версии пошли прахом, осталась только вакханалия цвета, света, звука и перекошенных лиц крупным планом. Для себя такое впечатление обосновала годом выпуска данного (не очень захватывающего) хоррора. И вот увидела на одном из каналов анонс «Заводного апельсина»! Вот уж ни за что не пропущу — подумалось — интеллектуальный уровень меня нынешней позволит мне оценить произведение мастера по достоинству.

Смотрела внимательно. Анализировала, осмысливала-переосмысливала, стараясь если уж не принять, то хотя бы понять..

Что понравилось. Поначалу всё очень лихо закручено — пафосно, кичево, нарочито. Насилие — самоцель. Не тупое насилие без смысла, нет. Здесь насилие возведено в ранг искусства. Маэстро Алекс, его подмастерья и его произведения. Его смысл жизни. Убийство, истязание, уничтожение — квинтэссенция каждого дня. Несомненно шокирует — для начала 70-х не то, что разорвавшаяся бомба, а просто таки вагон ядерных боеголовок… Сыграно отменно — эдакий хрестоматийный девиант, психопат-эстет. Образ создан — до мурашек, один прозрачно-голубоглазый взгляд исподлобья чего стоит… Реализм съемок, кстати, тоже «пробирает» — вот тут-то, наверное, и подтверждается почетное звание гения от кинематографа Кубрика (галочку поставила) — цепляет, отвращает, держит и убеждает. Мастер крайне убедителен в демонстрации аутентичного зла: как в известном советском мультфильме «- а за что? — так! просто так!». Понравилось наличие чётко сформулированного диагноза — неизлечимо. Насилие ради насилия потому и неискоренимо, что лечить-то и нечего, возбудитель отсутствует; и в благоприятной жестокой, равнодушной, глумливой среде зараза разрастается буйным цветом. Запомнился, кстати, монолог губернатора перед Алексом про «око за око», душевно.

Что не понравилось. Мне так и осталась не до конца ясна эстетика фильма, художественная составляющая — кальсоны, гульфики, котелки, латексная мамаша с фиолетовыми кудрями (как Мальвина, ей Богу), интерьеры… Какая-то героиновая психоделика. Тут, как раз, и съедается кусочек от пирога реалистичности — действо перетекает временами в футуристическую плоскость (может это всё на Марсе происходит, или в созвездии Гончих псов??). Когда ма звала Алекса просыпаться и собираться в школу у меня случился несколькосекундный ступор — «а что этот дядька делает в школе?? не староват ли? если только сторожем, может быть…» С возрастом юных преступников однозначная ошибка вышла, что опять-таки несколько искажает смысл произведения. И однозначно не понравилось нуу просто огромное количество всяко-разно гениталий. Женщины голые живые, голые пластиковые, груди живые, рисованные, керамические, пластиковые, фаллосы тоже в ассортименте… И если где-то это уместно, то в данном случае все это разнообразие представляется банальной провокацией, эдакой режиссерской шалостью (абсолютно личное мнение). Под конец фильма появление очередного куска обнаженного тела вызывает желание плеваться, а не шокироваться.

В общем и целом интересно, но не «ах!». Фильм на любителя, для своего времени, несомненно, злободневный и скандальный (да и для настоящего тоже). Однако, как-то слишком вычурно, слишком показушно, с перебором — во всем. Знаете, как будто — «а вот вам от гения шок-шедевр! съели! то-то же..»

4 из 10

Сразу хочется заметить, что я пишу эту рецензию под саундтрек из «Заводного апельсина», а именно под девятую симфонию Бетховена.

Сюжет фильма разворачивается в футуристической Великобритании.

Главный герой — трудный подросток Алекс, который безжалостно грабит, насилует, пытает, и совершенно не чувствует при этом никакого раскаяния, даже будучи «в лапах власти».

На мой взгляд, фильм получился политически направленным, и чувствуется призыв к правительству, к народу и высшим сливкам обществам. Особенно это ярко выражено в последнем эпизоде. Представляю, какой ажиотаж творился на премьере фильма.

Алекс подвергается экспериментальному лечению отвращением, так называемой «технике Людовико», которое подавляет его стремление к агрессии, и вызывает отвращение к музыке, которую он так любит. Но даже эти жестокие меры по борьбе с преступностью не смогли сломать его.

В фильме много неприятных кадров, и из-за этого желание пересматреть фильм возникнет не сразу.

Но при всей жестокости главного героя, ему присуще невероятное обаяние и искрящиеся глаза, на которых, собственно говоря, сделан большой акцент.

Если вы интересуетесь политическим положением в стране, и у вас есть пара свободных часов, посмотрите этот фильм.

Хоть я и не политически настроенный человек, но фильм мне понравился, и я даже пересматривала его!

7 из 10

Пробирает до мозга костей… Самые страшные преступления — это те, которые делаются с невинным выражением на лице… а у кого по настоящему невинное выражение на лице? Вы правильно угадали… у ребенка…

Когда жестокость идет от взрослого, она не так ужасает. Жизнь диктует свое, кого-то она делает подонком, кого-то святым.

А вот когда она еще не успела поработать своими безжалостными инструментами, а человек уже подонок, когда жестокость ничем нельзя объяснить, что делать тогда?

Уничтожать? В обществе не принято… убеждать? наивно… лечить? посмотрите и узнаете, что… бесполезно…

Фильм на тему подросткового насилия, откуда берется, какое развитие получает, какие последствия приносит.

Герой Малкольма — предводитель настоящей банды юных преступников, совершающих ужасающие преступления.

Главаря ловят, сажают в тюрьму. Он соглашается стать добровольным участником психологического эксперимента, в результате которого, посредством длительного лечения, заключающегося в специфической демонстрации сцен насилия вкупе с музыкой и других приемов (не суть важно), ему внушают (кодируют как бы) отвращение от любого насилия.

Вначале методика вроде действует. «Вылеченный» главный герой действительно испытывает настоящее физическое недомогание от вида сцен насилия и даже от звуков музыки, которые для него раньше были неразрывно связаны с насилием и дополняли всю гамму удовольствия.

А потом надо смотреть…

Итак, три момента в копилку кошмара, от которого уже нельзя будет отойти. Три момента, которые заставили лично меня испытать настоящий ужас, три момента, которые сделали для меня фильм незабываемым:

Номер раз. Насилие делается ради насилия, никакой мало мальски понятной цели нет, поэтому жертвой может стать любой, в любо время и любом месте

Номер два. Преступник не дегенерат, не слабоумный и не опустившийся выродок. Отнюдь. Преступник думающий, горделивый, высокомерный, умный молодой человек, странным образом сочетающий страсть к насилию с любовью к Бетховену.

Номер три. Преступник даже не задумывается над содеянным. Получив удовольствие он как кегли отшвыривает ногами свои жертвы и идет за новыми. Убить, избить, изнасиловать — так же легко, как выпить стакан молока в баре.

Фильм снят необычно. Мне он напоминает больше спектакль или театрализованное представление. Только занавеса не хватает. Часто сюжеты сменяют друг друга без какой-либо связи, как будто поднимают занавес, а на сцене — новая декорация. Я такие фильмы-спектакли люблю.

А еще — много вроде бы второстепенных моментов, подчеркивающих основной сюжет. Например, герои подтанцовывают и подпевают себе во время совершения своих преступлений. Тем самым заостряется внимание над тем, как гармонично и просто у них получаются их злодеяния. Они убивают как бы между делом, танцуя свой ужасающий танец. Другие для них — не люди со своими правами, а просто средство удовлетворения своей похоти.

Или вот манера говорить главного героя и вообще вести себя. Взять хотя бы финальную сцену его кормежки. Мило и трогательно — снаружи. А сердце сжимается от отвратительного предчувствия, как будто ожидаешь интуитивно приход на землю зла, и — НЕ ошибаешься…

Манера главных героев одеваться, как будто для участия в спектакле. Только они не играют. Они убивают, обращают в прах жизни других людей…

И таких моментов масса. Их не надо искать, они сами будут бросаться вам в глаза, подчеркивая сюжет и идеи фильма и добавляя все новые и новые ощущения.

Вообще по моему скромному мнению такой сюжет не сложно придумать (его подсказывает сама жизнь, а уже талант автора — облечь его в форму, пригодную для чтения), но тяжело снять по нему фильм, который бы выделялся из массы многочисленных показательно-жестоких лент, и тяжело сыграть его так, чтобы персонажи остались в памяти зрителя.

К сожалению до книги пока не дошли руки, а вот все остальное — удалось и режиссеру и актерам на ура. Снято отлично, сыграно — великолепно.

Ну и как я поняла этот фильм: в основном люди живут в обществе. Общество (грубо) — это множество людей, где права каждого заканчиваются там, где начинаются права другого. Люди состоят из плохого и хорошего, но вообще, в основной массе устроены так, что могут сосуществовать друг с другом, посредством признания прав других.

А кто-то НЕ может… а еще этот кто-то уже рождается плохим… по меркам других… но он не плохой для себя. Он просто другой. Он считает остальных мусором, и считает себя вправе определять судьбу других, как мы, например, определяем судьбу животных или растений.

Поэтому он просто не понимает, что он делает ужасные вещи. Он не болен, его нельзя лечить. Это как если бы за болезнь принять дыхание и лечить человека подкладыванием его под пресс.

Такие особи не совместимы с жизнью в обществе. Они должны жить только в компании себе подобных или их придется истреблять. Их не от чего лечить, они не больны. Их иррациональная жестокость — просто форма их существования. Они чем-то напоминают ксеноморфов. Так что же делать?

Ответа фильм не дает.

10 из 10

Пусть жестокость, которую зритель увидит здесь будет для него единственным образцом жестокости, которую он вообще увидит в жизни — как на выставке в кунсткамере.

Сразу хочу сказать, что фильм произвел на меня огромное впечатление. Я не являюсь поклонницей фильмов о насилии и криминале, но эту ленту я все же решилась посмотреть.

С самого начала поражает личность главного героя — это абсолютно циничный, жестокий и безмерно эгоистичный человек, который не осознает того, сколько страданий он приносит своим жертвам. Он не может разобрать, какие действия плохие или хорошие, у него отсутствует особенное мерило человеческого поведения — совесть. В тюрьме он не чувствует вину за совершенное убийство, как, впрочем, и за остальные деяния. Лечение от агрессии и садизма привлекает его только как способ поскорее выбраться на свободу, а не измениться духовно. Всякий раз, когда он чувствовал приступы тошноты, на ум приходила мысль о том, чтобы Алекс сделал, если бы он не ощущал этой боли. Я уверена, что он поступил бы также, как и раньше. Он остался таким, каким был прежде, ведь пока человек всей душой не захочет перемен, этого не случится.

На протяжении всей картины мне не давала покоя мысль о том, почему для Алекса смысл жизни — насилие. Наверное, это следствие многих причин. Самая важная — это беспечность и наивность его родителей, которые особо и не интересовались сыном, тем, что он чувствует. Их не волнует то, что Алекс не ходит в школу уже неделю, пропадая на какой-то работе. Кто бы мог подумать, что он делает в это время? Он чувствует свою безнаказанность и искренне верит в свою силу. Другая же состоит в том, что, пусть это звучит идеалистически, в его жизни не было любви и дружбы. Без этих важнейших жизненных ценностей ему нечего терять, не к чему стремиться.

Этот фильм — символ борьбы добра и зла, извечный философский вопрос. И до тех пор, пока она будет продолжаться, человек будет оставаться квинтэссенцией этих двух противоположностей.

9 из 10

«Lovely lovely Ludwig Van»

Для начала, следует сказать, что музыка в фильме Кубрика «Заводной апельсин» имеет нарративные, ассоциативные и эмоциональные функции. Автор одноименного романа Энтони Бёрджесс по мотивам которого был снят фильм, посмотрев картину, использование музыки назвал «блестящим» настолько, что это может быть опасно. Итак, какие же ассоциации несет музыка в фильме, который был запрещен судом Великобритании с формулировкой «зло как таковое»?

Кино — это абстрактное искусство, как говорил Юрий Тынянов. Оно визуализирует, разговаривает идеями, абстракциями. Так, одна из идей «Заводного апельсина» — это мысль о физической силе искусства. Когда фильм вышел в журнале «Time» кто-то из авторов подметил:

«Ни один фильм за последнее десятилетие (а возможно, и за всю историю кинематографа) не содержит таких изысканных и пугающих пророчеств о будущей роли культурных объектов — живописи, архитектуры, скульптуры, музыки — в нашем обществе…».

При чем, физическая сила в фильме — «физическая» как таковая. То есть, почти во все действия главного героя, особенно в первой части фильма, спровоцированы именно музыкой. Так Старик — нищий в начале фильма поет военную песенку под мостовой, что раздражает героя и провоцирует на насилие. Первая ссора с «братишками» в баре «Moloko» происходит из-за того, что «665» нарушает физическое наслаждение Alexa от напеваемой незнакомой женщиной девятой симфонии Бетховена.

Как будто, братцы мои, красивая птица залетела в бар. Все маленькие волоски на моем теле встали торчком, По телу пробежала дрожь, как крошечная ящерица. а потом еще и еще раз. Я знал, что это был фрагмент из величественной Людвига вана…

В следующей сцене Alex мастурбирует слушая на маленькой желтой кассете Бетховена воображает сцены убийств, насилия, войн.

Я провел прекрасный вечер, и чтобы его достойно завершить, я решил послушать старину Людвига. И тогда, братцы, оно пришло.

В этой сцене, на мой взгляд, содержится квинтэссенция ассоциативного содержания музыки в фильме. Итак, в кадре звучит величественная, грандиозная симфония Девятая симфония Бетховена, в культуре человечества — образ триумфа гуманизма, величия человеческого духа, героизма. «Ода к радости» — последняя часть симфонии в 1972 году (через год после выхода фильма — какова ирония) она была принята в качестве официального гимна Совета Европы. Итак, Alex в кадре справляет под это величественны аккомпанемент нужду, чешет зад под трусами и начинает мастурбировать. На экране, субъективной камерой мы наблюдаем набор образов ассоциативно включенных в музыку: огромное, во всю стену в стиле поп-арт изображение женщины с раздвинутыми ногами, в экстазе оргазма, между ног этой модерновой Евы извивается змий — любимец Alexa. Далее мы наблюдаем совершенно мистический, ритмически четкий и слаженный с торжественной мелодией танец четырех крошечных фарфоровых Иисусов с позолоченными пенисами. С помощью звуко-зрительного монтажа частей тел этих фигурок замершие в пластике распятия Иисусики бросаются в страстный тотемический пляс. На все это исподлобья глядит со шторного портрета растрепанный, вдохновленный «Lovely lovely Ludwig Van»…

Это райское наслаждение. Эта крутизна и фишка воплоти. Точно птичка, сотканная из тонких нитей или серебристое вино, льющееся из космического корабля. Сила притяжения уже не в счет. Я слушал эту музыку и видел чудесные картины.

В эту визуальную симфонию примешиваются возбуждающие картинки внутреннего зрения: подол повешенной барышни, взрывы, окровавленные зубы вампира Alexa. «Чудесные картины» садизма, насилия, убийства сплавляются в ассоциативном потоке с прекрасной музыкой. «Как вам такая современная парадигма Западноевропейской цивилизации?» — насмехается Кубрик.

В общем-то, это основная идея, ассоциативно выпаженная через музыку и образы в этом фильме. Во всех последующих сценах она варьируется с разными оттенками и интонациями.

Так тема секса усугубляется в сцене с рапидированными сексуальными игрищами втроем под увертюру из оперы «Вильгельм Телль».

Тема товарищества и лидерства с коннотацией насилия как естественного способа отстаивать свои потребностей в обществе опять же под великую гуманистическую Девятую.

Но вдруг я понял, что это для глупых, а умные действуют по вдохновению, как бог пошлет. И снова мне помогла музыка. Из окна донеслась музыка, и я вдруг понял, что делать. Я не задел Диму артерию, и мы остановили кровь с помощью чистого носового платка. Я успокоил раненых бойцов в баре «Дюк-оф-Нью-Йорк». Теперь они поняли, кто хозяин и лидер. «Глупые овцы».

Знаменитое «I’m singing in the Rain» — гимн одухотворенной любви в лучших традициях старого доброго ультронасилия.

И все это возвышенно, красиво, воодушевленно. Такая вот новая китчевая эстетика насилия.

Одна из самых популярных сцен фильма — «излечение» Alexa в кинозале буквально иллюстрирует мысль о том, что, возможно, все ужасы XX века произошли потому, что было придумано кино.

В газетах писали, что у тебя неприятия к сексу, насилию и музыке.

Таким образом, музыка, сплавленная с насилием и разными «естественными» девиациями, рождает образ химеры красоты и ужаса и эстетики отвращения «зла как такового».

Я очнулся от дурности и зверской боли во всем теле. Потом я понял, что это было. Музыка, раздававшаяся из-под пола, была музыкой моего старого друга Людвига Ван Бетховена, его ужасной девятой симфонией.

Я много слышал о фильме «Заводной апельсин». Слышал в основном положительные, либо нейтральные отзывы. Слышал, что фильм имеет огромную художественную ценность. Да что там говорить! Имя Стэнли Кубрика мне было знакомо по фильмам «Сияние» и «С широко закрытыми глазами». Оба фильма мне нравятся. Вот я и решил, что посмотрю обязательно и этот. Наконец, это сделал.

Очень понравились сюрреалистические кадры фильма, а также своеобразный футуризм. Стоит упомянуть и синтезаторную тему в начале, да и вообще атмосферность в целом. Фильм во время просмотра вызвал довольно противоречивые чувства, и как всегда осознание пришло некоторое время спустя после просмотра. По сути «Заводной апельсин» является антиутопичным, и довольно пессимистичным, показывающий, что попытки изменить природу человека силой равносильны физическому насилию над людьми.

Нас формирует окружение, как говорил К. Маркс: «Бытие определяет сознание». Многое зависит от системы. В фильме показана порочная система, та что окружала человечество долгие годы. Человек формируется событиями. происходящими в его жизни. Алекс вернулся в мир, порочный мир, в котором он и вырос преступником. Его тёмная сторона стимулировалась и в результате взяла своё. Это замкнутый круг. До тех пор, пока на смену не придёт более совершенная система. Очень хочется верить в то, что это случится.

«Привел Господь Еву за руку к Адаму и сказал: «Выбирай себе жену!» (с) народный юмор.

1962 год. Британский писатель Энтони Бёрджесс, узнав от врача, что, по причине опухоли в мозгу, ему якобы осталось жить не больше года, создает свой главный шедевр под названием «A Clockwork Orange», переосмысление страхов и фрустраций его детских и зрелых лет, мрачноватое предостережение в жанре остро-социальной притчи.

1972 год. Американский режиссер Стэнли Кубрик, зарекомендовав себя своими предыдущими лентами (прежде всего, конечно, «Доктором Стрейнджлавом» и «Космической Одиссеей») как талантливого новатора и отважного исследователя глубин человеческого подсознания, создает свою версию бёрджессовского произведения, изысканную по эстетике и столь же противоречиво-пророческую по проблематике. Зачастую безупречно синхронизируя кинодейство с литературным оригиналом, подобрав идеальные типажи для главных героев, создав великолепную атмосферу в духе эдакого футуристического авангардизма и, что немаловажно, отлично передав особенности «надсата» — молодежного сленга героев, Кубрик, тем не менее, совершенно изменил как смысл, так и мораль «Апельсина». Сразу же возникают два справедливых вопроса: что его подтолкнуло на этот шаг и в лучшую или худшую сторону сместились основные акценты? Попробуем разобраться.

Перед нами — тоталитарное антиутопичное общество, вся верховная власть в котором принадлежит государственной машине, отлаженному механизму, перемалывающему «маленьких личностей». Но есть среди этих личностей и бунтари, подобные Алексу ДеЛаржу, не желающие быть марионетками и пытающиеся противостоять «кукловоду» путем тотального анархизма, что приводит к засилию беззакония и потере уважения к власти. Причем они чувствуют свою безнаказанность, понимая, что даже такое наказание, как тюрьма, только улучшит их криминальные навыки. Помимо этого, центрального конфликта, есть и другой, не менее значимый — конфликт поколений. По одну сторону баррикад находятся исключительно подростки: в начале фильма/книги Алексу и его приятелям пятнадцать лет, в финале — восемнадцать-девятнадцать. Тогда как все, кого они грабят, насилуют и избивают, демонстрируя тем самым свою власть, и те, кто, в свою очередь, подчиняет своей власти «malchikov», — представители старшего поколения. Но нет единства и среди подростков, причем здесь также можно выделить два слоя: противостояние юношеских банд (ребята Алекса против парней Биллибоя) и противоречия непосредственно внутри алексовской группировки. Своеобразной диктатуре ДеЛаржа Тём и остальные предпочитают демократию, пусть и в довольно извращенной форме. Таким образом, мы имеем некую войну всех против всех в духе философских концепций Томаса Гоббса, «город грехов», где напрочь отсутствуют положительные персонажи, а моральные принципы героев представляют собой настоящую квинтессенцию антиценностей.

Однако Кубрик не ограничивается лишь констатацией факта, он пытается найти и разумные объяснения, в частности, немотивированным вспышкам подростковой агрессии. Правда, нельзя сказать, что он в этом преуспевает, потому что причины как таковые отсутствуют: и обстановка в семье здоровая, и родители любящие (по крайней мере, пытающиеся любить), и в материальном плане проблем не наблюдается… «Энергию девать некуда» — вот как оправдывается сам главный агрессор. Дескать, подростковая пубертатность, юношеский максимализм и все в таком духе. Мир взрослых отвергается чисто на подсознательном уровне, родители кажутся Алексу не более чем «жалкими kashkaми», причем в данном контексте чрезвычайно важны их антагонистичные взгляды на роль искусства. По мнению взрослых, оно оказывают цивилизаторское, благое воздействие; Алекса же его любимые Моцарт, Бетховен и прочие заставляют почувствовать себя равным Богу и помогают насладиться безраздельной властью над окружающими. Эта искаженная роль предметов искусства и культурных объектов в подобном обществе прекрасно изображена Кубриком визуально. Но, как говорится, рано или поздно за все нужно платить — и вот в действие вступает пресловутый метод Людовика.

Так что же лучше? Осознанно выбранный путь Тьмы или насильно навязанный путь Света? Природное добро или искусственное Зло? Казалось бы, все, к чему человек принуждается помимо его воли, не есть хорошо, поскольку отсутствие свободного выбора убивает в нем человеческое начало как таковое, превращая в заводную механическую игрушку. А что, если человек самостоятельно принимает решение, не оставляющее ему выбора? Да, соглашаясь на эксперимент, Алекс не предполагал, к каким последствиям это приведет, но, тем не менее, свой выбор он сделал осознанно. И лишил себя выбора в дальнейшем. То есть, с одной стороны, вечный природный дуализм добра и зла (каждый определяет свою сторону сам) логичен, но, с другой, встает иной вопрос: правомерно ли отвечать злом на зло и насилием на насилие? Или же, как считал Мартин Лютер Кинг, «Тьму можно победить лишь светом, а ненависть — лишь любовью?». Много вопросов и мало ответов. Любви вообще нет места в мире «заводных апельсинов», а порочный круг, в который замыкает Алекса Стэнли Кубрик, символизирует вечность круговорота ошибок, совершаемых из поколения в поколение на протяжении многих сотен лет. Вновь и вновь мы задумываемся над высоконравственными проблемами, пытаемся изменить к лучшему людей и мир вокруг нас, а потом резко срываемся и идем в бордель или напиваемся в баре. Право на плотскую любовь и на наслаждение музыкой — вот что оказывается в итоге подлинным исцелением Алекса.

Мир «Заводного апельсина» можно с полным правом назвать вневременным в своей абсолютной схематичности. Авторы изображают не более чем ряд архетипов: продажный Министр, свободолюбивый Писатель, философствующий Пьяница, бунтующий Подросток, псевдозаботливый Наставник… Даже места, куда злая судьбина забрасывает Алекса, носят крайне обобщенные названия: просто «Дом», просто «Усадьба», бар с комичным названием «Корова» и тому подобное. Каждая эпоха наделяет героев и реалии своими специфическими чертами. В начале 60-х годов Алекс Энтони Бёрджесса все-таки взрослеет и получает мизерный шанс обрести почву под ногами. Надежду на исцеление, стало быть, может лелеять и общество. В начале 70-х, когда отгремели взрывы Алжирской войны и погасло пламя Вьетнама, рассыпались в прах баррикады парижского «Красного Мая» и танки стран-участниц Варшавского договора оставили следы своих гусениц на улицах Праги, когда погибли Мартин Лютер Кинг и Че Гевара и распались The Beatles, пресловутые мечты о лучшем «завтра» становятся практически иллюзорными. Слишком молниеносна смена культурных циклов, слишком много насилия подстерегает на каждом шагу и всё больше входит в обиход феномен «заводных апельсинов», как на конвейере порождаемых безразличным и потребительским обществом. И чем дальше, тем явственнее творение Кубрика-Бёрджесса приобретает характер приговора.

9 из 10