Рецензии

К слову о сюжете. Фильм повествует о двух отрезках жизни сотрудника судебной системы. Первый отрезок — настоящее, в котором он пишет о своем прошлом: деле, связанном с одним зверским убийством, в расследовании которого, он принимал непосредственное участие. Вокруг этой истории и развивается феерия чувств, переживаний, которые заинтересуют зрителя своей схожестью с реалиями наших же отношений.

Страсть, густо намешанная с любовными терзаниями героя, пожалуй, жемчужина сей ленты. Тут не могу не отметить, что фильм лишен неотъемлемых для такого рода фильмов постельных сцен, которые помогают маэстро «раскрыть» характеры героев, которые без совокуплений, ну никак не раскрываются. На этот раз герои, их переживания и ощущения переданы так, что зрителю не составит труда стать частью происходящего, пережить все падения и неудачи, чтобы в конце осмыслить все что случилось, и наконец-таки, вместе с уже изрядно постаревшими действующими лицами сделать все правильно.

Кстати о правильно. Правильно это когда все честно, ты ни о чем не думаешь, живешь сегодняшним днем, а счастье не просто бьет ключом, а хлещет, как поток из прорвавшей плотины. Впрочем, с плотиной я конечно загнул, ключа вполне достаточно. Формула интересная, хотя и несколько неоднозначная, я бы даже сказал спорная, или даже из тех, что способны оказаться крупным заблуждением. Если быть точным вообще неверная. Но так уж повелось, что мораль и поучения в кинематографе не критикуют, все внимание искушенных в кинематографе к деталям: сюжете, игре актеров, костюмах и спецэффектах. А все вопросы нравственно-идеологических оттенков, предоставьте на усмотрение авторов. Нравится — аплодируйте, не нравится — ну и нечего тогда смотреть. Вот и выходит — сладко, но вредно.

Но вернемся к кино. Что же дает творцам этого детища столь сильно зацепить простых смертных? Кажется, кроме приближенности к тем ситуациям, которые приходится (или придется) переживать многим из представителей рода людского, о которой уже было упомянуто выше, стоит добавить ту палитру страхов и сомнений что окружают все то же большинство из нас. Нам легко понять этих героев, ведь мы знаем, о чем собственно все это, нам не все равно на этих людей, ибо они нам симпатичны. Их жизнь — калейдоскоп из толстых мазков красок, которые наводят тоску, как некоторые из полотен Ван Гога, а ведь так хочется теплого, доброго и розового рококо.

7 из 10

В последнее время лично меня не может радовать тенденция присуждать премию «Оскар» произведениям, которые так или иначе несут в себе ностальгический дух. Достаточно вспомнить «Артиста», возведшего чувство ностальгии в категорию киноязыка; туда же можно отнести оскароносного «Король говорит!», снятого в лучших традициях британского кино середины прошлого века, и целый ряд выпущенных стилизаций и биографий известных кинодеятелей, выпущенных за последние пять лет… Нет, современному кинематографу свойственна некоторая доля ностальгия по тем временам, когда постмодернизма ещё не было, а новые художественные стили порождали всякий раз революцию — будь то золотая эпоха Голливуда или «новая волна» в Европе.

И оскароносному фильму Хуана Хосе Кампанеллы, «Тайна в его глазах», свойственно обращение как раз-таки к стилю «новой волны» — разумеется, в его испанском исполнении, а не к той французской «новой волне», к которой мы все привыкли. При всей современности сюжета, он тем не менее всё равно кажется немного винтажным — то ли дело в художественном решении фильма, то ли в сюжете, большая часть которого — это флешбек двадцатипятилетней давности, то ли в приёмах, свойственных больше кинематографу новой волны, нежели современному — почти полное отсутствие закадровой музыки, нарочитая бытоподобность, кажущаяся некоторым любителям кино занудной, обилие крупных планов, медленный ритм повествования… и ярко выраженный авторский почерк режиссера, обособляющий его фильм от однотипных продуктов коммерческой кинопромышленности.

Впрочем, было бы несправедливо говорить о «Тайне в его глазах» только как о ностальгической стилизации: разумеется, хороший фильм не должен ограничиваться этими понятиями. Нет, конечно, он ещё должен ну как минимум рассказать историю — со своей сверхзадачей, локальными темами и подтекстами, идеями, заложенными в каждом моменте, в каждом персонаже… Но просто дело в том, что, когда речь заходит о трактовке фильма вообще, почему-то практически никто не упоминает о том, насколько же «Тайна», черт возьми, похожа на испанские филмьы времён «новой волны», которыми Хуан Хосе Кампанелла явно вдохновлялся. Такие вещи всегда надо иметь в виду, особенно если время в фильме является одним из главных персонажей — именно время, не любовь. Хотя, конечно, это и история вечной любви (той, которую не сможешь забыть и после смерти), но всё-таки он в первую очередь о времени. О том, что время — это и крест человечества, и проверка на сохранность чувств, и своеобразный детонатор, позволяющий трагедии развернуться во всей своей силе… Ну и, конечно, о том, что время ни черта не лечит от боли и потерь.

Многие уже отмечали прекрасный актёрский состав, и, в принципе, говорить о нём даже немного неудобно — он настолько хорош, что выделять каждого актёра было бы очень несправедливо, а хвалить всех по очереди — невыносимо долго. Вот кто требует отдельных восхвалений и восторгов, так это оператор Феликс Монти — вот снят фильм совершенно невероятно, каждый кадр — как тщательно выверенная фотография. Может быть, Оскара он и не заслуживает, но какой-нибудь менее масштабной награды так абсолютно точно, настолько фильм хорош визуально.

Так что если даже и не проникнуться канвой повествования, которая, вероятно, может показаться современному зрителю слишком затянутой и медлительной (ах это клиповое сознание!), то хотя бы ради того, насколько красиво он снят. Просто фантастика.

Аргентинский, оскароносный фильм, которому в рецензиях поют дифирамбы на 100 голосов, так ещё и детектив, драма и мелодрама в одном лице, с, так любимыми мною, флешбеками в прошлое. Описание почти идеального фильма, правда?

Но не тут-то было.

В итоге это оказалось неинтересной историей про следователя на пенсии, который решил написать книгу о деле 25-летней давности и таскается к своей бывшей начальнице (которую любит вот уже всё те же 25 лет, и она об этом знает и тоже любит его, но почему-то никто не говорит об этом первый) за рецензиями. Большую часть фильма мы находимся в прошлом, где нам рассказывают о довольно скучном деле. В конце фильма мы окончательно переносимся в настоящее, где и происходит развязка всего этого 'захватывающего' сюжета. В конце фильма становится понятно, откуда Альмадовр частично черпал вдохновение для своей 'Кожи'. Ну во всяком случае у меня такие ассоциации возникли.

Никакой хитроумной драмы там нету. То есть как бы драма есть, но она как-то меня не тронула. А уж лихо закрученного детективного сюжета и подавно. А то, что все называют 'потрясающей историей любви' - для меня кажется надуманной историей, которая не вызывает никакого сочувствия. Ах, да ещё есть история любви, которая в самом фильме называется, потрясающей. Про мужа и убитую его жену. Ну это с самого начала мне казалось не проявлением вселенской любви, а просто защитной реакцией, проявлением психологической травмы. В итоге, я оказалась мои ощущения оказались правдивыми.

Вообщем, фильм посмотреть можно. Возможно, он даже кому-то понравится (ну судя по огромному кол-ву хороших рецензий). Да, он выгодно отличается от голливудских фильмов тем, что он не тупой, не фальшивый, у него, в общем, не самый типичный сюжет. Но и глубоким, и крайне тонким его тоже сложно назвать, при всём желании. Но поверьте, это не шедевр, мягко говоря. Мне всю дорогу было скучно и надуманно.

Понравился только персонаж помощника главного героя (и сама игра актёра): он пьёт горькую, но по итогу именно он вызывает самые приятные эмоции. Он делал не только толковые поступки, но и совершил то единственное, что в этом фильме действительно трогает и вызывает восхищение.

4 из 10

Это кино, состоящее из многих пластов. Пласты накладываются один на другой, — как настоящее и все еще обжигающее прошлое, как отчаяние и бытовой комизм, как любовь и политика, месть и философия, — вместе эти пласты складываются в произведение с необычным и горьким вкусом, в котором пыльная реальность и кинематографическая поэзия не противопоставлены друг другу, а сливаются в одно.

Молчаливое, полное невысказанного чувства, необыкновенно красиво снятое прощание мужчины и женщины на вокзале, задающее некий камертон фильму, скоро сменяется другой точкой высокого напряжения — смертью. Ориентиры заданы.

Герои истории по профессии полицейские, и еще одна чужая смерть для них — рабочая ситуация. Но с этой смертью молодой красивой девушки, юной жены, еще не съездившей в свой первый супружеский отпуск, все будет не так, как обычно. Эта смерть всё изменит. Для всех. Теперь она, а не любовь, станет камертоном истории, главной темой, а любви придется отойти в тень, рассыпаться на куски, жалко умолкнуть. Теперь именно смерть будет расставлять акценты и вести вперед действие. Она положит свою печать на каждого, кто соприкоснется с этим делом, станет определять судьбы, калечить, разлучать и вести за собой другие трагедии.

Эти две темы — смерть и любовь, — соединяясь, часто выливаются в какую-то цыганщину или розовую пошлость, но на этот раз такого не происходит. Возможно, потому что в испаноязычной культуре и к смерти, и к любви принято относиться с тем особенно глубоким уважением, которого они заслуживают. О любви и о смерти этот фильм будет говорить горячо и открыто, но благородство интонации не допустит в рассказ ни надрыва, ни слезливости.

Будут вплетаться в этот узор и другие темы.

Политика. Снимай этот фильм, скажем, американцы, они бы, наверное, с самого начала, упоминающего события 74-го года, не упустили бы возможности создать мрачную атмосферу страны, живущей при диктатуре. К счастью, Хуан Хосе Кампанелла — аргентинец, и лучше знает, что такое на самом деле жизнь при тоталитаризме. Это не мрачные улицы, по которым ходят бедно одетые люди, не смеющие поднять глаза на встречных, не пугливый шепот по углам, не ночные аресты и крики в полицейских участках. Всего этого в фильме нет. Есть жизнь — просто жизнь. Мы хорошо знаем, как это бывает, нам не надо объяснять. Политика отдельно, а жизнь — отдельно: тут, в жизни, радуются и спиваются, ходят на футбол, женятся, влюбляются, работают, делают карьеру. До середины фильма человек, не искушенный в истории Аргентины, получает только один намек на то, что в стране недемократический непорядок. Но приходит момент, и политика вдруг оказывается хозяйкой в жизни тех простых — и даже не очень простых — людей, которые о ней и не думали: она, издевательски хохоча, выпускает на свободу разоблаченных убийц и дает им власть, и вот уже победившие охотники превращаются в униженных жертв, чья жизнь цинично растоптана.

Унижение. Многое в нашей жизни порой зависит от пустяка, вдруг запускающего цепочку таких безумных и неожиданных реакций, что финальным ее звеном может оказаться даже смерть. Здесь роль спускового крючка играет унижение: сначала Бенхамин Эспосито в благородном гневе бьет морду коллеге-садисту и пишет на него рапорт. Потом униженный коллега находит способ тонко отомстить и унижает теперь уже сам — Эспосито, его любимую женщину, здравый смысл, справедливость, закон… В результате почти случайного конфликта главный герой теряет возлюбленную, друга, карьеру, право чувствовать себя в безопасности, право жить в своем городе. В каком-то смысле он теряет себя, уверенного и сильного. Он вынужден бежать — и ему нечего ответить тем, кто так легко растоптал его жизнь и жизнь его близких. Ему придется жить с этим долгие годы. Неотмщенное унижение отравит его изнутри, обречет на одиночество и бедность, научит бояться.

Будет и еще один человек, который окажется жестоко унижен в этой истории. Но он найдет свой выход.

Месть. В Аргентине (как, вероятно, и в Испании) к мести относятся, судя по всему, так же уважительно, как к любой глубокой страсти. Ею не упиваются с кровожадным наслаждением, как на Востоке, по ее поводу не рефлексируют долго и нудно, как на цивилизованном Западе, — ее вершат. Она может стать смыслом жизни взамен отнятого. Плохая замена. Но достойная уважения.

Национальный колорит. Ярче, чем в подходе к мести, этот особый колорит воплощен в женщине — в женщины мечты Эспосито, по-особенному красивой, с умным и изысканным лицом аристократке по имени Ирене Менендес. Нужно видеть ее, эту сеньору, когда она сама назначает свидание мужчине, не решающемуся сделать первый шаг. Всего несколько решительно произнесенных слов — «Где? Когда? Нет, позже», — но взгляд, осанка, глуховатый голос говорят о ней и ее характере больше, чем иной байопик. У нее своя, особая манера делать первый шаг. Она не обращается к приятельской простоте, как сделала бы американка, не играет загадкой в глазах, как француженка, не смущается, как славянка. Она приглашает мужчину на корриду.

… Но вот потом, когда она, аристократка, богачка, начальница, будет бежать по перрону за поездом, увозящим от нее того, с кем они тогда так и не встретились на «корриде», — проступит в ней что-то похожее на всех женщин мира, теряющих любимых по произволу жестокой судьбы, что-то беззащитно-девчоночье, очень знакомое и трогательное.

Верность. Полнее всего отливается смысл этого слова в судьбе мужа убитой жены, скромного банковского клерка Рикардо Моралеса, который, не будь в его жизни этой трагедии, прожил бы, наверное, тихую жизнь, так и не узнав, каким мог быть. Но многое сказать о судьбе Моралеса нельзя, чтобы не раскрыть сюжет.

Друг Эспосито, Сандоваль, скажет, что можно изменить имя, национальность, судьбу, но нельзя изменить своей страсти. Его гипотезу подтвердит не только Моралес, но и другие герои фильма. Некоторым за свою верность — в данном случае дружбе и порядочности, — придется заплатить жизнью. Да и те двое, с прощания которых начинается фильм, останутся верны чувству, едва успевшему высказать себя много лет назад. Много лет спустя окажется, что вообще никто ничего не забыл. Моралес не забыл свою жену, как не забыл, какое наказание полагается ее убийце. Эспосито не забыл, как лежали фотографии в его квартире в ту ночь, когда убили его друга. Ирене не забыла, как однажды некстати предложила закрыть дверь… и не побоится повторить это предложение снова.

Это глубокий, немногословный, мрачный и в то же время лиричный фильм, в котором надежда на лучшее появится лишь в самом финале. И его стоит посмотреть.

Есть в испаноязычных фильмах нечто особенное. А может, это касается европейского кино в целом. Как часто бывает, при попытках объяснить это «нечто», возникает неловкая улыбка и неопределённое «чувствую». Причины мне видятся в следующем. Неком эротизме, сексуальности и граничащих с ними темами, что выражается отнюдь не в обнажённых грудях и соответствующих разговорах. Хотя, чего уж там, не без этого. Это проступает в поистине беспрецедентной откровенности и реализме. Вере в него. Это видится в книжном подходе, будто пред тобою образец классической литературы, которую все уважают, но никто не читает. Где много диалогов, мыслей и мало действий. Это ощущается в запросе: «Мне ничего не нужно, кроме твоей души», когда лишь тебе решать что смотреть: нечто скучное и вязкое или душевное и пробирающее. «Тайна в его глазах» именно такой — честный, слегка неуклюжий и не минающий бесследно. Он не показывает невероятного, чего не может случиться в жизни обычного человека, посему за свою душонку особенно страшно.

Фильм с самого начала окунает в чарующую атмосферу, резко прерываемую сценой насилия. В этот момент он играется с сознанием, позволяя себе небольшую хитрость, ибо всё является не тем, чем кажется. И вдвойне приятно, что уловка не уподобляется иным девушкам, дразня и ничего более. Главное — помнить. И в жизни и в этой киноленте. Ведь иные творцы настолько хитры, что обманывают себя, выдавая неожиданный поворот, с криком: «А помнишь, в самом начале…», но никто не помнит…

Разветвляясь на две линии — настоящее и прошлое — сюжет делает акцент на героях, ещё одна черта испаноязычного кино, открывая глубины их души. Стоит сразу оговориться «Тайна в его глазах» о любви. Но напрямую этого никто не скажет. Фильм, в отличие от его героев, не слишком разговорчив. Расследование убийства лишь обстоятельство, позволяющее проявиться человечности. Равно как идеология пациентов в «Хаусе» — толчок для противоречий в команде. Сюжет служит хребтом, искривлённым и переломанным в нескольких местах, дабы перевернуть всё с ног на голову. Поэтому может позволить себе многое: выглядеть неуклюжим, малоподвижным и до одури реалистичным.

Быть может, это особенность восприятия, но европейское кино меньше исповедуют культ личности. Персонажи в нём — часть целого, чего-то большего. Из ткани повествования не выбивается ни единой нити. Полотно медленно разворачивается, демонстрируя всё новые и новые складки. Об которые часто спотыкаешься и уже заносишь гневно кулак, желая критиковать, рвать и метать… но замираешь, осенённый внезапной догадкой. Жизненно, чтоб ему. Поэтому вопрос между «верю» и «не верю» даже не стоит. Лишь между «хочу» и «не хочу» верить.

История о любви без любви пишется подобно книге главного героя. Слишком лично, чтобы не испытывать стыд, будто без спросу проник в чьё-то потаённое, и слишком по-настоящему, чтобы не смотреть во все глаза. Заглядывая в душу зрителя, творение аргентинских мастеров без труда отыскивает забившееся в угол желание верить. Верить в невероятную любовь; самопожертвование, граничащее с безумием; страх, продиктованный самыми светлыми чувствами. К подобным произведениям бессмысленно предъявлять претензии, если кто и врёт, то лишь сам себе.

Можно долго писать о шокирующей развязке; невероятном финале, понятном без слов; и прочих составляющих — это ничего не изменит. Даже если открыть все сюжетные ходы, фильм не утратит очарования, ибо рассчитан не на выдёргивания коврика из-под ног и головокружительное падение. Разумеется, гордо отвергая дешёвые, но действенные трюки, «Тайна в его глазах» излишне ударяется в меланхолию ради меланхолии, но имеет же право человек, достигший всего, погрустить?! Так и здесь. Требовать большего, чем душевное смятение и растекающееся в груди тепло, от фильма, повествующего о чужой жизни — глупо. Всё равно, что гнаться за мечтой, когда цель не в достижении, а в погоне.

В этой истории присутствует нечто особенное, что теперь есть и во мне. Всегда было. Но иногда нужен толчок, чтобы это понять. И быть может кому-то, хватит всего четырёх пуль.

9,5 из 10

Впервые посмотрев эту картину, я был обескуражен. Очень симпонировало отсутсвие открытых героев и антиподов. Зло с которым борются практически во всех драматических фильмах, как правило и является основой фильма, создавая грубых героев и злодеев. Тут же происходит жизнь, в которую попадает зло, неожиданно и беспощадно и центром повествования становится не само зло и злодеи, а жизнь после него или скорее с ним.

Картина, рассказывающая о циничности судебной системы и системы в целом, о личности как борца в ней! Протагонистом картины является судебный служащий, решивший написать на закате карьеры мемуары об одном уголовном деле юности. Резонансном и шокирующем для его, на тот момент юного и не зрелого ума. Происходит все на фоне истории его любви-женщины, с которой он проработал многие годы и с которой теперь уже, он словно с супругой вспоминает о глупостях и потерях юных лет. И все это так не принужденно, оптимистично, очень тепло и душевно. По испански. По аргентински. Стереотипно конечно будет звучать, но все мы знаем эти народы как хранителей светской любви, страсти, отчаяных любовников и прожигателей жизни.

Но что цепляет больше всего, то что конструкция фильма выдерживает настолько разные по ощущениям тональности, вводя в теплую атмосферу испанской интеллегенции поначалу и окуная в мир человака, кто был вырван из привычного нам мира. В котором все казалось было так радужно, что самоотверженность проявленная им и бремя которое он себе выбрал (важно что оно не вызывает лживых ощущений) искренне и неподдельно рождает интеллектуальный и эмоциональный всплеск!

2 аргумента:

1. Не «американское» (заведомо исключая американскую классику)- (чувства которые должны быть. Без пафоса и гламура, где любовь это не постельная сцена, пару шуток и драматизм подогретый трагизмом, что буквально выдавливает слезу или умиление не оставляя духовной радости или переживания)

з. ы. зрелое, умное и чувственное кино без американских штампов, стериотипов и ярлыков. близкое к жизни, близкое к людям.

2. Оскар. Для европейского кино, большое достижение в рамках приемственности самой премии. но все таки статус первой кинононаграды мира обязывает давать свет подоным картинам.

потрясающая история, потрясающие актеры.

пролог

За что я люблю «ретро»,так за то что когда то, когда мир еще был таким маленьким, что вещи имели имена и ценность(рукотворность, они несли историю мастера), что путь был преодолением или испытанием, что люди были незаменимы, что чувства были глубже, музыка была искусством, кажется и небо было голубее. Но нам пришлось родиться в эпоху глобализации, в эпоху корпораций, конвееров, клерков, офисов, быстрого питания и мимолетных интрижек. Эпоха одиноких людей. Я к тому, что мир наводнился кичовыми изделиями, вульгарной музыкой, безвкусицей, все пресное и массовое, что становится так трудно отискать во всем этом нечто ценное. И в конце концов наслаждение от найденного сводится, порой, до минимума (так например классифицируются фильмы в народе: кино на пятницу, кино на вечер, перед сном и т. д.), а ведь это вовсе не о кино (не об искусстве)-это о продуктах общественного потребления!

идея рецензии (не отражал художественные образы, приемы, сценарий и персонажей, на то снят фильм, это провокация на ваше хорошее настроение и отличный вечер)

И я призываю Вас, тот редкий мой читатель, отнестись к картине так, будто вы открываете любимую книгу, с чашечкой травяного чая в любимом уголочке, укрывшись теплым пледом в холодный декабрьский вечер. Насладитесь ею, впитайте все без остатка иначе все теряет смысл.

Приятного просмотра.

8 из 10

Что, как не фильмы, для многих из нас является стимулом к действию в жизни, бодрящим источником энергии и собственного вдохновения. В мире, где многое вертится вокруг денег, власти и порока, так мало остаётся места для бескорыстия, справедливости и любви. И именно фильмы (и любое искусство), показывающие лучшее из возможного, главное из предложенного, и есть тот самый фундамент, который направляет человечество на лучшие его проявления.

Всё это сказано и об этом фильме. В нём, конечно, что-то гиперболизированно из перечисленного, что-то заретушированно, но в целом посыл таков, как мне кажется: нужно выстрадать справедливость, если её нет, нужно верить в свою любовь и никогда от неё не отступаться.

Сцена отъезда главного героя на поезде мне кажется лучшей в фильме. Она действительно очень хорошо сделана и с большим чувством снята.

Интересным моментом для себя я отметил разговор Эспосито и Моралеса, в котором второй советовал ему не думать. И в моей голове это сразу вызвало ассоциацию с восточной философией (даосизм), по которой главное — не думать (как раз начал её изучать давеча). Хотя это и не относится к делу, но всё таки как интересно построен ум, что он вычленяет порой такие аспекты, на которые многие люди бы даже не обратили внимание. И как далеко это может нас завести, кто знает?

В любом случае, фильм — отличный. Думаю, каждый, кто его посмотрит, увидит свои точки соприкосновения и сформулирует своё уникальное отношение.

10 из 10

Самый мой любимый жанр и в кино, и в литературе: интеллектуальный детектив с ретроспективой событий. А если он еще и содержит любовную линию как одну из основных — то есть больше смахивает на драму, то просто за уши не оторвать. Это как читать лучшие вещи Артуро Перес-Реверте, например, «Фламандскую доску».

Не представляла, что аргентинцы такие молодцы по части драматургии, съемок, актерской игры и даже грима. К своему стыду, думала, что они только по сериалам специалисты.

Описывать сюжет — дело неблагодарное. Скажу лишь, что фильм выстроен в лучших традициях: преступная интрига, команда тех, кто ведет расследование — среди них обязательно должны быть двое, которые симпатизируют друг другу, но никак не решаются в этом признаться, и этакий недотепа Паганель, подверженный внезапным озарениям, те, кто чинит препятствия расследованию и, само собой, оборотень-преступник. И две сюжетные линии: в прошлом и настоящем, которые перекликаются, поддерживают и разъясняют друг друга. Очень достоверно изображена судебная система — она, собственно, везде примерно одинакова: люди с иммунитетом к чужому горю, со специфическим чувством юмора, привычками и профессиональной деформацией. И среди них есть долболобые формалисты, карьеристы, для которых все средства хороши и простые честные рабочие лошадки.

Но не все так просто. В один момент детективная история подходит к логическому завершению и начинается политико-психологический триллер с элементами мелодрамы. И вот уже подспудно понимаешь, что самое интересное еще впереди, но в своих версиях даже близко не подходишь к тому, что ждет в финале. Можно сказать, что фильм закончился на довольно позитивной и многообещающей ноте — и это очень правильно.

Фильм о любви, пронесенной через годы, о дружбе, о мести, о том, как существовать внутри системы, оставаясь при этом порядочным человеком, о том, что есть вещи и события в прошлом, которые не отпускают нас. И кинематографисты умудрились рассказать об этом максимально доступно, без сантиментов, используя по максимуму тот бюджет и набор выразительных средств, что был им доступен. Особое спасибо за игру глазами — как — никак, название обязывает.

Еще в национальном кинематографе мне нравится обилие свежих лиц. Все-таки, когда из фильма в фильм кочуют одни и те же актеры, это провоцирует некие ожидания и предвзятость восприятия.

А еще чувствую потребность увидеть те картины, которые соперничали с «Тайной в его глазах» на ежегодной кинопремии. Почему-то страшно рада, что эту я посмотрела первой.

Звуки сан-хуанской ночи плыли по городку сквозь слои влажного воздуха; звуки жизни и движения, пока одни люди к чему-то готовились, а другие бросали попытки, звуки надежды и звуки стойкости — а поверх всех этих звуков тихое, смертоносное тиканье тысяч голодных часов, одинокий звук времени, что течет всю долгую карибскую ночь
Хантер Стоктон Томпсон

Сто пятьсот лет назад Бенхамин Эспосито служил судебным следователем, недвусмысленно курил и общался с пьющим коллегой, которого почему-то звали Сандоваль, хотя на деле он был вылитый Вуди Аллен. Теперь Бенхамин — пронзительно белозубый пенсионер, пишущий книгу о своей жизни и о времени, о том, как Сандоваль делал сексистские комплименты и промышлял околофутбольной дедукцией. Временами наш герой терзается муками творчества и чиркает написанное, вспоминая, как он сначала пропадал и растворялся в будничном угаре повседневной суеты, а потом очутился в сумрачном лесу. Как разговор о болванах закончился местом преступления, каковое место было оформлено желтым, оранжевым и мертвой обнаженной девушкой. Как муж погибшей описывал ее сентиментальными черно-белыми фотографиями. Как убийца демонстрировал внушительный пенис. Как комедийный, в сущности, персонаж пал жертвой эскадронов смерти, исполнив козлиную песнь во имя дружбы. Как любовь всей жизни — очаровательная начальница Ирена — ускользнула в дебри сугубо платонических отношений.

Не подумайте лишнего, в конце концов Эспосито поймет, что века, конечно, проходят за веками, но лишь в настоящем что-то совершается, и то единственное, что совершается на самом деле, — это происходящее с ним; в конце концов Эспосито закроет дверь в прошлое и прочтет Ирене что-нибудь из Верлена, утверждая скучным все (и остролист, как лоск эмали, и букса слишком яркий куст, и нивы беспредельной дали), кроме ее уст. Тем не менее, невозможно не заметить, что «Тайна в его глазах» всем существом демонстрирует что-то неуловимо античное и неоспоримо трагическое — широкоупотребительной сценой с уходящим навсегда поездом, сюрреалистическим прологом, расплывающимся под трогательную музыку, мерным течением времени, наконец. Кампанелла жонглирует сюжетными линиями, будто заправский фокусник, и кажется, что скоро эти линии взорвутся ослепительной пиротехникой, и своды неба низвергнут на почтенную публику метры конфетти и килограммы гусениц-шелкопрядов, а из-за кулис лунной походкой выкатится старина Амаяк Акопян. И женщины будут рыдать, и дети позабудут о невыносимо розовой сладкой вате, и даже строгий цензор где-то там, наверху, довольно крякнет. В каком-то смысле именно это и происходит — автор поразительно ловко петляет меж Сциллой и Харибдой, щеголяя поэтической визуализацией и тщательно исполненной цветностью.

Что тут скажешь? Художественно сделано. Да и оформлено в высшей степени выразительно — бездонные глаза героев занимаются инеем, зодиакальная (привет старику Финчеру) концепция проявляется изобретательной работой с пространством, даже камеру потряхивает как-то очень живописно и с умом. Пусть хрустальный шар режиссера местами барахлит, пусть комментатор в дубляже путает штангу с перекладиной, пусть тягучая фабула проявляется приматом болтовни и флэшбеков — фильм берет свое одними только нетолерантными шуточками про про карликов, президентов и боливийцев. Не говоря уже про чеховское ружье, которое стреляет только раз, но стреляет в яблочко. Кроме того, кино буквально пестрит вполне эпохальными историческими обобщениями, что в красках описывают историю современной Аргентины, от перонизма к «грязной войне», от первой в мире женщины-президента к военой хунте. О многочисленной социальщине и вовсе умолчим — имеется здесь и проблема смертной казни, и проблема добра без кулаков, и проблема двухнедельной небритости, и даже проблема недержания у детективов-дилетантов.

На деле же это кино повествует нам о лузерстве, о неразделенной любви, о вечной осени, о человеческих судьбах, сплетающихся затейливым макраме, о жизни, которая даже не проходит, а мчится мимо дивным скоростным экспрессом. Народный мститель убивает себя в процессе народной мести аллегорической старушонке, а приоткрытая дверь в ад, уходящая в монтажное затемнение, рифмуется с закрытой дверью в любовь, уходящей в финальные титры. Смешивая смыслы холодной марью меланхолического винегрета, коллективное авторское вполне сознательно и более чем методично размалывает леденящий кровь ужас неизбежного финала торжественным адажио, декламируя гимн мудрого увядания с высокой табуретки. Да, мы все читаем мир как роман, и этот роман всякий раз оказывается повестью. Да, воспоминания это все, что у нас есть, бег времени неумолим, а миф о возвращении есть только миф, и ничего больше. Тик-так, тик-так, тик-так. Никто не возвращается, никто и никогда. Возьмите хотя бы Бенхамина Эспосито: он жил когда-то там, давно. Вернулся — и на сердце только грусть, ведь «жил когда-то» все равно, что «больше не вернусь». Приглядитесь хорошенько, и вы увидите, что бывшие одноклассники спят истинными зомби; та аллея с шиповником, что казалась огромной, ничтожно коротка; тот магазин, где продавались божественно красивые золотые рыбки, уж давно закрыт (а рыбки сдохли). Осталось только стародавнее кафе на обочине, но и там теперь все по-другому, вместо честной кричащей светомузыки — цыганская лепнина, вместо веселых мелкоуголовных элементов — скучно коррумпированные стражи порядка.

И все же, все же, все же… Всякая жизнь только хороша, хороша уже сама по себе, ведь в самом деле решительно невозможно прожить пустую жизнь. Кто-то посвятил себя созданию пенитенциарной системы на дому, кто-то двадцать с лишним лет занимался идеалистическим саморазрушением во имя справедливости, а кто-то просто снял хорошее кино, оставив заслуженных европейских мэтров с оскаровским носом. И не страшно, что этот кто-то вдруг решил соединить разнородных героев душещипательным постскриптумом в полном соответствии с заветами небезызвестного однофамильца.

Если где и строить Город Солнца — то только в долине теней.

«Тайна в его глазах» относится к тому сорту детективов, где главная интрига состоит не в поисках и обнаружении преступника, а в психологическом напряжении, возникающем между действующими лицами. Закрученная до тугой спирали пружина сюжета выворачивается в двухчасовой интеллектуальный триллер с долгим, чуть тоскливым вступлением, немного более оживленной завязкой, мощным развитием и томительным ожиданием неординарного окончания, что происходит благодаря скрытому влиянию дотошно воссозданной атмосферы 70-х вкупе с тщательной прорисовкой характеров.

Одинокий судебный дознаватель Бенхамин Эспосито (ударение на второй слог) изучает дело об изнасиловании и зверском убийстве красивой молодой женщины. В ходе следствия он обнаруживает, что один из судей соседнего департамента с помощью пыток вынудил двух невиновных рабочих взять на себя ответственность за убийство. Таким образом, министерство юстиции избавляется от сложного нераскрытого дела. Эспосито начинает самовольное расследование. Безутешный вдовец Моралес показывает ему фотографии убитой, и на одной из них дознаватель замечает юношу по фамилии Гомес, в похотливом взгляде которого ему видится мотив преступления. Вместе со своим старшим коллегой-алкоголиком Сандовалем они уговаривают приближенную к судье Ирену (еще один немаловажный персонаж) заново открыть дело в обход официальных инстанций. Вместе они выслеживают подонка Гомеса и добиваются его заключения. История развивается в двух временах: 1999 год, где постаревший Эспосито хочет написать роман о тронувшем его процессе, и в 1974—1975 годах, где и происходят все основные события. Завершает их мощный финальный аккорд, а само действо ближе к развязке достигает пульсирующего напряжения до электрических разрядов в сведенных коленях зрителя.

Любая абстрактной категория этого произведения, соприкасающаяся с верхним фабульным слоем, скрывает дуализм: две линии любви, одна короткая и яркая, другая долгая, но тлеющая; два временных пласта повествования, прошлое и настоящее, разделенные четвертью века; убийца и жертва; пьяница и трезвенник; даже такое философское понятие как человечность балансирует между преступлением и наказанием. Режиссер-постановщик Хуан Хосе Кампанелла потратил немало усилий, чтобы сблизиться с Эдуардо Сачери, по одноименному роману которого снят фильм. Подобно Эспосито, писатель провел годы в системе правосудия и знал о ней не понаслышке. Они вдвоем переписали роман заново под сценарий, чтобы сделать образы героев более рельефными и понятными зрителю.

Аргентинский кинематографист, увлекшийся книгой Сачери, до того долго трудился на американском телевидении, снимая эпизоды различных сериалов, включая «Доктор Хаус» и «Закон и порядок». Эта работа повлияла на постановку полнометражной «Тайны в его глазах», добавив своеобразную изюминку в картину, предназначенную для широкого проката. Ему удалось избавиться от жанровых клише, синтезировав их в нечто новое, в свежие художественные приемы. Даже вполне традиционная нарезка флэшбеков, свойственная любому детективу, не смотрится здесь пошло. Влияние «сериального» прошлого постановщика ощущается, например, в композиции многих кадров: обилие крупных планов в диалогах — один из признаков телевизионного наследия. Чего не скажешь о чрезвычайно подвижной камере, которая следует за каждым поворотом головы героев, проникая всюду, где есть жизнь, о нестандартных ракурсах и изысканности операторской работы Феликса Монти. Триумфом мастерства оператора служит пятиминутный экшн-эпизод поимки преступника на футбольном стадионе, благодаря скрытым монтажным склейкам создающий иллюзию одного дубля. Этот кадр уникален акробатическими безумствами съемки настолько, что его можно поставить в ряд с выдающимися пробежками Любецки и МакГарви у Куарона и Райта соответственно. Да не одним мастерством оператора, конечно, создается гармония. Не исключено, что почтенная Академия предпочла отдать позолоченного меченосца аргентинцу, поддавшись волшебству визуального богатства картины: чародейство Кампанеллы начинается с цветоделения и заканчивается стильным, а иногда даже драматичным боке. Картинка создается из детальной проработки сочетаний чуть потускневших теплых тонов в зернистой ретро-стилистике с современными приемами обработки цвета и необыкновенной четкостью изображения. Очень напоминает «Одинокого мужчину» Тома Форда или «Долгую помолвку» Жёне, где применены похожие выразительные средства.

Имея в распоряжении более чем скромные средства, Кампанелла, тем не менее, распорядился ими на редкость целесообразно, выдав крупные планы за авторский стиль, а антикварный реквизит, присутствующий в каждом кадре, за продакт-плейсмент. Не менее талантливый грим, подбор костюмов и уже упомянутые цветовые гаммы плюс весьма-весьма достойная актерская игра и есть секрет развернутости и мнимой дороговизны постановки, в коей не сомневаешься, прожив двадцать пять лет жизни с Моралесом и Эспосито за быстротечные экранные два часа. И хотя огрехи в сценарии все же есть, и переигрывание в сцене с разоблачением Гомеса тоже несколько коробит, элегантность раскрытия тайны искупляет к черту эти мелочи! Трагедия, ставшая наваждением. Глаза, скрывающие смертельную опасность. Одиночество, живущее в пустоте. Любовь, пущенная по ветру. Эх, если бы я раздавал Оскары, то непременно добавил бы этому фильму еще одного — за удовольствие, полученное от просмотра!