Рецензии

Я с уважением отношусь к Куарону, поэтому изначально с интересом относился к «Роме». Особенно сильно я начал ждать этот фильм, когда увидел невероятно высокие оценки на Metacritic и Rotten Tomatoes. Я понимаю, что сейчас принято ругать эти сайты, но лично я часто соглашаюсь с прессой. Например, я, как и кинокритики, не считаю «Форму воды» плохим фильмом, более того, по-моему это один из лучших фильмов Гильермо Дель Торо. Да, может я не был доволен «Лунным светом», но он показался мне неплохим. Даже «Черная Пантера» мне вполне нравится, в случае с ней я скорее не согласен с нелюбовью зрителей, чем с восторженными возгласами критиков. Поэтому «Рому» я начал смотреть с большими надеждами и… невероятно разочаровался.

Фильм очень красив. Яркие пейзажи, отличная постановка кадра и, что самое главное, очень необычная операторская работа — всё это действительно впечатляет. Да и вообще, такой работы оператора в 2018 году я не видел, пожалуй, нигде. Даже то, что фильм черно-белый, никак не портит картинку, скорее наоборот, добавляет ей необычности. В общем, в этом плане я полностью доволен картиной.

И… На этом явные плюсы кончаются. Да, можно было бы отметить несколько неплохих эмоциональных моментов, но мне показалось, что почти все они не работают. Я мог бы также сказать про актерскую игру, но по-моему и так очевидно, что она хороша. Понятно, что Куарон не допустил бы фальши, учитывая, как для него важен этот фильм.

Главная проблема ленты в том, что местами она дико скучная. История в «Роме» очень простая, недаром синопсис на Кинопоиске такой короткий. Насколько я понимаю, для Куарона этот фильм чуть ли не автобиографический. Я рад за него, что он вложил душу в это кино, я уверен, что он очень доволен проделанной работой, но у меня вопрос — почему это должно быть интересно мне? Что я, смотря на эту Мексику 70-х, должен испытывать? Ностальгию? Но меня там никогда не было. Почему мне должна быть интересна эта история, которая никогда со мной не происходила и которая даже не пытается быть мне интересной? Вот этого я понять не могу. Те же вопросы у меня были к прошлогоднему любимцу фестивалей «Проекту Флорида» c Уиллемом Дефо. Тем фильмом тоже все восхищались, и он точно так же показался мне скучным.

Если вы думаете, смотреть этот фильм или нет, то лучше не смотрите. Человек, которому интересны фильмы Альфонсо Куарона или который интересуется кино в целом, либо уже посмотрел эту ленту, либо вот-вот посмотрит, потому что до наградного сезона осталось совсем немного. А если же вы не следите за кинематографом и вас по большей части интересуют блокбастеры — это точно не ваш выбор. Но, конечно, решать вам самим. От себя могу сказать лишь одно — давненько я так не разочаровывался.

5 из 10

Пожалуй, большой показатель хорошего кино, когда о нём хочется сказать многое, но почему-то сказать не получается. Слишком много всего вертится и это слишком никак не складывается в цельное высказывание. Много разрозненных мыслей, что никак не хотят становиться стройным рассказом. Но о «Роме» Альфонсо Куарона необходимо это сделать. Благо, сам Куарон свои мысли умеет оформить очень грамотно и, что важнее, куда более красиво и захватывающе. Он может как завоевать волшебный мир, так отправиться в перфекционистское путешествие в пугающий космос и следом вернуться в прошлое, в родную Мексику, чтобы рассказать что-то самое сокровенное и личное. И рассказать так, что зритель и его слёзные железы будут совершенно разбиты и уничтожены.

Женская доля — вещь очень сложная и нелёгкая, потому об их силе никогда не стоит забывать. Это готов подтвердить Куарон в своей, пожалуй, самой важной рассказываемой истории. Здесь его женщины легко и быстро остаются одни, когда главные мужчины их жизни либо будут пробегать мимо, либо же после отсутствия сменять железный прут на наставленный пистолет. И женщины эти, наверно, не хотели бы быть сильными, не хотели бы встречаться с подобными переменами и подобным миром. Но иначе повернуть здесь никак. «Рома» ощущается настолько монументальной и крепкой благодаря умению Куарона говорить о сокровенном, перенося это на всю жизнь сразу. Говорить о важных вещах с минимумом слов, что отлично выходило и у Павликовского в «Холодной войне», и к тому же успевать сказать подобным образом, кажется, обо всём. Его искренний и трогательный рассказ о той самой женской доле лишён пошлости и надменности, говорит о полноте души и внутренней силе даже больше, чем ленты, пытающиеся целенаправленно об этом рассуждать.

Удивительно, насколько поразительно послевкусие после просмотра позволяет осознавать, насколько же «Рома» велика и трогательна. Словно одно лишнее касание и она тут же закроется и распадётся. Потому с заворожением остаётся наблюдать за, с одной стороны, пугающей неисправностью судьбы, а с другой — за лучшими чертами этой прекрасной жизни. С первых секунд зритель настраивается на умиротворяющую волну, полную ожидания и внимания, покачиваясь на медитативных волнах. В небе пролетит самолёт, а под ним будет тесный район, в каждом из домов которого кипит жизнь и существуют маленькие люди в лице молчаливой служанки Клео, возможно, и мечтающей о чём-то ещё, но вполне довольной привычным существованием. Куарон в повествовании уделяет внимание как и визуальной стороне, так и эмоциональной, прочной связи со зрителем, создавая между ними идеальную гармонию. Гипнотическим и завораживающим движением камеры Альфонсо не позволяет аудитории оторвать взгляда от происходящего, выбирая самые интересные ракурсы, позволяющие чувствовать себя сторонним наблюдателем в самые неприятные моменты, будто бы оставаясь зрителем на заднем ряду, и самым близким участником в самые душевные и трогательные. Камера плавает, движется по кругу и застывает в необходимую минуту, тем самым и дополняя тесную связь со зрителем. Ведь в центре этой по истине великолепной постановки лежит тонкая история жизни той самой маленькой служанки в одной большой семье, чья жизнь вдруг резко меняется, пока те самые большие самолёты продолжают где-то летать.

Для Куарона эта история, понятно, очень личная. От этого он и необычайно интимно передаёт свой рассказ, который в тихом молчании шокирует зрителя в самый переломный момент, лишний раз доказывая, что самые пугающие вещи — вещи жизненные и обыденные. Когда остаётся лишь остановить дыхание, наблюдая за безутешными слезами и осознанием невозможности исправить случившееся. В подобные минуты — необычайно громкие в существующей тишине — совершенно не представляется, что делать дальше. Как герою, так и зрителю. Наверно, только держаться и переступать. Судьба вполне возможно предоставит шанс сделать нечто важное, а потом с горечью на пляже признаться себе в сакральных мыслях, разъедающих душу, чтобы потом в объятиях отпустить грех и покориться любви.

Секрет гениальности Куарона, должно быть, и заключается в умении говорить со зрителем без слов. Маленькими штрихами дорисовывать общую картину, а маленькими деталями работать на погружение и понимание. Для полноценной истории ему будет достаточно пары фраз, чтобы описать душевную боль, а до и после — лишь погружение в душу. Не зря на первом плане молчаливая служанка Клео, чья личная, маленькая драма кажется готова вот-вот затеряться на фоне событий куда более значимых, окружающих этот тесный мексиканский район с забитыми людьми крышами. Вообще, думается, маленькая трагедия, наверно, ничего не должна значить на фоне трагедий масштабных, рушащих само мироздание. Ведь совсем маленькому человеку, лишённому, например, семьи в привычном понимании легко затеряться на фоне забастовок и кровавых столкновений, землетрясений и пожаров. Однако на самом деле в такие минуты маленькие трагедии как никогда более болезненны. Вокруг творится страшное, которое Куарон снова умудряется показать чем-то завораживающим, но страшнее всего здесь — необратимость и невозможность исправления случившегося локального. Да, где-то разверзается земля, а толпа бросается на толпу. Но для героев трагедия в ином. В отдельно взятом пути для отдельно взятой семьи кто-то уйдёт в самый нужный момент, а для скромной служанки кто-то просто исчезнет слишком рано. И даже попытки исправить это ни к чему не приведут. В этом страшная правда жизни: никак не может всё быть просто и легко, а судьба полна ужасных трагедий, оставляющих шрам на душе. Да вот, что радует, никто не говорит о том, что на этом приходит конец. Дуальность же есть почти во всём: люди вредят, но в людях и спасение. Утраченное не вернуть, но пережить можно. Любовь, близость и семья, пускай даже не в привычном понимании. Всё вернётся на круги своя, а дальше уже загадка. Маленький человек, понимающий близость, будет и дальше жить в этом привычном доме, потерянная ранее духовно семья выстоит и двинется дальше, к новым приключениям на новой машине, пока огромные самолёты всё также будут пролетать в бескрайних небесах.

Говорить о «Роме» достаточно трудно не из-за невообразимых сюжетных поворотов, ими ленте удивлять приходится в последнюю очередь. Дело здесь в полном погружении в то время и ту историю, когда вся личная составляющая рассказчика ощущается настолько близкой и душещипательной. «Рому» непременно стоит увидеть и прочувствовать, прощупать и погрузиться. А дальше уже решать самим, насколько же чутко у Куарона удалось сыграть на струнах души. Одно можно сказать точно: «Рома» — кино необыкновенное, по-своему меланхоличное и поразительно эмоциональное и чувственное. Удивительный человек, конечно, Куарон. Многогранный и, без сомнений, талантливый. А когда такой человек берётся рассказать что-то настолько личное, то творение выйдет явно заметным и, не сомневайтесь, готовым довести до слёз.

Глубоко автобиографический фильм. Словно случайные кадры, которые взрослый сохранил из своего детства. Вот мы всей семьей смотрим вечернее шоу, я обнимаю няню. Вот мы поехали в гости за город, там все стреляли по бутылкам, а ночью мы тушили пожар. И я тушил. Вот мы на море, 'огромные 15 метровые волны'... папина машина модели Гэлакси... собачьи какашки во внутреннем дворике... Чужая размеренная жизнь в черно-белой Мексике начала 70-х.

Ах да, удивительно снятая. Игра света и тени, плавные проезды по улицам ретро-Мехико за бегущими девушками, аллегории с самолетом в небе и водой, смывающей историю. Все, что так оценят настоящие киноманы и критики. То, на что мне, рядовому потребителю, глубоко фиолетово.

Лично для меня Рома разбит на две абсолютно неравные части. Весь остальной фильм и сцена в больнице. Жесточайшая, жуткая своей реалистичностью. Я дрогнул на ней, скрутило, перебило дыхание. Жуть.

Остальной трибьют простушке няне (очень доброй, тихой и душевной) занял два часа. За это время Куарон не предпринял ни одной попытки заинтриговать или удивить. Такое ощущение, что он наоборот скрадывал цвета, убирал эмоции, лишь по самой малой касательной дал массовые беспорядки, вошедшие в историю. Все интересное осталось на периферии картины или вообще за кадром. Зато молодой латинос-самурай минуту крутил ерундой и палкой перед моим носом. Красота по-мексикански. Красота для Куарона.

Бывают фильмы, оставшиеся непонятыми, по окончании которых читаешь объяснение той или иной сцены, задумки. После Ромы же и этой тяги нет.

5 из 10

Насколько значим и монументален фильм «Рим» ты окончательно понимаешь спустя некоторое время после его просмотра. Альфонсо Куарон не относится к моим любимым режиссерам. В его фильмах слишком много механичности. В плане того, что больше искусной работы, чем души. Он, как первоклассный конструктор, скрупулёзно, прорабатывая каждую деталь, нанизывая один элемент на другой, создает свою картину. Фильм получается масштабным, но часто эмоционально отстраненным. Однако именно эта черта его стиля заставляет смотреть «Рим» как целостное произведение искусства. Куарону удалось очень точно отразить исторический кусочек Мексики 1970-х годов, ты веришь в достоверность каждого кадра. И некая документальность, которая мне часто мешала в его фильмах, тут к месту. В этом отношении «Рим» — самая масштабная работа Альфонсо Каурона.

Перед нами история многочисленной мексиканской семьи, показанная глазами служанки, которую восхитительно сыграла Ялица Апарисио. Режиссер мастерски работает с первым и вторым планами в фильме. Зритель вместе с главной героиней этой истории наблюдает за обыкновенной мексиканской семьей, в которой семейная драма переплетается с личной драмой главной героини. Режиссер не забывает отразить политические и социальные проблемы 1970-х годов, перед глазами зрителей проходит восстание студентов и его подавление. Но Куарону удается играючи вплести эти события в жизненные перипетии главных героев, что ты воспринимаешь происходящее на экране как обычное течение жизни.

Не являясь большой поклонницей черно-белого кино, я попала под магию этого фильма. Куарону удалось меня вернуть в прошлое время, и за это ему большое спасибо. В фильме есть несколько эмоциональных сцен, которые пробирают тебя до глубины души. Я отмечу, на мой вкус, самую значимую сцену этого фильма — это сцена родов. Невозможно не восхитится тем, как это снято. У Куарона получился очень личный и очень мощный фильм.

8 из 10

На самом деле Куарон среди прочих Иньярриту и Дель Торо действительно выглядит интересным и заинтересованным в кино. Однако тут его и в продажи «Нетфликсу» обвиняют, и в погоне за призами, и в нарочитом изображении социального быта, облизанного камерой на все триста шестьдесят. Хотя противоположные критические берега ревут от восторга. И восторга, на самом деле, здесь гораздо больше.

Непринятие возникает поначалу в виде отсутствия какой-то очерченной логической проблемы и инструментов действий. За демонстрацией жизни сложно найти не просто кадры и съёмку, а ощущение человека, который в этой жизни пребывал. Герои заняты самой собой, место автора — где-то далеко за окном, руки свободны от манипуляций. Затем фигура домработницы начинает искать и начинает говорить, пусть также молчаливо она оказывается ещё одним статистом в кадре, но теперь мы понимаем, через какой взгляд раскручивается эта чёрно-белая карусель. Куарон списывает героиню со своих детских воспоминаний, наделяя её чертами обычного сердечного человека, который способен отвечать добром на добро, но в самой ситуации выступает только ответчиком.

Её зовут Клео, она — представительница коренного народа, на её плечах и плечах её коллеги, такой же домработницы, семейство среднего мексиканского класса, состоящее из отца, матери и четырёх детей. У них большой дом, переполненный предметами и интерьером, хороший автомобиль, им не нужно искать деньги, поскольку они могут выехать на отдых или вдоволь прокормиться. Обстановка благоприятствует ровно до тех пор, пока беременную Клео не бросает парень. Жизнь, параллельно героине, имеет свои обороты. Глава семейства уходит к любовнице, на улицах начинаются массовые протесты.

В этом фильме нет ничего, чтобы можно было назвать гениальным. Это на самом деле самая заурядная историческая вырезка, процесс воспоминаний, такой же, которым пронизаны работы, например, с разной степенью успешности, советской и ныне российской литературы, которые всё ещё «вспоминают», не желая мечтать. Куарон, к слову успел сделать и то, и другое, пройдя путь от «Гравитации» до «Ромы» — от будущего до прошлого. И прошлое оказалось гораздо более открытым, чем будущее. Но разве не так оно устроено, разве не в этом смысл самого слова? Удивительно, что современный кинематограф доступен для выпуска таких фильмов — тут тебе и мультикультурализм, что в принципе, заслуживает достаточно высоких оценок только за свой познавательный маршрут, тут тебе и отсутствие привычных драматургических канонов, и чёрно-белая Мексика, которая во время похода героев в кинотеатр выглядит как Америка, а на самом районе отдаёт самой что ни на есть Европой, и работа, которая возвращается к сущности самого кинопроизводства — запечатлять картинку. Простая и лёгкая внутри — эта картина настолько же прочная и возвышенная снаружи.

Режиссёру можно сказать спасибо за яркий пример доказательства того, что своё, частное, авторское не по статусу, а по душе, способен снимать каждый режиссёр, стоит лишь только захотеть и иметь страсть к демонстрации картины. Куарон занят практически в каждой стадии постановки ленты, «Рома» — это прежде всего высказывание человека, блокнот его памяти, его допотопный блог, путевые заметки, которые можно соединить в одну пространную и отторженную историю с множеством сил, которые имеют свою одномоментную природу. Жизнь человека меняется под воздействием другого, такого же как он, новая жизнь оборачивается её отсутствием, бунт общества грозит кулаком в одной связке с большими волнами, пожарами и землетрясениями. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы чувствовать это и знать, не взирая на картину, но нужно быть достаточно красноречивым и трезво смотрящим, чтобы собрать каждое из проявлений жизни, некогда колыхавшей целое поколение, в один сеанс использования стриминговой платформы.

Не будем отрицать, что «Рома» несмотря на этот взмах волшебной палочкой, превращающий хаос в структуру и высокий уровень умения видеть, имеет весьма примитивную символику и детализацию, что, впрочем, не стоит принимать так категорично. Куарон не тонок. Куарон читаем, поскольку на каждый предмет у него заготовлена речь, на каждое действие есть его двойник, речевой или визуальный. Отсюда и кажется, что происходит мимикрия, что вся жизнь подстроена, а режиссёрская работа — это математический расчёт. Но разве жизнь — не математический расчёт, а пролетающий самолёт в углу экрана не имеет своей траектории и не является той деталью, с которой хочется хотя бы соотнести себя — зрителя?

Конечно, стоит под финал отметить и камеру, поскольку собственноручная операторская работа Куарона настолько плавна, гармонична и бесконечна геометрически, что жизнь этого небольшого города, локальной семьи и одного маленького человека помещается в ней, как прорисованные людишки на картинах Питера Брейгеля-старшего. Сложно ли обводить в триста шестьдесят, показывая быт дома, в котором служанкой постепенно выключается свет? Нет. Красиво ли это? Да, чёрт возьми. Это действительно красиво, просто, но показательно.

Такой же останется и «Рома» в истории. Безумно простой, но безумно откровенной для того, чтобы можно было не помнить её событий, но помнить о факте и гармонии единого состояния человека в обществе и общества во времени.

24.12.2018

«Рома» Альфонсо Куарона, не имеющая никакого отношения к вечному городу, поссорившись с Каннами, в Венеции отхватила главный фестивальный приз — «Золотого льва» (главой коллегии жюри, между прочим, был соотечественник мексиканца, прошлогодний победитель премии «Оскар» Гильермо Дель Торо). Критики тут же нарекли ленту лучшим фильмом года, торжеством киноязыка, и пророчат ей статус классики. Куарон, как уже многократно отмечалось, сумел удивить всех, спустившись с уютного голливудского олимпа, дабы создать самый личный свой фильм, являющийся полным антиподом «Гравитации» по всем характеристикам. Проигнорировав большие экраны, «Рома» вышла на онлайн-сервисе «Нетфликс», лишая зрителя полностью насладиться своими безусловными визуальными достоинствами – фильм снят на 65-миллиметровую цифровую камеру, причем роль оператора исполнил сам режиссер, декларируя принципы полной диктатуры и независимости – помимо вышеуказанных амплуа, здесь он также продюсер и автор сценария. «Рома» - это кровный роман Альфонсо, бережно воссозданное диахромное воспоминание о Родине.

Мехико.1971 год. На экране краткий отрезок жизни обеспеченной многодетной семьи, которая возложила хозяйство на двух служанок родом из местных индейцев. Ежедневная рутина мексиканских будней здесь соучаствует с витающей в воздухе метафизической угрозой, косвенно спровоцированной гражданским протестом и беспорядками. Создавая свой ностальгический эпос Куарон опирается на триумвират судеб: судьба служанки, смиренно принимающей жизненные испытания, и надежды на женское счастье которой рушатся в один миг, судьба семейства, вероломно преданного ее же главой – отцом, и которая теперь оказалась в руках матери и бабушки, и судьба страны, принимавшей не так давно крупные мировые события, представляющие большой объединяющий праздник – Олимпиаду и Чемпионат мира по футболу, а спустя год потерявшей покой и раздираемой конфликтами изнутри. В образе служанки Клео, являющейся ключевым объединяющим элементом для всего повествования, можно распознать как саму Мексику – душевно неспокойную, сбившуюся с пути, не осознающую своего места и предназначения, так и непосредственно индейскую нацию, ставшую давно рудиментом на этническом поле Северной Америки, и нельзя не заметить, как подобное воспевание женской стойкости конъюнктурно укладывается в современную кинематографично-социальную повестку.

Если говорить начистоту, то технически высококлассно исполненную «Рому», подводит ее нарочитая претенциозность, и колоссальное желание быть чем-то большим, чем является картина на самом деле, которая конечно же, обивает пороги признания, выраженного регалиями, восславляющими эпитетами в адрес создателя, призами и статуэтками кинопремий, главная из которых ждет ее впереди. Куарон упивается автофилией, держа зрителя на расстоянии, в том числе благодаря специфической съемке, что в итоге приводит к потере баланса общей и личной проблематики: история брошенных, но не сломленных женщин размывается, и по прошествии более чем двухчасового хронометража остается довольно индифферентной и чужеродной по отношению к принимающей стороне. Также мексиканца выдает арсенал некоторых довольно банальных и пошлых приемов, среди них, например, метафора собачьего дерьма, в которое угодила злодейская нога отца – предателя.

Несмотря на это, лента бескомпромиссно и опрометчиво объявляет себя произведением искусства, навязывает игру, которую большинство критиков с легкостью принимают, провозглашая картину лучшим фильмом года и будущей классикой. Но скорее «Рому» ждет перспектива, попасть в пул, к однодневкам, по типу «Лунного света», про который никто не вспомнит уже через несколько лет, чем стать классикой, отрабатывая актуальную сиюминутную повестку.

6 из 10

Альфонсо Куарон является режиссером такой откровенной человечности, что одна его натура заставляет смотреть новый, сложный, черно-белый неореалистический проект со странным названием «Рома» буквально не отрываясь от экрана. Как же так: большая часть произведений мексиканского режиссера, хотя и обладала вычурностью и гипнотическим визуалом, не очень-то попадала в когорту оригинальных фильмов. Мэйнстрим безжалостен, и, видимо, средством своеобразного творческого отдыха после эпичной, сильной и противоречивой «Гравитации», Куарон выбрал авторскую приземленную историю — опять же, на первый взгляд, без изысков: фрагмент о семье мексиканцев среднего класса из так называемого «римского» квартала Мехико в 1970-м — 1971-м годах. Героев режиссер-постановщик буквально написал с людей, которых знал лично и с которыми рос, превращаясь из мальчика в мужчину, но фильм не о том: поверхностное описание «Ромы» застрянет на коллекции скетчей, бытовых ситуаций, характеризующих культурный фон того времени и места. Однако «Рома» обладает настолько сильным авторским видением и настолько восхитительной режиссурой, что во время просмотра действует та самая, мимолетная и почти незаметная «магия кино». Эстетика и невероятное внимание к деталям погружает в панораму суетливого Мехико в канун 1971-го года и заставляет зрителей завести тесные отношения с экранными персонажами, находящимися при этом на блаженном и почти абстрактном отдалении от людей по ту сторону кинокадра.

Чтобы «Рома» раскрылась в полной мере, то необходимо проявить не только терпение, но и силу духа. Неторопливый, граничащий с сонным повествованием, темп фильма в течение первого часа служит одной цели — погружению зрителя в обычный мир с обычными персонажами и житейскими, бытовыми ситуациями. Движение камеры невероятно мягкое, ограниченное, монтажных склеек практически нет — зрителя ничего не должно отвлекать от центрального персонажа. Точка зрения на семью и местный микромир принадлежит Клео — няне и домработнице семейства. По сути, в первый час в картине не происходит ничего, но Куарон настолько качественно «маринует» зрителя, что последующие события оказывают просто невероятное по эмоциональной шкале влияние.

Режиссер вознаграждает зрителей, осмелившихся смириться с суховатым и на первый взгляд скучным ритмом фильма. Не раскрывая деталей насчет сюжета, можно лишь обратить внимание на то, что сцены здесь невероятно мощные: свой эффект оказывает режиссура. Эмоционального вовлечения в наиболее сильных сценах удается достигнуть из-за постановки (точное фиксирование кадра) и отчасти из-за натуралистического поведения персонажей. Эффект умножается в разы из-за связи, выработанной этими героями со зрителями, во время менее активных и непринужденных последовательной сцен.

Не менее необычны и чувственные ритмы, совмещенные с интеллектуальной перспективой. Для автобиографических фильмов в порядке вещей выбрать протагонистом-проводником, ну, например, героя-ребёнка, через взгляд которого можно оценить события: возможно, что и с немного субъективным оттенком. Куарон же рефлексирует через Клео, предлагая зрителю какое-то условное всезнание, перспективу по Толстому, рассматривая травмирующие события, буквально пускающие жизнь по другому пути, отстраненно и с гармонией. Повторяющиеся ритмы, вроде обзора точки с высоты птичьего полета, уличная активность (иногда нарочито театральная), а также самолеты, безмятежно летящие высоко над городом, усиливают скромный взгляд Клео: толчок зрителя с момента здесь и сейчас на уровень общей безмятежности, что в целом наводит на философские мысли. Как известно, окружающий мир существует вне зависимости проблем отдельного индивида.

Как сказал сам Куарон, этот фильм — дань уважения женщинам в его жизни и «тем вещам, что сформировали его как режиссера». «Рома» действительно выглядит воспоминанием, но не в мрачной и похожей на сон рефлексии по упущенному времени, а в подходе, сочетающим баланс правды и вымысла. Личная история Куарона становится личной историей Клео, которой, к слову, могло вообще в реальной жизни не существовать, а затем эти сюжеты становятся личными и для нас, зрителей. Эмоциональный эпицентр в режиссере за кадром и в героине в центре повествования, позволяет обыграть пустоту личности «маленького человека» Клео. Пассивная, без собственного мнения, по обыкновению молчащая девушка представлена анонимной, потерянной фигурой, условно выступающей как личность, на которую хоть кто-то, т. е. в первую очередь зритель, должен обратить внимание.

«Рома» снят в черно-белой стилистике, содержит в себе невероятно красивые сцены (самые запоминающиеся происходят на побережье, что наводит на мысли о «И твою маму тоже»), а сам Куарон вновь мастерски обращается с длинными планами, тенями и текстурами. Символическое представление о том, насколько мала трагедия семьи в общем объеме мировых вещей, передано потрясающе.

За такую личную историю Куарону пришлось расплачиваться отсутствием громких имён в касте. Большая часть актеров является непрофессионалами, однако отсутствие их актерского опыта приводит к подлинному ощущению. Особенно примечательна Ялица Апарасио, поскольку её Клео одновременно сильна и пассивна, что можно ожидать от опытного профессионала-актера, а вовсе не от молодой дебютантки.

Идеи, явно близкие режиссеру, вероятно, найдут отклик у любого зрителя: всем иногда хочется вернуться в детство. Застывшее во времени повествование, словно не имеющее ни начала, ни конца, чувствуется поэтическим, кристальным и грациозным, заставляя вспомнить творения Брессона, Феллини и Антониони, хотя на сравнение напрашивается в первую очередь другой проект, по иронии судьбы также выпущенный в 2018-м году — «Холодная война» Павликовского: оба фильма повествуют о примерно одной эпохе, оба сняты о семье режиссеров этих картин, оба в черно-белой тональности, обе киноленты завоевали престижные фестивальные награды, а их режиссеры принадлежат к одному поколению. Тематически «Рома», конечно, представляет собой, судя по всему, более сильный проект, далекий от «Холодной войны», поскольку творение Куарона обладает необходимой деликатностью: на контрасте с невероятно интенсивными моментами человеческого горя и рефлексии, наибольшее воздействие на зрителя оказывают мимолетные моменты радости и красоты. Жизнь продолжается, несмотря на то, что многие сцены «Ромы» пропитаны страхом смерти, рождая не столько драму, сколько высокохудожественную артистичную медитацию.

8 из 10

Бывало у вас когда-нибудь чувство, что вы посмотрели что-то монументальное? Меня всегда гложет мысль, что 99% фильмов очень локальны и не могут расширять ментальные горизонты. Вот у Альфонса Куарона в его новой картине «Рома» или «Рим» (в прокат фильм не выходит, только на Нетфликс, поэтому переводите, как хотите) получилось сделать это, и способствовало этому несколько факторов, о которых далее.

Лента рассказывает о служанке, которая работает на многодетную мексиканскую семью среднего класса. На дворе 1970 год, она существует в своём маленьком мирке, у неё нет родственников, лишь одна подруга и парень «на одну ночь», она терпит неудачи, принимает боль и, в общем-то, чувствует себя балластом этого мира. За окном проходят митинги, правительство рапортует о светлом будущем, но люди по-прежнему живут в грязи.

С кинематографической точки зрения, это, конечно, шедевр. Это с головы до ног детище Куарона: он здесь режиссёр, продюсер, сценарист, оператор и монтажер. Это позволяет ему делать все, что вздумается: использовать знакомый ему нарратив, черно-белую картинку и миллиарды символов. Повествование ведётся от лица служанки и рассказывает о жизни маленького человека в большом мире, в определённую эпоху. Куарон закольцевал свою ленту, использовав самолёт, как символ свободы, непринужденности и мечтаний, это очень хорошо заметно в сравнении первого и последнего кадра.

В картине есть три гениальных сцены со статичной камерой: самое начало, роды и сцена в море. Когда вы посмотрите, вы осознаете их гениальность, тот уровень напряжённости, который сопровождает эти сцены не передать. Вообще интересно то, как Куарон методично доводит зрителя до крайней точки. Примерно полтора часа вы будете не понимать вообще, что смотрите и почему это настолько монументально. Действительно, в ленте практически ничего не происходит, но это только кажется.

Гениальность картины заключается в умелой игре с фоном и вторым планом. Зачастую именно второй план и фон играют куда большую роль при построении кадра и повествования, и это возведено в абсолют! Поэтому при мнимой статичности истории, развивается она стремительно, Куарон доносит до нас массу всего, просто это нужно увидеть и понять.

Кино, конечно, сложное для просмотра. Оно кажется тягостным, но, поверьте, стоит внимательно наблюдать за тем, что скрыто или явно говорит режиссёр именно вторым планом, не забывая при этом про первый. Техническая сторона оказывает содействие. В отличие от «Холодной войны» Павликовского, эпоха чувствуется у Куарона куда лучше, то есть погрузитесь вы очень легко. Кроме этого, я уже писал выше про статичность камеры, использовалась ещё траекторная съемка, что, конечно, всегда приятно любому киноману.

Вся наша жизнь — война, а люди в ней — солдаты. В таком мире хрупкому человеку очень сложно чувствовать себя стойким и не оказаться балластом, но внутренняя сила, семья и любовь позволяют людям справляться с тем внешним ужасом, которым наполнена жизнь. Не знаю, понравится ли кино вам, вполне допускаю, что многие будут плеваться и говорить о скуке, отчасти о пресловутой конъюнктуре (тут она, на первый взгляд, есть, но, зная жизнь Куарона и его воспитание в кругу женщин, приходит понимание истока подобного нарратива). У меня после просмотра возникло ощущение монументальности картины, не иначе. Точно один из лучших фильмов года.

10 из 10

Не в роскоши, но в достатке: на вид благополучная семья занимает приличный особнячок в тихом районе города. Женщина с несколькими детьми и равнодушным к ним мужем, избегающим продолжения надоевших ему отношений, сбывая раздражение вместе с чадами и домочадцами, для которых наступает пора перемен, накрывающих волной алкогольного ретуширования нервов, сдавленных скоротечным прощанием отшатнувшихся супругов.

Затяжным первым кадром с блестящей на кафельном полу небесной лужей и пролетающим в ней самолётиком Куарон поднимает ставки и выкладывает на стол свои козыри – классика чёрно-белого кадра, обрамляющего зеркальные отражения под пристальным взглядом задумчивого мыслителя, являющего миру совершенство изобразительной светотехники, упивающегося могуществом композиционных решений, расписываясь поверх них росчерком знаков и символов, воздвигая пьедестал для личного монумента в ряду признанных гениев, смакуя ради этого кучи собачьего дерьма, на которых поскользнулось семейное согласие, рассыпавшееся в прах разочарования, болью которого становится брошенная обманщиком беременная прислуга, мыкающая горе в ожидании случайного плода.

Старательно поэтизируя стояние, Куарон обволакивает свой рассказ междометиями пауз, пытаясь выжать сок из окаменевших лиц, наделяя их выразительностью фресок, вполне уверенный в том, что работает не для кассы, а ради места в истории, пропуском в которую является выполнение обязательной программы сотворения канонического шедевра, закреплённого авторитетами, возлагающими корону на стоящего у трона наследника, претворившего в дело задуманный план.

Здесь нет главного героя, а есть фигура режиссёра, находясь за кадром, сплетающего ткань своей истории, нанося на неё мелкий рисунок из линий жизни, замкнутых в узком кругу несчастий, настаивая на сочувственном отклике наблюдателей, но логично сведённый сюжет разрывает дистанцию между ней и зрителем, которого Куарон вместо действенного размаха потчует размашистыми общими планами, скрывая отчаяние ответственных моментов вместе с лицами тех, кому приходится их пережить.

Куарон взялся говорить на языке жестов, используя для этого пространственно-визуальные приёмчики, создавая эффект скользящего взгляда, переходящего с заоблачной выси на грязную воду, с людей на животных, из дома на улицу, раздвигая рамки стен и помещаясь в них снова, он требует, чтобы его читали по губам, мастерски используя богатство технологий, обеспечивая себе профессиональный триумф при полном к тому моём равнодушии.

Так ли много знает этот мир современных режиссёров, действительно самостоятельно занимающихся созданием кино? Зачастую роль режиссёра в индустрии ограничивается занятием поста главного организатора, являющегося своего рода дирижером на площадке, в то время как львиная доля работы ложится на руку таких же профессионалов, входящих в съёмочную группу. И Альфонсо Куарон («Дитя человеческое», «Гравитация») входит в ту редкую касту режиссёров, окунающихся в работу с головой, действительно создавая от начала и до конца свои киноленты.

«Рома» - это наполовину автобиографическая драма известного на весь мир мексиканца Альфонсо Куарона, взявшегося за камерную и очень приземлённую историю, в отличие от высокобюджетной «Гравитации» - своей предыдущей работы. Невооружённым взглядом видно, насколько показанная в фильме история личная для режиссёра. Настолько, что «Рома» относится именно к тому редкому числу картин, созданных одним человеком, в то время как сотни людей на съёмочной площадке - лишь руки, помогающие творцу добиться конечного итога.

События картины происходят в 1970-1971 годах, воссозданные режиссёром с невероятным вниманием к деталям, от чего в достоверности экранной Мексики зрителю сомневаться не приходиться. А рассказывает картина о девушке из деревни по имени Клео (Ялица Апарисио), работающей вместе со своей подругой на главного антагониста ленты - богатого и не жалующегося на жизнь доктора, у которого в жизни есть всё: жена, четверо детей, хороший дом, дорогой автомобиль и даже любовница, но ему всё равно всего мало. То, как ловко и тонко Куарон знакомит зрителя с героями - заслуживает отдельных оваций.

Отца семейства режиссёр первый раз показывает в весьма тонкой и забавной сцене, в которой доктор пытается впихнуть свою громадную и дорогую машину в маленький дворик, явно не предназначенный для неё, что очень ловко и точно рисует представление в голове у зрителя от персонажа. Но ещё более избирательно Куарон подошёл именно к главной героине. Нет ничего новаторского в истории, выстроенной вокруг бедной мечтательницы, но именно у Куарона история о несчастной девушке Клео выглядит как никогда свежо. Первыми же кадрами режиссёр показывает основной род деятельности девушки - пока она отмывает экскременты собаки от плитки, в отражении воды видно небо с пролетающим мимо самолётом, что сразу говорит о главной мечте героине - улететь, как можно выше от этого мира. К слову, самолёты в фильме встречаются не раз и не два, они занимают одну из центральных позиций в истории.

А вскоре доктор просто уезжает от своей семьи и не возвращается, даже толком не попрощавшись с когда-то любимыми женой и детьми. Проблем добавляет ещё и внезапная беременность Клео, чей молодой человек также сбегает от неё. Нельзя сказать, что фильм богат на события, но это именно тот случай, когда вроде бы ничего за 135 минут не происходит, и в тоже самое время происходит столько всего, что попросту сложно уложить всё произошедшее в голове. С самого начала Куарон показывает, что главную героиню любят в семье, принимают как свою и всячески поддерживают, несмотря на то, что она просто работает на них.

Ничто так не объединяет людей, как общее горе. Оставшиеся одни женщины просто продолжают жить дальше, параллельно пытаясь справиться с внутренней болью, пожирающей сознание с каждым днём всё сильнее и сильнее. Пока обстановка в Мехико далека от спокойной, Клео продолжает мечтать о лучшей жизни. Ещё до своего побега, её молодой человек представляется зрителю, как несчастный, но забавный юноша, увлекающиеся боевыми искусствами. И совсем не смешно становится, когда режиссёр в последствии рисует этого же юношу, но с оружием в руках, старающегося скрыть свою слабость за физической силой.

Не секрет, что Куарон рос в окружении женщин, коим он и посвятил свой фильм. Все мужчины в картине карикатурно жестоки, даже дети. Три мальчика в семье то и дело спорят друг с другом, обзываются и дерутся, один раз доходит даже того, что один брат чуть не убивает другого. Можно было бы сказать, что фильм о мечтах, поскольку история выстраивается вокруг Клео, так любящей смотреть на небо, но нет, поскольку даже среди детей доктора, трое сыновей больше всего не признают именно свою сестру.

В своем наполнении «Рома» рассказывает о взаимоотношениях между слабыми духом мужчинами, но сильными физически, и безупречными внутри, но хрупкими снаружи женщинами. Режиссёр в прямом смысле по ходу сюжета убивает в героине жизнь по вине её любовника. Однако, картина не наполнена чернухой ради чернухи, как тот же «Хрусталь» Дарьи Жук, а напротив, демонстрирует, что помимо неё в мире ещё есть столько прекрасного, ради которого стоит жить в этом мире.

А удивительного и прекрасного в фильме хватает. Альфонсо Куарон не просто написал сценарий и занял кресло режиссёра, а ещё и сам стал оператором и монтажёром своей картины. Снятые им длинные панорамные на 65мм оптику - чёрно-белые кадры невероятной красоты. Буквально ни в одном кадре нет ничего лишнего, за весь фильм, что удивительно. Видно, с какой любовью и трепетом Куарон выставлял каждую композицию кадра. Даже при условии того, что в картинке нет цветов, ленту всё равно можно называть самой визуально красивой в уходящем году.

Настолько идеальные и чувственные картины выходят крайне редко и «Рома» одна из них. Новую работу Альфонсо Куарона никак нельзя пропускать, а ведь для её просмотра никуда ходить и не надо, поскольку картина уже доступна для просмотра на стриминговой площадке Netflix, на которую медленно, но верно перебегают именитые и талантливые режиссёры, в погоне за той самой свободой творчества, зачастую ограниченную крупными студиями.

Итог. Однозначно, «Рома» - это лучший фильм, выпущенный в этом году. И дело даже не в том, что написанный Альфонсо Куароном сценарий рассказывает какую-то новаторскую историю, несущую какую-то ныне невиданную миру идею. Всё гораздо проще. Это от начала и до конца картина, сделанная с такой любовью и трепетом, что она никого не способна будет оставить равнодушным. Пускай при первом взгляде кажется, что снаружи фильм до уныния обыден, но при более подробном рассмотрение становится видно, казалось бы, очевидное, сколько на самом деле в этой чёрно-белой истории красок, состоящих из когда-то пережитых режиссёром эмоций и переживаний.

10 из 10