Статусы Shadowborn

И видел я: стемнели неба своды,

и облака прервали свой полет,

и времени остановился ход...

Всё замерло. Реки умолкли воды.

Седой туман сошёл на берега,

и, наклонив над влагою рога,

козлы не пили. Стадо на откосах

не двигалось. Пастух, поднявши посох,

оцепенел с простёртою рукой,

взор устремляя ввысь, а над рекой,

над рощей пальм, вершины опустивших,

хоть воздух был бестрепетен и нем,

повисли птицы на крылах застывших.

Всё замерло. Ждал чутко Вифлеем...

И вдруг в листве проснулся чудный ропот,

и стая птиц звенящая взвилась,

и прозвучал копыт веселый топот,

и водных струй послышался мне шёпот,

и пастуха вдруг песня раздалась!

А вдалеке, развея сумрак серый,

как некий Крест, божественно-светла,

звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой,

где в этот миг Мария родила.

В. Набоков
- - -

Любовь есть отношение к вечному в человеке. Понятая таким образом, любовь становится огненным мечом в руке каждого человека, отсекающим все конечное, равнодушное и болезненное в человеческом бытии. Она становится защитой личностного в человеке, условием недопущения разрушительных последствий осознания разделённости людей тоской и скукой. Именно такая любовь заставляет нас не закрывать глаза на бесконечную экзистенциальную разорванность человеческого бытия.

Она призывает нас углубиться в неё.
- - -

Странно... Разбиться об этот город,

Стать его дымом – тяжёлым, белым.

Снежностью колкой лететь за ворот,

Падать, скользить силуэтом беглым.

В утренний холод, густой и синий,

Вырваться хриплым собачьим лаем,

Писком синицы просыпать иней,

Спать длинным светом в пустом трамвае.

Солнцем пролиться. Лучом багровым

Плавить рисунок морозных окон,

И уплывать... Там где день бескровный

Вьёт из позёмки туманный кокон.

Стукну в окошко осколком ветра...

Спит белый кот, спят часы – как раньше.

Жёлтая лампа... Мои приметы.

Рядом тепло, а душа – все дальше.


- - -

Чтобы победить душевную боль, память о несбывшемся должна стать фантазией. Затем реальностью и вновь памятью…
- - -

Меняются и время, и мечты;

Меняются, как время, представленья.

Изменчивы под солнцем все явленья,

И мир всечасно видишь новым ты.

Во всём и всюду новые черты,

Но для надежды нет осуществленья.

От счастья остаются сожаленья,

От горя - только чувство пустоты.

Уйдёт зима, уйдут снега и холод,

И мир весной, как прежде, станет молод,

Но есть закон: всё обратится в тлен.

Само веселье слёз не уничножит,

И страшно то, что час пробьёт, быть может,

Когда не станет в мире перемен.

Луис де Камоэнс
- - -

Приют кентавров: берег нелюдим,

хранит волной обглоданные кости

лесного бога, помнит вой норд-оста:

усни... усни под саваном воды.

Что здесь найдёшь? Потерянный покой?

Ракушки смотрят белой пустотой,

как пляшет дух акациевой рощи.

Его лицо - и свет, и темнота,

паденье в смерть зелёного листа.

Сухое тело ветром злым полощет.

Из мрака и во мрак растёт трава

горбатых скал, крадущихся неслышно.

Увидишь ли себя чужим и лишним,

не отыскавшим нужные слова?
- - -

Не старайся постигнуть. Не отгадывай мысли.

Мысль витает в пространствах, но не может осесть.

Ананасы в шампанском окончательно скисли,

А в таком состоянии их немыслимо есть.

Надо взять и откинуть, и отбросить желанья.

И понять неизбежность и событий, и лет,

Ибо именно горьки ананасы изгнанья,

Когда есть ананасы, а шампанского нет.

Что ж из этой поэзы, господа, вытекает?

Ананас уже выжат, а идея проста:

Из шампанского в лужу – это в жизни бывает,

А из лужи обратно – парадокс и мечта!..

Дон-Аминадо
- - -

Когда уйдёт завершившийся год,

Отгремит последний салют,

Снежинкой-искрой ладонь обожжёт

Мимолётность этих минут.

Отбросив лишь чуть заметную тень

На раскрытой книги листы,

Умчится в бездну ещё один день

На волне своей суеты.

Их будет много, вразброс и подряд -

Бесконечная карусель

Неважных дней, неособенных дат,

Проходных секунд и недель,

А горсть событий - судьбы маяков,

Что зовут, вдали заблестев, -

Всего лишь несколько ярких мазков

На огромном сером холсте...

И только чувств безграничный тайник

Нам даёт за будней дверьми

Вписать в любой незначительный миг

Необъятный сказочный мир...

Так пусть вращается звёздный шатёр

И бесстрастно время течёт -

Давай поймаем за хвост метеор,

Ускользавший за горизонт,

И, бросив вызов январской тоске

И презрев шаблонности зов,

Давай оставим следы на песке

Под стеклом песочных часов.
- - -

Тишина – это мёртвое золото,

В ней плывёт первозданная тьма.

Ночь кострами на тени расколота

Снегом их посыпает зима...

За границей, начертанной пламенем

Притаился неведомый мир.

Между нужным, понятным и правильным

Кто-то тёмную полночь разлил…

И над нею созвездия кружатся.

Сквозь прорехи в густых облаках

Смотрят с неба седые жемчужины,

Солнце бродит в далёких мирах…

А за кромкой чужого сознания

Фонари заменяют рассвет.

И не лес, но бетонные здания

Прорастают из семени лет.

Ночь грустит. Но однажды ,заветная,

Будет вновь беззаботно темна.

И вернётся со мглой беспросветною

Тишина. Тишина? Тишина...


- - -

.......Когда идёт снег....

Он чувствует: эта зима –

последняя... И отмечены

все вещи, вчера знакомые,

округлостью пустоты.

И он, будто жалкий старик,

боится мышиного вечера,

боится оглохшего дома,

и холода – до тошноты.

........Когда идёт снег...

Ему вспоминается многое,

и память – тонка и ветрена –

уводит тропинкой рыжей

в заброшенный мокрый сад.

Где небо – прозрачное, ломкое

крыло стрекозы неведомой,

и медленным соком яблок

пропитан любой закат.

И где-то, где осень каряя

во взгляде его собаки,

где дождь опрокинул звуки

костяшками домино,

и ночь – не длиннее времени,

а звёзды спелы, как злаки,

и холод – едва ли холод,

он хочет остаться, но..

...Опять идет снег...

Рейвен

- - -