Статусы Охреневший мальчик.

Никто тебя не задержит, но ты этому будешь и не удивлен,

Под ногами вечной щебенкой создаваемый скрежет, а в глазах от былой жизни только тлен.

Где твой пламень, который горел у тебя в груди?

Остыла горячая кровь, которая пульсировала по молодым венам?

Вспоминаешь, когда подростком встречал корабли, спотыкаясь по знакомым ступеням.

Знакомые стены, но чужие взгляды в знакомых лицах,

Вкладка поиска стала поводом для перемены, а корзина привычный финал в актуальных страницах.

Никто тебя не задержит в писании, когда дверь внезапно открылась,

В песнях сирен не сыщешь слов о разочаровании, когда каждая встречаемая ею человеская сущность со всем смирилась.
- - -

Пора сжигать листы, написав свои имена на нём, чтобы смешать пепел с холодным дождём,

Опьяневшими чувствами чертили свои линии жизни, слушая связанных екзорцистов над расскаленным углем.

Срезали с друг друга куски мяса и не затупливали при этом лезвие ножа,

Смешно перебираем ножками к вратам рая, спрятав лезвия под закатанные рукава.

И не уставали ведь петь песни о греховности у трескавших костров, забыв о своей теневой индивидуальности,

И не счесть дней, когда мы терзаемы демонами прошлого, разбивали втупую костяшки в кровь.

Пепел наших имен ещё вернется частицами невиденных глазом частиц из толщи земли,

Выпавшая кость из наших чертогов памяти станет единственным поводом для Цербера, который заснет вечным стражем у могильной плиты.
- - -

Пали принцессы, пали их холодные дворцы,

Пафосными речами разрушены к ихнему саду все мосты.

Пали принцы, пали их города,

Зачумленная гордыня возвышается над матерью Земля.

Пали враги, пали союзные города,

Слоем лицемерия исчёркана солдатская броня.

Пала дружба, пала любовь,

Создают новые шрамы в попытке увидеть голубую кровь.
- - -

Однажды наступает момент, когда люди становяться теми, кем ты их считаешь, а их оправдания, или попытка подобного становиться ещё большей тупостью, которая делает только хуже им самим, а не тебе.
- - -

Знаешь, а ведь мы выжигали себя среди этих сотни страниц, когда писали часами текста,

Были такими разными среди этих сотни птиц, когда наши крылья ласкали чужие небеса.

Хотели убежать однажды, когда об этом скажет время,

Испытав себя среди чужой вражды, так и не уняли боль, где проело дыру бремя раздора.

Однажды мы встретимся среди знакомой дали, когда наши тела будут полуживые,

Ваши сердца все ещё из горячей стали? – будто сказал в ушах ветер, но уста так и остались немые…


- - -

— Боже... Датч, в какой из твоих философских книг написано, что человека можно скормить чертову аллигатору?

— В той, которая про слабость. В той самой...

RDR 2.
- - -

Ты пришёл сюда слишком рано, а мог и дальше играть красивую роль среди этих душ,

Следуя своему праведному плану, пролил на себя из собственной крови и чужих слёз душ.

А так старался быть хорошим человеком, когда не замичал чужих страданий, а может, просто делал такой вид?

Как оно показать себя живым скелетом? – продолжал свою речь стражник, чей хозяин был Аид.

А я все это время молчал и смотрел на реку из живых душ, которая текла в этом мёртвом мире,

Кто-то меня к себе звал там, где был причал и вспомнил, что этот момент я где-то уже видел в чьей-то безумной картине...
- - -

Давай, просто посидим, поговорим, как будто в былые времена вернулись,

Не одну бутылку от алкоголя освободим, косяки испепелим, чтобы узнать, какой стороной к нам повернулись.

Давай завернем на встречку, чтобы испытать на прочность этот кусок металла на пределе,

Зальём алкоголем и яростью внутреннюю печку, показав себя теми, кем нас считали в их паршивом деле.

Я подниму за тебя стакан и в мыслях скажу тост, сделав вид будто не хочу зглазить,

Привет, дружище. Все также держишь вечностью на этом месте свой пост?

Жаль, что по колонам этого разрушенного моста, как в далеком детстве нам не полазить.
- - -

Замки оказались ложью в которых живут принцессы,

А принц сам себе палач, который пустил себе кровь у гнилых врат,

Разбитая посуда, очередной скандал и так до последней пьесы.

И в один момент нет вашего напряжения достигающего ста ват.

Будто вас выключили, как лампы в чёрном коридоре,

Где был теперешний ты, когда писал её имя на заборе?
- - -