Рецензии

Все больше лет отделят нас от той войны, все меньше остается людей, видевших ее своими глазами. Детали событий стираются, вытесняются пропагандистскими штампами. Тем ценнее кажется попытка автора написать адекватную картину прошлого в его невообразимой сложности. Я не согласен с упреками в адрес автора, что он пытается обелить немцев, одновременно очерняя славян — украинцев, поляков, русских. Показанное в фильме в общем соответствует исторической правде, подтвержденной документированными свидетельствами очевидцев. Что касается собственно немцев, то на экране проходит череда военных преступлений — этнические чистки, расстрелы пленных, казни заложников из мирного населения. При этом герои фильма являются не только свидетелями, но и непосредственными участниками этих акций. Перед нами разворачивается история про то, как отличный парень, пройдя через мясорубку войны, может вдруг обнаружить себя на площади с веревкой в руке, принимающим участие в повешении заложников, на переднем плане классического фотоснимка из тех, что служили потом уликами на судах по военным преступлениям. Машина войны корежит человека, но фильм еще и про то, как в самой безнадежной ситуации человек использует шанс на сопротивление безжалостной логике войны. В товарный вагон, набитый сломленными людьми и неумолимо и несущийся к конечному пункту их уничтожения, случайно попадает девочка-подросток, единственная, в ком сохранилась воля к сопротивлению, и этого хватает, чтоб изменить баланс на весах жизни и смерти одного их главных героев. Суровый командир отряда аковцев вручает свое оружие еврею, застывшему перед ним в ожидании пули. Гламурная звезда эстрады, яркая хрупкая бабочка, окунается в тошнотворный кошмар полевого госпиталя в разгар сражения. И сам тот парень с потухшими от ужаса войны глазами в итоге получает свой шанс, спасая от бессмысленной гибели необученных мальчишек-новобранцев, брошенных напоследок в топку войны. В общем, фильм, как мне кажется, неплохой, особенно на фоне плоских плакатов, эксплуатирующих тему войны в пропагандистских целях.

«Наши матери, наши отцы» — в своем роде уникальный сериал, поскольку показывает нам проигравшую сторону, а именно немецкую, что не характерно для большинства фильмов о Второй мировой.

Собственно говоря, мы здесь получили европейский (немецкий) взгляд на события, которые развернулись в июне 1941 года. Стоит сразу сказать, что создатели картины хорошо постарались: сценарий, постановка, декорации, костюмы, спецэффекты и актерская игра были на должном уровне, несмотря на то, что сериал выпускался для местной аудитории и не был рассчитан на широкий прокат.

Что мы в нем видим? Прежде всего, людскую трагедию, целое поколение, которое искалечила война, чьи души извратили пропагандисты и чья боль тонкой нитью прослеживалась сквозь сюжет. Можно ли было винить этих людей, которым говорили одно, но на сам деле было другое? У каждого здесь своя правда, а историю, как известно, пишут победители. Вот и герои картины слишком поздно осознали, что этими «победителями» они уже точно не станут. Конечно сюжет в какой-то степени банален и наивен, а герои порой ведут себя безрассудно, но тем не менее все это отнюдь не портит общее впечатление, а наоборот — заставляет сопереживать и внимательно следить за тем, что происходит дальше.

К слову, фильм по началу меня не особо впечатлил, но после него осталось приятное послевкусие, как говорится «было над чем подумать». Потому это фактор и определил мою оценку и тип рецензии.

Безусловно он также не лишен некоторых исторических ошибок, но их, к счастью, было не особенно много (лично на мой взгляд). Отдельно хочется отметить, то что немцы здесь выглядят намного лучше, чем было на самом деле. Все их убийства и зверства продиктованы больше не политикой геноцида, а военной необходимостью: убийство партизан, жителей, ведущих подрывную деятельность и т. д. Конечно, за это можно было бы изрядно зацепиться и помусолить эту тему, но в любой кинокартине (кто бы ее не снимал) одна сторона всегда выглядит героями, а другая — злыми врагами. Поэтому не стоит относится к этому строго — это всего лишь взгляд немцев на события, которые также являются частью их истории. Вот и все.

Резюмируя, скажу, что в целом картина мне понравилась, но поставить ей высший бал не могу по изложенным выше причинам. А потому от меня справедливые:

8 из 10

Не уверен, что воспроизвел цитату из фильма правильно, но именно эта мысль и побудила меня посмотреть сей мини-сериал. Мысль была изначально подсказана моим австрийским товарищем, с которым мы намедни спорили о генетической, так сказать, памяти наших с ним народов. Он же и порекомендовал посмотреть «Наших матерей и отцов».

О чём картина?

Его создатели весьма настойчиво и упорно пытаются убедить нас, что война меняет людей. Так старались, что главные герои, коих пятеро, то и дело прямым текстом своих речей нам об этом напоминали. Там как бы два основных варианта идеи: «война меняет людей» и «война обнажает в человеке всё его худшее и звериное». Тут всё понятно.

Кто главные герои?

Два брата. Старший правильный, младший «как бы» неправильный, подпорченный. Две девушки. В принципе, созданные по аналогичной схеме с предыдущими персонажами. Первая медсестра, вторая девица и прислужница режима.

Ну и пятый — еврей. Еврея нам показали этаким «немного бунтарём».

И всё пятеро совершают как благие поступки, так и ошибки.

Справились ли главные герои с передачей смысла фильма?

Как уже говорил выше — нам про влияние войны на сознание людей кричали буквально рупором в оба уха весь фильм. На деле, на мой взгляд, из пятерки радикально-заметному преображению образов подверглись лишь двое — те самые братья. Оно и понятно, ведь именно эти ребята были солдатами, непосредственно участвовали в боевых действиях и в их процессе принимали, меняющие канву происходящего, решения.

Справились парни? Да, справились. Наблюдать за ними было интересно.

Девушки, не сказать, чтобы были серыми мышками, но развитие их персонажей шло по предсказуемому пути.

Еврей вёл себя натурально, встречая приключение за приключением. Самая динамичная история, пожалуй. За что отдельное спасибо режиссеру — не перестарались с акцентом. А то, знаете, евреи в фильмах про ВМВ либо жалобные до слышимого скрипа сердечных желудочков, либо рембо-терминаторы, рубящие немцев наповал одним лишь правом пейсом.

Показали ли нам ад войны?

Вот тут, на мой взгляд, достоинства фильма начинают стыдливо отходить покурить за угол. Нам же должны были показать ад, правильно? Иначе чего там в этой войне такого страшного, что она обнажает в человеке всю его звериную сущность?

Не показали. Да, гибли товарищи. Да, были расстрелы. Да, подстрелили пару детей. Ужасно это всё осознавать, согласен. Но, ребят, это же немцы. Мы как бы в курсе, что эти мастера штангенциркуля вытворяли с мирным и не очень населением. Покажите нам накал, откровенность таких моментов! Покажите убийственное горе, а не просто убийство! А, не можете? Ну, ладно. Минус вам за это.

Нет, жестокость в фильме, несомненно, была. Но местами она выглядела нелепо. Даже в убогой клюкве «Враг у ворот» месть нациста над русским мальчишкой кажется более пронзительной всей драмы «плохих немцев» данного 4,5 часового мини-сериала.

Насколько картина выглядит реалистично?

Начать и, пожалуй, закончить стоит одним упоминаем акцента, с которым переговариваются русские (советские) в этом фильме. Он отвратителен и комичен.

До кучи: немцы стреляют из-за укрытий, русские лупят от бедра, стоя в полный рост в выбитом окне. Еврейка, служившая медсестрой у немцев, приговоренная ими же к расстрелу, позже предстает целёхоньким советским офицером штурмовой группы с идеальной укладкой и всё тем же дебильным произношением. И множество аналогичных ляпов.

Русские в фильме выглядят абсолютно бесформенно, противостояние наших двух народов не показали никак вообще. Так, отдельные местечковые пострелушки, крики, горсточка изнасилований, лиц-то толком не видно было даже. Про героизм советского народа не спрашивайте — его тут нет от слова «совсем». Зато показали нацисткую «гэбню» для хоть какого-то баланса.

Каков вердикт?

Старались. Какие-то актеры молодцы, какие-то не очень. Какие-то детали кажутся достоверными, какие-то бредовыми. Какие-то моменты показаны грамотно, какие-то не раскрыты вовсе. И всё, вы знаете, в таком каком-то скомканном виде. Нельзя сказать, что получилось плохо или однозначно хорошо. Что-то среднее. То ли денег не хватило, то ли еще чего.

Я думаю, что после просмотра смогу согласиться с приведенной в заголовке этой рецензии цитатой. Действительно, немцы сдались без остатка, полная и безоговорочная капитуляция идеологии. Фильм хорош тем, что навёл меня на эти умозаключения, но при этом оставил другой вопрос в воздухе: «а достойны ли были немцы такого эпизода в своей истории?»…

Немецкие актеры сыграли великолепно своих прадедов, особенно Том Шиллинг в роли Фридхельма.

Хороший мини-сериал. Смотрела с настороженностью, потому что для меня — это первый мини-сериал глазами немцев о ВОВ. Думала увижу, фашистов положительных героев, а русских ублюдков. Здесь нет никакого героизма и никакой жалости к фашизму. Сериал показал всю жестокость немцев и русских. Мини — сериал рассказал о поражения немцев в ВОВ и также просто о страшной войне для немецкого и русского народа.

Мы всё ещё не можем принять, что Вторая мировая война была и для немецкого народа — трагедией, боли и потерей. Конечно и для нашей страны тоже была трагедией, но приобретенной Победой и Свободой.

После просмотра этого фильма возникло ощущение, что где-то уже это видел…

Очень уж он похож на другую подобную трагедию — «Охотник на оленей». Даже сценарически они очень перекликаются. Взять хотя бы сцены прощания в кафе в начале картины, сцену встречи в том же кафе после войны. И Виктор в роли «оленя», а Фридхельм в роли «охотника»… И такой же нерв личной трагедии каждого из них, переломанного кровавой войной. Они также не все вернулись из этой мясорубки, как и герои фильма Майкла Чимино. И также будут ощущать себя лишними в обществе — потерянным поколением. Ибо изначально не были циничными мразями, как штурмбаннфюрер Дорн, легко пристроившийся в услужение к американцам после войны, и наверняка потом верно служил им во время «холодной войны». Но в этом и главное испытание каждого из нас в этой жизни — остаться человеком, когда жизненные обстоятельства диктуют тебе стать мразью, чтобы еще пожить «по-человечески, для себя» на этом свете. Очищение страданием за грехи — вот главная мысль этой картины. Вильгельм очищался штрафбатом за вялое невмешательство в убийство еврейской девочки да и просто как офицер Вермахта, командир «свехчеловеков» — поработителей России. Фридхельм принял смерть, не сдавшись, как фольксштурмовики, ибо пройдя путь от простого солдата, до участника карательных акций, невозможно желать у Бога возможности еще чуть-чуть пожить, не будучи изначально подонком по жизни. Шарлотта очищалась изнасилованием и пленом за соучастие в убийстве Лилии и предательстве любимого мальчика сожительством со старым доктором. И, кстати говоря, да простят мне мой цинизм все потерпевшие и негодующие, но многие из теперешних русских онкологических больных, нуждающихся в трансплантации, должны быть благодарны нашим солдатам-насильникам за то, что благодаря их стараниям, у онкобольных из России так много теперь потенциальных доноров костного мозга в Германии. Только судьбы Греты и Виктора у меня вызвали действительное ощущение фатальности. До последнего была надежда, что Грета все же выживет, а Виктор будет отомщен за смерть своих родных. Но что она хотела для себя, став СС-совской «подстилкой» и разрушительницей брака. А про трагедию судьбы парня, аналогичного Виктору, посмотрите в картине «Попугай, говорящий на идиш»…

Теперь о том, что в фильме немцы показаны не слишком жестокими и нравственно страдающими. Помилуйте, об жестоких и беспощадных фашистах уже создано много фильмов. Правда не немцами. Самобичевание у них как-то не очень получается. «Иди и смотри» стоит на вершине этого пьедестала. Идите и смотрите, если сможете. Попробуйте поседеть, как Флера Гайшун, к концу фильма, а не просто посмотреть «киношку с пивком и сухариками».

Зато очень правдиво показаны АКовцы — без всяких соплей, как у Анджея Вайды. Показаны со стороны их истинного отношения к евреям и русским-большевикам. Помнится поляки уже один раз воняли в сторону «Момента истины» Богомолова: ах зачем вы нас описали жестокими и подлыми бандитами. А их акции возмездия в ответ на Волынскую резню и «геройство» в Западной Белоруссии? Это надо забыть? Спасибо товарищу Сталину за операцию «Висла». Иначе жертв любви поляков к украинцам и русским было бы гораздо больше… А образ их «братьев по оружию» — жовто-блакитных самостийников в данном фильме также исторически верен.

Эта картина о личной трагедии каждого проигравшего нравственную битву с самим собой и невозможности после этого жить по-прежнему. О нравственном выборе каждого из нас во время нашей неправедной жизни во грехе. Попытка создать фильм-покаяние в какой-то мере режиссеру удалась…

Я напишу эту рецензию только для того, чтобы не дать победить тем, кто пишет отрицательные рецензии на этот шедевр только потому, что руководствуются устарелыми идеологическими маразмами о том, что в Германии во времена нацизма жили сплошь нелюди, или абсурдными историческими дотошностями к ёмкости магазина МП-40.

Вот она — правда войны. Вот она — война мировоззрений. Война двух величайших мифов в истории — мифа о величии арийской расы и мифа о торжестве страны Советов. И если со стороны СССР все мы видели великое множество фильмов на эту тему, то вот она — масштабная, зрелищная и трогательная немецкая картина войны от лица простых немецких солдат, медсестёр, обычных граждан, пропитанная человечностью, эмоциями, неприятной правдой, честью и долгом. И переполненная болью прозрения.

Пять героев — пять потрясающих историй — пять сломанных жизней.

Для себя фильм поставлю на полку лучших о Второй Мировой, всем остальным посоветую посмотреть не предвзято, чтобы иметь своё мнение.

Сериал имеет очень схожие черты с сериалом «Доктор Живаго» 2002 года, с Гансом Мэтисоном и Кирой Найтли. В обеих картинах в начале мы видим жизнь друзей, полную надежд на будущее, проходим с ними через ужасные испытания, на фоне трагических моментов мировой истории, а в конце герои возвращаются назад, к дому, которого уже нет, к местам которые изменились навсегда, и вспоминая призрачное прошлое, время, когда они были по настоящему счастливы и которое уже никогда не вернется снова.

Если кому-либо понравился немецкий фильм «Сталинград» 1993 года, то скорее всего понравится и этот сериал. Затрагивая такую сложную тему как мировая война, всегда оказываешься перед дилеммой попытаться показать «как есть» или показать «как должно быть». И попытки лавировать между этими понятиями обычно не приносят фильму пользы.

Филипп Кадельбах постарался показать войну цельно и реалистично, не делая кого-то однозначно отрицательными или позитивными героями, и в итоге, похоже, не угодил большинству, но показал войну как есть.

10 из 10

России здесь нет. Она и не нужна. Она лишь фон, тот самый признак противоборства, который раскрывает всю драму души немецкого солдата. Только очень закомплексованный, неуверенный в своей силе, в своей правде житель страны, мог увидеть в этом меланхоличном повествовании какую-то антироссийскую пропаганду.

Россия, Советы — победили. Этого никто не оспаривает, и более того, сценаристы как бы дают нам право на всякие дурные поступки без попытки обвинить нас, так как, чтобы мы не делали в ответ, все будет честно, все будет справедливо, после того, что нам пришлось пережить.

Русский комиссар, который был расстрелян в начале первой серии. Как был преподнесен его образ? Без произношения единого слова, он принял смерть не дрогнув, выразив все одним взглядом.

Сцена изнасилования. Это исторический факт. Русские в конце войны, на немецкой стороне делали это постоянно. Потеря человеческого облика? Возможно. Месть? Отчаяние? Более вероятно. С трудом, но понять и принять можно. Главное, что ничего не выдумано, не искажено. Но оставим это.

Более интересно погрузиться в психологию и рефлексию главных героев.

Старший брат и младший брат. Человек долга, компромисса и человек, не видящий полутонов. Фридхельм знал с самого начала насколько бессмысленна война, он не шел на компромиссы ни с кем, показывая всем своим видом, свое желание отстраниться от всего этого непотребного действия. Но это до первой крови товарища, который вот так, случайно, встретил мину. Затем, с таким же непринятием полутонов, Ф. уясняет одну только мысль: убей, чтобы не убили тебя. Он втягивается в войну, но от морального опустошения, мучительного засыхания совести, это его не спасает. А для такого человека как он, это засыхание означает медленную смерть, полное безразличие перед жизнью, перед небытием. Такое, что грозное дыхание волка на твоем лице не заставит тебя дрогнуть. Сразу стало понятно, что дома, на родине, он обратно не приживется. Так и получилось: вышел на пули, избавился от медленного пребывания тенью в дальнейшем мнимом послевоенном раю.

Сцена, где он, переодетый в форму красного, подстрелен своими же солдатами — очень символична. На войне — ты не человек, не личность. Ты лишь кусок ткани другого цвета, что дает автоматическое разрешение на смерть. Товарищи бьются в панике, а Фридхельм безмолвно пронзает этой жуткой правдой.

Вильхельм не мог себе позволить таких мнений, таких поступков. Он был связан жизнями солдат, которых должен был вести. Он пошел на войну не так осознанно как брат, а совсем не понимая, что и для чего все это делается. Он рассчитывал на скорую, легкую, почти бескровную победу, которая обернется таким же скорым возвращением домой. Поэтому в дальнейшем, ему было не менее тяжело, чем брату: мучительное открытие понимания нечеловечности того карнавала смерти. Осознание роли своей страны в самом ужасном кровопролитии за всю историю мира. Дезертирство. Но какие прекрасные кадры: он, в подпоясанной крестьянской рубахе, в самой что ни на есть русской избе, в стороне ото всех. Но затем снова, эта самая рубаха уже дает разрешение на твою смерть, так как ты теперь лишь жалкий коммунистический сброд. Снова символизм.

Еще есть один еврей. Одна глупая певица. Одна чудесная полевая медсестра. Искалеченные души, искалеченные судьбы. Только лишь гестаповец легко найдет себе место в новом послевоенном мире, но не наши герои, которым посчастливилось (?) вернуться обратно. Они же, составят то самое «потерянное поколение», которое еще долго не сможет очнуться от призраков войны.

Чей-то приказ превратил эти безмолвные фигуры в наших врагов; другой приказ мог бы превратить их в наших друзей. Какие-то люди, которых никто из нас не знает, сели где-то за стол и подписали документ, и вот в течение нескольких лет мы видим нашу высшую цель в том, что род человеческий обычно клеймит презрением и за что он карает самой тяжкой карой. Кто же из нас сумел бы теперь увидеть врагов в этих смирных людях с их детскими лицами и с бородами апостолов? Каждый унтер по отношению к своим новобранцам, каждый классный наставник по отношению к своим ученикам является гораздо более худшим врагом, чем они по отношению к нам. И все же, если бы они были сейчас на свободе, мы снова стали бы стрелять в них, а они в нас.

Э. М. Ремарк

Unsere Mutter, unsere Vater (Наши матери, наши отцы)

2013 год. Германия. 3 серии. Каждая серия идёт полтора часа.

Друзья познаются в войне.

«Боже мой, что я сделал, зачем я это делаю, эти ужасные вещи?!», — герои сериала постоянно спрашивают себя, но при этом продолжают совершать страшные проступки, пока не умирают или не становятся полностью опустошенными. Но, как ни странно, героям сопереживаешь до самого финала и надеешься на хэппи-энд, понимая, что счастливый конец — это из другого жанра.

Сюжет сериала прост: в июне 1941 года пятеро друзей, две девушки и три молодых человека, отмечают в берлинской пивной отъезд на восточный фронт троих из них. Они надеются снова встретиться к рождеству. Одна пара уже давно любовники, а другая так и не признается в любви. Они пройдут всю войну, но в мае 1945 в Берлин вернутся не все. Пять линий жизни пересекаются и расходятся на протяжении всей войны.

Зачем смотреть? Во-первых, затем, чтобы навсегда понять, что война ради идеалов — это катастрофа, в которой погибнет всё человеческое. Поэтому, кто призывает к войне под любым благовидным предлогом хуже маньяка-убийцы. В фильме нет дидактики, которая постоянно присутствует в американских фильмах и сериалах. Сериал очень тонкий и максимально достоверный.

Великолепная игра актёров. Сериал смотрится на одном дыхании. Постоянно переживаешь за героев, ненавидишь то, как они поступают, сочувствуешь им, желаешь удачи. Но война счастья не раздает.

В фильме нет батальных сцен, эпических сражений, но есть война глазами обычных солдат, для которых локальный бой есть самый важный. Сериал как большой роман: здесь присутствуют любовь, самопожертвование, месть, обман, расплата, благородство и подлость, горькое разочарование. В сериале много действующих лиц: обычные солдаты вермахта, садисты из СС, украинские пособники фашистов, польские партизаны-антисемиты, русские солдаты-насильники, американцы, покрывающие нацистов…

Эротики нет, постельные сцены есть, рукопашного боя нет, юмора нет, длинных красивых кадров тоже нет. Но сериал стоит посмотреть — вы будете ценить дружбу и любовь ещё сильней. Несмотря на ужасы войны, которые показаны в фильме, и трагичную судьбу героев, сериал оставляет светлое впечатление.

Алан Бэннет устами своего героя Познера в пьесе «Любители истории» иносказательно ставил невозможный вопрос: «To put something in context is a step towards saying it can be understood and that it can be explained. And if it can be explained that it can be explained away». Режиссер Филипп Кадельбах выступает адептом этой точки зрения, и в своей картине «Наши матери, наши отцы» не занимается изображением героев и злодеев, примитивизм его не интересует. Кинематографист не пытается объяснить или понять, как случилось, что в 1939-м году Ад вдруг поднялся на поверхность с рассчитанной алхимиками в Средние века глубины. Он лишь изображает будни тех, кому был предложен безальтернативный выбор, точно отраженный в слогане «Fur Fuhrer, Volk und Vaterland».

Роскошная Грета, целомудренная Шарлотта, смелый Вильгельм, благородный Фридхельм и глубокомысленный Виктор не задумывались о судьбах мира, и не искали «врагов». Наши герои хотели лишь спокойной жизни, страстных поцелуев и дружеских объятий. Но в барах появились таблички «Swing Tanzen Verboten», на улицах все больше мужчин в форме поразительной красоты, от которых веет столь же невероятной опасностью, а Виктора теперь нужно прятать потому, что он еврей. Ни для кого из наших героев война не кажется необходимой, они относятся к ней с точки зрения обывателя, считая, что все рано или поздно пройдет. И все действительно пройдет. Для кого-то окончившись смертью, а кому-то «подарив» испытания, которые не в силах выдержать человек. Кадельбах выстраивает свое повествование ориентируясь на стандарты, заданные великими драматургами вроде Виктора Гюго: ни одного случайного слова и проходной сцены. Каждый нюанс важен, каждое событие имеет свое место в общем замысле. Этот перфекционизм сочетается с постоянной иносказательностью и апелляцией к метафизике, с вещами недоступными большинству кинематографистов.

Голубоглазый Фридхельм терпит насмешки и избиения за свою «трусость», твердо веря в то, что он прав. Но с каждым днем «службы» теряет себя прежнего и в какой-то момент слезы сменяются безразличием: разница между чувствами и поведением достигает своего апофеоза, а финал становится предсказуем, и это совсем не проигрыш в войне. Каждый герой картины наделен своей безрадостной судьбой, но Фридхельм является моральным абсолютом, не признающим компромиссы. Его друзья будут обманывать, доносить, врать, дезертировать, заниматься сексом ради выгоды, но не он. Фридхельм особенно важен для режиссера тем, что именно с его помощью он может обрисовать дилемму — жить чудовищем или умереть человеком.

Зная, что в век господства научно-технического прогресса, общество в некоторых своих аспектах показывает поразительно невежество и даже дикость, создатели ни на секунду не позволяют себе рассуждать на тему «наши» и «ваши» во Второй Мировой, они рассматривают каждого своего героя, и его окружение во всей совокупности характеристик, учитывая неоднозначность происходящего. Вермахт и СС — это совершенно разные группы немецких вооруженных сил; антисемитизм почему-то не стал вопросом общественной значимости и озабоченности; некоторые советские солдаты насиловали и убивали мирных жителей, а кое-кто, облаченный в форму Hugo Boss, испытывал сострадание к мирным жителям, и сходил с ума, видя, что творят его братья по оружию.

Производственный бюджет минисериала составил восьмизначную сумму, что для европейского телепродукта нетипично. Но и этого оказалось недостаточно для реализации изначального замысла Кадельбаха, согласно которому часть действия должна была проходить во Франции, касаться судьбы еврея Виктора, и включать в себя участие армии Союзников. Изъятие первого варианта сценария не отразилось на содержательной части фильма, только лишило его определенной доли зрелищности. Относительно визуализации единственным конкурентом «Наши матери, наши отцы» могут выступать лишь телефильмы Стивена Спилберга и Тома Хэнкса о Второй Мировой. Иными словами это экстра-класс, при котором все съемки происходят в специально выстроенных масштабных декорациях (в данном случае на территории Германии, Литвы и Латвии), а взрывы являются продуктом работы пиротехников, а не специалистов в области IT.

«Наши матери, наши отцы» стал одним из немногих не англоязычных фильмов, показанных корпорацией BBC (предыдущим была шведская драма «Никогда не вытирай слезы без перчаток»), что свидетельствует не только об избирательности британской компании, но и говорит о том, что картина Кадельбаха представляет собой тот редкий образец искусства, которое в своей гуманистической направленности понятно каждому просвещенному человеку, не взирая на языковые барьеры. В США этот фильм даже шел в ограниченном прокате в формате полного метра хронометражем почти в 300 минут. Однако, не смотря на рекордные рейтинги в Германии и Австрии вкупе с продажами для показа по всему миру, «Наши матери, наши отцы» подвергался и жесткой критике, источником которой служили журналисты и зрители, забывшие о том, что война не укладывается в пару параграфов учебника истории, а идеология не способствует рефлексии. Обвинения в адрес сценариста Стефана Колдитца простирались в диапазоне от преуменьшения роли тех или иных вооруженных сил и недостаточном обращении к ужасу, происходившему в отношении евреев, до просто грубых и необоснованных оскорблений, содержащих слова «пропаганда» и «провокация», тогда как обе эти категории в «Наши матери, наши отцы» отсутствуют полностью.

Очевидно, что ни Колдитц, ни Кадельбах не имели своей целью стать центром скандалов и мишенью для рьяных сторонников той или иной идеологии. Они хотели создать поле для дискуссии, в основе которой лежит принципиальный постулат о том, что есть Человек, погруженный в нечеловеческие условия. Именно поэтому действие начинается не с 1939-го года (когда Гитлер и Сталин были союзниками и совместными усилиями разделяли Польшу и другие территории, согласно пакту Молотова-Риббентропа), а во времена активного наступления немецких войск уже на территории СССР. Зная, что стыдные страницы своей истории многие предпочитают забыть, креативная команда фильма обошла прямую демонстрацию этого момента, но все прочие знаковые события здесь присутствуют. Герой Клаус Штауффенберг, концентрационные лагеря, высадка в Нормандии, Сталинград, Курская битва и многое другое. Сопровождая каждую сцену в новых локациях датой и положением относительно линии фронта, Кадельбах с точностью документалиста прослеживает ход Второй мировой, но делает это, как и любой хороший деятель искусства, в качестве гуманиста, для которого потери измеряются не в тысячах и миллионах, а ценен Человек, и отнюдь не цвет формы определяет его моральные качества.

Не оправдывая и не осуждая, лишь наблюдая и сокрушаясь, создатели картины «Наши матери, наши отцы» дают редкую для современного зрителя возможность обратиться к самому себе и дают ему труд самого благородного толка — заставляют ориентироваться на этику, а не на навязанные повседневностью схемы и конструкты. Мундир не делает кого-либо «чужим» или «своим», общности выделяются согласно качествам вроде достоинства и благородства. Любой, кто считает иначе, проиграл еще до начала своего сражения.