Рецензии

«Цветёт багульник и черёмуха цветёт. И от того так сердце плачет и рыдает. А мне чего-то в этой жизни не везёт, а мне чего-то в этой жизни не хватает…» ('Цветёт багульник», Михаил Шуфутинский)

Мы — люди — крайне противоречивые натуры: когда видим необычное, неправдоподобное говорим: «Как в кино!», когда смотрим кино, говорим: «В жизни так не бывает!» Кажущееся противоречие разрешается просто: подсознательно мы не желаем копировать на экране обыденную реальность — нам этой «обыденности» в жизни хватает. Кино, с его фантастическими возможностями, способно приукрасить реальность. Сделать её чуточку привлекательнее, чуточку интереснее, чуточку романтичнее. Ради этой «чуточки» мы готовы тратить драгоценные часы нашей жизни, но только в том случае, если время это не будет потеряно напрасно. В случае мелодрамы «Когда зацветёт багульник» потраченного времени не жаль. Юлия Краснова, как режиссёр, Елена Паломяки и Юрий Тимошенков, как сценаристы, вынесли на суд зрителей интересную историю, которую можно смело назвать кинороманом, потому что он вмещает в себя большой отрезок жизни главной героини, сыгранной Еленой Лядовой.

История увлекательная, многоходовая, с целым рядом запоминающихся (и не очень) эпизодических ролей. Современная масскультура сформировала у зрителя некую усреднённую планку «бытоописательной мелодрамы». От этой планки отталкиваешься, когда оцениваешь фильм. Планка эта находится где-то на уровне 4-6 баллов из 10 возможных. БОльшая часть современных сериалов даже до 4 баллов не дотягивает, в «интересную зону» попадает процентов 25, а в «зелёную область» выбираются единицы. Чего же не хватило фильму (ведь все предпосылки были), чтобы 'искупаться' в «изумрудной оценкой»? От мелодрам зритель не ждёт ни изысканных откровений, ни философских нравоучений. Ему интересна обыкновенная история обыкновенного человека, жизнь которого можно легко «примерить» на себя: а как бы я поступил на месте персонажа? И здесь крайне важна разумная грань допущений, которые режиссёр может себе позволить, рассказывая житейскую историю, а не сказку.

Безусловным плюсом фильма является то, что при обилии отрицательных персонажей (сегодня без этого просто никуда) каждому из них находится положительный антипод. Это уравновешивает картину. Создаёт баланс добрых и злых сил, не перегружая зрителя излишним негативом. Краеугольный камень истории — трагедия в доме Анны Седовой. С этого всё началось, и это событие будет довлеть над героиней до самых титров. Но у внимательного зрителя сразу возникает вопрос: почему Анну осудили по 105 статье УК РФ (Убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет), а не по 108 (Убийство, совершённое при превышении пределов необходимой обороны, наказывается лишением свободы на на срок до двух лет)? Судья ведь не монстр! Да и дело простое как ясный день. Так почему? Причина — в сценарии. Если бы Седова «пошла» по 108, она бы вообще могла не оказаться в колонии, учитывая её безукоризненное прошлое. А раз так, то история должна была развиваться совершенно по другому направлению.

Гиперболизация, усиление — всё это неплохо, чтобы вызвать сочувствие у зрителя к главной героине. Плохо, когда явное преувеличение выглядит нажимом на формирующееся зрительское мнение. Искреннее сочувствие и без того на стороне Анны, потому что она — воплощение классического образа матери — за ребёнка в огонь и в воду. А если можно уберечь ребёнка без огня и воды? Ведь срок в итоге она получила немалый — период, за который сын мог попросту от неё отвыкнуть, либо вообще оказаться рядом с ней, но на мужской зоне. История, между тем, движется своим чередом. Качели «добра и зла» возносят одних и низвергают других. Всё это нивелирует эмоциональные негативные пики, пока на сцене не появляется повзрослевший Сашка. То, что героиня внешне нисколько не изменилась за «сколько-то там» лет можно легко простить, но разницу в 6 лет(!) между «мамой» и «сыном» простить трудно. Подобное допущение — это прямое неуважение к зрителю: дескать, и так сойдёт?

Я не касаюсь актёрской игры, которая здесь «на уровне», я говорю лишь о необходимом правдоподобии, без которого жизненная драма может легко превратиться в фарс. О семейном счастье мечтает каждая женщина, и героиня Елены Лядовой заслужила его более чем. Трудно сказать, по каким неподдающимся анализу критериям героиня выбирает себе мужчину. 'Вон тот' импонирует зрителю, но не нравится Анне, а 'вот этот' оказывается мил сердцу женщины, хотя теряешься в догадках: за что? Впрочем, дела сердечные - это исключительная епархия Амура, и только ему дано знать - 'за что'. Поэтому зрителю приходиться принимать как должное симпатии героини, а чтобы окончательно развеять сомнения по поводу её выбора, нужно ещё раз послушать замечательную песню Пелагеи «Не для тебя», которая органично вплелась в канву фильма:

«Не для тебя придёт весна, не для тебя Дон разольётся, и сердце девичье забьётся с восторгом чувств — не для тебя. Не для тебя журчат ручьи, бегут алмазными струями, там дева с чёрными бровями — она растёт не для тебя. Не для тебя цветут сады, в долине роща расцветает, там соловей весну встречает, он будет петь не для тебя…»