Рецензии

Своеобразный, заковыристый фильм Франсуа Озона. Режиссера с большим именем, со своим кругом почитателей, режиссера от которого публика ждет «особенного». Вероятно какой-то «глубины», а может быть даже «откровений». Но так как режиссер европейский, не очень обременен давлением продюсеров — имеет широкую степень свободы, то он естественно склонен похулиганить. И показать хорошую фигу «интеллектуалам».

О чем фильм «Молода и прекрасна»? Он о девушке, которой не понравился первый секс, которая хотела от него мощных эмоций, но не получила. Тогда она пускается на их поиски, продавая себя. При этом схема проста, если эмоций от связи с мужчиной не будет, то будут гарантированные деньги. Она идет на совершенно осмысленный риск, готова на все чтобы получить свой заряд адреналина. Есть такие женщины в реальной жизни? Конечно есть, просто они про себя фильмы не снимают. Это тип человека, который ищет «приключений». Такие люди становятся гонщиками, солдатами, парашютистами или в случае с этой героиней… проститутками. Она делает это не ради денег, а потому, что «жизнь скучна без риска». Отличие этой героини от «Дневной красавицы» в том, что она не мазохистка, ей не нужно чувствовать унижение, подчиняться и т. д. Ей нужны эмоции от преодоления своего страха, от выхода за пределы обыденности, броска в пропасть.

Публика воспринять такой посыл режиссера не смогла. Еще бы, ведь в фильме нет социальной драмы «проститутки», нет «страданий» и даже «раскаяния» героев, полиция не тащит в кутузку, мать не убивает заблудшее дитя, отчим не пристает к приемной дочери и даже никто никого не насилует. Произошел пресловутый разрыв шаблона.

Озон повел себя как настоящий свободный автор и снял свое кино. Логичное, стильное, великолепное по картинке. Фильм движется плавно, осмысленно, сценарно грамотно. Прекрасно сыграла Марина Вакт. И как всегда великолепна Шарлотта Реплинг. Тем, кто еще не смотрел хочу пожелать приятного просмотра, фильм стоит того. Только не уподобляйтесь «искателям смыслов», это фильм о реальности, а в ней зачастую царит абсурд.

9 из 10

Общеизвестно, что нехорошо ругать фильм за то, чего в нем нет, но этот фильм Озона с учетом его сюжета и темы как раз именно хочется похвалить за то, что режиссер не скатился на мелодраматизм, сальность и раскованность сцен. Картина выдержана в размеренном темпе, ведущая актриса и впрямь симпатичная. Увы, больших иных достоинств фильма я не заметил. При свободе интерпретаций мотивов главной героини она является, на мой взгляд, пустышкой, у которой кроме внешности ничего внятного и нет. Соответственно, чтобы не скучать, эксплуатирует в юном возрасте матушку природу. Материал подан нарочито бесстрастно и по факту ни уму ни сердцу.

Эмоционального сочувствия героиня не вызвает, ее окружение и родителя обыкновенные, история на драму не тянет. Возможно, при наличии в сценарии более острых реплик, мини-сценок, чего-то из области мелких точных наблюдений, смотреть было бы интересней, но в отличие от предыдущего фильма Озона сценарий простоват. Недавно просмотренный фильм про Фрэнсис видится шедевром точности, раскованности, обаяния сравнительно с размеренным и сухим фильмом маститого француза.

5 из 10

Я сказала одной своей знакомой, что иду на премьеру Озона «Молода и прекрасна», и тут же, вспомнив наш разговор ранее, спросила — посмотрела ли она что-нибудь по моим рекомендациям из Озона? Она сказала (брякнула?):

- Не.. я не очень французское кино..

Мои выпученные от крайнего удивления глаза она видеть не могла — разговор был в чате, но по затянувшейся паузе, видимо, догадалась, что нужны пояснения и сказала (брякнула в довесок):

- Ну, простите (пардон!), может, я просто хорошего не видела, не попадалось?

Тут и вовсе в пору мне было:

1. Умереть на месте от разрыва сердца из-за непОнятой и неразделенной любви к кино.
2. Громко хлопнуть дверью, а точнее — с треском захлопнуть окно чата и исключить ее из списка контактов?
3. Попытаться все же обратить ее в свою синефильскую веру?
4. Или же в полной растерянности, дергая за рукав, задавать всем вокруг извечный, ставший классическим, вопрос: Что делать-то???

Простите, отвлеклась.. И сейчас я не про абсолютную волну непонимания, накрывшую нас обеих, на фоне абсолютно естественной и значимой для меня ценности франц. кинематографа, я все же про новый фильм Ф. Озона — Молода и Прекрасна.

Озон себе не изменяет — все те же крупные планы — выразительные взгляды и чувственные губы, пластика тел и харизма образов. Озон умеет снять женщину особенно красиво — будь то молодая и прекрасная героиня фильма Изабель, в исполнении Марины Вакт, или постаревшая, но по-прежнему притягивающая взоры Шарлотта Рэмплинг — одна из постоянных Муз режиссера.

Фильм с интригой, четким сюжетом, фильм с раздумьями и поиском ответов по обе стороны экрана — как жить молодой и красивой девушке? Что она видит вокруг себя — в семье, обществе, к чему она привыкла, как воспитана и к чему стремится? Как ей найти себя, свое место в жизни и свою любовь? Как по Маяковскому: Что такое хорошо, и что такое плохо? При этом, снято легко, воздушно, без лицемерия и излишнего морализаторства.

И хотя эта картина понравилась мне больше предыдущей работы режиссера — «В Доме», не могу не отметить, что Озон становится все менее и менее бунтарем и возмутителем спокойствия от французского кино. И не смотря на пикантность сцен и моральную и социальную подоплеку сюжета — все более и более салонным режиссером, эдаким французским буржуа.. Правда, не осмелюсь заявить, что от этого Он становится хуже, или перестает быть собой — Озоном! Уж больно снято хорошо и красиво! Хочется смотреть еще и еще!

Рекомендую к просмотру всем мужчинам — главная героиня — молода и прекрасна — вам не будет скучно, вам будет на что посмотреть!

А так же — к просмотру всем зрительницам, возраста от 16+ (как рекомендовано в прокате), поскольку, как мне показалось, фильм дает ответ на вопрос: Почему? Почему такой выбор — наперекор общественному мнению, воспитанию и семейным ценностям сделала героиня. Разумеется, и выводы у каждой представительницы слабого пола — будут свои. А как же иначе? Озон в своем фильме представляет героям и зрителям полную свободу мысли, слова, нравов; свободу в выборе любви, а так же дает довольно объективную и адекватную цену за все эти свободы.



Мерси, Маэстро!

На обложках большей части хрестоматийных пособий на тему того, как писать о кино, существует список вопросов, которыми в процессе работы обязан задаться каждый добропорядочный рецензент. Одной из первых, как правило, значится та или иная вариация следующего: полностью ли я понял то, что мне предоставилось увидеть? Вопрос, казалось бы, предельно простой, а ответ требуется единственный и очевидный: да, мне всё ясно, — как же иначе? Однако в случае с «Молода и прекрасна» стоит пойти от противного: почему мне ничего не понятно, хотя закладываемые автором смыслы зачастую выглядят явными?

Фильм не является первопроходцем ни в помещении в центр сюжета девушки легкого поведения («Дневная красавица» Бунюэля), ни в поднятии проблематики юношеской сексуальности («Чтец», «Мечтатели», сериал «Молокососы»). Однако его тематический «коктейль» оказывается в условиях современности довольно острым. Подростковая проституция, слепое общество, атмосфера недоверия, познание собственной чувственности, семейные драмы, влияние развития информационных технологий на самые неочевидные стороны жизни… При интерпретации зритель неизбежно ощущает позывы воспользоваться уже ставшими традиционными подходы к анализу кинотекста.

Прежде всего, его удобно рассматривать сквозь призму «учений» фрейдистско-лакановской братии. Достаточно вспомнить о комплексе Электры (не зря она всегда отправляется «на дело» в блузке матери), разглядеть признаки затянувшейся генитальной фазы психофизического развития, обратить внимание на четко проступившие в последней трети картины проблемы в отношениях родителей, осознать, что отец семейства на самом деле отчим, — и портрет происходящего становится ясен как божий день. Девушка прорабатывает травму, борется с обидой за мать и на мать, сублимирует тоску по отцу. Фильм также с легкостью встраивается в парадигму популярного сегодня типа социально-политического нарратива, склонного к рефлексии на тему капиталистического устройства мира. При взгляде с этой точки зрения посыл Озона становится предельно понятен. Только в условиях тотальной «рыночности» способно развиться такое циничное восприятие собственного тела как товара, который можно без особых зазрений совести продавать вкупе с сопутствующими услугами. Только это общество, где все заняты самими собой, только эта семья, занимающаяся поддержанием видимости благополучия, могут оказаться настолько нечуткими, чтобы «проглядеть» происходящее с несчастным ребенком, который сам — продукт больного, безумного, гнилого мира. В то же время можно сконцентрироваться на «психологическом» контенте ленты, исследуя её на предмет коллизий классического романа, даже пуститься в поиски «морали». Тогда зритель обнаруживает себя свидетелем человеческой драмы, где преступление вроде бы как и наказывается, а семья, «несчастная по-своему», собирается решить проблему поездкой на горнолыжный курорт; «недолюбленная» девочка, чьи действия не лишены психологического мазохизма (иначе зачем она так часто принимает душ?), лишь хочет нежности, а получив её от жены Жоржа, материнской фигуры, успокаивается.

Вскользь рассмотренные выше линии интерпретации практически универсальны, однако в данной картине каждая из них даёт течь.

Приверженцы фрейдизма могут, конечно, закрыть глаза на то, что история, рассказываемая Изабель седовласому «целителю душ», не выглядит абсолютно правдоподобной. Из разговора девушки с братом, состоявшегося после «свидания» с Феликсом, становится ясно, что она не просто планировала лишиться невинности, а подошла к этому так же деловито, как и позже к просмотру порнографии, с чуть скучающей «профессиональной» заинтересованностью. Отсутствие у Изабель каких-либо чувств к немецкому юноше ярче всего подчеркивается в самой постельной сцене на пляже: мы видим лежащего на ней парня анфас отвратительным, с прыщиками и неприятным выражением лица. Девушка отворачивается, желая просто перетерпеть то, ради чего это затеяно, она не шевелится, и статичность ее коленей в долгом кадре разительно контрастирует с ритмичными короткими движениями ягодиц Феликса, создавая дискомфортное ощущение. Примечательно также то, что один из редких в картине случаев использования приёма «несобственно прямой речи» выпал как раз на сцену в кабинете психолога: под рассказ девушки камера начинает слегка кивать, словно предугадывая движения удовлетворённого зрителя, «вот теперь-то мне всё понятно, всё встаёт на свои места».

Странноватым выглядит момент, на котором режиссер слегка заостряет внимание: незадолго до событий на пляже Изабель платит за мороженое юноши, — будто «покупает» будущий секс. Не своеобразная ли это ирония, направленная в сторону социально-рефлексивных интерпретаторов? Эти деньги — стартовые инвестиции девушки в свой «бизнес», который она планирует развивать в условиях пресловутого капитализма. В сознании и поведении Изабель, в отличие от той же героини «Дневной красавицы», невозможно наблюдать никаких патологических изменений: она как была, так и остается себе на уме. «Моралистам» не обнаружить полноценных подтверждений тому, что проституткой быть плохо; даже произносимые полицейскими слова о «порочном круге» не звучат устрашающе.

Озон не мог не догадаться, какую ассоциацию вызовет неприкрыто чувственная загорающая девушка с чуть подростковой фигурой, веснушками и рыжеватым отливом волос, однако предъявляет ее аудитории именно такой. В другой раз режиссер дает этому лолитоподобному созданию в руки «Опасные связи» де Лакло. Коридор отеля, по которому Изабель идет к Жоржу, своей мутной краснотой напоминает тоннель из «Необратимости». Интертекстуальные связи настолько кричащи, что их можно воспринять серьёзно, только совсем отказывая автору во вкусе, он будто посмеивается над попытками зрителя отыскать аналогии, «разгадать» его героиню, создать портрет ее характера, приписать ей некие переживания, посмеивается над «закованностью» зрителя в культуре. В несколько нелепом виде, чересчур пафосном тоне подаются и незамысловатые песенки, склоняющие к предельно поверхностной интерпретации мыслей и чувств Изабель, и эпизод с зачитыванием наизусть стихов Рембо.

Как мне видится, ни одна из напрашивающихся интерпретаций не в состоянии исчерпывающим образом охватить фильм. Такой человек, как Озон, чьим дебютом в кино был насквозь пропитанный сатирой, сарказмом, иронией, действительно интеллектуальный «Крысятник» (1998), не может позволить ларчику открываться просто. Улыбка Изабель в конце картины — улыбка Моны Лизы, нам никогда не узнать, что она значит, мы можем лишь догадываться и смотреть, ведь она прекрасна. Мотив созерцания, даже подглядывания заявлен режиссёром в самом первом кадре фильма, он указывает нам наше место: мы — наблюдатель, мы — мальчик с биноклем, мы здесь, чтобы смотреть, а не судить.

Так неужели все ленты снимаются, чтобы рано или поздно быть понятыми? «Молода и прекрасна» благодаря своей неоднозначности остается в голове, словно вопрос, в котором интуитивно ощущается подвох, и очевидный ответ отметается сам собой. Я не вижу этот фильм как драму классического толка, он скорее сродни эксперименту. В этой картине режиссер предпринимает толерантную попытку вывести зрителя из зоны комфорта, обнаружить неполноценность и недостаточность тех моделей интерпретации, которые мы изо дня в день применяем как к кино, так и к жизни, хотя и то, и другое гораздо сложнее, чем кажется. Однако — и в этом для меня состоит главное достоинство фильма — я в своем мнении отнюдь не уверена.

Сьюзен Зонтаг — полклон.

La mer, le soleil et la plage…

Прекрасное тело, светящаяся кожа и загадочная полуулыбка на капризных пухлых губах. «17 лет — прекрасный возраст»,- говорит жена одного из клиентов Изабель в конце фильма. Но только сколько новых открытий таит за собой этот опасный возраст…

Мы практически ничего не знаем об Изабель, кроме того, что свою невинность она потеряла на летних каникулах с не очень хорошо знакомым немцем, что она учится в лицее и что ее родители в разводе и она живет с мамой, отчимом и младшим братом.

Что наполняет эту столь прелестную, юную головку? Какие мысли, фантазии? Все выходит на поверхность в чужих отельных номерах, в чужих постелях, в чужих объятиях не самых молодых мужчин. Мужчин у которых есть семьи, есть жены, дети… В любом возрасте мужчины, как ни крути, мечтают о молодом, стройном и упругом теле, теле, не изуродованном родами, лице, не тронутом морщинами, глазах, невинных и наивных, а не тусклых и печальных.

И с Изабель они получают это сполна. Она готова на все, на пути к раскрытию своей сексуальности. Ее уверенности и бесстрашию можно позавидовать. Этот взгляд молодой и дикой лани манит, и с этим нельзя ничего поделать. Даже в повседневной жизни, в помятой парке, растянутых джинсах, потрепанном джемпере, под которым непременно скрывается удивительной красоты белье, она прекрасна. Ведь она молода. Ей нравится то, что она делает и ей платят за один час немалые деньги. Но вот, во время очередного полового акта, в момент ярчайшей «кульминации», ее клиент умирает от сердечного приступа. Сказать, что девушка в шоке — не сказать ничего, единственное, что ей остается взять свои деньги и уйти. После смерти Жоржа, Изабель приходится прекратить свою «опасную» игру, она дает показания полиции, проходит курс психотерапии, пытается начать все с чистого листа, но фильм так и не дает до конца понять, жалела ли она о том, что делала, о том, что скрывала или же наоборот это ее подхлестывало, заводило. Она яростно и отвращением пытается отмыть свое тело в душе после каждой встречи с клиентами и в то же время, с замиранием сердца переодевается в туалете метрополитена и красит губы красной помадой.

Изабель молода, красива, сексуальна. Так почему же она должна загонять себя в иллюзорные рамки? В фильме, проституцию Изабель невозможно принять за проституцию, как таковую. Это можно принять за затянувшийся эксперимент, за поиск себя, за поиск новых граней, но никак не за проституцию. И на протяжении всего фильма не возникает желания осудить героиню, напротив, зритель проникает в мир Изабель и ему там хорошо, ему там нравится.

Безупречная игра Марины Вакт не может оставить никого равнодушным. Эта вопиющая чувственность на грани с наивностью и инфантилизмом дает повод сравнивать ее с повзрослевшей Лолитой Набокова. Эти алые губы, атласная кожа, стройное тело, всегда безупречно уложенные волосы и открытый глубокий взгляд. Немудрено, что ее героиня не знает нужды в клиентах.

Прекрасная операторская съемки. Удивительный эффект дымки, во время эротических сцен поражает воображение. Даже старое тело и лицо Жоржа выглядит гармонично рядом с молодым телом Изабель.

Тонкий парижский шик в одежде еще раз дает нам убедиться в неповторимости французского стиля.

А песни Франсуазы Арди и основная музыкальная тема Филиппа Ромби дают возможность с замиранием сердца полностью окунуться в удивительный мир запретных удовольствий.

«Молода и прекрасна» — маленький кусочек из жизни Парижа, необыкновенное эстетическое удовольствие и сцоиальная подоплека, которая и не особо-то сильно раскрывается, заставляет влюбиться в этот чисто по-французски легкомысленный, кружевной и летящий фильм.

Французская семья с уже устоявшимся и сформированным укладом жизни выезжает на отдых. Они уверены в своем прошлом, настоящем и будущем, которое распланировано на много дней вперед.

Уже отдыхая, семья обсуждает, что на Рождество друзья предоставят им дом на горнолыжном курорте, где они могут осуществить свой абсолютно зимний отдых.

Двое послушных и тихих детей выполняют требования родителей. Обсудив планы и на вечер, и на Рождество, порекомендовав подросткам почистить зубы и надеть пижамы, родители с чувством выполненного родительского долга продолжают романтический ужин уже вдвоем.

Все абсолютно хорошо. Мы наблюдаем идиллию, которая характерна не только для французов.

И тут мне почему-то вспоминается стихотворение Лермонтова «Парус».

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в буре есть покой…

В тихих ночных спальнях мы наблюдаем, что у детей уже начался подростковый гормональный всплеск, что дети уже выросли, и почистить зубы — это самое малое, о чем с ними можно говорить.

Их интересует все. И так ли безгрешны их родители, и что происходит на ночных улицах, и каков он, дурман первых сигарет, и каков он, дурман первой любви. Девочка красит губы, а брат говорит, что она похожа на шлюху, и просит ее рассказывать ему о своих мальчиках. И правда, интересно, «как оно там».

Но в целом, они послушны. У них уже есть секреты от родителей, хотя нет секретов друг от друга. Они боятся огорчить родителей, задав им вопросы, которые их интересуют, потому что отчим оторвется от своей газеты, приподняв очки, и скажет, что «вы еще малы», а мать попросту выгонит гулять. И что подумают родители о своих ДЕТЯХ, которым в голову приходят подобные вопросы? Ведь эти малютки должны чистить зубы и надевать пижамки.

Дело родителей — задумываться о вечном, решать сложные вопросы, в том числе и будущую судьбу и профессию детей. А дети должны чистить зубы и слушаться родителей, пока не прозвучит родительский же окрик: «Думай своей головой, ты уже взрослая».

Как ребенок обнаружит, что он уже повзрослел? Ведь он все еще послушный ребенок.

Приблизительно на эту же тему вспоминается мудрейший фильм «Как жениться и остаться холостым», где судьбу каждого героя решает семейный совет.

Очень часто в семьях среднего достатка, которые уже имеют основания для самодовольства, звучит замечательная фраза: «Как такое могло произойти с моим ребенком»?

И акцент здесь — на слове «ребенок». И следующий акцент — на слове «мой».

Даже в очень тяжелых преступлениях с участием детей, когда преступление уже совершено, родители часто говорят о том, что ребенок имел отклонения, признайте его невменяемым, пожалуйста. Как психолог, много лет проработавший в судебно-военной экспертизе, я таких историй могла бы рассказать очень много, просто не считаю это этичным.

Родители начинают рассказывать об этих отклонениях. Но пока гром не грянул, даже отмечая эти отклонения, они могут в доме хранить, к примеру, оружие.

Все эти глупости случаются, если родитель не представляет, какой ежеминутный труд — быть родителем, если ты формируешь новую личность, а не выращиваешь его, как овощ на грядке.

Откуда-то берутся преступники, но это у них, у соседей. А мои дети чистят зубы и надевают пижамки. А если ведут себя нехорошо, я даже могу позвонить себе их ударить. Я же мать, и желаю добра своему ребенку.

А в это время дети познают жизнь.

В этом плане мне безумно была интересна японская система воспитания, которую многие переняли, но забыли валидизировать под свою культуру.

Сейчас попытаюсь объяснить только один из ее пунктов.

Японцы до 5 лет не говорят детям слова «нельзя». Но не потому, что все можно, а потому, что то, что нельзя, для ребенка недоступно. Когда ребенок созревает до очередного «нельзя», это «нельзя» переходит в категорию «можно», вместе с инструкцией, «как можно». То есть, как этим пользоваться. Таким образом, ребенок расширяет рамки «можно», понимая, в каких пределах это можно, и самостоятельно ставя себе с помощью родителей рамки «нельзя».

Он учится думать, он учится анализировать самостоятельно, а не с помощью готовых решений, которые ему дают родители, неспособные даже выделить время, чтобы просто пообщаться с ребенком.

При подобной системе воспитания ребенок взрослеет сообразно окружающему миру, а не остается вечным родительским «инфантом». Взросление происходит на глазах у родителя, и тот может отмечать каждый этап формирования своего чада, а соответственно, и предъявлять к нему требования.

Когда же ребенок до 40 лет послушно чистит зубы и надевает пижамки, это говорит о том, что у него может быть вторая скрытая жизнь, и неизвестно еще, каким боком она вылезет. В этом случае остается только взмахивать руками и восклицать: «Ах, Боже мой, неужели это мой отпрыск? Когда он стал таким»?

Японская система — это не вседозволенность. Это обучение и воспитание. И к сожалению, в Европе эта культура не сформировалась, и то, что мы видим в фильме «Молода и прекрасна», и есть результат той несформированности.

Дальше в фильме все разворачивается, как и положено. Жизнь кое-как становится на рельсы, с помощью каких-то подъемных кранов, которые ее ставят. Остается душевная изуродованность, зарождается привычный цинизм, который у родителей будет вызывать недовольство и возмущение. Все это, к сожалению, вполне естественные процессы для того пути формирования, который с такой яркостью показал нам Франсуа Озон.

Уже второй раз мировой кинематограф обращается к очень интересному психологическому феномену, о котором, на самом деле, знают все детские психологи и психиатры.

Ранние сексуальные отношения ведут к нимфомании, почему преступный бизнес и старается делать проститутками именно подростков. Франсуа Озон очень тонко продемонстрировал это явление.

Его культовый фильм «8 женщин» точно так же, но за одну ночь действия фильма, позволяет нам пронаблюдать все внутрисемейные отношения, все пороки и все следствия этих пороков. Наверное, это и есть та самая краткость, которая является сестрой таланта.

Мало что красавица, так ей ещё и нравится…

Во время летнего отдыха и накануне своего 17-летия старшеклассница Изабель, поупражнявшись в постели с подушкой, втайне от родителей отправляется на ночное свидание, во время которого лишается невинности с обходительным рыжим бойфрендом. Явно раздосадованная первым опытом взрослых отношений, она, вернувшись в Париж, вновь обращается к учебе, но одновременно начинает заводить знакомства с состоятельными взрослыми мужчинами, часть которых годится ей в дедушки.

Получая за пару часов удовольствия месячную зарплату российской учительницы, Изабель всё больше входит во вкус и уже не может остановиться, повышая свой тариф с 300 до 500 евро. Однако вести двойную жизнь бесконечно ей не удаётся. Пожилой любовник, испустивший дух во время соития с юной нимфоманкой, становится поводом для полицейского расследования, которое и выводит засекреченную «студентку Сорбонны» на чистую воду. Шокированная мать находит в шкафу дочери набитый купюрами кошелек и отправляет её к психоаналитику, который берётся лечить ослушницу за 70 евро в час. Однако бес, вселившийся в девушку, не очень-то спешит из неё убраться…

Озон обуржуазился. Обуржуазился до неприличия. Едва ли не главный скандалист и нонконформист французского кино конца прошлого века за полтора десятка лет превратился в полную свою противоположность. Культовая фигура, которой прощали даже нарочито откровенную пропаганду однополой любви, стал снимать кино «на потребу», а это значит, что на нём, как самобытном художнике, уже можно поставить крест. Заманчиво было бы увидеть в этом фильме двойное дно, тем более что прямые ассоциации с «Дневной красавицей» Бунюэля вроде как обязывали Озона «соответствовать». Однако если он и пытался тут что-то спрятать, то вышло это у него неубедительно. Сохраняя чувство стиля, Озон от фильма к фильму всё более откровенно манипулирует пустотами — содержания и смысла. И очень похоже на то, что ему просто наскучило снимать кино.

Но, несмотря на однозначность результата, свою задачу-минимум он выполнил. Думаю, вы знаете, о чем идёт речь, ну, или, по крайней мере, догадываетесь. Будучи, как и Альмодовар, «алатентным» гомосексуалистом, Озон всякий раз не просто предъявляет на экране свою ориентацию, но и по мере возможностей старается продемонстрировать её преимущества в сравнении с гетеро-ориентированными отношениями. Не изменил он себе и в этом фильме, предназначенном вроде бы исключительно «натуралам», и всё-таки вытащил фигу из кармана. Так что если у вас в женско-мужских интимных связях вдруг возникнут проблемы «импотентного характера», воспользуйтесь советом Озона и добавьте в них немного «содомии»… Всё сразу наладится.

Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Но без этого фирменного экивока распознать тут автора не представлялось бы возможным. Если, конечно, не брать в расчёт финальное появление Шарлотты Рэмплинг, одной из озоновких муз, которой на этот раз оказалось совершенно нечего играть. Что же касается главной исполнительницы — Марины Вакх, то её модельная подготовка здесь так откровенно бросалась в глаза, что я начал всерьёз переживать за будущее французского кино. Как-то слишком явно в последнее время оно начало зависеть от потребительских настроений публики, пытаясь угодить её самому расхожему обывательскому запросу: «Сделайте нам красиво!».

Новая лента Франсуа Озона формирует приятное меланхоличное и несколько отстранённое настроение после просмотра. «Молода и Прекрасна» — драма о взрослении — хотя ситуация, показанная в картине, несколько экстремальна — и осознании собственной сексуальности. В интервью перед премьерой Озон выразил свою уверенность в том, что каждая женщина проходила через мысль о проституции, добавив следующее: «Сексуальность основана на комплексах. И быть желанной, быть для кого-то объектом вожделения, быть использованной — это разновидность пассивности и подчиненности, которую подсознательно ищут женщины. Так что такая фантазия (прим. — о проституции) — вполне обычное дело». Очень любопытная и смелая идея, безусловно, даёт пищу для размышлений, более того, над мотивами поступков Изабель, девушки из обеспеченной семьи, решившей продавать своё тело, придётся поразмыслить, ведь режиссёр сознательно не делает картину поверхностной. Озону нравится задавать вопросы, а не давать ответы и разжёвывать каждую мелочь.

С предыдущей лентой француза, «В Доме», «Jeune & jolie» роднит сотрудничество автора с Филиппом Ромби, чьи воздушные нотки фортепиано сложно спутать с произведениями других композиторов. В этом фильме также есть место и вуайеризму — герои снова подглядывают друг за другом, а режиссёр снова красиво показывает это постыдное явление.

Пожалуй, именно уникальное умение показать женскую красоту и странную эстетику вуайеризма, помещая их в водоворот сюжетных интриг, и является визитной карточкой Озона.

7 из 10

Кажется, что Франсуа Озон вновь возвращается к своей «классической» теме исследования граней чувственности: бескомпромиссное, вкрадчивое и пристальное вглядывание в природу желания, что является ключом к постижению природы женщины, а вслед за этим — природы мужчины, а вслед за этим — природы самого человека. Фривольное и эпатирующее содержание фильма не должно смущать строгого зрителя: надо понимать, что именно так мыслит Озон: в категориях эротики, чувственности и телесности.

Картина начинается на «вуайеристической» ноте, зритель становится невольным свидетелем жизни юной девушки, совсем недавно распрощавшейся с образом нимфетки. Ей 17 лет — у нее окрепли бедра, гармонично очертилась талия и изгиб поясницы, ее грудь девственна, но уже готова к мужским ласкам: на всем печать желания. Это не то же самое, что подглядывание за человеческой драмой, потому что человеческая драма, в конце концов, дарует нам катарсис, но вуайеризм, который предлагает нам режиссер, не дает успокоения, но взвинчивает и без того надломленное желание. Возможно, образ молодой девушки, открывающей для себя свою сексуальность, является центральным в творчестве Озона: вспомнить хотя бы «Бассейн» и невозможно эротический образ Жюли, воплощенный великолепной Людивин Санье. В отличие от образа Санье, образ Марины Вакт имеет немного иную направленность: он более строгий, более сосредоточенный, более собранный, более трагичный и, как ни странно, он более закрытый: несмотря на стремление главной героини раствориться в «другом», образ Изабель вызывает чувство одиночества. Она не бунтарка, как Жюли, она больше — мыслитель, ставящий опыты, постигающий себя и окружающий мир нетривиальным образом: здесь не является главенствующим момент удовольствия, здесь главное — истина. Неспроста она так привязывается к своему первому клиенту — глубокому старику, чье лицо испещрено бороздами морщин. Изабель — это не нерв и не сердце, это — рассудок, который хочет покончить со своей холодной рассудительностью, поэтому ей так требуется этот «свальный грех», наиболее могущественное, что способно испепелить холод рассудка, разрушив стену между Я и Другими.

Изабель погружена в будни буржуазного семейства, пребывающего в вечном летаргическом оцепенении, что мешает заметить ему, как на фоне этого сна разворачивается бутон чувственности, готовый похоронить навсегда это порочное спокойствие французского обывателя. Эротика — опасна, потому что она преодолевает границы. Одной из границ, которую она преодолевает, является — смерть. Смерть — неизменно граничит с эротикой: не зря один из ключевых героев умирает во время секса с Изабель — Озон подчеркивает это непостижимое соприкосновение жизни и забвения, любви и смерти — они идут бок о бок.

Что такое порок? Что такое чувственность? Что такое секс? Что такое эротика? Что такое молодость? Что — такое — женщина? Женщина — казалось бы вот предмет исследования Озона: сущность женщины — одна из ключевых тем картины. Режиссер как бы полемизирует с картиной Густава Климта «Три возраста женщины»: Изабель — мать Изабель — жена, умершего старика. Каждая из них несет в себе возможность (и желание) отдавать себя всякому. Мать изменяет своему мужу, а Алис (жена старика) признается главной героине, что хотела бы вести такую же жизнь, как и она, но в молодости ей не хватило решимости — она сожалеет, что у нее был один мужчина, что она не смогла стать «распутной» женщиной и что теперь жизнь ушла и ничего больше не изменить. Возможно, вот она — сущность женщины: отдаваться и растворяться. И в этой женской сущности просматривается сама природа человека как вечного искателя смысла, потому что отдавание себя другому — это есть непреходящий поиск.

И все же ясен мотив жюри Каннского кинофестиваля не присуждать главного приза этой картине: при всех ее достоинствах и глубоких идеях, в ней нет прозрений, в ней полно того, что не раз уже было выражено режиссерами, писателями и художниками до Озона, поэтому Озон — здесь не нов.

Неожиданно унылая драма о девушке, из любопытства решившей подработать проституткой. У неё нет финансовой необходимости оказывать услуги такого рода. Надо думать, что и непосредственно от секса она большого удовольствия не получает (может, дело в деревянной актрисе, не знаю). Больше всего это походит на простое желание получить новый опыт. Тема, надо сказать, не новая. Взглянуть на неё под каким-то небанальным углом не получилось.

Что может об этом нам рассказать Франсуа Озон? Определённо, он не Бунюэль. В этом фильме, впрочем, он даже немного недотягивает до своего обычного уровня. Лишь единожды возникает ощущение, что вялая история может превратиться в нечто большее, сменив по ходу действия жанр. Однако, на деле единственный любопытный эпизод оказывается лишь маленьким всплеском на фоне сексуальной меланхолии главной героини. Безусловно, перед нами не лучший фильм Озона. Здесь он, как никогда, похож на скучного «фестивальщика», говорящего полунамёками, за которыми ничего нет.

Ухватиться буквально просто не за что: тут нет увлекательного сценария, серьёзных актёрский работ, остроумной формы. Зрителю остаётся довольствоваться лишь невнятным высказыванием. А что это за высказывание, кстати говоря? Не знаю, лично я нашёл там только немножко мастурбации, чуть-чуть секса и обнажёнки, самую малость социального подтекста. Психология шлюхи осталась загадкой.

Тут надо заметить, что у фильма был неплохой потенциал. Можно было при желании его немного «закрутить», как это иногда бывает у Озона. И подглядывающий братик имеется для этого, в одиночку шалит, на сестру смотрит. Ну? Ну же? И отчим под рукой, вокруг которого наша героиня даже нарезает пару кругов, но в итоге отступает. Нельзя забыть про друга семьи, с которым трахается высокоморальная мамаша. А ещё и отец всплывает в беседе с психоаналитиком. Да, кстати, психоаналитик же ещё! У Озона была возможность уйти в постмодернизм после ключевого эпизода фильма, но на деле мы имеем какой-то вялый, ужасно бестолковый и вымученный событийный ряд. Заманить зрителя в кинотеатр титьками не так уж и просто. Франсуа, надо было бы решиться хоть на какую-то провокацию! Ну, что же есть такого занимательного в том, чтобы толочь воду в ступе?

Совершенно проходное кино, которое, разбавлено несколькими забавными моментами. Когда садишься смотреть новый фильм Озона, то никогда от него не ожидаешь многого, но нудятина, приправленная голой сиськой — это в любом случае не самый лучший итог съёмочного процесса.