Рецензии

Мишель Гондри. Разочаровал. Не доставил. Мне. Я. Роман Виана не листал, Сартра не курил. А стоило. Вряд ли… Зато пластилин Шванкмайера и мял и даже лепил. Он хороший. Талант и кстати. Мишель тоже. Но почему-то нет. Хотя «Наука снов» — в основном, да. Тут тоже самое, но никак нет. Хотя… На облаке летали? Сэр, йес, сэр. Танцы ногами танцевали? Си, синьор. Свадьбу на перегонки играли? Угу. А потом подавились и давай до свидания. Печаль.

Кто-то мне как-то раз однажды в сугубо строго-личной беседе рассказывал о неком малоизвестном кино про любовь. Классика, говорил. И название банальное — «История любви» (оператор Ричард Кратина, монтаж Роберта Джонса). Там всё тоже самое, только без. Короче, если тут убрать, всё что не сюда, то получится тоже самое что там, только хуже. Так, конечно, тоже хуже, но по крайней мере с, а не без. Но в целом всё равно тоже самое. Хотя и хуже.

Мыло. Пена. Девочки, которые любят Амели, одевают желтые штаны и, стоя на коленях, делают Мишелю Гонди два кю. Он не против. И я за. Но. Девочки любят от души, от сердца, когда ДиКаприо окочуривается, а они — нет. Жизнь, собака. Как говорят мудрые, но суровые техасские деды: «Сначала живёшь, а потом — пиндык». «Се ля ви и у ля ля» — в переводе на французский. Непонятно разве что на кой вся эта свистопляска. Я не заказывал. Вы заказывали? А кто заказывал?

2 из 10

Очень странный фильм. он оставил меня в смятении.

Половина фильма все происходит прекрасно — все живое, волшебное, все счастливы, всё могут, а остальная часть — рубит с ног, это как резко от плюса плюхнутся в минус, неожиданно и не подготовлено.

Никогда прежде такого не видела, невозможно оценить его или сравнить с другими фильмами. в нем нет комедии, как в Влюбленной ведьме, нет счастливого конца, как в Секретарше, нет незаконченности, как в Истории странного подростка, понятной линии, ведущей к ясности смысла как в Тайном знаке.

О чём этот фильм? О том, что все прекрасно в начале пути, а потом все рушится и умирает? о том, что при возникновении сложных проблем, не видишь волшебных решений? о том, что человек и жизнь это инь и янь, день — ночь, темное и светлое? О том, что современные молодожены счастливы пока хорошо? чувствую, что обо всем!

Этот фильм мне трудно усвоить и понять, сказочная жизнь превращается в кошмар, по просмотренному трейлеру я ожидала комедию, а получила трагедию.

Но что замечательнее всего, фильм напичкан Образами вместо конкретных и типичных понятий, например, болезнь — цветок, прозрачная машина — скрывать нечего, измена — все равно видна и т. д. невозможное становится возможным, а возможное -не возможным, парадокс.

Возникает ощущение, что смысл скрыт от глаз и понять его можно только через время, шевеля не шевеливыми участками мозга. сердцем не получится тут надо головой думать, очень хорошая тренировка.

Всем кто намерен смотреть — головоломка у вас впереди!

9 из 10

соглашаюсь, что фильм стирает границы и оказываешь голым, как в терминаторе, в неизведанном мире без ничего.

Не читала роман. Услышала о романе и фильме из уст необычайно эрудированного, образованного, начитанного и уважаемого мной человека. Он так любит роман и его интерес к фильму был так силен, что он был готов даже сходить на «Пену дней» в кинотеатр, что само по себе уже почти абсурдно:) Под сильным впечатлением от того, что я увижу нечто необыкновенное и, зная, что гротеск, абсурд и все такое прочее в фильме будут в изрядном количестве, я приготовилась к просмотру.

Я с большим удовольствием погружалась в атмосферу фильма первые пять минут… на шестой я была сильно разочарована бесконечными повторами придуманных ходов. Дальше было такое ощущение, что с фантазией у авторов плоховато, поэтому, уж придумав один оригинальный прием с предметами или людьми, его старались повторить раз 10, чтобы, видимо, после фильма любой зритель с легкостью говорил: «да-да, я помню — там у всех резиновые ноги…»

Я не знаю, о чем в книге… мне говорили — глубокое философско-драматическое произведение… в фильме — первая половина — перенасыщенный, повторяющийся, иногда просто идиотский фарс, вторая — нудная, предсказуемая до невозможности тягомотина… обычно я сопереживаю людям, тут я уже просто не могла дождаться, когда Хлоя помрет и все это надоевшее действо кончится…

Абсурд должен быть фоном НАСТОЯЩИХ человеческих отношений, тогда будет желаемый контраст и трагизм… а таких моментов в фильме три-четыре… в общей сложности минут на 10… стоит ли смотреть всё ради этих 10 минут? мой ответ — нет…

Этот фильм произвел на меня не малое впечатление. Я никогда не был любителем подобных «визуальных прибамбасов». Но тут их бесконечное множество. Целый мир непонятного и нереального. На пятой минуте, этот хаус начинает казаться чем-то родным, и ты полностью погружаешься в атмосферу фильма.

Одна жизнь.

Одна история.

Трагический конец.

На какой веселой ноте ты начинаешь, даже не представляя, что ожидает тебя в конце. И я тоже не ожидал. Но это жизнь. Жизнь — это то, что происходит с нами, когда совсем этого не ждешь.

По неволе начинаешь задумываться, а стоить ли вообще любить? Стоит ли греть желуди, предварительно не измазав их маслом? И что делать, если цветы больше не помогают? Где взять железные морковки? И почему так много дыр в заборе?

Поток «визуальных прибамбасов» здесь бесконечен, ибо в этом весь Гондри.

«Пена дней» — это реальная жизнь в нереальном мире.

10 из 10

Наверно, Мишель Гондри — наиболее яркий и самобытный режиссер современности, который впервые так достоверно с помощью кинематографических средств попытался выразить виановское мирочувствие. Исследователи творчества писателя отмечали «мультипликационность» его поэтики: отсутствие обыденной логики, слом причинно-следственных связей, парадоксальность, фантастичность — все то, что мы привыкли наблюдать в анимационных фильмах. Особенный стиль выразительности французского режиссера, вдохновленный советскими кукольными мультфильмами, пришелся как никогда кстати именно в экранизации романа «Пена дней», этой сумасбродной, издевательской, пародийной и бесконечно трагичной истории о двух влюбленных.

Вообще, «Пена дней» Мишеля Гондри — это помноженная в несколько раз «Наука сна»: те же фирменные приемы режиссера, как-то: покадровая съемка, фантастические механизмы, безумные интерьеры. Одним словом, все то, что требовалось бы при адаптации книги Бориса Виана, которая (книга), несомненно, требует творческого, ничем не сдержанного, подхода. Но в этом заключается центральная опасность: как сделать так, чтобы за мишурой и пересмешничеством не потерять самого Виана, его дух невыразимого трагизма; как не заиграться? Именно здесь внешне безупречная постановка Гондри дает свой единственный и роковой сбой. Стремясь проработать до мельчайших деталей виановскую вселенную, он совершенно забывает о героях и той боли, которую они в себе должны нести. Коллаж остается коллажем. Даже похороны и заключительная часть картины отдают «пластмассовостью». Здесь и намека нет на «Вечное сияние чистого разума» с ее подлинной надрывностью. «Пена дней» — это сиквел «Науки сна», к которой чисто механически присовокупили мрачную концовку.

Но если отбросить этот невыносимый снобизм кинокритика, то постановка предстанет красочной, пестрой и, что немаловажно, органичной кинолентой в стиле Гондри, где Гондри достиг апофеоза своего творчества, потому что в последующих работах будут уже только самоцитаты. Внешне метод Виана и Гондри — совпадает, за единственным исключением: у писателя он оправдан и имеет определенный подтекст, а у режиссера это — всего лишь милая игра. Но если бы получилось оплодотворить виановскую идею посредством гондриевского сюрреализма — возможно, получился бы шедевр. Увы, самого главного не произошло: кино осталось приятным и красивым, но совершенно искусственным.

Лично я всегда жду от фильма ощущения «потери во времени и пространстве», когда забываешь, когда и где ты находишься. Полное погружение в ход повествования. Вот такой этот фильм — «Пена дней», всепоглощающий шедевр современного кинематографа.

Конечно, если у вас недостаточно воображения, и вы не привыкли смотреть, что-либо кроме блокбастеров и, будоражущего ваш разум экшена, то да — этот фильм не для вас. Чтобы принять этот фильм, как минимум на два часа нужно откинуть способность мозга мыслить рационально и с головой окунуться в волшебство, которое, как вы впоследствии увидите, поглотит вас с первой же минуты просмотра. В этом фильме не стоит искать смысла, ведь каждый, на первый взгляд бессмысленный поступок, является неотъемлемой частью истории, которая одновременно и пугает и радует. Вам кажется, что он «слишком странный», но понятия «слишком странный» не существует, существует лишь что-то слишком сложное для восприятия и понимания, либо же Вам просто не охота вникать в саму суть.

Сказать, что я в диком восторге от этой кинокартины, значит не сказать ничего. Я просто хочу поблагодарить Мишеля Гондри за то, что он воплотил задумку Бориса Виана и сделал это, нужно сказать, попросту восхитительно. В фильме создаются вещи, противоречащие разуму, именно «создаются», потому что до этого таких технологий, как «бегающий звонок», «обрезание век по утру», «водяная лилия в груди» и «двигающаяся еда» казалось бы не существовало. Да и смогли бы мы представить себе такое в повседневной жизни, где-нибудь сидя в социальных сетях с чашечкой чая? Невообразимое сочетание несочетаемого, прекрасная музыка (как же порадовал Дюк Эллингтон), превращение, казалось бы, обыденных вещей в нечто невообразимое: все это радовало на протяжении всего фильма. Ни тебе присущей современным фильмам претенциозности, ни глупых шуток, ни ощущения, что все жутко наигранно и фальшиво. Просто история, которая не могла бы случиться в современном мире, но которая случилась где-то в другой реальности, и ты сразу начинаешь искренне верить, что это возможно.

Отдельного восхищения и моей зрительской благодарности достойны герои, которые все, без исключения, сразу же располагают к себе. Ромэн Дюри, которого мы видели множество раз на «подмостках» современного кино, в начале предстает перед нами в образе этакого самодостаточного, свободного и легкомысленного молодого человека. Мы с охотой наблюдаем за развитием и личностным ростом Колена. Встретив Хлою, мы знакомимся с уже другим Коленом, безумно влюбленным, позже так отчаянно ищущим средства и силы, чтобы помочь своей жене справиться с трудной болезнью. Он сыграл настолько хорошо и слажено, что я, вместе с ним, начала чувствовать горечь его беспомощности, растущую слабость и печаль.

Очень уж осчастливила своей игрой Одри Тоту, которая является моей любимой актрисой, и по совместительству обладательницей «той самой» водяной лилии. Ее милая «странность», поразительная красота и актерское мастерство сделали свое дело. Где бы она не появлялась, в каком бы фильме не снялась, она озаряет кадр своей естественностью и природной «вживчивостью» в роль. Одри оживила героиню Бориса Вина настолько удачно, что начинает казаться: ее образ был списан именно с Одри. Никто другой не смог бы сыграть и воплотить образ Хлои так, как это смогла сделать Одри Тоту.

Тандем Дюри-Тоту — уж очень гармоничный союз, в любовь которых веришь всецело и сразу. Мы радуемся за них, сопереживаем, желаем помочь, в конце концов, смиряемся. В этом и прелесть фильма: он помогает расширить границы мира, в котором мы привыкли жить. Жить просто и обычно — это не для «Пены дней», ведь там может быть все и может быть ничего.

Ведь всегда радует способность фильма проникнуть в самые глубины сердца и души. «Пена дней» оказалась именно такой картиной. Ее сложно понять и объяснить. Да и стоит ли объяснять то, что пока нами не изведано. Но тот, кто сможет это сделать — вдруг окажется в небывалом сказочном мире на два с чем-то часа.

10 из 10

Бориас Виан умер во время просмотра экранизации собственной книги, чем возвёл искусство кинокритики на недостижимую высоту. Теперь при просмотре можно хвататься за сердце и новопассит, картинно истерить около экрана, совершать частотные вращательные движения в гробу или устраивать кровавые бани в зрительном зале, но столь же яркого «не зачёт», уже не достичь. Потому фильмы «по Виану» меряют в мёртвых вианах: сколько бы вианов умерло при просмотре данного «шедевра»?

В первые минуты просмотра фильма упорно пробираются в память кадры из «Шоу Трумана» - так как шоу идёт в прямом эфире без перерывов, то реклама вплетена в сюжет – в определенные моменты персонажи вокруг Трумана смотрят в скрытые камеры и неестественно бодрыми голосами хвалят преимущества одного чистящего порошка над другим. «Пена» столь же энергично занимается продактплейсментом несуществующих товаров. Вначале, когда мы вообще-то должны знакомиться с персонажами, камера прыгает с одного аттракциона на другой.

Честно пытаешься найти оправдания режиссёру – «Вот сейчас наиграется со своими техническими игрушками и начнёт рассказ». У нас есть богатый юноша Колен, у которого есть свой личный повар Николя в исполнении Омара Си. Колен радостен и беззаботен, потому с тяжёлой грацией перепрыгивает через солнечные лучи в коридоре. А Омар Си прибивает чем-то тяжёлым бегающий дверной звонок. «Ему не больно», - говорит он в оправдание. И вот тут то малое, что могло бы вызывать сопереживание, уже потеряно. Мы смотрим на других персонажей и понимаем, что они не живы, они анимированы так же, как и дверной звонок. Колен просит Николя обучить его новому танцу. Какие он должен при этом испытывать эмоции? Смущение, что не знает танца, может, холодную уверенность баловня судьбы, что всему ему ринуться помогать, но Колен не проявляет никаких эмоций. Он заранее знает, что режиссёр в данном месте заготовил «смешнючую» лекцию из личного вианокотейля о танцах и законах физики и потому актёр просто подаёт реплику. Сколько в обычном фильме показывают обычное рукопожатие? Да вообще не показывают, гораздо важнее фигуры актёров в динамике - кто-то подавляет, кто-то хитрит. Но Гондри так поглощён своей выдумкой с рукопожатием, при котором по оси крутятся кисти рук, что несколько раз заостряет на этом внимание. Зритель в недоумение. К какому жанру отнести кино? И наконец делает правильный вывод – такое хвастовство деталями присуще исключительно рекламным роликам.

Герои Виана мечтали, чтобы машины исполняли механическую работу. Видимо, актёры фильма пришли к тому же выводу. На этой механизированной площадке, где актёров постоянно просят замереть, чтобы подвигать рядом с ними какие-то дополнительные диковины, сами актёры расслаблены донельзя. Ромен Дюрис даже не смотрит в глаза партнёрам («Да ну нафих, всё равно будут показывать, как по шее ползёт червяк, так чо стараться»), Омар Си, который должен изображать чопорного повара в роли дворецкого, двигается расхлябанной походкой главного гопника на районе. Одна Одри Тоту по привычке играет радостную Амели, невольно замолкая при взгляде на уже замерших в удобных для реквизиторов позах партнёров. Персонажи не живые, они обладают функциями. Николя – бабник, при этом он и не пытается флиртовать и играть хоть что-то, бабы на него прыгают сами (думаю, тут должна была играть значение фраза «даэтожеомарси», но да хоть «даэтожеаленделон» - характер создаёт поведение). Шик – ботан, в которого почему-то (а почему?) влюблена шикарная Ализа, а он вместо того, чтобы обращать на неё внимание почему-то (а почему?) читает Партра.

Вместо создания цельного произведении, Гондри прикрывается «измами», как щитом. Существует неверное (да-да, гадкое и обывательское) мнение, что сюрреализм – это любая чепуха, любой абсурд. Скажи «зелёное солнце» и ты уже сюрреалист! Увы, ничуть не бывало, звание сюрреалиста вам при этом не светит (ну, разве что можете попретендовать на роль дадаиста, но она сейчас не в тренде). Сюрреализм – это изучение, воссоздание пространства сна. Ваши сны могут быть самыми странными, но в них вы обычно соглашаетесь с заданной сном реальностью, с её логичностью вы можете поспорить в момент пробуждения, но почти никогда в момент самого сна. И ваши сны не бывают скучными. А если мы играем в символизм, то символы должны что–то символизировать. Избыточность же странностей в фильме не создаёт мир с внутренней структурой, чья логика перпендикулярна логике нашего мира, но всё-таки существует, а рождает иллюзию, что несколько десятилеток придумывали, чтобы такое сделать, чтобы оно было более странным. «Давай играть в странности. Например, какое красиво дерево, давай его срубим», - говорит Хлоя. Но что хорошо в игре двух влюблённых, в фильме становится утомительным перечислением «а я ещё и вот это выдумал, смотрите, какой я оригинальный», создавая впечатление, что читаешь список покупок на блошином рынке.

Сам визуальный ряд в стиле «мы могём лучше Реквенко и ждём контракта от Нины Риччи» при втором просмотре можно расшифровать. Это 70-е, с их футуристическими зданиями и псевдо-компьютерами будущего. Ощущение, что Гондри копирует чей-то чужой мир настолько явно, что зачастую вместо кадров представляется кусок интервью: «Я всегда любил фильм «Сюрплюрхрюизм» и «Пена» - моя дань мэтру, потому и мышь у меня – человек в костюме Мыша, вы ведь помните, как у мастера…».

Добавим к этому работу оператора с дрожащей ручной камерой, отчего минут через двадцать начинаешь мучиться морской болезнью. В чём смысловая нагрузка такой манеры съёмки? Оригинальность. Туда же монтажёр, для которого не подобрать не только доброго, но даже достойного матерного слова. Ближе к финалу я потеряла нить полностью и перестала понимать, кто внутри здания, а кто снаружи (данный факт не вызвал раздражения только потому, что на тот момент мне уже было по барабану). И «личные финтифлюхи» вроде зала машинисток, где они на конвейере печатают историю Колена и Хлои, вызывая в памяти давнюю поговорку про обезьян за пишущими машинками, которые через тысячу лет напечатают Шекспира. Правда, впечатление, что до Шекспира пока осталось ещё лет 995.

Поступки, за которыми не стоят эмоции, не могут ничего рассказать о герое. Дверной звонок бегает и звонит, это не живое существо, а нечто вроде вибрирующего мобильника. Колен целует или плачет, Хлоя целует или плачет, Шик зачем-то читает. Мыш чистит кафель. Эмоций нет, мотивы не показаны. Перечисление функций этих механизмов, которые не более, чем дверные замки. А дверные замки жалеть не надо. Им же не больно.

0,4 мёртвых виана. Он бы милосердно уснул при просмотре.

«О чем фильм?»

Никогда, слышите, никогда не задавайте этого вопроса! Вы можете поинтересоваться сюжетом, актерским составом, режиссером, да чем угодно, но не спрашивайте о чем кино. Все равно вы никогда не услышите правды. Потому что для каждого она своя и очень субъективная. Там где один видит классический пример любовной истории, другой может узреть философский подтекст о смысле жизни или нестабильной политической ситуации в некоем (несуществующем, конечно же) государстве. А иногда глаза навязчиво мозолят сразу все темы и ты разрываешься на мельчайшие частицы в попытках найти главное.

«Он обо всем» — вот как следует отвечать на такие вопросы.

Но если очень постараться и попробовать, то, наверное, возможно дать ответ хоть немного истинный, пусть и субъективный.

Так о чем же пена дней?

Может быть о любви?

Ведь нам явственно видна красивейшая история любви Коллена и Хлои. История о внезапно возникнувшей страсти, о счастье и преодолении преград. О том, как истинное чувство способно изменить жизнь.

И в противовес — Шик и Алис Для которых любовь-дань моде, общественному мнению и общепринятым законам. Они не знаю что, зачем и почему делают. Просто все говорят, что так надо. Она думает, что любит его. А он любит книги. И они оба обречены на вечное одиночество друг с другом.

Так что нет, она не о любви.

А может кино и не о человеке вовсе? Может оно о Системе и о рамках в которые она нас загоняет? О том как несоответствие шаблону, невозможность или нежелание соблюдать навязанные правила (сцена в церкви — если у вас нет денег на похороны-вас арестуют) могут сломать человека.

Или об одержимости?

Об одержимости Коллена Хлоей или, например, одержимости Шика книгами.

Нет, нет и нет.

Для меня это фильм об отчаянии.

Оно пронизывает весь фильм насквозь. Начинающаяся так красочно и радостно история в конце превращается в черно-белые похороны.

Да и вообще вся картина лишь показывает, как неудачи влияют на человека и вызывают в нем отчаяние, граничащее с безумием. А оно убивает. Как медленный яд постепенно отравляет жизнь, вгоняет в депрессию и вызывает чувство безысходности. Вот так и рушатся жизни и судьбы.

Это фильм об отчаянии, который помогает задуматься о том, что именно влияет на настоящее и зависит ли наша жизнь от нас самих.

8 из 10

за отличную пищу для размышлений

Колен — счастливый холостяк и изобретатель. Он живёт в странном мире, созданном, сразу видно, французским писателем — море солнечного света, творчества, джаза, футуристических механизмов, философов, специфических людей и облагораживающего душу алкоголя. Колен встречает на танцах девушку, да такую славную, что он просто не мог не влюбиться в неё. Они танцуют, летают по городу на облачках, разговаривают, женятся, взмывают в воздух и, кажется, абсолютно счастливы. Но странный недуг поражает Хлою: из неё растут цветы — прекрасные водяные лилии, высасывающие из бедной девушки все жизненные соки, и, чтобы вылечить её, Колену требуется приложить немалые усилия…

Увы, мне не приходилось читать роман, чьей экранизацией является этот фильм. Впрочем, как ни странно, в данном случае это не обязательно — «Пена дней» Мишеля Гондри достаточно подробно следует за культовым романом Виана, и, если вы имеете хоть какое-то представление об этом писателе и его творчестве (музыкальном или литературном), то у вас получится оценить режиссёрский замысел: это невероятно сложная задача — визуализировать не экранизуемый текст, и Гондри это удалось. Насколько получилось передать дух самого романа… тут, увы, не могу ничего сказать; но отмечу, что именно этот фильм пробудил во мне интерес к литературному творчеству Виана, а не только к его музыке…

Я ничего не сказала о «Пене дней» как о кинематографическом произведении, но, к сожалению, без знания контекста книги это невозможно: очень сильно ощущается то, как режиссёр (а так же операторы, художники по костюмам, декораторы, монтажеры, актёры и даже художники по свету) дискутируют с автором романа, как они интерпретируют или воплощают буквально сами идеи Бориса Виана, а не только созданные его воображением причудливые образы… Это фильм, очень завязанный на контексте книги: получить удовольствие, не знакомясь с первоисточником, можно, и даже громадное, но, в любом случае, при должных знаниях это удовольствие будет куда полнее. Можно искренне насладиться актёрской игрой, постепенной сменой атмосферы фильма, пережить душераздирающий катарсис в конце, задуматься над поставленными вопросами, восхититься креативностью этого странного, одновременно волшебного и мрачноватого мира — и как же удивительно точно Мишелю Гондри удалось передать ту специфическую атмосферу литературы Франции 1947 года, когда вновь стал править бал абсурд! Пусть и помноженный на сартровскую философию экзистенциальности, но абсурд, чистейший в своём роде! Что, впрочем, и неудивительно, ведь это жанр, пероначально рожденный людьми, прошедшими Первую мировую войну, и естественно, что он возродился после Второй…

Но, в любом случае, надо знакомиться с первоисточником; благо, фильм сам по себе настолько хорош, что подогревает это желание.

Да, получилось, скорее, эссе о собственной безграмотности, а не рецензия на экранизацию, но «Пена дней» настолько завораживающе-очаровательно-французское произведение, что хочется продлить себе удовольствие знакомством с первоисточником: этим не всякая картина может похвастаться.

Сидят две жабы на рельсах.
Приближается поезд.
Одна как заорет — «Астяяярееежняяя»!!!
«Ачтоб апуф апуф»…

Ахахахах…

Есть такой французский режиссер по имени Мишель и по фамилии Гондри. Мне очень сильно не нравится его кинематограф от которого я стараюсь держаться подальше. Малышка моя об этом прекрасно знает, а вы нет, поэтому я и пишу сейчас этот великолепный картонный отзыв. Гондри снимает фильмы про девушек, которые превращаются в мебель из-за парней. Гондри снимает фильмы про девушек, которые любят поваляться в кровати без парней. Гондри снимает фильмы про девушек, которые от тебя уходят, а ты пытаешься их найти сквозь вечное сияние чистого и честного разума. А недавно он снял фильм про Одри Тоту, которая любит прыгать на кровати и рассказывать анекдот про двух жаб вместе с парнями. Странно. И я задумался…

Что такое «Пена дней»? Живи малышка и не болей — это самое главное. Сегодня ты пьешь вино под дождем, а завтра ты уже гниешь в гробу. Вот она наша пена дней, малышка. Гондри ударили по голове, если он вдруг решил снять фильм про жизнь и смерть. Естественно он захватил с собой целую кучу своего любимого картона, который валяется у него дома со времен Эйса Вентуры. «Пена дней» — это мальчик встретил девочку. Только без Дени Лавана! Зачем в кинематографе Гондри парень встречает девушку, если она все равно превратиться в мебель? Что за мазохизм, Мишель? Я не знаю ответа на такие интимные вопросы. Абсурд малышка, потому что у Тоту есть любимый парень, который обращает на нее внимание в отличие от парня из Токио (намек понятен). Но перед тем как стать мебелью, великолепная Одри Тоту зажигает на всю катушку. Рассказывает анекдоты про жаб, летает на каком-то облаке, а на 59-ой минуте фильма так смачно отвешивает две пощечины двум разным мужчинам, что невозможно не заулыбаться.

И не говорите мне, что Борис был необычным писателем, поэтому я сейчас должен расписывать вам про визуальную сторону фильма. Поймите меня правильно, писать только про оболочку товарища Гондри и восхищаться ею — это занятие для слепых киноманов. Там все хорошо и точка. Особенно темная сторона. Копайте глубже. Никакой пошлости дамы и чувихи. Два парня и одна девушка — это не разврат в кинематографе Гондри. А все потому, что один из этих парней наш старый друг Омарчик Си или Сай. Сейчас его мося должна появиться у вас на экране и улыбнуться. Омар Си — это черное чудо во всем французском кинематографе. Когда он улыбается, то и я улыбаюсь. Самый очаровательный черный актер со времен Эдди Мерфи в моем кинематографе. Почему он в Пене? Просто потому, что это очень модно снимать Омара Си везде после того самого фильма, где он ухаживал за больным человеком. Как вы думаете, что он делает в этом фильме? Ухаживает и обхаживает, но его улыбка…

«Пена дней» — это жизнь. И дело даже не в мышках, которые живут у тебя за спиной (пробочку в попке я не заметил, поэтому сразу минус). Нужно радоваться жизнью постоянно, как это стараются делать герои в первой половине фильма, потому что она может закончиться в любую секунду. У Гондри жизнь заканчивается очень долго и дело тут не в хронометраже. Все дело в девушке. Если ее нет, то и ничего больше нет. Я давно не помню такого эффекта присутствия, как пел старик Вспышкин. Мне очень понравился финал фильма. Немой кинематограф! Все мы прекрасно понимаем, что в конце жизни нас всех ждет смерть. Даже если ты живешь в каком-нибудь необычном мире. Я не читал Бориса и не собираюсь, но финал фильма меня потряс до глубины души. Он такой логичный и очень печальный. Фильм у Мишеля заканчивается в мрачных тонах, но это лучшее что я смотрел у данного режиссера.

И я признаюсь вам всем, как Питер Лорре стоя на коленях в конце гениального фильма Ланга «М». Да, мне понравился этот фильм! Он такой грустный и такой пессимистичный, что все остальные грустные фильмы Гондри нервно покуривают в стороне. Естественно тут есть забавные моменты. Никогда не забуду, как Омар Си подкидывал Тоту в воздух и забрасывал ее вообще куда-то на балкон. Но все равно «Пена дней» — это такая тоска и печаль, что просто раааууу, поэтому я еще больше ненавижу кинематограф Мишеля Гондри.

Тормоза придумали трусы. Ты не плачь. Ты не бойся. Я с тобой навсегда. Живи малышка и не болей, а то я тоже умру…

P.S.

50—54

Это лучшее что я смотрел в 2013 году.

Всего четыре минуты, но каких, спасибо Гондри…