Рецензии

В 2005 году Жак Одиар выпустил фильм «Моё сердце биться перестало», который являлся ремейком американской ленты «Пальцы» 1978 года. Главным образом сюжет и герои той картины охватывают сферу интересов французского кинематографиста – лиричный герой, как и все предыдущие, вписан в криминальную деятельность, но по факту является глубоко чувствующим и трогательным организмом, чья трагедия заключается в коллизиях этой самой разнополярности.

Том продолжает бизнес отца, даёт деньги, отбирает собственности, пытается заниматься рэкетом и сборкой долгов. У него умерла мать, известная артистка, и Том, встретив её импресарио, начинает мечтать гораздо больше о продолжении её деятельности, чем заниматься откровенно бандитскими разборками отца. Он некогда обучался игре на фортепиано, и теперь хочет поднять свои навыки из прошлого, став известным музыкантом. Теперь его смысл жизни, чтобы играть для зрителей, а не воевать на французских улицах с бизнесменами.

«Моё сердце биться перестало» образно можно назвать прорывом в режиссёрской деятельности Одиара. В отличие от его ранних работ, она наиболее прямолинейна по сюжетной линии, более показательна в чувствительности героя и имеет действительно открытое противостояние в личности – лиричности и жестокости, с плавным нависанием первой над второй. Фильму не хватает зрительской вовлечённости, всё в Томе зациклено на нём, и он, в сколких бы крупных планах не участвовал, находится максимально далеко от камеры. Он уединён в своём переходе от вынужденного и непорядочного к душевному и возвышенному. С одной стороны, это не позволяет дышать зрителю вместе с фильмом, оценивая его не «на себя», а «на абстракт». С другой же, оно делает фильм произведением искусства, подобно музыке, которое предназначено не для воспроизведения, а для лицезрения.

Выбор ремейка был удачен – фильм захватил практически всю премию «Сезар», также получил несколько наград на Берлинском кинофестивале, в особенности за музыку Александро Деспла. Одиар получил воплощение своего главного конструктора сюжетов. Зрители – возможность наблюдать за образчиками жизненного процесса. Критики – искать глубину персонажей и психологическую тонкость прямой и безошибочной истории.

7.2.2019

Второй раз смотреть не буду...наверное... т. к. при всем замечательном психологизме, объемном характере персонажа, особо интересных идей не заметил, глубоких эмоций не испытал. Изначальный стиль подачи конфликта, движение интриги создали вполне предсказуемый драматический финал где все должно быть «как в жизни» и никаких иллюзий.

Уж не знаю что говорить про многоплановость, но по мне так планы вполне логичны и вытекают один из другого, создают некоторую закономерность что приближает фильм к реализму и, видимо, этим выполняют часть поставленной режиссером задачи.

Большое удовольствие получил от операторской работы. Сегодня огромное количество кинодействия происходит на просторах урбанистического ландшафта который в порядке вещей превратить в дешевую декорацию такую же плоскую и тошнотворную как плоские же фильмы про тошнотворное мелькание между точкой А и В. Здесь все иначе, что приятно порадовало - камера, свет, сцены оживляют картину и это словно хорошая компенсация общему драматизму. Еще раз — оператор мне понравился очень и очень.

Есть однако же один момент, абсолютно субъективный и к фильму не относящийся напрямую-это попытка задаться вопросом когда наконец закончится эпоха этой великой подмены в кино когда утверждается, что важнейший смысл действия это цель, а движение к ней нечто почти противоестественное непременно связанное с проливанием пота, мозоли и попытка выдавить из себя выдающиеся результаты? Почти во всех сценах музицирования Тома скрежещет зубами, психует, даже бьется головой о клавиши вместо того чтобы получать удовольствие от процесса непосредственно, работать над техникой вдохновенно ему никак не получается, ни его это что ли?..

Казалось бы, сценаристу такого легендарного фильма, как «Профессионал» с Бельмондо, доказывать собственный профессионализм не надо, но критика злая, любит такие обороты, как «исписался», «в искусстве сказал все, что мог» и так далее, поэтому Жаку Одиару, и прочим художникам, которых может обидеть каждый, приходится снова и снова подтверждать свое мастерство. С начала 2000 годов он выступает одновременно как сценарист и как режиссер, создавая таким образом исключительно авторские картины, привнося в них только свое видение.

И все его фильмы - «Читай по губам» (2001), «Мое сердце биться перестало» (2005) и «Пророк» (2009) на фестивалях становились событиями. «Мое сердце биться перестало» собрала 17 наград и еще 10 номинаций. Критиками отмечены и отличный сценарий, и режиссура, и блистательная (действительно блистательная – без преувеличений) игра молодого актера Ромена Дюриса.

Перед нами полукриминальная драма о молодом человеке по имени Тома, который вынужден вести двойную жизнь. С одной стороны – он талантливый пианист. С другой – вышибала при бизнесе отца.

Забавно, что отец относится к сыну, как к приятелю и наемному работнику. Заодно использует его в качестве «быка», чтобы выбивать долги из тех, кто не может или не хочет заплатить, нисколько не беспокоясь при этом за отпрыска, а беспокоясь только за состояние своего счета и бумажника. Впрочем, Тома совсем не против силовых методов. Тем более, что и основная работа его на отца заключается в том, чтобы выгонять бездомных из пустующих зданий. Таким образом он поддерживает на плаву полулегальный бизнес, связанный с недвижимостью.

В картине есть русский бизнесмен-бандит по фамилии Минсков, который может «убить любого». Он тоже задолжал отцу Тома. И из него надо выбить деньги. Как и китаянка-учительница игры на фортепиано по-французски он не понимает ни слова. Но сыграет в судьбе Тома большую роль.

Однажды Тома встречает человека из прошлого, и в нем вдруг оживает старое увлечение музыкой. Должно быть, он всегда был расположен к игре на рояле, и этот талант дремал в нем, но из-за отца вынужден он вынужден был жить не своей жизнью. При этом меня здорово покоробило, что герой слушает ужасную электронную музыку. Есть какое-то несоответствие в этом стремлении к классике и ритмичных звуках синтезатора в наушниках.

Чтобы пройти прослушивание и стать профессиональным концертирующим пианистом, Тома берет уроки у молчаливой девушки-китаянки, закончившей пекинскую консерваторию. Она даже по-французски не говорит, а только направляет его руку. Тома обращается со своей учительницей довольно бесцеремонно, позволяет себе орать на нее, пока она сама не выходит из себя.

Партнеры перестают его понимать. «Ты играешь на пианино. Я, пожалуй, буду играть на банджо». Им кажется, что игра на пианино делает его слишком «расслабленным» и мягким. А им нужен собранный и злой Тома.

Кроме того, он заводит роман с женой одного из партнеров. Тот изменяет ей, прикрываясь встречами с Тома – и Тома решает воспользоваться моментом, признается ей в любви – то ли дурачится, то ли в самом деле влюблен…

В общем, жизнь раздваивается и становится невыносимо запутанной. Напряжение нарастает.

Интересная работа оператора. Фильм весь снят ручной камерой, никакой статики. Но я, честно говоря, не большой любитель такой манеры съемки. При такой манере картинка, может, выглядит и живее, но и неряшливее – одновременно.

Одиар прописал в картине неожиданную развязку, а затем еще одну – которая случается два года спустя.

Фильм любопытный. Но 'Пророк' показался мне на порядок сильнее.

6 из 10

Около арт-хаузная криминальная траги-мело-драма. Несколько экзотический антураж криминальных чёрных маклеров облекает главного героя, текущего по течению и погружённого в ворох личных проблем. Зачерствевшую душу вспрыскивает соком надежды случай, дающий свет в сторону более возвышенных материй, к которым рвётся сердце Тома. Мир денег и насилия постепенно с трудом, но меняется на мир музыки и любви. Настоящее не отпускает его, но сила воли и вера в себя, всё же помогают главному герою рвать нити с прошлым. Хотя, получается конечно всё не так, как хочется, да и прошлое до конца не отпустит никогда.

Сильная работа известного современного мастера психологического фильма Жака Одиара. Фильм получил восемь наград (в том числе и как лучший фильм) на кино-фестивале Сезар в 2006 году. Лучшим иностранным фильмом назвали кино и на фестивале Британской академии в 2006 году, а на Берлинском кино-фестивале в 2005 году фильм наградили за лучшую музыку.

Великолепно в фильме исполняют свои роли актёры, как главных, так и второплановых ролей. Особенно выделяются: исполнитель роли главного героя, которого тонко и нервно сыграл известный не только во Франции Ромен Дюрис, а так же Нильс Ареструп, играющий трагичную роль отца Тома и Лин Дэн Пэм, исполняющая образ наставницы и метафорической проводницы из тёмного мира в мир искусства.

Это кино - замечательный образчик современного европейского кинематографа, сочетающего в себе разные жанры, наполненного увлекательным сюжетом, но при этом чётко выделяющего психологический аспект и характеры главных героев.

«Сумеречный ковбой» Тома Сейр унаследовал криминальный бизнес своего отца, и вот уже почти 10 лет занимается нелегальными сделками с недвижимостью. Тома не сильно преуспел в этом деле и вынужден самостоятельно выполнять всю черновую работу: лично выселять жильцов лачуг, перед тем как перепродать сквоты более предприимчивым дельцам. В костоломных разборках все средства хороши, кроме смертельного исхода. Поэтому Тома с напарниками ничем не гнушаются: не помогают бейсбольные биты - в ход идут крысы, которых высыпают на головы оккупировавшим дома иммигрантам.

Однако случайная встреча с месье Фоксом, пожилым импресарио, внушает Тома призрачную надежду, что он может начать новую жизнь и стать концертирующим пианистом, как когда-то его покойная матушка. Эта мысль въедается в мозги, и Тома принимается усиленно заниматься с молодой китайской пианисткой, которая ни бельмеса не понимает по-французски, но зато хороша, как преподаватель, поскольку умеет добиваться своего. Потихоньку, помаленьку она натаскивает ученика, одержимо выбивающего из клавиш корявыми пальцами токкату Баха…

Одиар отважился совершить нечто, чем европейское кино обычно не злоупотребляет: сделал римейк давнего американского фильма «Пальцы» (1977), в котором сыграл едва ли ни лучшую свою роль Харви Кейтел. Короче, перед нами перелицовка (или «перепальцовка») фильма Джеймса Тобака, который уже мало созвучен сегодняшним реалиям и способен найти отклик в сердцах немногих киноманов. И далеко не факт, что отклик – позитивный; мне, например, кажется, что «Пальцы» - один из самых перехваленных фильмов 1970-х, последнего великого десятилетия америкэн-синема.

Одиар снял фильм, который не только заметно преумножил количество его личных наград (одних только «Сезаров» фильму отвалили целых 8 штук), но по итогам 2005-го года выиграл у себя на родине почти всё, что только можно. Отсюда напрашивается риторический вопрос: снял ли Одиар шедевр – то безусловное арт-movie, что предопределяет перспективу развития кино? Или, может, ему всего лишь повезло - коллеги не смогли ответить чем-то более достойным. Если учесть, что французы наснимали в 2005-м 180 картин, странно было бы однозначно утверждать последнее. Но, пожалуй, ответом не будет и первый из предложенных вариантов.

Римейк штатовского фильма во Франции (которая обычно сама в немалых количествах поставляла Голливуду сюжеты – от «На последнем дыхании» до всевозможных комических беглецов и папаш) - прецедент почти уникальный, своего рода – эксперимент. Но это вовсе не облегченная версия, сделанная ради выуживания денег (чего, согласитесь, странно было бы ждать от режиссера, который каждый замысел вынашивает по несколько лет), а экзистенциальная драма о поиске истинного себя.

Вместо опереточного «Фигаро здесь - Фигаро там» Одиар выдал мощнейшее крещендо, в котором сошлись на стрелке сразу несколько вечно актуальных и волнующих (надо думать, не только его одного) тем. О борьбе с предопределенностью, о размывании критериев между добром и злом, о преодолении Эдипова комплекса и горьковского завета о рожденном ползать, который летать не может…

Избавляясь от давней страсти – запавшего в душу культового творения Тобака, Одиар незаметно, но принципиально поменял посыл: перекроил исподнее и спрятал подальше заманчивую сюжетную пружину, пригодную для крепкого криминального кино (чтобы играть на рояле, гангстеру Харви Кейтела надо было беречь пальцы), но не для французской партитуры. И потому для воплощения своего замысла Одиар пригласил 31-летнего Ромена Дюри, который на тот момент имел в послужном списке полтора десятка ролей, но по-настоящему блистал, пожалуй, только у Седрика Клапиша в «Испанской гостинице» (2002).

Дюри, который в молодые годы старался позиционировать себя в амплуа комика, справился с задачей: смог без клинических экзерсисов передать двойственность и амбивалентность своего персонажа. После этой роли можно было смело утверждать, что из него выйдет один из самых чувственных и тонкокожих актеров европейского кино, невротический респект которого определялся в разные годы персонажами Олега Янковского, Джереми Айронса, Даниэля Отёя…

Притом, что 95% времени Дюри находится в кадре, он ухитряется постоянно интриговать, гармонично выдерживая баланс между правдой жизни и одержимостью Тома. Раздираемый внутренними противоречиями, он ни разу не впадает в крайность - криминальных повадок или интеллигентского чистоплюйства. А ведь перед Одиаром и Дюри стояла архи-непростая задача - оправдать чистую метафору. Заставить поверить в то, что после 10 лет отлучения от инструмента, бывший пианист-любитель (пусть и крайне талантливый) может всерьез проникнуться идеей успешной карьеры профессионального музыканта.

Повестись на такое сложно даже тем, кто не отличает фортепиано от гобоя. Но Дюри играет не музыканта, а человека, который с помощью музыки стремится обрести утраченный вкус к жизни. И чтобы расположить к себе зрителя, Дюри пришлось сыграть неправедника, который совершенно искренне и, главное, без доли цинизма верил в своё перерождение. Это крайне нелегко сделать в ситуации, когда окружающие уже много лет держат тебя за другого – чистильщика с замаранной репутацией. Причем не только коллеги по несчастью убого прозябания, но и родной отец.

Нет, ты, конечно, можешь пиликать себе на пианино, собирать марки и модели самолетов, рисовать мелками на асфальте или разводить хомячков, но только в свободное от основной работы время. А сейчас изволь взять мешок с грызунами и заняться делом - зачисткой от бомжей «авгиевых конюшен». И плевать, что ты унаследовал нотную грамоту с молоком матери. Это всё было в прошлом, а, значит, давно и потому - неправда…

Стартовав в кино, как режиссер, сравнительно поздно - в 42 года, к 53-м Одиар окончательно выработал ту систему координат, которая позволяет почти безошибочно узнавать его авторский почерк. Помимо досконально выдержанного ритма (пригодилась многолетняя монтажная практика) и собственно монтажа («Сезар» Жюльетт Вельфлинг за эту работу), еще одним коньком Одиара является, если хотите, «игра без мяча». Есть в футболе такое понятие. Так говорят про игроков, которые всё время предлагают себя партнерам, зачастую оттягивая на свою персону внимание и внушительные силы противника.

Одиар выработал рискованную привычку обрывать каждую сцену на самом интересном месте, да ещё и на полуслове. Хочется, чтобы она еще длилась, а он уже подклеивает следующую. Оставляя за кадром кульминации и развязки, он заставляет зрителя не просто активнее включаться в предложенную игру, но и самому строить варианты развития событий, становиться не пассивным созерцателем, а, своего рода, сорежиссером.

И даже в финале, когда вроде бы предлагается хитроумная подмена и вместо ожидаемой развязки публика получает нечто совсем иное, Одиар уходит в тень, не акцентируя внимание на своем участии, и невнимательный зритель может вообще не заметить ничего неожиданного. А меж тем, здесь явлен один из самых волнующих финалов (по меньшей мере, среди фильмов 2005-го года), в котором смесь щемящей тоски и утопической надежды придает и без того небанальной ленте неочевидный поначалу объём.

Что ты готов отдать за мечту? Отдай свою душу ей, отдай ей свои глаза, отдай своё время, все мысли отдай ей — и этого будет мало. Ты должен отдать ей всё — забудь о других мечтах, забудь о комфорте, забудь о привычном образе жизни. Живи ею — так, и только так ты сможешь ее достичь. Мечта — это как джин — вылетает, а, сбываясь, может забрать нечто важное для тебя. Джины очень коварны и хитры!

Внутреннее состояние Тома, которого волнами выбрасывает на берег реальности, потом тут же подхватывает спасительной влагой и снова швыряет — состояние напряженное, со скрюченными пальцами, стиснутыми зубами невротика, состояние человека, судорожно, порывисто борющегося за свою мечту, ухватившегося за нее цепко и злостно — это состояние отлично передано Дюри. Это видно особенно когда он играет на пианино: взгляните только на его лицо. Финальная сцена — сбитые в кровь костяшки, имитирующие игру на пианино — самое трогательное. Конечно, слёзы Тома, являются кульминацией фильма..

Очень долго не могла понять фильм, объединить его в единое целое, как мозаику. Он сильно воздействует на эмоциональную сферу, задевая самые потаенные струны души, но главные вопросы оставляет открытыми. Что выбирать? Какие мечты стоят того, чтобы их воплотили? К чему прикоснутся твои пальцы — к оружию или смычку? Диллема выбора — Тома свой выбор сделал, а ты?

Сражение быта с искусством, сражение реальности с романтизмом, битва с самим собой…

9 из 10

В первую очередь эта картина будет интересна людям искусства, предавшим свои творческие идеалы, переживающим мучительные душевные страдания. В силу отлично раскрытой тематики фильм способен подтолкнуть вышеупомянутых людей на возобновление творческой деятельности, а это значит, что работа яркого режиссера современности Жака Одиара способна вдохновлять, что уже делает фильм уникальным.

Мало того, умопомрачительная игра Ромена Дюри усиливает и без того напряженную атмосферу, в которой постоянно ожидаешь выстрела, а второстепенные персонажи вызывают не меньше эмоций, чем главный герой. Словом, все по законам жанра, все по нормам отличного кино, и все далеко не так предсказуемо.

8 из 10

Он был воспитан на классике, на нотах профессиональной игры. Но жестокий, криминальной направленности бизнес заманил его в свои объятия. Вести двойную жизнь становиться не просто. Работа выбивала, обескураживало новое музыкальное вдохновение, которая в итоге ставит перед героем выбор. Бросив вызов, Тома приходит к музыке, преодолевая барьеры и неудачи.

Он занимается, тренируется, несмотря на неудачи и постоянные нервы. Даже тогда, когда он заваливает прослушивание, он не останавливается на достигнутом.

В нем есть оценивающий взгляд стратега и тактика, благодаря чему, фортепиано становиться настоящим другом!

И конечно же любовь…

Лейтмотив фильма захватывает превосходной игрой Ромена Дюри и музыкальными темами!

Эмоции захлестывают…

Один из самых интересных фильмов, которые я посмотрела за последнее время.

Этот фильм показывает нам жизнь, реальность и мечту. Реальность, та, что наша заслуга и наша вина. Мечту…

Еще раз убедилась в том, что себя не сломаешь. Нам только так кажется, что это возможно, но нет.

Тома живет в каком-то смысле обычной жизнью, у него нет принципов и идеалов, я бы так сказала, он просто существует.

В самом названии фильма, подтекст — мое сердце биться перестало. Когда? В какой момент это произошло? В какой момент наши человеческие сердца… перестают жить и мы превращаемся нечто… вот ходит тело, ест, пьет, спит, а внутри пусто…

И только когда он слышит музыку, он перестает быть куском мяса, и мир меняется для него, все меняется, люди становятся людьми, а не нелюдями которые только и ждут как бы оторвать у Тома кусок.

Что меня поразило; когда Тома садится за фортепиано, он другой человек. Он перестает быть жестким, нервным дерганым…

Он — счастлив.

Каждому человеку в этой жизни, доступно свое счастье. Это его счастье, музыка.

Когда Тома играет, он не ломает себя, не живет ложной жизнью в которой виноват его отец и окружение, хотя больше всех конечно он сам, ибо позволил себе эту… недожизнь.

Нет слов, одни эмоции!

Конфликт фильма пусть и не нов, но как же верно выстроена сюжетная линия! Тома живет одновременно в двух мирах. Первый — это мир подлости и жестокости, а второй — гармонии и музыки. Герой и сам словно раздваивается. Мы видим, как он стремится во второй мир, несмотря на то, что первый вцепился в него своими когтями. И хотя Тома далеко не ангел, в итоге все складывается так, что он становится обитателем второго мира.

Конечно, здорово показан конфликт индивидуума и общества. Тома оказывается по одну сторону, а по другую — его отец и все знакомые, работающие в сфере недвижимости. Его жизнь похожа на перетягивание каната, и силы в этом противостоянии вроде бы не равны. Однако смерть отца становится ножом, перерубающим этот канат, и Тома получает возможность уйти из черного бизнеса. Правду говорят: «Чтобы что-то обрести, надо что-то потерять».