Рецензии

«Опасные связи 1960» - первая осовремененная экранизация романа Ш. де Лакло, осуществленная Р. Вадимом, разительно отличается от последовавших спустя тридцать лет адаптаций М. Формана и С. Фрирза. В сотрудничестве с Р. Вайаном Вадим видоизменил диалоги, сделав несколько коренных изменений в структуре книги, главное из которых брак Вальмона и Жюльетты. Если в романе драматическим нервом был спор героев на обладание телом маркизы, то у Вадима он отсутствует, а Вальмон соблазняет жертв ради интереса.

Три экранизации представляют собой разные способы прочтения литературного текста, противоположные интерпретации. Если Фрирз превращает героев в ницшеанцев-либертинов, наслаждающихся поруганием добродетели, то Форман придает истории тон фривольной шутки, полностью убирая линию соблазнения мадам де Турвель и концентрируясь на истории Сесель де Воланж. Для Фрирза роман – почти античная трагедия, для Формана – салонная комедия.

История столкновения опытных растлителей с невинностью решается у Лакло в двух аспектах: через линию мадам де Турвель мы видим реальные страдания, которые приносит человеку порок, видим его острый конфликт с подлинной добродетелью, через линию де Воланж мы видим, что неопытность и молодость зачастую не всегда невинны сами по себе, возможно, они лишь ждут повода пасть.

Изъяв один из этих аспектов, Форман значительно обеднил текст, сделав персонажей карикатурными, лишив их переживания глубины: опустошение Вальмона и маркизы, пробуждение собственнического инстинкта, гипертрофированный эгоизм, восприятие другого как объекта наслаждения – все это осталось вне его внимания. Фрирз напротив минимизировал игровое начало амурных приключений героев, сконцентрировавшись на выявлении их экзистенциального подтекста.

Вадим попытался выбрать золотую середину между этими подходами, сняв трагикомедию. В его героях нет как отрицательно обаяния вершителей судеб, так и легкомысленной игривости – они буржуазны в самом отвратительном смысле этого слова, их «приключения» имеют своим основанием скуку и внутреннюю пустоту. Ж. Филипп и Ж. Моро блистательно справились с задачей показать глубокую экзистенциальную опустошенность персонажей: лицо Филиппа, уже отмеченное смертельной болезнью, выглядит осунувшимся, пластически и интонационно отточенное исполнение сочетает самоуверенность с растерянностью, чрезвычайно точно характеризующее Вальмона, Моро делает героиню привлекательной и отталкивающей одновременно, заостряя во взгляде ее злость и надменность.

Остальные персонажи, к сожалению, остаются в тени, что нарушает полифоническую структуру романа, равноценность персонажей в рассказываемой истории. Фрирзу удается этого избежать: М. Пфайффер в роли мадам де Турвель в лучших традициях «Актерской студии» делает свою героиню почти Бланш Дюбуа конца XVIII века, выстраивая образ вокруг веры де Турвель, подчеркивает ее цельность, стойкость, тем трагичнее выглядит ее падение. Также и У. Турман в образе С. де Воланж сочетает в своей прорисовке образа страх перед грехом с влечением к нему. Г. Клоуз и Д. Малкович работают в слаженном дуэте, как грани единой личности, где каждая хочет взять верх над другой и навязать свою волю любой ценой, отчего их противодействие приобретает масштаб битвы титанов, архетипической схватки.

У Формана К. Ферт ощутимо проигрывает отточенной театральной выучке А. Беннинг, подавляющей его, прежде всего, энергетически: она делает маркизу сладострастно упивающейся языковыми играми и интригами, прообразом современных «светских львиц». Полностью лишая ее терзаний и ревности к Вальмону, выглядящего в однообразном исполнении Ферта блекло и стерто тем более на фоне искрящейся остроумием и отрицательным обаянием игры Беннинг.

Трагедия, буржуазная драма и салонная комедия – так можно охарактеризовать интерпретации романа Фрирзом, Вадимом и Форманом, каждая из которых выполняет свои задачи, предлагая зрителю разные ракурсы прочтения этого многомерного текста. Нельзя признать какую-то из них лучшей или худшей, зрителю решать, соответствуют ли они в той или иной мере духу романа, призванному запечатлеть экзистенциальную катастрофу всякого, кто идет путем порока. Каждый изберет то прочтение, которое ему ближе, или отвергнет все сразу.

Интересно, думал ли инженер-артиллерист Шодерло де Лакло о том, что его произведение 'Опасные связи' станут классикой, а сюжет станет фундаментом для многих драм и трагедий не только в литературе, но и в кинематографе (хотя, откуда же Шодерло де Лакло знал о кино?)? И если уж брать за рассмотрение влияние Шодерло де Лакло на кинематограф, то достаточно будет взять даже экранизации романа, которые мне удалось увидеть. Самая известная - 'Опасные связи' 1988-го года с выдающимися ролями от Гленн Клоуз и Джона Малковича. Год спустя Милош Форман не побоялся выпустить своё видение романа, назвав фильм 'Вальмон', где многие отметили Колина Фёрта и Аннетт Бенинг. Корейцы не побоялись ассимилировать роман к своему менталитету и справились с этим весьма успешно (смотрите 'Опасные связи' 2012-го года). И нельзя забыть адаптацию к реалиям молодёжной жизни в фильме 'Жестокие игры' с Сарой Мишель Геллар и Райаном Филлиппом.

Но одной из самых первых и самых обсуждаемых экранизаций стала работа известного французского режиссёра, который, правда, мог бы замечательно трудиться на отечественной - на нашей с вами - ниве кино, так как сам являлся русским по отцу, и это - Роже Вадим. В 1959-ом году Роже Вадим с помощью ассистентов-сценаристов Роже Вайана и Клода Брюле первым совершил перенос времени действия романа в свою современность (так что Роджер Камбл с 'Жестокими играми' был только вторым), то есть в 50-е года прошлого столетия, а место действия развивалось во Франции и Швейцарии. Некоторые источники заявили о статусе классики этой картины, спорить с этим не буду, но и чисто субъективно не соглашусь, потому что 'Опасные связи' от Роже Вадима мне понравились меньше всего по сравнению с теми лентами, которые были перечислены в первом абзаце. Да не заклеймят меня киногурманы, это лишь только первое моё знакомство с фильмами классика, может другие покажутся мне в ином свете.

И сейчас попробую объяснить своё такое двоякое отношение к картине, вначале сказав о том, что мне в ней понравилось, а в заключении учту те моменты, которые не пришлись по вкусу. Итак, из того, что более всего запомнилось - это игра актёров. Жанна Моро, сыгравшая Жюльетту де Мертей, и Жерар Филип в образе Вальмона действительно великолепно исполняют свои роли. В 'Опасных связях' Роже Вадима они предстают перед нами в облике по-своему обычных людей, к тому же ещё и семейной парой, но только в душах у них имеется общая червоточина - они любят играть людьми, заманивают их постель, а затем бросают, и единственное их правило - не влюбляться в объекты своих игр. Моро и Филип выполнили свою задачу, открыли свои персонажи, выдали сильную энергетику и эмоциональность, так что следить за двумя французскими актёрами - настоящее наслаждение. А ещё никак нельзя выбросить из голову ту сцену, когда змей-искуситель Вальмон предлагает запретный плод очередной своей жертве: тот монолог, та порывистость, та страсть - это грандиозная по чувственности сцена.

А вот, что мне не понравилось. Фильм от Роже Вадима снят в определённой местности, про определённых людей с определёнными манерами поведения. И в этом случае 'Опасные связи' для остальных зрителей теряют не только в понимании истинного смысла действа, а также видится проблема в том, что актуальность (актуальность именно картины, а не сюжета, на произведение Шодерло де Лакло не посягаю ни в коем случае!) заканчивается на том небольшом временном отрезке, в котором отображён фильм Роже Вадима. Среди следующей, как на мой взгляд, не до конца выведенной чертой фильма является недостаточная выраженность персоналий второго плана, а ведь они несут важную характеристику этой драмы. В первую очередь, очень замкнуто показан Дансени (великий Жан-Луи Трентиньян), который больше играет даже третьестепенную роль и, если знаешь оригинальные 'Опасные связи', то это кажется немного странно. Не всё ясно с Марианной Турвель (Аннетт Вадим), где отношения с Вальмоном не столь восторженные после влюблённости. Лишь только Сесиль Воланж (Жанна Валери) показана достаточно выразительно и открыта в полной мере.

В общем, при всём уважении к заслугам Роже Вадима, к его работе над лентой 'Опасные связи' с адаптацией романа Шодерло де Лакло к 50-м годам прошлого столетия, при том, что главные роли Вальмона и Мертей сыграны блистательно, всё же в картине не всё мне пришлось по вкусу, о чём и указал в рецензии. Отнюдь не хочу разгневать тех, кому этот фильм понравился, но субъективно:

7 из 10

«Любовь – чувство, против которого мы бессильны, и благоразумие может помочь нам избежать его, но не победить» (Ш. де Лакло, «Опасные связи»).

Есть удивительный факт, который сложно объяснить. Можно прочесть хороший роман, проникнуться им, найти несколько экранизаций, пересмотреть их все и заметить следующее: два фильма могут довольно сильно отличаться от первоисточника, но при этом на один из них хочется от души поплевать с высокого дерева, а другой резкого отторжения не вызывает. Напротив, появляется желание абстрагироваться от книги и оценить картину как произведение, имеющее самостоятельную художественную ценность.

Как экранизация, работа Роже Вадима едва ли может быть названа блестящей. Сделав Мертей и Вальмона супругами, он сыграл с романом довольно дурную шутку; к изложению сюжета подошел весьма вольно, в результате чего исчезла пикантность, интрига. Но самое главное – перенос во времени получился неполным: герои живут в настоящем, но руководствуются понятиями прошлого. В итоге им сложно поверить, когда они начинают действовать в согласии с моральными принципами восемнадцатого века. Вадим не любуется порочностью своих героев и не выставляет их чем-то исключительным по обычным меркам. Он пытается рассказать историю под названием «Опасные связи», но о простых людях и простыми средствами – без пышности, вычурности и всяких там хитросплетений.

А вот как монохромный французский фильм конца пятидесятых с хорошим актерским составом, «Опасные связи» будут поинтереснее. В силу ярко выраженного духа времени картина, что весьма наглядно, больше нравится нынешним критикам, чем ее современникам. Тогда ее обвиняли в издевательстве над классикой, а сейчас восхищаются теплой ламповой атмосферой старого кино – се ля ви, интеллектуалов влечет антиквариат. Другое дело, что не любая старая вещь непременно становится культовой и попадает в Палату мер и весов – в ряде случаев халтура остается халтурой, есть на ней слой пыли или нет. К ленте Роже Вадима это, к счастью, не относится – она недурна, и даже если сюжет по сравнению с оригиналом может показаться слишком упрощенным, то, по крайней мере, стоит оценить прелестные зимние пейзажи, тройки с бубенцами, джазовый саундтрек и актерскую игру.

К Жанне Моро после релиза пришла мировая слава – ее мадам де Мертей в стиле nouvelle vague действительно неординарна, да и в соответствии с канонами жанра, актриса привнесла в роль что-то своё. Жерар Филип, сыгравший последнюю роль и скоропостижно скончавшийся от рака печени, изобразил несколько облагороженного, но всё же каноничного Вальмона. Наконец, Аннетт Вадим визуально хороша в роли мадам Турвель, но характер передан не особенно старательно.

Картина, безусловно, качественная, и сама по себе может быть оценена высоко, но как экранизация она занимает шестую строчку моего персонального хит-парада, посвященного роману де Лакло. Не будем забывать, что восприятие сугубо субъективно – кто-то поставит фильм на гораздо более высокую строчку.

Как-то боязно писать отзыв на шедевр, который совершенно не нуждается в том, чтобы его рекомендовали к просмотру. Возможно, именно по этой причине никто ещё не оставил здесь своей рецензии на него?

Этот фильм – совершенное произведение с тончайшим и удивительно целостным механизмом, в котором нет недостающих или, наоборот, лишних деталей и звеньев; где все поступки героев убедительны, а все их реплики тщательно выверены.

Можно расценивать фильм как блестящую экранизацию (и на мой взгляд – лучшую, при всей моей трепетной любви к кружевной версии Милоша Формана и зловещей версии Стивена Фрирза) романа Шодерло де Лакло. Роже Вадим весьма бережно обошелся с литературным оригиналом, последовательно перенеся сюжетные хитросплетения на экран, вдобавок к тому с кажущейся лёгкостью сумев передать дух романа. Умело пробалансировав между его эротической составляющей и между занудной и довольно очевидной моралью, режиссеру удалось не скатиться, с одной стороны, к пошлости, с другой – к тоскливой поучительности.

А можно расценивать этот фильм как самостоятельное произведение, как шедевр французской новой волны, как предвестника сексуальной революции 70-х. Не знаю, как Вадиму это удалось, но он потрясающе органично сочетает в этом фильме литературную основу эпохи рококо со своим уникальным авторским стилем режиссера эпохи постмодернизма, умудрившись, например, потрясающе поставить финальную сцену из романа с участием Вальмона и Дансени в окружении живых джазовых исполнителей, до бела накаляющих атмосферу своей музыкой. Аналогичный приём вы могли видеть у Вадима в финале его «И Бог создал женщину» с Бардо, и что-то подобное, только масштабнее (и утомительнее), будет использовать позже Кончаловский в своем «Романсе о влюбленных».

Что до исполнителей главных ролей, то их имена говорят сами за себя, и Вадим не допустил ни одной оплошности с выбором актеров.

Жерар Филип, который умер через полтора месяца после премьеры «Опасных связей», под занавес своей карьеры выдал, что называется, лебединую песню. Наконец, слава Тебе, Господи, увидеть его не в возвышенно-страдальческой положительной роли обаятельного и сентиментального героя-любовника. Вальмон – самый сложный и неоднозначный персонаж в всей этой истории, самый интересный. Не зря Форман его именем назвал свою экранизацию. Вальмон, бесспорно, тоже герой любовник, но лишенный подросткового обаяния, поверхностного героизма, слезливой сентиментальности. У Филипа Вальмон получился многогранным, с тончайшими нюансами характера, умный, изощренный, эротичный, аристократичный и совершенно… бесстрастный. Да, вот такое интересное прочтение (вообщем, в стиле Жерара Филипа) – коварный обольститель холоден и никогда не выпускает ситуацию из под контроля, идя на поводу у темперамента, - ничего в нем нет от вальмона-казановы Джона Малковича с его вызывающей распутностью и немного обезьяньей страстностью, или от жизнерадостного улыбчивого вальмона-повесы Колина Ферта, с наслаждением купающегося в удовольствиях.

Жанна Моро – выше всяких похвал, обольстительная, коварная, умная, незаурядная, словом, великолепная, - кого же ещё, как не её, было приглашать на роль мадам де Мертей? О, эта женщина! Страшная, но абсолютно неотразимая, с каким-то колдовским обаянием.

Жан-Луи Трентиньян – юный ханжа, узколобый лопух, со своими принципами буржуазной морали, усвоенной, конечно, от родителей, а потому ему самому до конца не понятной, но которой он старается стойко придерживаться из мелочного страха вызвать осуждение общества.

Аннетт Вадим – немного приторможенная, нерешительная, но в целом потрясающе светлая, нежная и трогательная, воплощение любви и чистоты. В отличии от Дансени/Трентиньяна, высокие моральные принципы её героини основаны не на страхе быть непонятой/отвергнутой обществом, а на собственном глубоком убеждении, на отвращении к обману и измене, на неприятии секса без любви, а любви – без верности и жертвенности.

Жанна Валери – она куда умнее и задорнее, чем Файруза Балк в экранизации Формана (у той вечно перекошено лицо от страха так, что кажется, её сейчас вырвет), и куда живее и непосредственнее, чем (не подберу более лаконичного эпитета) блондинко Ума Турман в «Опасных связях» Фрирза. Валери более всех виденных мною исполнительниц соответствует образу Сесиль, и становится жертвой интриг именно из-за своей неискушенности, а не по причине непроходимо коровьей тупости (как часто принято изображать).

Мораль романа осталась прежней, простой, как три рубля – бессмысленно тратить жизнь на поиск изощренных удовольствий и плетение интриг; в конечном итоге, даже если тебя не настигнет возмездие, ты всё равно останешься немощным и дряхлым, трагически одиноким неудачником. Жизнь без любви – неполноценна, душевная чистота – бесценна, телесная чистота и невинность – безумно привлекательна, не столько для её носителей, сколько для людей испорченых. Чистая любовь не выдерживает смертельного противостояния разврату, хитрости, злобе, интригам; она погибает, но победители неожиданно для самих себя не остаются в выигрыше. Их конечный удел – душевная пустота и смертельная тоска. Иными словами - спешите любить...

Почему именно этот роман режиссер решил адаптировать к современности? Наверное, Роже Вадиму показалось, что современные ему французы с их сексуальной раскрепощенностью и оригинальными экспериментами в этой области мало изменились с той поры двухсотлетней давности, когда общество имело свою жестко регламентированную классовую иерархию, дамы носили кринолины, мужчины – пудренные парики, и популярные любовные романы писались в модной эпистолярной форме. Какой бы ни была причина создания этого фильма, он определенно удался.

10 из 10