Рецензии

Кинобиография – сложный жанр. Не потому, что людей, про которых можно было бы снять что-то путное, не так уж и много. А потому, что мы всегда знаем финал истории. Так что интрига любого биографического кинофильма строится, как правило, либо на новых, ранее неизвестных деталях жизни, позволяющих иначе взглянуть на некую известную личность, либо на манере повествования, авторском видении и методе изложения сюжета. Кинобиграфия – специфический жанр, в котором качество кино — сложного технически и богатого на художественные средства продукта — часто отодвигается на второй план.

«Серафина из Санлиса» повествует о том периоде жизни блаженной художницы-самоучки Серафины Луи — яркой представительнице «примитивистов» начала ХХ века, — когда её оригинальный талант «открыл» известный немецкий коллекционер Вильгельм Уде. Тот самый Уде, который первым показавший миру работы Анри Руссо и Пабло Пикассо.

Уде – большой ценитель и фактически крестный отец «нового примитивизма». Кажущаяся простота и неоспоримая техничность работ авторов, которых он «открывал» миру, своим эстетическим наследием явно задают тон повествованию и самого фильма. «Серафина», кажется, специально упрощена до условной схематичности и раскрыта не столько в виде последовательности ключевых событий жизни художницы, сколько в виде набора хорошо прорисованных, но немного оборванных эпизодических рассказов. Они тоже идут в хронологическом порядке, но сняты так, словно вырваны из дневников героев и очевидцев.

Иоланда Моро — актриса, известная по множеству эпизодических и небольшому количеству главных ролей большинства французских фильмов — с выражением вечного удивления на лице и с несходящей сонливой полуулыбкой оказалась эталонной исполнительницей роли Серафины Луи. Слегка карикатурные черты актрисы идеально легли на образ художницы-чудачки, практически всю жизнь занимающейся мелкой поденной работой и рисующей ночами.

С каждой своей новой работой Серафина растет как художник, и также вместе с ней растут её полотна и цветы на них, материализовавшиеся в финале в апофеоз флористического символизма – в подвенечное платье.

Все, к чему прикасаются пальцы и кисти художницы, является отражением её внутреннего мира. И холст с вычурным узором из оживших лепестков. И выкрашенная нежно-розовым статуя Девы Марии. Вместе с образом последней, цветы, вполне явно для зрителей и не очень - для героини фильма, представляют метафору чистоты, незамутненности и наивную простоты восприятия Серафины. А в финале становятся медицинским доказательством её чрезмерной умственной простоты.

Биопики о творцах и неординарных личностях –еще более сложный поджанр, требующий от создателей филигранного владения художественными приемами, ибо из-за одного даже незначительного штриха пристальный досмотр жизни великого художника может стать похожим на экспозицию истории великого безумия.

Серафина и вправду оказалась безумной – свои последние годы она провела в клинике для душевнобольных. Однако режиссеру Мартину Провосту хватило таланта и деликатности не препарировать и реконструировать внутренний мир художницы по её картинам (в отличие, к примеру, от режиссеров фильмов «Климт» или «Фрида»), а лишь составить панно её жизни из нескольких ярких сюжетных полотен. Не без значительной помощи гениально вписавшейся в роль вечной простушки Иоланды Моро, расцветшей и угасшей на экране экзотическим цветком с тысячей разных соцветий.

Во всех отношениях прекрасный биографический фильм.

Я аплодирую стоя Иоланде Моро, сыгравшей Сирафину, и Ульриху Тукуру, сыгравшему Вильгема Уде.

Это самая яркая экранизация жизни известной художницы.

Этот фильм рассказывает нам о Серафине Луи - французской художницу, представительнице наивного искусства, работающей служанкой в домах Санлиса.

Серафина начала писать по приказу ее Ангела Хранителя. Ее вдохновляли церковные витражи и религиозные лубочные картинки. Но ее талант не принимали, издевались над ней, насмехались, пока однажды ее картину не увидел Вильгельм Уде, в доме которого она некоторое время прислуживала. Он организовал выставку ее картин. Она наконец-то обрела известность, ее начали ценить, но в конечно итоге ее жизнь не стала прекрасной. Но до сих пор ее наивное искусство признается самым живым и ярким.

10 из 10