Рецензии

Анджей Жулавски никогда не снимал т.н. «обыкновенных фильмов». Этот режиссер превращал экспрессивную семейную драму в философски-психологический фильм ужасов и притчу («Одержимая»); эротику, приправленную саундтреком в жанре европоп, он «разбавил» вольной экранизацией «Бесов», политическим триллером и драмой («Публичная женщина»).

Фотограф Серве вынужден делать порнографические снимки, чтобы «отработать» долг своего отца перед гангстерами. В один день, он попадает на съемочную площадку второсортного эротического фильма, чтобы сделать несколько тайных снимков Надин Шевалье — закатившейся актрисы. Она пленит Серве и он занимает $20,000 у гангстеров, чтобы купить Надин место в авангадрной театральной постановке «Ричарда III”...

Анджей Жулавски снял, прежде всего, фильм о любви — настоящей, искренней и бескорыстной. История любви происходит на отвратительном фоне — съемки второсортных эротических фильмов, мерзкие порнографические фотопостановки, обшарпанные квартиры и номера отелей. Режиссер использует мотив противопоставления настоящей и суррогатной любви. Каждая порнографическая фотопостановка, которую вынужден снимать Серве, не содержит ни намека на красоту и способна вызвать только отвращение. С другой стороны, каждая его встреча с Надин, каждый взаимный взгляд наполнен болью, отчаянием и любовью. Серве испытывает к Надин искреннюю и бескорыстную любовь и когда она приходит, чтобы расплатиться телом за оказанные услуги, герой отказывается, чтобы не потерять ее.

Подобно автору «Жюля и Джима», Анждей Жулавски использует классическую конструкцию любовного треугольника. Надин замужем за Жаком — инфантильным киноманом, потерявшим вкус к жизни и неспособным любить в буквальном смысле, но он когда-то вернул актрису к жизни. С другой стороны, Серве пытается добиться любви Надин. Эта ситуация не может длиться бесконечно, один из двух «углов треугольника» должен принять решение.

Роми Шнайдер живет, спит и дышит Надин Шевалье. Женщина, вынужденная носить макияж дешевой проститутки и сниматься во второсортной эротике, разрываемая между долгом перед Жаком и искренними чувствами Серве. Жак Дютрон в образе, на первый взгляд, инертного Жака, осознающего свое положение клоуна и страдающего из-за невозможности дать Надин любовь и заботу. Клаус Кински в яркой второстепенной роли безумного актера Карла-Хайнца.

Подводя итог, хочется сказать, что Анджей Жулавски снял один из самых искренних фильмов о любви. Французский дебют Анджея Жулавски не «бьет дубиной по голове», как «Одержимая», но он найдет отклик у каждого любителя хорошего кино.

Слезами наполнены глаза незнакомки, за броским макияжем которых отчетливо видны нотки грусти. Не 'интеллектуалка', не 'заумная', она должна произнести эти главные слова, кажущиеся нелепыми и необязательными в пределах данной комнаты со множеством ненужных и искусственных людей, ибо все это игра, а она несостоявшаяся актриса второсортных постановок. Живущая во тьме среди простора света огромного особняка, чужого жилища, с «призраком из пьесы», сумасбродным гением, печальным неудачником, спасителем-губителем и просто человеком. В прекрасном облике Роми Шнайдер, глаза которой так точно передают всю гамму чувств – от боли до надежды, а хрупкая фигура в элегантных платьях с открытой спиной из струящихся легких тканей подчеркивает всю прелесть неизведанного и еле осязаемого будущего. Не все потеряно для этой глубоко страдающей, с жизнеутверждающими принципами женщины, тягостно поверившей в судьбу и мелкими шажками идущей ей навстречу через тернии повседневной простоты и обыденности. Она вся там. Даже когда находится рядом бок о бок с тем, перед которым чувство долга не позволяет ей переступить черту. Она вся там. Даже когда среди коробок, лежа на матрасе, заменяющем ей супружеское ложе, она рассказывает супругу о своих маленьких успехах. Она вся там. Даже когда просит «пришедшего до» поцеловать ее. Она вся там. Даже когда говорит ему, что любит его. Она вся там.

Мужественностью пронизаны все действия протагониста, глаза которого утратили былую радость фальшивого счастья в тот момент, когда встретились на съемочной площадке с глазами центра его Вселенной, его музы, его вдохновения, его любви. Когда нестерпимо хочется встретиться вновь с ней, обнять, помочь и просто поговорить. Только слова в этот момент теряются среди абсурдности невыполненных пафосных движений. А глаза уже говорят о главном. И прошлая жизнь теперь не кажется стандартно неизбежной. Когда становится невыносимым принимать то, чем жил ранее – быть причастным к разврату, не касаясь его. И хочется убежать от всего этого, скрыться в своей маленькой обшарпанной квартирке, забиться в угол и сидеть там неподвижно. Но он всего лишь фотограф, творческой души человек, потерявшийся, заблудившийся в глухом лесу своей профессии. И нашедший себя здесь в одиночестве, ибо одиночество – это гигиена души. В терпком печальном взгляде мученика Фабио Тести читается гордость натуры и преданность счастью, которого может и не быть. Он не знает как вести себя и корит себя за это, говоря «Я чувствую, что если буду так продолжать, то причиню зло, а если остановлюсь, то сделаю еще хуже».

Как же нелепы и тщетны попытки третьего угла «треугольника» в лице пританцовывающего шута Жака Дютрона противостоять силе высшего проявления эмоций, нежному взгляду, когда слова это просто слова, а чувство жалости так близко граничит с презрением. Но признаться в этом не проще простого, а сложнее сложного. И, кажется, выхода нет. Остаются лишь три марионетки в сложившихся обстоятельствах, страдающие люди, потерянные театральные гении прошлой эпохи. Выхода нет. Это конец. Однако жизнь все же безжалостно вносит свои коррективы и расставляет все по местам. «Я люблю тебя» - звучат последние аккорды. «Я люблю тебя» - отражением в сердце звучат слова, ведь главное – это любить.

…Во взаимоотношениях троих всегда один должен уйти. Я никогда не прощу себе, если этим ушедшим окажешься Ты…

for my dear Viсtor

Прежде чем писать рецензию, бегло просмотрел мнения других респондентов.

Да, много рецензий и много слов.

Масса пересказов и масса восторгов.

Моя оценка более сдержана.

Причина - я смотрю данную работу в 2018 году (фильму 44 года).

Может быть я выбрал не совсем подходящий день для просмотра?

Ни тот настрой, ни то состояние души?

Не знаю, не знаю.

Бывает, что картина, несмотря на возраст, совершенно не теряет своего 'шарма' что-ли, очарования -. ..ну, вот скажем, 'Полет над гнездом кукушки' (1975г.) или 'Бренность человеческой жизни' (1970), 'Самурай' (1967г.), 'Женщина в песках' (1963г.) и т.д. Различные жанры и различные культуры.

Что общего?

Всё это кино прошлого столетия. Кино являющееся ровесником 'Главное любить'. Авторы - теперь уже кино классики, легенды, признанные мастера своего дела. Творения их живут и продолжают нас радовать. Нет-нет, да и вернёшься, обратишься вновь к шедевру чтобы ощутить прелесть букета, - насладиться в очередной раз завораживающей историей. Пересматриваешь такое кино и по хорошему завидуешь истинным ценителям, которые еще только должны будут соприкоснуться с этой органикой...

К сожалению данный фильм порекомендовать к просмотру, а тем более к пересмотру не могу. Сам вряд ли когда-нибудь вновь сочту возможным это сделать. Здесь уместным будет сказать - время над ним властно. Устарел.

Кто и что произвели впечатление?

Вне сомнения Роми Шнайдер. Гипнотические для любого мужчины глаза.

Жак Дютрон (муж), каждая сцена с его участием наполнена смыслом, глубока, обыграна.

Клаус Кински - демонически силен (и это еще до «Фицкарральдо» 1982года).

Остальные актеры -… в подыгрыше.

...Их возлюбленные будут утрачены, а любовь нет.

И смерть над ними не властна.

В 1982 году мир покинула Роми Шнайдер (43 года).

В 1991 - Клаус Кински (65 лет)

7 из 10

Стоит посмотреть для общего развития.