Рецензии

Ночной звонок прерывает постельную сцену: оставив девушку, Босс отвечает своему давнему другу, издалека подкатывающего к нему с просьбой вернуться из Нью-Йорка на родину, чтобы завершить некоторые дела, которые, как наконец выясняется, должны стать последними делами его жизни – отказавшись от очередного курса «химии», Ауд решил сдаться, сообщая ошарашенному товарищу, что у него рак.

Бросив всё, закрыв на простой дорогущий бар на Манхэттене, Босс срывается прочь по первому зову друга, чтобы оседлав раритетный BMW, вдвоём отправиться навещать «бывших» Ауда, следуя списку контактов в его смартфоне, которые он удаляет, завершая каждый визит к обиженным и негодующим женщинам, закатывающим сцены, прощая и презирая обманщика, маскирующего последнее прощание под долгий отъезд.

Возвращаясь в машину, Ауд вставляет в древнюю магнитолу кассету с очередным женским именем, и они катят дальше, в другой город, к новой встрече, чтобы отпустить тех, кого держал у себя в списке Ауд, завершающий свою собственную историю, состоящую из отношений и расставаний, оставляя в очереди последней строчкой имя своего невозмутимого попутчика – Босс.

Фильм Наттавута Пунпирия, как магнитофонная кассета, делится на две стороны: «А» и «B», где на одной стороне короткие разноплановые рассказы про Ауда и его женщин, а на другой – распахнутая повесть, в которой отношения друзей приобретают едва ли не трагический оборот, переворачивая представление Босса о прошлом и настоящем, настолько, что кажется, как было с женщиной, грубой пощёчиной тут не обойдётся, а повисшую в воздухе паузу, которую потрясающе выдерживает Танапоб Лиратанакайорн, должен прервать удар тяжёлой бутылкой по высохшей лысой голове Айса Натары (кульминация происходит у барной стойки), но драматургия короткого перекрёстного монтажа уводит в сторону от стереотипов предательских историй, западая в душу непостижимостью чужой души, души Босса, оказавшейся не теми потёмками, как считал Ауд, признаваясь приятелю в своём заветном желании.

И этот непредвиденный разворот внезапно гармонизирует всю картину, сотканную из сплетения тех, кто любил и был любим, кто верил и не верил, кто жил собой, кто жил другими, кто жил для других. Прощание, которое становится исповедью, исповедь, не предполагающая прощения, искупление ценою в жизнь и жизнь, которой не хватит для искупления; трагедия одного, рождающая драму для двоих, малодушие, с которым не хочется жить, великодушие, с которым горько расстаться – план сценаристов (на что подписался продюсером сам Вонг Кар-Вай), выверенная режиссура, художественный стиль, музыкальный фон и старания актёров вызывают удивление и неожиданную приязнь, которая привязывает этот фильм к доброй памяти.

Извините, что сразу лезу в личное - сколько раз вы собирались начать жизнь, или её часть, с чистого листа?

Понедельник? Первое января? Вот из отпуска выйду и…

А когда в последний раз?

Ладно, не мучайтесь! Это я риторически.

Вот ещё обнаглею и спрошу - сколько раз в жизни вы решали вернуться к собственному «я» двух-, трёх-, пятилетней давности? Сколько раз вы понимали, что повернули не туда и шаг за шагом теряете себя?

Уверен, что ни разу. Мы ведь в своих глазах идеальны, поступаем исключительно правильно и идём единственно верной дорогой. Невероятных усилий стоит себя поломать, развернутся обратно и возвращаться, теряя энергию, а самое главное - время. Идти к точке, где было счастье, но не было ощущения его ценности и неповторимости.

Вот я завернул сходу, да? Сразу такая философия на рецензию незамысловатого на первый взгляд и легкого фильма с плоским сюжетом.

Это чтобы вы понимали в каком психологическом и душевном раздрае я включил «На посошок» и насколько эта лента оказалась не тем, что я ожидал увидеть.

Отсмотрев накануне несколько японских фильмов и начитавшись Мураками, я приготовился к чему-то тягучему, медитативному и душераздирающему, а получил в итоге максимально живую, позитивную и динамичную (чуть не написал - молодёжную, но - кхе-кхе - этот эпитет начну использовать лет через десять, не раньше) историю.

Фильм идеален во всех смыслах. У него нет недостатков, за исключением, пожалуй, не то что непроизносимых - нечитаемых имён тайской команды. Только исполнителей главных ролей - Вайолетт Вотье (Прим) и Айс Натара (Ауд) я лингвистически сумел запомнить. К теме имён в Таиланде я ещё вернусь, она играет немаловажную роль в понимании картины.

Есть ещё один «минус» фильма, который является его фишкой и достоинством - «На посошок» это не просто обман, а обман в квадрате.

Поначалу история развивается именно так, как сказано в описании - Босс (это имя, а не должность если что) возвращается из США в родной Таиланд, чтобы помочь умирающему другу выполнить список дел перед смертью.

Представляю, сколько зрителей отпугнула эта аннотация. А ведь фильм с самого начала был не про смерть друга и его желания.

Это чувствовалось, это передавалось игрой актёров и бесподобной операторской работой.

Завязка, выяснение отношений Босса и Ауда, даже декорации Таиланда сперва вызывают дискомфорт и неудобство. Подсознательно чувствуешь, что что-то здесь не так. И только когда сюжет разворачивается в другую сторону (обман первый) и начинается настоящая история - всё становится на свои места и от экрана не оторвать глаз.

Практически все сцены сняты с рук, убрана «четвёртая» стена и благодаря этому создаётся эффект присутствия, буквально до мурашек ощущаешь персонажей и декорации. А они невероятны.

Это закат в Пхукете (кажется, я знаю, где буду зимой) с величественным и спокойным морем с одной стороны и хаосом мегаполиса с другой. Это душный и кричащий бар Манхэттена и снежинки, падающие белыми точками из чёрного неба на его неоновую вывеску. Тропический ливень, пляж, пентхаус в небоскребе - всё неотъемлемо дополняет главную историю фильма.

А она, конечно, про любовь. Про единственную, самую-самую и - для главных героев Босса и Прим - первую.

Она у них своя, уникальная и в то же время заурядная, как у всех.

Как у всех - с радостями в мелочах, с уютным молчанием вдвоём, с общим приключением.

И - с ссорой. Когда эмоции зашкаливают, когда обида сжимает горло, когда нечем дышать от мысли - как он мог?!! Как она не понимает?!!

Когда на его: «-Это всё?» она ответит «-Да».

Пройдут годы. У неё - пляжный бар в Паттайе. Достигнув вершины в карьере и исполнив мечты, она скромно вернулась к обычной работе.

У него… Ооо! У него всё отлично! О такой жизни можно только мечтать! Свой бар на Манхеттене, где он - звезда, всегда в центре внимания! Деньги, девушки, кайф от жизни одним днём, пока… Пока ночью не раздастся звонок из Таиланда.

И вот тут скрывается главный секрет и второй обман фильма - у Босса нет никакого смертельно больного друга, Ауд - это он сам, точнее его часть, которая появилась после расставания с Прим, и которая исчезнет, «умрет» после их повторной встречи.

Наттавут Пунпирия (это режиссёр и сценарист) всеми возможными способами намекает зрителю про это. Подсказывает с именами главных героев (тут необходимо пояснить, что, в отличие от европейцев, тайцы широко используют прозвище или никнейм, которые могут разительно отличаться от настоящего имени и даже не иметь с ним ничего общего). Поэтому Босс - главный герой, Прим - его первая и единственная любовь, и только Ауд - пустышка, звук не имеющий смысла.

Подсказывает картинкой и сюжетом - Ауд и Босс взаимодействуют и общаются только друг с другом или по очереди (но - никогда одновременно) с третьим персонажем.

Подсказывает историей - у Босса есть мама и - какая никакая, но - семья, тогда как у Ауда - только папа, точнее его голос в радиоприемнике.

Вот и получается, что Ауд - это часть Босса, причём не самая лучшая, а по правде говоря - совершенно отрицательная. Предательство, эгоизм, абьюз - всё захватило Босса-Ауда и всё больше отдаляло от Прим.

И чтобы вернуться к точке возврата, им вдвоём надо пройти нелегкий путь назад, исправляя ошибки и отдавая долги предыдущим отношениям, в надежде быть услышанными и прощёнными.

Всё для того, чтобы на перекрёстке свернуть к морю, пройти, сняв обувь, по утреннему мокрому песку, сесть к ней за стойку пляжного бара и заказать New York Sour.