Рецензии

Кажется, так, в духе попытавшегося быть воскрешенным в «Памяти» Борхеса, хотел назвать своего «Чапаева и пустоту» товарищ Пелевин. Не знаю насчет тропок и Петек, но сад в «Памяти» есть, вот только пустоты – больше.

Подозреваю все же, что не без злорадства дал свой совет Антон Долин, не без мщения будущим зрителям за собственное мучение. Хорошо посоветовал, познавательно. К своему большому удивлению, я познал в кинозале, что не очень люблю медленное кино, где по двадцать минут шевелятся травинки. Раньше казалось, что это здорово и вечно, но тут не сложилось.

Испытание зрителя в моем случае распалось на две половины: когда я верил в смысловую состоятельность кино, и когда я с постепенно гаснущей надеждой проверял, действительно ли во вторую половину завезли только пустоту без какого-либо катарсиса.

Поначалу казалось, что фильм является глубоким и неспешным исследованием заявленной темы: тягучесть нужна, чтобы дать время без суеты поразмышлять о природе восприятия/познания вообще и памяти в частности. Радостная детская улыбка охватывает, когда вместе с мастером своего дела Эрнаном вы ищете для Джессики тот самый звук, и понимаете, что того же самого никогда не будет. Ведь каждый звук не только по законам Канта-Лейбница непоправимо украшен своим пространственно-временным контекстом, но и окутан мутноватым ореолом человеческой памяти, лучше всех скрывающей любые тайны. Тот ли звук похож на первый, или все-таки этот? Верно ли реагирует героиня? Если вернуться в начало фильма и сравнить все ее т.н. галлюцинации, будут ли звуки похожи?... или подлинно похожие звуки она как раз отметет, не узнав? В каком виде вообще звук существует в нашей памяти…? Удастся ли нашим сидящим у памятника Копернику героям совершить коперниканский поворот, остановив объективный мир и двинув собственную субъективность?.. Удастся ли нам их понять?..

Не знаю ответа на предпоследний вопрос, но с последним все ясно: донести свой ответ, поделиться памятью, с нами, похоже, никто не пытался. Все попытки собрать пазл разбиваются о жестокий фильм, который, похоже, считает своим долгом поскорее перестать подпитывать всякую мысль, которую только может породить. Какое-то время меня радовала ассоциация героини с самоубивающейся Аполлонийской душой, столь фанатично стремящейся к точности, что это стремление уже не выражается ни в чем, кроме разрывов, лишенных всякой последовательности попыток зацепиться за то или иное единичное слово, звук, образ. Часто на экране возникал образ маленькой горообразной фигуры, (вплоть с самых первых кадров): что ж, возможен намек, что всякая гора, символ заостренного стремления, обязана быть малой на фоне бесконечно более богатого бытия. Но пахнет аполлоническим самоубийством и сам фильм. Будто совсем отчаялись уже не только в мета, но и просто в нарративах. И осознанно решили утонуть в чем-то непонятном на – последняя аполлоновская подстилка - заранее известный срок.

Наверное, обилие общих фраз в хвалебных рецензиях должно было насторожить меня раньше. И я не увидел, что здесь можно увидеть… кроме подлинного бытия, которое и так видно за любым окном. Фильм «может дать те впечатления, которые вообще вряд ли возможны в кинозале» - пишет П.Волошин, и с одной стороны, это даже и правда. С другой, не неспроста ли они плохо в кинозале возможны? Вирасетакул (прошу прощения, если перевру фамилию, запямятовал), «похоже, понятия не имеет, зачем нужно кино» - не без восхищения рецензирует Долин. Ибо все оправдывает «уникальный проживаемый опыт». Но ведь уникальный опыт надо именно что проживать… И во время неумолимо продолжающегося просмотра все крепнет сомнение, а не сподручнее ли делать это без тяжеловесной компании Вирасетакула?.. То, что задумано как поиск подлинного существования, лишено главных его составляющих – ответственности и свободы. Как бы мы ни пыжились что-то в фильме высмотреть, фильм не дает сдачи; как бы ни искали свой путь через него, сила трения отсутствует. Нет и ответственности за свой поиск; что бы мы там ни думали, фильм продолжится как ни в чем не бывало, не испытав ростки наших поисков на прочность или ценность.

Да, многие клише киноиндустрии попраны, кроме, возможно, главного – стремления попирать клише, если уж занимаешься независимым кино. Чтобы это не было независимостью ради независимости, должно же быть какое-то «ради»… Мне говорят «нет», но я не верю. Я верю, что хорошему творцу должно быть, что сказать, ведь помолчать я могу и сам. Как и искать подлинное существование в самом мире, под неизмеримо более богатым открытым небом, в реальных решениях, а не в душном зале под бдительным присмотром режиссера, говорящего, что ближайшие 136 минут я могу заниматься только этой чертовой аутентичностью. Неужели эта моя подлинность обязана быть такой… пустой?

Несмотря на разочарование, должен признать, что фильм мне почти понравился, просто надо было уснуть на второй половине, как только захотелось. Я слышал, что Вим Вендерс философски ушел с «Забавных игр», разгадав тем самым контрзрительский ход Ханеке. Вот и здесь мне надо было уловить насмешку над зрителями, терпеливо ищущими подлинного существования в героической борьбе с мягкими диванными креслами. А я не уловил и не уснул, (поэтому, вероятно, Вендерса из меня не вырастет). Впору перефразировать Заратустру: «блаженны сонливые, если они скоро уснут». Мне же хватило подлинности и открытости своему уникальному опыту только на то, чтобы прикрыть глаза минут за пятнадцать до конца. Так, чтобы видно было только субтитры.

В конечном счете, это кино интереснее упоминать, чем запоминать. Уже догадываюсь, что буду впредь схематично щеголять этим своим киноопытом и некоторыми частными его находками. Печально, что, становясь громоздким и бессодержательным примером «а вот как еще можно», приятным лишь при последующей архивации, кино в итоге послужило тому пресловутому клиповому мышлению, по которому я так рассчитывал нанести удар.

Фильм-медитация, фильм загадка, выходящий за рамки привычного нам кино. Фильм, писать о котором практически не имеет смысла, потому что в нем нет ничего однозначного, а попытаться понять его каждый должен по-своему.

Жизнь - это память, а сон - это смерть, поэтому сестра героини, страдающая амнезией, постоянно хочет спать. Виной тому, может быть, сбитый на дороге пёс, а может быть - раскопки древних захоронений. Сама героиня в исполнении внеземной Тильды Суинтон приезжает к сестре в поражающую своими ландшафтами Колумбию и пытается разобраться, что за странный звук преследует ее повсюду - а параллельно с этим ищет холодильник для орхидей. Блуждая по людным улицам и пустым залам и общаясь с окружающими, она будто, сама того не зная, идёт по хлебным крошкам. Но куда ее приведёт этот путь?

Причудливый, тягучий, почти бессюжетный фильм оказывается неожиданно точным (но отнюдь не прямолинейным) энвайронменталистским высказыванием про возвращение к истокам, которое удаётся лишь немногим и порой носит для обычных людей необъяснимый или даже мистический характер. Самое важное - уметь прислушаться и отдаться на волю этой невидимой реки жизни.

Экзотический и минималистичный стиль Вирасетакула не всем придётся по вкусу, но тот, кто сможет оценить его по достоинству, точно увидит в фильме что-то своё и по-своему поймёт и почувствует его. Но мне нравится думать, что «Память» - это поэтическая метафора жизни самой Тильды, которую неведомая сила позвала в Колумбию, оказавшуюся тем самым «местом силы», где истончается грань между человеком и миром, в котором он живет.

На экраны вышла новая картина Апичатпона Вирасетакула 'Память' с Тильдой Суинтон в главной роли. 'Память' создана исключительно для кинотеатрального просмотра, для большого экрана, для качественного и громкого звука.

Главная героиня Джессика в исполнении Тильды Суинтон приезжает в Колумбию к своей больной сестре. Там она слышит таинственный громкий звук, похожий на столкновение большого каменного камня с металлической поверхностью. Впоследствии вскрывается, что этот звук слышит лишь она. И Джессика начинает искать природу этого звука. Она знакомится со звукорежиссёром Эрнаном, чтобы синтезировать звук из головы. Звук был найден, но пропал Эрнан. Никто не помнит о его существовании. И сама Джессика сомневается в своих воспоминаниях, всё изменяется нелогично быстро (здоровая как ни в чём не бывало сестра в ресторане через несколько дней после болезни), а, возможно, и не изменяется вовсе, а героине всё почудилось.

Новая картина тайского режиссёра получила приз жюри (третье место) на последнем Каннском кинофестивале. И пусть не пугает длинное имя автора, представительство экзотической кинематографии, постоянные участия и победы на мировых фестивалях. Это кино не только для особо одарённых синефилов и критиков. Это кино для всех. Нужно только попытаться отказаться от нарративной парадигмы ('Память'- картина бессюжетная), перестать задаваться ежеминутно вопросом 'а что же хотел сказать автор', научиться получать удовольствие от непосредственно процесса на экране, быть готовым смотреть на частые статичные кадры в течение минут пяти, расслабиться и согласиться стать объектом медитационного акта, быть готовым слиться со вселенной, покопаться в её устройстве (как-то многовато условий).

Вирасеткул выходит за рамки кинематографа, нарушает всевозможные его законы. Он не пытается увлечь захватывающей историей, но вводит в транс, в некое непередаваемое состояние между сном и реальностью, в практически сновидение, когда не получается осознать, как именно и зачем ты попал в данный момент времени, но покидать это пространство совсем не хочется.

Нечто подобное, если сравнивать с другими фильмами, можно испытать от картин наподобие 'Зеркала' Андрея Тарковского или 'Древа жизни' Терренса Малика. В этих произведениях нет определённых моментов катарсиса, их просмотр и есть один сплошной непрерывный катарсис.

Концовка картины способна окаменить зрителя, не давая покинуть кинозал. Но может и вызвать раздражённое недоумение. Настоятельно рекомендую испытать этот опыт перед большим экраном. Вне зависимости от реакции на сам фильм доза гениальности и инопланетной красоты Тильды Суинтон гарантирована.

Тайский режиссер Апичатпонг Вирасетакул является классическим примером независимых кинорежиссеров, чьи фильмы одновременно вводят в ступор своей непонятностью и восхищают правом зрителя читать свою интерпретацию увиденного. В 2010 году режиссер даже получил Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля. Все его фильмы отличаются гипнотической фабулой и бесплотным скоплением диковинных знаков, скрытых за многообразными кадрами. В 2021 всё на том же кинофестивале Вирасетакул представил свой англоязычный дебют «Память» с участием такой громкой голливудской звезды как Тильда Суинтон.

Синопсис Джессика занимается профессиональным выращиванием орхидей. Недавно она приехала в Боготу, чтобы ухаживать за своей больной сестрой, по каким-то причинам постоянно пребывающей в состоянии сна. Однажды Джессику начинает преследовать таинственный звук глухих ударов, а некоторых из её собственных воспоминаний о прошлом оказываются ложными. Вскоре Джессика начинает терять связь с реальностью и теперь пытается выяснить причины таких разительных перемен в её жизни.

Игра актёров Здесь стоит быть честным, ибо Тильда Суинтон, пожалуй, является единственной объективной причиной, ради которой следует посмотреть фильм, поскольку не играй она в данной картине, никто бы даже не узнал о её выходе, несмотря на полученную награду на Каннском кинофестивале. По большому счету вся картина – это по большому счету спектакль одного актера. Тильда Суинтон знаменита своим мастерством в перевоплощениях в образы необычных персонажей, но здесь на как раз сыграла нетипично для себя обычную роль одинокой женщины, чья жизнь внезапно наполнилась странными событиями, вместе с которыми она приобрела какой-то весомый смысл.

Режиссура Во вступлении я не раз указал о том, что Апичатпонг Вирасетакул – очень необычный режиссер, которого отличает странная манера повествования. Сам по себе фильм – это сплошной сомнамбулический поход по человеческому бытию. Из-за преследующего героиню звука у нее проблемы со сном, из-за чего у нее медлительная походка, её внимание постоянно застревает на каких-то объектах или явлениях. Сама динамика фильма неспешная, как все фильмы Вирасетакула. Впрочем эту неспешность дополняет полная алогичность происходящего. Жанровое смешение – еще одна особенность фильма. Ты не понимаешь, а что ты вообще смотришь. То ли на экране обычная независимая драма, то ли мистический триллер, то ли вообще научная фантастика. Такой царящий на экране сумбур вводит в нешуточный ступор, интерпретировать который придется еще очень долго.

Сценарий Парадокс «Памяти» заключается в том, что при наличии сюжетной канвы как таковой цельный сюжет в фильме отсутствует. В центре внимания находится немолодая женщина по имени Джессика. Она работает ботаником, точнее, специализируется на разведении орхидей. Недавно она приехала в Боготу, где живет её сестра, которая недавно попала в больницу из-за странного недуга. Саму Джессику с недавних пор начинает преследовать таинственный звук каких-то глухих ударов. Она обращается за помощью к знакомому зятя молодому звукорежиссеру Эрнану, который начинает немного ухаживать за Джессикой, несмотря на их разницу в возрасте. Вскоре выясняется, что никакого Эрнана не существует. А после некоторые воспоминания Джессики вообще оказываются ложными. Героине кажется, что она сходит с ума.

Итог Дальнейший пересказ сюжета не имеет никакого смысла, потому что никак не связанные между собой события, необъяснимая мотивация и просто ломающая голову концовка – это по сути и есть сам фильм. В общем и целом, «Память» - это классический пример артхаусного кино. С одной стороны, эта непонятность должна привлекать, с другой, она же отталкивает. Всё-таки какая-то ясность сгладила бы противоречивые чувства после просмотра, но судить только вам.