Рецензии

Первая мысль, которая возникает после просмотра фильма: как это развидеть? Да этого парня вообще нужно было отлучить от профессии, до того как он успел снять этот фильм! Как он смел быть таким беспощадным? Это зрелище бьёт по нервам сильнее чем 'Необратимость', потому что у героя Ноэ был позитивистский выход – к отмщению. Дюмон же не оставляет и проблеска надежды.

Сто минут он демонстрирует неспешный быт довольно обеспеченной, судя по всему, пары: мужчина и женщина, наслаждающиеся обществом друг друга, со своими конфликтами, с радостями плотской любви. Ни выстроенных диалогов, которыми славится французское кино, ни столкновения интересов, – вполне бытовые ситуации разрешаются там же, где они возникли, без формования в снежный ком глобальных перемен в жизни. И вся эта, в общем-то, благостная картинка только для того, чтобы в один момент схватить героев за несуществующие крылышки и швырнуть их в бездну. В полное опустошение.

Только после финальных титров понимаешь, что никак по-другому это и нельзя было снимать. Жизнь идёт – со своими маленькими радостями и огорчениями, и обещает быть такой же и дальше, а потом в неё врывается необратимость. Ниоткуда, нипочему.

Нет желания рассуждать о первых ста минутах фильма, – всё это 'ничегонеделанье' было в бесчисленных образцах авторского кино, да в той же 'Сибири', где Дюмон выступал в качестве актёра. Авторский стиль предполагает, что тела и пейзажи превалируют над вербальной коммуникацией, а нарочито асексуально показанные сцены соития, наверное, должны высветить звериную составляющую человека, поскольку крики и стоны ни одного(!) из оргазмирующих в фильме не отличаются. Весь якобы саспенс мне кажется осознаваемым постфактум. Но это отнюдь не в минус, а в плюс картине, ведь в жизни нет никакого нагнетания атмосферы перед тем как в окна влетает лайнер.

А о финале... Режиссёр проделывает простой фокус – переводит гендерные стрелки, и это срабатывает. Традиционный сценарий насилия переписан, и Дюмон говорит: а что если так? И вот, беспомощное 'я люблю тебя' перед одномоментным разрушением личности оказывается бессильным. Там, где другой режиссёр нашёл бы возможность кинуть спасительную соломинку своим героям, Брюно Дюмон абсолютно безжалостен.

9 из 10

И поверьте, дело не в том, что не все могут понять арт-хаус. Просто авторское кино может быть как интеллектуальным, так и отстойным, и «29 пальм», при его номинации на «Золотого льва» Венецианского кинофестиваля остаются первостатейным отстоем, как не крути. Слава французскому мэтру Брюно Дюмону, победителю Канн с «Жизнью Иисуса», «Человечностью» и «Фландрией», слава, слава, слава! Впрочем, ему довольно воздали дани, теперь поговорим о дряни…

С позиции сегодняшнего восприятия у «29 пальм», помимо именитого режиссера, есть еще один козырь, печальный, но действенный. Главную роль в ленте сыграла уроженка Ленинграда Екатерина Голубева, неизвестная у нас, но относительно популярная на Западе арт-хаусная актриса, ушедшая из жизни в возрасте 44 лет при туманных обстоятельствах. Когда артист умирает молодым, в оставшихся фильмах невольно начинаешь искать особый смысл, созвучный с его жизнью и смертью. Да, это всего лишь условность восприятия, дань памяти преждевременно ушедшему, но хочется думать именно так, если художественное наследие позволяет разуму и чувствам зацепиться хоть за что-то примечательное и прекрасное. Но «29 пальм» скорее чудовищно неудачный творческий эксперимент, лишь мимолетно шокировавший рядом эпатажных сцен, и канувший в небытие в силу идейной и выразительной беспомощности. Впрочем судите сами по дальнейшему экспресс-анализу происходящего на экране.

Сладкая парочка Катя и Дэвид мчат на красном «Хаммере» («Не разгоняйся, я хочу пописать!») вглубь пустынной Америки, параллельно общаясь («О чем ты думаешь? Ни о чем!»), занимаясь любовью («Ты чувствуешь мой член? Тебе нравится? Милый, у меня всё сухое, я же говорю!»), активно отдыхая («Чем займемся?» Не знаю…») и развивая отношения («Мне хотелось бы, чтобы в наших разговорах была какая-то логика!»). Катя малость того…/или по мнению режиссера это сущность настоящей женщины?/, ревёт без причины и ржёт тоже, бесится, когда Дэвид бросает взгляд на проходящую мимо женщину или не уделяет любвеобильного внимания грязной дворняжке, но тут же с упоением отса…доставляет парню удовольствие, ибо типа любит его. Ну а сам бойфренд - чертовски зрелая личность. Он стесняется спросить у официантки название блюда, боясь показаться дураком, с интересом смотрит «мыльные оперы» в отеле, долго не может купить воск для машины, не хрена не понимая, но мучаясь между выбором одной из двух банок, и в то же самое время может невзначай утопить подругу, принуждая ту делать минет в бассейне. Иначе говоря, Брюно Дюмон исследует межполовые отношения без прикрас обычных людей, глядя на которых так и хочется заорать «Да что с вами такое, мать вашу?!»

Реально на протяжении полутора часов герои ничего не делают, кроме как «возьми мой член» и «Ах ты дрянь! Ах ты дрянь ты такая!» Снято всё это с убойно-вымораживающей реалистичностью (а откровенная порнуха в кадре еще кого-то удивляет в наши дни?) и усыпляющей заторможенностью (треть хронометража – это длинные планы вообще ни о чём). Действие даже не топчется, а просто неподвижно лежит на месте, зритель не получает никакой информации о том, кто эти люди и чего они вообще хотят от жизни, а просто наблюдает унылые сцены спаривания, мочеиспускания, дегенеративных истерик и редкого словоблудия. Но ближе к финалу вдруг наступает кульминация; нежданная, бессмысленная и беспощадная, привет Гаспару Ноэ с его «Необратимостью», только в еще более тошнотворном и вопиющем воплощении. Первая реакция – «Да уж, не хрена себе!», но в чём чёртов смысл, с учетом того, что показали до этого? А нет никакого смысла. Концовка также по-своему шокирующая, вот только киношная пустота так пустотой и останется; не будет ни катарсиса, ни маломальского удовлетворения, что не зря потратил два часа жизни на это мёртвое бредовое кино.

Вся эта претенциозная эпатажность откровенно смешна и глупа. Ну вот что хотел сказать режиссер? Что трагедия может разрушить любовь? Так здесь и любви не было ни в каком смысле, если только в половом, хотя и это спорно. Что человек под действием физико-психической травмы может сотворить ужасную вещь? Так в фильме нет тому никакого смыслового обоснования, потому что характеры персонажей абсолютно нераскрыты, а значит зритель не способен дать адекватную оценку финальному событию в силу «манекенности» героев. Хотя (о чем в истории не говорится) если допустить, что Катя и Дэвид просто невменяемые, то тогда конечная сцена всё объясняет, но разве об этом стремился поведать Дюмон? Скорее он действительно хотел показать, как необратимо разрушаются так и не сформировавшиеся отношения, вот только сделал это крайне неубедительно, наплевав на зрителя, бесконечно занимаясь самолюбованием «вот я какой незаурядный, непредсказуемый и глубокомысленные режиссер!» Только публика, тем более узко-элитарная в силу высокого самомнения, не прощает такого отношения к себе, и потому рейтинги, сборы и отзывы соответствующие. Это кино не для зрителя, а сугубо для самого себя, можно было и не тратиться на производственный процесс, а прокручивать картинку исключительно у себя в голове.

P.S. А что, для того, чтобы девушке понять, что она любит парня, нужно, чтобы его…???!!!

1 из 10

Перво-наперво расскажу о том, как я «вышел» на этот фильм. Так вот, на одном довольно интеллектуальном сайте мне порекомендовали фильмы французского режиссёра Лео Каракса. Посмотрел его «Пола Х» и «Любовники с нового моста»… Очень понравилось. Особенно последний. Решил больше узнать о режиссёре. Выяснил, что он женат на почти неизвестной у нас русской(!) актрисе Катерине Голубевой, сыгравшей главную роль в «Пола Х». Удивился. Раньше думал, что в Европе из наших довольно известна только Ксения Раппопорт ( получившая несколько кинопремий и блестяще сыгравшая потом в культовом отечественном сериале «Ликвидация»).

Заинтересовался новой для меня актрисой Голубевой. (Уверен был, что такой мощный режиссёр как Каракс не мог выбрать в спутники жизни абы кого). Посмотрел её довольно богатую фильмографию. Оказывается, Катерина с успехом снималась в Литве и во Франции, в ряде советских, российских фильмов и даже в клипе группы 'Машина времени'.

Вот так и нашёл в интернете французскую ленту «29 пальм» режиссёра, сценариста и оператора Брюно Дюмона…

Так сложилось уже в течение многих лет, что о фильме сужу сразу после первых трёх-пяти минут «картинки». Обычно этого достаточно, чтобы принять решение – стоит смотреть дальше или лучше потратить время на что-то более полезное.

«29 пальм» с первых кадров отбрасывает все сомнения – конечно стоит! Первоклассная работа режиссёра, оператора и художника просто завораживают. Ну, а когда в кадре появилась спящая героиня Катерины Голубевой, понял, что обречён смотреть фильм до конца. Какая-то магия таинственной женственности… Эти глаза, губы, овал лица, плавные движения… Конечно, не говорю за всех – говорю только за себя.

Сюжет фильма «29 пальм» поначалу незамысловат. Он и она – любовники. По какому-то поводу решили провести время вместе, путешествуя на машине (чёрт возьми, на красном «Хаммере»!). Зрителю предлагается наблюдать за взаимоотношениями мужчины и женщины, которые, как кажется поначалу, сведены к примитивным разговорам, сексу в различных позициях и банальным эмоциональным всплескам. 90% времени на экране именно это.

И какая красота Калифорнии вокруг! Какие планы… Какая мимика героев, сколько мелких нюансов… Какие актёры, какая режиссура…

Не хочу прямо говорить о финале картины. Посмотрите сами. Скажу лишь, что он ошеломляет и шокирует…

Несколько дней после просмотра фильм сидел в голове… Старался понять - зачем всё это? Что хотел сказать Брюно Дюмон? Сомнения, сомнения и восхищение, восхищение… Фильм полон ассоциаций, мистических совпадений, когда кажется, что многие моменты действия очень знакомы по реальной жизни, из собственного опыта.

И, в конце концов, к своему удивлению, пришёл к неожиданному выводу, что фильм о … христианских истинах. Возможно, далеко не все примут такую мою оценку. « Это при откровенной порнографии?» - сузив глаза, иронично спросит дотошный зритель. «Да» - будет мой ответ.

Фильм о том, что те, кто относится к любви как к игрушке, обязательно получают наказание. Иногда сразу же, иногда спустя какое-то время… Иногда очень жестокое.

«29 пальм», как любое талантливое произведение искусства, даёт обильную пищу для размышлений, толкает на переосмысление своих собственных поступков, может быть, меняет какие-то взгляды на жизнь...

А вот стоит ли показывать такой фильм в широком прокате, я не знаю… Честное слово.

Сентябрь 2013

8 из 10

Я посмотрела эту кинокартину несколько минут назад и что мне досталось от просмотра?

В голове не укладывается зачем люди снимают такие безрадостные фильмы, эта дикая пустыня, пыльные дороги, палящее солнце. Это картина меня измотала, словно бы я не сидела перед экраном, а ходила по той выжженной земле.

Длинный и нудный фильм, он казался мне бесконечным, я честно скажу, что перематывала многое, особенно эти бесконечные кадры молчания и пустой тишины, бессмысленные диалоги. И после этого так резко, словно гром среди ясного неба, начались эти последние минуты фильма, дикие, трагичные и бесконечно жестокие.

Я наконец поняла что получила от фильма — ужас, панику и страх, будто мне выжгли всё внутри и оставили умирать в дикой пустыне. Кажется этого и добивался создатель фильма, но для чего?

Видения из фильма еще долго не оставят мою тонкую натуру, и как бы не старалась я забыть эту картину, я чувствую, что преследовать меня она будет еще долго.

4 из 10

«В буклете к фильму авторы просят не разглашать финал, хотя это следовало бы сделать хотя бы из мести за доставленный Дюмоном шок. Но так и быть, будем корректны и сообщим только, что в фильме есть не меньше получаса натурального секса, сцена насильственной содомии, а ужас, как в хичкоковских триллерах, разлит в воздухе великолепно снятой калифорнийской пустыни, по которой неведомо куда едут фотограф-американец и его девушка, русская, владеющая только французским… Остается только пожалеть председателя [Венецианского] жюри 90-летнего Марио Моничелли: после таких фильмов, находящихся по ту сторону добра и зла, удар может хватить и более молодого человека». (Андрей Плахов, 'Коммерсант')

Была у режиссера Брюно Дюмона мечта - снять кино, где в течение полутора часов ничего не происходит. Абсолютно ничего. Но это 'ничего' должно было быть таким экзестенциально глубоким, чтобы люди понимающие блаженно закатывали глаза, говоря о рождении нового шедевра. А те, кто ни черта не понял... Так ведь и не для них старался: пусть подтягиваются. Надо сказать, что мечту свою он осуществил - фильм снял, на фестиваль привез. Кто-то глаза закатил, шедевром назвал. Кто-то обозвал шокирующе-наглым. Кого-то тошнило от отвращения. Кого-то клонило в сон. Кто-то кипел от возмущения. Главное - равнодушных не было.

Как человек ищущий, я желаю во всем разобраться. Если чего-то не понимаю - пытаюсь почитать умных людей, услышать мнение тех, кто в этом что-то смыслит. С возрастом пришла к тому, что сразу не отметаю то новое и непонятное, что мой мозг на данный момент не может воспринять. Поэтому, посмотрев '29 пальм' и попав в состояние полнейшего аута оттого, что не уразумела - для кого, для чего и ради чего снимался этот фильм, я изучила о нем все, что только смогла найти на просторах интернета.

Слова самого режиссера о главной идее фильма должны были приблизить меня к пониманию: Самое интересное — следить за вечным внутренним противоборством полов. Противостояние Мужчине — в природе Женщины.' Действительно, интересно - кто ж спорит.

Это его же, для тех, кто все-таки не до конца понимает, о чем собственно кино: 'Сюжет — лишь шляпа: снял, надел. Важно, какие за ней скрываются идеи, волнения. Настоящие отношения между полами всегда саспенс. Какие еще могут быть отношения между Любовью и необратимой Смертью? Любовь всегда связана со страхом смерти. Никогда не знаешь, что будет завтра. Останется в живых чувство или окаменеет, мумифицируется, просто разорвется. Страх — очень кинематографическое чувство… Добавьте к этому дьявольскому замесу ревность, ненависть, вечную боязнь непонимания, нежность, трепетность. Где найдете такое многоцветье?' Глубоко звучит, образно, а главное - философски проникновенно..

Или вот, например - режиссер радуется произведенным эффектом: '... даже когда герои фильма говорят, зритель не может ничего понять!' Оказывается, так было задумано - чтобы никто ничего не понял. И чего только я так рефлексирую!

А вот это уже восторженные критики: 'Дюмону очень важно, чтобы зритель забыл о том, что он вообще смотрит кино. В «Двадцати девяти пальмах» можно забыться после первого же статичного кадра… Наряду с теми, чьи имена одни способны навести страх на богобоязненного киноходока, - братья Дарденны, Михаэль Ханеке, Гаспар Ноэ, Клер Дени, 45-летний француз Бруно Дюмон – эталон режиссера наступившего XXI века».(Илья Миллер, журнал «Penthouse»). Хочется возмутиться: 'Да как смеете вы ставить его в один ряд с Дарденнами и Ханеке?! Разве что таким изданиям, как '«Penthouse» и им подобным, формирующим вкусы современного мира выгодно, чтобы порнушка, поданная под соусом 'A la art house', преподносилась как высокое искусство.

А как вам это: '...в результате получился фильм необычайной силы и красоты. Картина проникнута атмосферой первобытности. Саундтрек изобилует первобытными звуками: героев окружают стоны, крики и тяжелое дыхание; в видеоряде доминируют песок, камни, шоссе, небо и вода. Эти элементы делают исследование Дюмоном секса, отношений в паре, языка и общения еще более сложным и неоднозначным.' (Пирс Хэндлинг, сайт МКФ в Торонто.) Ну вот, даже пять элементов приплели. Так и до дзэна недалеко: созерцай шедевр и ни о чем не думай - пустое все это.

Много чего интересного, гораздо интереснее самого фильма я прочла в интервью и статьях о режиссере и его творении. Об актерах, о замыслах, о процессе съемок. И знаете, что самое удивительное? Это читать вот эти самые объяснения к фильму. Их так много и они такие витиеватые. Их плетут, как кружева, желая очаровать. Или же как паутину, пытаясь завлечь в ловушку.

Помню, в детстве мне очень не нравилась сказка о 'Голом короле' - от нее всегда оставалось чувство вопиющей несправедливости. Вот и от '29 пальм' ощущение, что меня стараются убедить в том, что в этом что-то есть: надо лишь рассмотреть под правильным углом, в нужном ракурсе. А если все равно не увидишь - так значит 'сам дурак'.

Мои вопросы так и остались без ответа:

Зачем Брюно Дюмон снял этот фильм? Что хотел сказать? Какие чувства выразить?

Как этот фильм смог пройти отборочную программу Венецианского фестиваля и даже претендовать на главный приз?

Кто оплатил это безобразие?

И если умом все не понять, то хорошо, что нам еще остаются чувства. Для меня они первичны. Это, конечно не комильфо - взрослой тетке употреблять подобную лексику, но я скажу честно: 'Фильм - говно'.

P.S. А режиссер опять-таки выкрутился: 'Мне нравится недосказанность, тайна, мне нравится, когда зритель задает вопросы. Мне не нравятся сценаристы, которые направляют. На протяжении двух с половиной часов я пытаюсь делать кино. Если во время обсуждения кто-то спрашивает меня: 'Это что, ваша идея?', я отвечаю: 'Нет, это не идея, это просто время, летящее вам навстречу'. Интереснее всего связь между тайной фильма и тайной человека, который этот фильм смотрит: может, что-то произойдёт, а может, и ничего - зритель просто уйдет… Вот что увлекательно!'



3 из 10

(за красоты пейзажа за окном 'Хаммера')

…Срывая белье в поисках кожи,
В поисках пламени выгнув спину…
Причина во мне, детка,
Теперь ты неизлечима.

Создавая фильм «29 пальм», режиссер Бруно Дюмон очевидно был одержим претенциозностью своей работы. Но в отличие от картин, скажем, Ульриха Зайдля, главного баламута и провокатора европейского кино, фильм не шокирует, не нокаутирует прямым ударом в мозг, а скорее гипнотизирует атмосферой среднего запада.

Их двое. Мужчина и женщина. Он американец, она русская. Две разных культуры, два разных характера, и два разных чувства. Он говорит «Я тебя хочу», она — «Я тебя люблю». Путешествуя по саванне на большущем «Хаммере», они восторгаются пустынными пейзажами, искренне удивляются ветряным мельницам и бесконечно колесят по забытым богом американским городкам. Их отношения тот случай, когда вместе уже никак, но и порознь невозможно. Вспышки страсти возникают также быстро, как и беспочвенные скандалы. Боль сменяется сладостью оргазма, а вполне искренние признания — обвинениями в мнимых изменах. Так и существуют, растворившись друг в друге, в своем мире, где, как в пустыне Юкон, казалось бы, нет ничего живого. Но это только на первый взгляд. Находясь в своем тесном мирке, они как бы не замечают проезжающую полицейскую машину и местную шпану, которая явным образом им угрожает.

Начиная с середины фильма, Дюмон начинает заигрывать со зрителем, намекая на то, что все не так однозначно, как кажется на первый взгляд. Выдержка планов становится короче, фильм обрастает динамикой, а бескомпромиссно жестокая развязка возвращает героев на землю, усугубляя и без того сложные взаимоотношения. Мог ли главный герой Дэвид поступить иначе? Вряд ли. По крайней мере, есть ощущение, что оказавшись в сложнейшей ситуации, он остался честен перед самим собой. Убийство само по себе грех, но и его порой можно оправдать.

На мой взгляд, главная проблема неплохого в целом кино — беспочвенное желание шокировать. Оттого и чрезмерное количество секса и гениталий в кадре, а сценой изнасилования мужчины Дюмон, очевидно, хочет окончательно добить зрителя. Но почему-то этого не происходит, и это проблема. Тем не менее, Бруно удалось создать отличную атмосферу, показать настоящую драму и, что важно, увязать все это с пластмассовостью героев, их внутренней пустотой. Такой же безликой и бесконечной, как тот пейзаж, которым они так восхищались.

Фильм не принятый ни зрителями, ни критиками, ни фестивалями. Фильм, который я не рискнула бы посмотреть в кинотеатре или в большой компании. Картина об очень личном, снятой в манере, присущей только Бруно Дюмону. С бесконечно долгой задержкой камеры на одном месте, непрофессиональной игрой малоизвестных и совсем неизвестных актеров, произвольным текстом и полным отсутствием руководства режиссера над постановкой игры. Склавывается ощущение при просмотре, что режиссер либо слепой и не видит чудовищных огрехов актерской игры или ему все равно, что происходит на площадке во время съемок его фильма. Бруно не переснимает материал, не отбирает, не режет, не форматирует. Слышимое дыхание актеров в фильмах Дюмона — это уже, как твое дыхание, привыкаешь. Актеры в замешательстве, им неловко, правил нет, но камера работает и деваться некуда. Не заметить этого невозможно. И это не смущает только Бруно. Это его кино и он его делает, так, как хочет только он.

Музыкального сопровождения нет и это очень большое достижение, как по мне. Играет тихо какой-то американский фолк по радио, как из другой оперы. Титры будут идти в гробовой тишине, когда слышно будет как шевелятся извилины в мозгу.

Затянуто долгие панорамные съемки, чуть еле слышный шелест ветра, щебет птиц — все это мы уже видели у Бруно, непременный атрибут любой его картины. Люди часть этой природы и они по эту, либо по другую сторону добра. На каком-то этапе все может поменяться местами.

Два дня рая, которые устроила себе влюбленная парочка, американец и русская, которые переходят с французского на английский, а в порыве эмоций и на русский. Она хочет постоянно есть, он хочет постоянно секса. Компромисс выбирает он и они идут за воском для ЕГО автомобиля, который поцарапала неосторожно ОНА. Забавно, счастью нет предела. Они не замечают воя сирены полицейской машины, проезжающей, пока они наслаждаются друг другом в бассейне, не обращают внимания на придурков, грозящих им, пока они мирно переходят дорогу. А кто б заметил. И только бездомная черная собака на трех ногах разрывает им сердце, но и о ней они быстро забывают. Этот мир сейчас для них, они упиваются любовью.

Затем будет еда — мороженое, ах, как мало надо для влюбленных. И будет секс. Много секса. Очень много секса. Испепеляющего до опустошения со страшными криками, напоминащими не сладострастие, а предсмертные крики раненного животного. Как в последний раз.

Все когда-то заканчивается. Закончилось и у них. Неожиданно, быстро. Без какого-либо шанса для продолжения этих отношений.

Поступок Дэвида мало кто примет, потому что убийство это плохо, это очень плохо. Но как же поступить иначе, когда разум отказывается понимать, глаза — видеть, уши — слышать, тело — чувствовать, а душа — дышать. Конечно, уйти. Уйти навсегда. Но он уходит, забирая с собой ее. Потому, что физически невозможно оставить то, что уже является твоей частью, тобой самим. Убийство ли это? Или спасение? Так иногда бывает, так иногда необходимо поступить, если ты настоящий, а не пластмассовый.

Браво, Бруно! Ну, а те, кто не понял, он не виноват.

Сейчас модно выходить на как бы феминистические митинги с сексистскими плакатами в стиле «Я против насилия в отношении женщин и детей», декларируя при этом феминистическую позицию. Почему от насилия не уберегают мужчин — черт его знает. Фильм заставляет задуматься — ну а что? Что будет, если мужчину изнасилуют? Ответ тех самых выходящих на митинги — понизится в мужской социальной иерархии, которую сделали такие, как он. Ну и сам, дурак, виноват, ибо мужчина, угнетатель, сам выдумал такое насилие. Без преувеличений. А правильным ответ реально может оказаться такой — этот изнасилованный прикончит свидетеля своего изнасилования (женщину, может быть, да, задумайтесь над этим, все кто относят себя к феминистам!), а затем прикончит себя.

Если мы не сексисты, мы должны понимать, что насилие в отношении представителей своего гендера ничем не лучше насилия в отношении представителей противоположного гендера. Есть среди феминисток теория, что защищать мужчин от насилия не нужно, и что у женщин и без мужчин хлопот хватает. Однако в реальности же нельзя не заметить — насилие в отношении мужчин это автоматически потенциальное насилие в отношении женщин. Фильм ставит нас перед фактом — существует сексуальное насилие в отношении мужчин и существует то, что за ним следует.

Но по своей сути, фильм в первую очередь антипорнографический. Порнография не совместима с любовью. Похоть, стереотипное мышление — все это имеет порнографическую природу. Так и в этом фильме. Один говорит по-английски, другая по-русски. Им приходится, с грехом пополам, говорить по-французски. Все, что Катя может сказать Дэвиду на своем родном языке: «Ах ты дрянь-то такая!». Они не могут до конца понять друг друга, но зато они готовы помочь друг другу удовлетворять свою похоть. Ничего больше. Чувствуется, что души героев сильно изранены, Катя дергается, словно даже без какой-то причине. Дэвид свои раны прикрывает намного тщательнее, но увы — они все равно есть.

Мужчины не плачут… Это ж надо было придумать такую идиотскую обязанность для человека из-за хромосом! Ненавижу людей, которые постоянно указывают человеку на его половую принадлежность — в каком бы то ни было контексте. Ну что ж, выдумали. Теперь мужчины ту дрянь, которая накапливается в их душах, обязаны источать иным образом. «Если человеку плохо, почему бы не плакать? Если ты будешь плакать про себя, тебе станет от этого ещё хуже» — это из «Феерической расстановки точек над эмо». Смешно вам всем? А кому-то грустно.

Вот так вот. Мужчинам запретили плакать. Естественное желание ослабить свою депрессию путем плача — им недоступно. Что они будут делать? Насиловать и убивать. Не стоит видить иных причин, люди совершают плохие поступки тогда, когда им плохо. Когда им хорошо — они их не совершают.

- Я люблю тебя.
- Я хочу тебя.
- Я тоже хочу тебя.

Вот и вся любовь. Нет тут никакой любви, честно говоря. Герои думают, что любят друг друга, но на самом деле они просто нашли друг друга, чтобы защититься от повседневных дней, воспользоваться друг другом, чтобы подлечить свои душевные раны. Но раны слишком большие. Не лечатся ни бассейном, ни горным воздухом, ни энергией ветра, ни железными дорогами, ни сексом. А находиться рядом постоянно с нелюбимым человеком — только растравлять их.

От насилия не скрыться. Стоит подумать, что всем вокруг по барабану на причину такого рода трагедий, какая произошла в фильме. Когда человек уже не хочет жить — ему все равно, что он натворит, и горе тому, кто окажется рядом. Самоубийство — потенциальное убийство, насилие над представителем одного гендера — потенциальное насилие над представителем другого. Все начинается с несчастного детства, ибо без него — кому нужно будет уединяться с человеком, который тебя не может понять?..

P.S. Фильмом ужасов, впрочем, фильм не является. Да, есть несколько страшных сцен, но можно в обычном фэнтези найти и пострашнее. Это, наверное, артхаус.

Меня всегда интересовали авторские фильмы ужасов, стремящиеся разрушить привычные штампы в жанре. Картину Бруно Дюмона «29 пальм», являющейся смесью эротической психологической драмы и необычного, но жуткого хоррора, я смотрел довольно давно, но фильм отчетливо помню до сих пор.

Первая половина фильма, в которой фотограф Дэвид и русская модель Катя предаются сексуальным наслаждениям в маленьком городке с красивым названием 29 пальм, исполнена необычной символики. За внешним спокойствием и гедонизмом скрывается определенная тревога, предчувствие чего-то тягостного и трагического. Бруно Дюмон, благодаря простенькой работе оператора Жоржа Лешаптуа, создает необходимое напряжение перед шокирующей развязкой, легко обьяснимой с точки зрения внутренней логики.

Пустота окружающего пейзажа является олицетворением духовной пустоты главных героев, не понявших истинную суть любви. Любовь не должна быть бесконечным адом, полным мук, как духовных, так и физических. Актеры буквально физиологически проживают жизнь своих героев, фильм гипнотизирует и отталкивает одновременно, но это однозначно стоящая картина.

Итак, если Вы ищете необычные и крайне радикальные хорроры, то фильм Бруно Дюмона «29 пальм» Вас не разочарует. Остальным зрителям данную картину я бы не рекомендовал.

10 из 10

'Это что, ваша идея?'

'Нет, это не идея, это просто время, летящее вам навстречу'

Из интервью с Бруно Дюмоном

Знаете, Дюмону глубоко плевать на широкую публику, но и широкая публика в долгу не остаётся, поэтому номинация на 'Золотого льва' в Венеции так и осталась номинацией, а в Каннах 'Twentynine Palms' вообще решили не включать в конкурсную программу. В попытках разобраться, что представляет из себя фильм: лёгкое и бессмысленное порно или же что-то из области философской антропологии, я пришёл к выводу, что кроме животного секса, нарочито показанного в самых отвратительных ракурсах, ничем похвастаться '29 пальм' больше-то и не могут. Мне совершенно непонятно, почему картина, будучи одним из участников Венецианского кинофестиваля 2003 года, подняла вокруг себя столько шума.

Скандальная кинолента на деле оказалась обычной пустышкой, которая пытается шокировать зрителя своей откровенностью и радикальностью, но дело в том, что если 7 лет назад подобное кино было чем-то вызывающим, то сейчас особых эмоций при его просмотре уже не испытываешь, а вот приступы сонливости гарантированы, и не факт, что фильм удастся осилить с первого раза. Иррационалист Дюмон знаковая личность для французского кинематографа, его режиссёрский почерк узнаваем, двум предыдущим работам режиссёра сопутствовал успех и одобрительные отклики критиков, но на сей раз от новой картины что-то сильно пахнет халтурой, и не надо пытаться объяснить это неким экспериментом над публикой, к которому, естественно, она просто не была готова.

По словам Дюмона, актёров он ставит выше сценария. Транс бессюжетности для него - 'приближение к более совершенной форме кино'. У каждого свои 'тараканы в голове', но полностью отрицать значимость адекватно прописанной истории для создания полноценной художественной картины - это уже аутичность мышления. Никто не запрещает снимать кино не для широких масс, но называть искусством обычное home-video тоже как-то неправильно. О чём собственно фильм? Можно долго и нудно рассуждать о том, что '29 пальм' - это экзистенциальная драма, но на самом деле перед нами неудавшаяся попытка вызвать у зрителя ощущение опасности и страха, нагнетать саспенс окружающей обыденностью и банальностью происходящего, что до Бруно Дюмона, наверное, не делал ещё никто.

'Моей целью было снять фильм ужасов, вызвать у зрителя страх'.

Бруно Дюмон

Но лично я так и не испытал на себе ничего подобного, зато вдоволь посмеялся над примитивностью фабулы и абсурдной развязкой, которая по всем законам логики должна была произвести эффект неожиданности, на деле же вызвав слёзы сквозь смех непонимания. История двух влюблённых, которые одиноки в своей интимной близости и так близки в свой душевной отрешённости, насквозь пропитана фальшью. То, что режиссёр считает 'реальным экскурсом в отношения между людьми', не больше, чем порнография(Да-да, все постельные сцены выполнены в натуре. Бурные овации). Человеческая страсть в его понимании - это перепихнуться несколько раз неважно где, чтоб получить максимум удовольствия и завопить нечеловеческим голосом во время оргазма. Finita la comedia.

Вот она - связь человека с природой, его первобытные инстинкты. А в итоге имеем самую худшую сцену секса в бассейне, которую когда-либо видел кинематограф. Самобытный мастер французского кино заигрывается с натурализмом до такой степени, что даже диалоги он поручает строить самим актёрам. Выливается эта самодеятельность конечно же в крайнюю бессмысленность произносимых ими фраз. И когда герой Дэвида Уиссака обращается к своей пассии со словами: 'Мне хотелось бы, чтоб в наших разговорах была хоть какая-то логика' - чувствуешь, что над тобой только что надругались.

Герои едут по пустынному шоссе, смеются и плачут, 'светят' своими гениталиями на огромных раскалённых камнях, любуются однообразными пейзажами природы, остаётся только выпить несколько вёдер кофе, чтоб удовлетворить своё любопытство, узнав чем закончится эротическое приключение двух 'бурых кроликов' в калифорнийской пустыне. Два часа полного бездействия - всего лишь прелюдия. Вопрос: А оно того стоит? Бруно Дюмон предпочитает держать зрителя в неведении, а зритель предпочитает уснуть на половине киносеанса. Вроде бы всё справедливо.

'Мне просто нужно было снять пустыню и поместить туда актеров, чтобы они двигали фильм'.

Бруно Дюмон

3 из 10