Рецензии

Прокатившийся по нескольким международным фестивалям якобы независимого кино, яркий полнометражный дебют молодого испанского фотохудожника и режиссера (работающего в Англии) тихо опустился на дальние полки сетевых хранилищ, так и не получив ни одной награды, на которые его номинировали в Монреале, Кливленде, Глазго и Таллинне. И если незаурядную художественную составляющую фильма, как и убедительную игру всего актерского состава скромно отметили, то его концептуальную часть – судя по довольно многочисленным отзывам кинокритиков (преимущественно британских) – совершенно не поняли.

Отсутствие у Undergods призов – явление в современном мире некоммерческого кино показательное. Наиболее ценным критерием успешности работы теперь является уровень шока от просмотра. На втором месте идет затейливость сюжетных ходов, зачастую неотличимая от их вычурности, но вполне заменяющая судьям оригинальность киноязыка. На третьем месте располагается всё остальное, существенной роли в оценке, впрочем, уже не играющее. Поскольку Undergods выигрывают, в первую очередь, по последнему из перечисленного (не избегая, однако, время от времени встряхивать искушенного зрителя недетскими откровениями и радуя свежестью сюжетных взаимосвязей), призов они не удостоились: учись, мальчик, убивать изощреннее и бессмысленнее, не жалей кетчупа, а тем более зрителя, и у тебя появится шанс помахать остальным веточкой победителя; вот посмотри на мамзель Дюкурно, которая со своей твердолобой титановой тварью и пафосными идейками в красочном томатном оформлении заткнула за пояс ноющего Каракса!.. (Да, про независимость площадки в данном случае, конечно, говорить не приходится, но в разряде 'арт-хаус' пример победы надуманной пустышки над шедевром разительный).

Но недобог с ними, с наградами; в конце концов, ценность произведения искусства определяется не прицепленными к нему медальками. Куда печальнее то, что жанровая неопределенность Undergods смешалась для критиков с неопределенностью концептуальной. Ярлыков, правда, всё равно навешали, вплоть до такого фантастического, как 'научная фантастика' (??), но в целом сошлись на том, что это 'жуткая апокалиптическая антология в сложно определимом жанре и с не совсем понятным смыслом'. А один великобританец обнаружил здесь пародию на современную политическую ситуацию в Соединенном Королевстве. Любопытная теория, хотя есть некоторые сомнения в том, что испанец так сильно проникся английским юмором.

Насколько бы парадоксально (или глупо) это не звучало, но основная идея фильма Мойи оказалась настолько проста, что ее просто не заметили, имея привычку копать вглубь, а не смотреть вширь, и устраивать колодец даже там, где рядом течет чистый ручей. Главной помехой тут выступает восприятие Undergods именно как антологии, хотя видение здесь грядущего апокалипсиса или абстрактной антиутопии (некоторые угостили и таким штампом) не менее губительно для непредвзятой оценки этой работы.

Удивительно то, что хотя и поданные в довольно резких переходах, рисуемые режиссером миры воспринимаются критиками как бессвязно существующие, тогда как Мойя, имея возможность создать действительно антологию, совершенно определенно связал их в цельное пестрое полотно, не видеть которое в своем единстве – всё равно что не иметь возможность прочесть какое-нибудь слово, составленное из детских кубиков, по одной буковке на каждом, и, забыв об элементарном внимании, разбрасывать такие предметы по углам комнаты. Режиссер наивно посчитал, что взрослые справятся с поставленной им несложной задачей, ибо отсутствие прочного клея между этими кубиками вовсе не является следствием его лени или скудости фантазии, а намекает зрителю на иллюзорность границ тесно соседствующих миров и быстроту возможного перехода между ними, апофеозом чего является вариант знакомства двух господ с миром собирателей трупов.

И в этой прямой взаимосвязи пространств существования героев, мир условного постапокалипсиса Undergods перестает быть перспективой возможного будущего человечества, но становится 'апокалипсисом сегодня': в сути своей похожим и на явленный нам в известном одноименном, совсем не фантастическом, фильме, и таким, какой сегодня показывают в отрывочных кадрах военного репортажа с очередной и бесконечной человеческой бойни. Да, всё это существует совсем рядом с нами, и в гораздо более страшном виде, чем в фильме испанца; только покуда запах пороха, свист пуль и крики насилуемых не достают нашего окна, мы, за текущими заботами, страстями и развлечениями, вспоминаем об этом лишь в кино. Не драматизируя детали, но и не доводя свою печальную иронию до откровенного фарса, режиссер показывает не только эту нашу забывчивость и наше подсознательное неприятие вернувшихся из ада, но и напоминает о том, что в своих мелочных заботах и пустой жажде наживы мы не ценим имеющееся, потерять которое можно гораздо проще и неожиданней, чем нам кажется.

Используя минимум компьютерной графики и пренебрегая спецэффектами, не спекулируя насилием, но делая ставку на свое исключительное восприятие пространства и объектов съемки как фотохудожника, Мойя уверенно создает выдержанное для каждой линии повествования ощущение погружения в страшную сказку на грани с реальностью. Загадочная в предугадывании, но простая в воплощении, полусказка эта обдает зрителя инфернальным холодком, усиливающимся от местами намеренно абстрактной относительно сценографии негромкой музыки в стиле синт-попа начала 80-х, написанной специально для этого фильма и являющейся еще одним связующим элементом его частей.

Тему тотального взаимопроникновения Мойя с иронией зашифровал и в названии фильма. Перевод undergods на русский как 'недобоги' звучит хлёстко и интригующе, и в общем контексте действительно близок к тому, что пытался вложить сюда режиссер. Во всяком случае, возможные здесь варианты 'подбогов' и 'подземных богов' явно хуже. Но интересно еще обратиться к переводу undergods на язык страны, где разместились основные локации фильма, ведь название его для местного проката явно обсуждалось с режиссером. Эстонское Alljumalad – это придуманное словосочетание, в котором окончание первого слова является началом второго, что в близко к дословной интерпретации их составляющих можно обозначить как 'больные боги', а в орфографически-смысловой – скорее как 'боговно'. Тут, вдруг, обращаешь внимание на то, что и в искусственном undergods спрятан незаметный с первого взгляда глагол undergo (испытывать, подвергаться), что существенно разнообразит не столько смысловую нагрузку исходного названия, сколько его восприятие как слова просто составного.

Так или иначе, пытаясь рассуждать о названии фильма в контексте его содержания, на ум приходят всем хорошо известные строки из Бытия о том, по чьему образу Бог создал человека; человека, в свободе выбора своих действий равного богу, но в действиях своих беспрерывно его и себя оскорбляющего, забывшего собственную божественную природу и погрузившегося во все темные земные грехи. Вот и получаются 'недо', 'больные' и прочими подобными приставками и эпитетами характеризуемые боги. И пока эти 'людикие' создания остаются во тьме свой дикой неосознанности, любой из них должен быть готов к тому, что стеночка его уютной спальни может в одночасье рухнуть, а за ней окажутся товарищи Z и К с их уже менее уютным грузовиком и уже совсем неуютным миром.

- Вот это и есть твои Чернокоровичи.

- Молчат. Почему они молчат?... Ай-яй-яй-яй-яй... А ведь здесь люди жили. Один к одному. Как у человека зубы. И никто никому не мешал. Немецкие колонисты и русские, украинцы, поляки, белорусы. Никому не было тесно. Всем была работа. Какие здесь были ярмарки... Какие ярмарки! И ты мог выпить немецкого густого пива, купить макитры у украинского гончара или хорошие цинковые ночвы у старого еврея, чтобы купать своего младенца...

'Обратной дороги нет', 1970, реж. Г. Липшиц

Сказочный гротеск потрясающий своими первыми кадрами. Сумерки цивилизации выродившейся совершенно. Обломки помпезного величия устремлённые столбами пустых глазниц в небо. Кариесные, безмолвные, безжизненные. Что перед нами? Где мы? Это Париж? Лондон? Мадрид? Рим? Берлин?

Может ли наш мир выглядеть иначе? Наш привычный мир? Архитектурные композиции высоток - жилых, административных строений на которые в привычном, обыденном ритме совершенно не обращаешь внимание. Ну, стоят себе, и - на здоровье. Пусть дальше стоят. Мне то что? На разбитые клумбы газонов в ухоженности приглядной флоры, смотрим? Или, скажем, на шум и гомон птиц, снующих по делам в широте проспектных автострад. На потоки машин, толпы людей, солнечный свет, смурную тучу накрывающую дождём...Просто так. Остановившись и вглядываясь в красоты, в красоту? И ещё массу всяких привычных мелочей, от которых не холодно и не жарко. Привычка налагает на нас свой отпечаток - не замечаем, не видим. А между тем, всё это, очень хрупко. Всё 'это'!

...и вот однажды мир рухнул. Тот, каким мы его знали - перестал существовать. 'Недобоги' - а в иной вариации - 'Подземные боги', как раз об этом.

Тут, - как говорят русские, - словно Мамай прошёл. Ядерная зима причиной, с обменом ударов великих держав? Возможно. Почему нет? И груды развалин - куда не кинь взгляд. Всюду. Везде. Пыль бетона, грязь штукатурки, вспененный асфальт полопавшимися трещинами, груды камней, хлама-лома. Серость тона однообразием пейзажа. А люди? Что стало с ними? Остались? Выжили?

Как это было в 'Осеннем марафоне' Георгия Данелия? 'Горестная жизнь плута. Земля была беспорядочно замусорена, уродлива. Консервные банки, клочья газет, мотки проволоки валялись на ней. Между чёрными столбами были протянуты верёвки, на них весело серое бельё. Старик в белой одежде...' Да-да, некий сюрреализм, развергшимися чертогами. Тогда, там - и сейчас, здесь. Визуализированный.

Мчит, по когда-то шумному проспекту, колоритный Студебеккер. Рёв мотора лишь вспарывает ужасающую тишь. Грузовая будка катафалка, скорой помощью (первая злая ирония режиссёра). Две нечёсанные, немытые рожи в салоне. Грязные, прокопчённые, чумазые. Медбратья они? Да, так, как будто бы. Трупы подбирают с улиц. Доходяг высматривают. Лежит - стало быть окочурился. Пора его к другим мытарям в компанию определять. Так что? Раз-два, взяли? Месиво из людских тел в багажном отделении этой телеги...

А дальше истории людей с мерзостями души которые они-мы, периодически выпускаем на свободу, погулять. Что есть ревность? И как она выглядит? Желаете взглянуть? Режиссёр приготовил этюд. А с жадностью пригодилось соприкасаться? Да ещё и с подлостью увязанной? Что ж, смотрите тогда, что из этого может получиться. Стадность обалванивая толпы в массовом оглуплении - следующей зарисовкой... Ну и так далее. Уродливость мрачной сатиры на полтора часа. Босх, Иероним, нетленными шаржами на мир человеческий напоминанием о себе.

7 из 10

основа нашего инфо-времени. Вот и в фильме 'Не боги' собственно нет никаких намёков на любые претензии персонажей на сверх- или супер - чего-то там. И не понятым остаётся этот посыл-заявление автора - но главное исполнено: заголовочек привлекает!

Сам сюжет представляет собой сборник отдельных сюжетов, годных на короткометражки с фант. сюжетами, коих в интернете масса. Содержание хоть и оригинально, но несёт налёт общего тренда ощущения 'конца эпох' в фантастическом антураже. Наиболее полно это ощущение передано в сериалах 'Рассказы из петли' и 'Чёрное зеркало'- так что и в этом аспекте фильм не даёт ничего нового, разве что используя элементы хоррора, но и в этом являясь лишь подражанием, а не творением - возьмём то же 'Yummy'.

Эти короткометражные сюжеты в фильм вставлены нелепо, без связи, кроме последних трёх, где финал одного становится началом другого, с уходом в никуда как персонажей так и смыслов из предшествующего. Причём последний сюжет идентичен во многом с первым - повторение для лучшего запоминания?

3 из 10

Обычно, когда авторы хотят снять фильм про ПостАпокалипсис либо некое ПостЧеловечество, понятия сопряженные с радикальной перестройкой устройства человеческого общества, то они идут по одному из нескольких путей: 1) Дают какое-то объяснение происходящему (например фильм Воздух), 2) Рисуют впечатляющую визуальную картину, ничего не объясняют, рассчитывают что и так разберутся и это работает (Бункер Палас Отель, THX1138, короткометражка Pathos) 3) Опять же рисуют визуальную картину, ничего не объясняют и это НЕ работает (Eden Log).

Угадайте в какую категорию попал данный фильм?

Визуальный стиль 'постапокалиптического' мира в фильме просто изумителен, воплощение словосочетания «красиво аж жуть», с нажимом на «жуть». Унылые полуразрушенные серые здания, которые могут быть как жильем так и индустриальными постройками, утопающие в мертвенно молочном тумане незамедлительно вызывают ассоциации с упомянутым 'Бункером 'Палас Отель'' авторства Энки Билала, архитектурным стилем Баухаус в его худшем исполнении и (как ни странно) архитектурой Пхеньяна. Мусорщики, колесящие по мертвому городу, собирающие трупы и бухающие бензин — аплодисменты стоя.

Все остальное, однако, вызывает кислую гримасу и недоуменное пожатие плечами. Странные истории о дисфункциональных семьях, несчастные мужья\отцы чужие в собственном доме (повторяющийся штамп, к чему бы это), общая неуютность картинки — все это небезынтересно, но смотрится слишком уж косвенным к той заглавной теме, что задается с первых же кадров. Собственно это главная проблема всего фильма — плохо работающий 'bait and switch', когда после пробника некой потусторонней Жути вам подают как бы социальную драму.

Впрочем драма тут тоже, глубиной с миллиметр. Например новелла про 'вытеснение' мужа из собственного дома незнакомцем было куда интереснее обыграно еще в Осторожно Модерне Нагиевым и Ростом (серия Обман)

И не стоит думать что идея у фильма настолько глубока что её невозможно ухватить — посыл о том что страшный параллельный мир находится на расстоянии тоньше бумажного листа и что «всегда может быть хуже» лежит на поверхности, особенно после того как два персонажа просто берут и оказываются там.

Может быть идея в том что главное это семья? Так или иначе, какой либо цельной картины фильм не составляет.

Для несвязанных новелл тут слишком явные связи между сюжетами, а для цельного повествования не хватает внятной общей идеи. Ничего иного от режиссера-клипмейкера не стоило и ожидать.

И все таки, фильм стоит глянуть хотя бы ради визуальной составляющей унылого параллельного мира, ведь там что ни кадр — так готовый постер на стену.

Отдельно хочется отметить музыку в фильме, особенно в самом его начале, в сценах 'мертвого мира' - прекрасная электроника в стиле раннего Жана Мишель Жарра. Вот тут авторы точно не прогадали.

Этот фильм фантастический и не в прямом смысле, а в том, как чётко в нём отражена суть нашего существования. Люди сегодня живут бытовухой, мелкими проблемами, раздражениями на тот или иной счёт, ненужной порой политикой и необходимостью зарабатывания денег. А попадут многие, вернее даже большая часть всех, именно в такие миры-чистилища и только там поймут, что в красивейшем мире их волновала пустая мелочь. Многие из них вернуться сюда, в низкие касты, которые и в нашем мире существуют в огромных количествах. А этот фильм, даёт познать нашу бренность, посмотреть на неё со стороны, пока мы ещё живы и способны нашу жизнь изменить к лучшему, чтобы взойти на небеса. Как же правдоподобно всё это отразили в фильме, я многое вспомнил, видимо также пришёл в этот мир из того, что показан в фильме. Режиссеру, постановщику и другим причастным огромное спасибо, за такой шедевр! Его не поняли и поймут немногие, остальные же отправятся туда, в 'чудесные' миры с труповозками и неумолилым трудом, где разруха, грязь, антисанитария и прочие омерзительным нам вещи, только не на 60-80 лет, а гораздо, гораздо больший срок.