Рецензии

Новый фильм Полански и реакция на него переплюнула по инфоповоду приговор Харви Вайнштейну (23 года, если что). После объявления фильма победителем «Сезара» в номинациях «за лучшую режиссуру» и «лучший адаптированный сценарий» несколько женщин демонстративно покинули кинозал.

Если кто-то не в курсе, в рамках движения #MeToo или, как его называют во Франции, #JeSuisVictime («Я жертва»), Полански обвиняется в ряде изнасилований, в том числе несовершеннолетних. Не буду здесь предаваться рассуждениям о том, что хорошо, а что плохо, что имеет отношение к творчеству, а что нет, но знать саму ситуацию, перед тем как начать смотреть фильм, не помешает. По крайней мере, жюри Сезара, как и Венецианского фестиваля (Серебряный лев — Премия большого жюри), поставили искусство выше вопросов моральных качеств конкретной личности.

Фильм явно выбивается из последних работ режиссёра («Резня», «Венера в мехах»). Это относительно высокобюджетный фильм (по крайней мере, визуально, хотя информация из открытых источников выдаёт 22 млн $ против 25 млн $ у «Резни»). Но здесь мы видим масштабное костюмированное полотно, затрагивающее важный исторический момент истории Франции и всей европейской, если не мировой, судебной системы.

«Дело Дрейфуса» — очень громкий процесс конца XIX века об обвинении французского офицера в шпионаже, сфабрикованное, по сути, без должного количества улик и обстоятельств, базирующееся в основном на еврейском происхождении обвиняемого (в этот момент не лишним будет вспомнить этническое происхождение режиссёра, что немаловажно).

О социальной значимости этого процесса свидетельствует, как минимум то, что ещё только на заре кинематографа в 1899 году Жорж Мельес снимает фильм под названием «Дело Дрейфуса», хотя на тот момент ещё даже не был вынесен приговор, а уже в начале XX века одна из первых киностудий «Пате» дважды выпускает фильмы об этом событии в 1902 и 1908 годах.

Более того, даже в царской России интерес к «Делу Дрефуса» был столь велик, что работники студии Люмьер показывали смонтированную нарезку из различных кадров (суд, одинокий офицер, толпа), как документальный фильм об этом процессе и даже Чехов являлся «активным дрейфусаром».

А теперь от истории к фильму. Что интересно, главным героем картины стал не сам Дрейфус (его мы видим несколько раз: в начале, в виде «флешбеков» и уже постаревшего в конце), отлично сыгранный неузнаваемым в этой роли Луи Гаррелем (кто помнит, тот самый красавчик, брат героини Евы Грин из «Мечтателей» Бертолуччи). Главный герой — полковник Пикар, в исполнении несравненного Жана Дюжардена, который, по сюжету фильма и по истории, изначально был одним из обвинителей, но затем стал ключевым персонажем, сыгравшим основную роль в последующем освобождении Дрейфуса. Карьера полковника идёт в гору с завидным темпом и, наверняка он бы так в жизни больше и не вспомнил бедолагу Дрейфуса, но в какой-то момент он становится начальником военной контрразведки и сталкивается с тем «болотом», в котором неспешно тонула вся военная структура того времени. Конечно же, в попытке поменять всё он упёрся в то, во что упирается любой особо рьяный идеалист на его месте. Чтобы больше не спойлерить (хотя спойлером здесь является сама история «дела Дрейфуса») на подробностях сюжета здесь закончим.

Кто-то критикует фильм за излишнюю неспешность, кто-то за неинтересные характеры. Я позволю себе не согласиться. По-поводу «неспешности» тут, на вкус и цвет у каждого фломастеры разные. Действительно, тут нет ярких экшн-сцен, но ведь и фильм о другом, это даже не детектив, в полной мере. Как пишет Википедия, это «историко-детективная драма», диалоговый фильм, в котором на передний план выходят характеры. А здесь их неинтересными, или «невыпуклыми», мне лично, назвать сложно.

Полански, безусловно, живя в дне сегодняшнем и проводя аналогии с современным обществом (для него, в принципе, характерен афтобиографизм, вспомнить хотя бы оскароносного «Пианиста»), всё же, в фильме пытается показать людей века ушедшего, для которых честь и достоинство были не на последнем месте. И даже посрамлённый бывший подчинённый Пикара, дававший показания против него в суде, в итоге поступает как человек чести. И сам Пикар, пошедший против системы, в итоге не становится её жертвой, а скорее наоборот. Это, наверное, со стороны 86-летнего режиссёра, в какой-то мере романтизирование прошлого и желание, чтобы и в настоящем всё было так или, хотя бы, похоже. Особенно эмоционально смотрится финальная встреча двух героев и их диалог.

Рекомендую к просмотру всем любителям исторического кино, Полански, Дюжардена (на мой взгляд, другой актёр, не факт, что справился бы так с этой ролью, хоть и непривычно видеть Дюжардена в драматичном амплуа), фильмов о справедливости и борьбе с системой и просто любителям красивого кино и картинки. На последней останавливаться подробно не буду, скажу лишь, что вся лента Полански, несмотря на общую притемнённую и даже гнетущую атмосферу, отличается, действительно, красотой и периодически восхищающей симметрией и выверенностью кадра.

9 из 10

- Заблуждения майора Лота — его личная трагедия (Мари-Жорж Пикар)

Меньше трагедий и заблуждений и пусть понятие чести будет актуально и в XXI веке.

Этот фильм мощно шел по кинофестивалям и премиям, получая исключительно хвалебные отзывы. Общий лейтмотив, что Полански снял если не лучший, то один из лучших своих фильмов. Режиссер довольно много снимал, учитывая возраст и социальный аспект своей жизни, последние годы. Не всегда удачно, не всегда талантливо. Часто были просто проходные фильмы, пусть и качественные. Неплохой напряженный триллер Призрак. Вторичный по идеи и ее воплощению Основано на реальных событиях, заслуживающий внимания лишь тревожным опасным дуэтом двух «ведьм» мирового кино Е. Грин - Э. Сенье. Хороша Венера в мехах, но пять же удивительной актерской игрой музы и жены режиссера Э. Сенье. Ну и конечно всеми любимая кинозарисовка Резня, академический пример какой должна быть сатира в кинематографе.

Понятно, что когда снимает новый фильм такой живой классик и с такой драматичной history, как Полански, он автоматически становится объектом внимания и скорее всего будет показан на фестивалях. В отношении фильма J'accuseм (в нашей как всегда весьма вольной интерпретации Офицер и шпион) все заслуженно, и внимание, и награды. Триумфатор Венеции и Сезара заставляет сказать спасибо Полански за гуманистическое высказывание в отношении конкретной человеческой жизни.

История эта реальна. Дело А. Дрейфуса, французского офицера, несправедливо обвиненного в предательстве в пользу Германии. Он был оправдан спустя много лет и ценой невероятных усилий отдельных людей.

Именно этой борьбе и посвящен фильм. Один человек, связанный долгом, званием, бюрократической системой, вступил в борьбу с Левиафаном. Полковник Пикар, блестящий офицер с будущим. Человек, у которого есть все. Любимая служба, любимая квартира, любимые холостяцкие привычки, замужняя любовница из света. Он не жалует Дрейфуса, да и вообще евреев. Подозреваю, он считал, что им вообще не место на военной службе. Собственно, он поддерживает всеобщее вменение и о Дрейфусе, и о евреях вообще. Виновны! Ну какие они доблестные солдаты, скорее просто мешочки с золотом и связями. Как легко принять, что шпион один из этого «ростовщического» народа, а не к примеру коренной француз, который кружит голову молодым нимфеткам и просаживает все деньги в кабаре с гризетками. Как тяжело затем принять правду и покаяться. Как тяжело бросить вызов государству и обществу. Как тяжело не побояться потерять все. Все и ради человека, к которому ты даже не испытываешь симпатии.

Внутреннее желание справедливости. Синонимов этому чувству много. Честь, долг офицера, правда, божественные заповеди, чистая совесть. Все люди сталкиваются с ситуациями, когда это внутренне желание справедливости подвергается сомнению, нападкам. Общество, группы, государство и самые близкие люди часто требуют от нас: отступись, забудь, прими как есть, ничего нельзя сделать, ничего нельзя исправить, так будет лучше, благими намерениями устлана дорога в ад. Психологи в один голос: не всегда можно жить как мы хотим, все полно компромиссов, иногда надо просто выжить, одну правду говорят только демонстративные личности.

Самое интересное я с этим согласен, но есть одно «но». Всегда есть тот случай, когда нельзя поступиться тем, что считаешь верным. Иначе ложь и компромисс просто тебя сожрут изнутри. Есть разные люди, с разным болевым порогом правды и справедливости. Есть негодяи. Есть правдолюбцы. Есть умеренные обыватели. Есть предатели. Есть герои. Мир так сложен и не выкрашен в один цвет. Да и сама правда бывает весьма субъективна. Выход только один. Твой собственный выбор. Он не из категории «тварь дрожащая или право имею». Нет. Я борюсь с тем, что считаю безнравственным или нет. Выбор делать сложно и часто он совершается бессознательно. Здесь не надо никого судить. Надо просто делать свой выбор и не оглядываться ни на кого. Это твоя жизнь.

В оригинале фильм называется «Я обвиняю». Это верное название. Герой не просто следует за своим выбором, он именно обвиняет тех, кто предал самих себя. Спрятался за уставом, пошел на сделку с совестью, оправдывается общим благом или попросту бесчестный человек, влекомый только «тридцатью серебряниками». Человек совершает самые ужасные поступки и сам же себя потом карает за них. Часто мы говорим, что не суд земной, но суд высший, все решит. Для меня этот суд внутри человека. Суд, от которого не скрыться за общественным мнением и погонами. Будучи честным с самим с собой, мы праве обвинять и судить то, что считаем подлым и неважно если наш суд никем больше не поддерживается. Общество придумало судебную власть как некое мерило общественного блага. Своеобразная усредненная справедливость. Я верю в ее необходимость, но понимаю, что не бывает справедливости для каждого. Общество лишь может стремится к этому. Все ошибаются, а социальные механизмы рано или поздно деградируют. Человек же остается один на один с этим. У него одна жизнь и он не щепка. Ему надо помочь. Нужен не только один мирской суд, нужна еще и нравственность.

Снижая пафосность моих мыслей, отмечу, что Полански мастер костюмных исторических драм. Он снимает их ясно, точно и достоверно. Актеры всегда были его опорой. Жан Дюжарден был рожден для таких ролей. Есть в нем что то от выправки мужчин 19 века. Роль полковника Пикара без сомнения лучшая в его карьере. Мне он всегда казался всегда подсахаренным и уж слишком вне времени. В данном фильме мне не к чему придраться. Его образец нравственности не досягаем даже для моего сарказма. В его героя веришь и хочешь его победы. Луи Гаррель также ранее вызывал во мне некое внутренне отторжение. Этакий клишированный вариант идеального француза-интеллектуала и бунтаря. Вот так мы их себе и представляем: злой красавчик с сигаретой, мятым стильным луком, бунтующим против всего, при этом живущим в первых округах Парижа и в подозрительно буржуазной семейке. В роли Дрейфуса его нельзя узнать вообще, ни внешне, ни в манере игры. Он стальной упрямый болт. Его можно только выбросить, сослать куда-нибудь, но не сломать. Такие люди часто бесят, вызывают неприязнь. Слишком без компромиссов, слишком непримиримы. Вот Вам и другая крайность. Ну их тоже надо защищать.

В итоге Полански сделал достойное кино и прямое обращение к лучшим нравственным началам, очевидно демонстрируя веру, что не все потеряно для нашего вида. Я не уверен, что можно говорить так прямо о человеческих падениях или возвышениях. Сложнее все оказывается, а процент негодяев и героев всегда один и тот же. Мы же просто один на один со своим моральным выбором и расплатой за него. Надеюсь, в трудную минуту всегда найдется кто-нибудь кто не закроет глаза и обвинит подлость.

Антисемитская Европа появилась не при Гитлере: она существовала ранее. Режиссёр Полански поднимает тему еврейского синдиката, который лоббирует евреев во все структуры власти. Офицера французской армии обвинили в шпионаже только потому, что он единственный еврей в генштабе. Мне кажется, что это фильм-признание режиссёра изгоя. В оригинале фильм называется: «Я обвиняю». Так режиссёр Полански кого-то обвиняет в том, что в США есть иск против него. Что делать офицеру Дрейфусу, которого из-за офицерской поруки обвиняют в шпионаже? Фильм очень антисемитский. Мне фильм было скучно смотреть из-за отсутствия киношной интриги. В фильме всё состоит из пороков.

В фильме много пороков: измена мужу; измена родине; измена своей чести; госизмена. Фильм поднимает тему «человек и система». Армейская система стоит на круговой поруки офицеров. Режиссёр Полански провоцирует общество армейской честью и порукой офицеров. О чём фильм? О системе, об антисемитской Европе, о том, что человек — это букашка. Потрясает концовка фильма. Это настоящий удар по европейской морали. Актёр Жан Дюжарден хорошо играет непроницаемость и твёрдость характера.

В фильме показана антисемитская Европа 19 века (ещё за 50 лет до Холокоста). Еврейский вопрос остро стоит и сейчас. Поэтому я объясняю выход этой картины. Фильм ставит вопрос: «Может ли общественность, гражданское общество повлиять на суд?»

Мне фильм не понравился: картина какая-то сухая (слабая романтическая линия). Режиссёр Полански скорее всего оперирует к театральной постановке. Фильм олицетворяет европейский эгоизм.

6 из 10

Рассадник мудрости — Википедия — клевещет, что Альфред Дрейфус не пользовался симпатией товарищей. Слово «зануда» в приличном обществе произносить не принято, вместо него обычно применяется эвфемизм «сухой характер», но по-моему, это самое мягкое, что можно сказать про человека, который допытывается у преподавателя, не занижена ли его оценка из-за националистических предрассудков. В военном училище, не в Высшей, так её, Школе Экономики! Нет не Дрейфус, и не интеллигент Золя (сыгравший в этой истории роль банального «сливного бачка») становятся героями фильма Романа нашего Полански.

Мари-Жорж Пикар, любитель сомнительных шуточек и чужих жён, не интеллектуал, почти что поручик Ржевский, солдафон, одним словом, который, казалось бы, должен костью прочувствовать армейскую солидарность, «высшие интересы», требующие, чтобы Дрейфус тихо сгнил в тюрьме. Тем более что и Пикару Дрейфус явно не симпатичен (чего последний, судя по сцене в финале, совершенно не понимает). Так почему же служака Пикар, нарушая корпоративную этику, идёт к неполживцу Золя? Будь автором Грэм Грин или ле Карре, они бы стали раскручивать конспирологическую теорию об игре разведок и контрразведок, но Полански — не ле Карре, для него человеческая жизнь — не шахматная партия, где все ходы подчиняются безупречной логике. Человек всегда сложнее и нелогичнее, даже если он «старый солдат, и не знает слов любви». Точно такой же солдат, только более молодой и прямолинейный, Володя Шарапов, только что пришедший с фронта на работу в Московский Уголовный Розыск ничуть не смущается перспективой привести связного бандитов в МУР «и поговорить с ним» (может быть даже, с применением «особых» методов допроса, которым его обучили в батальонной разведке) — и он же порицает идею подбросить улику профессиональному преступнику, к тому же явно виновному. Потому что «тогда будет не закон, а кистень», потому что ложь — это всё-таки нехорошо, даже если она необходима «для пользы дела». Максима, которую часто забывают идейные наследники как Жоржа Пикара, так и Эмиля Золя.

9 из 10

Эта история произошла в те далёкие, прекрасные времена, когда бородатых женщин можно было увидеть только в цирке, в компании с карликами и человеком-слоном, а человечество готовилось разрешить назревшие империалистические противоречия, развязав бойню мирового масштаба. Заносчивые французики собирались взять реванш у немцев за провал 1871 года, и изобретали всё новые, гуманные способы отправки на тот свет потомков Фридриха Барбароссы. И тут выяснилось, что в герметичном мирке великой французской армии образовалась течь — какой — то предатель выдаёт бошам наши военные секреты! Кто бы это мог быть? Конечно же это Дрейфус! Кто ещё, кроме единственного еврея во французской армии, способен на подобную подлость! Народный кровопийца осуждён, и помещён в комфортабельные, белокаменные апартаменты на Кайенских островах. Публика бешено рукоплещет, все счастливы. Ну, почти все. Нашёлся один недовольный, по фамилии Пикар, и разрушил такую блестящую, устраивающую всех, конструкцию…

Польский гастарбайтер Полански снял очень старомодное, несовременное (на первый взгляд) кино. Герои фильма произносят какие-то странные, непонятные нынешнему поколению слова: Честь, Долг, Совесть — что это за атавизмы? Откуда взялись эти пыльные, заношенные до дыр понятия? Все просвещённые люди знают, что совесть — это официальное название трусости. Современный мир предлагает нам купить «пластиковую совесть» — это очень удобно, она гнётся, и складывается, и в карман можно спрятать, если что — то пойдёт не так. Так ведь нет же, Пикар тупо упрямится, и пытается бодаться с системой. И это при том, что он тоже романтический, умеренный антисемит, о чём он прямо и сообщает Дрейфусу. В общем, на первый взгляд, это кино из разряда «человек против системы». Кино громоздкое, безбожно затянутое, скучное.

Фильм густо населён французскими военными, похожими на жуков-пожарников, в этих своих баклажанного цвета мундирах, и потешных красных кепочках. Сходство с жуками усиливается оттого, что актёры активно вентилируют воздух растительностью на лицах. Такого количества нафабренных, эрегированных усов в кадре, я не видела никогда. От них буквально рябит в глазах, кажется, что стоит лишь совершить одно неосторожное движение, и уколешься об один из этих волосатых отростков, воинственно торчащих с экрана. Первая половина фильма состоит из сплошных проходов по плохо освещённым коридорам, заваленным макулатурой кабинетам, и каким — то пыльным чуланам. Кажется, это называется словечком «камерность». Действо тянется медленно, вяло. Зато, вторая половина фильма с лихвой окупает огрехи первой. Оказывается, Полански снял классический slowburn.

Казалось бы — какое дело современному зрителю до того, что пархатые французские антисемиты, осудили одинокого, несчастного еврейчика? Подумаешь, эка невидаль! У нас было дело Бейлиса, такое же нелепое, и провальное. Дрейфус, Бейлис — какая разница? Как это касается нас? Очень даже касается. Трясущийся сифилитик Сандерр говорит Пикару — «Я не узнаю свою страну. Вокруг столько иностранцев.» Многозначительная фраза. Мы видим, как нарастают противоречия между ведущими странами мира. Как велико искушение вновь побряцать оружием. Несмотря на все жалкие потуги властей европейских стран, искоренить ксенофобию им так и не удалось. История учит тому, что она ничему не учит. Обострение обстановки приведёт к новым делам «Дрейфусов». Судебная система с тех пор почти не изменилась. Полански не даст соврать. Давняя шалость с несовершеннолетней американочкой сделала его персоной нон — грата, он даже не присутствовал на фестивале, признавшем его фильм лучшим. 86 — летнего дедушку преследуют за проказы полувековой давности. С тех пор, жертва сменила пару сотен партнёров, и заявила, что давно простила старого похотливца, но активисты движения Me too непримиримы — старый сатир должен быть наказан! Из некрологов, написанных после смерти режиссёра (долгих лет жизни ему) мы узнаем, какого прекрасного человека мы потеряли, но сейчас, делом всей прогрессивной общественности является травля старого шалуна. Та самая, старая, добрая травля, что и во времена Дрейфуса.

Вторая часть фильма очень хороша. Особенно мне понравилась развязка ситуации с милым адюльтерчиком Пикара и мадам Монье. Герои вышли из ситуации очень по — французски, порочно и изящно. Дюжарден в этом фильме монументален, усат, и временами (в некоторых ракурсах) похож на товарища Сталина. Сенье всегда была тушистой дамой, а сейчас, и вовсе превратилась в дебелую матрону. Заплывшие глазки пресыщенно, и полусонно взирают на окружающую действительность. Выражение её лица говорит нам, что ей не особенно важно, кто там копошится рядом — Пикар, Монье, или ещё какой-то усач в скрипучих сапожищах, офицер он, или шпион. Главное, чтобы был.

Мне интересно — кто — нибудь проводил исследование о том, как повлияло дело Дрейфуса на боеспособность французской армии? Сильно помогло победить немцев? Боевой дух вырос в разы? По — моему, не очень. А иначе, чем можно объяснить истеричные телеграммы французского генерального штаба с требованием начать наступление русской армии в Восточной Пруссии, летом 1914 года? То самое наступление Самсонова — Рененкампфа, стоившее России сотен тысяч жизней. Зато Париж был спасён.

Ой, не шейте вы, евреи, ливреи,
Не ходить вам в камергерах, евреи!
Не горюйте вы зазря, не стенайте, —
Не сидеть вам ни в Синоде, ни в Сенате.
А сидеть вам в Соловках да в Бутырках,
И ходить вам без шнурков на ботинках,
И не делать по субботам лехаим,
А таскаться на допрос с вертухаем…

Еврей, — вопросительно восклицает один из персонажей картины в самом начале и удивление переходит в государственную машину линчевания несчастного. На два часа автор погружает зрителя в водоворот с кругами ада. Для жертвы? Для «паршивой» овцы? Для «прокажённого» по роду-племени среди «чистых»? Нет. Ни только. Вздумал вступиться, решил оспаривать «очевидное» — получи, получи, получи. Зуботычины и притеснения. Предостережение, как хлыст бича в замахе удара. Что? Настолько глуп, что не способен молчать? Не унимаешься? Угомониться не можешь? Намерен продолжать? Пойдёшь до конца? Берегись, тогда. Втопчут в грязь. Распылят по ветру. Тюрьму, смирительной рубашкой ограничения свободы назначат сроком. Посиди, подумай. Себе, дай укорот.

Государство и человек. В противостоянии здесь. Без вины виноватый. Куцыми уликами изобличённый и потерявший честное имя, положение, звание, семью.

Государство и человек. В новом противостоянии здесь. И опять всё тоже самое — без вины виноватый. Подтасовкой улик изобличённый как преступник. И теряющий честное имя, положение, звание, любовь… Вот-вот этот водопад нечистот обрушится. Вот-вот собьёт с ног. И что делать? Бороться. И к обществу, за справедливостью обращается праведник.

Режиссёрский гений Романа Полански вряд ли кто-либо будет оспаривать. Новая картина мастера хотя и полнится в большинстве своём кабинетными, салонными сценами (в павильонах ли снята, в декорациях ли процветает) несёт интригу триллера с начала и до окончания. Восприятие ленты подогрето успешной актёрской игрой где Эмманюэль Сенье («Горькая Луна», «Девятые врата», «Венера в мехах», «Основано на реальных событиях») «вечной музой» нестареющего в идеях маэстро. Жан Дюжарден же в полковничьем мундире столь органичен, словно сейчас за окном не ХХI век, а ХIХ-й. «Подтанцовка» более мелкими вкраплениями создаёт атмосферу исторической хроники сто двадцатилетней давности. Костюмированный бал явно удался.

Интрига со шпионским изобличением, к которой зритель привык ныне из-за многообразия кинематографических картин Голливуда перенесена во времена дуэльной сатисфакции. Именно глядя на происходящее, понимаешь насколько далеко ушло сегодня от вчера. И как давно ушло. Письма друг другу, графологическая экспертиза почерка, передача записок, потуги сыска в изобличении, фотосъёмка с фотографиями… Тут застывшее время. И автор умело напоминает нам всем, как именно обстояло это дело тогда, давно. Давным-давно.

Что коробит и оставляет осадок. Это в очередной раз всё та же педалируемая тема с еврейством. Из уст Романа Полански звучащая. Еврей! Еврей! И ещё раз еврей! Вновь? Ах, какое несчастье. Ах, какой произвол. Вскоре, если это будет продолжаться и далее, это станет смешным. Ну, в самом деле, в конце-то концов, сколько уже можно? Это генный код плача что ли такой? Профессиональный штрих с подчёркиванием для зрителя? С напоминанием вновь и вновь? Как тут великого комбинатора — Остапа Бендера не вспомнить?

И вообще, что это за профессия такая — сын лейтенанта Шмидта! Год-два, а потом ваши рыжие кудри примелькаются и Вас начнут просто бить.

Притесняют, притесняют, притесняют! Прессуют-прессуют-прессуют! И плач горести нескончаем. Где же выход? Может быть пора объяснение происходящему найти? Отчего отовсюду гонимы, отчего столь ненавистны, отчего такая масса критических стрел сыпется на головы? За что всё это? За какие качества? Фильм, к сожалению этого не раскрывает. Просто констатирует. А жаль.

Странно, что и судьба офицера Эстерхази, если наличие улик позволяло, никак не претерпела изменений. Неужели он так и продолжал своё дело? Или может быть автора этот момент не интересовал вовсе? Другие акценты были более значимы? Интересы государства ничто, интересы личности — превыше всего? Так что ли?

Справедливость, основным посылом здесь. Справедливость, выбранным путём до конца. Вне всяких сомнений, тема раскрыта полностью Зрелище достойное внимания. Что ещё? Об обманутом муже, обманываемом много лет, и говорить не стоит. Он за чертой софитов. Ну, и Бог с ним. Кино не о нём. Кино о других.

8 из 10

«Офицер и шпион» — новый фильм великого режиссёра Романа Полански, в представлении не нуждающегося. Что же он нам предлагает?

Были причины предполагать, что после всего прошедшего Полански уйдёт в сентиментальность и снимет что-то слезливое в духи «пожалейте меня». Однако, «Офицер и шпион» на деле — костюмная драма. Безусловно, параллель с событиями в жизни Полански, его обвинениями (в оригинале картина называется «Я обвиняю») тоже имеется. По факту же «Офицер и шпион» — рассуждение на самые разные темы, основная из которых — предрассудки и губительность их последствий. Ещё можно заметить такие темы, как «всегда ли был фашизм», роль малого человека в жизни и судьбе других людей, судьба евреев и многие другие.

Грязный зловонные улочки Парижа, солдаты, публично наказывающие провинившегося сослуживца, безумство толпы, неестественно возвышающаяся над всем этим Эйфелева башня — создатели пошли по пути реализма. Похоже, Полански постарался экранизировать всю историю дела Дрейфуса досконально, что даже во второй половине на время утомляешься (правда, скоро всё снова становится интересным). Благо, материалов по данному историческому событию сохранилось предостаточно. Декорации, костюмы — выше всяких похвал. Даже концовка давит на реализм — ведь даже тогда происходит несправедливость, с которой герои пытались бороться, а главный герой не побеждает свой моральный порок.

Актёры. Жан Дюжарден играет самого себя, возможно, это не так уж и плохо. Луи Гаррель неузнаваем в роли Дрейфуса. Остальные также сыграли неплохо, больше всех понравился, пожалуй, Грегори Гадебуа.

В «Офицере и шпионе» нет ничего великого. Это просто хорошее кино от одного из мастеров кино.

8 из 10

Затворник не по собственной воле, Роман Полански давно персона нон грата на празднике кинематографической жизни. У него нет лишних денег, чтобы позволить себе дорогие съемки по всему миру, у него не та репутация, чтобы звезды мирового масштаба вставали в очередь, горя желанием сняться в его картинах. На протяжении многих лет на помощь отразиться на экране идеям Полански, приходит все та же компания проверенных временем и невзгодами бойцов. Оператор Павел Эльдман – только у него стальной цвет неба и моря может быть настолько мрачно насыщенным, как увлекательный детективный роман. И здесь самое место упомянуть Роберта Харриса, написавшего специально для Полански «Офицера и шпиона», ранее доверившего ему экранизировать собственного «Призрака». Композитор Александр Деспла, пришедший на смену Войцеху Киляру, точно уловил стиль режиссера. Его музыка в «Офицере и шпионе» напомнила мне дьявольские нотки «Девятых врат». Монтажер Эрве де Люз вместе с Полански еще со времен «Пиратов», а это далекий 1986 год. Эмманюэль Сенье, жена, актриса, вдохновительница, - Женщина с большой буквы, без которой кинематограф Полански трудно вообразить. Странно видеть в этой дружной семейной компании продюсерский дебют Романа Абрамовича. Странно, но приятно. Большущий ему за это респект.

Пока я ждала долгострой «Офицер и шпион», Полански успел снять упражнение по части сложения триллеров «Основано на реальных событиях». Многие думали, что Последний Мамонт Душевного Гротеска сдался и вслед за «Пианистом» бросится в пучину сентиментальности… Включит Спилберга и снимет свой «Список Шиндлера». Где-то на середине картины я понимаю, что «Офицер и шпион» не фильм о конкретном человеке Альфреде Дрейфусе, прилежном французском офицере, которому не повезло родиться не под той звездой. Эта история не о сочувствии к несправедливо обвиненному, это не слезы раскаяния и даже не экскурс в историю. Если бы Полански обращался к сердцу зрителя, «Офицера и шпиона» стало бы проще воспринимать, включить эмпатию, как на «Деле Ричарда Джуэлла». Полански позволяет себе сентиментальность лишь однажды – Жорж Пикар среди ночи читает личную переписку Дрейфуса, в которой он, обращаясь к жене, больше боится за будущее потомков, чем за собственное настоящее. И глядя на эту ретроспективу событий из века 21, зная все последствия для избранного народа и что страх Дрейфуса не был навязчивой паранойей, после такой сцены у раскрытого пианино, которое призвано стонать под тяжестью человеческого горя, выраженного на легких листах бумаги, но молчит, не остается сомнений – Полански жив и все еще способен покорять сердца обычных киноманов.

Авторский почерк не имеет срока годности. В этом и состоит очарование Полански, способного с помощью будничной встречи в музее донести до зрителя скрытый смысл картины. Копии и подделки. Шпик из Второго Бюро уверен, что между этими понятиями нет никаких различий. Жорж Пикар, напротив, видит огромную разницу. В копии нет злого умысла, жажды наживы, в то время как подделка, скрываясь за чертами оригинала, извращает истинный смысл оного. До самого конца фильма, Полански не дает повода усомниться в точке зрения Пикара. Он мог бы сделать из Пикара героя, пусть и совмещающего в себе черты офицера чести и прямолинейного антисемита, собственную версию Шиндлера, испытывающего еще больше чувства вины по мере роста спасенных им жизней (в уме считая тех, кого спасти не смог). Полански мог бы оставить героев в затемнении – в принципе, как мы знаем из истории, все сложилось хорошо, но посчитал, что вместо сладкого пряника о том, что борьба с несправедливостью вознаграждается по заслугам, зритель заслуживает правды. В частности – о Пикаре, но по большому счету – о каждом из нас.

Последняя встреча Пикара и Дрейфуса меньше всего похожа на воодушевляющую сцену примирения жертвы и спасителя. За свои страдания Альфред Дрейфус был восстановлен на службе и повышен до майора, в то время как Пикар удостоился больших регалий – стал генералом, а в будущем и военным министром в правительстве Клемансо, ярого дрейфусара, придумавшего заголовок знаменитого письма «Я обвиняю». Вся поза Пикара говорит о том, что «хоть я Вас и спас, но любви к иудеям моему разуму это дело не прибавило». Пусть правительства Третьей Республики и «менялись с калейдоскопической быстротой, в их составе появлялись знакомые имена». Вся последующая власть была точной копией предыдущей, пусть уже и не имеющая наглости творить липовые досье вроде дела Дрейфуса. Полански приоткрывает завесу ночного кошмара, о существовании которого мы все знали, но боялись взглянуть ему в глаза. Фашизм не родился с Гитлером или Муссолини. Фашизм жил задолго до них, и что самое страшное – продолжает жить. Чтобы победить фашизм, не достаточно сменить флаг на крыше рейхстага. Борьба с фашизмом – с такими первопричинными его проявлениями, как лицемерие, предубеждение и конформизм, а также безнаказанность и круговая порука, это каждодневный труд, на который, увы, способен не каждый. Полански будто нанес конфликт дела Дрейфуса на кальку, а вот право, на какую структуру, вид деятельности или орган власти ее приложить, оставляет за фантазией зрителя. В свои 86 лет старый грешник снял кино на все времена. Настолько актуальное, что лучше не придумаешь. Доказательством тому служит поступок Лукреции Мартель. С предубеждением относившаяся к Полански, заявлявшая, что не может отделять личность творца от его произведений, она все-таки отдала Особый приз жюри Венецианского кинофестиваля его картине. Искусство победило. Одержим ли мы битву над собственными предрассудками? Личное дело каждого.

Я обвиняю, — эти слова Эмиля Золя, в своем новом фильме обращает к нам сам режиссер. Я обвиняю, — говорит Роман Полански. История более чем столетней давности — дело Дрейфуса — имела всеевропейский резонанс. Но в фильме мы этого размаха не ощущаем. Действие сужено до залов парижского суда, соответствующих министерств, кабинетов и пр. И в этом смысле, как ни парадоксально, но название фильма в российском прокате (Офицер и шпион) по-своему точно характеризует картину. Главный герой Жорж Пикар — блестящий офицер. Красавец, умница, отличный фехтовальщик, честный и благородный человек. Он ставит на карту все (карьеру, положение в обществе, личное благополучие и т. д.) во имя торжества истины.

Так кого же обвиняет режиссер? И в чем он обвиняет? Он показывает нам, что даже для такого офицера как Пикар, лучшего из лучших, еврей всегда останется евреем. Об этом говорит заключительная сцена. К этому горькому выводу подводит нас Полански. И вывод этот касается сегодняшнего дня, а не той давней истории. Потому и не нужно подходить к этому фильму с историческими мерками. Фильм не исторический, он современный.

О деле Дрейфуса я слышал, даже что-то читал, но экспертом не являюсь, поэтому смотрел фильм скорее как самостоятельное произведение, в чем в общем не вижу ничего плохого, ведь это художественный фильм, а не документальный.

И лучше бы я все же посмотрел документалку, потому что этот фильм старательно усыпляет всю первую половину, а затем, немного оживая во второй, все равно не захватывает, потому что по фильму складывается ощущение, что дело Дрейфуса это какая-то локальная история, происходившая внутри французской армии, в которую почему-то влез Эмиль Золя. Фильм сильно напомнил мне один из прошлых фильмов Романа Полански -'Призрак', в том фильме так же отстранено и камерно рассказывалась история о политике. Но в том фильме чувствовалось напряжение, чувствовалось, что герой противостоит чему-то сильному и опасному. В этом фильме такого чувства нет, в первой половине полковник Пикар занимается вычислением предателей Франции, а наблюдать за этим не слишком интересно, потому что ни к Франции, ни к Пикару я не испытываю никакой привязанности, а режиссер решил, что Пикара можно показать так же, как и безымянного Призрака, не пытаясь создать между протагонистом и зрителем никакой связи.

Этой же связи не хватает и с самим Дрейфусом, которого в фильме очень мало. И если режиссер решил не показывать весь масштаб события, то мог бы сфокусироваться на том как страдал невинно обвиненный. Но и тут нет, его в самом начале кидают на остров и в фильме он появляется еще несколько раз, имея времени на экране недостаточно времени, чтобы хоть немного начать симпатизировать этому человеку.

С остальными действующими лицами дело обстоит так же, может еще и хуже, потому как иногда я терялся в фамилиях и усатых лицах, но допускаю, что тут проблема во мне, а кто-то сходу схватывает кто есть кто и поэтому не теряется при просмотре.

Так же огорчил оператор и, особенно, композитор. Если оператор просто выдал обычный фильм, в котором не за что ругать, но все настолько средне, что разочаровывает, то двукратный обладатель Оскара Александр Деспла очень огорчил, не знаю, может это было желанием режиссера, но местами в фильме вообще пропадал саундтрек, который мог бы хоть немного развеять скуку, особенно в первой половине. Да и когда саундтрек появлялся, он никак не усиливал действие, возможно потому что само действие настолько пресное, что никакая музыка его не вытянет.

Зато определенно можно похвалить декораторов и костюмеров, все выглядит приятно, достаточно убедительно и в целом, именно окружение и костюмы помогли не уснуть и не проспать неплохую вторую половину.

Ну и раз я начал хвалить, то можно описать и то, что я получил во второй половине, а получил я достаточно атмосферную судебную драму, опять же, многое вытащили декорации и костюмы, но и само по себе действие стало куда более целостным, динамичным, хоть по прежнему мне не было дело до судьбы главного героя, но зато актеры стали выдавать какие-никакие эмоции, чего остро не хватало ранее.

И вот уже я думал похвалить фильм и порекомендовать, но случился финал, который выглядел как издевательство. Спойлерить я, конечно, не буду, но единственная мысль была в финале: 'И это ж надо было снимать такое сонное вступление, чтобы не хватило времени на интересные события'.

Итог

Все очень печально, видимо, в отличие от Клинта Иствуда, который и в свои почти 90 не потерял дара рассказывать простые, но увлекательные истории, не изобретая ничего нового, но радуя стабильным качеством, Роман Полански постарел и в итоге снял серый, как цвет рецензии фильм в котором лишь временами теплится жизнь, немного склоняя фильм к зеленому цвету.

6 из 10