Рецензии

Один из самых обсуждаемых фильмов этого года выстрелил в Берлине во многом потому, что разоблачил ценности современной Европы и выступил в защиту духовной Традиции. Как это не удивительно, но фильм, направленный против толерастии, таки удалось снять! Как давно мы все об этом мечтали! Но снял его не русский, а израильтянин и на деньги тех, кого он разоблачает (высший пилотаж!) «Синонимы» — картина неровная, противоречивая, монтажно несобранная, но при этом мощная, резонирующая реальной болью, в ней нет шаблонов в отношении несчастных иммигрантов, более того, сама иммиграция впервые в европейском кино показана как предательство человеком своих онтологических корней.

Когда я впервые услышал об этом фильме, завоевавшем «Золотого медведя» в Берлине, не обратил на него особого внимания, разве на то, что он почему-то не понравился Юрию Быкову (режиссера, к мнению которого мы с женой прислушиваемся, буквально ловя каждое его слово), посчитавшего, что Лапид обманул своих продюсеров, кусая ту руку, которая его кормит. И вот теперь, выйдя из полного зала (!), что для воронежского кинотеатра нонсенс (значит не все ушли на «Мстителей», есть и думающие в праздники люди), я полностью согласен с решением Берлинского жюри.

Лапид путем описания безумных эскапад своего героя, готового ради натурализации буквально на все, включая унижение своего человеческого достоинства (единственная мерзкая сцена в целом вполне целомудренного фильма, которая вместе с тем является и его кульминацией, потому без нее не обойтись, но, считаю, что можно было и сократить тошнотные подробности) показывает нам, что отказ от своей Родины, ее традиций, веры, языка ведет человека к полному порабощению смердящей секулярностью Европы. Ведь почему фильм так назван: эта история синонимична множеству иных, и не важно кто ее герой — еврей, араб или русский, и не важно в какой европейской стране она происходит — все это случается каждый день, просто мы не хотим ставить вопрос ребром, так как это делает режиссер «Синонимов».

Единственный аналог этого фильма (а он у него есть, я не согласен с Долиным) — картина Генри Бина «Фанатик» (да та самая, с молодым Гослингом), она тоже была о мучительном поиске героем своей идентичности, о экзистенциальной ране в сердце, отсутствии национальных и иных привязанностей, которые обрекают его на гибель. Подобно герою Гослинга и харизматичный персонаж Мерсье, бывший израильский военный, ищет себя не там, где следует: ненавидя свою страну и все, что с ней связано, он и Европой буквально изблеван в никуда, в междуумочное пространство, в пустоту.

Когда-то алжирский еврей и великий французский философ Жак Деррида в своей статье «Эдмон Жабе и вопрос Книги» писал о том, что еврей всегда расколот, раздираем внутренними, прежде всего теологическими противоречиями, он сам по себе бездна, его путь квинтэссенция любого человеческого пути, его противоречия усиленно выражают трагедию человека вообще. Так и герой «Синонимов», упрямо постигающий чужую культуру и чужой язык, забывая себя с усилием, через не могу, но забывающий, — не просто предатель, он жертва собственных экзистенциальных противоречий, своей неспособности принести свою свободу в жертву духовной Традиции.

Режиссер «Синонимов» через мучительные для зрителя и героев диссонансы показывает нам, что обрести свободу иначе, как принеся ее в жертву чему-то большему, нельзя. Нельзя отказавшись от своих корней остаться человеком, можно лишь стать моделью для изощренной стрельбы по ней извращенной, предавшей саму себя Европы. Лапид осуществил мужественную для себя и своей карьеры попытку не просто покритиковать толерастию на ее же деньги, но отвергнуть ее всецело, гнушаясь ей и ее культурой.

И пусть другие герои «Синонимов» получились мелковатыми в сравнении с раздираемым противоречиями Иовом (обратите внимание на его имя, имя многострадального ветхозаветного праведника), но они — все его двойники, такие же неприкаянные, бытийно неустроенные люди, как и он сам, как все мы. И пусть герой так и не нашел того, чего хотел, он уже сделал ощутимые шаги на пути к обретению себя, которое невозможно без обретения Родины, веры и родного языка.

Фильм Надава Лапида донельзя своеобразное, противоречивое, ершистое, местами даже раздражающее, нелепо-сумбурное и хаотичное повествование, но при этом самобытное, интригующе-завораживающее, забавное в своей легкой сюрности и абсурдизме авторское высказывание. Уже с первых кадров главный герой предстает перед нашими глазами абсолютно голым — и в прямом и переносном смысле, стремительно пускаясь в головокружительную (о, эта бесподобная назойливо-эпилептическая камера Шая Голдмана) интеграционную одиссею. Не поднимая головы, бесконечно бормоча под нос заученные французские слова и живя впроголодь Йоав с маниакальным упрямством стремиться отречься от своего израильского прошлого, сбросить балласт своей национальной идентичности, без сожаления стереть себя добела, переписав на французский манер.

Главный герой подобно парафиновой капле в маслянистой субстанции обманчивого мультикультуризма кружит, меняет формы и жаждет раствориться в новом, маняще-опьяняющем мире всеобщего братства и любви.

Чем рьянее и отчаяннее эти попытки, тем сильнее и мучительнее раздирает изнутри новоявленного космополита национальное естество. Опустошенный творческим застоем французский друг-сибарит с легкостью готов разбавить свою никчемную беллетристику удивительными рассказами новоприобретённого друга, а подаренное им пальто горчичного цвета выдает в Йоаве чужака похлеще кипы. Режиссер-извращенец заставит изрыгать тщательно подавляемый иврит, а занятия по французской государственности удручают своей нелепой декларативностью, высвобождая дремлющее до поры до времени мессианское естество. Даже эхо палестино-израильский конфликт все еще набатом звучит в головах «новорожденных» граждан республики. И вот уже белая майка черна как смоль, а Нотр-Дам под автоматной очередью воображаемого автомата, но Йоав с пьянящим безумством продолжает штурмовать закрытые двери.

«Синонимы» получились довольно неоднородной и периодически обескураживающей картиной, но которая вгрызается в душу и память, заставляя переваривать и осмысливать увиденное еще долгое время после просмотра. В этом заслуга не только сценариста и режиссера, но и бесподобного актера-дебютанта Тома Мерьсе, очаровывающего своим потрясающим, фееричным и искрящимся какой-то невероятной энергетикой перформансом. Ну и, повторюсь, покорившая меня сумасшедшая операторская работа.

Вердикт: Кулик хвалит это болото!

Не очень хотел писать рецензию к этому фильму, т. к. сказать про него мало, что можно, но видя поток положительных отзывов, все-таки не выдержал.

Сюжет картины довольно прост: Молодой парень из Израиля Йоав решает переехать в Париж, практически без гроша в кармане. В результате пока он моется в найденной пустой квартире, его вещи воруют и только утром соседи по дому Эмиль и Каролина находят его голово и замерзшего в ванне. По какой-то удивительной доброте душевной или же просто метафоре об отношение к беженцам во Франции, Йоав получает в подарок кучу одежды, айфон, денег на месяц вперед и вообще все блага демократии. Ну и дальше весь фильм протекает через призму попыток главного героя стать настоящим европейцем и проблем на этом пути.

В целом начало истории хоть и банальное, но в сегодняшних реалиях тема конечно же злободневная и может быть нацелена на широкого зрителя, в результате чего ожидаешь действительно интересный взгляд с точки зрения режиссера, который сам через все это когда-то прошел. Но к сожалению Надав Лапид решил, что есть ли уж снимать арт-хаус, так уж по полной. Признаюсь честно, до 'Синонимов', я не видел ни одного фильма Лапида, но во время просмотра у меня сложилось мнение, что он прямо из кожи вон лезет, как бы сделать все предельно абстрактно и необычно. Конечно странность диалогов, меланхоничность, постоянное философствование и метафоричность является частью очень многих французских фильмов. Но за этим всем всегда стоит какая-то причина по которой режиссеры идут именно таким путем и мысли, которые тяжело донести просто словами, т. к. они часто очень образны. В 'Синонимах' же за всем этим наплывом бесконечного сюрреализма, стоят абсолютно банальнейшие размышления на уровне разговоров на кухне о политики. Проще говоря, если убрать весь этот ваш арт-хаус и оставить только сам посыл, то мы получим стандартный набор: эмигрантом быть тяжело, всегда твой менталитет будет отличаться от той страны куда ты переехал и всегда будут люди, которые будут лезть со своим уставом в чужой монастырь. И понятно, что все эти вещи есть, но мне как человеку не знакомому с реальным укладом беженца, абсолютно не интересно смотреть все эти прописные истины, только в метафоричной форме. Именно поэтому люди и любят всякие интервью в стиле 'пожарный о своей работе, хирург о самых сложных операциях, модель о том почему перестала быть моделью'. Нам всем нравится слышать что-то от первого лица, т.е. от человека, который действительно может поделиться рассказом на собственном опыте, объяснить где правда, где неправда и просто показать человеку с другой жизнью, какого это быть им. Лапид же это не делает, он просто играется с этим арт-хаусом и снимает каждую сцену только, чтобы она была как можно более специфична. Ощущение, что он боится снимать обычную жизнь обычных людей, как будто после этого его назовут бездарностью и заберут удостоверение деятеля высоких искусств.

В итоге больше двух часов ты наслаждаешься абсолютно идиотскими диалогами, сценками и предельно скучными рассказами, только чтобы показать, что это действительно авторский фильм. Опять же, я ничего не имею против сюрреализма, абстрактности и метафоричности, но никогда это сделано только ради того, чтобы это просто было. 'Синонимы' это пародия иностранца на авторское кино Франции, это пародия на современное искусство и главное это пародия на глубокое художественное произведение. Конечно, у него найдутся почитатели и ценители, т. к. тема беженцев одна из главных в Европе, ну и также благодаря любви большинства людей искать смысл в том где его нет. Но стоит просто проанализировать все, что ты увидел и как уже писал в начале, вряд ли хоть что-то в твоем мировоззрение изменится, чтобы размышления поглатили тебя надолго. Зато останется очень горькое послевкусие куда же катится французское кино

2 из 10

Выражение из заголовка относится ко всему, что вы увидите в фильме Надава Лапида.

Режиссер на Берлинале преподнес историю израильтянина Йоава, сбежавшего из Израиля и страстно желающего стать французом. Европейское жюри не раз одаривала призами работы об иммигрантах. Это и документальный «Море в огне» (2016), и мотивирующий «Добро пожаловать»(2009), и трагичный «Дипан»(2015). Ожидаемо, что «Синонимы» Лапида получили главный приз в 2019-м.

Причина не только в остросоциальной теме наплыва беженцев в Старый свет, а в способе, который режиссер выбрал для демонстрации происходящего в Европе. Это язык метафор и аллюзий — зрителю предлагается самому провести параллели с нашими реалиями.

Начиная с образа умирающего Марата в ванной до протащенного волоком поверженного Гектора, автор показывает разные судьбы людей, пребывающих в поисках нового дома. Вот и герой Тома Мерсье — голый и замерший — оказывается в пустой квартире. Его согревают, одевают, выдают все необходимое (даже мобильный) добрые соседи — Эмиль и Каролина. Они — гротескные образы французов. Один живет в достатке, но считает свою жизнь скучной, вторая — пройдя через распутство, находит себя в музыке. Эмиль увлечен историями израильтянина, Каролина скептически настроена. Отношения с новым другом следуют дорогой метафоричности — пусти в дом, подари жену.

Сюжетный путь героя поделен на вехи монологами слов. Подбирая синонимы, Йоав проходит по истории через ненависть, смятение, жестокость, потребительство и опустошение. Каждый из этих эпизодов вызовет свои эмоции. Кому-то будет противно от самонасилование героя, кто-то вздохнет от его встречи с отцом, а кто-то обозлится на поведение Йоава в чужой стране.

Надав Лапид не боится разных эмоций зрителя, как не стесняется Мерсье разгуливать в фильме абсолютно голым. Это вызов. Вызов европейскому обществу словами тайваньской девушки, которая поет гимн Франции «… враг бежит кровавую стезею». Вызов иммигрантам заявлением: «У великодушия есть свои границы».

Вас ждет еще много синонимов, смыслов, которые скрываются за дрожащей порой камерой и молчаливыми сценами.

7 из 10

Вот мы и дождались выхода на российские экраны фильма-победителя последнего (2019) Берлинского кинофестиваля от израильского режиссёра Надава Лапида. «Воспитательницу» я не смотрел, однако, точно могу сказать, что «Синонимы» получились куда сильнее довольно удачного «Полицейского». Но обо всём по порядку.

Йоав сбегает из Израиля во Францию в поисках новой жизни. Он не хочет быть израильтянином, он хочет стать французом. Настолько, что даже отказывается говорить на иврите. Идея обречена на провал, от корней не избавиться. Но о чём же фильм?

О том, что Йоав оказывается чужим и в Израиле, и во Франции. Он может сколько угодно учить синонимы французского языка, ходить в «истинно парижском» пальто ярко-горчичного цвета, всё станет лишь хуже: именно эта манера речи и характерный наряд выдаст в нём приезжего. Недаром рано или поздно Йоав очередной раз окажется голым (в самом прямом смысле слова). Весь фильм мы будет наблюдать мучительную натурализацию героя, попутно разглядывая какой-то нездоровый космополитизм Европы. А заодно и другие пороки общества, к которому Йоав так стремился — навязывание ценностей, которые по факту не соблюдают те, кто их навязывает, скотское отношение к людям (особенно проявляется во время работы героя в посольстве), стремление к выгоде, а космополитизм превращается в «ори на иврите!». Ряд можно продолжать долго.

Не менее интересна линия отношений Йоава и его друзей — Эмиля и Каролины, а также Йоава и его соотечественников. Каждый находит в герое что-то своё. Каролина — любовника, такого необычного и чертовски красивого. Эмиль — кладезь историй из прошлого героя. Но, легко заметить, причиной дружбы является именно то, Йоав — не француз. Стоит заметить, что Лапид осуждает и героев-соотечественников. Ведь вся их любовь к Израилю выражается лишь в кулаках и нападках на слабых. Почему в нашем космополитическом мире подобных людей всё больше? Что значит слово «национальность» в современном мире?

Фильм можно охарактеризовать как «неровный». Во всех смыслах. Например, камера то статична, то «трясётся» перемещаясь по следам Йоава, то показывает окружение «глазами Йоава». Так или иначе, Париж в картине узнаваем. И неприветлив. Как и Тель-Авив. Фильм вызывает очень разные эмоции. Он то раздражает, то умиляет, то смешит, то расстраивает, то злит, этим «Синонимы» и притягательны. И тошно нам станет тогда, когда тошно станет Йоаву.

Актёры. Том Мерсье играет блестяще. Крайне трудно поверить, что это дебютант, и этим всё сказано. Кантен Дольмер хорошо смотрится в роли писателя-буржуа, а Луиз Шевильот вполне органично смотрится с ним в паре, являющейся метафорой «той самой французской молодой семьи».

«Синонимы» полностью заслужили свои награды. Отличное авторское кино, хоть в рамочку ставь. Легко смотреть даже зрителю, незнакомому с культурой Израиля (что нехарактерно для израильского кинематографа).

10 из 10

P. S. Когда Надав Лапид представлял свой сборник короткометражек в Москве, он сообщил, что короткометражка «Подружка Эмиля» задумывалась как первоначальный вариант «Синонимов». Уж не знаю, как там на самом деле планировалось, но «Подружка Эмиля» теперь выглядит как логическое продолжение «Синонимов».

Для нашего времени миграция в другие страны стала уже привычным явлением. Но здесь остается справедливым вопрос, а что именно побуждает людей покинуть родину, чтобы навсегда связать свою жизнь с чуждым миром? Конечно, если на твоей родной земле творится хаос и беззаконие, то мотивы ясны. Но что если родина готова дать им больше, чем другая страна, почему они рвутся порвать с ней все связи? Обо всем этом говорится в психологической драме «Синонимы».

Синопсис Израильтянин Йоав переезжает во Францию с твердым намерением забыть родину, родной язык и все, что связывало его с прошлым, в надежде обрести в другой стране новый дом и стать своим среди местных. Однако, несмотря на упорные старания Йоава, «новый дом» не готов просто так принять его в свои объятия.

Игра актёров В первую очередь, хотелось бы отметить смелое исполнение Тома Мерсье, для которого данная роль стала дебютом в большом кино. Его герой получился необычным персонажем, словно отрешенным от мира и живущим в своих фантазиях, периодически возвращающийся в реальный мир полный бури эмоций, которые он со всей накопившейся обидой выплескивает на окружающих. Также в определенной степени понравилась игра Кантена Дольмера в роли Эмиля, пожалуй, единственного друга Йоава, среди жестокосердного окружения Парижа, начинающего писателя и интеллектуала, ищущего скрытый смысл в окружающих вещах.

Режиссура Определенно Надав Лапид станет настоящим путеводителем по израильскому кино, поскольку он уже успел завоевать поклонников, сняв в свое время «Воспитательницу», весьма успешный ремейк которой мы не так давно могли увидеть в кинотеатрах. Конкретно в «Синонимах» он обратился к непростой теме связи человека со своей родиной, культурой, историей и языком. Казалось бы, Израиль — одна из самых развитых стран мира. Однако этот факт не остановил главного героя от попытки не просто переехать в другую страну, но разорвать все контакты с прошлым вплоть до языка. Герой упорно пытается стать своим, почувствовать дух города, стать настоящим французом. Но все более погружаясь в новую жизнь, Йоав понимает, что и во Франции есть свои проблемы. Не желая возвращаться обратно, но и не будучи готовым жить с неприятием со стороны, Йоав пытается бороться с «системой», открыть глаза французов на их проблемы, которые они привыкли не замечать, ставя себя в нелепые ситуации.

Сценарий По сюжету главный герой приезжает в зимний Париж. Заселившись в чью-то заброшенную квартиру, в первую же ночь кто-то крадет все его вещи вплоть до трусов, оставляя герой без документов и средств, голым и абсолютно одним посреди незнакомого города. Едва живого его находит молодая пара Эмиль и Каролина, которые одевают его с ног до головы в дорогую одежду, вручают айфон, пачку евро и пакет с модными шмотками. Заручившись поддержкой своих первых и единственных друзей, герой перебирается в крошечную квартиру с дыркой в стене и начинается изживать в себе израильтянина. Он отказывается от общения на иврите, при разговорах об Израиле называет его самой затхлой страной мира, пытается почувствовать нутро города, день ото дня передвигаясь по его улицам пешком, но при этом не обращая внимание на его великолепие. Однако спустя несколько месяцев жизни вместо ожидаемого результата стать французом герой осознает, что Франция — не такая идеальная страна. И дело именно в самих людях, в том, что они позабыли свою историю, свою культуру, свои ценности. Не будучи французом, но пытаясь им стать, Йоав отчаянно пытается «помочь» французам вспомнить то, кем они являются, но не находит должного отклика, ставя себя в нелепые ситуации.

Итог «Синонимы» получился очень интересным фильмом, полным абстрактным глубоким смыслом на тему связи с родиной. В определенной степени этот фильм — это признание режиссера в любви к родной стране и ее прошлому и явное отторжение ее настоящего. Фильм, действительно, заставляет задуматься о многих вещах. Поэтому смело рекомендую к просмотру.

9 из 10

«Если бы я узнал, что никогда не создам ничего фундаментального, то я бы убил себя»…

«Синонимы» — новая сенсация российского проката. Я успела посмотреть этот фильм дважды до официальной премьеры и хочу поделиться своими наблюдениями об этой феноменальной картине и о тех, кто ее посмотрел.

О режиссере:

Для Надава Лапида фильм очень во многом биографичен: он, как и главный герой, служил в армии (и даже, к стыду своему, получал от этого удовольствие), уезжал в Париж и пытался стать настоящим французом.

«Сегодня на все это я смотрю под другим углом. В начале фильма Франция для главного героя — это легенда. Из худшей страны мира он бежит в лучшую. Для меня Франция была местом, где предпочитают разговор, дискуссию, анализ. Люди там ценят чувства, тонкость человеческой натуры. Им нравится задавать вопросы, находить на них ответы. Это то, чего вообще нет в Израиле».

О наготе:

Давайте сейчас поговорим откровенно. Вас пугает/смущает обнаженка на экране? Почему? Что вы в этом видите, кроме обнаженного тела (в данном случае, с объективной точки зрения, еще и очень красивого)?

Давайте подумаем, с каких пор голое тело в кино стало предметом таких жарких споров.

Послушаем размышления самого режиссера:

«В фильме фокус направлен на одного человека, и важно увидеть не только его душу, но и его тело. Наше тело — это все, это мы. Поэтому нагота очень логична. Но в то же время нагота создает у зрителя чувство дискомфорта и одновременно волнует. Этот шок, это впечатление — очень правильная вещь для кино».

Шок и дискомфорт. На мой взгляд, не нагота должна шокировать публику, а модная одежда героя. Присмотритесь, и вы заметите, что это настоящая маска, щит для героя. Пока он в пальто Kenzo — он обычный француз со своими повседневными заботами и делами. Но как только пальто оказывается на полу, перед нами предстает совершенно другой персонаж. Обратите внимание на сцену, где он кричит на Каролин, где он разговаривает с Эмилем, или где он участвует в модной съемке. Без своего пальто и своих считалочек-синонимов Йоав не француз, а его жизнь кажется лишь беспорядочным калейдоскопом событий. Какой она и есть на самом деле — без иллюзий и без обманов.

Пара слов о публике:

Публика в кино всегда делится на тех, кому кино понравилось и нет. Однако после сеансов этого фильма в воздухе практически трещало электричество.

С одной стороны (для поборников морали и сугубо традиционного кинематографа) «Синонимы» получились слишком затянутыми, а сцены с обнаженным Томом Мерсьером вызывали чувство неловкости и отторжения. Завуалированные и полные аллегорий события фильма все больше запутывали, чем давали ответы на бытовые вопросы и приводили в тупик тех, кто искал логику в поведении героя.

С другой стороны, для тех, кто терпеливо растил свое чувство прекрасного на авторском кино, арт-хаусах и старой классике, фильм Надава Лапида «Синонимы» стал своего рода прорывом. Режиссер после долгих поисков и открытий сумел передать насыщенное внутренними событиями и столкновениями осознание себя, переход от отрицания мира к отчаянию и сожалению о нем, от трепетного и робкого восхищения к грубому насилию и фигуральному уничтожению прекрасного.

Если говорить чуть проще: через гениальное соединение визуального, звукового и смыслового ряда режиссеру удалось рассказать безупречно красивую историю о том, как со стороны выглядит попытка бегства от самого себя.

10 из 10

Общее впечатление: Лента странно начинается, как впрочем и обрывочно заканчивается. Не успеваю я привыкнуть к герою, как тут же забываю какой он. Сильный ли у него характер и вообще чего же он хочет от жизни? Не оставляет следа на мне этот мужчина, бормочущий под нос целую плеяду синонимов.

Израильтянин Йоав прилетает в Париж в надежде, что Франция станет его новым домом. За один день герой успевает вселиться в чужую брошенную квартиру, потерять все свои вещи, чуть не умереть от переохлаждения и завести новых друзей. Получается ли у Йоава стереть свою сущность? Выходит ли у него построить другую жизнь вокруг себя, ведь он так не любит свою страну, что готов забыть как говорить на родном языке.

Есть в этом фильму существенные плюсы:

1. Актерская игра — Том Мерсье в роли Йоава играет своими эмоциями, но в основном запутывая зрителя, но опять таки это на руку, ибо герой и сам (на мой взгляд) не уверен чего хочет.

2. Операторская работа — то хаотично, то статично камера перебегает от одного эпизода к другому, меняя углы съемки, наплывом отражая эмоции героев. Цвета парижских улочек обволакивают, а модное пальто элитной марки становится визитной карточкой фильма

3. Чуждая отдаленность — забавно смотреть на то, как Йоав, говоря об Израиле, в своих историях-воспоминаниях будто хочет нас перенести в то время, но его далеких флэшбэков мы не увидим. Перемены — это не всегда хорошо!

4. Тема национализма — актуально как никак.

5. «Ни как все» — индивидуальность — это пожалуй один из главных плюсов, но центральное трио поверхностно мне напоминало «Мечтателей».

Фестивальное кино — это как деликатес, кто-то будет говорить «О, это мой кусочек!», а кто-то скажет «Кушайте без меня!». Порою чувствовалось провисание, но это из-за большого хронометража — 2 ч. Одно сказать можно точно — у режиссера вышел нетипичный фильм про переезд и принятие себя. Так можно ли поменяв все вокруг, изменить свое Я?

6 из 10

Фильм израильского режиссера Надава Лапида, ставший фаворитом еще до подведения итогов 69-го Берлинского кинофестиваля и, как итог, получивший главную награду — «Золотого медведя».

По сюжету молодой израильтянин Йоав переезжает в Париж, чтобы стать настоящим французом, отказавшись от родного языка, Родины и семьи.

Отчасти картина получилась автобиографичной: когда-то автор сам приехал в Париж с непреодолимым желанием быть французом.

Фильм нужно просто увидеть, чтобы ответить на многие вопросы.

Почему «Синонимы»? Если вспомнить «дедовский» метод изучения иностранного языка, то новые слова учились по словарю — открываешь словарь и заучиваешь все слова на определенную букву. Этим же занимается и наш главный герой. Да и дискомфортный Париж в итоге не так уж и отличается от нелюбимого Израиля. Города тоже синонимичны.

Почему в главной роли дебютант в кино Том Мерсье, которого случайно увидели на театральных курсах? И еще непонятно будет ли он сниматься дальше, ведь его устраивает своя работа, в булочной и, кстати, он готовит самые невкусные булочки в городе. А вы посмотрите на его игру! Ярко выраженная харизма молодого Тома Харди. Он потрясающ и абсолютно естественен даже в обнаженных сценах.

И главный вопрос: почему фильм выиграл на кинофестивале и является одним из главных фильмов этого года? Потому что фильм нахальный, выходящий за границы дозволенного. История местами весьма комична, но все же держится социальной тематики, проблематики мигрантов и идентификации человека в обществе и у себя в голове.

Весьма метафорична получилась финальная сцена, когда герой ломится в закрытую дверь. Сцена приводит к неизбежной истине: можно вывезти человека из Израиля, но Израиль из человека — никогда… Сколько бы ты ни стучался в эту дверь.

Да, это кино не для всех. Оно для любителей авторского, фестивального, экспериментального кинематографа. А таких людей, к счастью, у нас немало.

8 из 10

Интересная вещь национальное самосознание. Переехав в иную страну, можно ли полноценно стать её гражданином не в плане паспорта с нужной пометкой, а больше на уровне ментальном? Возможно, кажется, что достичь такого будет не сильно тяжело, но можно ли быть уверенным, что даже тогда точно пропадёт та часть человека, что была с ним давно, исчезнет со всеми особенностями менталитета и, что важнее, историями, которыми была полна прошлая жизнь?

О чём-то подобном и размышляет Надав Лапид в своём новом, где-то биографическом фильме. Его главный герой, израильтянин Йоав, пытается стать французом с рьяным усердием, которому можно и позавидовать. Как важнейший пункт своего становления в новой стране, первым делом Йоав покупает себе словарь — куда ж без него — откуда черпает всё новые и новые слова, поглощая один за другим синонимы, чтобы, например, красочно описывать не любимый им Израиль. Конечно, одна страна, как верно подмечает собеседник, не может быть всем перечисленным, но не для Йоава, отчаянно не желающим считаться израильтянином в Париже. Для этой цели он не глядит по сторонам, как всякие другие туристы, проходя даже мимо замечательного Нотр-Дама, и полностью отказывается от речи на иврите. Да он даже легко готов отдать свои личные истории из прошлого, лишь бы не оставлять связи с собой ранним. Это всё части сложного и большого преображения, которое, по милости Лапида, начинается совершенно с чистого или, вернее, голого листа в пустой квартире. Дальше судьба с помощью милой молодой французской пары — писателя и гобоистки — даёт финансовые возможности Йоаву войти в новую жизнь, чем он и пытается всеми силами воспользоваться.

А те самые корни, тот самый нелюбимый Израиль из жизни, кажется, никуда уходить и не собирались: работа в родном посольстве, а помимо французских друзей товарищи сплошь израильтяне. Да какие: то в кипе звучно и по-хамски запоют гимн в метро, то идут на встречу с неонацистами ночами, словно Гектор, что не боится никаких Ахиллесов. Какая судьба постигла античного героя вспоминать или рассказывать детям не стоит, ведь самого Йоава, как и автора, знающего этот итог, это не сильно волнует в каком-то драматичном плане. Переживает главный герой, по большей части, из-за голода, который легко утолить в местном ночном клубе, где даже простой израильский парень легко станет звездой вечеринки. Ну, и ещё волнуется из-за любви. В этой обновлённой жизни возникает сильная, только, по началу непонятная, любовная неразбериха: сексуальное напряжение между двумя близкими друзьями хоть режь, а потом внезапно оказывается, что милейшая Каролина тоже привлекает к себе пристальное и горячее внимание. Чудесный Париж и вся эта яркая жизнь, кажется, движется по полной в самых разных формах, чего горевать?

Но Йоав, очевидно, так сильно мечтающий стать французом, к своему внезапному сожалению не может избавиться от своей национальной идентичности, как бы сильно не старался стереть существующие границы хоть у самого посольства. Осознание этой связи с родиной к нему придёт при самых, наверно, странных обстоятельствах, но тем оно, пожалуй, ценнее и крепче. Будь то курсы по гражданству, сообщающие что такое хорошо, а что такое плохо, или же эротичные съёмки с палестинской девушкой — осознание, разгоревшееся новыми красками, будет сиять всё сильнее. И гимн на родном иврите будет петься с гордостью, а истории, так легко отданные недавно, необходимо будет вернуть. Ведь, пожалуй, суть человека именно в тех самых историях — личных и только его — которые передать кому-то ещё из-за попыток загладить вину или же в попытках отбросить былое — решение не самое лучшее, ведь нельзя убить часть себя, переродившись в нового человека с абсолютно чистого листа. Без прошлого никуда, хоть оно и, думается, лишь мешает в желании стать кем-то ещё

«Синонимы» — кино не самое выдающееся и захватывающее, но очень интересное. Оно легко может заставить скучать, а в следующий момент рассмешит и наполнит дикой, живой энергией. Неровные и сбивчивые, тем не менее, «Синонимы» оставляют после просмотра странное, но приятное ощущение с желанием обдумать и разобраться в обрисованном образе человека, пытающегося изменить себя. Просто вот ведь повезло кому-то родиться, скажем, французом, а какому-нибудь Йоаву, сколько он не тужься, стать таковым, отринув корни, не удаётся. И вот таким невезунчикам, на самом деле, остаётся в этих условиях принять одно судьбоносное решение: вернуться к себе самому или же продолжать ломиться в закрытые двери в, видимо, тщетной надежде их разрушить.