Рецензии

Прочтя множество хвалебных отзывов о 'Юмористе' с эпитетами 'великолепная драма, правда жизни, по-настоящему стоящее кино, воскрешая сатира позднего совка…', решил эту картину не пропускать и был мягко говоря озадачен.

История разворачивается в 1984 году. Да, у власти Черненко. Да, тоталитарный «совок» на пороге своего распада. Да, звезда советской эстрады Аркадьев мечется в клетке цензуры... и испытывает то, что Эрих Фромм назвал 'экзистенциальным вакуумом'... а обычный обыватель 'с жиру бесится'. 'Бедный' юморист заложник своего успешного пошловатого номера, с которым неутомимо шерстит страну... Он узнаем, облизан властью, обеспечен. Молодая любовница, мудрая еврейская жена, апартаменты в центре Москвы. А ему плохо... А почему – это и есть главный вопрос фильма. И вот тут режиссер Идов попадает впросак, но об этом в после.

Лейтмотивом истории звучит произнесенная героем шутка - мол евреев не пускают в космос, потому что не вернуться - они «привыкли жить в безвоздушном пространстве». Вообще тему еврейства вынужденного жить в «безвоздушном» пространстве, в границах пространства нашего государства (не важно, как оно зовется - «совок» или ныне существующая РФ) режиссер-сценарист Идов муссирует постоянно постепенно повышая градус, переход в национальное самолюбование. Только не понятно, почему этот режиссер взял себе фамилию матери – ведь по отцу он Зильберман, неужели стесняется? Но это риторический вопрос, не будем отвлекаться от темы фильма.

Еще один из знаковых моментов, когда грустные и мудрые глаза читающего заученную шутку Аркадьева скользят по смеющимся лицам зрителей… Но снято это так, что хочется сказать «по быдловатым рожам», простите меня за столько грубый эпитет. И сразу становится понятна еще одна составляющая этого «безвоздушного пространства» по мимо цезуры и КГБ… Увы, это мы – ведь ничего не изменилось. И среди этих рож, страдающий Аркадьев вынужден жить.

В сласть настрадавшись вместе с героем «в безвоздушном пространстве» мы все же дойдем до его протеста… Но не буду спойлерить. Просто скажу, что финал будет исполнен настолько по-идовски гротескно, что олицетворение КГБ, в лице непонятно откуда выскочившего в финале генерала, перед смертью обделается. И поверьте, это абсолютно не здорово, не в тему, и кажется мелкой местью автора…

После просмотра не покидает ощущение тотальной усталости «аркадьевых» от жизни с нами, в этом самом «безвоздушном пространстве» которое образуем мы, не давая им свободно дышать. Как же быть нам? Уехать? Но куда?.. А вот аркадьевым есть куда, но не едут. И вот тут самое интересное – знаете почему?

Возможно из-за неопытности (для Идова этот фильм дебют) пытаясь создать фильмом памфлет на совок, да и чего там, смело кивнуть-плюнуть и государственные устои сегодняшнего дня, режиссер затронул любопытную тему. Расскажу личную историю. Было у меня два друга еврея. Оба уехали «на историческую» родину сразу после перестройки. Оба вернулись. Один там работал на стройке каменщиком, другой на столяром на мебельной фабрике. Очень уставали. Сейчас они у нас - «в безвоздушном» пространстве - один успешно торгует недвижимостью, другой известный политолог. Знаете, им тут у нас так хорошо дышится, аж щеки розовеют, но клянут, ох клянут наше «безвоздушное тоталитарное», нашу «быдловатость»… ну тяжело им с нами. Ох, тяжело… Кстати, об Идове. Он же тоже был «там», но вернулся сюда – в «безвоздушное» и судя по всему, ему прекрасно здесь дышится… Вот фильм снял…

Ничего не ожидал от фильма о вымышленном юмористе времен «застоя», когда шел в кино второй день подряд в кинотеатр у дома. Накануне посмотрев «Власть», думал увидеть что-то в том же духе: критика ужасных людей с разрешения властей. Однако, был не просто приятно удивлен, но по-настоящему напуган параллелями с сегодняшним днем. Это кино про нас, про современность, про то, что в России ничего не меняется. История юмориста Бориса Аркадьева — лишь повод для режиссера поразмышлять о том, что действительно «кроме подполковника не будет ничего», как говорится в «Гражданине Поэте».

Навыки политической сатиры и прицельного огня по властным институтам были утеряны вместе с Советским Союзом и сейчас на безрыбье за всех отдувается один Дмитрий Быков, но Михаил Идов, который когда-то был редактором глянцевого журнала, а теперь переквалифицировался в режиссеры, удивляет продуманностью сценарной и постановочной стратегии своей картины (тем более дебютант), воскрешая сатиру времен позднего «совка».

Критики писали, что «Юморист» — картина обаятельная, что надо найти ее волну, но, на мой взгляд, это настоящая бомба, картина о страхе и его мнимом преодолении, о свободе и рабстве в эпоху «застоя», что бы именно ей не считали. «Юмориста» смотреть именно страшно, не говоря уже о кульминации, когда руки холодеют и не знаешь бояться тебе или смеяться. Драматургия ленты обладает мощным суггестивным потенциалом — композиция лишь внешне проста, на самом деле представляет собой нечто с двойным дном, когда первая интерпретация всегда ложна.

Лично мне помогли понять картину постер и финальный рэп Фейса, благодаря которым я уяснил себе, что Аркадьев — не победитель, а побежденный, марионетка органов, так и не обретшая свободу. То, что героя использовали против его воли, становится понятным не сразу, не буду углубляться в рассуждения, чтобы не заспойлерить, скажу лишь одно — власть всегда использует себе во благо любые таланты, идущие против нее, лишь самые отчаянные становятся ее врагами, но как правило, ненадолго.

Отдельных благодарностей заслуживают актеры, особенно Агранович (в одной из сцен все держится на его крупном плане, и он его не запарывает, вот что удивительно, но держит зрителя в напряжении весь эпизод), лишь Полина Ауг, дочь Юлии Ауг, абсолютно деревянная, даже ее обнаженные прелести дела не меняют. Эпизод с космонавтами (назовем его так) — выше всяких похвал, Идов нагнетает саспенс мастерски, не как дебютант, а как опытный режиссер, сцена в бункере (его кульминация) пугает своей оруэлловщиной почище самого «1984».

Главный конфликт «Юмориста» — страх перед произволом авторитаризма и его преодоление разрешается нетипично для нашего кино как поражение при мнимой победе, что говорит о житейской мудрости режиссера и знании людей. Аркадьев проигрывает потому, что недооценил противника, его изворотливость и хитрость, играя в открытую, он подставляет себя, не более. Картина Идова показывает, насколько мощное оружие юмор, когда он применяется исподволь, по-эзоповски, с подтекстом, когда же он используется в открытую, то лишается своей силы.

В «Юмористе» полемически противопоставляется сортирный юмор тогда еще только американских «Камеди клабов» утонченной сатире позднего «совка», Аркадьев ведет свою генеалогию от Аверченко и Тэффи, выступая против площадного юмора подворотен и пивнушек, но в кульминации он во имя эффекта использует именно мерзкий юмор помойного разлива, достигает цели, но проигрывает как артист. Идов не щадит героя, выступающего на заказ, использующего обкатанные номера в ущерб остро политическим, когда же он решается оборвать нити, делающие его марионеткой публики, то терпит фиаско в плане вкуса и меры.

«Юморист» — картина с мрачным послевкусием, потому что не оставляет веры в людей, шутить из-под палки — прямая дорога к мизантропии, та ловушка, в которую попадает Аркадьев, хоть и пытавшийся отстоять свое достоинство, но так и оставшийся куклой в руках своих хозяев, всего лишь через несколько лет после изображаемых событий, объявивших перестройку фасада государства, не изменив его фундамента.

«Юморист» — это дебютная режиссёрская работа одного из самых противоречивых и зазнавшихся сценаристов современности — Михаила Идова. Из наиболее популярных проектов в его фильмографии красуются «Дуxless 2» Романа Прыгунова и прошлогоднее «Лето» Кирилла Серебренникова. И если с фильмом Прыгунова всё и так всем давно известно, то вот «Лето» — уникально в своей противоречивости. Сценарий Идова откровенно ужасен, все то хорошее, что в нём есть, заслуга Серебренникова, чья режиссура и работа с камерой, актёрами и художниками подарила публике один из лучших, в техническом плане, отечественных неиндустриальных фильмов последних лет. Однако, Идов отправился в свободное плавание, в котором его сценарий потерял шанс на мощную режиссуру. И если быть честными, на работу Идова никто бы и не обратил столь пристальное внимание, если бы не активная закупка рекламы.

Поскольку Михаил Идов не режиссёр, а в первую очередь сценарист, в его дебютной работе отсутствует тот самый известный и присущий каждому постановщику режиссёрский стиль. Справедливости ради стоит отметить, что хоть по качеству написания «Юморист» не далеко ушёл от «Лета», но прогресс Идова, как сценариста, всё же чувствуется. Он более уверенно и с умом подходит к прописыванию ключевых сцен повествования, за которыми, увы, стоят пустые, картонные и штампованные, словно только что выпущенные с конвейера, персонажи с отсутствующими бэкграундами. Идов просто идёт по своему сценарию, идёт прямолинейно, неторопливо и очень аккуратно. В нужный местах вставляет очевидный символизм, а где-то очень трепетно и с осторожностью поднимает основную проблематику картины — цензуру.

В центре сюжета находится самый уважаемый и успешный эстрадный юморист-сатирик Борис Аркадьевич (Алексей Арганович). На дворе 1984 год, советская цензура всё ещё работает, как часы, но уже начинает понемножку давать сбой. А вместе с ней начинает, на морально-духовном уровне, ломаться и сам Борис Аркадьевич. Для советского человека у него есть всё: красавица жена, старший сын-оболтус и младшая дочка, любящая отца сильнее всех на свете, многокомнатный дом, деньги, толпы поклонниц и, что главное, любовь всего народа и власти. Борис — угасающий образец советской идеологии. На его уставшем от жизненных обязательств опухшем лице почти нет эмоций. Он словно давно надоевшая шутка, которая с годами смешнее не становится, но всё ещё остаётся визитной карточкой автора.

Борис Аркадьевич — одна из главных проблем и в то же самое время одно из главных достоинств сценария. Назвать его положительным персонажем никак не получается. Сам персонаж — типичный любимец народа, сияющий ярче всех на сцене, но продолжающий захлебываться в собственной низости вне сцены человек. В кругу друзей он постоянно невыносимо пьяный, в бесконечных гастролях он без конца изменяет любящей его жене, а что самое главное, не противится продавать себя. В этом плане, у Идова очень ловко, хоть и чрезмерно прямолинейно, через диалоги и действия героев, удаётся сравнить артистов с проститутками, которым разрешено открывать рот тогда, когда им это позволяет клиент.

И клиентура у Бориса Аркадьевича самая разнообразная. В его гримерку то и дело вваливаются представители закона, предлагающие ему символическую взятку, его могут забрать среди ночи из собственного дома и увезти в каждый раз для Бориса Аркадьевича неизвестное место, чтобы он просто поговорил с кем-то или в очередной раз рассказал надоевший ему анекдот, но пользующийся популярностью даже спустя несколько сменившихся эпох. А про генеральские баньки, ставшими для Бориса роднее собственного дома, говорить и не приходиться, ведь в одной из таких бань и разворачивается одна из ключевых сцен фильма.

Цензура — очень кропотливая и щекотливая тема, с которой, увы, Идов не справился. Вспоминая прошлогоднего «Довлатова» Алексея Германа мл., представляющий из себя не просто биографическую драму, а именно высказывание на тему того, как цензура убивает великих, становится видна колоссальная разница между качеством исполнения двух разных картин. У «Юмориста» драма высосана из пальца. Да, в фильме показано, что фирменная шутка Бориса Аркадьевича про обезьянку — это сатира над Лениным, но из-за цензуры упоминание Владимира Ильича было вырезано, от чего шутка утратила свой шарм, но всё ещё осталась способной вызвать смех у народа. Вот только в отличие от Сергея Довлатова, Борис Аркадьевич в своём фильме не страдает от цензуры. Пока Довлатов из-за цензуры не мог найти работу, не мог прокормить себя и семью, не мог сделать что-то значимое и не имел возможности реализовываться, у Бориса Аркадьевича уже есть всё, что нужно.

Герой Алексея Аргановича скорее страдает от того, что у него всё есть. Идов, конечно же, пытался показать, как его герой наслаждается, рассказывая свою шутку про обезьянку без цензуры единожды за всё повествование, но вот только это не работает, поскольку Борис Аркадьевич не тянет на борца с системой, обиженного и используемого. Он артист, и он делает свою работу, его ни о чем противоречивом или же омерзительном никто никогда не просил. Единственное, что притягивает к центральному персонажу, так это актёр, воплотивший образ Бориса Аркадьевича в жизнь. Для Алексея Аргановича «Юморист» — дебютная центральная роль, с которой, он справился на все сто процентов. Даже при условии того, что в сценарии у его героя отсутствуют положительные черты, человечность в нём всё же чувствуется именно благодаря Алексею Аргановичу. Он может говорить то, что его просят, но его глаза, наполненные отчаянием, не обманут, и только они заставляют поверить в страдания персонажа, а вовсе не сценарий.

«Юморист» — фильм, разрывающийся от собственной неопределённости. Он старается поднимать слишком много тем, из-за которых он начинает рассыпаться на части. У картины Михаила Идова отлично удаётся высмеивать приближённых к власти артистов, чей авторитет настолько велик, что каждое сказанное ими слово воспринимается окружающими, как шутка. Однако, ближе к третьему акту Идов внезапно решает изучить силу юмора и показать, что это не деятели искусства служат власти, а напротив, власть служит, в данном случае, артистам. «Юморист» скачет между проблемами и темами так часто, что в финале остаётся ощущение недосказанности, ведь сценарий не закрывает ни одну сюжетную арку, кроме основной. Получается, что через «Юмориста» необходимо пробираться, словно через джунгли. И лишь добравшись до основы придёт понимание, что у «Юмориста», оказывается, есть гениальная в собственной простоте метаирония, но реализованная, к сожалению, далеко не самым талантливым режиссёром, задохнувшимся в собственных амбициях.

6 из 10

Наконец-то, что-то стоящее российское — глубокая, ироничная, правдивая, великолепно снятая драма.

В целом история проста и рассказывает об обласканном зрителями и чиновниками юмористе Борисе Аркадьеве, которому, однако, мало славы. Ему нужно чего-то большего, чего-то, что, возможно, сегодня толкает звезд Голливуда и успешных певцов к алкоголизму, наркомании, самоубийству. В случае с Аркадьевым это, на мой взгляд, не только стремление высказаться, нести с экрана жесткую правду. Нет, присмотритесь. Его сатира — это желание сделать слушателям больно. Только в отличие от сегодняшних стендап-комиков, получающих от унижения людей какое-то садистское удовольствие, жесткой юмор Аркадьева — отражение его внутренней боли, одиночества, невозможности найти друга, цинизма окружающего мира, лицемерия властей, неудовлетворенности.

Выпуклая личность Аркадьева, роскошно воплощенная Алексеем Аграновичем, глубока и притягательна. Такого человека и хочется и страшно иметь в своем окружении. Пока он шутит не над вами, вы поражаетесь его остроумию и наблюдательности, когда над вами — жестокости этого негодяя. А получает ли последний удовольствие от вашего унижения? Нет, конечно. Это как яд, который, когда уже невозможно сдерживать, выплескивается наружу, но легче от этого не становится. Поскольку проблема не в переизбытке яда, а в его носителе. Он несчастен. И причина этого, на мой взгляд, совсем не в том, что со сцены невозможно говорить то, что хочется. Дай Аркадьеву волю рубить правду-матку, он после того как эйфория прошла бы, вновь погрузился бы в пучину депрессии, т. к., повторюсь, проблема гораздо глубже. Аркадьева интересуют вопросы, ответов на которые нет: «Существует ли Бог?», «Любят ли меня искренне?», «В чем смысл всего?». Здесь «горе от ума». В лучшем смысле этой фразы.

Все персонажи картины замечательны. И супруга Аркадьева — мудрая, терпеливая женщина, готовая многое простить супругу. И артист Максим Шепелин, держащий нос по ветру и знающий, как всегда быть на плаву. И директор Бориса Александр Павлович (аллюзии к «Высоцкий. Спасибо, что живой» показались забавными). И Семен Гринберг — неудачливый коллега Аркадьева, бледно мерцающий на его фоне.

Отдельно скажу о создании Идовым атмосферы картины. Не знаю, каким образом режиссеру удалось так органично погрузить нас в советское прошлое. Видимо, в этом и заключается мастерство. В «Юмористе» режиссеру удалось то, что и Балабанову в неприемлемом для меня «Грузе 200» — мягко, органично «отправить» меня в детство. Спасибо за это. Ведь те поделки под «старину», которыми забросали нас сериальные режиссеры, не выдерживают никакой критики.

Я не хочу останавливаться на теме КГБ, ее вседозволенности и всесильности. Об этом видено-перевидено. Все это не новость, тем более, Аркадьева нельзя назвать борцом с системой. То, что он, в конце концов, себе позволил, это как полет без парашюта: я знаю, чем все кончится, но несмотря ни на что хочу пережить этот великолепный миг полета, свободы, счастья.

Картина, на мой взгляд, вовсе не о цензуре, «затягивании гаек» и тому подобных вещах. Она о личности. Интересной, глубокой, страдающей. Как мало этого в отечественном кино! И спасибо Михаилу Идову за то, что решился на такую ленту.

Юмор — удивительно острое оружие для тонкой критики власти. Надрез едва виден, но нанесён очень точно.

Может поэтому с творчества деятелей искусства КГБ не спускал глаз. Главному герою приходится быть марионеткой в чужих руках. У него нет выбора. Куда скажут — туда едешь. Потакаешь прихотям бюрократов, выставляя себя шутом. И говоришь только то, что дозволено. Другими словами, одно и то же. Вот такую обратную сторону славы и таланта, о которой обывателям знать не дано, показывает нам фильм.

На самом деле, проблематика картины ещё куда шире. Здесь и непонимание между родителями и детьми, взаимоотношения между супругами. И стигматизация западных ценностей, и информирование местных СМИ. Всё же эти темы проходят как бы вскользь, не отвлекая нас от центральной фигуры юмориста.

По уровню откровенности со зрителем — превосходно. Создается ощущение, что заглянул за кулисы и полностью окунулся в атмосферу 80-х со старым скрипучим паркетом в квартирах, с рассеивающимся дымом тлеющих сигарет и бунтующими подростками с гитарой.

Магнетизирующая игра актерского состава сочится через экраны. Хочется отметить многих. К Алексею Аграновичу (Борис Аркадьев) проникаешься симпатией с первых минут, а как только он грустно поджимает губу, сразу начинаешь перенимать его эмоциональное отчаяние. Алиса Хазанова (его жена) легко и ненавязчиво, с очень точной мимикой, передала всю горечь её женского положения и сильный стержень внутри. Анатолий Котенёв (генерал) просто поразил своим грозным взглядом в перемежку с глупым тщеславием, выразив в своем образе всю суть верховной власти страны.

Несколько сцен в театрализованной манере очень запоминаются своей яркостью, диалогами и идеей. Это то, что можно отнести к отдельному жанру «Отрывки из фильмов».

В «Юмористе» я просто не смогла найти недостатки. Если вам хочется насладиться эпохой 80-х, улыбнуться бессильной иронии артиста и понять, что самое важное, что мы должны ценить и оберегать — это любовь, семейный уют, тепло и понимание — то обязательно посмотрите на дебютное творение Михаила Идова.

7,5 из 10

Шутить о чём угодно позволено не всякому. А уж шутить так, чтоб нравилось всем, не дано, пожалуй, никому. Чувство юмора ведь вещь самая специфичная — что смешно одному офицеру в бане, другому смешно не будет. Особенно тяжело это делать со сцены и куда тяжелее в рамках тотальной цензуры, что не допускает никакой крамолы. В таких условиях часто, пожалуй, будешь чувствовать себя словно в космосе: вокруг вакуум и воздуха, чистого и свободного, не хватает абсолютно. В Советский период подобную ситуацию представить легко: монолог за монологом, не допускающий никакой чёрной жести, бушующей в американских камеди клабах, никакой тебе комедии оскорблений и уж точно никакой тебе полной творческой свободы.

Вместе с Хазановым и Жванецким существует в той реальной эпохе, усилиями Михаила Идова, и выдуманный Борис Аркадьев. Известнейший и любимый всеми, а особенно советскими службами, юморист. Тот самый с «Бархатным сезоном. Вроде и имеется у Аркадьева всё: любимая жена с детьми, просторная квартира, средства, да и почёт в стране среди люда в наличии. Но в душе у юмориста не всё так радужно. Пока Колокольников в забавном парике с гордостью говорит о том, что уважает Аркадьева за его натуральность на сцене, мол, пока он сам играет кого-то другого, Борис не стесняется быть собой пред всей большой советской публикой, сам Аркадьев задается вопросом действительно ли это он на сцене. Быть может, когда-то это был действительно он. Быть может в тот момент, когда написал свой знаменитый монолог про обезьянку был ещё собой. Быть может когда книгу писал, что провалилась в будущем, тоже был собой. Но время идёт, книгу помнит какая-то одна женщина с дочкой, сетующая на смерть будущего писательского гения, а надоевший монолог, популярный и любимый, всё тот же. И не нужно миру новых открытий Аркадьева, не нужно им нового и удивительного, срывающего и обличающего покровы, не нужны им еврейские космонавты, им хватит и воображаемого советского макака Артура Иваныча. А самому Аркадьеву, пытающемуся себя вернуть к жизни красивой молодой студенткой или же алкоголем, хочется большего — хочется космоса. Осточертела монотонность, осточертело всё — сын больше не ценит отца, дочь, которая так мечтает проводить больше времени с папой, всё никак не может увидеться из-за вечных разъездов последнего, а какой-то юный майор приказным тоном просит оказать услугу по-дружески, которой и не отказать. И даже, кажется, если удастся юмористу Аркадьеву с Богом встретиться, так даже тот, похоже, попросит рассказать его про макака Артура. Как иначе?

История у Идова, несмотря на преподнесение, не о борьбе человека против цензуры. Она о большом желании стать свободнее, в первую очередь, в душе, а уже во вторую — на сцене при запретах. Раньше герой замечательного и естественного Алексея Аграновича писал для других в КВН, сейчас же уже выступает со своим творчеством под своим грустным лицом. Теперь, говорят, полёт у Аркадьева нормальный, но хочется самому Аркадьеву полёта явно более впечатляющего. Более свободного и значимого для души. Начинается этот полет с простых вещей, где можно и нельзя: в закрытой комнате юморист решится всё-таки сделать Артура Ильичом, а в бане после презрительно звучащего «пошути, юморист» можно будет и убрать все границы, не задумываясь о последствиях. Решится юморист выпустить накопившееся и подняться в полёте повыше. Наверно, ситуация эта понятна будет даже тем, кто от сцены далёк. Хочется быть собой и быть кем-то в бескрайних просторах космоса. Хочется, но получится ли? Возможно, пускай и не ему самому, а кому-то позже благодаря ему. Пока что остаётся Аркадьеву смотреть на отрывающегося фиолетового Мёрфи вне рамок и закона и готовиться к тому, что в любой момент в дверь постучат люди в пиджаках и увезут куда-то далеко посреди ночи, не сообщая никаких подробностей. И не поможет ни жена-адвокат, ни друг-менеджер. Простые люди против большого государства — тут уж хоть обшутись, но выпить в частном самолёте, если ты не из спецслужб, не дадут.

Грустный «Юморист» со своей меланхоличной рефлексией никак не является комедией, несмотря на очевидное название и вечно шутящего героя. Не совсем ровный и плавный, но по-своему обаятельный. Почти как «Довлатов» атмосферно существующий в духе своего времени, по-человечески честный и понятный. Эта история больше отдаёт духом трагизма — трагедии души и времени. Аркадьеву, чтобы жить хорошо, приходится существовать среди больших чинов, которым, в общем-то, и дела нет до шуток, барыни и мужья их сплетен желают. В этом мире, устанавливающем цензуру, спокойно будут готовы переступить через труп, чтобы занять удачное место. И как в таком мире быть чувству юмора? Не удивляется всему происходящему ни зритель, ни герой. Юмор, что должен обличать пороки, помогать бороться с ними путём высмеивания, существует в том мире лишь в рамках, раскрываться которые начинают только ценой разных судеб, решивших вырваться в космос. На примере Аркадьева легко видно, как смеются люди до тех пор, пока не заденет за живое и неприятное. Похохотать над очередным недолгим главой страны — да с удовольствием, только до Ильича не доходите, тут уже отношение святое. А уж комедии оскорблений в русской бане явно не место. В тех условиях существовать юмористу, что не чтит вышестоящих, долго позволено не будет, пускай и шутит, чертяга, смешно до слёз. Но один такой акт — одно маленькое выступление — даст задел на будущее развитие юмора вне рамок, свободного от устоев, позволив, наверно, изменить существующее положение дел.

А быть может, на самом деле, ничего и не изменится. «Юморист» не даст никаких прямых ответов. Даже спустя много лет монолог про обезьянку будет также ценен, а цензура будет также, пускай и не так явно, существовать и ограничивать. «Юморист» тут, несмотря на своё советское обрамление, отдаёт самой что ни на есть современностью. Затягивание гаек профессия такая же важная как и юморист, и вторые существовать без тех, кто занимается первым, может и хотели бы, да никак не выходит. Дебют у Идова вышел явно интересный. Если не столько в разговоре о цензуре — Аркадьев не сильно выступает борцом против оной, сколько в рассуждении о свободе в целом, где юмор выступает лишь одним из средств её реализации. Он же, действительно, как космос — такой же бескрайний, но, в отличие от него, воздуха может дать побольше. Дать возможность дышать полной грудью. Важно же уметь посмеяться в нужный момент. Но, пожалуй, ещё важнее чувствовать себя свободным если не на сцене, то уж точно в душе. Без этого никак.

Спорим, первое, что вы сделаете, посмотрев фильм «Юморист» режиссера Михаила Идова — метнетесь выяснять в интернете, были ли в СССР такие космонавты — Малкин и Луговой. И вернулись ли они на Землю из полета. Но фильм — не про космос. Вернее, про другой космос.

Сейчас стало модно разоблачать советское время. Многие уважаемые люди рубят наотмашь: не было ничего хорошего. Так считали писатели-иммигранты Владимир Войнович и Марк Поповский. С ними, по большей части, согласны моя 80-летняя преподаватель и 55-летний приятель из фейсбука. Но так ли уж тотально ужасна была жизнь в стране советов? Ведь не бывает же так, чтобы всё — плохо. С картиной моего счастливого советского детства это не монтируется. С первых кадров и шуток «Юмориста» сразу поняла: вот и очередной повод поискать ответ на обозначенный вопрос.

«Эта история сидела во мне всю жизнь!» — сказал 42-летний режиссер фильма Михаил Идов, для которого «Юморист» стал дебютом. Ранее Идов был замечен в титрах фильмов «Лето», «Дyхless», сериалов «Оптимисты» и «Лондонград» в качестве сценариста и продюсера.

Время действия фильма — 1984 год. Внешне успешный (слава, обожание публики, хорошая семья, достаток) советский эстрадный юморист Борис Аркадьев находится в остром диссонансе с собой и окружающем миром. Цена пребывания на вершине — тотальная цензура всего. Сценических монологов, поступков, воли, свободы передвижения, даже степени опьянения. Кривя рот и сдерживая тошноту, юмористу приходится служить и даже прислуживать Софье Власьевне. Сделав главным героем юмориста, Идов нашел оригинальный ход — показать время через шутки и анекдоты, присущие времени. Прямо таки, тема для какой-нибудь научной диссертации.

Остроумными репликами «Юморист» пересыпан, как рыба солью на заготовках — щедро. Весь фильм Аркадьев читает один-единственный надоевший монолог про фотографа с обезьянкой «Артур Иванович кусается», а в жизни общается с людьми исключительно шутками. После одних смешно, после других — страшно, после третьих — больно. «Почему евреев не берут в космос? — Потому что могут улететь и не вернуться». Или. «Давайте выпьем для храбрости! — Вашей или моей?».

Режиссер взял на главную роль малоизвестного актера Алексея Аграновича. Наконец-то, незатасканное свежее лицо в отечественном кино! В фильмографии Аграновича сплошные «персонаж без имени», «первый заказчик», «санитар», в общем, «кушать подано». Алексей — сын известного оператора Михаила Аграновича («Ищите женщину», «Змеелов»), больше известен как продюсер и постановщик развлекательных шоу и фестивалей, телеведущий. И надо же, отличный оказался киноактер, идеальное попадание в роль грустного клоуна Аркадьева.

Как всегда прекрасно и умно играет актриса Алиса Хазанова. Дочь советского комика Геннадия Хазанова сообщает нужный подтекст роли жены Аркадьева. Смотришь на перипетии жизни главного героя и думаешь: «Так вот какой ценой достигалась экранная легкость Хазанову, Жванецкому, Карцеву, Задорнову в «Добром утре» и «Вокруг смеха».

Возможно, цельным фильм делает тот факт, что Идов сам написал сценарий и сам же снял кино. Все в «Юмористе» крепко прикручено — один эпизод к другому, все гайки затянуты, повороты сюжета оправданы и уместны.

Самый сильный момент фильма — диалог Аркадьева с космонавтом Луговым, находящимся в космосе. Два «пиджака» будят кумира публики среди ночи, берут тепленьким и везут в Казахстан (на Байконур?), чтобы выполнить желание советских покорителей галактик, находящихся в этот момент в невесомости. Кто-то заказал живой симфонический оркестр и в ЦУП доставляют музыкантов во фраках с контрабасами и скрипками. А космонавт Луговой захотел пообщаться с народным любимцем-комиком.

Это яркая метафора: два человека в безвоздушном пространстве, каждый — в своем. Аркадьев понимает, что космонавт — тот же смертник, которого Родина послала умирать и больше ничего не может сделать, кроме как выполнить последнюю просьбу. Да и сам Аркадьев — такой же закланник, которому позволено шутить и жить «отсюда досюда». Между комиком и космонавтом устанавливается предельная доверительность, в переговорной рубке они оба свободны как никогда не были и не будут. Поэтому Аркадьев решается рассказать шутку без цензуры, чтобы хоть на миг отвлекся и рассмеялся парень по фамилии Луговой. Поэтому они говорят о Боге, о любви. Здесь Алексей Агранович играет глазами, на крупных планах, играет пронзительно хорошо.

Разговор Аркадьева и невидимого космонавта позже усилит кульминацию сюжета, придаст ей дополнительный объем. На миг почувствовав себя свободным, юморист больше не сможет и не захочет забыть это правильное чувство и устроит сеанс невиданной смелости в генеральской бане.

Режиссеру удалось передать ощущение тотальной несвободы советского времени, того самого безвоздушного пространства. Смотришь на экран и буквально страдаешь от удушья, от нехватки кислорода. И очень близкого нам, сегодняшним, чувства страха, паники. По-прежнему одни бояться сказать и сделать не то, не угодить, другие бояться потерять «нажитое непосильным трудом».

«Юморист» наносит сокрушительный удар монстрам советской номенклатуре, и — шире. Режиссер как будто высвечивает ярким софитом темный подвал, кишащий гадами. Омерзительный экземпляр — пресмыкающийся перед начальством майор Саша Никонов (великолепная работа актера Артема Волобуева). «Ну-ка, ты, давай шути?» — говорит Аркадьеву зевсоподобный генерал (актер Сергей Котенев), заскучавший в парилке. Обращается как к шуту придворному, рабу. «Вы уверены? Прямо здесь?» — пытается «удержать лицо» Аркадьев. Но он слишком долго сдерживался.

Это кино о самых главных банальных вещах. О том, как низок и высок бывает человек. О том, что бессмысленное геройство одного не пропадет бесследно…. Я вышла из кинотеатра оглушенная: вот на каких костях было построено мое счастливое советское детство.

Предвкушение просмотра было достаточно приятное и будоражащее - заманчивый трейлер, интервью режиссера во Вдуде, интересная тема. Однако, как говорил классик: 'Ваши ожидания - это ваши проблемы'. Поэтому разочарования нет. Просто прожиты пустые 2 часа жизни, ничего страшного, бывает.

По реакции полупустого зала тоже было понятно, что не зашло. Причины у каждого свои.

Кто-то поймёт замысел по другому, но на мой субъективный взгляд автор этого фильма ещё до начала съемок не разобрался в чем всё-таки проблема и мотивы главного героя. Из-за этого интриги в фильме практически нет, т. к. нет понимания почему зритель должен переживать за главного героя.

В описании фильма указывается, что 'у эстрадного юмориста Бориса Аркадьева в жизни все хорошо: счастливая семья...'. При этом в одной из первых сцен фильма, юморист уводит с вечеринки девушку друга к себе в номер где они занимаются любовью. После занятий любовью его резко тошнит. Странное поведение для счастливого мужа.

Остальные мучения героя Аграновича также вызывают непонимание.

Если ему не дает покоя внутренняя и внешняя несвобода, кто мешает делать так, как велит сердце? Почему мелочный майор КГБ может стать основной преградой для свободы действий, учитывая то, что у героя настолько полная жизненная апатия, что терять совершенно нечего. К тому же со его популярностью и влиянием для него открыты двери даже генеральских кабинетов.

К сожалению, осмысленные попытки донести до зрителя мотивы и цели героя до самого конца так и не были предприняты. Пустой фильм завершился таким же пустым финалом.

Некоторые говорят, что этот фильм о насущных проблемах страны. Опять же трудно согласиться. Современные СтендАп комики ведут себя совершенно по-другому.

Отсутствие мало-мальски достойного саундтрека лишило зрителей последнего шанса оставить хоть какое-то послевкусие. Фильм тихий и унылый, как школьный коридор после окончания уроков.

Диалоги поверхностные, хорошего юмора почти нет. Из положительных моментов лишь игра актеров.

Если вы смотрели трейлер, то считайте, что всё самое интересное из данной картины вы видели. Если же хотите не только зрелища, но ещё и смысл, то вам также не сюда.

3 из 10

Если режиссер-ирландец будет снимать кино о Японии, то ему нужно будет предварительно погрузиться в тему. Изучить материал. Он и прежде наверняка догадывался, что в Токио мужчины не празднуют день Святого Патрика, а вместо Guinness пьют Yebisu. Но ведь нужно глубоко, подробно знать страну, в которой происходит действие картины! Признаться, я не был ни в Дублине, ни в Токио. Наши познания о незнакомых странах ограничиваются небольшим набором общеизвестных шаблонов. Австралия — это кенгуру, а СССР — водка, матрешка, балалайка и КГБ. Идов говорит по-русски, но об СССР 1980 годов знает довольно поверхностно. По причине возраста. И потому, что почти не жил в России. В этом и есть главный, на мой взгляд, недостаток фильма. Еще нюанс — тот же ирландец снял бы кино об СССР спокойно. А Идов снимает неравнодушно. Он не любит Советский Союз, это чувствуется. А еще ему помогают снимать чехи и латыши, у них свою счеты с совком. Недаром в Праге есть Музей коммунизма, там висят плакаты — матрешка с зубастым оскалом, олимпийский Мишка с автоматом Калашникова. Нелюбовь к Союзу, в общем-то, справедливая. Но, как говорила учительница Сыроежкина, «настоящий художник должен быть правдив». Впрочем, это его дело. Есть у человека желание, силы, мысли, возможности — он снимает кино. Наше дело — смотреть или не смотреть. Мне в середине фильма стало скучно. Сюжет прост и понятен, отрицательные персонажи упрощенно-карикатурные. Если дали герою денег, то они обязательно должны торчать из кармана пиджака толстыми пачками, практически вываливаться. Если он женат, то обязательно должен изменить супруге в командировке. Если сын-подросток, то непременно оболтус. Если сотрудник КГБ, то обязательно яркий моральный урод. Или тупой истукан. К сценарию много претензий. Хотя, возможно, зрители в кинотеатрах Европы ничего плохого в сюжете не заметят. Всё так, как и было в Советском Союзе, — скажут они. Есть фильмы, в которых натужно показывают прекрасный Советский Союз, возбуждая патриотическую эрекцию, типа Движения вверх. А здесь парень захотел снять антидвижение вверх. Другими словами, движение вниз. Об ужасном Союзе. О таком противном союзе, фу в таком жить умному еврею. Или пить водку, или горсть таблеток съесть. Или потерпеть положение шута «эй, шути давай» и жить-поживать до наших дней, благополучно и сыто. Вот такие движения-колебания. Крайности. Хорошо бы в золотую середину попасть. И тогда режиссеру не стыдно, и зрителю не жалко полутора часов.

Понравились: игра актеров (Агранович, Колокольников, Хазанова — спасибо, браво). Музыка в тему, финальный трек прекрасен (Gold on my wrist, я юморист. Пошутил не так — и ты попал в blacklist).

Почему фильм с названием «Юморист» катастрофически несмешной? Отдельные хорошие шутки проскакивают, но они смотрятся скорее инородно на фоне остального повествования. Для сравнения в голову приходит «Невероятная миссис Мейзел», которая и смешная, и какие-то проблемы американского общества тех лет поднимает.

Ок, допустим, что это драма. Почему тогда настолько неактуально и беззубо? Я бы может не был так озадачен, если бы фильм не продавался как таковой с привлечением Дудя и Поперечного. Такая благодатная почва для высказывания, учитывая все последние события. Но видимо создатели либо хотели донести что-то иное, либо не рискнули для настоящего высказывания. А если второе, то стоило ли пытаться?

Ну и наконец. Разве это история про человека, который хотел шутить смелее, но ему не давали? В течение всего фильма мы видим обычного совестного комика, которому вполне комфортно в своей «клетке», а первый (и последний) раз он что-то выдает в предпоследней (!) сцене фильма. По-моему час это как-то очень долго для экспозиции.

Вывод простой: если бы фильм подавался как то, что он есть на самом деле, не было бы разочарования. Но тогда и не пошел бы никто. Оттого и чувство обмана после просмотра.

P.s. Самое главное — выбежать из зала до начала финальных титров (если только Face не поднимает вам настроение).