Рецензии

Сначала зло явит себя с экрана телевизора: смерть принцессы Дианы и теракт в кинотеатре в Луизиане - не только приметы времени, но и намек на то, что главного героя ждет перемена, подобная перемене в жизни целого государства. А затем параллельные сюжеты будут подводить нас к этому событию - событию, превратившему скромного подростка в потерянного мужчину.

Нам хотят напомнить, что важно знать историю человека, чтобы судить о его поступках: кто знает, какие озера слез высохли в его глазах и на какие миллисекунды из его души пропадала безнадежность. И что зло, какое бы обличие оно ни принимало, это всегда зло, оно разрушает этот мир, чью-то жизнь.

Главный герой, Джонас, повзрослев, продолжает искать тени Натана, своего возлюбленного, в других людях, и находит возможность прикоснуться к прошлому только в общении с младшим братом Натана. А тому, родившемуся в день, когда старший брат пропал, Джонас нужен, чтобы узнать о своем брате. Так люди продолжают жить в памяти, и так находят утешение в своем горе, но это остаётся за границами картины.

Это фильм-сожаление. Когда принцип 'никогда не разговаривай с неизвестными' или 'не садись в машину к незнакомцам' работает на все 100%. Событие переворачивает жизнь главного героя на 180% и... раз все мы родом из детства, он становится сильнее. Да, он потерян, для него это потрясение, раздел мира на ДО и ПОСЛЕ, но в итоге он стал тем, кем стал. Плохо, что произошло взросление таким страшным способом. Плохо, что парень за 30 до сих пор не может отойти от того, что было 18 лет назад. И только спустя много лет он начинает 'терапию'.

Сам фильм построен интересно. Флешбеки и современность. Что с одной стороны недостаток, так как не совсем полно раскрывается главный герой в современности. Вместе с тем мы можем сравнить трансформацию, которая произошла с ним после трагедии. Сам же ГГ не особо приятен, но именно в этом сравнении прошлого и настоящего ты начинаешь испытывать к нему симпатию.

Жизнь дала Джонасу не чаянного друга. Любимого, любящего, раскрывающего тайны своей и его души. Друг стеснялся шрама на лице, полученного в драке, в которой оказался слабее напавших на него старших ребят.

Но это лицо.

Мне нравится твой шрам, сказала мать Натану; то же, невысказанное, она дала понять потом и Джонасу, сняв с него часть многолетней таимой вины.

Как жить Джонасу, у которого шрам не на коже, а на сердце, глубокий, как борозда от плуга, или даже глубже, как трещина, без дна, с адской мукой в глубине?

Натан был подарком для друга, единственным в мире, какой бывает лишь однажды, в самой ранней юности.

Подарком, который Джонас, добрый, пятнадцатилетний, наивный и робкий подросток, как ему казалось, не сумел сберечь. Не сберёг навсегда, на всю оставшуюся жизнь.

Кто же Джонас?

Оцепеневший от боли Иона, заключённый в беспросветную утробу своего ужаса на восемнадцать лет? Иоанн-Пётр, по слабодушию отрекшийся от того, кто принёс в его мир свет любви, и оставшийся навсегда в слезах в шаге от ворот рая? Ионом, который есть и которого нет одновременно, потому что сам герой, а не его друг, попал в квантовую ловушку Шрёдингера? Это фильм времени постмодерна. Библия и квантовая физика в нём живут на равных. Появляются слухи, будто бы кто-то встречал его, но он ли это? Кто-то считает, что его уже нет, но так ли это? Пока чёрный ящик закрыт, ответа на вопрос нет. Есть мука, нескончаемая долгая боль. Преследующее прошлое, которое, как на инвалидной коляске, возит герой внутри, пытаясь убедить себя, что всё может обстоять иначе. И вновь ошибается, и снова плачет, обнаружив прежний ответ, от которого хочется уйти: его больше нет.

- Тебе ведь было всего пятнадцать лет, что в этом такого?

- Мне было стыдно.

Стыдно, что он не оказался мужчиной в самый ответственный, самый страшный момент жизни. Струсил, испугался. Отчаялся. А ему уже было пятнадцать. Целых пятнадцать лет. Возраст, в котором его ровесники вели себя смелее.

И ящик никогда не открыть. Не узнать, что могло бы быть, если бы… Не узнать, что случилось на самом деле, без «если».

Разве что…

Разве что повзрослевшим взять с собой тень друга и пойти туда, где аттракционы и шпана, проверяющие тебя на взрослость. Где есть риск получить пожизненный шрам на лице.

Но это ведь всего лишь лицо.

Не душа.

Это гей-фильм и иным он быть не может. Потому что апостол не может быть женщиной. Это мужская история. О первой мальчишеской любви. О мужестве, о страхе, о чести.

Это разбор глубоких внутренних механизмов функционирования мятущегося разума, не борьба за выживание в условиях тотальной ненависти, когда почти всё приходится скрывать, а стало быть, невозможно анализировать.

Кто я? Какой я?

Новый этап исследования мужской души, её силы и слабости. Возможно, отчасти, голубой её составляющей. Анализ без внешнего врага, десятилетия мешавшего заниматься познанием глубин человека.

Правильно заметил один из критиков: наступило новое время, позволяющее продолжить насильственно прерванное гомофобией почти век назад исследование серьёзной темы. Может быть, одной из самых важных для выживания человечества тем.

10 из 10