Рецензии

Итальянский кинематограф - мой любимый, и сейчас мне удалось посмотреть картину 'Счастливый Лазарь' 2018 года, от одной из лиц современного Европейского кино - режиссёра Аличе Рорвахер. Даже для фестивального уровня, фильм довольно необычный и имеет занятные особенности и авторские подтексты достойные обсуждения. Если говорить о жанровой принадлежности, то сюжет основан на реальных событиях, но притом считается фэнтезийным. Тут нет нереалистичных героев, как во 'Властелине колец' или 'Хоббите', ситуация скорее похожа на 'Форреста Гампа', где история, происходящая в настоящем времени в нашем мире, в целях создания сказочного образа наполняется некими условностями и абсурдными персонажами. В крошечной итальянской деревеньке жители, незнающие об отмене издольщины (система по типу крепостного права), принадлежат маркизе де Луна, которая нещадно использует их труд. В один из визитов семьи патронов в Инвиолату молодой аристократичный Танкреди заводит дружбу с Лазарем - прекрасным и простодушным деревенским юношей. После череды небольших событий жители деревни возвращаются в город, где переживают остатки прошлой жизни. Сюжет долгий и тянущийся, но интерес представляет скорее не сама история, а отношение персонажей к ней. Она становится своеобразной притчей, где больший смысл выражен аллегорически, нежели прямым текстом. Фильм, к тому же, был награждён золотой пальмовой ветвью Каннского кинофестиваля за лучший сценарий.

Визуальный стиль фильма просто невероятен. Конечно, глаз сразу радует съёмка на плёнку, что позволить в наше цифровое время могут только такие мастодонты кинематографа, как Тарантино, Спилберг, Нолан и Томас Андерсен. Хотя, это и трудозатратнее, некоторые режиссёры продолжают снимать на плёнку и по сей день, считая, что это лучше передаёт жизнь на экране. Построение кадра и работа оператора выглядят эстетично и со вкусом. Аличе Рорвахер часто использует правило золотых третей, и в целом работает по всем канонам старой школы кино. Нельзя вместе с этим не отметь фактурность и необычную сейчас божественную красоту главных актёров. Цветовая палитра кадра делится вместе с фильмом на две части: первая - теплые зелёно-жёлтые оттенки, природный рай, изолированный от мира, медленный и непринужденный. По духу и атмосфере напоминает фильм 'Назови меня своим именем'. Вторая же половина фильма, проходящая в городе, наделена холодными и мрачными оттенками туманного дня и ночи, отдушина цивилизации, чувство пустоты и ненужности передаются на экране.

На фоне моды на конъектурное кино, «Счастливый Лазарь» приятно отличается своими, достойными для расшифровки, идеями и смыслами. С одной стороны, фильм даёт важный социальный комментарий на подобии «Паразитов» о классовом неравенстве. Но это не оканчивается рассуждениями о том, как мир несправедлив. Поднимается идея о подсознательном рабстве людей, выборе жить по принципу «всегда так было и всегда будет, к чему перемены, если и сейчас тут уместно вполне». Даже когда жизнь меняется и приходит, казалось бы, свобода, крестьяне продолжают жить в омерзительной бедности, а богатые аристократы едят за их счёт. Так, для нас фильм преподнесён, как житие святых. Лазарь - мученик, страдающий за некие абстрактные ценности, которому суждено прожить жизнь для других, во, так называемое, благо. Тем не менее, он живёт во лжи, ему комфортнее в ней. Пусть, и оставаясь лучом света среди тьмы. Но возникает вопрос, не скрывается ли за этим, желание пустого повиновения. Этот образ наивного, кудрявого, словно ангела хорошего паренька прячет за собой простое невежество и личностную недостаточность. По моему мнение, название «Счастливый Лазарь» напрямую показывает судьбу героя – быть счастливым, чтобы не происходило. Ведь счастье — это добро. А добрым быть правильно, не так ли?

В этом фильме реализовано большое умение показать сказку так, чтобы это не нервировало и не хотелось выкрикнуть “ну так же быть не может! почему музыка убегает, как полноценный герой!”.

Режиссёр умело создает атмосферу магии, играя с атрибутами времени. С одной стороны крепостные, с другой мобильные телефоны.

Хоть это и притча, да и с библейскими мотивами, ( куда же без религии, ведь итальянцы даже в брани упоминают деву марию), но нравоучения не чувствуется. ещё один парадокс в том, что основывая рассказ на плутовстве и немного уничижении, чувства от просмотра светлые и кино кажется добрым.

А ведь иначе и быть не может: итальянский быт, когда беднота и большая семья живёт вместе, это так очаровательно, потому что шумно, смешно и сплоченно. Деля одну лампочку и стирая границы личного пространства, выкрикивая жениху задиристо про толстый зад его невесты. Что-то цепляет в итальянском духе, не зря мой итальянский-русский друг говорит, что эти два народа похожи в своей душе нараспашку, что с нами легко подружиться сердечно.

Противостояние казалось бы вечное: буржуа и крестьяне. Первые относятся снисходительно, вторые умилительно. Ведь не будешь ты ребёнка ругать за наивный взгляд и неопытность. А привилегированные в то время играют в игры богов, даруя сладкое неведение (история, кстати, основана на реальных событиях). Конфликт отцов и детей тоже вечен. Вот и здесь сын бунтарь настаивает на правде и решает лукаво раздать по заслугам за бедных крестьян. Но не понятно какое здесь желание сильнее: справедливости или пойти наперекор маме. Да и в своей затее так или иначе проскальзывают манеры высшего общества - абсолютное отсутствие колебания в просьбе пролить кровь вместо себя. И своими руками даже рогатка не получается.

А вот Лазарь противоположность, угождает в любой просьбе. И совсем не различает кому помогает: другу, животному или кому похуже. И он, всем понятно как прототип кого, как будто бы и не играет главной роли, он ведь даже не стареет. А я является неким проводником или инструментом. Именно поэтому в конце Лазарь уходит, и его отсутствие не нарушает концовки. Коммуна, из крестьян трансформировавшаяся в городских кочевников, находит путь обратно. И всё циклично, лампочку делят до сих пор.

Говоря об этом фильме, стоит отметить то, что он оригинальный, хоть и построен на реальных событиях, режиссер стремится передать своё видение данной ситуации, на примере главного героя - безмятежного Лазаря, крестьянин, как и все другие подчиняется одной хозяйке, некий феодализм в 20 веке.

По поводу истории, она завязана на двух важных аспектах - дружбе и проблемах социализации. Сюжетная линия завязана на дружбе сына хозяйки Танкреди и крестьянина Лазаря, их дружба основана на том, что сыну не нравится то, что его мама использует крестьян, в частности Лазаря, как рабочую силу, он видел в Лазаре нечто большее, человеческую душу, собственный мир полный тайн и загадок. Но сама уникальность этой идеи заключается не только в их дружбе, но и в их взаимоотношениях, несмотря на разный социальный статус Танкреди пытается быть с Лазарем в равных отношениях, это отлично демонстрирует природу человеческого общения людей с разным социальным статусом и раскрывает вполне простой посыл - все люди равны, не стоит ставить себя выше других.

Также в данном произведении, так как оно основано на реальных событиях, присутствует и другая история, со своим смыслом и посылом, так как выяснилось, что Маркиза Де Луна просто напросто эксплуатировала всех людей, живших в этой деревне, ярко выражена идея о необходимости повышения правовой культуры населения, каждый должен знать свои права и не пренебрегать ими, а также следить за политическим состоянием страны, чтобы избегать подобных ситуаций.

Также хочу отметить, что режиссер Аличе Рорвахер умело использует символизм, так, например - курица, в доме Маркизы Де Луна символизирует властную женщину, кем она и являлась, а волк в городе - противопоставление Лазарю, который живя в неведении, не знакомый с законами и порядками общества, выглядит в глазах других людей несколько странно, не осознавая это, также благодаря этому и раскрываются проблемы социализации Лазаря в городе.

В целом, подводя итог, хочется сказать, что этот фильм определенно не для всех, он не манит закрученной историей дружбы и предательства, не пестрит звездным актерским составом, однако это не банальная история, этот фильм особенный, он многогранен, и этим уникален, отлично рассказывает историю крепкой дружбы людей разного социального статуса и необходимость повышения правовой культуры населения, эти 2 важных посыла, которые показаны на основе простых диалогов и взаимоотношений, немного символизма, делают этот фильм уникальным и изысканным, действительно стоящем вашего внимания

7 из 10

Крошечная итальянская деревушка Инвиолата («Нетронутая», «Неприкосновенная»), кажется, живет вне времени и пространства, особенно это касается крепостного положения её жителей на табачной фабрике, принадлежащей маркизе де Луна. Хотя на дворе 80-е годы ХХ века и рабский труд давно не используется, местные живут так много лет и совершенно не протестуют против своего положения. Но однажды в Инвиолату приезжает сын хозяйки, избалованный городской пижон по имени Танкреди, и его знакомство с местным парнем Лазарем, из-за своей доброты и постоянной работы на побегушках считающегося чуть ли не полоумным, положит начало большим переменам.

Образ Италии Аличе Рорвахер сильно отличается от видения её современных коллег – это не гламурный лоск Паоло Соррентино, не солнечный томный рай Луки Гуаданьино и не криминальный брутальный мрак Маттео Гарроне. Она в мелочах подмечает сохранившиеся устои, традиции и образ жизни страны, ещё существующий лишь в самых отдаленных её уголках, словно музейная диорама. И когда в этот ностальгический мир вторгаются гости из больших городов с их насыщенной, ритмичной и совершенно иной жизнью, непременно возникает конфликт, но вот способен ли прогресс изменить архаику прошлого в лучшую сторону – большой вопрос.

В «Счастливом Лазаре», заслуженно удостоенном приза Каннского кинофестиваля за лучший сценарий, Рорвахер развивает тему своих прошлых «Чудес», привнося почти в документальную манеру повествования массу метафор и явственно ощутимые нотки магического реализма, одновременно любуясь грубоватым, но насквозь настоящим и живым образом прежней Италии. Её Лазарь, вызывающий не столько ассоциации с библейским Лазарем из Вифании (хотя воскрешение здесь тоже будет), сколько с католическим святым Франциском Ассизским, является инструментом этого наблюдения, причем не только за людьми, но и за сломом эпох, когда внезапно свалившаяся на людей свобода от рабского труда на хозяйку со сказочно-злодейским именем не означает больших перемен к лучшему. На фоне засилья мигрантов, прозябания в городских трущобах и мелких афер как основного способа выживания посреди бездушного каменного мегаполиса наивный, примитивный крестьянский быт Инвиолаты и безвозмездное прислуживание маркизе де Луне уже не кажется чем-то обременительным или убогим, поскольку с приходом цивилизации так быстро уничтожается нечто важное, неуловимое и подлинное.

Что касается актерской игры, то для Рорвахер естественность и выразительность образов вновь оказываются намного более важными, чем лицедейский профессионализм. Отказавшись от обычного открытого кастинга, постановщица сама искала исполнителя роли Лазаря, поскольку ей нужен был человек, который на прослушивания обычно не ходит – и не прогадала. В лице никому не известного Адриано Тардиоло Рорвахер нашла своего героя, способного легко превращаться то в неуклюжего тюфяка из провинции, чьи функции сводятся к «подай-принеси», то в воплощенный дух какого-нибудь святого, словно сошедшего с икон или классических полотен, завораживая отсутствующим, но при этом насквозь неземным взглядом, в котором будто сокрыты грусть и мудрость целых столетий. И в силу этих качеств именно Лазарь оказывается самым хрупким и уязвимым персонажем, причем не столько из-за своей безграничной доброты и отказа судить людей за неблагородные поступки, сколько из-за растущей неспособности современного общества распоряжаться Чудом и ценить его.

Что мы здесь имеем?

Людей обманывали всю жизнь, но по какой причине они даже будучи в городе не набрались ума, чтобы не отдавать конфеты, купленные на последние деньги, будто они те же самые рабы? Они же читали статью! Почему бы не научить младших (хотя бы их!) тому, что можно освоить какую-нибудь профессию и зарабатывать? Неужели им не дали жильё, это же всё таки не Россия?

В любом случае, в отстранённом глупце, которым все вокруг пользуются, а он смиренно и без лишних вопросов эти просьбы исполняет, - нет ничего святого и светлого. Что если бы ему приказали убить кого-нибудь? Или сделать что-то плохое под видом добра? Он бы сделал даже не задумываясь, так же, как проколол себе руку, и, скорее всего, даже и не понял бы, что творит зло. Добродетель - это помощь, это чудеса, которые творит сам человек, кардинально меняя реальность вокруг себя. Добрый человек должен быть разумным как минимум, иначе этой добротой запросто можно будет манипулировать. Доброта и добродетель - это не «забрать музыку» и «прийти в злой банк и нести чушь», а помочь своим собратьям найти свой путь, своё дело и своё место, а, насколько мы видим, он с этой задачей не справился. Это ли достойно уважения, обдумывания и экранизации? Не думаю.

Его смерть ничего не принесла и не изменила ни в этих людях, ни в мире. Он мог бы, по сути, и не возвращаться оттуда. На спасении людей из рабства можно быть и закончить данный фильм. Хотя, было бы интересно посмотреть на то, как они свыкаются с городским ритмом и порядками впервые...

Момент, когда детям промывают мозги религией, чтобы сделать их тупыми, уж очень показательный и правдивый. Точно так же все эти истории про мучеников вбиваются в головы по сей день, как вершины благородности и добра, но добро должно идти вровень со справедливостью, а не с неспособностью обернуть ситуацию в свою пользу и ведомостью!

С первых же кадров радостное узнавание знакомой эстетики — отсылающей к «Дереву для башмаков» и традиции итальянской классики как таковой — заставляет погрузиться в мир, созданный Рорвахер, с доверием и неподдельным интересом. Удалённая от всего света деревушка, где живут главные герои — обыкновенные итальянские крестьяне — являет собой пример вопиющего беззакония, так как некая маркиза Де Луна держит этих людей в рабстве, не сообщив им ничего ни о прогрессе, ни о том, какой век на дворе. В таких лабораторных условиях они живут и трудятся, заводят детей и умирают, не думая вовсе о протесте и попытках сбежать. Само их сознание устроено иначе, отчего противоестественное для всех кажется нормальным им. И есть среди них один паренёк, по имени Лазарь. Он — что-то вроде местного дурачка, хотя это и не совсем правда. Дело в его невероятном простодушии и наивности, которые на детском удивлённом лице прочитываются каждым без труда. Неудивительно, что при таком характере Лазарь превращается в мальчика на побегушках, совершенно не испытывая при этом ни усталости, ни обиды, ни каких-либо признаков недовольства. Напротив, в нём ощущается спокойная деловитость и готовность сделать всё, что ни потребуется.

Увы, идиллия безмятежного, хотя и закабалённого существования, обрывается где-то посередине, так как мир внешний врывается внезапно в жизнь деревеньки, разрушив её уклад до основания. Что же произойдёт с самим Лазарем догадаться не трудно, учитывая его слишком говорящее имя. Нелепо погибнув и незаметно воскреснув, он, в общем-то, и не видит разницы. Как почти не видят её и старые знакомые, с которыми он встретится спустя много лет (для него не прошло и минуты) и которые примут его в свой новый мир, полный такой же нищеты и беззакония. И здесь становится предельно ясно, что Лазарь в нём лишний, что его безгрешная, незлобивая натура не может быть понята и принята окружающими, погрязшими в эгоизме и материальном самоублажении. Ему же как будто ничего не нужно, ничего не хочется — и всё же невинный взгляд постоянно куда-то смотрит, застывает, не в силах противостоять чему-то.

При всей внешней понятности такого разделения на части вторая из них кажется куда менее аутентичной и увлекательной, если вспомнить красоты и удивительные пролёты камеры из первой, демонстрировавшие прелесть божьего мира так же, как это делали некогда братья Тавиани. Такое чувство, что переход от существования деревенского к городскому — как переход от старого кино к современному, от неореализма к реальности, куда более правдивой — но одновременно жестокой и серой, не вызывающей трепетного восторга от того волшебства, что как будто творилось в деревушке. Так что впечатление складывается неоднозначное. С одной стороны, Рорвахер молодец, так как создала киновселенную, совмещающую одновременно настоящее и прошлое — и позволяющую вдобавок порассуждать о божественном. Пусть даже чисто визуально. С другой стороны, есть во всём этом что-то искусственное, вторичное, не позволяющее выйти на уровень той парящей лёгкости, с какой итальянские мастера творили прежде — когда это было уместнее и ближе. Поэтому сам фильм, как и та деревушка — словно затерявшийся в мире сказочный уголок, загадочный и пленительный — но с тем, что вокруг, вяжущийся мало.

6,5 из 10

Аличе Рорвахер искусно играет со временем, прекрасно обходясь без наукоподобных вещиц типа «машины времени» или «временных петель». Затерянная среди гор и долин деревушка Инвиолата, населённая принадлежащими маркизе крестьянами, напоминает о своём вхождении в двадцатый век разве что электрическими лампочками. Молодой маркиз Танкреди де Луна привозит с собой кассетный плеер, звуки диско из которого переносят зрителя на десятилетия вперёд. А далее игра со временем превращается в танец вокруг простодушного Лазаря из Инвиолаты, который готов помогать всем и каждому, будь то не слишком трудолюбивые односельчане, избалованный Танкреди или мародёры, неумело притворяющиеся грузчиками.

Трудясь, думаешь о будущем отдыхе, а имея возможность не работать, думаешь о том, как бы это состояние продлить: «Я эксплуатирую их, — говорит маркиза, взирая на Лазаря, — они эксплуатируют того бедного парня. Это цепная реакция, которую не остановить». И вот ценные минуты и часы отдыха складываются в пожирающие вас годы. «Дай им свободу — и они осознают, что они рабы, запертые в своих страданиях», — для аристократки свобода тягостна, ибо время свободы-праздности становится злейшим врагом, высасывающим вашу жизнь. Помещая себя в начало цепочки эксплуатации, маркиза получает лишь весьма сомнительное утешение в виде власти над крестьянами, за глаза называющими её ядовитой гадюкой.

Лазарь не просто не отказывается помогать, он ещё и наблюдает за вами, пытаясь понять, что вам нужно, — он сам предлагает вам свой скудный обед, вызывается приготовить кофе, перенести тяжёлые вещи, без всякого лицеприятия: иногда и маркизу приходится отказать в совместном безделье, чтобы пойти работать.

Убегая от свободы-праздности, Лазарь уходит от власти времени — туда, где вашими спутниками окажутся самые свободные и благородные из животных. На занятого своими заботами волк даже отдалённым воем может навести ужас, но готов кротко принять хлеб из рук святого. Антония преклоняет колени перед явившейся ей подлинной свободой. Той свободой, которая побуждает неимущего сделать дорогой подарок для богача или внушает мысль заняться просто для себя тяжёлым трудом земледелия (на такие решения рабы времени не способны), а у других вызывает тот самый ужас, заставляя в благородном парнишке видеть обличителя своего самовольного рабства.

9 из 10

Это всего третий полнометражный художественный фильм молодой итальянской постановщицы Аличе Рорвахер. Первые две работы «Небесное тело» и «Чудеса» были очень тепло приняты критиками, вторая работа так вообще получила гран-при жюри в Каннах. Как и первые две работы — это история маленькой, провинциальной Италии.

В новой работе режиссер связала воедино феодализм в отдельно взятой итальянской деревушке с постиндустриальной эпохой.

Немного о сеттинге картины. Первая часть картины происходит в маленькой деревушке Имвиолата, как затерянный в горах архаичный островок где сохраняются патриархальные отношения между хозяевами и крестьянами. Вообще в основе этого лежит реальная история, которая произошла в Италии не так давно, дабы избежать «спойлеров» не буду больше развивать эту линию. Вторая часть картины происходит уже в современном итальянском городе.

Режиссер смог сочинить универсальный сюжет, где переплетены феодальные устои и современный образ жизни, выбрав при этом библейского Лазаря как прототип главного героя. Все чудеса, происходящие в фильме, исходят от деревенского простодушного, в чем-то даже наивного, добряка по имени Лазарь.

Первая часть картины подается как какой-то рай, здесь практически идиллия и переход ко второй части картины подается как своеобразное изгнание из рая, только не за грехи, а потому что нынче так не положено.

В городе же крестьяне не находят себя и их изгнание оборачивается для них всех тяжелыми последствиями, они пополняют ряды мигрантов и прочего деклассированного люда. А что же сам главный герой? Вернувшись в город, он также не может найти себя, но в гораздо большей степени чем остальные, он, как и свой библейски прототип пытается творить чудеса, помогать людям, но единственное чудо, которое он совершает это уводит за собой музыку из храма. В финале фильма герой предстает нам своеобразным мучеником, но в отличие от библейских героев вряд ли его вознесут до его прототипов. Почему? Время, наверное, нынче не то.

Всю стилистику фильма можно, наверное, маркировать как магический реализм. Где все вроде бы реально, мы видим, что это наш мир, наша жизнь, но и в ней происходят чудеса. Может быть эти чудеса и не такие глобальные, но они есть. Эта картина является весьма ностальгической для режиссера. В ней она придается воспоминаниям о своем детстве в тосканской провинции. Ностальгическую стилистику создает и сам кадр, уголки которого немного обрезаны, что создает ощущение будто ты смотришь старые фотографии, помимо этого зернистость картинки и очень красочная насыщенность.

Это кино очень метафоричное здесь очень много архаичных образов, но и актуальных по сей день. Будь то крестьяне, которые бояться перейти реку глубиной по щиколотку или волк, который не убивает человека потому что чувствует, что добрый человек (в отличие от людей).

В целом Аличе Рорвахер создала очень личную, невероятно тактильную картину и в тоже время невероятно всеобъемлющую. Очень жаль, что данную работу не сильно оценили наградами. В Каннах только приз за лучший сценарий и совсем ничего на Еврооскаре. Тем не менее эта однозначно одна из сильнейших авторских работ 2018 года от, напомню еще один раз, очень молодой итальянской постановщицы и с непрофессиональным актером в главной роли.

Провинциальная солнечная Италия. Душистая и цветастая. Плодородная и размеренная. Возможно, Рай на Земле должен выглядеть именно так. Возможно, это он и есть.

Крохотная деревушка Инвиолата населена обычными крестьянами. Они живут по заранее предопределённому распорядку, как будто спущенному с небес, и не задумываются о своём предназначении: с первыми лучами Солнца начинают работать, вечером с гитарой и самодельным вином всей общиной располагаются у сеновала, весело и беззаботно беседуя ни о чём. В Инвиолате будто бы нет ни времени, ни прогресса: даже лампочка всего одна на пятьдесят человек.

Среди этих простых работящих людей живёт юноша с чистым просветлённым взглядом, безропотный, молчаливый и таинственно тихий. Несколько наивный, но с первого взгляда располагающий к себе. Это Лаззаро. У него нет родителей, никто не знает, откуда он здесь взялся. Как и все, он просто работает от рассвета до заката, обливаясь потом. Однако даже после изматывающего трудового дня с лица его не сходит едва различимая блаженная улыбка.

В один из вечно одинаковых дней Лаззаро срывается со скалы. Он лежит лицом к земле то ли пятнадцать, то ли двадцать лет, то ли тридцать лет. К его бездыханному телу подходит волк, но, будто найдя в Лаззаро нечто родное, хищник покидает его. Сам же Лаззаро встаёт, отряхивается и, всё так же улыбаясь, взирает на изменившийся мир.

Воскрешение. Чудо.

Итальянскую постановщицу Аличе Рорвахер, пожалуй, можно отнести к когорте избранных кинематографистов, способных своим творением ввести зрителя в состояние благоговейного трепета. Без излишнего пафоса, без напускного щегольства навыками и образованием она взывает на своём особом простом, но до умопомрачения красивом и изящном киноязыке к внутренним присущим каждому благодатям, так часто нарочито зарываемым. Рорвахер будто бы напоминает своему зрителю, что он, в первую очередь, человек.

«Счастливый Лазарь» — кино, в котором, конечно же, найдётся место и политике, и критике существующего мироустройства в целом. Как иначе, если святость и доброта зачастую подвергаются насмешке и принимаются чуть ли не за слабость? Но всё это остаётся под ногами. Возникает желание забыть о мирском копошении и парить вместе с музыкой, задевая небосвод. Раствориться в искрящейся святости и стать духом, навсегда преодолев время и пространство, остаться в вечности.

Подобная участь, скорее всего, ждёт тихую, будто бы смиренную картину. Хочется в это верить.

8 из 10

Тициан, Тинторетто и Веронезе были привязаны к сюжетам библейских историй, запечатлевая их в своих живописных полотнах, сохранившихся классикой искусства, вдохновлявшего прежние и нынешние поколения, теперь в большей степени приверженные прогрессивному кинематографу, привычно возвращающемуся к житиям святых и проповедованию открытых ими истин, о чём не преминула вспомнить Аличе Рорвахер, отзеркалив в сценарии своего фильма следы средневекового праведника, нашедшегося теперь в пыльном итальянском посёлке с обременёнными собой и данной им участью жителями, обязанный пройти светом в зашторенное изнутри окошко их бытия.

Крайне сложно оценить фильм, требующий абсолютного резонанса с разворачивающимися в нём событиями, случаями и случайностями, ставящими главного героя и сопутствующих ему персонажей в положение жертв, уступивших честь и виновных, когда от тебя требуется попадание в настроение режиссёра, иллюстрирующего свои образы, вдохновляясь очевидно близкой реальностью, что не создаёт прочной почвы для широкого интереса, отталкивающегося от методично выверенного стиля итальянского классицизма с его утончённо-одухотворённой трепетностью, диссонирующей с динамичным ритмом новейшего времени, находясь в котором, оказываешься за языковым барьером, отделяющим фильм Аличе Рорвахер от широкой аудитории её современников, далёких от согласия с восторгами каннских критиков, обласкавших его как память о безвозвратно ушедшей юности, придав значимости событию, ценностно ограниченному искусствоведческой долей киноведов, поднявших его на щит, чтобы пронести мимо равнодушной публики, которую праведник неосмотрительно оставил у себя за спиной.