Рецензии

Ох уж эти старые, добрые боевики. Вот одно название жанра «боевик» полностью говорило само за себя. Боевик, говорил тебе твой знакомый, и ты понимал, что будет стрельба, погоня и драки. А еще будет главный герой, куча злодеев и главный плохиш. И главный герой обязательно накажет плохиша. И если тебе советовали фильм и говорили, что это «нормальный боевик», то ты знал все это будет, и сюжет фильма тебя не волнует. Главное чтобы завязка была достойная и пару «фишек» фильма. Ну а если говорили, что это «хороший боевик» — то значит и фильм может тебя чем-то удивить…

Вот и старый, добрый и просмотренный давным давно в детстве «Крепкий орешек» помнился мне «Хорошим боевиком». И сегодня, просматривая его и видя некие слабости сюжета, излишний драматизм моментов и легкую наивность, я все равно считаю его одним из достойнейших представителей жанра. И виной тому он…

Брюс Уиллис. Именно он вытягивает фильм на более высокий уровень, чем обычный боевик. Ведь тут не так много стрельбы и драк, а погони вообще нет. Тут есть несколько излишний драматизм в виде разговоров с сержантом, да и злодеи пугают не сильно. Хотя стоит отметить в те времена у злодеев, даже у посредственных, была харизма, не то что сейчас. Но Джон Макллейн. Он здесь чертовски хорош.

И дело даже не в его шуточках и остроумии, в том как он бегает босиком и не прочь взорвать целый этаж небоскреба. Дело в том, что проделывая все это он выглядит вполне реально. Он также боится, он также в отчаянии и не знает делать. Именно его похожесть на обычного человека подкупает. Ну а его безумные поступки, коими и объясняется его геройство по большому счету отличает его от всех нас. В общем, резюмируя, это одна из самых ярких ролей Брюса Уиллиса.

За Брюса и отличные последующие фильмы балл выше:

8 из 10

Не все знают, что на оригинальном языке фильм называется вовсе не так, как его перевели в русском прокате. Всем ныне известный «Крепкий орешек» должен называться «Умирать тяжело», и, видимо, это было бы слишком банальное название для образцового боевика. То название, которое этот фильм получил в нашем переводе, тоже не блещет оригинальностью, однако такое название больше привлекает к просмотру. Но фильм снимался тогда, когда боевики ещё были в диковинку для зрителя, особенно для российского, поэтому такое название тогда было ещё более привлекательным, чем сейчас. Такие актёры, как Брюс Уиллис, только начинали свою карьеру в этом жанре кино, и, может, ещё и не знали, что лет через 20, люди будут с благодарностью вспоминать времена, когда смотрели на кассетах первые боевики, и, выходя из видеосалона, выдыхали слово «круто».

Брюс Уиллис — это Джон МакКлейн, он полицейский -
Большой стаж работы и опыт житейский.
Короче, террористы захватили здание
Для Джона МакКлейна это — новое задание
Увидел он среди заложников в плену -
Свою сестру? — Нет, свою бывшую жену!

Казалось бы, банальный сюжет с захватом здания и противостоянием одного полицейского многочисленным террористам. Но это сейчас кажется — ничего особенного. Тогда это смотрелось захватывающе — хотя почему только тогда — сейчас «Крепкий орешек» не потерял свою популярность, и до сих пор может удивить динамичной съёмкой и крутыми по тем временам спецэффектами. Как принято говорить, «фильмец огонь». Фильм получил четыре продолжения, и по части спецэффектов, франшиза становилась зрелищнее с каждой следующей серией, однако первая часть осталась самой логичной и понятной, несмотря на то, что всё основное действие происходит в одном здании. Хотя третья часть лично для меня на том же уровне, что и первая, ведь снял её тот же самый режиссёр, который явно знает своё дело. Две последние части франшизы показали зрелище не из дешёвых, но по сюжетам в разы проигрывали исходнику 1988 года. «Крепкий орешек» исчерпал себя в пятой части, поэтому шестую решили не снимать. В конце концов, можно снять множество отличных боевиков, не делая их продолжениями классики. Первую трилогию этого киносериала мы запомним, как идеальный фильм своего жанра, который показывает не только применение грубой физической силы, но и семейные ценности с человеческими чувствами.

10 из 10

Еще в детском возрасте я впервые посмотрел «Крепкий Орешек». Для 7летнего меня там было всё — Брюс Уиллис в роли могучего бессмертного универсального солдата, интересный злодей, взрывы, звуки выстрелов и незамысловатый сюжет, особо не напрягавший, служащий лишь мотивом для фейерверка, происходящего на экране. Всё, что нужно было мальчишке того времени, для того чтобы всем сердцем мечтать о роли «того лысого орешка» в очередной дворовой «войнушке».

Сейчас, глядя на фильм, понимаешь всю его несовершенность, непродуманность. Видишь все оплошности и неприкрытые ошибки. Осознаешь всю игрушечность происходящего, которое так поражало своим реализмом в детстве.

От критикующих взрослых глаз не скрыть китайских петард вместо выстрелов, множество звуков боев, созданных редактором из одного шаблонного и просто общую нереалистичность действа. Но её не замечаешь. Лично для меня, «Крепкий Орешек» так и остался тем самым фильмом из детства, тем самым персонажем, на которого все детишки во дворе пытались быть похожими. С этой задачей фильм справлялся отменно.

Те самые тёплые воспоминания, те самые китайские петарды — они не уйдут из воспоминаний никогда. И именно за счет этого фильм — идеальное воспоминание об игрушечном геройском детстве с игрушечными же взрывами и выстрелами. Созданный из картонных декораций, слабого сценария и дешевых эффектов, но как воспоминание, фильм — шикарен.

7 из 10

Один нью-йоркский полицейский (назовем его для верности Джон МакКлейн) решил под Рождество навестить свою супругу и детишек. Купил плюшевого медведя, сел в самолет и рванул в Лос-Анджелес, дабы как следует попраздновать, раздарить подарки и быть может даже наладить отношения со своей стервозной половиной, которая оставила семью ради сногсшибательной карьеры в шикарном офисе на верхушке небоскреба Накатоми Плаза.

Роскошный лимузин с любознательным водителем доставил Джона из аэропорта, а лифт — на 30-й этаж здания, где уже вовсю отмечалась вечеринка разнузданного калифорнийского офисного планктона. Кто-то лез целоваться, кто-то нюхал кокаин на рабочем месте, а кто-то в углу тискал секретаршу. В общем, все были заняты делом в преддверии коротких, но ярких выходных.

И не успел директор филиала, мистер Такаги, закончить свою пламенную поздравительную речь, как на подземную стоянку небоскреба по-тихому заехал грузовичок, откуда вывалилась толпа профессионально обученных и вооруженных до зубов мужчин арийской внешности под руководством элегантного Ганса Грубера. Прибывшие организованно рассредоточиваются по этажам с явным намерением испортить праздник, учиняют дебош и отрезают все входы и выходы в здание.

Почуяв, что вечер перестает быть томным, МакКлейн, будучи в пенсне и тапочках (а точнее с табельным оружием и босиком), прячется для раздумий и рекогносцировки местности. Став свидетелем жестокой расправы над одним из заложников, МакКлейн понимает, что остальные (в том числе и его жена Холли) находятся в смертельной опасности. Джон в курсе, что на носу красный день календаря, а значит ни полиция, ни бравые парни из ФБР не будут беспокоить мерзавцев. Осознав, что на этом поле он единственный воин, Маклейн объявляет беспринципным грабителям партизанскую войну…

Как только не переводили название фильма за пределами Америки. Только в нашей стране картину Джона МакТирнана называли «Неистребимый» (кстати, перевод Гаврилова считается одним из самых удачных), «Умри тяжело, но достойно», «Один в поле воин» и пр. Тем не менее, заголовок «Крепкий орешек» прошел проверку временем, а сама франшиза про упертого копа продолжает здравствовать. На сегодняшний момент уже снято четыре продолжения истории.

Если верить источникам, Брюс Уиллис, для которого роль полицейского Джона МакКлейна стала одной из самых значимых в карьере, числился в кастинге картины под пятым номером. После Шварценеггера, Сталлоне, Ричарда Гира и Берта Рейнольдса. Сценарий же в одной из ранних версий являлся прямым продолжением известного боевика «Коммандо». Арнольд от участия в проекте отказался, текст серьезно подредактировали, и в итоге главная роль досталась телесериальному актеру, чьим высшим достижением в кино на тот момент была легкая комедия «Свидание вслепую» с Ким Бэсингер.

Брюс Уиллис, связанный контрактом в телешоу «Детективное агентство «Лунный свет», совмещал съемки, но после кинопремьеры фильма, которая сделала его богатым и знаменитым одновременно, оставил телевидение.

В связи с чем назревает вопрос. Почему вполне стандартный по голливудским канонам боевик с участием малоизвестного исполнителя оказался популярнее аналогичных «один против всех» лент, в которых снимались лучшие представители жанра? Почему борьба полицейского с бандой грабителей оказалась предпочтительней, нежели схватка бывшего спецназовца с армией местечкового диктатора («Коммандо») или противостояние ветерана Вьетнама и Национальной гвардии («Рэмбо. Первая кровь»)?

Ответ, в общем-то, прост и лежит на поверхности. В отличие от перекачанных и суровых тренированных убийц, коими являлись Джон Мэтрикс и Джон Рэмбо, третий Джон (МакКлейн) с самого начала был ближе к народу. Простой парень, выполняющий свою работу. Не супергерой, не боец с многолетним стажем, а обычный коп, вляпавшийся в неприятную ситуацию и с блеском из нее выбравшийся. Немалое значение имеет и отношение к жизни самих героев. Пока Мэтрикс с каменным лицом уничтожает своих противников, а Рэмбо изображает страдальца, персонаж Брюса Уиллиса искренне матерится, вытаскивая из босой ноги осколок стекла, и перекидывается шутками с главарем банды по радиосвязи. Шварценеггеру и Сталлоне крайне не хватало человечности и достоверности характеров, тогда как поступки МакКлейна вызывали одобрение аудитории вне зависимости от количества трупов.

Вторым и не менее важным фактором успеха картины в прокате стало то, что авторы выжали максимум из вполне заурядной истории. Террористы, которые вовсе не террористы, а банальные грабители, как и должно, не берут пленных и довольно жестко обходятся с теми, кто пытается им помешать. Заложники не только натурально дрожат и паникуют, но и готовы пойти на предательство, лишь бы спасти свою шкуру. Главный герой не отличается пуленепробиваемостью, снаряды от него не отскакивают, хотя, разумеется, везет ему больше, чем простым смертным.

Англичанин Алан Рикман до этого снимался только на британском телевидении, а дебютировал в шекспировской «Ромео и Джульетте» от ВВС, органично вписался в образ западногерманского преступника Грубера. Впрочем, поговаривают, что на съемочной площадке мистер Рикман вздрагивал от каждого выстрела. Слава Богу, стараниями режиссера, этот нюанс остался за кадром и из британца вышел очень харизматичный главгад.

Немцы своеобразно восприняли факт наличия в кадре своих соотечественников. В Германии все плохие парни носят исключительно английские имена, и к тому же являются ирландцами. Это хоть как-то объясняло то, что многие фразы на немецком языке, звучавшие с экрана, на самом деле были построены с ошибками. Сие совсем не удивляет; американцы редко уделяют пристальное внимание языковой аутентичности. Наглядный пример для России — та же «Красная жара» Уолтера Хилла. Впрочем, как раз в данном случае у нас есть возможность примазаться к работе МакТирнана, ибо одну из ключевых ролей в «Крепком орешке» сыграл скандально известный советский балерун Александр Годунов, безвременно покинувший нас в возрасте 45 лет.

Как известно, история рождественских приключений Джона МакКлейна была продолжена спустя два года. Постановкой сиквела занимался финн Ренни Харлин, который не только потратил на свой фильм в два раза больше денег (обошлись без громких имен, зато вбухали кучу денег в спецэффекты), но и заработал почти 240 миллионов, что для 1990 года было мощно. По итогам года «Крепкий орешек 2» является единственным сиквелом, вошедшим в десятку лидеров проката (на 8 месте).

Третья и четвертая части, показавшие более скромные результаты, всё же были коммерчески успешными проектами, а бренд кинофраншизы и Брюс Уиллис, являющийся одним из самых высокооплачиваемых актеров Голливуда, по-прежнему котируются у зрителя.

10 из 10

Очень, очень хороший коп по имени Джон прилетает на Рождество к детишкам и бывшей жене, но высотный кондоминимум, в котором выдают подарки, оккупирует шайка немцев с мозгами, фирменной педантичностью и моралью, засунутой куда-то в недра. Пальба, крики, взрывы, знатный ад, а помешать этому всему теперь может только драгоценный Джонни-бой, во имя жены, детей и духа рождества, аминь.

Если боевики начнут мериться сильными сторонами, «Дай хард» выйдет победителем в одной очень важной категории: главный герой. Когда Брюси гонял еще с волосами, Рикман кривлялся, как капризная сучка, а МакТирнан снимал так, что аж по самый пищевод — ох, то были времена. В «Крепком орешке» нет практически ничего, что может выиграть при объективном анализе: главные преимущества здесь сводятся к невероятной крутости и бэдэссности действия и персонажей. Важно то, что Джон МакКлейн — лысеющий и широкоплечий, с большим продолговатым автоматом наперевес (а также с оружием) и смелостью столь выдающейся, что мешает ходить, — именно он — это символ настолько маскулинный и неоспоримо фаллический, что сигара в «Орешке» — это далеко не просто сигара, а Фрейд бы лукаво подмигнул. Собственно, с соперниками Джонни и происходит то, что и должно с такой символической составляющей происходить. Ни в одной из Вселенных не будет спойлером то, что вместо денег в тачку они получат исключительно фаллических символов.

Вообще «Крепкий орешек» — это кино, являющееся неким культурным экшн-узлом для фильмов до и после 1988-го. МакКлейн — это Джон Уэйн, Гэри Купер, Рой Роджерс, Клинт Иствуд и прочие ребята, у которых на экране всегда кирпичные лица и стальные храбрость, вместе взятые. Еще это абстрактный Василий Теркин, у которого заменителем «Ничего я не скажу тебе, фашист!» выступает легендарное «Йиппи-ки-йей, ублядок!». Этим героям поклонялись, их боготворили и их хотели, но на подходе к девяностым многое изменилось. Крутость стала выражаться не в невозмутимости, а в искрометном юморе под дулом пистолета, да и размеры пушек неслабо выросли. Как, правда, и у врагов: пришло ядерное оружие, пришли ракеты, базуки, автоматы и прочие очень страшные и очень эффектные штуковины. И, что самое страшное, это теперь не какой-нибудь «Бешеный пес» Таннен из соседнего штата, а это, мать их, немцы, которые до боли вожделеют starr zu ficken оплоты капитализма и демократии, и единственное противодействие это fuck «em up their fascist asses. В компанию к Фрицу, Гансу и Карлу добавили пару азиатов и одного русского актера. Другими словами, немец, китаец и русский заходят в бар, а там их уже ждут с распростертыми.

И если «Крепкий орешек» — это своеобразное окончание пубертатного возраста для жанра, то не удивительно и то, что после обретения им статуса культового фильма, типажи и сюжетные твисты цитировались неприхотливыми представителями экшн-индустрии практически повсеместно. Трансконтинентальные угрозы, европейцы-златовласки, один представитель Закона, его статус мессии микрорайона, его соперник в любви — самовлюбленный говнарь-кокаинщик, сволочные журналисты, любящая жена и миленькие детишки. Стоит ли говорить, что потом ставки будут расти, высотка превратится в целый город, обычные немцы — в ницшеанских, но Уиллис с потерей волос только наберет брутальности.

Если подытожить, то, когда мы были помоложе, фильмы любили просто за их инстинктивную приятность, за веселую агрессивность и высокий темп. Попытки возродить МакКлейна в наши дни скорее походят на секс с трупом: формат первого «Орешка» умер и эксгумируется лишь по праздникам для олдскульных экшн-любителей. Сейчас если ниггер в очках взламывает сейф, то зрителю нужно обязательно объяснить, какими кодами и какими именно кнопками. Если хороший парень убивает трех плохих за раз, то нужно объяснить, по какой траектории летели пули и почему ему самому, простите, хоть бы хер, а патроны все никак не заканчиваются. Когда-то никому не было дела до нелогичности, несуразности и милой глупости происходящего. Местами было смешно, местами клевые взрывы, а местами мозги на стене. МакКлейн поправляет майку, закуривает сигарету и говорит: «Что ж вам, блин, еще надо?»

Когда деревья были большими, телеканалов — раз-два и обчёлся, а трусы действительно стоили рубль двадцать, семья готовилась увидеть премьеру нового фильма. «Это с Румянцевой что ли?» — подозрительно щурилась мама. «Сами вы румянцевы, а это махач» — пророчил папочка. С экрана ухмылялся Брюс Уиллис, ещё молодой, но уже прекрасный. И каменноликий Арни, и печальноглазый Слай, и пронзительноголосый тезка из Гонконга сразу померкли, ибо вот он, любимый герой нашего времени: обычный парень с крепким чувством юмора, непрошибаемой живучестью и некиногенично волосатыми подмышками. «Джон…» — почти страстно выдыхает Бонни Беделиа. «Это у неё химия?» — интересуется мама. «Вот стервоза» — не скупится папочка. Но МакКлейн не борется ни с феминизмом, ни с карьеризмом, его цель — плохие парни всех мастей. Терроризм не знает национальности, герой не знает усталости, зрители не знают покоя, ладони взволнованно потеют, и кажется, от экрана тоже исходит честный мужской запах пота. «Бедный, за что ж его так» — сочувствует мама. «Ботинки надень, придурок!» — повышает обороты папочка. И будет стеклянный пол, и ночной полёт на тарзанке, и обвисший в цепях Карл, и очная ставка с Грубером, и репортаж наглого журналюги… «Вот же…» — кричит папочка и активно сомневается в его ориентации, намекая на занятия сексом в извращённой форме. «Доня, заткни уши» — советует мама. От телевизора несётся искренний, восторженный мат…

Реакция в чём-то даже лестная. Заслуженный острослов, задира и, по собственному выражению, шило в заднице, Джон МакКлейн вошёл в историю кинематографа босиком, а вышел новым поп-культурным идолом, героем не бесстрашным (он ведь почти реальный человек, а не какой-нибудь терминатор), но абсолютно неубиваемым и дико харизматичным. Квинтэссенция натуральной, а не киношной маскулинности; настоящий мужик с яйцами, во всех смыслах слова «положительный». Наверно, хорошо иметь такого брата, друга или хотя бы соседа: и мир, поднатужившись, спасёт, и повеселит изрядно. Правда, спасать мир он стал гораздо позже (и не только в серии про «Орешка»), пока ограничившись задачами локальными: умереть, сражаясь, а лучше — дать умереть другому. Ирония в том, что именно семейные ценности, которые он так защищал в первой части, и обесценились в первую очередь. Не слишком оптимистично обстоят дела и с ценностями общенациональными: профессиональная гордость, патриотизм, политкорректность и прочий пропагандистский мусор — всё это МакКлейну до известного места. Он бесцеремонно костерит полицейских, вносит смуту в международные отношения и вообще представляет собой образ этакого самостийного борца с тупоголовой системой, упрямого партизана лифтовых шахт и вентиляционных систем американского правопорядка. Страшно далеки они от народа, слишком самоуверенны и амбициозны, а потому истинные герои — всегда одиночки.

Тогда, в конце восьмидесятых, Америку ещё можно было критиковать. Сытую, самодовольную америку деловых костюмов, что, нанюхавшись кокаина, от скуки тянет ручонки к чужим жёнам; ленивую, косную америку униформ, где в начальстве тупой и ещё тупее, а федеральные агенты Джонсон & Джонсон способны только эффектно снять очки и эффектно сдохнуть, озаряя рождественским фейерверком вечернее небо; продажную америку журналистов, рискующих чужой жизнью ради своей 15-минутной славы; легкодоступную америку взломанных сейфов, которую преступники с неизменным удовольствием будут иметь снова и снова, несмотря на семь стальных трусов защиты (по миллиону долларов пара) и электромагнитный пояс верности. И небоскрёб, сей фаллический символ западной цивилизации, подобно Карфагену, должен быть разрушен, погребая под обломками лживые идеалы бизнеса, у которых нет времени даже на собственную семью; чьи дети праздничную ночь проводят с няней, пока родители пытаются найти друг друга на расстоянии двух шагов. Люди разучились понимать, полицейские разучились защищать, злодеи разучились просто творить зло, без показушного бахвальства и глупой самонадеянности. Вавилон наших дней, многоязыкий, порочный, вечный. Символ тотальной коммуникативной глухоты, сверкающая огнями пустышка с перерезанными телефонными проводами. Закат подкрался незаметно, оружие массового поражения шелестит в ваших карманах.

Тогда, в далёком 1988-м, «Крепкий орешек» раскрыл простой секрет (который для многих, кажется, так и остался секретом): терроризм всего лишь прикрывает воров. Но если миром правят деньги, почему спасать их должны рядовые макклейны в окровавленной майке-алкоголичке и бессмертной фразой «Йо-хо-хо, ублюдки»? Он ведь тут вообще случайно, его даже не приглашали на вечеринку… Но он пришёл. Когда деревья были большими, боевики медлительными, а Брюс Уиллис ещё носил шевелюру, он сделал нам отличный подарок на Рождество: круто сваренного полицейского, дерьмового (чего греха таить) семьянина и крайне обаятельного парня с тонкой усмешкой на губах. Иногда сверхспособностей мало, чтобы стать супергероем. И если бы МакКлейна не существовало, его бы стоило выдумать.

В далеком 1988 году появился культовый ныне боевик под названием «Крепкий орешек», экранизация романа Родерика Торпа «Ничто не вечно». Успех картины стал толчком к съемке многочисленных продолжений, вылившихся в такую же успешную франшизу. По-моему, под определение «увидеть перед смертью» попадают только первые две части, но я не говорю, что последующие фильмы плохие. Именно в «Крепком орешке» Брюс Уиллис впервые выступил в амплуа героя-одиночки, именно в «Крепком орешке» состоялся актерский дебют прекрасного Алана Рикмана. В детстве я, не оценив прелести творения Джона МакТирнана, в n-ый раз пересматривала «Терминатора» и «Рокки». И только сейчас по-настоящему смогла оценить этот «скучный фильм с перестрелками».

В канун Рождества простой Нью-Йоркский полицейский Джон МакКлейн, прижимая к груди плюшевого мишку, приезжает в Лос-Анджелес, чтобы навестить семью, потому что жена с детьми уже почти год живут отдельно. Джон заезжает к жене на вечеринку в Накатоми плаза, всего на минутку забегает умыться с дороги в уборную, но за это время немецкая бандитская группировка успевает взять в заложники всех работников, веселящихся на празднике. И МакКлейн решает в одиночку противостоять террористам.

Ганса Грубера — циничного главу банды — сыграл Алан Рикман, затмив при этом даже Уиллиса, поэтому для меня он и есть главный герой, которому мешает какой-то полицейский. Шучу, конечно же, но тем не менее. Его речь, манеры, жесты производят приятное впечатление, герой привлекательный, несмотря ни на что. Рикман здесь блестяще справился со своей первой ролью в кино, утвердив за собой статус идеального кандидата на роли отъявленных злодеев и преступников. Брюс Уиллис также хорош, его герой наделен обаянием и иронией. И, разумеется, стоит отметить Александра Годунова, нашего соотечественника. Хотя я сразу его и не приметила, а узнав, что Карла играет советский артист балета Годунов, была очень удивлена.

«Крепкий орешек» — классика жанра, культовый боевик и просто хороший фильм. Жаль, конечно, что картина не получила ни одной статуэтки Оскар, но это ведь не делает ее хуже. Смотреть всем и обязательно, я думаю.

Рождество повсюду. Крепко прижатая к кобуре плюшевая игрушка. Постеры с полуобнаженным «снегурочками» леса алюминиевого профиля на недостроенных этажах Накатоми-плаза. Рождественский рэп из проигрывателя в лимузине (еее, это же Калифорния, детка!) и пьяные гетеросексуальные мужчины, лезущие к тебе с поцелуями и праздничными пожеланиями (черрртова Калифорния!). Подходя к офису своей бывшей и, даст Бог, будущей, Джон Маклейн, коп из Нью-Йорка, приехавший реанимировать впавший в кому брак, рассеянно насвистывает «джингл-беллз». Последние минуты покоя перед долгой дорогой по битому стеклу, ведь когда, если не в Рождество, сбываться мечтам, а что американцу — глинтвейн с горящим камином, то немцу — пулеметная очередь и коды от сейфа.

Смертоносные прятки в захваченном псевдотеррористами офисном здании стали одним из эталонов жанра чуть ли не с момента своего выхода на экраны. На первый взгляд, сыграла харизма актеров, бесстрастный акулий взгляд и капризный изгиб рта Рикмана, незабываемая улыбка молодого Уиллиса: гремучая смесь иронии, гордости, смущения, отчаянья, нежности на сложенных точно для поцелуя губах. И все-таки у обоих случались более сильные работы, а здесь скорее держит сюжет и то тщательно выстроенное двоемирие, которое за ним стоит. Упавшие решетки системы безопасности словно ставят предел атмосфере здания, консервируют ее, запирают внутри. В сверкающем водовороте сочельника нет места взрывам, ограблениям, операциям с заложниками. Диспетчер службы спасения вяло переругивается с матерящимся по рации информатором, у монитора мерцает огнями елочка. Телеведущие пытаются вспомнить, в какой стране находится Стокгольм, чтобы ввернуть умное словцо. Полицейские дежурно делают глупости, с тоской думая об остывающем дома праздничном ужине. Все понарошку. Не взаправду. Пинг-понг по рации: отчаяние и страдание на одном конце волны, беззаботное праздничное равнодушие на другом. Зритель же — как тот мяч: туда и обратно, по крутой дуге между криками умирающих и комично-циничным энтузиазмом фэбээровцев-однофамильцев.

Если нас, что называется, выпускают наружу подышать, разведать обстановку, то упорный Маклейн — всегда внутри, непонятый, преследуемый, израненный и измотанный, но не сдающийся. Бездонные шахты, вентиляционные колодцы, помещения, заваленные какими-то трубами и проводами: Джон МакТирнан последовательно визуализирует озвученную вначале метафору о палке, случайно попавшей в колесо чужого плана, камешке, затерявшемся в недрах сложного просчитанного механизма. И если судьба колеса/механизма заложена в самой идиоме — вон, уже одна за другой ломаются спицы, рушатся выверенные схемы — то кого, спрашивается, волнует участь палки? Разве что она начнет кровоточить. Русский перевод названия фильма на редкость неудачен. Чтобы добраться до нутра крепкого орешка, достаточно взять молоток: разбей скорлупу — и ешь. Герой же Уиллиса, напротив, сравнительно легко отбрасывает мягкую кожуру, обнажая ядро, о которое впору сломать зубы. Первые «цивилизованные» планы: привлечь внимание, вызвать полицию, спрятаться и наблюдать. Первые «цивилизованные» убийства: подними руки и положи оружие, иначе я причиню тебе вред. И быстро пришедшее понимание, что никто не поможет, и нет никаких правил. Только тридцать жизней, которые угаснут, если ты не сумеешь сделать невозможное. Хоу-хоу-хоу, ублюдки, теперь у меня есть автомат.

И, конечно, Рождество наступит для каждого (кроме тех, кто сгорел заживо и упал замертво), пусть и с опозданием длиной в ночь. Ворвется, взорвется, полыхнет бумажной метелью. А что ты просил у Санты, малыш? Прижать к груди ту, с которой давно не получалось даже поговорить? Передать последний привет родителям перед тем, как их прихлопнут сердитые арийцы? Отжечь в лимузине с плюшевым медведем или, быть может, восстановить былые навыки человекоубийства? Гляди, сейчас откроется мешок. Хэппи-энд, почерневший от порохового дыма (совсем как обязательная к упоминанию в рецензиях на «Die Hard» майка Уиллиса), выглядит не данью традициям жанра, но тем, чем и должен — чудом. Улыбкой жизни посреди привычных несовершенств и ужасов этого привычного несовершенного и отчасти ужасного мира. Миллионы долларов кружатся в воздухе, и никто не поднимает головы. Все правильно, let it snow.

8 из 10

Кто подозревал, что боевик с малоизвестным на тот момент Брюсом Уиллисом, чье имя и образ не рисковали помещать на постере, станет неописуемым коммерческим успехом, а также намертво закрепится в киноклассике 80-ых годов. «Крепкий орешек» тонко пронизан экстримом и динамикой, присущей грамотным боевикам, а порой, вовсе напоминает масштабно развернувшуюся рождественскую сказку о ярком противостоянии добра со злом, при этом, культовый фильм МакТирнана имеет прекрасное комедийное развитие. Комедийное направление в «Крепком орешке» необыкновенно, в большей части, потому что является импровизационными трюками исполнителя главной роли.

«Die Hard» прошел не только через локализационный ад (как только не называли это кино в разных странах, вплоть доходя до откровенных издевательств!), а также опробовал на себе значительные сценарные переработки и актерские преобразования. МакТирнан, известный тогда лишь по восхитительному фантастическому боевику «Хищник» со Шварценеггером в главной роли, планировал поставить «Орешка» как сиквел «Коммандо», естественно, с задействованием того же актера. Позднее эта затея благополучным образом погасла, а Арнольд Шварценеггер и Сильвестер Сталлоне, которые в то время уже испытали славу в отличие от начинающего Уиллиса, выбыли из геройской игры.

История о глобальном терроре всегда привлекала жаждущую драйва публику, а та самая героическая ситуация, неожиданно вспыхнувшая в небоскребке Лос-Анджелеса напомнила сказку с закономерной моралью, где опытному полицейскому Джону МакКлейну в канун праздника приходится искать способы расправиться с группой непредсказуемых террористов, держащих контроль над заложниками. Этот взрывоопасный, блестяще разыгранный боевик, само собой, является абсолютным эталоном крупномасштабного мужского фильма, но немалая доля лежит, повторюсь, на импровизации, спустя время переросшей в стадию культовой. Талантливый и до сих пор восхитительно сохранившийся Уиллис предстал не только как бесстрашный герой, но и как острый на язык шутник. Из всей франшизы о непробиваемом служителе закона, спасающем мир от волны терроризма, в первой МакКлейн больше напоминает Маугли, беззаботно лазающего с автоматом наперевес по офисным джунглям. Но самое прекрасное в Джоне — это то, что он обладает неописуемым умением контролировать себя даже в самую мрачную и безысходную минуту. МакКлейн обретает самоконтроль, остро выпуская из уст легендарные фразы, которые сделали его, пожалуй, самым харизматичным героем за всю историю жанра.

Терроризм. Тема которая стала как нельзя актуальна в наш век высоких технологий. Благо в мире периодически происходят взрывы, бойцы алькаиды захватывают заложников, а местные СМИ пугают обывателей призраком Саддама Хусейна и его верных людей. Но также терроризм является ширмой, своего рода отвлекающим маневром благодаря которому сильные мира сего могут совершать свои черные дела. И Джон МакТирнан как в в воду глядел когда брал концепцию преступников что под видом террористов проникли в небоскреб с целью легкой наживы. Да, все верно, это — «Крепкий орешек».

История повествует о том как в канун рождества простой Нью-Йоркский коп приезжает в Лос-Анджелес чтобы повидаться со своей бывшей женой и со своими детьми. Но так случилось, что жена Джона осталась работать допоздна в небоскребе «Накатоми Плаза» и герою ничего не остается как уставшему ехать на встречу со своей бывшей в небоскреб полный надменных хлыщей и самовлюбленных бизнес-леди. К несчастью, снобы работающие в небоскребе не являются главной проблемой Джона. А главной проблемой выступает группа профессиональных преступников, что решила в эту рождественскую ночь проникнуть в небоскреб и под видом захвата заложников украсть ценные облигации. Вот же ж! А Джон то понадеялся что хоть в Лос-Анджелесе отдохнет от агрессивно настроенных мерзавцев привыкших тыкать оружием в лица честных граждан. Ну ладно — ияппи-ка-ей, ублюдки!

Казалось бы история стара как мир — непобедимый герой способный в одиночку положить целую армию, жестокие но при этом непроходимо тупые преступники, взявшие людей в заложники, а так же полиция, которая должна появится в последний момент дабы продемонстрировать зрителю свои начищенные до блеска значки и сказать в камеру что-то вроде — «мы приехали как смогли». Но нет. Джон МакТирман умело обходит все грабли что побросали режиссеры до него и выдает историю практически лишенную штампов, а если они и есть то являются данью традиции но никак не самоцелью картины. Но давайте по-порядку.

Итак, у нас есть простой Нью-Йоркский коп — одна штука. Не супергерой, не сумасшедший и уж точно не самоубийца. Не является он и идейным продолжателем дела Фрэнка Кастла. И единственное что его отличает от простого обывателя так это профессиональная подготовка, смекалка и просто таки невероятная живучесть, отсюда и название картины. А ну и еще разговоры с самим собой дабы успокоить рвущиеся из груди сердце после очередной перестрелки, которые обходятся Джону очень дорого и ближе к концу картины на главном герое живого места не будет. Да что там! Джон стоять то будет с трудом. И именно такому герою веришь. Веришь безоговорочно, потому что Джон МакКлейн получился настолько живым насколько это вообще возможно для героя боевика.

Так же у нас есть опасные антисоциальные элементы в количестве тринадцати штук. И показана «чертова дюжина» не как препятствие через которое должен пройти главный герой, а как живые люди — опасные, хитрые и не глупые. Эти парни не станут лезть под пули или плевать в потолок. О нет! Эти ребята способны дать жару кому угодно хоть одиноко шатающемуся копу хоть полиции хоть спецназу. И этим ребятам, во главе с их харизматичным лидером — Гансом Грубером, так же веришь. А ведь фильмов где плохие парни выступают чем-то большим чем простая массовка можно пересчитать по пальцам при этом хватит одной руки.

Так же у нас есть агенты ФБР — Джонсон и Джонсон. И от их действий, как и от приснопамятного шампуня щиплет глаза. Потому что перед зрителем предстают не профессиональные агенты способные в кратчайшие сроки справится со сложившейся ситуацией, а профаны действующие по инструкции и ставящие под угрозу как жизни полицейских так и жизни заложников. Ну как говорится — горбатого могила исправит.

Что же касается второстепенных актеров, то они так же не лишены как характера так и своих индивидуальных черт, но пожалуй самое главное тут то что второстепенные герои, аки ружья Станиславского «выстрелят» в отведенный срок. Так что ненужных героев в картине попросту нет и это прекрасно.

Подводя итог, хочется сказать, что перед зрителем предстает как один из лучших боевиков посвященных герою-одиночке, так и одна из лучших картин с участием Брюса Уиллиса вообще. Здесь есть все — боевик, триллер, комедия и немного драмы для вкуса. Персонажи яркие и запоминающиеся. Экшн выглядит красиво, качественно и что называется с огоньком. Музыкальное же сопровождение выше всяких похвал. Так что коли вы любите боевики или неравнодушны к такому актеру как Брюс Уиллис, то настоятельно советую ознакомится с сим фильмом в самое ближайшее время, а если видели то почему бы не пересмотреть? Снято ведь на века.

9 из 10