Рецензии

Кому как не человеку по фамилии Церковный снимать фильм о католической церкви! Похоже так решил для себя Элой де ла Иглесиа, когда после мозголомных сюрреалистических триллеров («Стеклянный потолок», «Убийство в голубом мире» и т.д.), с которых начал свою карьеру испанский режиссер, задумал снять реалистическое кино о священнике. О человеке, отдавшем служению Богу и Церкви все свои мысли и дела, а взамен получившего лишь прах и пепел опустошенной души.

Казалось бы, при подобных исходных предпосылках картину де ла Иглесиа легко записать в довольно длинный список антиклерикального кино, который испанские режиссеры после падения режима Франко пополняли весьма охотно, но это не совсем так. «El Sacerdote» не бичует пороки католической церкви, не разоблачает темные дела и делишки священников и уж тем более не выступает против религии. Совсем наоборот, фильм показывает мир клириков с большой теплотой и тактом, а Церковь выступает здесь как основа основ: она подобна родительскому дому, заботливой семье, чуткому воспитателю… С одним только «но» – рано или поздно людям свойственно из дома уходить, создавать свою собственную семью, самим становиться наставниками. А тем кто остается, после их ухода вольно или невольно приходится меняться. Церковь же меняться не желала никогда, правильно или нет – другой вопрос. Только вот порой эти ее неповоротливость и консерватизм били по живым людям, одним из которых стал герой фильма падре Мигель, отлично сыгранный Симоном Андреу.

С детства мечтавший стать священником он в четырнадцать лет поступил в семинарию и с тех пор верно придерживался данным когда-то обетам. Видя цель жизни в помощи ближним и ничего не желая для себя, отец Мигель являлся примером идеального священника до тех пор, пока его не настиг кризис среднего возраста. Но если для обычного человека этот кризис, как правило, проявляется в духовной сфере, то для свято державшего целибат клирика он превратился в жуткие телесные муки.

Не секрет, что в среде католических священников (да и православных тоже, хотя и в гораздо меньшей степени) довольно широко распространены педофилия и педерастия (по крайней мере, гораздо шире, чем среди обычных людей). Об этом говорится и пишется довольно много, даже слишком много и с искажением фактов. Но все эти разговоры возникают не на пустом месте. Далеко не у каждого человека находятся силы противостоять дьявольскому искушению, с которым приходится сражаться отцу Мигелю. Когда на месте Девы Марии видятся бесстыдно раскинувшие ноги блудницы; мальчики, пришедшие на первое причастие, кажется, только и ждут, чтобы их соблазнительные ляжки погладили грубые мужские пальцы, а брат-клирик готов увлечь в исповедальню миловидного юношу, трудно остаться хладнокровным. Все эти картины проносятся в воспаленном мозгу отца Мигеля, и тщетно он пытается утихомирить свою плоть самобичеванием и веригами – они тоже превращаются в инструмент сладострастия.

Главный герой отчаянно пытается сохранить разум, но советы старших товарищей не помогают, а ровесники, такие как отец Луис, спокойно относящийся к плотскому греху, не видят в положении Мигеля ничего кроме блажи. Что там рассуждать – пойди в первый попавшийся бордель и успокойся! Или ответь на чувства одной из прихожанок, давно (и небезответно) влюбленной в священника. Но то, что легко для отца Луиса, который и в Бога-то не верит, зато верит в людей и столь же искренне, как и Мигель старается им помогать, неприемлемо для героя фильма. Он понимает, что смешон со своими принципами, но не может от них отступиться уже из одного упрямства…

Вообще, в «Священнике» нет ни одного отрицательного персонажа. Симпатичны все – и падре Мигель со своим отчаянным донкихотством; и падре Луис с легким, но честным отношением к жизни; и старый, мудрый падре Альфонсо, чтящий старые традиции, но не мешающий молодым поступать по-своему; и соломенная вдова Ирэн, влюбленная в Мигеля, но не делающая никаких шагов, чтобы его соблазнить… И еще много-много хороших людей. И одно очень нехорошее правило целибата, уродующее одного хорошего человека духовно и физически.

В конце фильма, опустошенный и сломленный Мигель проклинает Христа, обвиняя его в обмане. Не понимая, что в его бедах тот повинен меньше всего. Не он заставлял священника вести бессмысленную борьбу, а собственная гордыня. И ложно понятые идеалы. А церковь… Может быть, ей пришло время освободить свое место в душах чему-то другому. Пока в мире существуют такие люди, как падре Луис и падре Альфонсо за эти души, по крайней мере, можно не бояться.