Рецензии

Впервые широко представленный в рамках конкурсной программы Берлинского кинофестиваля, новый фильм одного из самых интересных современных французских постановщиков-мультиинструменталистов Бенуа Жако, «Дневник горничной», объективно был обречен на сравнения с более ранними и, чего греха таить, искусными экранизациями одноименного знаменитого романа Октава Мирбо. Наследник традиций Роже Вадима, коим и является Жако, причём наследник по прямой, подчас заимствующий у своего достопочтенного учителя как этику авторской мысли сугубо гуманистического плана, так и нарочито пестроцветную эстетику кадра, Бенуа Жако в своей новой картине, ставшей вторым обращением режиссёра к французской старине после» Прощай, моя королева», увы, находится в крайне невыгодном положении, учитывая несколько архаичный, сугубо традиционалистский подход постановщика к переложению сути книги, преимущественно острокритического антибуржуазного плана, на образный язык кино.

Бесспорно, Бенуа Жако пытается найти собственный ключ к тексту Мирбо, однако его прочтение кажется несколько упрощенным до уровня костюмного мелодраматического триллера, в котором на первый план выдвигается не мысль об ущебности буржуазной прослойки, но весьма тривиальная идея о многоликости и коварстве женщин. Селестина же в картине Жако, в отличии от предыдущих версий Бунюэля и Ренуара, не столько маскирующаяся и манкирующаяся за своей невинностью героиня из иной среды, лишенная двуличности высшего общества, но при этом загодя обреченная на игры страсти, в которые она вступает, впрочем, самовольно, будучи не обремененной никакими узами, обрученная в сущности с собственнным желанием мести, сколь типичная роковая женщина, пришедшая в дом семьи Ланлеров, всеми уважаемой и почитаемой, ради одной цели — разрушить их мир и уйти удовлетворенной. Жако напрочь лишил свой эстетски идеальный костюмный фильм любой нотки пряной критичности, заменив её искрящейся эротичностью и кричащей схематичностью большей части драматургии. Бал здесь правит лишь персонаж Леа Сейду, и именно ей любуется режиссёр, видя в ней, вероятно, свою музу. Потому фильм воспринимается скорее как ода женскому коварному естеству, с которым не умеют совладать ни один из второплановых персонажей фильма. Для Жако роман Мирбо всего лишь очередной повод поговорить о главном, но на старый лад, о главном, заключающемся в том, что буржуазия это так типично для Франции и негоже её судить ныне, и что ослепляющая страсть, опалившая всех, даже саму Селестину в итоге, куда как лучше с точки зрения морали, чем бунт, революция и уничтожение власть предержащих, ведь Мирбо именно сие и подразумевал, а Ренуар с Бунюэлем от этого не отступили. Ни на йоту, кроме масье Жако, который предпочел создать бульварный мелодраматический пастиш, и не более того. Плохо ли это? Увы, нет. В наш век постмодернизма и нигилизма, когда на классику принято харкать кровью, оставаться традиционалистом уже весьма непросто. «Дневник горничной» от Жако лишен претенциозности и тенденциозности, но он априори скучен и предсказуем.