Рецензии

Вся жизнь молодой и красивой француженки Терезы Ракен полна насилия и террора. Рано оставшись без родителей, по сути брошенная напроизвол судьбы всеми, кто был когда-то ей дорог, а ныне превратился в сухой прах, Тереза жила в удушающих условиях психологического и физического насилия со стороны тетки, взявшей ее воспитание, но так толком и не воспитавшую ее. В жизни Терезы не было настоящей любви, лишь синонимизировала и ныла в ее душе и сердце нестерпимая боль, которая стала еще сильнее и сладостнее в тот миг, когда Тереза посмела влюбиться в приятеля своего отчима Лорана. И эта безудержная страсть захватила обеих любовников, и они не в силах были ей противостоять и с ней совладать.

Попытки рассказать классическую историю, взросшую своими семантическими корнями в эталонные и всеми признанные литературные произведения искусства, современным кинематографическим языком, но при этом сохраняя привычный исторический антураж и контексты, в мировом кинематографе происходят пускай и не так часто, обычно с переменным успехом и переменчивой критикой, однако свое право на модернизацию в условиях бытующего повсюду постмодернизма подобные попытки упрямо завоевали, заняв особую по сути нишу среди экранизаций разной степени удачливости/паршивости. Объективно говоря, превратить внежанровый литературный образчик, хрестоматийного или полухрестоматийного свойства, в сугубо жанровое, с резко очерченным рельефом и прямолинейной конфликтностью вкупе с линейностью нарратива во имя упрощения, кино удавалось далеко не каждому из признанных даже режиссеров. Впрочем, утонченный англичанин Стивен Фриерс вполне смог превратить остросатирические и пикантные в своей обличительности «Опасные связи» Шодерло Де Лакло в актуальный эротический триллер о силе рокового влечения, а провокационный австралиец Баз Лурманн входил в эту реку модернизации классику дважды, ни разу не поскользнувшись на влажных и острых камнях.

Представленная в рамках позапрошлогоднего международного кинофестиваля в канадском Торонто, дебютная полнометражная картина «Тереза Ракен» 2013 года, в оригинале именуемая как «Тайное» американского режиссера и продюсера Чарльза Страттона, дотоле работавшего на ниве ваяния телевизионного ширпотреба, представляет из себя уже тринадцатую по счету полновесную экранизацию одноименного и являющегося одним из самых выдающихся и признанных романов автора «Ругон-Маккары» Эмиля Золя, предвосхищавшего по сути «Естественную и социальную историю одного семейства в эпоху Второй империи». Причем ни одна из ранних экранизаций этого чрезвычайно объемного и эротичного произведения так и не сумела войти в стройные ряды бессмертной киноклассики, за исключением брутальной «Жажды» 2009 года от южнокорейца Пак Чхан Ука, в которой, между тем, от книги Золя остались лишь анорексичный скелет, на который южнокорейский мастер нуара наростил собственную плоть мифологии и моральных акцентов, удачно перевернув все с ног на голову и вплетя свою ленту в вампирскую хоррор-парадигму.

Реалистический и пронзительный роман мастера французской школы натурализма, посвященный не столько порочной любви и деструктивной страсти, сколь обнажающий нерв современного писателю общества, в руках дебютанта Страттона обрел современное, но совершенно разобъектизированное прочтение, по духу своему и полным излишеств жанровым игрищам превратившись в этакую нехитрую экстраполяцию фриерсовских «Опасных связей». Исчезла авторская острокритическая и жесткая тональность повествования, исчезла расгероизация и тотальная метафоризация одной конкретной семейной истории в вихре множественных исторических пертурбаций. «Тайное» Страттона, по сути к оригинальной «Терезе Ракен» имеющее опосредованное отношение, на уровне фабулы и имен главных героев, а также искусно поданного в готических декорациях антуража, в своей жанровой принадлежности является бесстрастным, механистическим эротическим триллером, в котором царствует неистовая депривация человеческих плотских желаний, изобилующая в своей нарочитой избыточности и самоуничтожающая индивидуумов похоть и дератизация человечности как таковой. Концентрация безумия на минуту экранного времени возрастает все больше и, чем ближе кульминация, тем фильм становится все больше предсказуемым, плоским, китчевым и откровенно проигрывающим иным образцам увядшего эротического саспенса, ибо достопочтенный Чарльз Страттон, увы, ни Фриерс, ни Де Пальма, ни Хичкок, ни Верховен, и из истории лишенного всяких незатейливых условностей основного инстинкта, сюжетно базирующейся на хрестоматийной французской классике реалистической литературы, режиссер не сумел выжать ничего внятного и интригующего, лишь слегка взрыхлив своей лентой уже издавна омертвевшую почву готики — самой что ни на есть архаичной по форме и содержанию, без чуждой приставки «нео».

Драма внутренних переживаний главных героев, которые по собственной воле загнали себя в угол, в моральный тупик, в пучину страданий и тотального насилия оказывается попросту скомканной, поданной неумело и без должного стиля. Мотивы тех или иных поступков персонажей не находят должного и внятного пояснения, фильм начинает тонуть в своих жанровых реках, одновременно играя и в костюмную любовную драму, и в эротический триллер, и в готический детектив, и в криминальную мелодраму, не достигая высот ни в одном из этих жанров, и на выходе становясь эффектным, визуально красивым, но абсолютно пустым и бесстрастным творением — вторичным, хоть и не лишенным определенного уродливого шарма. И сколь режиссер не открещивался от того, что он чтит классицизм и реализм в кино и литературе, «Тайное» 2013 года говорит об обратном, в очередной раз подтверждая неозвученную, но витающую в наэлектризованном воздухе мысль, что классическая литература, перенесенная на экран по всем писаным и неписаным законам жанрового кино не режиссерами-нишевиками, играющими на поле артхауса, но постановщиками средней руки и развлекательно-мейнстримового разлива, далеко не всем бывает по зубам.

Данная история еще раз подчеркивает, что на чужом несчастье, счастье не построишь. Совершая убийство, ты берешь на себя жизнь этого человека, и твое злодеяние будет изнутри тебя самого убивать.

По роману Эмиля Золя «Тереза Ракен» в 2013 году вышла экранизация под названием «In Secret». У нас в русском прокате название так и оставили как и по книге «Тереза Ракен». Эта костюмированная драма погружает зрителя в мрачную, криминальную историю со жгучей страстью и хладнокровным убийством.

Мы видим молодую героиню Терезу. Она была внебрачной дочерью своего отца и росла у своей тетки вместе с ее больным сыном. Тереза всегда чувствовала себя взаперти с ними. Ей хотелось чего-то большего. Из-за финансовой поддержки она вышла замуж за сына тетки, и они все вместе переехали жить из деревни в город. Здесь Тереза сразу же нашла себе любовника, и эта связь оказалась для всей семьи роковой…

Фильм снят качественно, а его история проникновенна. Но данная кинокартина очень мрачная и поставленная в холодной атмосфере. Она ставит зрителя в странное, гипнотическое состояние. Вместе с главной героиней зритель проходит историю страсти, убийства и дальнейших событий. Кино оседает темным остатком на душе.

Главная роль Терезы досталась актрисе Элизабет Олсен. Мы видим, как в ее героине бурлили пороки и желания, жажда альтернативы. Актриса играла чисто, и я считаю, что роль ей удалась. Оскар Айзек, играющий роль альфонса любовника, стал самым неприятным аспектом этого фильма. Его герой был продажный и хладнокровный. Его злодейство обернулось против него, как и бывает у убийц. В роли мадам было приятно видеть обворожительную Джессику Лэнг. Она как всегда играла шикарно, и ее игру безусловно стоит оценить.

«Тереза Ракен» - американская, костюмированная, криминальная драма 2013 года. Экранизация очень мрачная, сделанная с чувством и проникновением. Это все хорошо при просмотре чувствуется. Посмотрите историю Терезы, и Вы попадете в бездну страсти, отчаяния, рока, ярости и душевного саморазрушения.

P.S. «Простите меня, я любила Вашего сына…»

7 из 10

Экранизация романа Эмиля Золя и одноименной пьесы Нила Белла. Оставшись без родителей, сиротка Тереза с детства воспитывалась своей тетей, госпожой Ракен. Единственный сын тети, Камилл, с рождения был крайне болезненным мальчиком, поэтому Терезе многого не позволялось рядом с ним. Когда дети подросли, госпожа Ракен решает их поженить и отправиться в Париж, дабы открыть там лавку. Но тягостная жизнь в мрачной лавчонке под боком у вечно болеющего Камилла – далеко не та участь, о которой мечтала Тереза. И однажды, познакомившись с другом Камилла Лораном, Тереза даст выход сдерживаемой годами страсти, что не может не привести к трагедии..

В год выхода роман Золя был категорически не принят современниками, обвинявшими его в смаковании непристойностей, излишней жестокости и порнографии. Писатель всего лишь в самых мрачных красках описал вечные человеческие пороки, не побоявшись погрузиться на самое дно и старался предельно правдоподобно исследовать животную природу человека, из-за которой невозможно добиться счастливого существования. В целом картина придерживается текста, почти не отступая от него в сторону, но режиссура Чарльза Страттона, доселе известного лишь как постановщика и актера нескольких телесериалов, отчетливо выдает в нем дебютанта на большом экране. Он хорошо понимает, как создать визуальную ткань фильма, операторская работа, создающая весьма мрачную атмосферу, очень хороша (хотя и она не в силах создать ощущение той беспросветной сырой могилы, в которой живут герои книги), а вот в плане рассказа истории и раскрытия основного конфликта кино сильно хромает. Золя еще в предисловии к своему роману как по нотам расписал все идеи, которые он пытался донести до читателей, и главной было исследование тезиса о том, что будет, если «взять физически сильного мужчину и неудовлетворенную женщину». Поняв эту фразу буквально, Стрэттон пытается (причем весьма поверхностно) рассказать мелодраматическую историю об адюльтере несчастной в браке женщины, которая очень долго хотела нормального мужика, вот только писал Золя совсем не об этом. Речь в его книге шла не о банальной измене с последующим убийством мужа, а о трагедии столкновения темпераментов, когда люди в своих поступках руководствуются не умом и логикой, а страстями и жаждой плоти. Трагедия Терезы Ракен - это годами сдерживаемые бури эмоций и чувств, которые, выплеснувшись наружу, уже не смогли быть обузданными, и вожделение в итоге уступило место истерии, безумию и ужасу.

Герои здесь представлены обычной влюбленной парочкой, думающей и рассудительной, что идет вразрез с основным замыслом, и в связи с этим есть претензии и к актерскому составу. Элизабет Олсен (самая талантливая из семейства Олсен) – актриса неплохая, но ее энергетика совсем иного типа, ей не удается создать сдерживаемого вулкана во плоти, изображать же на лице оргазм при каждом взгляде на Оскара Айзека (из которого решили сделать куда более сексуального Лорана, чем тот здоровяк, что описан в книге, но при этом абсолютно никакого как персонажа) – как-то жидковато для этого сильного образа. Джессика Лэнг также недостаточно хорошо прорисовала портрет женщины, чья доброта и любовь к детям носят поистине удушающий характер, представ на экране заурядной авторитарной мамочкой. Не был раскрыт на всю свою мощь и имеющийся в сюжете саспенс – то напряжение, которое изящно и пружинообразно нагнеталось книге, в картине смотрится откровенно бледно, как не был исследован и надлом личностей, произошедший после преступления, когда долгожданное счастье оказалось абсолютно невозможным. Но самое главное – то, что горело в книге ослепительным пламенем, в фильме освещается тусклой гаснущей свечой, по совпадению, единственным источником света в удушающей каморке, где живут герои.

5 из 10

Я не мастер писать отзывы и рецензии, но здесь не могу промолчать... Я поклонница творчества Эмиля Золя, читаю и перечитываю его романы, и зачитываюсь ими каждый раз, как в первый раз, хотя знаю наизусть...

На эту экранизацию я попала случайно, мне стало любопытно и я решила ее посмотреть...

Что ж... Фильм абсолютно не впечатлил меня. Он слишком поверхностный, равнодушный и примитивный, как дайджесты литературных произведений для нерадивых школьников. Весь глубокий психологизм персонажей Золя, их трагедия, нагнетание мрачного, безжизненного и бесцельного существования главной героини - все это убрано, и зрителю представлен выхолощенный от чувств и эмоций сюжет. Хотя нет, эмоции все-таки попытались изобразить, но очень неумело, как в любительской постановке... Девушка росла, выросла, ее выдали замуж, она очень страдает (хотя по скомканному сценарию непонятно, из-за чего) и так далее...

Режиссер совершил ошибку, сделав мужа Терезы Камилла трогательным персонажем. Он, на мой взгляд, единственный 'живой' герой в этом фильме. У Золя это никчемное существо, погруженное в свой инфантильный эгоизм, абсолютно лишенное доброты и сердечности, ни минуты не думающее об окружающих и тем более, о жене. Золя постоянно подчеркивает: 'удручающе безобразен', 'стоит, приоткрыв рот и вытаращив глаза, как дурак', 'это жалкое существо похрапывало' и далее в том же духе...

Здесь же Камилл выглядит очень трогательным: он хочет сделать Терезу счастливой, даже дарит ей цветы, неуклюже старается оказывать ей знаки внимания. У него не получается, но он очень старается... По книге его не жалко, а здесь сжимается сердце: зачем убивать безобидного и доброго человека?

Страдания Терезы также вызывают известную реакцию Станиславского: 'Не верю!' Когда читаешь роман, становится страшно от ощущения сырой могилы, в которой похоронена заживо горячая и страстная героиня. Это унылое беспросветное существование в темной и промозглой лавке, рядом с хилым, инфантильным, жалким мужем и его матушкой, вечно трясущейся над своим сыночком. Это омерзительные друзья мужа, которые приходят каждый четверг и убивают время за одними и теми же пустыми и тупыми разговорами. 'Тереза не находила ни одного живого человека среди этих картонных паяцев, дергающихся вокруг нее...'(Э. Золя). И тут появляется Лоран, с таким же сильным животным началом, как у Терезы. Две похожие натуры встречаются, происходит взрыв, и герои падают в пропасть страсти, переходя от нее к преступлению и дальнейшему саморазрушению. В фильме ничего этого не показано. Всё как-то куце, как будто актеров торопили: 'быстрее, быстрее, прочитай роль и пойдем обедать...' И Джессика Лэнг здесь абсолютно не харАктерная. Не получилось у нее показать умильную ханжу, морально давящую приемную дочь, и не получилось показать трагедию матери, безумно обожающую своего ребенка и потерявшую его... Ну поводит она глазами вправо и влево и стонет, но это не впечатляет... Элизабет Олсен - хорошенькая, с большими кукольными глазами, но как-то не так мне представлялась Тереза, необузданная, горячая, неукротимая натура, которая вынуждена была с детства подавлять в себе свою природу. Это сильное животное начало, которое так ярко прописано у Золя, напрочь отсутствует у героини Олсен. Лоран вообще никакой. Не показан этот психологический надлом, произошедший с ним после убийства. Золя выписал это изменение тщательно, постепенно. У Лорана меняется отношение к жизни, к своему творчеству (он ведь считает себя художником), меняется вся его сущность... И у Терезы, и у Лорана тесно переплетаются животное (где-то даже скотское) и психологическое, душевное. То одно, то другое берет верх... В фильме все это безмолвствует... Во всяком случае, режиссеру и сценаристу не хватило или времени и средств, или таланта... Можно было создать действительно глубокий психологический фильм, от которого мурашки бы бежали. Я мужественно досмотрела до титров и достала с полки книгу...

Прозрачно-голубая льдистая экранизация огненно-страстного романа потрясающего Эмиля Золя. Не хватило чувств, пожирающего героев изнутри пламени страха и ужаса, наполняющего само произведение. По Золя Тереза и Лоран - больше животные, чем люди. Легко поддаются как влечениям, так и страхам, им ведомы инстинкты и зовы плоти, но не души. В фильме они выглядят слишком уравновешенными и думающими людьми.

Но что действительно понравилось, так это подбор актеров. В дрожь бросало от взгляда Оскара Айзека - удивительно мужественного мужика (и это не тавтология). Это выгодно отличало его от книжного Лорана - повесы, пухлика и обжоры. Фелтон наконец-таки вышел из образа блондинистого гаденыша, перевоплотившись в жалкого, забитого, болезненного, так и не выросшего ребенка, не знающего как удовлетворить все запросы своей кипящей изнутри жены. Олсен переигрывает своих звездных сестричек, пытаясь превратить свои голубые глаза-блюдца в безбрежный океан. С образом матери правда перемудрили: она была всего лишь добродушной, простоватой женщиной, всю жизнь вложившей в сына, но не властной и величественной главой семьи.

Дымчато-серый Париж, мутно-голубые волны, поглотившие спокойствие героев и глухо-страстные, правильной книжной чувственности сцены первых свиданий героев настраивали на достойное продолжение. Но после роковой сцены расправы картина явно сдала позиции и не не смогла отобразить того урагана мучений и ужасов, бушевавшего в новоиспеченной чете Ракенов под хрустальным куполом внешнего спокойствия. А потому трагический конец поблек и выцвел с первыми же строками титров.

«Сама природа и обстоятельства, казалось, создали эту женщину именно для этого мужчины и толкнули их друг другу в объятия. Нервная, лицемерная женщина и сангвинический мужчина, живущий чисто животной жизнью, составили тесно связанную чету» (Э. Золя).

Есть два главных типа фанатов экранизаций культовой классики. Одни считают, что фильм должен строго следовать книге, не пытаясь придумывать что-то за автора, ибо лучше всё равно не получится. Другие, напротив, ценят оригинальность видения, а не слепое копирование – их не смущает даже то, что от источника порой остается один скелет. К счастью, кинематографический мир безудержно растет вширь и ввысь, давая возможность и тем, и другим найти своих режиссеров. Если работа Марселя Карне 1953 года порадует любителей новой волны и переосмысленной классики, то дословные пересказы Стрэттона и Лэнгтона больше придутся по нраву консерваторам.

Этот фильм примечателен сразу несколькими сторонами. Во-первых, Стрэттон демонстрирует превосходный тайм-менеджмент: при небольшом хронометраже он умудряется начать с детства Терезы и Камилля, а дальше следует оригиналу, не теряя ни одной существенной детали. Во-вторых, лента по-настоящему живописна, что бросается в глаза сразу в тот момент, когда мы видим мрачный, грязный, давящий переулок, где семья Ракен находит прибежище. А как хорош портрет Камилля, написанный Лораном – трудно придумать полотно, чей герой был бы столь похож на утопленника! Наконец, впечатляющими вышли кошмары, терзающие любовников и столь контрастирующие с ранними, солнечными, легкими сценами.

В-третьих, интересно подобран актерский ансамбль. Элизабет Олсен, возможно, не лучшая драматическая актриса, но ее Тереза в чем-то превосходит Терезу Симоны Синьоре – во всяком случае, она легко и непринужденно переходит от полной апатии к всплескам страсти (отдельный плюс – за сменяющие друг друга сцены секса с Лораном и Камиллем: вместо тысячи слов…). Оскар Айзек, от которого, по большому счету, не требовалось ничего, кроме ярко выраженной маскулинности, менее примечателен, но раздражения не вызывает. Наконец, очень хорошо справились с ролями Джессика Лэнг и Том Фелтон. Последнего даже трудно узнать под слоем грима, особенно тем, для кого он так и остается Драко Малфоем.

Экранизация Стрэттона получилась настолько бережной к оригиналу, что можно узнать на слух дословно перенесенные из книги диалоги. Для кого-то это повод обвинить режиссера в излишнем педантизме (хотя мини-сериал от ВВС пошел в этом отношении гораздо дальше) и отсутствии собственного видения, а для кого-то – возможность лицезреть неискаженную визуализацию любимого романа. В любом случае – даже без привязки к Золя – картину посмотреть определенно стоит.

Вся жизнь молодой и красивой француженки Терезы Ракен полна насилия и террора. Рано оставшись без родителей, по сути брошенная напроизвол судьбы всеми, кто был когда-то ей дорог, а ныне превратился в сухой прах, Тереза жила в удушающих условиях психологического и физического насилия со стороны тетки, взявшей ее воспитание, но так толком и не воспитавшую ее. В жизни Терезы не было настоящей любви, лишь синонимизировала и ныла в ее душе и сердце нестерпимая боль, которая стала еще сильнее и сладостнее в тот миг, когда Тереза посмела влюбиться в приятеля своего отчима Лорана. И эта безудержная страсть захватила обеих любовников, и они не в силах были ей противостоять и с ней совладать.

Попытки рассказать классическую историю, взросшую своими семантическими корнями в эталонные и всеми признанные литературные произведения искусства, современным кинематографическим языком, но при этом сохраняя привычный исторический антураж и контексты, в мировом кинематографе происходят пускай и не так часто, обычно с переменным успехом и переменчивой критикой, однако свое право на модернизацию в условиях бытующего повсюду постмодернизма подобные попытки упрямо завоевали, заняв особую по сути нишу среди экранизаций разной степени удачливости/паршивости. Объективно говоря, превратить внежанровый литературный образчик, хрестоматийного или полухрестоматийного свойства, в сугубо жанровое, с резко очерченным рельефом и прямолинейной конфликтностью вкупе с линейностью нарратива во имя упрощения, кино удавалось далеко не каждому из признанных даже режиссеров. Впрочем, утонченный англичанин Стивен Фриерс вполне смог превратить остросатирические и пикантные в своей обличительности 'Опасные связи' Шодерло Де Лакло в актуальный эротический триллер о силе рокового влечения, а провокационный австралиец Баз Лурманн входил в эту реку модернизации классику дважды, ни разу не поскользнувшись на влажных и острых камнях.

Представленная в рамках прошлогоднего международного кинофестиваля в канадском Торонто, дебютная полнометражная картина 'Тереза Ракен' 2013 года, в оригинале именуемая как 'Тайное' американского режиссера и продюсера Чарльза Страттона, дотоле работавшего на ниве ваяния телевизионного ширпотреба, представляет из себя уже тринадцатую по счету полновесную экранизацию одноименного и являющегося одним из самых выдающихся и признанных романов автора 'Ругон-Маккары' Эмиля Золя, предвосхищавшего по сути 'Естественную и социальную историю одного семейства в эпоху Второй империи'. Причем ни одна из ранних экранизаций этого чрезвычайно объемного и эротичного произведения так и не сумела войти в стройные ряды бессмертной киноклассики, за исключением брутальной 'Жажды' 2009 года от южнокорейца Пак Чхан Ука, в которой, между тем, от книги Золя остались лишь анорексичный скелет, на который южнокорейский мастер нуара наростил собственную плоть мифологии и моральных акцентов, удачно перевернув все с ног на голову и вплетя свою ленту в вампирскую хоррор-парадигму.

Реалистический и пронзительный роман мастера французской школы натурализма, посвященный не столько порочной любви и деструктивной страсти, сколь обнажающий нерв современного писателю общества, в руках дебютанта Страттона обрел современное, но совершенно разобъектизированное прочтение, по духу своему и полным излишеств жанровым игрищам превратившись в этакую нехитрую экстраполяцию фриерсовских 'Опасных связей'. Исчезла авторская острокритическая и жесткая тональность повествования, исчезла расгероизация и тотальная метафоризация одной конкретной семейной истории в вихре множественных исторических пертурбаций. 'Тайное' Страттона, по сути к оригинальной 'Терезе Ракен' имеющее опосредованное отношение, на уровне фабылы и имен главных героев, а также искусно поданного в готических декорациях антуража, в своей жанровой принадлежности является бесстрастным, механистическим эротическим триллером, в котором царствует неистовая депривация человеческих плотских желаний, изобилующая в своей нарочитой избыточности и самоуничтожающая индивидуумов похоть и дератизация человечности как таковой. Концентрация безумия на минуту экранного времени возрастает все больше и, чем ближе кульминация, тем фильм становится все больше предсказуемым, плоским, китчевым и откровенно проигрывающим иным образцам увядшего эротического саспенса, ибо достопочтенный Чарльз Страттон, увы, ни Фриерс, ни Де Пальма, ни Хичкок, ни Верховен, и из истории лишенного всяких незатейливых условностей основного инстинкта, сюжетно базирующейся на хрестоматийной французской классике реалистической литературы, режиссер не сумел выжать ничего внятного и интригующего, лишь слегка взрыхлив своей лентой уже издавна омертвевшую почву готики - самой что ни на есть архаичной по форме и содержанию, без чуждой приставки 'нео'.

Драма внутренних переживаний главных героев, которые по собственной воле загнали себя в угол, в моральный тупик, в пучину страданий и тотального насилия оказывается попросту скомканной, поданной неумело и без должного стиля. Мотивы тех или иных поступков персонажей не находят должного и внятного пояснения, фильм начинает тонуть в своих жанровых реках, одновременно играя и в костюмную любовную драму, и в эротический триллер, и в готический детектив, и в криминальную мелодраму, не достигая высот ни в одном из этих жанров, и на выходе становясь эффектным, визуально красивым, но абсолютно пустым и бесстрастным творением - вторичным, хоть и не лишенным определенного уродливого шарма. И сколь режиссер не открещивался от того, что он чтит классицизм и реализм в кино и литературе, 'Тайное' 2013 года говорит об обратном, в очередной раз подтверждая неозвученную, но витающую в наэлектризованном воздухе мысль, что классическая литература, перенесенная на экран по всем писаным и неписаным законам жанрового кино не режиссерами-нишевиками, играющими на поле артхауса, но постановщиками средней руки и развлекательно-мейнстримового разлива, далеко не всем бывает по зубам.

7 из 10

Я простая любительница кино, не критик. Я не смогу Вам написать так красиво рецензию, как предыдущий человек. Он в целом прав и многое подметил. Но мне кино очень понравилось! Объясню почему.

Весьма интересная Чарльза Стрэттона: картина представлена в готических мрачных тонах, истинное наслаждение для визуалов. Игра актеров - великолепна. Только потом я узнала в главной героине Элизабет Олсен, что говорит о таланте этой актрисы. Остальные актеры на высшем уровне, ты им действительно веришь, когда смотришь эту историю.

Да, сюжет не нов. Но и не избит. Ставка сделана на то, что можно хорошо задуматься о своей совести, поразмышлять на тему вечной любви, на тему несвободы. Данный фильм дает пищу для размышлений. Здесь не будет неожиданных поворотов, но не будет скучно. Настоящая эротика и страсть, интрига, ложь - кто любит тайны или имеет свои должны почувствовать сопереживание молодым героям данным картины.

С кем смотреть этот фильм: одной (одному), небольшой компанией друзей, если они увлекаются данным жанром. Точно не для романтичного вечера и точно не для веселой компании. Плакать Вам не захочется, не такой уж мрачный этот фильм, но все же не настраивайтесь на позитив. Любители Тима Бертона, готики, исторических драм - это настоящий подарок для Вас.

8 из 10

Красивая молодая девушка встречает импозантного молодого человека, в которого без памяти влюбляется, только вот незадача - между ними и концом в стиле 'и жили они вместе долго и счастливо' стоит столько препятствий, что ситуацию, в которой счастливый исход для них существует, может представить только человек с очень богатой фантазией. Такая история может быть не только зачином для скучного женского романа в мягкой обложке, который можно купить в любом газетном ларьке, или очередного мелодраматического телефильма, которыми так наводнены большинство как кабельных, так и общедоступных каналов нашей страны, но еще и частью мощной истории классического романа, в котором подобные сильные чувства являются ширмой для чего-то более опасного и интригующего, например, для болезненной одержимости обрести свободу после долгих лет гнета, унижений и подавления личности. Таким был увидевший свет в девятнадцатом веке роман Эмили Бронте 'Грозовой Перевал' - невероятно брутальный, мрачный и очень психологичный портрет человека, чью личность подавляли с самого детства, что привело ее к практически полному разрушению и неспособности не причинять боль окружающим, даже если сам персонаж желает обратного. До 2011 года, когда зритель познакомился с экранизацией этой книги, снятой английским режиссером Андреей Арнольд, специализирующейся на социальном кино об актуальных проблемах для современной Англии и мира, никто из авторов не посмел экранизировать 'Грозовой Перевал' не как слезливую мелодраму, а как сложную и болезненную историю, которая оказала влияние на жизнь сразу нескольких поколений одной семьи, которой и является книга. Задумав экранизировать еще одну классическую книгу девятнадцатого века 'Тереза Ракен' Эмиля Золя, тоже рассказывающую о болезненных отношениях, которые тянут участников в черную дыру ярости и насилия, Чарльз Стреттон решил не повторять путь многочисленных авторов, создающих мягкую версию 'Грозового перевала' - ведь в книге французского писателя режиссеру больше всего приглянулась история насилия, как морального, так и физического, которым пропитана вся история Терезы Ракен.

У Чарльза Стреттона было то, о чем молодой режиссер, поработавший до этого лишь на паре телевизионных проектах, может только мечтать, а именно актерский состав, которых состоит не только из привлекающих зрителя известных ему имен, но еще и талантливых людей, хорошо зарекомендовавших себя в драматических ролях, в том числе и тех, что имеют поразительное сходство с характерами персонажей, которые им нужно было воплотить в экранизации 'Терезы Ракен'. Элизабет Олсен, одна из самых ярких представительниц поколения молодых американских актрис, вышла из тени своих знаменитых, но лишенных таланта сестер, сыграв глубоко подавленного долгим нахождением в секте человека, который пытается освободиться от того смятения, страха и боли, что оставил у него в душе этот опыт, а Джессика Лэнг, которая несмотря на то, что работает в кино уже не одно десятилетие, не только не потеряла вкус к актерству, но и стремительно его набирает, и два сезона сериала 'Американская история' ужасов радует ролями властных матерей, которые подавляют своих детей и вообще всех, кто имеет несчастье с ними сблизится, что весьма похоже на роль, которую Лэнг воплотила в фильме Чарльза Сэнтона. Однако, хороший фильм это больше, чем талантливые исполнители, которые умеют использовать предыдущий опыт работы в кино и в то же время делают так, чтобы вы понимали, что они играют совершенно иную личность, это еще и успешно выбранная форма реализации картины и хорошо прописанный сценарий. Испанский режиссер-сюрреалист Луис Бунюэль говорил, что нельзя сказать, что фильм хороший, но сыгран отвратительно. Справедливо и обратное - если режиссер не нашел свой уникальный способ рассказать историю так, чтобы затянуть зрителя в самое ее сердце и погрузить в выбранный мир, каким бы отталкивающим он ни был, то ему не поможет не Элизабет Олсен, ни Джессика Лэнг, ни Том Фелтон, ни Оскар Айзек.

Чарльз Стреттон решил оформить свою картину в жанре эротического триллера, который достаточно распространен, но недостаточно силен, чтобы стать привычным и знакомым любому зрителю, подобная форма, которую очень сложно сделать интересной и интригующей, сильно отвлекает зрителя от сути картины, от ее драматической составляющей, и истории нескольких по-разному болезненных личностей, которые собираются вместе, что и вызывает эмоциональное землетрясение, сопровождающееся убийством, насилием и паранойей. Стреттон не понял, что язык книги и язык фильма значительно отличаются друг от друга, и то, что интригует в печатной версии, может быть совершенно губительной для экранной, и просто поэтапно воспроизвел основные моменты книги Эмиля Золя, не попытавшись осмыслить их на собственный лад, и не найдя в себе силы четко донести до зрителя некоторые детали относительно характеров персонажей, например истинные мотивы Лорана. Стреттон считает, что классическим романам не нужны современные адаптации, а наоборот необходимы картины, которые вернут зрителя во время, в котором жил и творил писатель, но в то же время, дебютный полнометражный фильм режиссера доказывает, что экранизации классических романов более интересны, когда автор пытается адаптировать их к проблемам современного мира, даже когда время действия истории не меняется, как это сделала Андреа Арнольд в экранизации 'Грозового Перевала', и несмотря на все попытки окунуться в атмосферу девятнадцатого века и Франции, у американца Чарльза Стреттона получилось кино, в которому очень тяготеют представители современного французского независимого кинематографа, перемешивая насилие, инцест и секс в одной картине, в которой очень сложно найти что-то человеческое и голос главных героев обычно скрадывается за чередой эпатажных и однообразных эпизодов.