Рецензии

Отношение к данному фильму шло слишком долго, но осталось таковым. Это — шедевр, по визуальной и мысленной совокупности шедевр мирового кинематографа, который, как и предыдущий фильм Алексея Германа-старшего, 'Хрусталёв, машину!', будет впоследствии разгадываться всеми возможными киноведами и историками кино, как сейчас заканчивают исследования над Годаром, Бергманом, Антониони, и другими вышками интеллектуального кино. 7 лет съёмок, 6 лет постпродакшна — всё это прошло за считанные секунды для самого загадочного в своей работе советско-российского режиссёра, который так и не смог закончить свой труд, скончавшись за девять месяцев до премьеры завершённого фильма.

Фильм сделан с невероятнейшей работой каждой из технических особенностей, а что впечатляет ещё больше, так это до безумия авангардно максимальное сочетание показанного с переданной мыслью. Все детали, от первой до последней пылинки в грязных обшарпанных бараках, от первого до последнего голоска на фоне рутинной жизни тамошних обитателей — всё сделано невероятно скрупулёзно, для полной передаваемости картины. Картина — главное слово, потому что не зря фильм постоянно сравнивают с творениями Брейгеля и Босха. Ты как будто окидываешь операторским трёхчасовым взором одну из их картин, где каждая деталь достойна своего собственного произведения.

В пелене гиперреалистичной манеры, нам показывают не как казалось раньше в повести Стругацких антисоветскую аллюзию — нет; в мире Германа это аллюзия на мир, где живём мы с вами. Его виденье таково, так он пережил, так он чувствовал. Последняя, в отличие от предыдущей, работа, послана не Сталину, а Богу: это не погружение в тот мир тоталитаризма, а погружение в сон, в кошмарный антиутопичный сон. В этом сне все услышанные голоса и вопли маргиналов и глупых людей мешаются в единый звук саксофона, людского инструмента, издаваемый Богом; в этом сне все накопленные грязь и ужас выливаются на свет, бросаясь прямо в лицо самому себе настолько, что приходится это принимать и становится частью общей вакханалии; в этом сне все твои положительные качества и намерения не имеют ценности для других, как бы ты ни старался, как бы ты ни хотел быть лучшей частью этого общества. И иногда этот сон становится явью.

Всё, что можно сделать в таком мире, это быть самому себе Богом, основанным на высшей морали, принимать, но не пытаться сделать лучшим происходящее, так как бессмысленно. Ведь если каждый станет доном Руматой, прежде всего, в себе и для себя, то и мир станет лучше, и не будет в нем отвратительного и гадкого наяву. И потому, что мир изменить трудно, но не нужно, а себя изменить еще труднее, вот потому Богом быть трудно. Это и наиболее пессимистичная и одновременно наиболее оптимистичная трактовка.

10 из 10

Авторское кино, трагифарс.

Конечно, фильм сложный. Как последний фильм Алексея Германа, как подведение итогов его творческого пути. Смотреть интересно именно как фильм Германа, живущий своей жизнью. Безусловные связи с фильмом 'Хрусталёв, машину!', где сформировался кинематографический язык позднего Германа и его жизненная философия по части тирании и народа. Что бы ни происходило на пути человечества, большинство народа будет жить в дерьме и производить дерьмо. И только единицы, носители культуры, способны произвести нечто отличное от дерьма, искренне надеясь, что делают это для народа, который их же в дерьмо и окунает. Настоящими ценителями остаются всё те же единицы носителей культуры, мастера, книжники.

В фильме много неприкрытой жестокости. Серые мрачные тона кадра нагоняют уныние. Полилог и отсутствие нормализации звука вызывают проблемы с восприятием фильма на слух. Многочисленные студийные съёмки создают эффект закрытого пространства и даже телеспектакля. Антураж практически нефункционален. Никто в кадре не умеет обращаться с оружием. Очень странно, что в фильме нет мата, - средневековье же.

Для Германа главное постановка кадра, его киноязык фотографичен. Повсюду серая жижа. Дерьма, как такового, нет, но оно подразумевается. Часто в кадре присутствует мёртвая пойманная рыба, вспархивающие птицы, мелкие животные. Кадр живёт. В нём постоянно что-то происходит. Персонажи часто сморкаются и плюются (этика Арканара). Часто демонстрируется задница, иногда голая. Женщин очень мало. Больше чем женщин в кадре детей, и они постоянно хулиганят. Часто идут короткие, но проливные дожди, а у Ярмольника без всякой на то причины идёт кровь носом. Персонажи грязны и уродливы, постоянно принюхиваются, моются, душатся ароматной водой и обтираются белоснежными носовыми платками. Очень жаль, что мало статики и крупных планов.

Леонид Ярмольник играет не напрягаясь, не вживаясь в роль, оставаясь самим собой. И это обидно, потому что фильм практически остаётся фильмом одного актёра. Если у Стругацких в первоисточнике обстановка с развитием сюжета накаляется, Румата проходит через нервно-эмоциональный срыв и переживает катарсис. То у Германа всё идёт ровно. Румате-Ярмольнику с самого начала фильма снятся сны об убийстве. Он не решает гамлетовского вопроса. Убивает просто, не задумываясь (так как всё уже давно решено), впопыхах не найдя своих штанов. Убить для него, - всё равно что перемешать кадку с дерьмом. 'Придут новые чёрные, и появятся новые рабы'. Но и улетать на Землю Румата не хочет. Он остаётся в Арканаре до старости, надевая вновь изобретённые очки.

Герман и Стругацкие. Две параллельные вселенные. Фильм снят 'по мотивам'. Книга-первоисточник для Германа существует, но она существует отдельно от его мира. Сюжет изменён. На книгу в фильме идут постоянные ссылки и перечитать её необходимо, ведь именно она озарила Алексея Германа (ещё в конце 60-х) на съёмки фильма о нелёгкой судьбе человечества.

8 из 10

Впервые после 2013 года пересмотрел фильм, хотя периодически возвращался к каким-то отдельным частям. Во-первых безумно стыдно за зрителей. За всех несущих о фильме какую-то фантосмагорическую чушь и собственные недоразвитые выдумки. В том числе и тут на кинопоиске. Я прекрасно понимаю, почему Герман 6 лет тянул с озвучкой. Не хотел он получить от зрителей удар ножом в спину. Всю жизнь его кино пинали и обходили стороной. Советские годы, понятно. Хрусталев в 90-ые в России прошел незаметно, было не до него. А в Каннах фильм сначала опустили, а потом благосклонно записали в шедевры задним числом (почти советская формула, сначала опускаем — потом реабилитируем). В новых 2010-ых за право говорить правду серьезным честным киноязыком, а не его суррогатом, пожилой художник получил от обезумевших жителей интернет-помойки сапогом в лицо. За державу обидно… не за империю, в смысле… а за людей. Это сейчас называется «свое мнение».

Фильм Германа много о чем. Наивно уместить все в одной заметке, поэтому это скорее несколько обдуманных впечатлений, чем пересказ сюжета и собственных от него ощущений. В том числе фильм и об отсутствии зрителя.

Как и наш мир, кино никто не смотрит. Поэтому Герман смотрит его сам. Его фильм принципиально не для просмотра. Стать зрителем, можно через усилие, но эта позиция все равно катастрофически неполноценная. Герман уничтожил то, над чем безуспешно бьется все современное искусство перформанса и тому подобных практик — сделать зрителя творцом и соучастником. Зритель не может быть творцом и соучастником ада, а приобретенный усилием взгляд с дистанции разрушает сам себя, постоянно ставит себя под собственное недоверие. Про уничтожение сопереживающего взгляда коммерческого кинозрителя и говорить нечего — тут все предельно ясно, даже самому тупому из этих кинозрителей. Стыдно корчить из себя зрителя и рецензента, когда быть зрителем сегодня невозможно. И после сегодняшнего просмотра — не могу сказать, что быть зрителем этого фильма у меня получилось.

После первого просмотра, фильм мне показался, повторением Хрусталева, по своей форме и поэтике. Но сегодня я убедился, что этот взгляд в корне ошибочен. Хрусталев — это адский оркестр, управляемый дирижером-мастером. Там есть и точные гэги, крупные детали, световой контраст, изысканная глубина. Там есть и ритм, то бешено несущийся, то резко тормозящий, как бывает, когда дергают стоп кран. ТБГ монотонен. Кадры лишены глубины. Крупные детали забивают и первый план, и второй, и начало панорамы и ее конец. Детали, точки выхода и входа, не являются изящными пуантами, как в Хрусталеве. В этом фильме все сознательно разрушено. Все части симфонии сыграны дирижером в одном темпе и без всякой колористики, рубато и игры смыслами. Разрушена поэтика Хрусталева, которая сама была во многом, разрушением. Лишь несколько отдельных кадров в начале, середине и конце меняют ритм и дают вздохнуть белизной, глубиной и спокойной чистотой первого плана. И все эти кадры наиболее убийственные. Как вам дышится освобожденным воздухом Арканара?

Разрушена актерская игра, диалоги вывернуты наизнанку так, что невозможно понять, то ли так это плохо сыграно, то ли того Герман и добивался. По правде говоря, в первый просмотр, мне понравился Ярмольник. А вот сейчас возникли сомнения, хотя Герман и разрушал и обычную актерскую игру и ее остраняющие практики (это как раз мне стало несомненно), но все же создалось ощущение, что Ярмольник много где не тянет. Да и много кто еще из актеров. Идея такой работы с диалогом, впрочем, настолько нова и интересна, что это простительно. Тем более, что все делалось интуитивно. Пожалуй, единственное точное попадание в эту поэтику случилось у Мотевой. Она единственная, выдала настоящую жутковатую игру (именно игру от актерской природы, а не от типажа или смысла), остальные более менее прикинулись, тем как режиссер попросил. Но это никак не повлияло на конечный результат. Великий фильм почти никогда не бывает великим спектаклем.

10 из 10

Дерьмо, дерьмо. Дождь. Дерьмо сверху падает на дерьмо вниз. Человек идет по дерьму, мерзко смеется, кидается дерьмом в другого человека. Ярмольник. Ходит по дерьму, разговаривает с дерьмом. Дождь. Дерьмо.

Это не случайный набор фраз человека с синдромом Туррета. Это сюжет этого фильма. Да-да, дерьмо это не просто дерьмо — это символизм безнадежности, упадка и разложения мира в фильме. В теории так. На практике символ заменил предмет, который должен символизировать. Да и делать такие аллюзии для режиссера, который позиционируется как «гений», просто недопустимо. Это не символизм, это проблемы со психикой. Или же плевок в лицо зрителю.

Черно-белый видеоряд и узкий фокус. Если вы остро больны синдромом поиска глубинного смысла — это гениальная художественная находка. А если вы трезвомыслящий человек, умеющий сквозь свои желания и навязанные мнения видеть объективную картину мира — просто низкий бюджет. Чем меньше влезет в кадр — тем меньше нужно заморачиваться с фонами, массовкой и т. п.

Уровень фильма — дипломная работа, растянутая не 3 часа. Смотреть это не нужно. Смотреть не на что.

С основным произведением Стругацких не знаком, но уже ознакомился с первой экранизацией 1989 года, очень доволен ею и если бы я не прочел название фильма, могло создаться впечатление, что речь идет об экранизации какой то другой книги.

Сюжет потерян, от него остались лишь отдаленные упоминания вскользь брошенные между строк. Происходит непонятная и несвязанная каша.

Это гипертрофированная режиссерская интерпретация на тему книги.

От научной фантастики осталось пару строк предисловия, всё остальное было заменено блевотиной, говном и кривляньями, в том числе главного персонажа.

Я понимаю говно и блевотину, довольно уместно, но кривлянья главного персонажа похожи скорее на какой то алкогольный угар.

Конечно можно искать и даже найти свои плюсы в данной картине, если рассматривать её как отдельный фильм. Например многие сцены очень живые и насыщенные, довольно реалистично и интересно поданы детали, хороший эффект присутствия.

Но отсутствие какой либо сюжетной линии сводит все эти плюсы на нет.

Оценивать такое очень сложно, вроде бы выглядит качественно, старались все, но пальто совсем тапок.

«Трудно быть Богом» подвел черту в творчестве гениально режиссера Алексея Юрьевича Германа. К сожалению фильм, как и прошлая работа режиссера была непонята зрителем.

Жаль, что Герман не смог получить популярность за рубежом, как это сделали Тарковский и Сокуров, ведь получить признание гениальному режиссеру с собственным почерком/киноязыком в России/СССР просто невозможно. Гении со своим мнением всегда поддавались травле. Серость всегда травит гениев.

Режиссерская и операторская работа в фильме поражают. Говорят на съемках Герман практически водил актеров за руку. Ведь в фильме большое внимание уделено именно мелочам. Продуман каждый жаг, каждый треск. Недаром этот фильм снимали 7 лет, а процесс озвучания и монтаж занял еще 7 лет.

Поразила игра актеров, в первую очередь Леонида Ярмольника. Раньше он никогда не выделялся сильной игрой, особенно в драматических ролях, но в картине «Трудно быть Богом» он сыграл непросто хорошо, а гениально. Надеюсь у него еще будут такие сильные работы.

Очень жаль людей, которые увидели в этом фильме только дерьмо и грязь. Ведь фильм о другом. Он о деградации и серости человеческого существования и что невозможен прогресс при торжестве серости и господстве черных. «Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят чёрные»

«ТББ» это не просто хороший фильм, это гениальное произведение, которое в будущем будут изучать в школах не только России, но и во всем мире. Это один из лучших фильмов снятых не только в России или СССР, но и во всем мире!

Касательно первоисточника Стругацких… да, это сильная книга, которая актуальна и сегодня, НО книга и фильм по ней это разные вещи. Сравнивать литературный источник и фильм по мотивам — неправильно. Литература и кино — это совершенно разные виды искусства. Герман, как большой художник не стал делать экранизацию, а увидел в книге свое и снял великий фильм.

В картине включен на максимум почерк Германа, который он стал по настоящему использовать с «Лапшина», был ужесточен в «Хрусталеве». «ТББ» это высшая точка в творчестве Германа, после которой уже нельзя снять что то выше.

Картину стоит смотреть всем, кто понимает в киноискусстве и пытается глядеть на мир дальше своего носа. Любителям попкорнового кино смотреть этот фильм не следует т. к. они могут узнать себя в фильме и вылить еще тонну помоев на этот гениальный фильм.

10 из 10

Итак, «Трудно быть богом» А. Германа.

Сказать по правде, это как раз тот случай, когда долгое производство, видимо, не пошло на пользу. Более 10-ти лет режиссер мусолил картину, и, видно, «перемусолил», ибо его выстраданное детище производит весьма двоякое впечатление.

Конечно, неоднозначность мнения нередко является признаком гениальности любого произведения искусства, но здесь же контраст в восприятии очень силен, причем по мере продвижения хронометража акцент смещается в отрицательную сторону.

От Стругацких осталось название, место действия и примерный ход сюжета, последний, кстати, не особо там прослеживается. Всё. В остальном это какое-то вольное трактование книжного источника. Благородный дон Румата живет в хлеву и спит не на кровати, как полагается, благородному мужу, а прямо под столом, как обычный забулдыга после очередной попойки. Преданный и восхищенный им мальчишка Уно превратился в великовозрастного имбецила, а все окружение похоже на сборище бомжей и пропойц.

Вообще, весь упор в фильме сделан на смакование грязи. Все ходят по мокрой грязище, хотя даже в «грязном» средневековье в столицах, а Арканар все же — столица, улицы мостили брусчаткой. Бичи на экране беспрестанно сморкаются, трясут гениталиями, мажут себя грязью и говном, и ладно бы, если данный прием был использован в первой трети фильма для создания атмосферы, но нет же — это происходит до финальных титров.

Декорации абсолютно никудышные. Королевские покои похожи на проходной двор, в центре которого стоит кровать, а вокруг снуют туда-сюда непонятные личности, которые опять же беспрестанно сморкаются и харкаются. И сперва даже не понятно, что вот этот бомж — это, оказывается, и есть король. В целом, создается впечатление, что герои весь фильм бродят по говну вокруг да около одного сарая, заходя в него с разных концов, и таких образом сменяются локации.

Вообще, действо фильма невероятно скучное, попросту по причине отсутствия этого самого действия. Сюжет «арканарской резни» не прослеживается от слова «совсем». Весь фильм Ярмольник где-то ходит, ковыряется в своих и чужих испражнениях, бормочет что-то невнятное себе под нос, трясет «в крупном плане» своими рукавицами, а потом вдруг оказывается, что пришло время развязки, когда книжный Румата должен съехать с катушек и опуститься до уровня окружения.

Здесь же этого не происходит вообще, поскольку и Румата, и все земляне в целом ничем не отличаются от бомжей их окружающих, поэтому Ярмольнику изначально было «некуда падать». Кира, возлюбленная Руматы, — символ чистоты и непорочности в грязном и жестоком мире, в фильме представлена олигофренкой-невротичкой, смерти которой абсолютно не сопереживаешь, а оттого и непонятно, почему, собственно говоря, Антон-Румата должен был бы слететь с резьбы и покрошить всех вокруг в капусту?

Идеи, которые были заложены в повести, абсолютно не прослеживаются в фильме, и даже какого-то особого смысла и виденья режиссера там нет. Это просто нудное и скучное трехчасовое смакование грязи и говна, которое почему-то возвели в ранг «шедевра», основываясь только на том факте, что Герман мурыжил фильм аж 12 лет, да, в итоге, так и не закончил. В общем…

Суть, конечно, заключена в названии, как в общем-то и в книге, но это не повод не смотреть сам фильм.

Фильм неоднозначен, в первую очередь отношением к нему зрителей. Большая часть тех, кому не понравился фильм сетуют на обилие неприятных сцен, окружения, одним словом мерзости… конечно, те, кому понравился фильм лишь притворяются, что бы показаться умными. На этом я бы хотел закончить с общими словами, но, действительно, если вы не можете смотреть на кровь, грязь и дерьмо, то, скорее всего, вам стоит отказаться от просмотра данной кинокартины.

Но фильм не про это, Алексей Герман не ставил своей целью просто внушить зрителю отвращение, конечно, это чувство достигается, и оно необходимо. Однако режиссер оберегает зрителя, быстро вводя в обстановку с первой сцены, тогда зритель испытывает наибольшее отвращение, а потом… потом он привыкает, возможно это одна из задумок- ввести зрителя в омерзительную обстановку и заставить его смирится с ней.

Картину может быть сложно воспринять не только из-за мерзости, происходящей на экране, но и из-за некоторой сюрреалистичности первой половины картины, которая, как мне кажется затянута, обладает большим количеством лишних сцен, но при этом заскучать не получится, а продолжительность помогает свыкнуться с этой обстановкой, так что тут так же неоднозначность.

Именно из-за это сюрреалистичности, неясности, некоторой рваности, присущей последним, в особенности, незаконченным полотнам режиссеров, сложно выделить идеи, отличные от того, что «богом… богом быть трудно». Этой идей, фильм, конечно, не ограничивается, тут и деконструкция человека новейшего времени, как высшей преобразовательной силы, так и десакрализация бога, как чего-то идеально, абсолютно чистого (это, конечно, зависит от трактовки, так как бог ненастоящий, возможно этого и не подразумевалось).

Но многое остается неясным, что подталкивает к повторному просмотру, но из-за специфики повторный просмотр может быть сложен и потребовать много времени для подготовки к нему.

Однако, не стоит считать, что фильм абсолютно черный, нет, он скорее серый, потому, что финал, отлично играя на контрасте: визуальном, конкретней цветовом (но не только), звуковом, действенном даёт надежду, финал также неоднозначен, как и сам фильм…Но именно финал оставляет после себя наиболее положительное впечатление о фильме, заставляя забыть о том, что было неприятным во время просмотра.

Проблески мысли режиссера появились только на третий час просмотра, то есть, два часа всякой полновесной мерзости — это предыстория, создавалась определенная атмосфера, хотя уже через десять минут было понятно, что данная версия фильма существует чтобы продемонстрировать зрителям какую-то крайность, антихудожественный натурализм. Вернее, это и натурализмом не назовешь, концентрация гадости, тошнотворное состояние накатывает практически сразу же, держится довольно долго с завидным постоянством, причем, посмотреть сразу эту махину не представляется возможным и дело даже не в тех самых трех часах, которые длится фильм, а в том, что он изматывает и морально, и физически.

Вся эта грязь, беспросветная, вываливающаяся на зрителя, гнилые зубы, толстые голые мужики с огромными животами и повисшими мелкими отростками — из-за врожденного ощущения гармонии и красоты у меня рука не поднимается на то, чтобы по-настоящему описать этот фильм. Поверьте мне на слово, там все намного хуже. Ничего более мерзкого я не смотрел давно, а может и вовсе не смотрел никогда. И это при том, что я, например, до конца домучил «Зеленый слоник». Но в подобной тематике часто просматривается скрытый стеб, юмор, здесь же им и не пахло. Чем здесь пахнет — это лучше не представлять.

Не знаю, что там должно быть в голове у человека, который именно так видит «Трудно быть богом» Стругацких. Пусть я читал это произведение довольно давно, до такой степени, что отзыв писать не возьмусь сразу же, но невозможно спутать черное и белое. Фильм годится для тех, кто получает нездоровое удовольствие от лицезрения грязи, а также, если вдруг кому-то нужно срочно похудеть. Если смотреть данное творение так, как смотрел его я, порциями по 20—30 минут, делать это ежедневно и по вечерам, то гарантируется полное отсутствие аппетита.

Кроме мысли о природе власти, то есть, сущности человечества, выраженной глобально, то я ничего иного здесь не разглядел, да и не мог разглядеть. Этого, определенно, слишком мало после многодневного мучения, не говоря о том, что подобная мысль может быть только очевидной для любого, кто хоть раз шевелил от нечего делать извилинами. Там, где быстро будет умирать красота, там непременно будет демонстрироваться эта версия «Трудно быть богом». Благо, снимали это кино совсем не боги. А общий вывод, который можно сделать на основании одного лишь этого фильма — человек произошел от свиньи.

Оценить сие творение можно как угодно, снимали его долго и оно у меня ассоциируется с запором. Ставлю единицу, что довольно много, ибо вызвать столько негатива мог только нерядовой фильм. Может стоило поставить пятерку. Иных оценок для этого фильма Германа не существует.

1 из 10

Фильм надо смотреть. Смотреть на большом экране. Великое кино, многослойное, уникальное. Фильм смотрится на одном дыхании, просто надо научиться смотреть кино. Шедевр фантастики Стругацких гениально воспроизведен в кинопроизведении. При этом это тот редкий случай, когда гениальная книга, стала основой другого шедевра. Не знаю делал ли это Герман специально, но его картина — это полотна Босха в движении, черно-белые, и от этого еще более страшные и таинственные. Фильм о том, что делает человека человеком. Идеалистическая попытка Руматы спасти уже мертвый мир, при этом остаться человеком. Фигура Руматы трагичнее фигуры Гамлета. У Гамлета рушится собственный мирок, происходит самоуничтожение через месть, точнее восстановление справедливости. Румата сознательно идет на самоуничтожение, пытаясь спасти целый мир, понимая что это безнадежно и наблюдая, как планомерно уничтожают вокруг таких же как он, местных прогрессоров. Мир меняют идеалисты, романтики и герои. Мир сохраняют герои, исповедующие закон добра и ненасилия. Часто эти герои погибают, нередко ломаются.

Это кино надо смотреть, и пересматривать, но не чаще одного раза в год или два. И каждый раз вам откроются новые пласты, новые идеи. Вершина творчества великого художника. К сожалению люди привыкли к другому кино. Поэтому, на фоне массовой красивой гламурной картинки, здесь видят только грязь и испражнения. Но таково было средневековье, тем более на другой планете, тем более в умирающей стране, которая находится в фазе перехода власти от серых к черным. Если Хрусталев великое кино об историческом периоде, то Трудно быть Богом это пересказ истории страны в 20 веке (а он еще у нас не закончился). Фильм предупреждение. Низкий рейтинг понятен. В отличие от классической музыки, кино смотрят все. Если бы Баха слушали все, и он творил бы сейчас, его рейтинг был бы тоже ниже 5 из 10. Это тот случай когда рейтинг не имеет никакого значения. И кино это не элитарное. Каждый может осилить этот фильм, если расслабиться, настроиться на просмотр и включит мозги.

10 из 10